Текст книги "Я - для тебя (СИ)"

Автор книги: NeTa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4

В понедельник после занятий Таня ждала Артема, стоя под козырьком входа в школу, потому что осенний дождь был холодным, с порывами ветра, который сбивал с деревьев желто-красную листву. У Тёмы сегодня было шесть уроков, у Тани пять. Ждать его почти час – это долго. Но он зачем-то просил не уходить домой.

«Интересно, что придумал? Хорошо, что я маму послушалась утром – куртка, конечно, теплее плаща, да еще с капюшоном».

Вдруг ее кто-то толкнул под руку, от неожиданности Таня выронила портфель. Она повернулась посмотреть, кто такой неповоротливый, и наткнулась на презрительные взгляды двух пар светло-серых глаз новых одноклассниц Артема. Таня видела их, но не заостряла внимания – зачем? Они же намного старше! Еще более странным показалось ей внимание местных суперкрасавиц.

Таня подняла портфель и поставила его рядом со своей ногой, ожидая чего-то неприятного. Ей было страшновато стоять меж двух каланчей, явно враждебно настроенных. Таня понимала, что эта встреча имеет какое-то отношение к Тёмке. И она не ошиблась.

– Слушай, ты, – начала одна из девушек, – долго еще будешь таскаться за взрослым парнем? Он уж не знает, как тебе сказать, чтобы ты отвалила от него. Ты кто вообще? Так, ничтожество нищее. Ни кожи, ни рожи. Ему уж целоваться, да с девчонками своего возраста зажигать охота, а ты камнем на ногах висишь.

– Ты себя в зеркало-то видела? – подхватила вторая. – Три волосинки, ни косметики, ни приличной одежды. Да еще и конопатая. А где там грудь-то? Ты своей маме скажи, чтобы она зеленки купила три ведра – прыщики мазать. Глядишь, и отрастет что-нибудь.

И они обе засмеялись, переглядываясь и кивая на нее головами. Таня стояла спокойно, не опуская головы. Нет, она не испугалась этих взрослых учениц, просто опешила от такого потока грязи, что лился из ртов красивых с виду девушек. Но это еще было не все, хотя до конца перемены оставалось только три минуты.

– В общем, так, чудовище, – заговорила снова первая, – чтобы мы тебя рядом с ним больше не видели. Мы уж сами решим, чей он. А может, по очереди с ним погуляем. Поняла? Не путайся под ногами, а то…

– А то… Что? – перебила ее Таня, сдерживая свои эмоции из последних сил.

Девушки замерли. Они не ожидали даже такого простого вопроса от нее. Да и вообще удивились, что она еще не убежала, заливаясь слезами. Таня смотрела то на одну, то на вторую.

– А то… Что? – повторила она вопрос.

Но прозвеневший звонок прервал эту неприятную сцену, и сестры, скривив губы, заторопились в школу. Таня проводила их взглядом. Потом накинула капюшон, подняла портфель и вышла из-под навеса под дождь. Она медленно шла в сторону выхода со школьной территории. В голове была какая-то жужжащая пустота. Девочка поняла не все слова, обращенные к ней, но главное ей было ясно: эта парочка хочет помешать ее дружбе с Тёмкой.

«Видимо, они сами хотят с ним дружить. Или не только дружить? Они же что-то говорили про поцелуи. Он, что ли, целоваться с ними должен? Фууу…»

Ее передернуло.

– Таня! Тань! Подожди! – крик Артема заставил ее остановиться.

Сзади послышался звук быстрого бега по лужам. Она оглянулась – к ней в одной белой рубашке, даже без пиджака, мчался Артем. Весь промок, брызги заляпали его с ног до головы.

– Прости, – чуть запыхавшись, сказал он, – не смог вырваться раньше. Всю перемену директор мораль читал про сто баллов на ЕГЭ. Будто я сам не знаю.

– Что ты хотел, Тёма? Зачем надо было ждать?

Таня чувствовала, что обувь уже промокла, и ноги потихоньку замерзали.

– Вот, – сказал Артем, доставая из кармана брюк маленького серого медвежонка Тедди.

