Текст книги "Как заслужить прощение (СИ)"
Автор книги: Nezumikun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
По коммуникатору вызываю медиков.
– Так просто ты от меня не отделаешься! От дохлого тебя мне нет никакой пользы. Будешь жить, и отрабатывать грехи! Я уж прослежу, – я несу всю эту чушь и криво улыбаюсь. А он вздыхает и закрывает глаза. На душе становится так легко и свободно, словно я избавился от яда, медленно разъедающего меня изнутри.
Пусть будет, что будет. Пока мы оба живы, можно попытаться все исправить. Если сдохнем, тогда точно полный пиздец!
Свот нам обоим башку оторвет!
====== Шаг 10 ======
Михаил
Сидим со Свотом на балконе, дышим свежим воздухом. Сегодня выписывают Рысь. Метаморф матерился долго и со вкусом, когда узнал, что мы сотворили.
– Мих, вот не понимаю я тебя. Хотел его прикончить, так почему не воспользовался шансом? Или мне не разрешил? Я бы точно угрызений совести не испытывал, – рыжий жмурится на солнце, попивает пиво. Я сижу к нему вплотную и рассматриваю свои ботинки. Тупоносые, на толстой такой подошве, со шнуровкой.
– Неужели смог бы его прикончить, и ничего в сердце не дрогнуло? – встречаюсь с синими глазами. – Не верю. Ты ведь не полный отморозок.
Он вздыхает. Задумчиво ерошит волосы пятерней.
– Ну, может и не смог бы. Но отделал знатно!
– Я и так постарался на славу. Неделю в больнице, это как, по-твоему?
– Черт! – Свот запускает банку в полет с десятого этажа. – Ни черта не понимаю! Ты его ненавидишь или как?
– Да не знаю я! – закрываю лицо руками. В душе полная сумятица. – Он у меня прощения просил. Говорил такие вещи… не знаю, Сергей, я запутался. Все так поменялось...
– Ладно, Мих, не парься, – тяжелая рука обнимает меня за плечо. – Разберемся. Убивать ты его передумал?
– Передумал, – с тяжелым вздохом подтверждаю.
– Вот и славно. Живем дальше и действуем по мере обстоятельств. Он ведь к тебе за все это время ни разу ни приставал?
– Нет. Даже намеков не было.
– Вот. Уже хорошо. Я все время рядом, защитить тебя смогу, да ты и сам не безобидная овечка. Вывод: он нам не опасен. За такой промежуток времени Рысь мог много чего натворить, если бы захотел. Возможностей ударить в спину у него была масса. Но он, ни разу нас не подставил. Мы – команда. Следующий шаг к эффективной работе – взаимное доверие. Ты мне веришь?
Я вскинулся.
– Конечно!
– Я тебе тоже, – Свот подмигнул. – На очереди Рысь. Продолжаем проверять его на вшивость?
Я задумался. Кровожадные мысли покинули мою голову, даже тень уважения появилась к Вардо. Не каждый человек захочет измениться, переломить себя, а уж признать свои ошибки и просить прощения, таких людей вообще мало на свете. Каждый предпочитает считать себя непогрешимым и совершенным. Весь мир – дерьмо, виноваты все, кроме меня, а я весь в белом и отвяньте от меня. Или по-другому: Я гордый, мне все похуй, идите лесом, живу, как хочу и помру так же. Обе позиции почти одинаковы.
Хочу ли я доверять ему? Мне вспомнились его горячие губы и свежее дыхание, когда он силой вырвал мой поцелуй. Тоска в его глазах, когда он смотрел на меня, эта обреченность, обволакивающая его. Он ведь поставил на себе крест и забил на свою жизнь. Решил искупить вину спасенными жизнями. Если анализировать его сегодняшнего без эмоций, что получим? Смелый, умный, почти безрассудный в некоторых ситуациях, жестокий, храбрый, сильный духом и телом. Он обуздал своего внутреннего зверя, посадил на поводок. Выдержка, самоконтроль. Убийца? Да. Солдат. Отморозок? Давно нет. Все цели и приоритеты у него выставлены, и он им следует. Осталось проверить на преданность. На что он готов ради своей команды?
– Проверяем его дальше, – соглашаюсь. – Следим и анализируем все его поступки. Он заслужил моё уважение, пусть заслужит доверие.
