Текст книги "По краю мечты (СИ)"

Автор книги: Nelli Hissant

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Не надо этого делать, – хриплым со сна и от слёз голосом сказал парень, быстро вытерев другой рукой предательские слёзы.

– Что?

– Жалеть меня не надо, – уже спокойно ответил он.

– Почему? – еле слышно спросила Эбби.

– Жалость делает жалким и слабым, – молодой человек отпустил её руку.

– Первый раз слышу, что жалеть кого-то – это плохо.

– А я и не сказал, что это плохо. Только меня жалеть не надо.

– Но Вы же тоже пожалели меня сегодня?

Двейн растерялся и молчал, не зная, что ей ответить.

– И вообще, это не жалость, а сочувствие. Посочувствовать можно? Вам был очень дорог этот щенок?

– Лакки.

– Что? – не поняла девушка.

– Его звали Лакки.

Девушка заметила, как напряглись его плечи, и осторожно, еле касаясь, положила руку ему на плечо:

– Не расстраивайтесь так. Я думаю, что он уже в раю.

– Что? В собачьем раю? – Вей с удивлением уставился на неё.

– Ну почему в собачьем? Просто в раю. Я думаю, все невинные души попадают в рай, и не важно человек это или собака.

«Господи, что она несёт? Что это за чудное чудо? Где она вообще росла?» – пронеслось в голове Двейна.

– А ну, если так… – неуверенно ответил он, боясь обидеть девушку.

– Сейчас Вам очень больно, но Он, – она подняла палец вверх, – ничего не делает просто так. Забрав одно, Он обязательно пошлёт Вам что-то очень хорошее.

– Уж не на себя ли ты намекаешь? – еле заметно улыбнулся Вей.

Девушка мгновенно вспыхнула, быстро убрала руку и еле слышно ответила:

– Не думаю… по-моему, я большой мешок проблем, который свалился на Вашу голову.

– Ну будем считать, что я тоже сегодня, посочувствовал.

У Эбби покраснели даже уши, и она смущенно опустила глаза.

– Спасибо.

Девушка с удивлением посмотрела на него.

– Спасибо, за то, что я не остался один сегодня ночью.

– Вы живёте один? – спросила Эбби, неуклюже подхватывая сползающее на пол одеяло.

Двейн встал, снял с вешалки камзол и кинул его на пол. Лег на него и еле заметно улыбаясь, ответил:

– Нет. Утром придёт моя жена.

Глаза девушки округлились, и она в изумлении приоткрыла рот.

«Откуда только взялся этот ребёнок? Разве можно быть такой… такой доверчивой, что ли?» – Вей устало закрыл глаза, а девушка так и стояла, закутанная в одеяло посередине комнаты.

– Да ложись ты уже спать. Один я живу, один, – простонал Двейн, но тут же вздрогнул от неожиданности, когда его руки коснулось что-то холодное. Двейн распахнул глаза и с изумлением уставился на нож, который ему протягивала Эбби.

– Возьмите.

– Зачем? – обалдел парень.

– Ну это Ваш. Я его под подушку спрятала, когда Вы выходили. Ну… я боялась, что Вы поверили, что я… ну этим, и захотите ночью воспользоваться…

– А сейчас, опасений уже нет,– неожиданного для самого себя выпалил парень и тут же густо покраснел.

Краснеть дальше, Эбби было уже некуда.

– Человек, способный так плакать по собаке, не может осознанно причинить вред другому человеку, – еле слышно выдохнула девушка, а затем сунула нож в руку растерянному парню, развернулась и быстро метнулась на кровать, укрывшись с головой.

Взволнованный и не ожидавший таких слов Двейн замер, а затем снова неожиданно для себя пробормотал:

– Пожалуй, я положу этот нож себе под подушку, а то вдруг теперь ты, захочешь ночью воспользоваться, – и снова густо покраснел. Ему показалось, или кто-то тихо захихикал из-под одеяла?

