Текст книги "Ибо таков Путь (СИ)"

Автор книги: Несущий Слово

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Линчеватель ч. 2

После Кровавого Ливня

Ебучий дождь барабанит по крыше и капоту тачки. Он непривычно-красный, цвета крови, выбиваясь из общей картинки мира. Согласитесь, такое говно не каждый день случается. Я слышал про химические осадки и возникающие из-за промышленных аварий кислотные дожди, но вроде как, они не меняли свою расцветку. Или меняли?

Хотя, чего мне боятся – стану Чернобыльским мутантом или хуй стоять перестанет? Так вряд ли доживу до того момента, когда меня это начнет сильно волновать. Смерть, с которой ты буквально не расстаешься, гуляя под ручку, довольно быстро отучает от привычек сознания мирного обывателя. Ты начинаешь думать, как человек, чей палец уже нажал спусковой крючок и доли мгновений отделяют тебя от сквозной вентиляции черепа.

Бампер метр за метром проглатывает дорожное покрытие, выхваченное у мрака дальним светом фар.

В каком я интересном положении – в багажнике угнанного автомобиля два трупа. Один с проломленным черепом, там прям заметная вмятина, полуприкрываемая слипшимися от крови волосами. Кость раздробилось после первого же удара монтировкой, нашпиговав мозговое вещество осколками. Моментальная смерть, тупо без шансов на выживание. Еще, если присмотреться, то можно узнать, что человека, который таким неказистым способом расстался с жизнью, длительное время пытали. Тип попался несговорчивый. Да, чего-то вроде отрезанный сосков и поджаренных яиц не обнаружится, по той причине, что необходимого для этого скарба у меня не было. Поторопился. Но плоскогубцы тем не менее показали себя более чем достойно. Вы знали сколько нервных окончаний в наших руках? А в кончиках пальцев? Много, очень много. Вначале я вырвал ему ногтевую пластину мизинца, жестко и грубо, с лоскутом кожи и кусочками мяса. Какое-то время ждать, слыша надрывное мычание в скомканную тряпку кляпа. Вытащить ее и задать один вопрос. Внятного ответа не последовало. Хорошо, мне торопится некуда. В мизинце три фаланги – ногтевая, средняя, основная. Я раскрошил все. Это больно, поверьте, это ОЧЕНЬ больно. Настолько, что в какой-то момент заложник вырубился. Но вот к такому повороту событий я был готов.

Я дошел до указательного, когда он сдался. Выдал все – время, место и кто придет на стрелку.

А второй, с перерезанной глоткой, водила моего текущего транспортного средства. Умер быстро, я утопил охотничий нож в плоти его шеи, чуть выше кадыка. Единственный плюс этого дождя – он смоет его кровь с асфальта и крыла грязно-зеленой "девятки".

На заднем сидении мерно подмигивает "сюрприз". Несколько поясов смертников плюс ящик взрывчатки. И не важно, что ящик на половину пуст, ради этого говна, я выковыривал пулю в девять миллиметров из собственного бедра и помножил на ноль террористическую ячейку. Очередная рубрика интересных фактов от типа, который очень скоро подохнет. Стрелка спидометра неуклонно ползет вправо. В какой-то момент она пересекает ту планку, после которой затормозить по лужам можно будет только об ближайший столб. Если не сильно вдаваться в детали, то внезапно выяснится, что иногда некоторым государственным деятелям выгодно иметь под рукой цепную группку фанатично обработанных ублюдков.

Где-то я видел, что перед такими действиями, что я сейчас устрою, обычно молились.

Я хотел курить.

Курить рядом с грузом, который при неосторожном обращении даже пепла от меня не оставит, – что может быть более здравым предложением? Жалко, что я бросил.

Двигатель взрыкивает, пожирая бензин.

Я прикрываю глаза.

Когда-то давно, очень давно, можно даже сказать в прошлой жизни я слышал одну песню. Крутили на дискотеке, где я познакомился с женой. Ныне покойной женой.

И вдруг магнитола, изрыгающая из себя хрипы помех пополам с голосом ведущего какой-то новостной программы, самопроизвольно переключается на другую частоту.

Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь,

Любит праздники и громкий смех, пыль дорог и ветра свист.

