Текст книги "Стать сильнейшим (СИ)"

Автор книги: НекроХРЫЧ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Синигами расходились в полном молчании, по-новому поглядывая на своего капитана. Сегодня им открылась другая сторона его личности, и эта сторона им сильно не понравилась. Среди них было много тех, кто завтра покинет отряд, но были и такие, которые с энтузиазмом восприняли перемены в отряде.

Кеншин проводил конвоируемых синигами взглядом и вздохнул.

– Не слишком ли круто я за них взялся?– обронил он в пространство.

– Да не, в самый раз,– раздался хорошо знакомый голос со стороны высокого каменного ограждения.– Ты с ними пожестче, Кеншин, иначе совсем нюх потеряют.

– Да уж, это точно.

Кенпачи Зараки спрыгнул с забора и приземлился рядом с капитаном десятого отряда. Изначально он хотел вытащить Кеншина на хорошую драку, но сейчас почувствовал, что настроение у друга слишком паршивое.

– А насчет того, что завтра добрая четверть сбежит от тебя– не волнуйся, у меня поначалу тоже было всего сотня с небольшим, а потом– ничего. Здесь та еще кадровая текучка, только офицерские составы более-менее стабильны. Главное, не прикончи их всех ненароком и не забывай заботиться о своем отряде, тогда они тебя начнут любить и уважать.

Два месяца спустя

Лейтенант десятого отряда проводила время согласно своему настроению. Юки Карасу гоняла весь отряд по полосе препятствий, время от времени подбадривая их командными выкриками и заклятиями кидо, летающими над головой. Полоса препятствий представляла собой напичканный ловушками, противниками разной силы и отловленными Пустыми лабиринт, стены которого состояли из терновника и собственно заключали все эти ловушки. Выглядел этот лабиринт как широкая, метров триста, шестикилометровая полоса зеленых насаждений, тянущаяся куда-то к горизонту. Если учесть, что почти все синигами в десятом отряде не способны пройти дальше пятисот метров, Юки отлично справлялась с обязанностями надсмотрщика в одиночку, зная, что сачковать в лабиринте довольно трудно: кусты терновника смыкаются за синигами, не позволяя им отступить назад, а впереди ждут новые опасные ловушки. Но какими бы опасностями ни был напичкан лабиринт, ни один из капитанов не горел желанием выносить кучу трупов после каждой тренировки, а потому там присутствовала весьма сложная система безопасности. Если синигами угрожало смертельное ранение или он банально выбивался из сил– его довольно грубо вышвыривало из лабиринта и безо всякой жалости прикладывало о землю-матушку. Таким нехитрым образом Кеншин решил научить бойцов не терять концентрации и чувства пространства даже в полумертвом состоянии.

Казалось бы, что в таком нехорошем месте, да еще при ежедневных тренировках синигами должны были калечиться каждый день по нескольку штук, но тяжелые раны встречались очень редко, за две недели в госпиталь попали лишь трое.

Обычно после трех часов полосы препятствий синигами из десятого отряда уставали настолько, что еле могли дотащить свои задницы до душевых, где смывали часть усталости, плелись на ужин, а после ужина ложились спать. Капитан десятого отряда все же проявил милосердие, и тот взвод, который должен заступить на ночное дежурство, освобождался от вечерней тренировки и вообще мог покемарить во второй половине дня. Что же представляла собой утренняя тренировка?

Утренняя тренировка была довольно невинной по сравнению с вечерней, хотя риск оказаться в госпитале после утренней тренировки был раз в десять выше. По утрам Кеншин собирал весь отряд на втором полигоне. Сначала была пятикилометровая пробежка, затем– разминка на все группы мышц, а после разминки капитан начинал обучать свой отряд искусству владения мечом, рукопашному бою, кидо, поступи– чему в голову взбредет. А вечером синигами применяли полученные умения для того, чтобы пройти в адском лабиринте как можно большее расстояние. Ну еще бы, ведь тому, кто улучшит свой результат на десять метров и выше, капитан давал выходной, и чем больший разрыв между старым и новым результатом, тем больше выходных давал капитан. Был еще один момент: если боец прошел на десять метров меньше, чем его последний лучший результат– он или лишался заработанного, но не использованного выходного, или отправлялся в наряд.