Не мягкую игрушку, а фигурку из какого-то твердого материала. Танюшка ему когда-то говорила, что ей нравятся эти смешные мишки со странными глазами. И теперь Тёма протягивал ей такого. Она взяла игрушку: совсем маленький медвежонок поместился целиком в ее холодной ладошке.

– Спасибо, Тёма, – прошептала девочка. – Ты – для меня…

– Я – только для тебя.

Его большая горячая рука накрыла целиком ее кулачок, и тут же брови поползли наверх, под мокрую челку.

– Ты же совсем замерзла! Руки ледяные! Беги быстро домой, выпей горячий чай с медом и залезь под одеяло. Вечером приду, проверю. Все, мне пора назад. Звонок уж давно прозвенел.

– Ага, беги на урок.

Артем повернулся и быстро пошел назад. Мокрая рубашка прилипла к телу, обрисовав его фигуру. Таня стояла, смотрела ему в спину и понимала, о чем говорили сестры: Тёмка уже вырос, а Таня маленькая девчонка. Эта дружба ему ни к чему. Тогда почему сейчас в ее руке этот маленький мишка Тедди?

«Нет, я верю Тёме, а не каким-то новеньким, которые ничего не понимают. Пусть себе других мальчиков ищут, а Тёмка – мой друг».

С этими мыслями она продолжила свой путь домой. А там все сделала, как ей велел Артем. Но не помогло, и простуда все же дала о себе знать. К вечеру температура поднялась уже до тридцати восьми. Мама переживала из-за этого:

– Как так, Таня? Ты маленькая никогда не болела. А тут решила выбить меня из рабочего графика?

– Мам, я уже большая, могу и одна дома поболеть денек-другой. Только учительнице позвони, что я в школу не приду. Может, разрешит без справки?

– Ладно, я с ней договорюсь. А ты пей лекарство, не жди, когда температура еще выше поднимется.

Таня выпила все, что ей дала мама и уснула. Она не слышала, как заходил Артем. Посидел рядом с ней и ушел домой. Он пообещал тете Гале, что завтра после школы навестит Танюшку и проследит, чтобы она лечилась. А еще заметил, что медвежонок сидит на прикроватной тумбочке среди кучи лекарств, и от его присутствия стало тепло на сердце.

Конечно, Артем, будучи на пять лет старше своей верной подружки, понимал, что впереди еще много лет взросления, и не скоро он сможет хотя бы просто обнять Таню. Надо ждать, когда она подрастет. Об этом ему часто говорил отец. Взрослый человек, давно забывший свое детство, ни понимал, как его сын мог увлечься какой-то пигалицей. А то, что Тёмка не променяет эту егозу ни на кого другого, было ясно, как божий день. Отчасти поэтому отец и хотел отправить сына подальше. Кто знает, как сложится его жизнь на берегах Невы?

Как и обещал, Артем зашел к Тане около трех часов дня. Она открыла ему дверь, кутаясь в теплую толстовку. Спортивный костюм, вязаные носки и книга в руках – внешний вид говорил сам за себя. Она была похожа на маленького читающего и чихающего пингвина, что вызывало умильную улыбку.

– Привет, – сказал Тёма, проходя в квартиру, – как самочувствие?

– Что тебе больше нравится: три с плюсом или четыре с минусом?

– Мне только пятерки нравятся. Других оценок не приемлю.

– Это сейчас вообще не ко мне. Мое состояние пока не дотягивает до это…

– Тань, что от тебя вчера хотели мои одноклассницы? – перебил ее Артем. – Не вздумай отнекиваться. Вас видели и даже слышали: Гриша курил и прятался под парапетом. Все слышал. Сегодня мне рассказал.

Она отвернулась, показывая, что говорить на эту тему не хочет.

– Таак… Ясно. Не будешь говорить?

Она замотала головой.

– Хорошо, тогда я буду задавать вопросы, а ты отвечать, раз ты не хочешь жаловаться.

Голос Артема был таким строгим, что Таня посмотрела на него в изумлении – с ней он так никогда не разговаривал.

– Обзывались?

– Да.

– Угрожали?

Она помолчала, вспоминая и оценивая вчерашний разговор.

– Нет.