Он был везде и всегда своим

Влюблял в себя целый свет,

И гнал свой байк, а не лимузин,

Т аких друзей больше нет. *

Я улыбаюсь. Надо же.

Улыбка болезненно корежит мимические мышцы. Я давно перестал улыбаться, отвык.

Быстрый, почти что затравленный взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида.

Исхудал. Сколько сейчас во мне килограмм? Семьдесят-семьдесят пять? Или еще меньше? Людям, особенно спортсменам, всегда обидно сравнивать себя прежнего, на пике физических возможностей и эстетичности формы, с собой нынешним. Кто-то растолстел, а кто-то стремительно превращается в скелет. Грустно это.

Коротко стриженный череп, острый нос, сломанная ушная раковина, колючая щетина, почти рассосавшиеся рубцы у губ и левого глаза. Черты болезненно заострились, туго обтянутые кожей. Острый подбородок, острые скулы, острый взгляд серых глаз. Смотрят они как-то… пусто, потерянно.

Выкрутить громкость на максимум. Голос Кипелова разрывает барабанные перепонки, перемешивая извилины чудовищным миксером. Я плыву по течению, течению насилия и мести, в конце которого меня ждет свет смерти.

Вдох.

Выдох.

Знакомая вывеска, дорого обставленный вход и панорамные окна. Я проводил разведку местности и прекрасно представляю себе как, на какой скорости и под каким углом въехать в этот гадюшник.

Один.

Два.

Три.

Погнали, нахуй.

Активация заряда.

Распахнуть дверцу.

Я вываливаюсь из теплого чрева отечественного автопрома в холодное и сырое подбрюшье улицы, терзаемой алым дождем. Группируюсь. Боль простреливает конечности и позвоночный столб, отдавая мутью в черепную коробку. Немного прокатиться по асфальту, обдирая одежду и кожу.

"Девятка" несется вперед.

Ты – летящий вдаль, вдаль ангел,

Ты – летящий вдаль, вдаль ангел,

Ты один только друг, друг на все времена,

Не много таких среди нас,

Ты – летящий вдаль беспечный ангел.

Машина.

Элитный ресторан, широко известный в определенных кругах.

Взрыв.

Мавр сделал свое дело, мавр может уйти.

Примечание автора:

*Ария – Беспечный ангел

Кто ходит утром в каждый дом?.. ЗЛОЙ УЕБОК С ТОПОРОМ!!!

Кому-то может показаться, что в рамках системного Апокалипсиса, когда всякие психи швыряются сгустками раскаленной до астрономических температур плазмы и беснующимися комками молний, класс владения топором – это что-то из разряда «ты умрешь первым, самым первым».

Вполне возможно, так бы и было. Но всегда и везде есть одно маленькое "но". Этим "но" был я.

Мне было плевать что там взбредет в черепушку всяким разным. Топор – это не солидно, зачем вообще развиваться в рукопашника и так далее. Итог один – они мертвы, а я иду дальше.

Девочка плачет. Плачет навзрыд, всхлипывая, размазывая сопли по лицу, даже дыхание перебивается.

Ей лет восемь или одиннадцать, не силен в таких вопросах. В легком светлом платьице, идеально подчеркивающем белокурые волосы с ленточками и ясные голубые глаза. Вид настолько невинного и можно даже сказать, праведно-чистого создания, заляпанного кровью и ошметками мозгового вещества, вызывал, мягко говоря, странные эмоции.

Первая мысль – это какой-то особо лютый монстр из Мерцающих Врат, замаскировавшийся под ребенка и убивающий доверчивых прохожих. Окружение, к слову, было подходящим – выжженное поселение. Сломанный системный частокол, потеки крови на заостренных бревнах. Куски плоти, втоптанные в пыль и кровавую грязь. Столбы жирного черного дыма, возносящиеся к мрачным небесам, увенчанным Оком Темных богов. Обугленные кости и скелеты каркасов домов. Трупы. Трупы. И еще раз трупы.

К сожалению, нет. Она человек, единственный монстр на весь округ – это я. И вы не поверите, как мне охуенно от осознания этого факта.

Топор описывает эффектную дугу, на ходу трансформируясь в секиру палача.

