Текст книги "Золотая рыбка"

Автор книги: Непушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

С учетом ночных смен в морге и на складах выходило рублей 350–400 в месяц. Этого хватало на кабаки пару раз в неделю, джинсы Леви Страус, ботинки хакинги, черные кроссовки Рибок и кожаные куртки. Не стыдно было и девушек выгуливать. Но я не фарцевал. Принципиально. Работников торговли в нашей семье уважительно называли «торгашами». Мама бы этого не пережила.

Периодически появлялись мысли об автомобиле. ВАЗ 2108, «восьмерка», желательно в «прибалтийском» тюнинге. И Вселенная сжалилась над моими мольбами в форме ушастого Запорожца желтого колеру, отданного мне в счет уплаты двухсот пятидесятирублевого долга одним знакомым. Лучше бы совсем не отдавал. Эта хреновина стояла во дворе около дома уже месяца два и портила мой имидж. Машина могла двигаться, но использовать ее по назначению сродни самоубийству. Репутация не подлежала реанимации.

Мной предпринимались попытки продать это чудо советских технологий, но безуспешно. 250 рублей в форме кучи железа с колесиками продолжали раздражать. Самолюбие требовало срочно снять петлю с его шеи, вплоть до торжественного жертвоприношения автонедоразумения где-то в лесу или простого сбрасывания с обрыва прямо в Финский залив. Оставался один последний шанс – авторынок. Было большим «западлом» тащить это железо в такое приличное место, но еще больше не хотелось терять деньги.

В администрации авторынка работал свой человек, Вадик Демин, мы вместе делили горшки в детском саду и не теряли этой святой мужской связи с тех времен.

Я договорился встретиться с ним и приехал на авторынок.

– Привет, Старый, как сам? – нам было почти по двадцать, мы считали себя старожилами планеты.

– Здорово, Бродяга, все девок охмуряешь? – Вадик женился полгода назад, его песенка была спета, и он явно завидовал моему вольному положению.

Приобняв друг друга и на этом закончив ритуальные танцы, я вкратце обрисовал Вадику весь ужас создавшегося положения.

– Нет, не вариант, не уйдет эта кастрюля тут, – подвел итог расчетливый Демин, почти лишив меня надежды на счастливое избавление. – Вот если ты ее «оттюнишь» хоть как-то, то еще можно подумать. А так – голяк, только время потеряешь.

Не доверять Вадику резона не было. Человек свой в доску, он не стал бы мне «загонять» за просто так, тем более, что с молодой женой его познакомил я, и в тот момент он все еще был благодарен мне за это. Всего-то полгода прошло… Ну кто же знал, что она вскоре полюбит всех мужчин как вид?

– Твою мать, придется мне ее расколотить к чертям, все-таки, может полегчает! – вдохновенно вырвалось из моего рта. И тут случилось преждевременное просветление в виде подключения на мгновение ко вселенскому информационному потоку, из которого в голове моей явились нужные образы.

– Слушай, Старый, а что, если колотить машину буду не я? – загадочный тон должен был придать немного мистического обаяние моему образу.

– Пока не вкурил, – Вадим по молодости часто «вкуривал» и даже был знаком с некоторыми рок-идолами нашей юности. – Расшифруй для пролетария.

Я изложил ему свой план за пятнадцать секунд. Демин пообещал устроить мне бесплатное место на авторынке.

В следующую субботу на авторынке появился желтый «Запор» с рукописными надписями на всех деталях кузова. Надписи значились цифрами в рублях. Около машины стоял небольшой стол, на котором лежало несколько кувалд разного размера. Цифры означали стоимость удара кувалдой по конкретной части многострадальца.

Три часа и четыреста рублей прибыли минус стоимость кувалд и аренды стола. До сих пор жалею, что в те времена отсутствовали массовые цифровые технологии. Такие штуки нужно снимать нон-стоп и делать из этого сетевой мегахит. Эти четыреста рублей обеспечили мне два месяца зажигания звезд в Крыму и три месяца регулярных визитов к венерологу. Стыдно рассказывать, зато приятно вспоминать.