Двейн ещё долго лежал с открытыми глазами. Сон не шёл. Он растерялся и был сбит с толку. Впервые он так вёл себя, был открыт и свободен, даже шутил. В душе разлилось какое-то непривычное тепло. Кто бы мог подумать, что простое участие и нормальное человеческое общение поднимут в его душе что-то такое, чего он сам никогда раньше не чувствовал в себе, всколыхнёт в уставшем от одиночества сердце надежду. «Так, стоп, стоп. Нужно остановиться и не придумывать того, чего нет и не может быть. Поддамся сейчас, дам себе слабину, а потом не выберусь. Эта девочка исчезнет из моей жизни так же внезапно, как и появилась. И нечего травить душу призрачными надеждами. Сил и так почти уже не осталось». Двейн повернулся на бок и закрыл глаза. Сердце больно кольнуло, когда он не ощутил под боком родного тёплого комка. «Всё спать, спать… спать…»

Комментарий к Глава 1

Двейн Уэлби – [Д в э й’ н У э л б’ и]

========== Глава 2 ==========

Эбби открыла глаза и прислушалась. Солнце в окно, конечно, не светило, но и шума дождя она не слышала. Девушка потянулась, и тут же ощутила тупую боль во всех мышцах. Поморщившись, она приподнялась на локтях и огляделась. Она была одна. Эбби откинулась на подушку и улыбнулась. Сказать, что будущее её было призрачным, это ничего не сказать, но почему-то сейчас у неё на душе было так хорошо, тепло и уютно, как, пожалуй, ещё никогда в жизни. Она лежала и улыбалась, намеренно растягивая такие редкие и непривычные минуты счастья. Причина? Сердце тут же дало точный и простой ответ. Этот мужчина, который помог ей.

«Почему при мысли о нём так заходится сердце, а губы сами расплываются в улыбке? Ну не дурочка, а? Я же ничего о нём не знаю… Да уж, Эбби, у тебя такая хорошая жизнь, что простое человеческое участие и помощь ты уже воспринимаешь, как… Как, что? Подумаю об этом потом, но сейчас так хочется насладиться, хотя бы немного, этими необъяснимыми минутами счастья».

Она ещё немного полежала, а потом села на кровати и опустила ноги на пол. Ступни тут же ощутили ледяной пол, заставив вернуться в реальность. Девушка встала и осмотрела себя. На ней была мужская рубашка, едва доходившая ей до колен. Внезапно осознав, что на ней «его» рубашка, она покраснела, поэтому быстро схватив одеяло, стала прилаживать его вокруг себя на манер юбки. Вконец измучившись, она перекинула одеяло через плечо и с большим трудом завязала на нём большой узел. Наряд получился тот ещё, но так хотя бы можно было свободно двигаться. Девушка передёрнулась от холода, стоять босиком на ледяном полу было не очень приятно, и оглянулась в поисках печки. Искать её долго не пришлось. Обнаружилась и приличных размеров печь и даже дрова. Немного поколебавшись, Эбби всё-таки подошла к ней. И после нескольких уверенных движений, в печи затрещал огонь и от неё повеяло приятным теплом. Отряхнув ладошки и подтянув своё платье-одеяло, девушка с любопытством стала осматривать жилище. Небогатая скромно обставленная комната, типичное холостяцкое жилище, но всё чисто и аккуратно.

«Нет у него никакой жены» – почему-то с радостью пронеслось в её голове.

В глаза ей бросилось большое грязевое пятно у входа. Эбби на цыпочках подошла к двери и присела, с ужасом уставившись на страшную каракатицу, в которую превратилось её платье. Грязь засохла, сделав из когда-то простенького клетчатого платья морское чудовище. Девушка постучала пальцем по грязевой корке и тяжело вздохнула:

«Да, даже если его на неделю замочить в реке, то это точно уже не поможет… Поздравляю, Эбби, ты не только бездомная нищенка, но похоже, ещё и осталась нагишом…» Вчера она убегала вникуда от жестоких слов, спасаясь, но сегодня это была катастрофа. От утреннего настроения не осталось и следа, а душу заполнили тоска и тревога. «Куда же он ушёл? Я даже не спросила, как его зовут. А может пошёл к Бетси? Всё-таки, за меня обещали вознаграждение», – от этой мысли больно кольнуло в груди.

– Нет, – Эбби тряхнула головой.

«Во-первых, хотел бы, выдал ещё вчера, а во-вторых… во-вторых, просто нет». В животе заурчало. «Что-то кушать хочется, но не на что», – грустно усмехнулась девушка.

