Текст книги "He makes me smile (СИ)"
Автор книги: Нейромантка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
– Значит ты сначала хочешь позаботиться о том, чтобы он работал, а только потом его ошарашить? – улыбнулся Ишшин.
– Ну, получается, что да. Я не хочу скрывать и морочить вашему сыну голову, ну вот такая ситуация получилась и никто не виноват: бывают же совпадения, которые люди даже судьбой называют, – тяжело вздохнул Гримм и печально посмотрел на отца Ичиго. – Не было у меня намерения понравиться Ичиго в этом теле или произвести неизгладимое впечатление. Рано или поздно, ваш сын бы меня вычислил: он уже знает мои повадки, как я разговариваю, как воспринимаю мир, да и я мог бы запутаться и забыться, понимаете? Вчера, после переписки с Ичиго по телефону, я понял, что он всерьез заинтересовался Грейнн Риган, значит, если не сказать сейчас, вашему сыну потом будет еще больнее, когда он поймет, что Грейнн не студентка из Ирландии, а просто я в искусственном женском теле.
– Ты знаешь, Гриммджо, твое отношение достойно уважения. На самом деле. Я знаю про жажду Пустых и насколько им не хватает тепла, также знаю насколько они эгоистичны… А ты сейчас мне душу тут выворачиваешь, ведь не хочешь сделать Ичиго больно из-за сложившихся обстоятельств: Урахара продал тебе тело не того пола, а мой сын на тебя «запал».
– Ну правда… Я так хотел друга, хотел учиться с Ичиго, хотел вместе делать домашние задания, узнавать мир и новую информацию – это же так интересно! А тут все пошло наперекосяк…
– Ну, влюбленность – это не самое страшное и это не совсем наперекосяк… Скорее всего, то, что Ичиго влюбился именно в тебя в этом теле, и доказывает, что ты – тот самый человек, что ему нужен. Для меня, конечно, еще дико воспринимать всю эту ситуацию как норму – мой сын влюбился в арранкара в искусственном теле девушки… Однако факт остается фактом – Ичиго тоже тебя обозвал «той самой» в нашем с ним вчерашнем разговоре.
– Да блин… – горестно выдохнула Грейнн и потерла переносицу, сдвинув очки.
– Гриммджо, а вот такой нескромный вопрос: а Ичиго «тот самый» для тебя?
– Вы знаете, мне еще сложно оперировать этими терминами: «любовь», «отношения», «секс» и им подобными, но я люблю вашего сына. Не романтически, люблю как личность и очень сильно им восхищаюсь. Не буду врать, мне нравится, что все его внимание обращено на Грейнн. Как Пустой я готов делать что угодно, чтобы такой поток внимания и восхищения не заканчивался, но, как духовный меч и лучший друг, врать ему я не могу – он просто меня не простит и будет прав. Как только мы решили попробовать дружить, Ичиго мне выставил условие: если я хоть раз стану прежним собой, то он навсегда со мной попрощается. Так вот, прежний я умел врать и изворачиваться, значит, нынешний я должен сказать правду. Но как и когда? А что мне потом делать, если он меня пошлет?
– Гриммджо, скажи завтра. Сходи с ним в библиотеку, убедись, что его приняли и тебе спокойно, а вечером предложи прогуляться или в гости пригласи – решай сам. Вот тогда, как мне сейчас, все честно и расскажи. Вариантов реакций Ичиго может быть несколько, но шок, так или иначе, будет и ему точно потребуется время, чтобы это переварить.
– А долго? – несчастно поинтересовалась Грейнн.
– Я не знаю, но это время ему надо предоставить, как бы тебе ни было плохо и больно. Просто отстранись, пока он сам тебя не найдет, – дай ему подумать и все разложить, тогда он тебе сам скажет, что и как дальше. Это его жизнь и его решения – их надо уважать, как ему придется уважать твое решение – поступить в университет и учиться, даже несмотря на то, что тебе досталось тело не того пола.
– А вдруг он согласится? Тогда вы будете против, да? – опасливо поинтересовался Гримм.