Попадать в госпиталь и таким вот образом зарабатывать отгул не хотелось никому: капитан оказался безжалостным к тем, кого потрепали, и не давал им никакого снисхождения. Как только кого-то выписывали, он при первой же возможности отправлялся на полосу препятствий, и горе ему, если он не мог догнать свой предыдущий результат! Карасу мог проявить снисхождение лишь к тем, кто получил раны на задании или на дуэли, и то в зависимости от тяжести ран и настроения.

Была еще одна мотивация стать сильнее– старшие офицеры и те, кто попадал в первый взвод десятого отряда, освобождались от прохождения полосы препятствий. Сейчас первый взвод был пуст– капитан объявил, что в этот взвод войдут только лучшие из тех, кто не хочет или не может взять ответственность над взводом, то есть опять же синигами уровня старшего офицера. Возможность-то была, но как оказалось на практике, почти все старшие офицеры проходили Лабиринт вместе с остальными– именно так назвал капитан свое детище.

В других отрядах это ужасное место называли не иначе как Адским Лабиринтом, а некоторые капитаны даже ввели новую меру наказания: послать на пару дней в десятый отряд. Непривычные к Лабиринту синигами быстро осознавали весь тот ужас, что там заключен, но кроме того, на них по полной отрывались старожилы десятого отряда из тех, кто втянулись в бешеный ритм тренировок. Кеншин не хотел подобного, но в его отряде все ярче проявляется дедовщина вроде той, которая процветает в одиннадцатом отряде. В отряде Зараки старожилы без зазрения совести гоняют молодняк до тех пор, пока те не доказывают свои силы и способности в бою. «Учат жизни»,– сказал ему Кенпачи, когда Кеншин обратился к нему со своей проблемой. Так что провинившиеся синигами, попавшие в его отряд, крутились, как белка в колесе, чтобы не попасть под раздачу. Среди своего отряда Кеншин очень строго следит за тем, чтобы не было драк, а вот на воспитательный процесс в адрес «залетных пташек», как называли сосланных для наказания в десятый отряд синигами, и капитан, и старшие офицеры смотрели сквозь пальцы.

Капитана десятого отряда искренне позабавило то, что каждому километру его бойцы дали свое прозвище. Итак, первый километр, где варилось абсолютное большинство синигами, назывался Врата Ада. Второй километр прозвали Сумеречный Ад. Те, кому доводилось дойти до третьего километра, называли его не иначе как Темный Ад. Четвертый километр именовали Мрачным Адом, и те, кто дошел до него, пользовались авторитетом. Немногие бойцы, прошедшие Мрачный Ад, попадали на пятый километр– Багровый Ад, ибо тамошние монстры и ловушки были такими опасными и изощренными, что выйти оттуда можно было лишь израненным и покрытым кровью, своей или противников. И наконец начинался последний, самый жуткий и опасный километр– Кромешный Ад. Капитаны, прошедшие лабиринт до конца, лишь многозначительно отмалчивались, но все они выглядели довольно потрепанными. «Пройдете– узнаете»,– отрезал капитан десятого отряда, когда подчиненные начали расспрашивать его о последнем километре, и больше к этой теме никто не возвращался. Впрочем, Кеншин признал, что все названия соответствовали действительности: с пятого километра начиналось настоящее веселье, а пройти шестой километр без высвобождения занпакто вообще не представлялось возможным. Благо что из-за натянутых в лабиринте пространственных кидо (чтобы два синигами, петляя по коридорам из терновника, не могли столкнуться друг с другом) шпионаж как извне, так и изнутри не представлялся возможным.

К девяти часам вечера тренировка подошла к концу, и Юки милостиво махнула рукой, отпуская всех в душ, в столовую и в казармы. Синигами, еле живые от усталости, со стонами поплелись по указанным направлениям, а лейтенант десятого отряда закончила с документацией и понесла отчеты на стол капитану. Да, Кеншина сегодня нет целый день, но это потому, что сегодня он решил провести дуэль с капитаном одиннадцатого отряда.