– Решено! Жизнь покажет, дать ему второй шанс или нет, – рыжий хлопает себя по бедру и открывает следующую банку пива. – Я поддержу тебя в любом твоем решении, знай это.
Я смотрю на веснушки Свота, такие заметные на бледной коже, большие синие глаза, нос с горбинкой, лицо чуть вытянутое, рыжий ежик торчит в разные стороны. Этот долговязый субъект мой единственный друг, хотя он мечтает о большем. Для меня его желание не секрет, я иногда читаю его как открытую книгу, а там все чаще проскальзывает нежность, жар обладания. Но он боится спугнуть меня, поэтому не предпринимает никаких сексуальных жестов в мою сторону, лишь мимолетные прикосновения, обнимет за плечи, погладит по голове. Я теперь больше ему разрешаю, сам не знаю почему, тепла хочется, наверное. А на спарринге он всегда сдерживает свой удар, боится сделать мне больно. Ты для меня весь как на ладони, Сережа, я тебе доверяю, ты дорог мне, но решиться на что-то большее я пока не могу.
Время покажет, все расставит по местам, безжалостно перемелет песчинки наших судеб в гигантских часах фортуны, сплетая жизни.
====== Шаг 11 ======
Рысь
Смотрю сквозь прицел винтовки на полуразрушенное здание, около которого суетятся люди в камуфляже, увешанные оружием. Террористы, мать их… Экстренное задание, нашу тройку перебросили сюда в джунгли, в эту задницу. Задача: ликвидировать всю группу неадекватно настроенных молодчиков, захватить образец сырья. На все три часа.
Разведка доложила, что тут склад опасного газа, который пока в инертном состоянии, не хватает только особого компонента, хранящегося отдельно.
Михаил и Ящерица рыскают неподалеку. У нас две сумки взрывчатки. Стащить образец должен Рыжий. Нутром чую, добром дело не кончится. Террористов человек сорок, многовато, а еще эта непонятная спешка. Ладно, к хренам все, разберемся.
Слежу за сероглазым, он устраивает диверсию на электрогенераторе. Короткое замыкание будет как нельзя кстати. За это время Свот стащит нужный образец и можно будет разнести тут все к чертям.
– Внимание, это Третий, устроил замыкание. Электричество вырубится через четыре... три... две... одну... Есть! Третий, Второму – генератору крышка. Сейчас будут суетиться.
– Второй – принято, – Свот замер невидимой тенью у южного входа, там склад. Его способности к мимикрии просто поразительны. Даже мне трудно различать его перемещения.
Люди забегали, нервничая, четверо припустили к генератору, от которого валил дым, стали тушить. Оружие здорово мешало им пользоваться огнетушителями.
Тут я замечаю самую большую нашу неприятность. Собаки. Два здоровых кобеля на поводках, И Миха, как назло, на их пути.
– Первый, Третьему, отходи в лес, у них собаки. Тебя учуют, – шепчу в микрофон.
Миха озирается, приседает за камнем. Дьявол! Он слишком близко. А собачки приближаются. Черт! Черт! Черт! Нам нельзя шуметь, пока Свот не вернулся с добычей.
– Не шевелись, Третий, я иду.
Оставляю винтовку на позиции, максимально быстро скольжу, вниз обходя на полукруге группу из трех людей и двух кобелей. Я смертоносная тень, в руке пистолет с глушителем. Собаки в первую очередь. Два выстрела точно в голову животинкам, те не успевают даже среагировать, в отличие от людей. Первого пуля достает в правый глаз, второго в горло, третьего достаю ножом с левой руки в сердце, но у него палец на курке и раздается очередь по косой от меня. Все. Пиздец. Это как сигнал тревоги. За мной уже бегут, скольжу к деревьям, надо увести погоню. Надеюсь, Михаил воспользуется ситуацией и ускользнет в суматохе. Свот уже, наверное, стащил образец. Весь план к такой-то матери!
Правый висок обжигает болью, красная пелена перед глазами. Шальная пуля. Оказывается, у них тоже есть снайпер. Урод.
Позже…
Очухиваюсь от тухлой воды, льющейся мне на голову. Башка раскалывается. Я связан по рукам и ногам, запястья за спиной. Бетонный пол весь в щербинах. Нога в кованом ботинке, врезается в бок, переворачивая. Закашливаюсь и пытаюсь осмотреться. Вокруг стоят шестеро лбов в камуфляже, все с оружием и гнусными харями. Помещение небольшое и хорошо освещено, без окон. Генератор починили или запустили запасной.