На развалинах собственной жизни не принято стоять просто так. Полагается испытывать какие–то эмоции, расстраиваться, отчаиваться и впадать в депрессию. Но мне было совершенно все равно. Высшая форма пофигизма. Раздражали подростки, плюющие семечки себе под ноги и уверенные в том, что гастарбайтеры существуют именно для того, чтобы по утрам убирать за ними шелуху; бесили кретины и кретинки в дорогих и не очень машинах, считающие, что дорога построена специально для них; вызывал рвотный рефлекс телевизор, причем самим фактом своего существования. По поводу своего будущего я был спокоен. Я чувствовал, что решение вот-вот придет и знал, что в определенный момент настроюсь на волну вселенского информационного потока и получу из него необходимую для прорыва в историю информацию. Дело за малым, настроиться. Но антенна упрямо отказывалась ловить нужную волну.

Секрет в том, что решения не всегда приходят в виде откровений. Иногда это просто возможность, которую нужно увидеть. А использовать ее или нет это уже личный выбор. Я не верю в слепую судьбу. Я верю в выбор. Судьба дает шансы, а мы выбираем использовать их или упустить. Так и складывается наш жизненный путь, о котором мы любим говорить, что он предначертан. Нифига подобного! Каждую секунду мы выбираем, каждую секунду несем ответственность за то, что будет дальше. Иногда, кстати, это не трудно понять без экстрасенсов.

У меня была странная способность притягивать странных людей, легко находить с ними язык и комфортно существовать в одном информационном поле. Это касалось и девушек, которых мне посылала Вселенная, и друзей. А так хотелось простого, человеческого счастья без распила мозга. Но не судьба!

Однажды в июле я припарковал свою машинку около большого и бестолкового торгового центра. Дел не было, клиенты на лето позабыли о моем существовании. Я жил в предвкушении поездки в Венесуэлу, на остров Маргарита, о котором грезил последние полгода, и с которым связывал огромные надежды на отлов вселенской волны и приход мощнейшего шквала вдохновения. В нескольких метрах от меня стоял припаркованный роскошный белый Мерседес, очевидно принадлежащий девушке, судя по Тэдди Биру на торпеде. Машина не в моем вкусе, но безусловно достойная стремления обладать ее владелицей. Может быть даже не один раз. Я смотрел на шикарный зад Мерседеса и представлял, какую шикарную инопланетную задницу он мог бы возить с немецким комфортом. Вдруг сзади выехала простая человеческая машина Газель с синим пошарпаным кунгом и эстетикой кирпича. В планы водилы Газели очевидно входила парковка прямо перед Мерседесом обладательницы гипотетически прекрасной фигуры. Говорят, что противоположности притягиваются. Святая правда! Сам видел, как Газель бортом притянуло к Мерседесу, и они несколько мгновений сливались в порыве страсти, после чего Газель быстро ретировалась, а Мерседес остался с разбитым левым боком. Первым порывом было догнать гада, но что бы я мог ему сделать, кроме кровопускания? Решив действовать в рамках правового поля, я позвонил в полицию. Там милым и дружелюбным голосом, не вызывающим сомнений в их чувствах к моей персоне, дали понять, что приезжать по такому пустяковому случаю им не досуг и вообще «пусть хозяин Мерседеса решает вопрос через страховую компанию». Получив мощную поддержку правоохранителей и почувствовав уверенность за судьбу прекрасного Мерседеса, после небольшого ожидания я отчалил в магазин, на всякий случай оставив на лобовом стекле белого красавца клочок бумаги со скупым описанием события и номером своего телефона. Через полчаса это приключение почти стерлось из моей памяти. Грезилась Маргарита.

На следующий день звонок с неизвестного номера немного вывел меня из равновесия. Не люблю незнакомые номера. Я думать забыл про любовь Газели и Мерседеса, а потому ничего хорошего от этого звонка не ожидал. Деловой мужской голос произнес:

– Алло, это Георгий? – нехорошие предчувствия становились явью.