– Не то, чтобы я буду против… Как человеку мне хочется, чтобы у него была живая девушка, а не бессмертный арранкар, но что поделать… Я уже смирился с тем, что мой сын уникален и необычен во всем: его альтер-эго Хичиго, а друзья – Кацуки, который парень в теле девушки и любимый человек Хичиго, ты и Тиа, которые подружились с Ичиго и поставили меня на место с моим желанием «очеловечить» сына и впихнуть его в стереотипные рамки… Так, что его влюбленность в тебя, вполне себе в репертуаре Ичиго и я не совсем в полном шоке, – в частичном, скажем так. Также я понимаю, что типичные девушки его точно не интересуют: столько девчонок ему строило глазки, но он и бровью не повел, а тут – одна встреча, а с какой интонацией он о тебе говорил…
– Это вы меня так успокоили, что бить не будете? – нервно хихикнула Грейнн.
– И это и, наверное, сам себе объяснил, – улыбнулся Ишшин, снова отхлебывая чай. – Пора смириться, что в нашей семье все ни как у всех, и жить дальше. Наш разговор останется в секрете, это я могу тебе пообещать, но разбираться с этой кашей тебе придется самому. Ичиго я успокою и поддержу, но против его решения я не пойду, это тебе понятно?
– Вполне. Спасибо, что выслушали и честно сказали, что вы обо всем этом думаете. Я согласен, что теперь дело за Ичиго, и мне придется принять любой его выбор, даже если мне будет больно, – Грейнн благодарно улыбнулась. – А можно я вам обниму? Может в последний раз видимся.
– Мне бы не хотелось, чтобы это было в последний раз, но такова жизнь – приходится уважать выбор других людей тоже, – Ишшин обнял несчастного арранкара в теле девушки. – Но никто мне не мешает верить в хорошую концовку этого конфликта, верно?
– Это да. Я сделаю все, чтобы это было так, но стопроцентно обещать не хочу.
– Справедливо, Гриммджо. Давай, удачи!
– Спасибо, Куросаки-сан. И да, вы прекрасный человек и замечательный отец, помните об этом! – Грейнн высказала комплимент и выпорхнула из комнаты, оставив Ишшина в растерянности от новости, что его сын влюбился в арранкара.
Гриммджо не стал заходить к Хичиго, после разговора с Ишшином, а просто вышел из клиники, и, найдя укромный уголок, выпрыгнул из искусственного тела. Подхватив Грейнн Риган под мышку, он телепортировался в их с Тией квартиру.
Уложив тело на свою кровать, он переместился в квартиру близнецов, и включил компьютер Ичиго. Следуя инструкциям рыжего, нашел нужный файл, выслал будущему работодателю и дождался ответа. Доложил Ичиго, что все в порядке: резюме отправлено, получение подтверждено и завтра того ждут на собеседовании.
Получив кучу счастливых рожиц и благодарность, он плюхнулся на кровать и уткнулся в подушку Ичиго носом. Чувствовал он себя преотвратительно, но так было правильно. Предупредив пантеру, что сегодня может быть последний день, когда она увидит своего любимого человека, попросил выйти из круга энергии близнецов. Пантера шипела и скулила, проявляя свое несогласие и царапала изнутри, причиняя боль. Она была несогласна с решением хозяина, но противиться ему не могла.
Гриммджо кривился и закусывал губы, чувствуя, что взбесившаяся пантера, раздирает его голубую тьму на лохмотья, но никак не останавливал ее: ему тоже было ужасно больно. Слава богу, что он поставил ментальный блок, и очень надеялся, что Ичиго и Хичиго не чувствуют насколько ему не по себе.
«Надо убираться отсюда! Я не смогу себя сдержать и выглядеть расслабленно и непринужденно вечером», – понял Гриммджо и быстро написав записку, что ушел помогать Тие, пусть близнецы не волнуются, прикрепил ее на холодильник и рванул в Лас Ночес.
Тиа была на совете и тронный зал пустовал. Гриммджо присел рядом с троном, облокотившись на него спиной, и закрыл глаза. Ему ничего не хотелось, впервые было настолько морально плохо из-за того, чего еще даже и не произошло.
Пантера вроде немного успокоилась и свернулась в клубок, временами подвывая и оплакивая свою потерю. Гримм попытался назвать ее «хорошей моей» и «Кисой», на что получил шипение и опять боль.
Он сидел и разговаривал со своей внутренней сущностью, как с дитем малым, объясняя, что пусть сейчас больно, но есть мизерный шанс, что Ичиго простит их обоих, она просто должна вместе с ним хотеть этого. Но, если сейчас они оба не поступят правильно, то тогда рыжий точно будет потерян навсегда.