Дуэль проходила где-то в Руконгае, вдалеке от Сейрейтей. Юки вздохнула: снова брат решил схватиться с Кенпачи. Она знает, что результатом дуэли стала ничья, развороченное плато и несколько снесенных горных пиков– капитаны не стеснялись в средствах и били в полную силу, видимо, именно поэтому покинули Сейрейтей.

Кенпачи вернулся в расположение своего отряда несколько часов назад, в меру потрепанный и довольный, как кот, объевшийся сметаны. А вот ее брат куда-то запропастился. Юки даже не подозревала, что в этот момент ее брат находится в расположении четвертого отряда.

Четвертый отряд, покои капитана

Кеншин оторвался от недовольно вздохнувшей женщины за глотком воздуха. За последние два месяца его отношения с капитаном четвертого отряда перешли из разряда «ученик–наставник» в разряд «мужчина–женщина». Случилось это после того, как он вышел из их совместной дуэли победителем, выбив занпакто из ее руки. Тренировки постепенно отнимали все меньше времени, перетекали в беседы, потом между ними вспыхнул роман, и вот сейчас один из его результатов.

– Кеншин…– выдохнула Унохана, обвивая шею капитана десятого отряда руками и притягивая его к себе. Руки парня напряглись на ее талии, Унохана с готовностью прижалась к нему и ответила на глубокий страстный поцелуй, плавясь в руках Кеншина.

– Нет, не здесь…– Унохана собрала волю в кулак и чуть отстранилась от парня, не желая выбираться из кольца сильных рук.– Пойдем ко мне домой…

Поместье капитана четвертого отряда располагалось на берегу горного озера среди леса, но сейчас прекрасные пейзажи волновали их меньше всего. Прямо у дверей Карасу поймал женщину в свои объятия и прижал к себе, требовательно целуя. Унохана отвечала ему и вела в дом, не в силах думать ни о чем, кроме своего избранника. Каждая клеточка ее тела пылала, жаждала близости, каждая секунда ожидания была томительной, сладкой пыткой.

Они не помнили, как оказались в спальне женщины, как упали на кровать, обмениваясь жаркими ласками и страстными поцелуями. Стоны их сливались в унисон и лишь сильнее разжигали пожар желания, снедающий их тела и души. Ячиру кричала, не желая сдерживать себя, подавалась навстречу, плавилась в руках любовника и стремилась доставить ему не меньшее наслаждение, чем то, что испытывала она рядом с ним. Кеншин глухо стонал сквозь зубы, продолжая брать любовницу снова и снова, быстро подводя ее к очередному пику.

Это была долгая, яркая, взрывная ночь. Ночь, наполненная любовью и страстью. Ночь, когда они оба могли отбросить свои маски, перестать сдерживаться и показать свою любовь. Ячиру заснула лишь под утро, совершенно выбившись из сил. Кеншин еще несколько минут любовался выражением счастья и умиротворения на ее лице, отметил, что уже начинает рассветать, нежно прижал Унохану к себе и провалился в сон.

Утро встретило Унохану в теплой кровати и теплых объятиях. Женщина улыбнулась и потянулась, блаженно щурясь. Расслабленные руки тут же напряглись и нежно прошлись по ее спине, после чего правая рука зарылась в густые длинные волосы, а левая принялась нежно гладить пониже талии, заставляя Унохану тихонько мурлыкать от удовольствия.

– Я тебя люблю,– прошептала женщина, глядя в синие глаза, наполненные теплом и нежностью.– Мне еще никогда не было так хорошо…

Женщина чуть отстранилась и коснулась ладошкой старого шрама чуть ниже шеи. Шрам окутался зеленым светом и исчез.

– Вот и все,– улыбнулась Ячиру, отпуская свое прошлое, и ойкнула, оказавшись на спине.– Ты хочешь еще?

– А ты думала, что я так просто тебя отпущу?– приятный бархатистый голос ласкал слух.– Я тоже тебя люблю, Ячиру.

Женщина счастливо улыбнулась, отвечая на нежный поцелуй и подаваясь навстречу ласкам.