Лишенная милости Системы и даже первого уровня, девочка перестает плакать соленной водой и начинает рыдать кровью пополам с мозговой жидкостью. Заточенный кусок металла вошел аккурат ей в макушку, разделив почти что кукольное личико на две ровных половинки, остановив движение в районе нижней челюсти, раздробив эмаль молочных зубов. Ее волосы темнеют от крови, глаза теряют всякий намек на осмысленное выражение, становясь бездушными стекляшками биохимического студня. Кровь брызнула мне на предплечья и грудь.

Я пинком отшвырнул тщедушное тельце в сторону, снимая его с топора. Кровь, горячая кровь впитывалась в проклятый металл и дерево, наполняя меня силой.

– ЕщЕ, еЩе, ЕщЕ!!! – голос топора вклинивается в поток мыслей. И вот мы уже оба жаждет продолжения бойни.

Отполированная до блеска сотнями прикосновений рукоять колуна вибрирует, приятно щекоча кожу мозолистых ладоней. Эта вибрация проходит через огрубевшую кожуру эпидермиса, взбалтывает мышечные волокна и впитывается в костные ткани кистей, плавно перетекая в спинной и головной мозг, нежно обнимая нервные окончания, вспыхнувшие извращенной агонией экстаза.

Мне нравилось это ощущение.

Приятно ныл мозжечок.

Привстал член.

Кровь растекалась по венам и артериям порцией свежего напалма.

Сердце забилось чаще, отдавая глухим стуком в висках.

Мне хорошо. Мне так легко.

Проклятый топор Резни

Проклятый артефакт, изменяющий свою форму, уподобляясь любому орудию смерти, напоминающему топор, и высасывающий жизненные силы из всех, кого ранит. Масштабируемое, повышает уровень вместе с владельцем. Внимание! Отказаться от топора можно только в случае смерти, взявший его в руки, уже не расстанется с ним, ибо Резня затуманит ему разум и усовершенствует тело, уподобляя его орудию бойни.

Когда-то, когда-то очень давно, я боялся взять в руки этот артефакт.

Я был испуган, я устал и был ранен.

Меня загнали, загнали, как бешеное животное. Один из городов-государств Канады взял на вооружение весьма специфическую политику по отношению к тем, кто имел наглость уйти с его территории. Несколько часов меня гнали по лесам. Я споткнулся. Вывих. Я полз. Плыл мешком с дерьмом по холодной реке. Снова полз, измазываясь в грязи и крови, текущей из разодранных до мяса рук.

Выбился из сил на поляне заваленной трупами зверолюдов – не самое редкое зрелище в новом мире без правил и законов, твари, приходящие из Врат часто устраивали друг с другом разборки. Позади уже слышались шаги. Я знал, что это значило. Будь у меня нож или ствол – я бы давно выбил себе мозги. Хотя, кого я обманываю?.. слишком слаб, слишком мягок. Тогда я был именно таким – жалким и ничтожным куском мяса, не способным возвыситься среди слабых и перегрызть глотки сильным. Серая масса, только и способная, что вылизывать сапоги тем, кто стоит выше.

Тогда я не смог бы принять смерть достойно. Я знал это.

Я знал, что буду в слезах, соплях и слюнях на коленях вымаливать себе пощаду. Обещать делать все что угодно, вплоть до выгребания сортиров голыми руками и предоставления себя в качестве насадки для членов. Я был готов на все что угодно – лишь бы ЖИТЬ дальше.

Силуэты среди деревьев. Ну вот и все.

Но вдруг я услышал голос.

Голос подобный моему.

Голос топора.

Он манил меня к себе и обещал решить все проблемы. Он говорил, как уничтожит моих врагов и недоброжелателей. Как повергнет все и вся в ужас и трепет. Как от моей поступи будут содрогаться миры. Я стану богом, богом топора, причиняющего насилие и смерть.

У меня был вариант поступить как-то иначе? Не думаю.

Мои пальцы легли на рукоять монструозного костяного топорища, торчащего из грудной клетки начинающего разлагаться минотавра, и… он поменялся, а вместе с ним и я. Прямо в ладони он потек расплавленным воском, превращаясь из первобытного орудия, во вполне современный пожарный топор, подмигивающий мне красной краской, так сильно напоминающей кровь.