А в это время Двейн растерянно озирался в портняжной мастерской. Бойкая румяная девица махала у него перед носом какими-то лентами, перьями и рюшами и без умолку тараторила, расхваливая товар. От всего этого у парня закружилась голова, и когда он уже был готов капитулировать, появился хозяин лавки. Дальше дело пошло быстрее. После невнятного мычания Вея про размер и формы, всё, что смог добиться от него портной, это определиться с ростом его пассии. Бурча себе под нос, что платье лучше шить по фигуре или на крайний случай, приходить и покупать уже готовое лучше самой этой фигуре, а не присылать своего глухонемого родственника, хозяин лавки наконец приволок несколько платьев на выбор. Поскольку Двейн ничего не понимал в этих самых платьях и после того, как ему озвучили цены, он тяжело вздохнул и выбрал более скромное, прихватив в придачу тёплую накидку.

Выйдя наконец на свежий воздух, молодой человек почувствовал такое облегчение и усталость, словно только что он совершил невероятный подвиг или даже спас весь мир. «Так, что дальше? Обувь».

Но тут Вей понял, что с обувью так не пройдёт. Размер ноги он не знал. Сегодня утром, когда он искоса бросал взгляды на свою спящую незваную гостью, то вдруг увидел маленькую ножку, случайно выскользнувшую из-под одеяла, ему стало так неловко, как будто он подглядывал за ней, поэтому Двейн тут же ретировался. Всё, что он запомнил, ножка была маленькой, почти детской, но этого было мало.

«Ну, тогда домой», – сердце почему-то было не на месте. «А вдруг она ушла? Куда? Раздетая? Ну и что с того? Кто она ему?» – в груди неприятно заныло. «Ну тогда у меня хотя бы останется модное платье», – Вей грустно улыбнулся и тряхнув головой, поспешил домой.

***

Эбби подкинула полено в печь и задумалась, заглядевшись на огонь. Поэтому, когда неожиданно открылась дверь, девушка аж подпрыгнула. Войдя, Двейн сразу почувствовал, что в доме было сухо и тепло. Он с удивлением уставился на огонь. Эбби, перехватив его взгляд, невольно сжалась всем телом и еле слышно сказала:

– Извините, что без спроса, но я подумала, что так будет лучше.

После секундного замешательства парень прошёл в комнату.

– И что ты ещё умеешь?

– Ну, шить, готовить, убирать, как все девушки… – застеснялась Эбби.

Двейн молчал. Он понятия не имел, что там должны уметь “все девушки”, но растопка печей точно не стояла у него на первом месте в этом списке. Он положил на кровать какой-то свёрток, перетянутый бечёвкой.

– Переоденься.

Девушка с удивлением уставилась на него и нерешительно придвинулась к кровати.

– Это тебе… платье.

– Мне? – на Двейна смотрели огромные голубые глаза.

– Ну не мне же.

– Не стоило, – девушка осторожно потрогала ткань, – Это же очень дорого.

– Ну, придётся сократить наш рацион, но в платье, я думаю, будет удобнее, чем ходить в одеяле, – огрызнулся молодой человек.

«Он там сегодня чуть не умер из-за этого платья, будь оно не ладно».

Эбби опустила глаза на свой «шедевр» и покраснев, молча взяла свёрток и бесшумно исчезла за шторой. Тем временем Двейн достал из шкафа и положил на стол хлеб, несколько отварных картофелин и подвесил над огнём чайник.

«Сократить рацион, это ещё мягко сказано. Да и неизвестно, когда будет следующий заказ. Надо посмотреть, что можно будет продать», – погружённый в свои мысли парень развернулся и замер. Перед ним стояла девушка, да маленькая и изящная, как фарфоровая статуэтка, но именно девушка, не девочка, не ребёнок, как он думал вчера. Скромное простое платье подчёркивало тонкую талию, слегка оголяя красивую грудь и изящную шею. По плечам рассыпались светлые вьющиеся локоны.

– Ну как? – Эбби стояла, опустив глаза в пол и разглаживая маленькими дрожащими ладошками невидимые складки на подоле платья.

Отблески огня играли в волосах девушки, откидывая тени на её лицо. Двейн молча залюбовался. Почувствовав неловкость, девушка подняла на него глаза. И как раз в этот момент в голове парня пронеслось:

«Как я умудрился притащить домой ангела?» – и тут же сильно смутившись, он опустил глаза и отвернувшись к столу, как-то скомкано пробурчал:

– Тебе идёт. Рад, что угадал с размером.