Меня пинают ногами, комбез частично гасит удары. Из носа кровь, висок болит.
– Хватит! Он нужен живым, – одни ботинки приближаются. Принадлежат жуткому хмырю с недельной небритостью и сигарой во рту. Меня ставят за шкварник на колени. – Кто ты?! Имя! Звание!
– Да пошел ты… – цежу сквозь зубы и огребаю кулаком по морде. Звон в ушах.
– Неверный ответ! Имя! Звание! Сколько вас?! Цель задания?! – рявкают над ухом и дышат в лицо дымом.
Морщусь. Счас, расстелюсь я вам белой скатертью. Не дождетесь. В воздухе стойкий запах пота, сигар и оружейного масла. Ненавидящие взгляды облепляют со всех сторон. Оплеуха.
– Говори, СУКА!! Сколько вас тут?!!
Смачно сплевываю кровью на его ботинки, получаю по шее. Заваливаюсь на бок, снова пинают со всей дури.
– Упрямый, да? Ничего, у меня соловьем запоешь. Времени у нас много! – предвкушающе тянет ублюдок, садясь на корточки передо мной, прижигая сигарой мне кожу на скуле.
Боль проясняет сознание, сжимаю зубы и встречаюсь глазами с этим отморозком. Ему это нравится, однозначно. Маньячный блеск черных гляделок, предвкушение. Боги, неужели я был таким же ублюдком?
– Раздеть! На цепи его.
Они наваливаются скопом, вырубают меня ударом в челюсть в несознанку. Интересно, а сколько прошло времени?
Следующее пробуждение еще менее приятное, чем предыдущее. Висеть на цепях за запястья приносит мало удовольствия. Любитель сигар стоит напротив, осматривает оценивающе, как скотину на убой.
– Интересный у тебя костюмчик, – это он про комбез. – Да и все остальное тоже очень занятное. Начнем сначала? Кто ты?
Удар под дых вышибает воздух, тело раскачивается, ноги не достают до пола. Молчу, сжимаю зубы. Меня бьют долго, со знанием дела, я даже оценил бы мастерство, если бы не выступал боксерской грушей. Один раз удалось достать курильщика лбом по носу, хруст сломанного хряща был музыкой для ушей. Больше он настолько близко не подходил. Сука.
У ребят осталось пара часов, а то и меньше, чтобы взорвать тут все на хер.
Время тянется очень медленно, когда тебя режут на лоскуты армейским ножом. Я только забористо матерился. Не верьте, когда вам говорят,что герой молча терпит пытки, гордо стиснув зубы. Орать хочется до жути, а нецензурная лексика прямо отрада для души.
Грудь и спина превращаются в кровавые лоскуты, ругательства закончились. Придется начинать по второму кругу. Мои садисты ржут как кони. Рук совсем не чувствую. А этот хмырь напротив получает неземное наслаждение, слизывая мою кровь с лезвия ножа.
Сильный грохот рушит все развлекалово. Что-то взорвалось. Мой палач шустро покидает камеру, как и пять его ассистентов. Доносится ругань и вопли. Хлопает дверь. Наконец я в одиночестве. Мой шанс. Разжимаю правый кулак, расправляю проволоку, удачно подхваченную с пола во время избиения. Пальцы плохо слушаются, но я умудряюсь открыть замок на кандалах и валюсь на холодный пол без сил. Противная дрожь по телу. Ползу к своему комбезу, лежащему тут же в углу. Эти идиоты оставили все моё имущество, кроме оружия. Быстро натягиваю комбез и остальные шмотки, обуваюсь, кровь не может просочиться сквозь армированные нити. Раны горят невыносимо, но это все потом.
Шаги за дверью. Замираю у стены перед броском. Их трое, мои обидчики. Одному сворачиваю шею, второму вырываю горло, кровь везде. Третий успевает вытащить оружие, но я не даю им воспользоваться. Выбиваю ногой пистолет, отправляю недоноска в полет по комнате. Он стекает по противоположной стене кучей дерьма, а я уже в коридоре.
Из-за поворота на меня вылетает Миха. Глаза бешенные, вокруг него пляшет его сила. Чуть не сталкиваемся.