Артефакт засел крепко. Пробил грудину, частично измочалив толстые ребра, перемешал зазубринами в однородную кашку легкие и сердечную мышцу, после чего остановился в области раздробленного позвоночного столба, балуя себя вкусом костного мозга. Я был слабым, тощим, узкоплечим и невысоким. Вряд ли бы у меня получилось извлечь из груды остывшего мяса топор на свет божий без посторонней помощи.

Но внезапно я осознал, что стал больше.

И мои руки теперь не тонкие веточки, а увитые тугими жгутами мышц лапищи.

Я выдернул топор рывком.

Медленно повернулся к преследователям.

Это было весело.

Теперь каждый бродяга на восточном побережье Канады знает о Мяснике Джеке. Человеке, позади которого нет ничего кроме трупов и сожженных домов.

Грохот ружейного выстрела бьет по барабанным перепонкам.

Я чую едкий запах порохового дыма.

Боли не было. Кучный заряд дроби бьет меня в плечо, частично раскурочивая грудную мышцу и плечевой сустав с бицепсом. Меня немного разворачивает на месте.

Я улыбаюсь.

Надо же, новая пища для моего топора сама пришла на зов.

Раны затягиваются, а кромка истекающей клочьями мрака секиры загорается тускло-алым светом.

– Матерь Божья… – последние слова сухопарого старика, возможно дедушки этой девочки, за секунду до того, как я перерубил его пополам.

Здесь нет Бога.

Только я и мой топор.

Линчеватель ч. 3

После Кровавого Ливня

План прост и надежен, как табуретка в стык черепной коробки и шейных позвонков.

Я уже чувствую чужое дыхание на затылке и костлявую ладонь Смерти на плече. Она пока еще ненавязчиво тянет меня к сырому лону свежевыкопанной безымянной могилы, где-то в лесополосе. Если сильно повезет – я умру быстро. Пуля в голову, нож в глотку или просто загнусь в какой-то подворотне от несовместимой с жизнью потери крови и отравления свинцом. Бля, я бы хотел подохнуть как-нибудь красиво. Или вообще не подохнуть – влететь в главный офис ФБР или ЦРУ, выпустив в потолок очередь из укороченного автомата, после чего бросить его на пол и чинно присесть на скамеечку, защелкнув на запястьях наручники. Предварительно перед этим действом выложив в Интернет железобетонные доказательства своей деятельности, например селфи со всех ракурсов на фоне отрубленных голов первых лиц в списках самых разыскиваемых международных преступников. Чем не мечта? Жалко, что ничего подобного не выгорит.

В худшем случае – меня будут пытать, показательно пытать. После чего все так же показательно изуродованный труп показательно выставят на всеобщее обозрение, так сказать, в назидание сомневающимся в силе руки, сомкнувшейся на загривке общества.

Я часто читаю новости. Газеты, Telegram-каналы, официальное телевидение, независимые СМИ и Интернет-ресурсы. Это помогает в моей работе. Вряд ли, конечно, в открытый доступ выплюнут все детали расследований, но тем не менее.

Разрозненные нити фактов сплетаются в тугую паутину, неуклонно окружающую меня со всех сторон.

Каждый шаг становится вдвое, если не втрое опаснее. Одна ошибка – и я труп.

Ха, иногда я думаю, что бы было, попади я в тюрьму? Естественно на пожизненное заключение. Скольких бы ублюдков и отбросов человеческой цивилизации я успел бы отправить на тот свет, прежде чем мне не отпинают все потроха или не посадят брюхом на заточку. Скорее всего – ни одного. Подсадят в камеру к сифозно-туберкулезному спидознику, вследствие чего я загнусь от "обострения хронических заболеваний" или же, раскаявшись во всех совершенных грехах, внезапно не повешусь на собственных шнурках, предварительно проведя над собой несколько актов принудительного сексуального насилия, пополам с заталкиванием резиновой дубинки в анальное отверстие, вырванными ногтями, разбитым лицом и еще чем-нибудь из этой оперы. А весь прикол в том, что даже если об этом будут вещать из каждого оппозиционного утюга, а вершители моей судьбы даже не будут скрывать че там вытворяли с моим бренным телом, всем будет на это насрать.