– Да, – в тон ответил я.

– Я по поводу вчерашней аварии с Мерседесом, – произнес голос, разрушив мои надежды на знакомство с инопланетянкой. Огорчение добавило холодного железа в голос.

– Представьтесь, – не знаю, откуда это, но я с детства знал, что невежливо начинать разговор по телефону, не назвав себя прежде.

– Простите, меня зовут Евгений Романович Барский. Я отец владелицы машины, которую вчера повредили на парковке, – луч надежды заставил меня почувствовать некоторое сожаление о холодном начале беседы. Появилось даже подобие чувства вины. Но только на мгновение.

– Да, здравствуйте, слушаю Вас, – шарик на твоей половине поля, Евгений Романович, проси и да воздастся.

– Георгий, чтобы урегулировать вопрос компенсации ущерба со страховой компанией мне потребуются Ваши показания в автоинспекции. Я думал удастся обойтись без Вашей помощи, но машина дорогая, и сумма ущерба приличная. Страховщики делают все сами, но с Вами меня попросили связаться лично. Надеюсь, Вы не откажете мне в этой услуге? – вежливость моя слабость, если бы я поймал маньяка и он вежливо меня попросил, я бы дал ему возможность застрелиться самому.

– Да, конечно, о чем речь?! Особенно, если это поможет найти того козла на Газели. Не люблю трусов и мелких пакостников. Хотя, мне кажется, искать его они не станут.

– Спасибо Вам, не каждый повел бы себя как Вы в подобной ситуации, – знал бы ты мои мотивы, наивный Евгений Романович.

– Не стоит. Уверен, Вы повели бы себя точно так же, – я стал совсем кисонька и лапочка.

– Вы не против завтра закрыть этот вопрос? Я бы мог прислать за Вами свою машину в любое удобное для Вас время, – в любое удобное для меня время за мной еще никогда ничего не присылали. Добрые дела окупаются?

– Я не против. В десять часов, – и назвал ему свой адрес.

Человек стремится к стабильности. А мне кажется, что она убивает. Стабильность – это спокойное доживание отпущенного срока. Увы, как правило, жизнь становится стабильно скучна. Перестает радовать даже секс, если он стабильный. Стабильно вкусная, но одна и та же еда больше не ублажает твои вкусовые рецепторы, стабильно красивая, но все-таки давно уже жена не возбуждает твои низменные инстинкты.

Порождение энтропии, хаос был моей колыбелью, только в состоянии неопределенности и полного раздрая я чувствовал себя живым и в полной гармонии со вселенной. Именно в этом состоянии чаще всего удавалось подключаться к вселенскому информационному потоку, вылавливать искры прозрения и добывать самородки тайного знания. Главным оставалось мгновенно использовать полученную манну. Какого дьявола строить планы, если никто не торопится их реализовывать и наличие планов для многих уже есть результат? Да и что толку, если план реализуется? Как правило, спланированное мероприятие всегда протекает занудно и без задора. Сам процесс построения планов уже есть переживание будущего события. Поэтому само событие давно уже пережито, пережевано и выплюнуто миллион раз.

Спасти положение может только спонтанное изменение плана, какая-нибудь жесткая нахлобучка или полный отказ от раннего планирования. Завтра может не наступить никогда, помните? Поэтому живите сейчас, сегодня, сию минуту. Действуйте спонтанно, не так как всегда, избегайте стереотипов. И тогда вы снова почувствуете вкус жизни, ее пульс и дыхание. А те, кто читает мантры о стабильности и уговаривает нас жить по этим правилам, просто лгут. Удобнее управлять толпой, которая ходит строем.

Стабильность выгодна лентяям. Она чудно оправдывает их отвисающие зады и кисельные мозги. Спонтанность – это свобода, это то, что все декларируют, но никто не обладает. Позволить себе быть спонтанным это привилегия, удел одиночек. Про них снимают фильмы и пишут книги. Но в жизни их сжигают на костре.