– Спасибо. Мне очень нравится, – всхлипнула девушка.

Спина Двейна мгновенно напряглась.

– Ну только, пожалуйста, никаких слёз.

Девушка быстро смахнула набежавшие слёзы и улыбнулась.

– Иди есть, – сказал Вей, наливая чай, – Не пир конечно…

Эбби осторожно присела на край стула, а парень молча пододвинул ей тарелку с картофелинами.

– А Вы?

– Ешь, – он начал снова раздражаться.

Эбби быстро почистила пару картофелин и положила обратно на тарелку. Двейн искоса следил за маленькими пальчиками. Девушка не двигалась.

– Что опять не так?

– Спасибо, но если Вы не будете, то я тоже не буду… есть.

Двейн поднял глаза вверх и простонал. Взял нож, разрезал картофелину пополам и закинул одну половинку себе в рот.

– Так пойдет? – и тут же развернувшись, пошёл искать что-то у входной двери, – А если не съешь вторую половину, я выкину её в окно… вместе с тобой.

Девушка улыбнулась и принялась за еду. Только сейчас она поняла, как сильно проголодалась.

Двейн покрутил в руках комки грязи, которые ещё вчера были женскими башмаками, вздохнул, сгрёб их вместе со старым платьем и вышел. Оставшись одна, девушка задумалась и не заметила, как расправилась со своей половиной скромного обеда. Душу её затопила тревога.

«Что же делать дальше?» Она становилась слишком ему обязана.

Двейн вернулся, молча прошёл, набрал воды в ведро, и закатав рукава, бросил мокрую тряпку к двери. Эбби соскользнула со стула, взяла нож и аккуратно пристроившись с краю, начала осторожно скоблить грязь.

– Денег на новое платье у меня больше нет.

Девушка замерла.

– Ну я так не могу. Это же из-за меня столько грязи. И вообще, я хочу отблагодарить Вас, – выдохнула она.

Двейн взял у неё из рук нож и спросил:

– Сколько тебе лет?

– Через две недели будет девятнадцать.

Парень удивлённо вскинул глаза, а потом нахмурившись сказал:

– Тогда, во-первых, перестань мне «Выкать», а во-вторых, хватит уже всё время благодарить и извиняться. Это я сам тебя сюда притащил, сам купил тебе платье и сам… короче, хватит, сил уже нет это слушать.

– Хорошо, спасибо. Ой, – девушка смутившись, прикрыла рот ладошкой. – Тогда скажите, как Вас… тебя зовут?

– Двейн Уэлби. Извини, что я не представился раньше.

– Двейн… – еле слышно повторила Эбби.

Услышав своё имя, парень почему-то смутился.

– Подкинь, лучше дрова, – и с силой начал тереть пол.

Девушка закинула полено и села на стул.

– А сколько… тебе… лет?

– Двадцать два.

– Это дом твоих родителей?

– Нет, это подарок друга. Я сирота.

Эбби удивленно огляделась. Перехватив этот взгляд, Двейн пробурчал:

– Если что, ещё одного дома у него нет. Впрочем, как и самого друга уже нет в живых.

«Я за все три года столько не болтал, как за эти два дня. Как оказывается легко я ведусь на простое внимание к моей персоне. Или это только она на меня так действует?» – он с остервенением продолжил оттирать пол.

– А я тоже сирота, – тихо сказала девушка.

«Вот и встретились два одиночества» – почему-то пронеслось в голове Двейна, а в комнате повисла тишина.

– А почему ты больше ничего у меня не спрашиваешь? Не интересно? – не выдержала Эбби, спросив с лёгкой обидой в голосе.

– Если захочешь, то сама расскажешь.

А про себя Вей подумал: «Не хочу привязываться к тебе, ты завтра исчезнешь, а я…» – парень с ещё большим усердием натирал пол.

– Да мне и рассказывать особо нечего. Сколько себя помню, работала у Бетси. Стирала, убирала, готовила, ну и… а потом пришлось уйти, – Эбби смущенно рассматривала свои ладони.

– А другого места не нашлось? Для работы?

Девушка вспыхнула.

– Извини, это не моё дело, – тут же осёкся парень.

– Так получилось… но я ни это… я никогда…

Дернувшись от смущения и неловкости, Двейн толкнул ведро, едва не расплескав воду и чертыхнулся.