– Но собрание…– запоздало вспомнила Ячиру, косясь на настенные часы. Часы показывали без пяти восемь.

– К черту,– Кеншин принялся покрывать ее шейку нежными поцелуями, спускаясь к соблазнительной груди. Унохана постанывала от удовольствия, прикрыв глаза и зарывшись пальцами в густые черные волосы.

– Это собрание, отряды– все это сейчас не важно,– шептал Кеншин, лаская губами большую упругую грудь.

– А что важно?– выдохнула Унохана.

– Мы,– ответил Карасу, медленно входя в женщину. Последней мыслью Ячиру было то, что сегодня они вряд ли выберутся из постели, а потом все растворилось в море наслаждения.

Так вот на утреннем собрании не досчитались двух капитанов, а Юки, глядя на умоляющие рожицы своего отряда, просто не сумела загнать их в Лабиринт и отправила проводить вечер согласно своим интересам, догадываясь, с кем сейчас ее брат. Раньше она бы обиделась или загрустила из-за того, что Кеншин уделяет ей меньше внимания, но сейчас между ними что-то произошло. То ли пыл угас, то ли отряд отнимает много сил, но близость между ними стала редкой– раз в две недели, в лучшем случае– раз в неделю. Так что Юки только обрадовалась за то, что у братика все хорошо, но пообещала ему припомнить это исчезновение больше чем на сутки.

====== Глава 28 ======

Капитан второго отряда и командир отряда тайных операций Шихоин Йоруичи весь день была в крайне паршивом расположении духа. Причина ее плохого настроения сейчас наслаждается жизнью вместе с капитаном четвертого отряда, а осознание проигрыша заставляет женщину скрипеть зубами от злости. «Почему он выбрал ее, а не меня?– мысленно бушевала Йоруичи, по пути разнося все в зоне видимости.– Чем она лучше меня? Я моложе, красивее, сексуальнее…»

– Йоруичи-сама,– осторожно окликнула начальницу Шаолинь Фонг.– Йоруичи-сама, все в порядке?

«Черт, даже это мелкое недоразумение сумело меня обставить и прыгнуть к нему в койку!»– Йоруичи испытала желание порвать своего верного телохранителя на тысячу маленьких кусочков, но тут же взяла себя в руки. Как бы там ни было, но глава клана Шихоин дорожит милой, умной и исполнительной Шао-чан, и подумывает над тем, чтобы сделать ее своим лейтенантом.

Желание выиграть глупое пари давно переросло в нечто большее. Капитан Шихоин призналась себе, что Кеншин-кун очень симпатичный юноша и что она его хочет, но почему он игнорирует ее явные намеки? «Может, слишком явные намеки?»– задумалась Йоруичи и вспомнила, что во время тренировок эти намеки можно было бы назвать разве что приставаниями.

Шаолинь тихонько вздохнула и оставила капитана бушевать в гордом одиночестве. Похоже, что Йоруичи-сама сильно не в духе, и лучше не попадаться ей на глаза.

Бараки десятого отряда

Юки чуть вздохнула, глядя на то, как ее подопечные слоняются без дела. Зная своего братика, она уверена в том, что Кеншин появится дома не раньше вечера, а на службе не появится вообще. А это значит, что ответственность за весь отряд упала на ее хрупкие нежные плечи. Потом взгляд девушки зацепился за тоскующую Юмию. Последнее время у нее много трудностей. Ее избранник погиб на недавнем прорыве Пустых в шестом районе Северного Рукона, старейшины клана крутят какие-то интриги, а она не может поставить их на место.

– Юки-сан,– обратилась к ней Юмия.– Есть ли какая-нибудь работа?

– Юмия, я же просила тебя: обращаться ко мне как обычно,– вздохнула Юки. Юмия медленно покачала головой и подняла на лейтенанта вопросительный взгляд. Карасу вздохнула и кивнула в сторону стола, заваленного отчетами. Юмия поднялась и принялась бездумно их разбирать, надеясь отвлечься в работе, а Юки отправилась на прогулку в небольшой сад, выращенный ею в расположении отряда, с целью расслабиться и окунуться во внутренний мир для тренировки своих способностей в бою с занпакто.