Иногда на меня накатывает это чувство – бессилие. Я думаю о бесплодности своей борьбы. Да, какая-то часть моей души жаждет признания, общественного резонанса, она хочет стать знаменем возмездия всех угнетенных и не получивших мщения за свои беды. Но… если кто и последует моему примеру, то лишь одиночки, коих тут же окрестят маргиналами и потерянным поколением, на которых можно не обращать внимание – мало ли дурачков по городам ходит, на всех психушек и не настроишь.

Довольно грустно осознавать, что вся твоя жизнь не более чем песчинка.

Обидно как-то.

Мир идет ко дну, я за ним тону

Но пытаюсь дышать, выплыть и держаться.

Мир идет ко дну, я за ним тону

Но пытаюсь дышать, выплыть и держаться,

Выплыть и держаться *

Надо же, я и не знал, что Тапка крутят по радио.

Поправил балаклаву.

Итак, что мы имеем?

Есть я.

Есть магнитола на столе, вместе с раскаленным паяльником, молотками и прочим инструментарием, одинаково подходящим для рукоделия и пыточного дела.

Есть автомат Калашникова в моих руках с полной обоймой подарочков калибра 5,45 мм.

Есть шестнадцать человек. Все как на подбор – уголовники мелкого-среднего звена, ходящие под одним авторитетом.

Есть, опять же, я, который вылавливал их по одному и отвозил в это чудное местечко, где никогда не бывает посторонних глаз.

Есть снова я, который связал их, завязал глаза и поставил на колени.

Снять ствол с предохранителя.

– Туз передает привет, уебки, – я намеренно изменил голос, сделал его хриплым, клокочущим.

Выстрелы сливаются в монолитную канонаду. Знаете за сколько уходит один рожок на тридцать патронов при автоматическом режиме стрельбы? Быстро, очень быстро. Многие новобранцы в боевых условиях даже понять не успевают, а какого хрена калаш не стреляет, только же на крючок нажал? А все уже всажено в "молоко".

На мой последний вздох

Ко мне явился Бог

И он мне сказал:

«Стыдно, кем ты стал»

И Дьявол вслед за ним,

Рассеяв едкий дым,

Мне мораль прочел,

Что он не причем

Я запутан, где правда и ложь?

Что посеешь, то в итоге и пожнешь

Я один, я стою у врат

С обратной стороны рая, называемой ад

С обратной стороны рая, называемой, называемой ад *

«Шестнадцать трупов, шестнадцать трупов я зверски замочил» – понятия не имею откуда внутри моего черепа возник этот прилипчивый мотивчик. Я глушу им рвотные позывы. Мне поплохело не от вида раскуроченных пулями тел, лоскутов плоти и брызг крови – я привык к этому говну. И именно то что я привык подкосило меня. Наверное, именно так выглядит кризис среднего возраста, когда посреди любого действия внезапно осознаешь собственную тщетность.

Одному я целенаправленно попал в плечо, даже скорее поцарапал. Он выживет. Выживет и послушной шавкой метнется к своему хозяину, дабы доложить о посягательствах от другого воротилы. Если повезет – хотя бы войну банд устрою, чем не последняя эпитафия над гробом?

Возрадуйся, смертный.

Ты был одним из тех кому даровали новую Силу. Силу Второй партии.

Убивай, грабь, насилуй и твори полную чернуху – покажи насколько ужасно людское нутро.

Анализ личности пользователя…

Анализ завершен.

Рекомендуемый класс игры – Линчеватель.

Линчеватель – иногда следует взять правосудие в собственные руки. Через кровь, через пот, через боль и через крошево выбитых зубов показать силу Закона. Вы – охотник на тех, кто сумел избежать заслуженного наказания. Пора это исправить.

Доступные навыки:

Взор Праведника – пассивное, вы можете зреть точно в душу любого смертного существа, дабы понять насколько оно праведно или погрязло во грехах.

Не работает на существ выше вас на 10 уровней.

Перст Воздаяния – активное, при прикосновении к цели вы погружаете ее разум в пучины возмездия, заставляя переживать всю причиненную ими боль.

Не работает на существ выше вас на 5 уровней.

Щит Правосудия – активное, при серии ударов по неправедному или совершении благих деяний повышает ваш урон, защиту и общие физические показатели. Эффект накапливается, при истечении срока действия Щит откатывается к нулевой отметке.