– Давай, я лучше что-нибудь про себя расскажу.

– Ты где-то учился?

Двейн кивнул.

– Девятнадцать лет прожил в «Роттоне».

– В нашем пансионе? – встрепенулась Эбби, – Я ведь тоже там жила почти целый год.

– Что-то я тебя там не видел? – Вей недоверчиво покосился на неё.

– Да мне было тогда всего пять лет. Подожди, а ты, что там всех девчонок разглядывал? – усмехнулась девушка.

– Тебя бы точно заметил, – пробурчал себе под нос Двейн.

Девушка улыбнулась и желая скрыть неловкость, спросила:

– А чем ты зарабатываешь на жизнь?

Двейн молча отжал тряпку и кинул её в ведро, помыл руки и только потом ответил:

– Ворую.

Ему так отчаянно хотелось увидеть её реакцию. Эбби округлила глаза и молчала. Парень искоса поглядывал на неё.

– Ну, это конечно грех, но если ребёнок вынужден выживать, то… – наконец нерешительно залепетала девушка.

– То можно? – веселился Вей. – Слушай, ты просто чудо какое-то. Ты что во всём ищешь и видишь только хорошее? Как ты выжила-то вообще одна?

Девушка усмехнулась и неожиданно у неё вырвалось:

– Вот и тётка всё время говорит, что я дурочка. Но как жить, если видеть только плохое? И зачем тогда вообще жить? Но ты ведь тоже приютил меня, кормишь, одеваешь?

Двейн промолчал, а про себя подумал:

«Я может быть тоже впервые увидел в своей жизни что-то хорошее». Его сердце болезненно сжалось. Он вздохнул, взял с полки белое полотно и оторвал от него небольшую полоску. Подошёл к Эбби и встав на одно колено, положил лоскут перед ней на пол. Девушка ошарашенно переводила взгляд с парня на кусок ткани.

– Встань. Ну встань, не бойся.

Девушка неуверенно поднялась.

– Поставь ногу сюда.

Эбби осторожно наступила на ткань, а Вей одним движением оторвал ткань по размеру маленькой ножки, нечаянно коснувшись её кожи. От этого прикосновения девушка вздрогнула, а он быстро убрал руку.

– Надо же тебя обуть, – Вей свернул лоскут и положил в карман, – Завтра что-нибудь поищу.

Эбби смотрела на него не моргая, а потом как-то вся сжалась и сказала:

– Нет, я так не могу.

– Послушай, ну не начинай снова, – простонал парень, – И насчёт воровства – это была шутка.

– Тебе что нравится надо мной издеваться? Я и так не знаю куда мне уже деваться, села тебе на шею…

– Да.

– Что, да? – опешила девушка.

– Да, мне нравится над тобой издеваться, – уголком губ улыбнулся Двейн.

– Ах, ты… – девушка вскочила, всплеснула руками, заметалась из стороны в сторону, и так и не придумав куда ей идти, развернулась и закинула полено в печь.

***

Было уже за полночь. В комнате стояла тишина. Двейн стащил с чердака топчан. И теперь они лежали в разных концах комнаты. Сон не шёл. Двейн лежал и смотрел в потолок. Он и не заметил, как прошёл сегодняшний день. Ворвавшись в его жизнь, эта девочка смогла за одни сутки полностью заполнить её собой.

«Я помогаю ей, потому что ей некуда идти, это простое человеческое участие» – твердил мозг. «Впустив сейчас её в своё сердце, привязавшись к ней, я же не смогу её потом отпустить. Это ведь не Лакки, совсем не Лакки, от мыслей о котором у меня сжимается сердце».

Просто одурев от одиночества, он не заметил, как потянулся к ней всей душой. А она? Она ведь даже не заметила бы его, если бы не оказалась в такой ситуации.

«Маленькая девочка, загнанная в угол. Как я могу воспользоваться ситуацией?» – снова твердил мозг. «Если я готов от неё отказаться, то отпускать надо сейчас, дальше будет труднее. Но? Почему я не достоин счастья? Может это и есть мой шанс? Я могу стать её защитой, стеной, сделать её счастливой? Зачем мне тогда вообще жить?» – отвечало сердце. «Но ты же понимаешь, что, отдав ей сейчас своё сердце и потеряв её, ты уже не выживешь?» – снова давил мозг. Двейн закрыл глаза и тихо простонал.