Евгений Романович оказался человеком пунктуальным. Ровно в десять ноль-ноль следующего утра его шикарный огромный Мерседес тихо подкрался к моему подъезду. Я говорил, что не люблю Мерседесы? Врал, нагло врал! Это как с красивой женщиной: мы ее не любим за то, что не можем обладать. Дверь открыл водитель и со спокойной улыбкой, но очень однозначно предложил водрузить мой зад на борт этого сухопутного дредноута.

В салоне сидел сам папа инопланетянки. Он улыбался и сканировал меня вдоль, поперек и заодно насквозь. Я решил не давать ему возможности делать выводы о моей персоне исключительно по рваным джинсам и майке в облипочку.

– Евгений Романович, кого нужно убить, чтобы ездить на такой машине? – вместо здрасьте нанес удар ногой в живот. Это образ. Я прямой парень. Как стрела. Друзья любили меня за это. Остальные предпочитали не связываться.

– Скорее сколько, – ого, господин Барский не чужд юмора, а может просто честен. В любом случае дорогу скоротаем за беседой двух умных, но приятных людей.

Сначала я не узнал его. Не очень следил за жизнью страны в целом и деловой жизнью в частности. А между тем, Евгений Романович был совсем не безызвестен в мире больших и сверхбольших доходов. Эпитет олигарх вряд ли ему подходил. Но теневой воротила определенно. Хорошо быть одноклассником Правильного человека! А если вы еще и спали в одной палате на соседних кроватях в пионерлагере, то жизнь автоматически удалась. Женя Барский спал рядом с правильным мальчиком. В пионерлагере. На соседних койках. Лет через сорок правильный мальчик станет руководить одной шестой частью планеты и его имя будет поизноситься с придыханием и желательно восторгом. В общем, если Правильный человек испускал воздух, то вся страна в едином порыве вдыхала и восхищалась запахом. Перевожу: что бы не произносил Правильный человек в период своего царствования, все было правильно, гениально и божественно. Господь совершенен, Правильный человек был богоподобен. И как приличный бог, он окружил себя апостолами. Только было их не совсем двенадцать. Или совсем не двенадцать. И были они странным образом небедные люди. Это те, которых знали все. Они были узколобы, подобострастны, имели сальные глазки и лощеные лица. В школе и институте учились строго «на три», гнобили ботанов, отличников и просто талантливых детей, но были высоко адаптивны и социально-ориентированы. Они создавали активные группы и таким образом продвигали себя в этой жизни. Были среди окружения Правильного человека и другие персонажи. Наверное, архангелы. Сущности бестелесные, почти незаметные, но суть рука Божия. Эти тоже были родом из детства. Но другой породы. Умные одиночки. Серые кардиналы. Женя Барский был Архангел. Если о нем знали, то видели редко. Он был серый. Почти прозрачный.

– Чем вы занимаетесь, Георгий? – не то, чтобы я не был готов к этому простому вопросу. Просто я сам искал ответ на него уже лет десять и не знал, как ответить одним словом. Проще было соврать.

– Я астрофизик, – весь мой вид убедительно говорил в пользу этого утверждения.

– И как нынче живут астрофизики? – что за дебильный вопрос, папа–инопланетянин? Хотя… Не этому ли меня учили в альма-матер? Найти инопланетную цивилизацию и установить с ней устойчивый контакт есть предел мечтаний любого астрофизика!

– Регулярно, – вырвалось автоматически и нелепо повисло в воздухе. Контакт сорвался? Разочарование самое привычное чувство. Интересно, сколько возможностей я упустил, благодаря своему циничному юмору, который так симпатичен дамочкам?

– Ха–ха–ха… – лошадиный гогот Евгения Романовича заставил меня подумать, что он с планеты замаскированных кентавров.

– Да вы шутник, Георгий! – ну точно инопланетянин, причем с юмором у них там кисло.

– Хорошая шутка, одним словом, но как емко! – мнение о себе любимом неожиданно стало расти как на стероидах.