– Наконец-то! – недовольно шипит мой ангел и хватая за руку, от чего я слегка офигеваю. – У нас три минуты до взрыва! Бежим!
Я не спорю, за ним хоть на край света.
– Где Свот?
– Отвлекает всех на себя, а я тебя спасаю.
– Зачем рисковали?
– Мы – команда, забыл? – и злобный зырк серых глаз в мою сторону, а на душе у меня разливается что-то теплое.
– Не забыл, – делаю морду кирпичом, но Михаил странно на меня косится.
Вылетаем из здания и припускаем в лес со всех ног. Времени на разговоры нет. Где-то в процессе спринта к нам присоединяется Рыжий, на ходу меняя форму с ящерицы на человека. Сверкает клыками. Взрыв заставляет упасть на землю, от грохота закладывает уши, взрывной волной нагибает деревья. Задание выполнено. Слабость ватная и вставать совсем не хочется. Мне бы отдохнуть чуток.
Михаил
Приложило нас не слабо. Чужая боль мешала думать. Рысь лежал слишком неподвижно.
– Вардо! – я перевернул его на спину. Глаза закрыты, лицо землистого цвета.
– Что с ним? – Свот сноровисто ощупывает его, ища повреждения.
– Не знаю, но я все время чувствовал его нарастающую боль.
Расстегиваю вакуумные застежки комбеза у него на груди, в щель заструилась кровь.
– Черт! Крови много.
Мы потащили тяжеленную тушу Рыси к месту высадки. Там его аккуратно раздели и Сергей чуть не блеванул, да и я, если честно, тоже… Вкололи ему регенератор и залили грудь и спину медицинским клеем. Шрамы останутся.
Вардо лежал на спине в отключке, весь избитый и опухший, на скуле ожог. Мне стало мерзко на душе. Я ведь чувствовал его боль, но нам нельзя было спешить, и мы с Рыжим выжидали до удобного момента.
Смотрю на Свота, а он на меня.
– Его пытали, – констатирует метаморф. – Ты чувствовал?
– Чувствовал… – признаюсь и морщусь. – Но он нас не сдал.
– Силен, зверюга, – уважительно протянул Рыжий.
– Чем не проверка на вшивость? – тихо спросил я в пустоту. – Для меня доказательств его лояльности достаточно. А тебе?
– Это даже перебор, по-моему.
– Значит, признаем его равным. И с этого момента не боимся подставлять ему спину. И вообще, что-то часто он огребает на свою голову, доводя дело до больницы. Мы ведь должны прикрывать друг друга.
– Согласен. Надо исправляться.
В небе затарахтел вертолет. Это за нами.
Рысь провалялся в госпитале пять дней, но на этот раз мы его навещали. Вместе. Приносили апельсины и сидели тихонечко, Свот читал книгу, а я рылся в ноуте. Эта зараза только на третий день соизволила сообщить, что у него аллергия на апельсины. Свот чуть его не покусал. Оставшиеся два дня таскали ему бананы и яблоки.
Моя ненависть, какая еще была, благополучно издохла. В очередной раз убедился, что передо мной совсем другой человек.
Иногда не надо ничего говорить, можно просто молчать. Вместе. Дурдом на выезде, но зато от Рыси перестало тянуть беспросветной тоской.
====== Шаг 12 ======
Михаил
Время летит быстро. Прошел ровно год, как нас в команде стало трое. Трудный год. Для всех нас. Разве что для Свота он был не таким мучительным. Хотя нет, не так. В последний месяц рыжий меня беспокоит. Избегать стал, наедине прекратил оставаться. Больше не заходит ко мне в комнату по вечерам, чтобы поболтать. Не вытаскивает на внезапные прогулки и посиделки на балконе. И эмоции… закрывается от меня. Не знаю как, но… я больше не могу читать его. Я обидел его?
Перебираю в памяти все наши разговоры, пытаюсь понять, что сделал не так и когда это началось.
Рысь по-прежнему безупречен. Мы даже теперь тренируемся втроем на арене, оттачиваем навыки и притираемся друг к другу. Общаемся с ним почти нормально. Хотя чего легче, Рысь не многословен, односложен и всей фигурой иногда говорит больше, чем словами. Словоохотливый метаморф между нами служит своеобразным буфером. Он умудряется втянуть нас обоих в разговор, даже когда мы этого не хотим.
Никто из нас никогда не касается прошлого.