В другом конце комнаты Эбби тоже не спала.

«Что же мне делать? Впервые в жизни мне так хорошо и спокойно». Никто никогда раньше не заботился о ней так бескорыстно. Но почему тогда кошки скребут на душе? Вчера он сказал ей, что жалость делает жалким и слабым, но она никогда раньше не думала об этом. Может потому, что раньше никто и никогда не жалел её? Всегда жалела только она. Но сейчас ей совсем не хотелось, чтобы он жалел её, всё, что угодно, но только не жалость. А что тогда? Жить никому не нужной тяжело, но просто, но совсем другое дело, когда ты отчаянно нуждаешься в ком-то, а он нуждается в тебе.

«Но нужна ли она ему? – тут она услышала тихий вздох. «Божечки, может сбежать, пока не поздно? Господи, дай мне сил…»

Так в темноте ночи сгорали два одиноких сердца. Год за годом, защищаясь от боли и обид, их души покрывались защитными панцирями. И вот, какое-то божье проведение или рок свели их вместе, заставив сгорать в неведомом ранее огне непостижимого выбора, давая шанс сделать шаг, отчаянный и невыносимо трудный – довериться другому человеку, открыть ему своё беззащитное, оголённое и трепещущее сердце, без шанса на попятную и спасение.

***

Промучившись всю ночь, Двейн чувствовал себя разбитым. Ухватившись за то, что нужно купить ей обувь, он под благовидным предлогом улизнул из дома рано утром. Эбби слышала, как он уходил, но притворилась спящей, тоже так ничего и не придумав после бессонной ночи.

Приведя себя в порядок, девушка решила прибраться. Протирая пыль, она махнула тряпкой и с верхней полки шкафа на неё что-то неожиданно упало. Эбби присела и подняла с пола нательный крестик. Разглядывая его, девушка невольно залюбовалась искусной работой талантливого мастера.

«Наверное, забыл надеть?» – девушка аккуратно провела по нему пальцем и бережно положила на место, а потом достала и поцеловала свой крестик.

И тут в дверь неожиданно постучали. Эбби запаниковала, заметалась по комнате, и не придумав ничего лучшего, спряталась за штору душевой. В дверь снова постучали, а затем всё стихло. От страха и волнения дыхание Эбби сбилось, а сердце звоном отдавалось в ушах. Немного отдышавшись, она на цыпочках подошла к двери и прижалась к ней, прислушиваясь. И тут дверь неожиданно распахнулась. Потеряв опору, Эбби вскрикнула и упала в чьи-то крепкие объятия. Зажмурившись от страха, она осторожно открыла один глаз, а потом другой. Перед ней стоял Двейн, крепко обнимая её одной рукой за талию. Парень растерялся и обалдело выпалил:

– Ты чего?

– Кто-то стучал, – она смотрела на него снизу вверх огромными от страха глазами, – И я испугалась.

Двейн замер, что-то соображая, а потом быстро сунул ей что-то в руки и сорвался с места. Девушка ошарашенно посмотрела ему вслед, а потом неуверенно вернулась в дом. Опустила глаза и только сейчас увидела, что сжимает в руках холщовую сумку и женские ботинки. Она отложила вещи и растерянно обернулась на дверь.

«Куда он так сорвался?»

Прошло уже минут двадцать, а Вея всё ещё не было. Сгорая от волнения и любопытства, и чтобы немного отвлечься Эбби решила примерить башмаки. Они были в пору. Простые, но удобные.

«Сколько же он отдал за них?».

Увлечённо рассматривая обувь, она не услышала, как он вернулся.

– Подошли? – раздалось над самым её ухом.

Девушка вздрогнула и обернулась.

– Ты… ты, напугал… чуть сердце не остановилось, – она стукнула его ладошкой по плечу.

Двейн вздрогнул и быстро отошёл, положив на стол что-то, завернутое в красивую ткань.

– Что это? – не удержавшись, спросила Эбби и с любопытством вытянула шею.

– Это, наша с тобой еда и дрова на ближайшее время, – загадочно ответил Двейн.

– Ну как башмаки?

– В самый раз, спасибо. Даже не знаю, как тебя уже и благодарить.

– Накорми меня, и мы в расчёте, – и показал глазами на холщовый мешок.