– Разрешите мне использовать ее? – Кентавр Борисович не унимался. Издевается! Отыграться желаете, дяденька? Втягиваете меня в словесную дуэль? Ну так извольте! Живым из-под катка моего остроумия еще никто не уходил! И даже наличие СуперМерина под вашей сытой задницей не увеличит ваши шансы, ибо для меня все всерьез. Я все всегда делаю всерьез или не делаю вовсе.

– Нет, в самом деле, спасибо вам за непосредственность, – каналья, тысяча чертей, он соскакивал с дуэли, а я уже обнажил шпагу! Как теперь это остановить?

– Знаете, так редко удается поговорить с нормальным непосредственным человеком. – Ах вот оно что, на планете гогочущих кентавров все лижут папа-кентаврину попу, и он мало-мало устал от этих упражнений.

– А просто мне от вас ничего не нужно, – прямой, как стрела. – Я даже не знаю, что могу от вас хотеть. А вот вам я сегодня нужен. Представляю нас на равных. – Мы оба понимали, что это не так, но обоим было наплевать. Контакт уже состоялся. Иногда достаточно одной фразы, одной реакции на эту фразу, и ты понимаешь, твой ли это человек в широком смысле или так, пролетающая мимо экспрессом ракета на Луну.

– Смело, – открыл Америку Евгений Борисович. – Я уже позабыл, когда со мной так разговаривали.

– Интересно, что останавливает людей быть с вами прямыми и откровенными? – знал бы я ответ заранее, мозг бы включил.

– Жить хотят, наверное, копытами затопчете, стесняюсь спросить? – Хорошо, что вслух не сказал.

– Что толку жить, если лизать жопу кому-то, – как будто про себя, но так, чтобы было слышно.

– А вы, значит, никому ничего не лижете? – слава Богу, неужели оживает мумия кентавра?

– Ну почему же, по большой любви не брезгую, – всегда говорил: по любви хоть в хвост да в гриву. Борисыч шутку снова оценил и заржал в стиле своей планеты. Если его дочура ржет так же, ну её в сад.

На самом деле я чувствовал масштаб личности сидевшего рядом человека и понимал, что интересен ему примерно как муравей большегрузному самосвалу. Но мне был не интересен его интерес. Мне было важно продержался с ним на равных и не урониться до подобострастия. Было тяжело. Мощь его авторитета перла из всех щелей и витала в воздухе в форме запаха безумно дорогого парфюма, который продавали по цене изотопа Калифорния–252 за грамм.

– Итак, чем Вы занимаетесь, Георгий? – вот пристал, как жвачка к волосам. И ведь отшучиваться и врать дальше не выйдет. Сейчас я невольно заинтересовал его, буду повторяться – потеряет интерес. Нужно было идти дальше и держать планку.

Проклятая планка. В папином завещании была одна фраза: «Держи планку!» То есть, однажды оседлав мустанга, на ишака снова не садись. Или если что-то делаешь, делай лучше всех или не делай вовсе. Или будь первым или никаким. Это проецируется на все в жизни. И как с этим жить?

Представляете, однажды вы встречаете девушку как две капли Деми Мур. Она имеет глупость влюбиться в вас и допустить ваше присутствие на своей орбите. Вы, как порядочный астероид, вращаетесь вокруг под действием ее гравитации и начинаете думать о себе, как о мощном небесном теле. И вот однажды ваше ускорение плюс самомнение и уверенность в том, что дальше будет много других планет, сносит вас с орбиты Деми Мур и уносит в космос. Только вы не успеваете подумать о том, кто должен быть после Деми Мур, чтобы удержать вас на своей орбите. Так и начинается бесконечный полет в открытом пространстве, как будто жить вам миллион лет. Только в отличие от астероида, жить вам не так долго. Отчасти это компенсируется возможностью повидать новые миры и вступить в контакт с его обитательницами. Но если это как минимум не Деми Мур, обратный отсчет неизбежен. Вселенная бесконечна. Бесконечен и Полет имени Задранной планки. И я не знаю, как его остановить.