– Из-за меня?

– Да.

– Гадости про нашу дружбу говорили?

Таня снова замолчала, но потом кивнула твердо.

– Да.

– Понятно. И последний вопрос: ты им поверила?

Ответ прозвучал быстро и громко:

– Нет!

– Вот и правильно. Даже не хочу о них думать, а уж говорить, тем более. Куры безмозглые.

– Зато красивые, – вставила свои пару слов Танюшка.

– Да что там красивого?! Жердины какие-то. Жирафы. Не доходит до них совсем! Даже за жирафов обидно – сравнил этих… с такими грациозными животными. Уже тысячу раз говорил – отстаньте! Бесполезно. Тупые, что ли? Ладно, с ними я сам разберусь. А ты, давай-ка, поправляйся. И не вздумай с ними разговаривать или даже слушать их бред. Я все сказал!

Танюшка покрутила между пальцами свой любимый хвостик и согласно кивнула. Проверив все, что нужно выпить, съесть, прополоскать, Артем снова уложил Таню спать. Улыбнулся медвежонку Тедди, сидевшему уже на самом краешке тумбочки, подождал, пока девочка уснет, и ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

Проболела Таня все неделю, но в понедельник пришла в школу, хотя была еще слабенькой. Тёма приходил к ней на каждой перемене, чем вызывал шипение у сестер. Он приносил подружке витамины, заставлял съесть их, потом приносил мандарины, на следующей перемене яблоки. Танюшка смеялась, потому что он напоминал ей ежа, который тащит на себе все, что насобирал по лесу. А Тёма был рад, что ей стало гораздо лучше, и шутки вернулись, как было раньше.

Сестры-близнецы к Тане больше не подходили. Только издалека выражали свое презрительно-высокомерное отношение к ней. В конце концов, это стали замечать и остальные ученики. Никто из всей школы не встал на сторону красавиц. Тёму с Таней знали давно, верили в их дружбу. А отношение старших по возрасту девушек к ученице шестого класса никто не понимал. Постепенно Ляля и Лёля растеряли всех своих поклонников. С ними общались только по необходимости, интерес к красивой внешности быстро угас. Общаться с пустотой никто не хотел. И в этом сестры тоже обвиняли Таню.

Собственная самоуверенность и любование своей красотой привели их к этому результату, а признавать свое несовершенство не хотелось, ведь всегда проще найти виноватого в чьем-то лице, но никак ни самому расписаться в промахе или ошибке.

Глава 5

Время приближало всех к самому волшебному празднику в году. Город уже наряжался в гирлянды, серпантины, елочные игрушки. Запах мандаринов и шоколада, казалось, преследовал везде. Новый Год – это всегда весело, красиво, сказочно. Но Артему было не до этого – он решил все же рассказать Тане, что через шесть месяцев он уедет из города, и когда сможет вернуться, не известно. С одной стороны, не хотелось портить праздник, а с другой – нельзя больше откладывать. Чем дольше об этом думал Артем, тем серьезнее он становился. Ему было ясно и без разговоров со старшим поколением, что расстояние и время могут убить и более сильное чувство, чем всего лишь детская дружба.

– Сам посмотри, – говорил отец, – она же ребенок совсем. Ты ей мишек даришь, мороженым угощаешь. А у самого какие интересы, а? Наверное, хочется чего-нибудь другого?

– Чего бы я ни хотел, и какие бы интересы у меня ни были, я подожду, когда она вырастет, – упорно отвечал одно и то же Артем.

– А вдруг ты ей тогда уже будешь не нужен? Найдет себе кого-нибудь ближе по возрасту? Что тогда?

– Тогда и буду решать. А сейчас, папа, не надо ничего придумывать. Я буду поступать туда, куда ты сказал. Тем более, я уже получил целевое направление от нашего местного ГУ МЧС. Но не потому что ты настаивал, а потому что это надо мне. Я сам так решил. А Танюшка… Она дождется меня – я это точно знаю. Куда ей спешить? Наше обучение закончится одновременно, там и увидим.

Такой отпор сына вызвал уважение у взрослого человека. Стало приятно от одной мысли, что воспитал настоящего мужчину.