Эбби подошла и заглянула в него, а потом достала буханку хлеба, несколько картофелин и луковиц и небольшую рыбёшку. Глаза девушки округлились.

– Откуда это всё?

– Ты меня обижаешь, – усмехнулся парень. То, что пришлось продать кое-что «ненужное», он решил умолчать. Но теперь, кажется, жизнь налаживалась.

Никогда ещё Эбби так не варила обыкновенный суп. Готовила она хорошо, но сейчас из кожи вон лезла. Хотелось сварить что-то необыкновенное, чтобы хоть как-то отблагодарить его. Она так увлеклась, что не отходила от котелка, а от жара печи на её лбу выступила испарина. И когда всё уже было готово, она с опозданием вспомнила, что потеряла Двейна из вида. «Что-то его не слышно совсем?» Обернулась. Он сидел за столом спиной к ней и чем-то сосредоточенно занимался. Любопытство взяло верх, и она тихонечко подкралась к нему со спины и заглянула через плечо. На белом полотнище перед парнем лежали какие-то шестерёнки. Эбби сразу поняла, что это золото, и что это разобранные часы. Она столько их перевидала у богатых клиентов Бетси. Когда первый ступор прошёл, она аккуратно обошла стол, на ощупь придвинула табуретку и тихо присела напротив. Двейн невозмутимо работал. Эбби поставила локти на край стола, подпёрла кулачками щеки и уставилась на него огромными от изумления глазами.

– Вот это да… – выдохнула она.

Вей не смог удержаться и улыбнулся, продолжая работать. Эбби показалось, что она перестала дышать, и моргать… Двейн не выдержал:

– Прекрати так смотреть.

Девушка молча подняла на него восторженные глаза.

– Слушай, ты так на меня сейчас смотришь, как будто я дракона убил.

– Убил, – выдохнула она.

В душе Вея разлилось невероятное тепло. Никто никогда не видел, как он работает, а уж тем более никогда не смотрел на него такими глазами восторженного ребёнка. «Как я буду теперь жить без всего этого?» – тут же больно кольнуло в сердце. Руки предательски задрожали, и чтобы скрыть это, парень поднял глаза и непроизвольно убрав с её лица прилипшую к влажному лбу кудряшку, тихо спросил:

– А мы сегодня кушать будем? Я сейчас умру от этого аромата.

Эбби замерла, не отойдя ещё от увиденного и оторопев от его жеста, несколько секунд смотрела на него, а потом сорвалась с места.

И вот, перед Двейном стояла миска дымящегося супа. Парень медленно зачерпнул его ложкой и отправил себе в рот. Эбби замерла. Ещё никогда в жизни она так не волновалась по поводу своей стряпни, и не дыша ждала вердикта. Парень прожевал, зачерпнул вторую ложку, потом третью. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Потом молча развернулся, наигранно выдержал паузу (в этот момент Эбби честно хотелось стукнуть его в лоб), а потом, улыбнувшись, сказал:

– Ладно, в расчёте.

Девушка с шумом выдохнула:

– Я с тобой с ума сойду.

Двейн рассмеялся и протянул ей вторую ложку.

***

Эбби лежала в кровати, а Двейн всё ещё работал за столом, сидя к ней спиной. Лежа на подушке не замеченная, она впервые так свободно могла рассмотреть его. Широкие плечи, высокий, всегда с прямой спиной, каштановые волосы, сильные руки… Да, сегодня она успела это почувствовать, когда он подхватил её у двери…

– Спи.

Девушка вздрогнула от неожиданности.

– Ты мне сейчас дыру на спине прожжёшь своими глазищами.

Она хихикнула.

– А где ты научился так «воровать»?

– Один хороший человек научил.

– Тот же, что и дом подарил?

– Угу.

– Повезло тебе с ним. А мне никогда не везло на хороших людей, – она тут же осеклась, – Ну по крайней мере до последнего времени…

Двейн замер от её слов. И тут она вспомнила, вскочила с кровати, вспыхнула от смущения, метнулась назад и быстро завернулась в одеяло, и споткнувшись о его край, и чуть не упав, подбежала к шкафу. Двейн развернулся и с изумлением следил за её метаниями.

– Забыла. Я тут забыла днём, совсем вылетело из головы, – она схватила с полки крестик и протянула ему, – Вот, я нашла. Ты не надел.