Это ли не знак?

Благое дело всегда вознаграждается.

Примечание автора:

*RADIO TAPOK cover Sum 41 – In Too Deep

*Radio Tapok – Wrong Side of Heaven(cover Five Finger Death Punch)

Черномагический укурок ч. 1

Кто-то мог сказать, что Йорик – конченый.

И, если быть до конца честным, Йорик не стал бы спорить с этим утверждением, может даже фактов и аргументов в пользу подобной теории накидал бы. Йорик был настолько Йориком, что уже как-то забыл почему ему присудили погоняло "Йорик", вполне возможно, это было как-то связано с косой надписью "ЗДЕСЬ БЫЛ ЙОРИК" намалеванной маркером в паспорте поперек фамилии-имени-отчества. Да, вообщем-то и насрать. Йорика все устраивало.

Кто-то мог предположить, что цель всего жизненного пути Homo Sapiens-а должна быть благородной, героической, запоминающейся, праведной, чистой, благой или хотя бы не вредящей всему остальному социуму, но, сука, никак не становление частью мирового наркотрафика. А Йорику похуй, он траву в конвейерных масштабах для своих ебеней выращивает. Охуенную, стоит отметить, траву.

Йорику не нравилась всякая синтетическая ересь или говно, которое бодяжат на задристанных кухнях из выблядков фармакологической промышленности. Только собственноручно выращенная конопля – только хардкор. Если знать как и что делать – прет не по-детски.

Пару раз Йорик пробовал героин-"крокодил", мефедрон, "винт" и кучу другого дерьма, разжижающего потроха. Естественно, не все сразу – да, таблицу умножения вместе с азами грамматики он давно забыл, но мозги еще не настолько сильно спеклись, дабы возжелать Последнего Прихода.

Вы, наверное, задались вопросом – что такое Йорик вообще несет? Какой, ебать его в дышло, Последний Приход? О, как эту хуйню только не называли, но смысл примерно один и тот же. Рано или поздно тип, который плотно и безоговорочно подсел на убойную дурь начинает терять связь с реальностью. Похоже на выход из клинической смерти по словам некоторых, на собственном опыте испытавших это коматозное балансирование. Когда даже дышать в тягость. А там была легкость, ни с чем не сравнимая легкость смерти, которую оборвали, впихнув душу и разум обратно в сраный кожаный мешок с костями, мясом и внутренностями. Разная дурь по разному влияет на сознание, но в большинстве своем котируется именно то, что дарит кайф. А кто в здравом уме променяет наслаждение, не ограниченное общепринятыми рамками, на холодный, жестокий, бесчувственный и равнодушный мир? Вот именно. Типов постепенно срывает с резьбы – их угнетает… ну назовем это, реальной реальностью. Они хотят обратно, туда где нет проблем, туда где все заебись и вообще просто четко. Проблемы скапливаются, разрастаются, мутируют и сливаются в цельнометаллическую чушку, вплавившуюся в шейные позвонки и тянущую на дно. Денег нет, не на что купить еще одну дозу. Влачить жалкое существование в виде никчемного человечишки вместо того, чтобы плавать в густых облаках эйфории, все сложнее.

Это можно назвать добровольным суицидом.

Есть много препаратов, которые могут пачками отправлять людей на тот свет.

Местным умельцем варганится особо лютая бодяга или же если наркоша не способен обеспечить себя услугами "профессионала" просто вливает в вену даже не лошадиную, а слоновью дозу, отчего качественно скопычивается. Захлебнулся блевотой или остановилось сердечко – плавающий где-то в далеких краях полусгнивший мозг этого даже не заметил.

Йорик несколько раз видел таких ребяток.

Незабываемое зрелище и куда более щепетильные вопросики назревают в тот момент, когда до тебя доходит – а что, собственно говоря, делать с остывающим трупом? Хороший вопрос, мать его.

Поэтому только травка.

Йорик настолько преисполнился в этом деле, что его ни разу не привлекали за хранение и сбыт, хотя он уже как пару лет достиг уровня Снуп Дога – когда человека можно завернуть в ковер и самого выкурить.