– И все-таки, не тяни время, – завершая разговор, сказал отец. – Скажи девочке, что уедешь надолго. Не дожидайся, когда ей об этом скажет Галина.

– Скажу. Сам скажу.

Артем не задавал себе вопросов, почему ему так хотелось, чтобы Танюшка была рядом с ним всегда. Что это? Дружба? Вряд ли. Давно минуло то время, когда лишь дружба направляла все его действия. Но и говорить слово «любовь» даже шепотом, даже мысленно он не решался. Наверное, и ему нужно время, чтобы понять, какие чувства живут в его сердце.

Последний день в школе перед новогодними каникулами выдался богатым на события.

Во-первых, объявили полугодовые оценки. Кому-то это было в радость, а кого-то попросили пригласить родителей. И в первую очередь, в эту компанию попали Ляля с Лёлей, как ученицы выпускного класса. Мама красавиц-сестер не нашла времени ни для директора школы, ни для своих дочерей; она прислала вместо себя шофера, чтобы забрать девочек домой. Но они отправили его за кофе, потому что имели свои планы на ближайший урок.

Во-вторых, уже не боясь ничего, эти девушки устроили на улице обстрел твердыми снежками той самой девчонки, из-за которой растеряли весь авторитет в школе. Дождавшись, когда шофер уедет за заказанным кофе, а Таня выйдет после занятий, Ляля и Лёля, так и не появившиеся на последнем уроке, проследили за ней. Как только она завернула за угол, они ринулись туда же.

Первый снежок прилетел девочке в голову, сбив шапку. Она сразу поняла, кто это может быть по их ругательствам. Таня выпустила портфель и, закрыв голову руками, повернулась лицом к стене спортзала, возле которого оказалась в этот момент. Не всегда снежки попадали в цель, и это злило великовозрастных девиц еще больше. Они лепили жесткие комки снега и подходили все ближе к молчавшей девчонке, спина и ноги которой была в следах от тех попаданий, что все же оказались меткими.

Но они никак не ожидали того, что на помощь Тане прибежит Артем, который просто почувствовал, что ей плохо и не находил себе места. Тем более что и сестры не явились на урок. Он краем глаза увидел в окно, как Таня ушла за угол школы, направляясь домой, а за ней последовали Ляля с Лёлей. Тут и догадываться не надо было о том, что затеяли близняшки.

С криком «Там Таньку бьют!» Артем выскочил из класса прямо посреди урока, как обычно, без пиджака. Пока остальные ученики приходили в себя, он уже добежал до спортзала и закрыл собой маленькую сгорбленную фигурку своей Танюшки, и сразу получил сильный удар снежком прямо в лицо. Куда конкретно ему попали, он не понял, потому что боль ослепила его. Он зашипел и почувствовал, как кровь горячей струйкой потекла по лицу. Тут уже завизжали испуганные метательницы.

Но и этого было мало: весь класс Артема, покинув урок, примчался за ним. То, что они увидели, довело события до накала: Тёмка стоял, закрывая собой Таню, которая обхватила его сзади за талию, пытаясь остановить от разборок. Его разбитая губа сильно кровоточила, испачкав белую рубашку и снег около него. Щека наливалась бордовым цветом. А две мстительницы стояли, вцепившись друг в друга, и кричали во весь голос, испуганные тем, что натворили. Все одноклассники, выбежавшие без верхней одежды, молча окружили сестер, сужая пространство, разделявшее их. Все это грозило вылиться в потасовку.

– Стойте! – закричала Таня. – Не надо! Вам же попадет! Не пачкайтесь сами!

Этого замешательства хватило, чтобы появился директор школы в сопровождении завуча и физрука. Все они тоже были раздетые.

– Что здесь происходит? Коллективное помешательство? Брысь в класс! Все, немедленно! А вы, красавицы, идите за мной. Артем, Татьяна – то же самое. Все ко мне в кабинет…

В-третьих, Ляля и Лёля были исключены из школы. Их маме все же пришлось за ними приехать, договориться с директором, чтобы шум от этого происшествия не вышел за пределы школы.