Пантера вроде поняла его мотивы и извинения, и начала потихоньку облизывать голубые обрывки, как будто хотела их склеить опять воедино. Гриммджо не стал ей мешать восстанавливать себя и начал бездумно рассматривать стены из белого камня, понимая, что сам он сейчас не в лучшем состоянии, и необходимого пантере тепла дать не может, как и она ему.
В зале было тихо и безжизненно, но сейчас ему это нравилось – не напоминало об Ичиго.
Гриммджо осознанно хоронил в себе приятные моменты, улыбки и чувства, чтобы заранее отстрадать, отпсиховаться и потом уже принять решение рыжего спокойно, чтобы, даже в такой момент, не сорваться и не повести себя как в прошлом: не язвить, не нападать и не обвинять.
Как же тяжело достойно принимать поражения, оказывается! Наверное, и Ичиго чувствовал себя так же, когда его уносили с поля боя, но никогда никого не обвинял, кроме самого себя, не опускался до язвительных комментариев, и, будучи подростком, вел себя взрослее, чем он – древнее бессмертное существо – сейчас.
Вернувшаяся с совета Тиа, была удивлена сидящему около трона Гриммджо, на лице которого застыла кривая ухмылка, а сам он таращился в стену перед собой. Даже невозмутимый Улькиорра немного растерянно посмотрел на Трес Эспаду и внезапно спросил:
– Что это с ним? Давно Гриммджо Джаггерджака таким не видел…
– Ещё не знаю, – нахмурилась Тиа. – Позаботиться об остальном, пожалуйста?
Улькиорра Шиффер ещё больше удивился: мало того, что его королева ему сказала «пожалуйста», так ещё в ее голосе тоже была боль, как будто ей мгновенно стало столь же плохо, как и Джаггерджаку.
«Что вообще происходит?!» – ошарашенно подумал Куатро Эспада и кивнул.
– Конечно. Я обо всем позабочусь.
– Спасибо тебе, Улькиорра, – Тиа положила ему руку на плечо. – Я тебе никогда этого не говорила, но сейчас скажу – я очень рада, что ты у меня есть и я могу на тебя положиться. Ты никогда меня не подводил и всегда был на моей стороне. Спасибо тебе за это, я это очень и очень ценю.
Глаза Шиффера округлились и лицо перестало быть невозмутимым. Он улыбнулся уголками губ, поклонился и сказал:
– Спасибо за такие слова! Мне их никто не говорил… Так необычно… Я все сделаю, Королева, позаботьтесь о Гриммджо, кажется ему действительно очень плохо.
– Тогда закрой двери и смотри, чтобы никто нам не мешал.
– Будет исполнено, – Улькиорра выскользнул за дверь, а Тиа подошла к Гриммджо.
– Гримм, что происходит?
– Похороны.
– Чьи?
– Моих надежд и желаний… – выдохнул арранкар и почувствовал как его обнимает Тиа, стараясь подарить то тепло, что сама успела накопить за то время, что была в мире людей.
От этой жертвы, столь нужного ей самой тепла, у Гриммджо внезапно потекли слезы.
– Не надо, Тиа.
– Надо, Гримм, и не спорь.
========== Улыбка десятая ==========
Тиа и Гриммджо сидели в тронном зале уже достаточно долго: Тиа влила в него все свое тепло и Гримму немного полегчало. Пантера уже не выла, а методично облизывала нанесенные ею же раны внутреннему миру, склеивая его воедино. Процесс был долгим, в отличии от разрушения, и поглощал много энергии, которой и так было немного, после произошедшего приступа бешенства у них обоих.
– Тиа, не хочешь со мной поохотиться? – устало улыбнулся Гримм.
– Только, если ты мне обещаешь потом все рассказать.
– Договорились.
Тиа помогла ему встать и скептически на него посмотрела.
– Ты вообще сможешь кого-то убить в таком состоянии?
– Ты сможешь, – хмыкнул Гримм. – Ты же сделаешь это для меня? Пожалуйста…
– Конечно. Я просто думала тупо в тебя влить энергию, но, если ты хочешь охотиться, пошли охотиться – не вопрос.
– Мне надо куда-то выплеснуть боль, когда я окрепну, и это самый лучший вариант для этого.