Я много узнал о своем бывшем враге, столько мелочей, ненужных, странных, но не для нас со Свотом. Ижени скрытный, подозрительный, любит блюда с большим количеством специй, пьет черный кофе и коньяк. Его ухмылки по-прежнему злобные, а язык циничен, но это все для других. С нами он молчалив и сосредоточен. Обожает свои ножи, слушает тяжелый рок. Ненавидит клубнику в любом виде и любит ванильное мороженое, но тщательно это скрывает. Он научился контролировать себя, но внутри у него горит дьявольский огонь, который прорывается сквозь его глаза во время тренировок.
Я люблю смотреть на спарринг Свота и Рыси. Это нечто запредельное. Красивый и смертельный танец двух хищников. Гибкие тела в плавных движениях, перетекающих как ртуть по арене. Цепкие оценивающие взгляды, оскал зубов в пылу тренировочного боя, горящие глаза, пот на висках.
Предвкушение и азарт, разлитый в воздухе, ярость и восхищение противником. Упрямство, гордость и… наслаждение. Они, как наркоманы, кайфуют, меряясь силами, доставая ударами и веселятся, как дети, подсчитывая кто, сколько провел успешных приемов. Вардо только на арене с рыжим и оживает, не сдерживается. Но ему даже этих поединков мало. Огненный темперамент.
Я знаю, что он каждую субботу дополнительно доводит себя в спортзале, чуть не до последнего издыхания. До боли, до изнеможения, до судорог в мышцах, до лоснящейся от пота кожи и полной пустоты в голове. Так он сражается со своим чудовищем. Он знает, что я наблюдаю за ним, и не протестует, а я не могу не смотреть. На обманчиво плавные движения и ровное дыхание, упражнения, доведенные до автоматизма. Рысь вводит себя в транс, отрабатывает техники рукопашного боя. Это… страшно. Никаких эмоций, словно перед тобой машина, полная сосредоточенность.
Меня гложет непонятное чувство, а еще беспокойство, уважение и… понимание, зачем он все это делает. Мне хочется поддержать его, придать сил, показать, что он теперь не один со своими демонами, но слов не находится, и я просто сижу и смотрю со второго этажа галереи, как каждый раз он издевается над собой.
Свот застал меня за этим месяц назад. Да, вспомнил его взгляд, испуг, недоумение, а потом полыхнуло ревностью, и он закрылся от меня. Вот тот момент, упущенный мною. Надо было догнать его, попытаться объяснить… объяснить то, что я и сам еще не понял. Черт! Как все сложно…
У меня есть бывший враг, за которым я не могу перестать наблюдать, и друг, отдаляющийся от меня, ревнуя к бывшему врагу! Полная хрень! Что мне делать? Разбираться.
Иду к Сергею, выяснять отношения. Хочу прекратить его попытки избегать меня.
Знакомая дверь. Стучу.
– Свот, это я, впусти.
– Сейчас не самое подходящее время, Мих, Я занят, – доносится приглушенный голос.
Что он там творит? Ну не трахается же… хотя, кто знает. Значит, испортим малину. В груди поднимается злость.
– Впусти! – повышаю голос. – Все равно не уйду, пока не поговорим!
Спустя десять секунд дверь распахивается, и я не успеваю вякнуть, как меня затаскивают внутрь, закрывают дверь и впечатывают в стену за плечи. Свот одет в одни пижамные штаны, он только из душа, волосы влажные, капельки не высохшей воды на груди. Ох, мать моя!.. Запах травяного шампуня, смешанного с его природным ароматом, ударяет в голову. Мышцы перекатываются под бледной кожей, а взгляд притягивают веснушки, обсыпающие его плечи множеством желтых искорок. Даже сквозь комбез я чувствую жар ладоней на своих плечах.
Шумно вздыхаю от его яростного взгляда, в синеве плещется бешенство, но не холодное, а обжигающее, как порыв ветра в тропиках, и… ну вот, он опять закрыт для меня. Стена на эмоциях, и кто только научил ставить блок? Если Соня, прибью блондинку!
– Свот, что с тобой происходит? Я чем-то обидел тебя?! Так скажи! Или дай по морде, я не обижусь. – Спрашиваю, а сам почти знаю ответ, но страшно озвучить.
Метаморф отпускает меня, отходит и отворачивается. Наливает коньяк в стакан на столе, пьет медленно. Я смотрю на напряженную спину и жду ответа.