Бараки одиннадцатого отряда

– Капитан!– Иккаку Мадараме появился на мансарде, где Кенпачи Зараки занимался обычным для себя делом. Капитан одиннадцатого отряда курил длинную трубку и одновременно с этим читал какую-то книжку. Мало кто знает о пристрастии Кенпачи Зараки к классической японской литературе, по мнению большинства синигами, он вообще не умел ни читать, ни писать, а уж увидев его за книгой, они точно выпали бы в осадок.

– Чего тебе?– Кенпачи поднял на третьего офицера не самый дружелюбный взгляд. Мадараме враз пропотел: он не знал, что капитан читает, но знал, что отвлекать капитана от чтения крайне опасно.

– А вы не знаете, куда делся капитан Карасу? Хочется размяться у него в Лабиринте, а никто не пускает.

Мадараме не стал даже пытаться вламываться в расположение десятого отряда– не хотелось снова позориться, что его отделала девчонка, причем отделала даже не высвобождая свой занпакто. Даже если капитана там нет, там есть милая и добрая лейтенант, которая очень-очень не любит, когда кто-то вламывается на территорию десятого отряда. После двух спаррингов с ней Мадараме осознал, что против Юки и без банкая ему ничего не светит, но раскрывать свой банкай третий офицер не собирался. К тому же, тот факт, что сестра капитана Карасу с легкостью доходит до пятого километра, говорит сам за себя. Никто в Готей-13 так и не заметил, что километры и метры в Адском Лабиринте стали своеобразным мерилом силы, и все чаще можно было увидеть синигами, которые хвастаются друг перед другом или уже пройденными метрами, или сколько метров они смогли бы пройти.

Кенпачи задумался на несколько секунд и кивнул каким-то своим мыслям.

– Скорее всего, он в Руконгае,– ответил капитан своему третьему офицеру, не солгав, но и не ответив на вопрос. Впрочем, Мадараме далеко не такой тупой солдафон, какими он и его капитан старательно себя выставляют, и с легкостью догадался, что это не его дело. А лезть в дела капитанов опасно для жизни и здоровья.

Тринадцатый район Южного Рукона

Повсюду мелькали зарева пожаров, черные клубы дыма наполняли небо. Крики ужаса и паники, топот тысяч ног. Запах гари, крови и смерти повисли в воздухе. И монстры, десятки монстров, хватающие людей и пожирающие их живьем. А ведь всего десять минут назад это место кипело обычной размеренной жизнью. Все изменилось в считанные мгновения.

Капитан десятого отряда Готей-13 несколько секунд рассматривал происходящее с высокого утеса. «И где же синигами?– задумался Карасу.– Неужели мне, капитану, придется разбираться с этой мелочевкой класса E?»

Секунду спустя Кеншин понял: да, придется. Несколько Пустых, видимо, не обделенные зачатками разума, отрезали убегающих жителей на выходе из города, взяв его в кольцо. Капитан десятого отряда скрылся в сюмпо.

Жители закричали в панике и отчаянии: путь к отступлению оказался отрезан. А монстры, видимо, насладились эффектом и лишь спустя секунду атаковали. Роковую секунду. Для монстров.

Четверых Пустых пронзила длинная белая молния бьякурая, раскалывая маски и испаряя их тела. Трое оставшихся повернули головы в сторону источника реацу. Еще два бьякурая– и с этой троицей также покончено.

Жители обрадованно закричали, увидев появление одного из ужасных капитанов. Раньше одно имя кого-то из тринадцати сильнейших бойцов Готей-13 заставляло их дрожать от страха и молить небеса никогда их не видеть, но сейчас капитан десятого отряда казался им единственной надеждой на спасение.

– Здесь все выжившие?– гаркнул Кеншин, перекрывая весь шум, и, не слушая ответа понял, что нет. Несколько пассов, негромкое бормотание под нос– и выживших заперло в прозрачном желтом барьере. Наложив кеккай, капитан десятого отряда тут же сорвался вглубь города, уничтожая попадающихся на пути Пустых слабыми кидо или всполохами реацу.