– Хорошо.
Они вышли из зала, в коридоре им поклонился Улькиорра и открыл дверь в тронный зал перед несколькими арранкарами, у которых явно были очередные претензии и вопросы, приказав следовать за собой, и не беспокоить Королеву, как он называл Тию. Королева кивнула ему, и пошла дальше со, слегка покачивающимся от слабости, Гриммджо.
Вечная пустыня встретила их неизменным пейзажем и Гримм снова отметил, что его нынешнему состоянию Уэко Мундо подходит как нельзя лучше: в этом мире боль и страдания других были нормой и всем было все равно. Здесь можно, не сдерживаясь, проявлять истинную натуру арранкара и ни в чем себя не ограничивать.
Поэтому, после трёх убитых Тией и поглощённым им Пустых, Секста Эспада Гриммджо Джаггерджак сорвался, как в старые добрые времена, – находил, убивал и поглощал. Удивленная Тиа, открыв рот, наблюдала за агонией Гриммджо и его неистовой жаждой сеять смерть, от которой становилось как-то не по себе.
Гриммджо бесновался по полной программе – она уже сбилась со счету скольких он поглотил, – и все никак не мог остановиться. В какой-то момент Тиа поняла, что Гриммджо может окончательно обезуметь и перестать быть тем собой, которого так методично создавал: спокойным, думающим и чувствующим.
«Нельзя допустить откат к прежней версии Гриммджо, иначе все прошлые усилия станут бессмысленными…» – внезапно поняла Тиа, высвобождая свою силу, которая мгновенно придавила все и всех, не позволяя двигаться и удерживая на месте.
Тиа медленно подошла к распластанному на песке арранкару, хищно скалящему зубы, и присела рядом.
– Гримм, ты должен прекратить эту вакханалию, иначе ты потеряешь рассудок и все твои достижения исчезнут вместе с ним. Ты именно этого хотел, когда просил меня поохотиться?
Гриммджо продолжил дергаться и постарался ее укусить, не реагируя на логические доводы. Тиа не собиралась сдаваться – на кону была судьба ее друзей – она мгновенно усилила давление своей силы, краем глаза отметив, что слабые Пустые поодаль мгновенно превратились в пепел, а лицо арранкара на половину погрузилось в колючий серый песок. Она вздохнула, хрустнула пальцами, чтобы не сорваться самой, потому, что ну очень хотелось набить ему рожу, и продолжила:
– Я могу убить тебя и ты это прекрасно знаешь. Не хочу этого делать, ведь ты мой друг, но и позволить тебе потерять рассудок тоже не могу. Ты должен мне помочь или мы оба проиграем. Вспомни сколько времени ты провел в человеческом мире, как мечтал учиться, хотел друзей и близкие отношения. Ты же хотел быть живым, Гримм! А сейчас делаешь все, чтобы перестать быть таковым, просто потому, что тебе больно. Если сейчас ты не начнёшь контролировать себя, то навсегда потеряешь возможность реализовать то, чего так жаждал, слышишь?
Гриммджо наконец начал прислушиваться и Тиа чуть-чуть ослабила воздействие, продолжая удерживать его придавленным к песку.
– Я не знаю, что ты там решил и почему ты ведешь себя как безумный, но вряд ли это правильное поведение, какой бы ни была причина. Вряд ли ты настолько накосячил, чтобы так сильно убиваться, даже не попробовав решить вопрос по-другому. Гримм, ты всегда был прекрасным стратегом… Что случилось? Ты просто тупо противоречишь сам себе…
Ярко-голубые глаза блеснули и Гриммджо понемногу начал трансформироваться в свою привычную форму. Когда он стал выглядеть как обычно, Тиа внимательно посмотрела ему в глаза и спросила:
– Если я уберу воздействие, ты сможешь удержаться?
– Теперь уже да. Даю слово, – выдохнул он.
Жёлтый свет пропал и выжившие Пустые тут же разбежались в разные стороны: через несколько мгновений арранкары остались наедине. Гриммджо сел и начал стряхивать налипшие песчинки с лица, рук и одежды.
– Знатно ты меня лицом в песок окунула, – хмыкнул он и благодарно улыбнулся. – И спасибо тебе за это. Как раз вовремя – за мгновение до того, как у меня сорвало бы крышу окончательно.