Медсестра, тем временем, осмотрела «пострадавших»: от синяков Таню спасло зимнее пальто, хотя до затылка и спины было больно дотрагиваться, а вот Артем теперь красовался с синяком на щеке и разбитой губой.

– Ничего! До свадьбы заживет. А за любимую девушку не страшно получить и по лицу.

Таков был вердикт медицины.

Таня поджала губы, поводила глазами из стороны в сторону, но ничего не сказала, а Тёмка вообще говорить не мог. Его отпустили с уроков, и они, довольные и слегка потрепанные, явились домой, где тетя Клава чуть не заплакала, увидев своего сына.

– Мама, да все нормально! Мы есть хотим!

Эта фраза сразу же переключила маму в режим «накормить ребенка». Вечером отец лишь покачал головой, вздыхая.

Новый Год две семьи встречали вместе, что стало обычным делом за последнее время. Только взрослые около трех часов ночи отправились спать, а дети, перемыв всю посуду, сидели на кухне у Тёмки и смотрели телевизор.

– Тань, мне надо тебе что-то сказать, – набравшись смелости, начал Артем.

Она серьезно посмотрела на него и кивнула.

– Говори. Это про Питер, да? – облегчая ему задачу, спросила она.

– Да. А откуда ты знаешь?

– Да слышала, когда мама с тетей Клавой говорила. Но я не все поняла. Только ясно, что ты надолго уедешь. Это так?

– Так.

Они помолчали.

– А как надолго?

– Год точно не увидимся.

– Ого!

– А может, и больше. Я пока не знаю.

– А телефоном можно пользоваться?

– Пока ничего не знаю. Там же общежитие казарменного типа. На первом курсе обязательное проживание в нем, а потом – если будут свободные места, или это будет зависеть от результатов учебы. Я пока все приблизительно знаю.

– Угу. Ладно, буду тетю Клаву спрашивать, как у тебя дела.

Артем осторожно обнял ее, Танюшка склонила голову ему на плечо. Тихо сидели, как будто уже прощались.

– Тань, ты меня ждать будешь?

Артем понимал, что вопрос ей, наверное, не до конца понятен. Но и не спросить он не мог.

– Конечно! – поднимая голову с его плеча, воскликнула она. – Ты же мой самый лучший друг!

Он кивнул, а Таня продолжила:

– А потом я поступлю туда же, и ты будешь меня ждать. Да?

– Точно, так все и будет. Или я вернусь домой, работать, и ты не уедешь никуда, а останешься здесь учиться. И мы снова будем вместе.

– А так можно?

– Посмотрим. Через пять лет все узнаем…

Глава 6

Пять лет. Это много или мало? Очень много, если ждешь, когда же закончится день или вечер, а потом следующий, и следующий… И совсем мало, когда до встречи с любимым человеком остаются считанные часы. Но именно эти бесконечные минуты кажутся самыми долгими. Словно стрелка часов ждет, когда ты отвернешься, чтобы замереть, и двинуться в путь по своему кругу, как только ты снова на нее посмотришь…

Артем возвращался домой с красным дипломом и направлением в местную службу спасения, как выпускник университета, отучившийся на бюджетной основе и подписавший контракт, согласно которому обязан отработать в МЧС России не менее пяти лет. Он, конечно, планировал посвятить этой профессии столько времени, сколько будет востребован. И теперь, закончив обучение, готов был признать абсолютную правоту отца в выборе ВУЗа и профессии.

Но представить, что ему придется провести еще пять лет вдали от Тани, если она поступит туда же, Артем не мог: все, предел наступил. Мысленно он уже уговаривал ее передумать учиться в Питере, приводя разные аргументы. Хотя девушек в университете было много, все-таки учеба там тяжела даже для парня. Но и не это было главным. А то, что еще несколько лет предстояло провести в разлуке.

Он много раз говорил с ней по телефону о будущей профессии, пытаясь хоть что-то выяснить о ее планах на будущее, но она только посмеивалась и ничего конкретного не говорила, и его родители тоже не смогли ответить на все вопросы. Артем знал, что Таня получит золотую медаль, и что она сдала ЕГЭ с высокими результатами. То есть, поступить в его ВУЗ ей не составило бы труда.