Оказалось, что в городе Пустые методично загоняли выживших в одно место, чтобы сразу их сожрать. Так что двенадцать человек разных возрастов и полов оказались зажаты в кольце Пустых на центральной городской площади.

– И снова мне приходится изображать героя,– вздохнул капитан десятого отряда, поднимая палец. Палец окутался молниями, а в ряды Пустых ударили бьякураи, выкашивая по нескольку тварей зараз. Пара секунд– и от нападавших осталось шесть монстров класса Е, напавших на капитана со всех сторон под крики ужаса выживших. И все-таки Карасу не удержался от эффектного представления: капитан дождался, пока Пустые приблизились к нему на расстояние пары метров, и высвободил свою реацу, посылая ее в небо направленной колонной яркого синего света. Монстры сгорели в мгновение ока. Ах да, не забыть сказать что-нибудь пафосное:

– Ничтожества,– бросил Кеншин.– Не с вашими силенками тягаться со мной. Ну Хирако, ну я тебе устрою… хотя что с тебя, идиота, взять…

Капитан отвлекся от пафосной речи, и очень вовремя: жители начали брать его в профессиональные клещи с целью свести со свету слезливыми воплями благодарности. Нужно было сказать им что-нибудь вроде «теперь все кончено» или «не бойтесь, вы под надежной защитой», но тут желудок капитана десятого отряда требовательно заурчал, одним махом разрушая ту атмосферу могущества и пафоса, которую Кеншин Карасу старательно возвел вокруг себя. Карасу не особо расстроился и усюмповал к своему домику. Юки не даст ему помереть голодной смертью.

Утро следующего дня встретило Кеншина в объятиях двух красивых девушек. Завтрак, пробежка в сюмпо до бараков десятого отряда, отправка синигами на утреннюю тренировку под чутким руководством пятого офицера, утреннее собрание капитанов, нагоняй от старика Ямамото… день начался, как обычно, ничто не предвещало беды.

– Что?– на лицо Кеншина было жалко смотреть.– Только не возня с этой мелюзгой! Вон, капитан Хирако проворонил прорыв Пустых вчера,– с радостью настучал на коллегу капитан десятого отряда,– пусть он и возится!

– Молчать!– главнокомандующий грохнул посохом о пол. Кеншин осекся, а язвительные реплики Хирако застряли в горле капитана пятого отряда.

– Я все сказал! Капитан десятого отряда, через три дня– выпуск из академии, и именно ты займешься вступительным экзаменом в Готей-13. Твой отряд– самый малочисленный из всех, а потому я принял решение, что следующее пополнение большей частью войдет в десятый отряд.

– Что?– офигел Хирако.– Да он же за собой присмотреть не может, не то что за новобранцами! Вы что, не видели, какие насаждения он у себя устроил?

– Завались,– зевнул Кенпачи Зараки, незаметно пнув ногу Кеншина, стоящего рядом с ним.– Он хотя бы защищает вверенные ему районы даже тогда, когда в его отряде чуть больше сотни бойцов. Так что не тебе здесь тявкалку раскрывать, Хирако.

– Кто бы говорил, дуболом хренов,– тихо буркнул капитан Синдзи, но ввязываться в перепалку с капитаном одиннадцатого отряда не отважился: Кенпачи и зарубить может, а занпакто Синдзи пылится в кабинете. Капитан пятого отряда даже не подозревал, что его коллега из одиннадцатого отряда только что снова спас ему жизнь.

Главнокомандующий Ямамото обвел капитанов взглядом, на мгновение задержавшись на Мугурме, Аикаве и Оторибаши в поисках несогласных. Капитан девятого отряда проникся к Кеншину некоторым уважением после того, как Карасу создал у себя полосу препятствий и разделял его мнение относительно способов поддержания дисциплины, хотя по-прежнему считал, что его коллега слишком неопытен для такого ответственного поста. Аикава был на стороне Хирако, но решил промолчать, ведь спорить с главнокомандующим себе дороже. Оторибаши больше интересует собственная внешность, нежели какие-то там новобранцы.