Я давно подозревал, что люди вроде Барского живут в параллельной вселенной. И сегодня будто открылся портал, через который он прорвался в наш мир, чтобы понять, что не фиг тут делать и правы те индусы, утверждающие, что Земля и есть ад. Просто некоторые умудрились тут устроиться как в раю.

За окном Мерседеса мелькала действительность. Автомобили стояли в ошеломительной пробке, призванной лишний раз убедить стояльцев в том, что ад это здесь и сейчас, гастарбайтеры рыхлили почву на газонах и высаживали новую траву, чтобы завтра приехал экскаватор и из газона сделал парковку для автомобилей, из окон стоящих рядом в пробке автомобилей летели окурки, обертки от жвачек и даже использованные гигиенические прокладки. Каменные лица автовладельцев светились надеждой, что кто-то кому-то вставит гигантскую клизму, и все рассосется. Причем все знали задницу, в которую нужно ее вставлять и выражали готовность сделать это лично.

Мой мир был там, за окном. Я привык к нему, но не принял. Как и он меня. Это был мир белок в колесе. Смешно, но бесполезно. Кентаврин мир казался поинтересней. Хотя, скорее всего это эффект новизны. Диваны Мерседеса зловеще прошептали, что я занимаюсь самоуспокоением. Если к чему-то и стремиться, то к тому, чтобы покинуть колесо и перестать быть грызуном.

– Я занимаюсь креативными технологиями, – пауза, жду с надеждой, что отвяжется, но ведь знаю же, что все равно придется расшифровывать. Не вяжутся эти слова вместе, но это единственное короткое объяснение тому, чем я занимался.

– Рекламой? – вот она реакция на проклятое слово «креатив».

– Подходами, – сейчас начну пижонить.

– Не понимаю, не могли бы пояснить, а то иногда чувствую себя динозавром, столько всего нового появляется, что не успеваю отследить, – не один ты такой, новое никто не понимает, поэтому и платят мне мало такие, как ты.

– Все просто. Я придумываю нестандартные подходы к решению стандартных задач. И нестандартных, конечно. Но там еще проще, любой подход к нестандартной задаче по определению нестандартен, – выпендрился, наконец! – Хотя, иногда нестандартные задачи хорошо решаются стандартными способами. Главное удачно подобрать решение и не морочить себе голову тем, что это уже делали и не сработало. Скорее всего неправильно делали и не в тот момент.

– Как интересно, – не врет ведь, промелькнул бесенок в глазу. Сам жду его всегда с нетерпением в своем. – Не могли бы Вы привести мне пример для полного понимания.

– Конечно. Представьте себе выборы в небольшом северном городе. Не важно куда или во что. Есть кучка кандидатов, и, как правило, один из них верхний чиновник, которого власть хочет сделать опять козырным. Денег у него пропасть, весь город в его агитках, мол, прошел путь от нормального человека до самого верха, но все еще такой же, как все и сделает всем хорошо, хоть до этого как-то не случилось. И не важно, что город снегом завален, ходить невозможно и никто его не убирает. А среди кандидатов есть действительно хороший парень, денег есть немного, но голова работает, невзирая. О людях думает – такая патология иногда случается. Искренне хочет родной город из задницы вытащить. Находит меня. Задача простая: его мало кто знает, надо сделать так, чтобы заметили и узнали. Что бы сделали Вы, Евгений Борисович, если денег у Вас только на то, чтобы напечатать тираж агиток и накормить пару раз несколько бабушек обедом?

– Скорее всего, не втягивался бы в процесс. Шансы слишком призрачны по Вашему описанию, – ну да, ну да, мы стреляем только по неподвижной мишени, не так ли, господин Барский?

– Наверное, я быстро говорил, и Вы не отметили одну важную деталь, – не каждый день удается олигарха учить жить. – Я сказал, что город северный и завален снегом.

– Да, да, припоминаю, – мой знакомый бесенок засел в Барском глазу и хищно светился.