Когда ему в черепушку прилетело уведомление от Системы он подумал, что что-то его немного не правильно жмыхнуло. Не удивился. Сварганил еще косяк затянулся, торкнуло. Буковки не исчезли. Ясненько. Замутил бонг. Пропыхтел всю ночь. Развезло, но Система не исчезла. Это значит что? Правильно. Это значит, что нужно больше травы.

И как-то эта жажда совпала с новым классом Йорика. Друид, блять, грибоед и травокур, нахуй.

Йорика немного отпустило и он решил проверить – не, ну, а вдруг боги Дури ниспослали ему свои Дары. Дары Дури.

Сказать, что Йорик охуел – значит ничего не сказать. Не помог даже врожденный похуизм и приобретенный флегматизм. Он че-то там нажал мыслью, можно даже сказать, коснулся Системы извилиной и КУСТ ВЫРОС.

Баляя-яяя-я…

Кто бы мог подумать, в самом-то деле?..

Вот так вот РАЗ и наполненная почвой кастрюлька вздрогнула, дабы чуть тронутый ржавчиной металл исчез за наслаивающемся переплетением конопляных листиков, в самом, мать его, соку.

Йорик набил лютый косяк, все по красоте организовал. Как-никак такой подгон от кого-то там на небе нужно как следует отпраздновать. И Йорик, ну чисто по приколу, еще че-то там намутил Системой с этим косяком. Пыхнул и его унесло в Вальгаллу прямым рейсом.

Когда через пару дней он вернулся в мир живых, Йорик понял, что, сука, ему нужно еще больше такой травы.

Сказано – сделано. Все же "поля" в оставшейся от предков квартире уже давно готовы.

Внезапно выяснилось два крайне занимательных факта.

Факт номер один – кусты, которые уже проклюнулись или близки к финальной стадии роста, друидить оказалось в разы проще и быстрее, но жмыхали они слабее.

Факт номер два – травка, выращенная буквально с семечка, да, росла долго, да, Йорик начинал чувствовать некоторую усталость после работы над ними, но какой приход по итогу ловил, ебаа-аа…

Ну и не совсем факт, скорее фактик, чем больше Йорик выращивал кустов, тем больше всяких буков появлялось перед глазами и тем проще становилось выращивать новые кусты. Если быть до конца честным, то Йорику на это было насрать, все же теперь он двадцать четыре на семь проводил в состоянии наркотического забытия. Шутка ли – оказалось, что можно траве всякие разные свойства приделывать. Вот тут он реально поплыл. Не, ну где еще выяснится, что вместо еды можно просто пыхтеть косяком и даже массу постепенно набирать начнешь, становясь еще здоровее чем до знакомства со всеми прелестями тетрагидроканнабинола.

Один раз даже мусор к нему на хату приперся.

Обычно соседи не стучат на Йорика – им поебать, часть сама у него затаривается, а другие больше по синьке. Но тут че-то кто-то взбрыкнул. Приковылял участковый, в дверь стучал и тыкал в неработающий звонок. Йорик вышел, а вместе с Йориком и густой смог курева пополам с побегами травы, которые почему-то начали самостоятельно передвигаться по квартире, аки змеи. Мусор охуел. И еще больше охуел, когда Йорик дыхнул ему в хлебало. Но потом охуевание плавно переросло в лютый позитив. Новый вид травы не подкачал и участковый несколько раз сказав, какой же Йорик охуенный тип, куда-то сьебался.

Йорик не стал удивляться и задавать лишних вопросов. В какой-то момент ему стало абсолютно похуй на все и вся кроме травы. Можно даже сказать, что он стал этой травой. Не буквально, конечно. Он начал думать, как трава. Он существовал как трава – впитывал солнечный свет и рос. Он жил среди травы. Он ел только траву и временами разговаривал с травой. И ему было заебись. Один раз он вырастил какую-то новую траву, пыхнул, и кровь отлила от мозга в хуй. По итогу он выебал траву и траве это понравилось. Они с травой жили в идиллии. Чисто наркоманский Рай.

Но потом начала заканчиваться нормальная земля, которую довольно проблематично заполучить в плотной городской застройке. Конопля зачахла, отчего приход начал сбавлять обороты, а это нихуя не весело.

И Йорик внезапно понял – дурь можно выращивать в трупах людей.

Мир полон удивительных открытий.