Тиа плюхнулась в песок рядом, обняла его и немного пристыдила:
– Больше не пугай меня так и не заставляй применять к тебе силу. Это слишком жестоко!
– Хорошо. Начну взрослеть как ты мне и посоветовала, – Гримм погладил Тию по спине. – Я рад, что именно ты мой друг и ты сильнее меня. Ахахаха… Представляешь, да? Я рад, что кто-то сильнее меня!
– С возвращением, Гриммджо, – Тиа погладила голубые волосы. – Ты не поверишь, но я даже немного испугалась, что потеряю именно тебя… Отвратительное, липкое чувство… Не делай так больше!
– Как скажешь, – улыбнулся Гриммджо и решил проверить состояние пантеры. Та прислушивалась к их разговору и уже успела вернуть половину внутреннего мира в прежнее состояние.
Голубая тьма осторожно обняла большую кошку, а Гриммджо начал ее благодарить, что она ему поверила, и принялся объяснять план: они не сдадутся, а просто предоставят Ичиго время. Киса шевелила ушами и кивала, демонстрируя, что понимает и просит прощения за свое поведение.
Гримм назвал ее «хорошая моя», как это делал Ичиго, и тоже извинился. В их мире потеплело и посветлело – потоки энергии между ними начали восстанавливаться – пантера больше не отталкивала хозяина, а разделяла его цели: они станут сильнее, подождут сколько надо, и вернут себе Ичиго.
– Помирились? – поинтересовалась Тиа.
– Вроде того. Сейчас пантера заново все собирает воедино после нашей общей истерики, если это можно так назвать. Твои слова, что я и она можем обезуметь и все потерять, привели ее в чувство.
– Ох, ну я рада, что вы смогли остановиться и помириться – вы же любите друг друга, так что не ссорьтесь. Теперь-то ты мне расскажешь, что случилось?
– Особо ещё ничего не случилось, но решение я уже принял – расскажу Ичиго правду, что Грейнн – это я. Схожу с ним в библиотеку, его возьмут на работу, а потом приглашу к нам в гости, чтобы нормально поговорить и признаюсь.
– Неплохой план. А что тебя сподвигло сказать сейчас, а не позже, например?
– Позже будет больнее, да и скрывать это от Ичиго и тяжело, и неправильно. Не зная как поступить, я пошел к Ишшину за советом.
– Ого! Значит он в курсе?
– Да. Поддержал мое решение и даже не отругал. Похоже он тоже начинает принимать тот факт, что его необычный сын необычен во всем – даже влюбился в арранкара в искусственном женском теле, – Гриммджо усмехнулся. – Однако предупредил, что он будет на стороне сына, в ситуацию вмешиваться не собирается, ибо с нею справиться мы должны самостоятельно.
– Поразительный человек! Не перестаю ему удивляться.
– Я тоже. Он ещё сказал, что надеяться на лучшее никто ему не мешает, но надо уметь уважать чужие решения: если Ичиго нужно время подумать, его надо предоставить.
– Знаешь, я уверена, что Ичиго тебя поймет и простит… это же Ичиго. Да, может ему понадобится время осознать новое положение вещей и принять их, но, в первую очередь, Гриммджо, ты должен повзрослеть сам и перестать капризничать, когда что-то идёт не так, как ты того хочешь, – Тиа взъерошила голубые волосы Гримма. – Сделай все, что должен, и просто жди. Помнишь ты мне объяснял, что перемены несут за собой цепочку состояний, которые надо пережить: шок – осознание – принятие. Тебе, что, слабо было подождать? Обязательно было устраивать такой дурдом?!
– Блин, если это рассматривать с такой точки зрения, то да, обязательно: я решил похоронить Ичиго и все, что с ним связано до того, как он, по моим расчетам, меня оттолкнет.
– Самая тупая идея, что ты мне когда-нибудь озвучивал… – чертыхнулась Тиа. – Ты даже не ребенок, Гримм, ты просто младенец… Что за конец света ты устроил себе и пантере, когда все может совсем по-другому? Почему ты сразу же предположил наихудший расклад? Что это за непроходимая глупость?!
Гриммджо захохотал. Хохотал он истерически, тыкаясь лбом в колючий песок и понимая, что он непроходимый идиот, а Тиа права как никогда.