Той поздней осенью в Москве было хронически холодно и также хронически мне не везло с заказами. Большую часть времени я проводил дома, в объятиях жгучей красотки, каждое утро просыпаясь с надеждой, что немного потеплеет и красотка, наконец, отправится домой к маме. Но скорое отправление не входило в ее планы. Она напрочь загнездилась в моей холостяцкой обители и уже начинала ворчать по поводу качества утреннего кофе в постель, несбалансированности питания и нерегулярности упражнений в постельно-прикладном искусстве. Врожденный гуманизм и человеколюбие не позволяли мне гнать пусть и сварливое, но все же живое существо в чулках на мороз. Вызвать такси банально не было денег.

Холодный город и теплая постель вынуждали меня принять естественный ход вещей и погрузиться в ненавистное состояние статического равновесия. Как записной шизофреник со стажем я знал, если ничего не делать, внешний хаос окажет влияние на ситуацию и выведет ее из равновесия. Мне было немного за тридцать. Тогда я был уверен, что можно ужиться с любой девушкой, главное, чтобы она была жгучей темпераментной брюнеткой или нежной податливой блондинкой. Чуть ли не в первый раз в жизни мне случилось провести почти две недели под одной крышей с одной и той же девушкой. В те дни пришло понимание, что я не готов делить свое жизненное пространство с кем-то еще.

Спасительный звонок телефона застал меня в момент, когда я продумывал хитроумный план освобождения моей законной территории от чуждого существа. Рассматривались банальные варианты от внезапного приезда-прилета родственников-друзей, необходимости их встречи и предоставления им жилплощади до срочного вызова экзорциста с кадилом.

Дисплей сотового телефона высветил имя звонившего. Николай Матаев. Когда–то мы считались друзьями. Познакомились на одном проекте, сдружились, вместе кутили, было весело. В какой-то момент он встретил девушку и забыл всех друзей. А некоторых просто подставил. Я был среди некоторых. Дело прошлое, я все простил, но не желал слышать о нем. Тем более его самого. Однако две недели непрерывного лежания в постели с дамочкой в активной репродуктивной фазе и массовый просмотр программ российского телевидения образца начала XXI века несколько притупили мою непреклонность в отношении звонка Матаева. Он дарил надежду. Просто так Коля не делал ничего. А значит его приперло. А значит я смогу позлорадствовать. Да и просто было любопытно.

– Внимательно слушаю вас! – я постарался говорить как можно ровнее, не выдавая эмоций и скрывая заинтересованность.

– Георгий, привет! Узнаешь, кто звонит? – тоже ровно, как будто вчера виделись.

– Не надейся, богатым не будешь. По крайней мере не с моей помощью. Давай «к телу»! Что хотел?

– Мне нужно встретиться с тобой. Есть тема, которая тебя может заинтересовать.

– После твоей последней темы я остался без гонорара, Колян. И не один я. Припоминаешь? Если мы встретимся, ты рискуешь тут же получить «в бубен». За меня и «за того парня».

– Я все помню и понимаю. Хочу, чтобы ты знал: в том деле не было злого умысла, просто так обстоятельства сложились, мне пришлось… Не знаю как объяснить.

– Я подскажу – «кинуть», Колян. В литературном русском языке это называется «кинуть». Не стесняйся, облегчи душу, произнеси это слово.

– Ну зачем же ты так прямо в лоб, Жора? Думаю, есть объяснение с более мягкими акцентами. «Кинуть» это как-то осознанно. А я случайно вас подставил… – Колян резко оборвал фразу.

– О, как оно! «Подставил» это безусловно мягче и менее осознанно, чем «кинул»! Хочу, чтобы у тебя не было иллюзий – ты урод! Мог бы просто позвонить и все рассказать. А ты молча отвалил! Мы за тебя своими деньгами расплачивались с людьми. Да не вопрос, что денег не случилось, ты друзей продал! Ладно, проехали. Умерла так умерла. Говори конкретно, зачем звонил?

– Хочу закрыть долг.

– Ты заработал миллион?