«Ладно, зачем зря изматывать себя домыслами? Приеду и все узнаю».

Усилием воли он переключил себя на мысли о предстоящем выпускном Тани, на который он все же успевал. Артем просто не мог себе вообразить, в каком платье Танюшка пойдет на свой праздник. Он по-прежнему называл ее детскими именами, хотя видел по фоткам, что от той маленькой девчонки, с которой познакомился когда-то у подъезда, почти ничего не осталось. Только глаза были все такими же голубыми и добрыми. Артем переживал, как сложатся теперь их отношения, ведь они оба выросли, причем много времени провели порознь.

Так сложилось, что за пять лет он ни разу не был дома. Не считая обязательных учений, летом можно было бы съездить в родной город. Но там в это время не было Тани: она проводила каникулы в деревне, как всегда. Отработав школьную практику, сразу же уезжала. А зимой у нее были трехнедельные сборы по легкой атлетике в Адлере. Она вместе с каникулами «прихватывала» и учебу, пропуская школьные занятия. Артем не видел смысла тратить время и деньги на дорогу, если он не увидит свою Танюшку. Она тоже не могла к нему приехать, потому что ее бы не отпустили – слишком мала. А как только он собирался домой, отец находил тысячу причин этого не делать, да и денег сыну ни разу не присылал, предлагая прожить на стипендию. Родители сами наведывались к нему, находясь в отпуске, проверяли, как он живет, чем занимается. А Тёма устраивался на работу летом, чтобы выполнить свое обещание, данное когда-то Тане – купить ей велосипед. Может, двухколесный зверь уже и не был нужен, но слово есть слово. Так и проработал все летние месяцы за время учебы и накопил, конечно, не только на велосипед, но и на нечто, более важное. Все было для нее, для его Танюшки.

Его отец по-прежнему задавал все те же вопросы: готов ли Артем ждать, когда она вырастет? Ответ всегда был один и тот же: «Да». И это удивляло старшее поколение – как можно так влюбиться, будучи ребенком, в еще меньшее дитя? Сын говорил, что не имеет значения, как это называется, но он свою Танюшку никому не отдаст. Отец снова его подначивал: а вокруг нее парни вьются. Тёма и здесь знал, как держать удар: «Еще бы не вились рядом с такой красавицей!»

Эти споры ничем не заканчивались, но к концу учебы отец перестал задавать надоевшие всем вопросы. Он просто ждал, когда все закончится, потому что все равно не верил в то, что из детской дружбы может вырасти настоящая любовь.

Сказать, что Таня с Тёмой не общались, нельзя. Нет, все эти годы они переписывались, созванивались, обменивались фотографиями. Но этого им было так мало! Поняв, что проведут пять лет врозь, они просто ждали встречи.

Артем снова глянул на часы – время ползло черепашьим ходом.

В конце концов, он заставил себя смотреть в окно поезда на проплывающие мимо полустанки, села и деревни. Они исчезали из вида так же медленно, как и минуты на часах. Артем глубоко задумался о взрослой жизни, что ждала его впереди, и совсем растерялся, когда железнодорожный вокзал родного города появился в окне. Это означало только одно – ДОМА! Вернулся! Скоро встретится с Таней!

Артем пропустил всех пассажиров, покидавших вагон, и, закинув рюкзак на плечо, вышел сам. Оглянулся, постоял, вспоминая, где находится остановка, и направился в сторону пешеходного перехода. Его никто не встречал, потому что родители были на работе, а Тане он ничего не сообщал.

– Артем! Тёмка!!!

Звонкий девичий голос за спиной заставил замереть. Он оглянулся, и сердце забилось часто-часто: к нему бежала и смеялась его Танюшка… Его и не его. Она выросла. Джинсы, футболка – в такой одежде Таня казалась совсем взрослой. Они не встречались пять лет. Артем видел только ее фото, которые мама ему пересылала, да еще были видеозвонки. Но это все не то. А здесь… Он просто раскрыл свои объятия и поймал в них ту, которую знал семь лет из своих двадцати двух и столько же любил.

– Тёмка! Родной! Ты такой взрослый!