– Впервые встречаю васто-лорда оптимиста… Ахахаха… Тиа, ты просто нечто!
– Впервые вижу тебя таким непроходимым идиотом, но я рада, что это поправимо, – хмыкнула она. – Все, вытирай сопли, мы возвращаемся в мир людей! Я хочу сладкого, ванну и массаж ног!
– Да, ты права, я надеюсь, что я не опоздал на встречу с Ичиго со своим личным концом света, – ухмыльнулся Гриммджо и поднялся на ноги. – Секунду, я отряхнусь от этого песка и погнали!
Когда они перенеслись в свою квартиру, на часах было шесть утра. Телефон завибрировал в кармане брюк Гриммджо, оповещая, что у него имеются непрочитанные сообщения и пропущенные звонки от Хичиго и Ичиго. Близнецам было все это время очень не по себе и они завалили его сообщениями с вопросами: все ли в порядке и пусть напишет, когда вернётся. Ичиго также потерял Грейнн и извинялся, если что-то сделал не так, и признался, что волнуется, так как она не отвечает.
Тиа поставила чайник и вытащила фрикадельки и сладкое из холодильника: тела следовало накормить. Гримм лихорадочно печатал, успокаивая близнецов, что все хорошо, от лица Грейнн извинялся перед Ичиго, что возникла непредвиденная ситуация, потому не смог ответить, но все в силе – сегодня они встречаются и вместе идут в университет.
Тиа только улыбалась, поглядывая на сосредоточенного Гриммджо, тыкающего в телефон и радостно улыбающегося, каждому новому сообщению.
– Ну что, никто тебя не забыл и всем переживали за тебя, не так ли?
– Да, – выдохнул он и усмехнулся. – А я идиот, каких мало.
– Вот и я о чем. Ты думаешь так просто кто-то из них оттолкнет тебя, даже не стараясь понять?
– Я так действительно считал.
– Просто поговори и потом уже действуй по ситуации.
– Так и сделаю, – пообещал он.
Они забрались в искусственные тела и вкусно позавтракали, а потом пошли вместе принимать ванну. Сидя напротив друг друга в теплой воде с пеной, арранкары довольно улыбались и временами хихикали, когда во время обоюдного массажа ног затрагивались чувствительные места.
– Так хорошо жить… – призналась Тиа, вдыхая приятный аромат лаванды, экстракт которой Гримм налил в ванну. – Тепло, приятно и вкусно пахнет… И реакции тела такие интенсивные – меня просто переполняют ощущения и эмоции – впервые мне хочется кричать от такого разнообразия чувств!
– О да… Мир людей поистине прекрасен и многогранен, за это я его люблю. В нем есть все: и плохое, и хорошее, и приятное и не очень, но, так или иначе, всегда найдется внешний антидот на твой внутренний яд… Как бы это нормальнее выразить… А, вот – никогда не бывает настолько плохого, чтобы в человеческом мире не нашлось чего-то хорошего, что перекроет и компенсирует это.
– Вот! Простые вещи приносят столько всего, а ты драму развел, потому, что тупо не придумал, чем себя занять, если все не будет мгновенно и по-твоему.
– Ну идиот, да, – покаялся Гримм. – Теперь пилить меня этим будешь как смертные женщины?!
– Нет, просто буду напоминать, когда опять что-то учудишь, не подумав. А вот у меня вопрос, тупой такой вопрос.
– Задавай.
– А вот, если бы Ичиго вдруг пришел к тебе в женском теле, ты бы его выгнал, оттолкнул и перестал общаться?
– Конечно же нет! Ты чего?!
– Тогда мне непонятен ход твоих мыслей… Почему ты решил, что Ичиго должен поступить по-другому?!
– Потому, что я ему врал.
– В чем?
– Ну, сразу не сказал, что это я. Он влюбился, а я вроде как не прояснил вопрос.
– Все равно не понятно. Он влюбился по своему желанию в девушку, которая ему понравилась, причем не внешне, заметь, хотя внешне, наверное, тоже, но внимание Ичиго Грейнн привлекла именно твоими способностями и характером. И его интерес растет, потому, что именно ты с ним общаешься как личность.