Вей неожиданно резко отвернулся.

– Положи туда, откуда взяла, – грубо ответил он.

Эбби растерянно вернулась к шкафу и осторожно положила крестик обратно. Двейн понял, что переборщил, и более мягко сказал:

– Это не мой, – и помолчав, добавил, – Это моей матери… По крайней мере, мне так сказали.

Эбби медленно подошла и стала у него за спиной.

– Ты совсем не помнишь её?

– Нет.

Ещё никогда ни с кем он не говорил об этом. Сердце загнанной птицей билось о грудную клетку.

– Иногда, по ночам мне снится женский голос. И это всё, – неожиданного для самого себя ответил Двейн.

– А я помню. Мамы не стало, когда мне было почти пять. Я хорошо её помню и очень скучаю, – всхлипнула девушка, – Даже не знаю, что хуже… не помнить совсем… или дико скучать и тосковать, видя её живую во сне, – Эбби смахнула предательские слёзы.

Двейн замер, не поворачиваясь. Странная ночь откровений. Он чувствовал спиной её тепло, слышал тихие всхлипы, но не давал себе права обернуться.

– Мне кажется, она бы хотела, чтобы ты носил его, – еле слышно и осторожно сказала Эбби.

Двейн молчал и не двигался.

– Ты, что не веришь? – громко воскликнула она, слишком ошеломлённая своей догадкой, и не произвольно положила свою маленькую ладошку на его плечо. Двейн вздрогнул, но всё также молчал. А потом севшим от волнения голосом ответил:

– Раньше верил… А сейчас… легче думать, что Его нет, – он тяжело вздохнул, – чем… чем понимать, что Он… – Вей задохнулся от эмоций, – чем по Его воле всю жизнь чувствовать себя несчастным и никому не нужным, – устало выдохнул он. Эти ночные откровения отнимали у него все силы. Впервые он кому-то жаловался на свою жизнь и судьбу.

Эбби окаменела. Она уже знала, что жалеть его сейчас никак нельзя, обидится. Поэтому выдохнув, она, осторожно еле касаясь, положила ему вторую ладонь на другое плечо, и всхлипнув, прошептала:

– Он есть. Я и раньше никогда не сомневалась… а теперь я точно это знаю.

Вей, не поворачиваясь и казалось, не дыша, накрыл своей дрожащей ладонью её руку.

– Не обижайся на Него. Я думаю, что самые тяжёлые испытания он посылает своим самым любимым детям, чтобы… чтобы… не поняв и не пережив страдания, мы не сможем почувствовать, что такое счастье, и не будем ценить то, что он нам подарил… – она снова всхлипнула.

– Ты правда в это веришь? – шёпотом спросил он.

– Наверное… но так хочется в это верить, – так же шёпотом выдохнула она.

Эбби чувствовала, как дрожит его рука.

– Спасибо. Спасибо, что ты такая.

Эбби показалось или его голос дрогнул? Немного справившись с эмоциями Двейн убрал свою руку и севшим голосом сказал:

– Ложись спать. Уже поздно.

Этот откровенный разговор дался обоим слишком тяжело. Эбби слегка сжала его плечи и невесомо скользнула в кровать. Этот насыщенный день забрал много сил, и она не заметила, как уснула. Двейн же просто не мог спать, и отключился всё также сидя за столом, уже под утро. Перед ним лежали собранные часы.

***

Следующие несколько дней прошли в каком-то напряжении. После того ночного разговора больше к этой теме они не возвращались. Но с того дня оба почувствовали, что перешли тогда какую-то невидимую грань, приоткрыв свою душу и сердце другому человеку. Они оба испугались этого и растерялись, не зная, как вести себя дальше. Случайно натыкаясь друг на друга, невзначай касаясь руками или задевая друг друга, оба смущались, перекидываясь дежурными фразами. И вот, сегодня утром, окончательно измучившись, Двейн не выдержал и неожиданно сказал:

– Накинь что-нибудь потеплее и пойдем.

Эбби удивленно посмотрела на него.

– Ну, раз мы немного разбогатели, то пойдём купим тебе эти, ну как их, – он замялся, – Ну чулки и чего там ещё… – он густо покраснел.

– Что? – вспыхнула девушка.

– Ну иди сама тогда, – быстро выпалил Двейн, не зная уже куда ему деваться.