– Увы, нет. Но могу отдать долг через новый контракт.

– С тобой делить деньги я больше не буду никогда.

– Делить не придется. Я тебя сведу с человеком и отвалю. Контракт твой. Вместе с моей комиссией. А я закрою свой долг.

– Что умерло в лесу, что ты решил всплыть по прошествии стольких лет?

– Да не так много их прошло, два или три.

– У меня год за два. Колись, какой твой интерес?

– Я должен тем людям.

– Да у тебя целый фанатский клуб! Сайт сделать не хочешь? Могу креативно сваять. Тебе бесплатно.

– Да хватит уже языком молоть! Дело серьезное. Ты готов встречаться?

– Сегодня, в восемнадцать ноль-ноль, в «Зеленой тоске». Время и место не обсуждаются, – я не хотел тянуть с поводом для прощания с брюнеткой. – Платишь ты.

– Хорошо, сегодня в шесть, – странно, но он даже не пискнул. «Зеленая тоска» была очень дорогим, безумно пафосным, но культовым местом. И кормежка там была отменная.

Грустное лицо, упавший голос, «дорогая, тебе придется сегодня уехать к маме, у меня намечается длительная командировка», и брюнетка своим ходом испарилась из моей жизни. Факт освобождения и расчистки новых горизонтов окрылял и вдохновлял на все подряд. Я предчувствовал новый заказ и готов был вляпаться в него по самые уши. В «Тоску» решил добираться на метро. Предполагалось выпить чего-нибудь крепкого и жутко дорогого.

Я сказал администратору, что меня ожидают и, не раздеваясь, прошел в зал. Матаев сидел в глубине зала за столиком возле большого панорамного окна.

Увидев меня, он привстал и протянул руку для пожатия.

– Давай без церемоний, – жать ему руку не хотелось. Пусть оценит степень моего презрения.

– Понимаю. Присаживайся, – Матаев попытался сохранить внутреннюю самооценку. – Придется подождать. К нам должен присоединиться твой будущий заказчик.

Что-то подобное я и ожидал. Обычно когда отдают клиента с потрохами так и происходит. Тебя знакомят с ним сразу, без прелюдий. Неужели Коля решил и впрямь отдать долги? Но его тоскливые глаза говорили мне, что всегда есть подвох.

– Я собираюсь плотно поужинать, Коля. Надеюсь, ты осилишь счет, – я даже не спросил, просто проинформировал его.

– Да, конечно, чревоугодничай.

– Отлично, если уж грешить, то как в последний раз. Готовь монеты.

– Не стесняйся, возможно для меня это и вправду в последний раз. – ага, а вот и подвох всплывает незаметно. Время поглумиться!

– Тем более!

В этот момент вышколенный официант поднес к нашему столу пару рюмок комплимента-аперетива. По запаху это был Егермейстер. Душевная штука. Остановиться невозможно. Знают, что делают, сучьи дети. Только раньше я пил его исключительно в качестве дижестива. Но какая разница, ей Богу?

– Ну, Коля, за упокой тебя, от чего бы ты не скопытился. Аминь! – залпом и не морщась содержимое рюмки потекло по моему пищеводу. Коля не притронулся.

– Мне не до смеха.

– И снова – тем более! Аллилуйя! Ты считаешь, что я буду полное солнышко и говорить с тобой про погоду? – я взял его рюмку и отправил ее содержимое вдогонку.

– Теперь это и тебя касается.

– Ну я же не первый день тебя знаю, козлина. Догадался, что ты меня снова подставить собираешься. Или уже подставил?

– Ну я бы не говорил… – начал было он.

– Точно, я забыл, давай снова поищем правильное слово, – резко перебил я. – Урод, тебе повезло, что мне было скучно последнее время, и я не позволил остальным ребятам поприветствовать тебя лично. Но привет они тебе передали. Мне стало любопытно, чем ты еще меня сможешь удивить? А то торжественное отделение твоей пустой башки от шеи произошло бы примерно через полчаса после твоего звонка.