– Короче, не знаю я как тебе объяснить… Испугался, что он оттолкнет из-за изменений, к которым он явно не будет готов. А ещё у него появились чувства, которые прекрасны и так не хочется, чтобы он думал, что это ошибка…
– Скажу тебе просто – не тебе это решать. Ты, как истинная смертная женщина, устроил истерику на ровном месте: испугался, психанул и сбежал. Позор, Гримм, просто позор!
– Знаю. Не напоминай.
– Ладно. Предлагаю ещё поваляться, выпить кофе и начать тебе уже собираться.
– Шикарный план! – ухмыльнулся Гриммджо и уставился на Хичиго, который стоял посреди ванной, нахмурив брови.
– У вас все хорошо? – обеспокоенно поинтересовался он
– Уже да, – кивнула Тиа.
– Гримм, поменяйся с Кисой, хочу с вами посидеть. Всю ночь плохо спал: кошмары снились…
– Я не могу поменяться, мы же в телах.
– Тогда просто обнимашки! – выпалил Хичиго и начал раздеваться. – Это не двусмысленная ситуация, не начинай! Тебе нужны обнимашки и не спорь.
Тиа поспешила ретироваться, посмеиваясь детской непосредственности Хичиго, который плюхнулся на женское тело Гриммджо сверху и порывисто обнял.
– Почему тебе было так плохо? Тебя ранили, да? – тихо спросил он, утыкаясь носом в красные волосы.
– Нет. Просто накрутил себя после разговора с Ишшином, представил, что Ичиго меня послал, поссорился с пантерой, которая разодрала наш внутренний мир в лоскуты, потом пошел охотиться и, если бы не Тиа, потерял бы рассудок и все – пиши пропало.
– Ужас… – прошептал Хичиго, поглаживая женскую голову. – Но тебе надо выпустить Кису, ей тоже нужно тепло.
– Хорошо. Только отодвинься.
Хичиго пересел напротив и поймал радостную пантеру, которая начала лихорадочно облизывать его лицо, будто с последней встречи прошла целая вечность. Хичиго хихикал и наглаживал кошку, которая все никак не могла успокоиться.
– Гримм, все будет хорошо, не волнуйся. Мы все поможем, ты же не один!
– Спасибо, Хичиго, и прости, что тебе и Ичиго снились кошмары… Просто крышу сорвало…
– Дурак! Ичи места себе не находил! Ощущение, что мир просто рухнул и рассыпался на миллиард осколков было ровно до моего прихода сюда. А вот теперь, когда я с тобой и Кисой и вы оба живы-здоровы, уже все хорошо.
Гриммджо обнял Хичиго и еще раз попросил прощения, что заставил близнецов пережить такую ужасную эмоциональную встряску по собственной глупости. Конечно, ему было не по себе от предстоящего, но отступать уже было некуда: надо набраться терпения и уповать на понимание и принятие Ичиго, но то, что Хичиго и Тиа его не бросят и поддержат – непередаваемо радовало.
========== Улыбка одиннадцатая ==========
После обнимашек с Кисой и Гриммджо в ванной, Хичиго даже не подумал успокаиваться и оставлять арранкара в покое: выведал у них все подробности, походил хвостом за Грейнн, пока та разогревала завтрак себе и Тие, посидел у нее на коленках, обнимая за шею, и улыбался, когда улыбалась она. Потом помогал одеваться к встрече с Ичиго, постоянно мысленно подбадривая.
Гримм чувствовал себя странно: вроде как важный день, а он настолько вымотался со вчерашнего, что ничего кроме какой-то странной апатии не испытывал. Тиа обняла его и Хичиго на прощание, пожелала удачи и вернулась в Лас Ночес, пообещав вечером вернуться и обязательно заскочить за сладким для поднятия настроения.
Хичиго подбросил Грейнн прямо до места встречи, напоследок шепнув, что та шикарно выглядит и все получится, и телепортировался на работу, а Гриммджо остался стоять на дорожке один, ожидая Ичиго и стараясь выглядеть как обычная, вполне довольная жизнью девушка.
Ичиго появился через пару минут, немного помятый и явно не выспавшийся. Радостно улыбнулся при виде Грейнн и извинился за опоздание – плохо спал – за лучшего друга волновался. Гримм заверил его, что все понимает, друзья – это святое, и предложил идти к университету коротким путем, но медленно, чтобы была возможность пообщаться.