– Все в порядке, Миша, не заморачивайся, – спокойный, нейтральный голос, который срывает меня с предохранителя.
Подскакиваю, разворачиваю к себе лицом, неловко попадаю по руке. Стакан летит на пол, запах спиртного ударяет в нос.
– Ни хрена не в порядке! Ты избегаешь меня! Перестал заходить по вечерам… Глаза прячешь! – обвиняюще. – Что я сделал?! Я не понимаю, Сергей… Ты же единственный мой друг… Да скажи ты что-нибудь!!! – я трясу его за плечи и пытаюсь поймать синеву глаз.
– Я теперь даже твои эмоции не чувствую!! Ты закрываешься! Да отвечай уже, в чем дело?!!
Синие глаза полыхнули огнем, зрачки сузились. Меня перехватили за талию одной рукой, а второй за шею. Я испугался, замер, перестал дышать, но не в силах отвести взгляд. Еще никогда я не видел его таким.
– Ты хочешь знать ответ? – Свот произнес очень тихо, склоняясь к моим губам, жесткая хватка не давала вырваться, и он поцеловал меня. Властно, сильно, проникая языком глубоко внутрь, сминая губы и терзая рот. Я задохнулся, зажмурился. Такой напор… полный страсти… Умелые губы творили со мной невообразимое, вбирали, ласкали. И я сдался. Стал порывисто и неумело отвечать. Это же Сережа. Дыхания не хватает, пульс бьется с сумасшедшей скоростью. От захвативших нас ощущений барьер с его эмоций спал, заставляя меня застонать. Жажда, страсть, нежность и страх, ревность и горечь на моих губах смешались с трепетным восторгом обладания. Люблю… мой, мой, не отдам. Собственник, блин…
Ноги не держат, и я вцепляюсь в его широкие плечи, но мне и так не дадут упасть, притягивая к сильному телу. Поцелуй все длится, я только всхлипываю, отвечая на яростную ласку, ставшую уже безгранично нежной. Он выпивает мою душу вместе с этим поцелуем. Я не вижу ничего перед собой, только его глаза, из которых ушла злость.
Он оторвался от моих губ, собирает языком слезы с моих щек. Черт, когда успел зареветь? Покрывает невесомыми поцелуями лицо. Быстро, отчаянно, горячо. Меня затопляет бархатная нежность, и руки Сергея уже давно обнимают ласково, поглаживают. Он любит меня. С ужасом и восторгом осознаю это. Он. Меня. Любит. И мучается от этого. Ревнует к Рыси. Боится, что не нужен.
– Ты нужен мне, – выдыхаю, запускаю пальцы в рыжую шевелюру. – Не закрывайся от меня, пожалуйста. Это больно.
– Прости, – метаморф держит моё лицо в ладонях. Смотрим друг на друга, нос к носу. – Но я больше не могу притворяться тебе просто другом.
– И не надо. Я же не совсем идиот, – тяжело вздыхаю. – Только не торопи меня, прыгнуть сразу в койку, даже в твою, я не могу.
Смеется, прижимает к груди. Мне становится так спокойно на душе.
– Торопить не буду, но хочу целоваться с тобой каждый день.
– Это – пожалуйста, – соглашаюсь.
– Понравилось? – спрашивает и боится ответа.
– Очень.
Полыхнуло облегчением, я усмехнулся. Все у нас будет хорошо, с ним тепло и уютно. Моя рыжая упрямая ящерица.
Рысь
Очередное задание. Приказ: Задержать псионика телекинетика с очень похожими с Михаилом способностями. Кличка «Азиат». Живет объект на восемьдесят втором этаже небоскреба. Элитные квартиры, я когда-то жил в похожей. Охрана, камеры, консьерж на входе.
Этого парня могли и не заметить, но он часто стал срываться на работе. Менеджеру по продажам в крупной компании очень сложно скрыть летающие по кабинету вещи, лопающиеся лампы и рассыпающуюся в щепки мебель. Его сила возрастала, а мужик все не решался обратиться за помощью. Помощь пришла сама, в лице нашей троицы.