Она обхватила его за шею и прижалась всем телом. Артем одной рукой обнял ее тонкую фигурку, а второй гладил волосы, собранные в веселый хвостик, целовал в макушку, едва сдерживая себя от того, чтобы подхватить ее на руки и кружить вокруг себя, как когда-то в детстве. Таня была почти на голову ниже ростом, и на фоне Артема казалась все той же маленькой девочкой.

– Танюшка! Как я соскучился…

Она чуть отстранилась от него, заглядывая в глаза и счастливо улыбаясь.

– Вот я и дождалась тебя! Я знала, что так и будет! Поехали скорее домой. Твои на работе, мои тоже. Я хоть насмотрюсь на тебя.

Она говорила то, что думает, как и было раньше. И от понимания того, что она не изменилась в главном, становилось тепло на душе.

– Поехали, – согласился Артем. – А завтра мы купим тебе велосипед, я же обещал! Я заработал.

– Завтра не получится, потому что у меня выпускной.

Таня улыбалась, не переставая. Она была счастлива. Взяв его за руку и, подскакивая то на одной ноге, то на другой, шла в сторону остановки. До дома можно было и прогуляться, но не с рюкзаком за плечами. Пока ехали в полупустом автобусе, казалось, что пространство вокруг них сужается. Касания рук, взгляды, улыбки – все это рождало трепет и неясные желания. Всего через пятнадцать минут они заходили в квартиру, где жила семья Тани.

– Ты сможешь прийти на выпускной? Тебе не надо сразу на работу?

– Конечно, я приду. Документы на работу надо завтра отвезти, там мне скажут, что, как и когда. Тань, а ты решила, где будешь учиться? Я так не хочу, чтобы ты уезжала! Еще пять лет… Я просто умру от тоски, как Чудовище из сказки про «Аленький цветочек».

Она крутилась на кухне, от плиты к холодильнику и обратно.

– Ты сначала поешь, а потом мы поговорим, – говорила Таня, накрывая на стол.

– Но ты же можешь сказать сейчас!

Посмотрев на Артема с улыбкой, она ответила:

– Я никуда от тебя не уеду. Не хочу больше расставаться! Пять лет я ждала тебя каждый день! Понимаешь? Каждый день!

Сквозь улыбку в ее глазах появились слезы. Таня смахнула хрустальную капельку с ресниц.

– Я буду поступать в финансово-экономический. Думаю, пройду на «бюджет». А с таким образованием я всегда найду себе работу. Может, даже и с тобой вместе.

Артем от радости сгреб ее в охапку и прижал к себе так, что дыхание сбилось у обоих. Он присел на столешницу, не отпуская Таню от себя. Она спряталась у него на груди, и стало так спокойно, словно нашла, наконец-то, свое место. Осторожно провела пальчиком по вене на шее, наблюдая, как ускорился пульс, чувствуя, как у самой внутри происходит что-то странное, будто огромная жар-птица раскрывает свои огненные крылья, заставляя сердце биться быстрее.

– Тань, – тихо сказал Артем, – я тебя сейчас поцелую.

Она посмотрела на него.

– По-взрослому поцелую, – предупредил он.

– Как это? Покажешь? А где ты научился?

– Вместе будем учиться, – совсем шепотом закончил Артем.

Может, когда-нибудь он расскажет своей Танюшке, как сложно было пережить насмешки сокурсников из-за его аскетичного образа жизни. Особенно первые два года. Артем не ходил ни на какие вечера, если это не являлось обязательной программой ВУЗа, зато с удовольствием посещал театры, музеи, выставки, организованные тоже их университетом, причем бесплатно. Он не реагировал ни на чьи намеки, подмигивания, откровенный флирт. Маленькую подкову на кожаном шнурке он хранил подальше от чужих глаз, словно не хотел, чтобы даже взглядом кто-то касался его чувства к Тане. Никто не верил, что он хранит в своем сердце единственную девочку-девушку, не хочет отдавать свои первые прекрасные моменты какой-то другой, чужой для него. Были и провокации, и подставы, и кулачные разборки. Но ничто не смогло переломить Артема в его преданности своей любви. Лишь на третьем курсе, видя, что он тверд в своих устремлениях, ребята его зауважали. Уже не пытались как-то испортить ему жизнь, наоборот – спрашивали, как там Танюшка поживает, как учится, куда собирается поступать… Да, многое пришлось выдержать тогда Артему, чтобы сейчас ждать своей награды.