Рыжий очень смущался в присутствии Грейнн, но старался этого не показывать. Гриммджо ужасно захотелось обнять его, но этого делать было нельзя – он же сейчас Грейнн Риган, которая Ичиго едва знает и такое непринужденное девушки поведение может его выбить из колеи, ведь будет идти вразрез с японской культурой.
После нескольких неловких минут, Гримм вспомнил, что он же типа иностранка, ловко взял Ичиго за руку, и пояснил, глядя в карие удивлённые глаза:
– Так будет проще общаться, когда есть физический контакт. Представь, что мы друг друга давно знаем.
Ичиго решительно сдвинул брови и покрепче перехватил женскую руку.
– Это не сложно почему-то. Я имею в виду, с тобой мне легко представить, что мы знакомы давно. Я не могу этого объяснить, но это ощущение появилось после нашей переписки.
– Ахахаха… У меня тоже, – улыбнулся Гримм и почувствовал себя намного лучше. – У твоего друга все уладилось?
– Да, он мне написал сообщение. Все хорошо. А у тебя тоже все разрешилось?
– А, ты о вчерашней ситуации… Ещё нет, предстоят перемены, но я очень надеюсь, что к лучшему.
– Надеяться и верить никто же не запрещает, правда? – улыбнулся Ичиго.
– Верно, Ичиго, верно. Надежда – наше всё. Волнуешься перед собеседованием?
– Есть немного. Никогда не работал в библиотеке, даже и не знаю, что там делать. Книги расставлять?
– Ахахаха… Мне вон тоже предложили работать на кафедре психологии помощницей. Тоже не представляю что я там буду делать – впервые на такой работе буду работать, но предвкушаю интересный опыт.
– Похоже, не я один вышел из зоны комфорта со своим переездом от отца, поступлением в университет и новой работой.
– Ага. Мне вот тоже захотелось вырваться из своего мира в другой необычный мир, потому я здесь.
– Как ты вообще держишься? Поражаюсь твоей невозмутимости: все чужие, родных рядом нет… Разве не хочется домой? – удивился Ичиго.
– Ну, здесь со мной Тина и ещё есть парочка лучших друзей, которые поддерживают, как родные. Я – сирота, папы и мамы у меня нет, так что всех друзей считаю членами импровизированной семьи.
– Соболезную твоей утрате, – тихо сказал Ичиго. – Извини, что напомнил.
– Ничего. Это уже пережито. Главное же не прошлое, правда, Ичиго?
– Согласен. Значит будем вместе ходить на работу? Ты не против?
– Ахахаха… Конечно нет. Я же тебе нравлюсь, правильно?!
– Эммм… Настолько очевидно, да? – смутился Ичиго, немного порозовев.
– Ну, да, – как можно шире улыбнулся Гриммджо. – Но ты не волнуйся, ты мне тоже нравишься, так все хорошо.
– Никак не могу привыкнуть, что ты так свободно говоришь о многих вещах. Вот что значит – другой менталитет!
– Наверное. Тебе не нравится? – осторожно поинтересовалась Грейнн.
– Нравится, в том-то и дело. Это настолько необычно, но мне очень нравится.
– Тогда приглашаю тебя в гости на чай со вкусняшками! В твоём кафе потрясающие пирожные!
– Я согласен, только вот не знаю, когда освобожусь.
– Я тоже не знаю, но мы спишемся и все решим, договорились?
– Договорились, – улыбнулся Ичиго и посмотрел на университет. Вздохнул, отпустил женскую руку и посмотрел на девушку. – Ну, что, пусть у нас все получится!
– Да! Не переживай, ты их очаруешь, я даже не сомневаюсь в этом.
– Ахахаха… Мне ещё девушки не говорили комплиментов… Спасибо!
– Привыкай, я их очень часто говорю! Все, беги и просто будь красавчиком! – пожелал Гримм Ичиго и пошел в другой корпус здания.
Как он и предполагал, говоря Хичиго, что ему нельзя брать рыжего за руку, Грейнн бурно отреагировала на прикосновения Ичиго: пока он держал его за руку, у женского тела участился пульс и сбилось дыхание. Гримм ещё больше утвердился в своем решении сказать правду: постоянно подбирать слова было бы странным, сочинять несуществующую жизнь тоже не хотелось, да ещё и эти реакции тела… Он точно где-нибудь да проколется и тогда станет совсем все плохо.