Операция началась, клиент вошел в здание, слежу за ним в прицел винтовки. Высокий молодой брюнет азиатской наружности входит в двери здания. Все, потерял из вида. Мои ребята скользнули за ним. Перевожу прицел выше, на квартиру. Я напротив окон, в соседнем здании. Хорошие такие окна, большие, от пола до потолка. На дворе ночь, но это не помеха. Наблюдаю.
– Это Первый, что у вас, ребята? – шепчу по связи.
– Первый, это второй. Следуем за ним до квартиры. Попытаемся поговорить. Тебе запрещено вмешиваться, только если увидишь оружие, – у Свота холодный голос, сосредоточенный. Нервничает.
– Первый, принято. Осторожно там, не геройствуйте.
– Не бойся, прорвемся, – пропел Миха.
Невольно улыбаюсь. Минута прошла.
В квартире включили свет. Весь превращаюсь в один большой глаз в прицеле. Зашли в комнату всей компашкой, азиат нервничает, стаскивает пиджак, ослабляет галстук. Миха в пяти шагах от него, за диваном, что-то говорит. Мне все видно, как на ладони.
Мужчина сильно жестикулирует, очень эмоционально. На столе, возле дивана, трескается графин, рассыпаясь осколками. Сероглазый плавно подходит к мужчине на два шага, пытается успокоить, руки перед собой в жесте примирения. Рыжий у него за спиной, словно тень. Что-то не так. Парень отступает от них к стене, с полок падают фотографии, стеклянный столик неведомой силой откинуло в Михаила, он поставил щит, осколки осыпались на пол не коснувшись их со Свотом. Похоже, это еще больше напрягло азиата. В комнате поднялся ураган, свет мигает, кресло расшибается в щепки о стену. Дело дрянь!
Миха стоит напротив азиата, невидимый ветер треплет их волосы. Это вызывает панический ужас, был бы верующим, давно бы крестился и шептал молитвы. Это красиво, потусторонней красотой неведомого и первозданного, как может быть красива чистая Сила в своем проявлении.
Искры с потолка, люстра падает, Свот успевает оттолкнуть друга с траектории. Сосредоточение двух псиоников нарушено. Азиат швыряет оппонента со всей дури и тот летит… в окно! В мою сторону… А я могу только смотреть, как сквозь осыпающиеся во вне осколки наружу летит тело Михаила.
Сердце останавливается скованное ледяными щупальцами страха. Все в замедленном темпе и осознание, что ты беспомощен. Тело становится куском льда, не могу отвести глаз от фигуры медленно летящей вниз… к смерти. Секунда растянута липким желе. Мой ангел падает спиной вниз, вытянув руки, пытаясь ухватиться за несуществующую опору. Я замечаю вторую тень, метнувшуюся из окна. Рыжая ящерица падает камнем вниз. Я вижу только их, два тела, падающие в бездну. У Свота взметнулись крылья за спиной, большие, кожистые и кроваво-красные. Метаморф нагоняет Михаила и сграбастывает в охапку. Взмах кожистого великолепия и падение превращается в полет. Я снова начинаю дышать. Летучая мышь-переросток, БЛЯТЬ!!! Я с тобой еще поговорю по душам!
Меня затопляет ярость. Вновь перевожу прицел на окно. Азиат стоит недалеко от проема, он в ступоре. Всаживаю в него три дротика. Скотина! Чуть не совершил непоправимого.
Осознаю, что если бы парни не выжили, я всадил бы в объект совсем не дротики. Медленно выдыхаю. Все. Дальше без нас разберутся.
Винтовку в чехол и на плечо. Найти ребят, где они там приземлились.
– Это Первый! Вы там живые? Эй, ответьте? – спрашиваю на ходу, в лифте.
Пауза. Кровь бухает в голове набатом. А что если…
– Второй, Первому, – охрипший голос рыжего. – Мы в порядке, приземлились на детской площадке. Двести метров от стоянки машин. Захвати аптечку, Третий порезался.
– Понял, сейчас буду, – улыбаюсь. Они живы, все путем.
Страх, боль и смятение, все ушло. Я на первом этаже, миную холл, потом выход, подхожу к нашей машине. Компактный военный мини грузовичок. Забрасываю винтовку, беру аптечку. Где тут детская площадка?
Ночь не мешает прекрасно ориентироваться в пространстве. Поворот за дом, вот они. Две фигуры в неясном свете фонаря стоят рядом, возле качелей. Два шага, я замираю.