Тане был легче – все-таки она была дома, среди своих одноклассников и знакомых. Да и возраст у нее был совсем юный. Она принимала участие во всех школьных мероприятиях, соревнованиях, получила первый взрослый разряд по легкой атлетике, много грамот и наград за участие в олимпиадах и конкурсах. В любую свободную минуту читала. Любила посидеть с книгой на их месте, только теперь она там бывала одна. Часто вспоминала по минутам их двухлетнюю дружбу. Старалась, как могла, чтобы время разлуки не разъедало и не подтачивало веру в Артема.

Дома образовался «женский кружок»: мама, тетя Клава и Танюшка. Они вместе противостояли сомневающемуся «мужскому объединению» в лице отцов, которые не верили, что расстояние и время не убьют дружбу их детей. Надо отдать должное Тане, она не воспринимала всерьез эту «войну». Для нее существовало только слово Артема: если он сказал, что будет так, значит, ни о чем другом можно и не думать.

Даже возникавшие в школе проблемы Танюшка не носила домой и не говорила о них Артему в те редкие минуты их общения, что им выпадали. Зачем жаловаться на то, что некоторые новенькие одноклассники не понимают, когда им говорят об отсутствии симпатии и интереса к их персонам? Не раз пришлось вспомнить Лялю и Лёлю, добивавшихся внимания от Артема. Несколько раз Таня оказывалась в подобной ситуации. Она ведь становилась с каждым годом все интереснее, и это притягивало к ней парней. То, о чем говорил отец Артема, воплотилось в жизнь. Только девушка не останавливала свой взгляд ни на одном из непонятливых мальчиков. Она всегда честно говорила, что ей нравится другой – тот, который далеко, и которого она ждала. Если же кто-то не понимал ее слов, в дело вступали одноклассники и доходчиво объясняли новеньким, что не стоит даже дышать в ее сторону. Так и разрешались конфликтные ситуации, о которых никто из родных не знал…

Артем осторожно дотронулся пальцами до ее подбородка, приподнял чуть-чуть и коснулся губами щеки совсем близко к уголку рта. Таня закрыла глаза. Ей казалось, что в этот самый миг происходит что-то очень важное в ее жизни. Что? Что это будет? Первый поцелуй!

Артем сам закрыл глаза от непередаваемого ощущения счастья. Сколько он ждал этой минуты, когда можно будет поцеловать ее сначала нежно и осторожно, потом прихватывая своими ее губы, пройтись языком от уголка к уголку и услышать ее тихий вздох и шепот:

– Тёма…

Артем тоже впервые целовался, но у него не было страха что-то испортить или сделать не так. Они вместе постигали науку быть счастливыми, любящими и любимыми. Он хотел для нее самого лучшего, чистого, светлого, а Таня просто верила своему Тёмке во всем и всегда.

Когда поцелуй углубился, она широко распахнула глаза, ощутив, как его язык проходится по ее зубам, проникая дальше, касаясь уже языка. Конечно, видела такое в фильмах, но почему-то не ощущала никакого желания это повторить. А сейчас ей все нравилось. Даже не так: не просто нравилось, а заставляло терять самообладание. Ей хотелось сделать то же самое, и она начала повторять его действия. Реакцией на это стал негромкий стон Артема, который молнией прошил все тело девушки. Таня импульсивно смяла пальцами его рубашку, а он провел рукой по ее спине вниз, останавливаясь на талии и вжимая в себя.

– Таня, я дома, – раздался женский голос в коридоре.

Глаза девушки округлились, она оторвалась от Артема и припухшими покрасневшими губами сделала «О! Это мама!»

– Привет, теть Галь! Я тоже дома!

В квартире наступила тишина. Тёма с Таней, как нашкодившие школьники, прижались друг к другу и ждали. Наконец, мама Тани вышла из коридора и заглянула на кухню.