Рыжий бережно обнимает Михаила и целует его страстно, упоительно в засос. Я смотрю, не могу оторваться, как чужие губы целуют моего ангела, а он отвечает. Смело, напористо, запуская пальцы в рыжую шевелюру.
Больно… раскаленной иглой в самое сердце. Еще недавно, я думал, у меня вообще нет этого органа. А что ты ожидал, друг любезный? Он тебя простил, с тебя и этого хватит. Ты просто коллега по работе, радуйся этому. Черт! Мне в вены влили кислоту. Металлический вкус на губах. Их языки, сплетенные в страсти, мелькают в поцелуе. Длинные пальцы держат лицо Михаила так ласково. Нежность…
Ярость и ревность грозят снести мне крышу. Я закрываю глаза, усмиряя демонов. Нельзя, нельзя… Я сам во всем виноват. Ребята ни причем. Хочется напиться по-черному и подраться. Чтоб было больно, жутко и страшно. Чтобы изгнать видение этой нежности из своего разума… Чтобы не думать… не вспоминать…
Открываю глаза, они смотрят ошарашено, виновато и растерянно. У Михи серые озера на пол-лица, в них мелькнул страх. Припухшие губы. Боги, какой он красивый…
– Я принес аптечку, – голос у меня надтреснутый и низкий. Ставлю чемоданчик на землю. Надеваю непроницаемую маску. – Жду вас в машине. – Поворачиваюсь спиной и ухожу, чувствуя обжигающие взгляды. Моих коллег? Нет, моих друзей.
Загоняю боль куда подальше. Это неважно, переживу… Я хочу, чтобы Он был счастлив. Так будет лучше, Свот сможет дать ему ласку и тепло… а я, я ничего этого не умею. В моем распоряжении только ярость и напор, сила и жестокость. А с ним так нельзя. Черт! Невыносимо хочется выпить. Закуриваю сигарету, стою возле машины, смотрю в ночное небо. На меня взирают холодные звезды.
Парни могли умереть сегодня, два небезразличных для меня человека. Эта мысль причиняет еще больше боли, чем увиденное на площадке.
Осознаю, что готов на многое, теперь ради обоих. Дьявол! Все так просто в этом мире.
Мне дорог один человек, но для него дорог другой, значит, они оба важны для меня. Собственное благополучие потеряло смысл. Пусть. Лучше жить ради других, чем ради одного себя.
====== Шаг 13 ======
Михаил
Рысь нас увидел. Ожидаемо, предсказуемо и… ему было больно. Я ощутил волну раскаленной ярости, смешанной с обидой, ревностью и страхом. Жутким страхом сорваться, наделать дел, которых потом не исправить.
Он сдержался, не знаю, какими силами и чего это стоило, но он заслужил еще больше моего уважения. Способность думать не только о себе, но и о других достойна похвалы. Мы все поголовно эгоисты, а когда дело касается чувств, тем более.
Свот испугался. В тот миг, если бы они сцепились, он дрался бы за меня до летального исхода. Еще раз ура выдержке Вардо.
Прошел месяц, я перестал наблюдать за тренировками Рыси. Теперь, я уверен, он справится со всем, что бы ему ни выпало в жизни. Основа его души стала крепче стали. Зверь прочно посажен на поводок. Я горжусь им, своим другом, сумевшим перековать себя из сдвинутого, озлобленного отморозка, которому все похер, в сильного, жесткого элитника, которому я безоговорочно доверю свою жизнь.
Ура тебе, братишка, с началом новой жизни!
А Свот… Я дурею от его поцелуев, сладких, нежных и настойчивых. Каждый раз нам все труднее остановиться. Как и сейчас. Рыжий притиснул меня к стене в своей комнате, сжимает в объятиях до хруста, гладит ладонями тело, целует жадно, порывисто. Я весь поплыл от его прикосновений. Звезды перед глазами, не сдержать тихих стонов. Да что ж ты творишь… рыжий. Отталкиваю его из последних сил, тяжело дыша. Пьяные синие глаза пожирают меня, румянец на бледных щеках с веснушками выглядит чертовски сексуально. Облизывает припухшие губы, от этого жеста у меня сладко тянет в паху. Жар желания ласкает кожу, похоть, смешанная со страстью… все перемешано и еле сдерживается на привязи самоконтроля. Боится испугать, сорваться, сделать больно, не остановиться вовремя. Хороший мой… заботишься обо мне…