– Только не перестарайся,– обронил в пространство Кьераку, зная спартанские подходы Кеншина к тренировкам и поддержанию дисциплины.

– Вот и я о том же,– негромко произнес Кеншин. Он не хотел говорить этого вслух, но втайне опасается попросту загонять салаг из академии до физического и нервного истощения. Хорошо еще, что ему помогают его офицеры. Третий офицер Матсумото и четвертый офицер Хиномаки не стесняются говорить Кеншину о его ошибках, зачастую наставляя неопытного капитана на путь истинный.

Академия Синигами

Прошло две недели, как закончились занятия для шестого курса, готовившегося к выпуску, но эти две недели стали самыми напряженными в их жизни: студенты готовятся к поступлению в Готей-13 и стараются изо всех сил занять теплое местечко офицера в каком-нибудь отряде– вакантных мест было море.

Под старой сакурой, растущей с краю обрыва, сидела компания из пяти студентов продвинутого класса. Высокий крепкий русоволосый парень свесил ноги с края обрыва и беззаботно болтал ими в воздухе, изучая серыми глазами прекрасную долину перед ним. К дереву привалилась спиной черноволосая смуглокожая девушка с темными, почти черными глазами. Сейчас в этих глазах отражалась паника, а в руках у нее была книжка по кидо. Рядом с ней сидела ее подруга, русоволосая голубоглазая девушка и пыталась подбодрить подругу, но выходило у нее никак. Еще два парня азартно спорили о том, какой отряд является сильнейший и в какой им следует поступить.

– Я тебе говорю, что самый крутой отряд– одиннадцатый!– невысокий, где-то метр семьдесят, черноволосый крепыш пытался убедить своего товарища, высокого худого рыжего парня с темно-зелеными глазами.

– Не, если посмотреть, то десятый круче,– упрямо утверждал рыжик.– Ты знаешь его капитана? Год назад он выпускался из академии, а уже капитан и предложил кучу идей для улучшения боевой подготовки и считается лучшим мечником в Готей-13, превосходя даже твоего Кенпачи Зараки!

– А ты знаешь, что сильнее реацу, чем у Зараки, только у главнокомандующего, и то ненамного?

– Да чего вы спорите,– поморщился парень на краю обрыва.– Вы хоть знаете, что эти двое– закадычные друзья? Они же путешествовали вместе по Руконгаю тридцать лет назад и сеяли хаос, вынося всякий сброд.

– Пожалуйста, потише,– взмолилась черноволосая.– Я еще не запомнила этот чертов хяппораккан…

– Посмотришь,– рыжик повернулся к оппоненту.– Я точно попаду в десятый отряд.

– С чего ты взял?– насторожился черноволосый. Десятый отряд не очень ему нравился тем, что их капитан показал свой крутой нрав и по слухам лично прикончил четырех своих солдат, нарушивших устав, но там было что-то серьезное. То ли они убили кого-то в Руконгае, то ли изнасиловали, то ли пытались изнасиловать, когда их капитан мимо проходил. И вообще дважды подтвержденные слухи о том, что особенно строптивых синигами некоторые капитаны ссылают в десятый отряд, и это считается весьма суровой мерой наказания…

– Ты хоть смотрел, кто будет принимать экзамен? Капитан Карасу!

Девчушки с ужасом воззрились на довольного рыжика.

– К-к-кицунэ, ты серьезно?– пролепетала черноволосая.– Он же маньяк! Демон Войны! Он убил четырех подчиненных, а трех бросил в Гнездо Личинок без суда и следствия! Мой дядя бежал из его отряда!

– Да ладно тебе, Харука!– отмахнулся Кицунэ.– Думаешь, в других отрядах лучше? Или лучше было бы, если бы этих семерых осудили и приговорили к смертной казни, а их семьи были опозорены?

– Кенпачи Зараки такой же,– не сдавался черныш.– Он не выносит сор из своего отряда и всегда разбирается на месте!

– Зато он презирает кидо, а Карасу– наоборот,– отрезал Кицунэ.– Так что…

– Да заткнитесь вы уже!– взвизгнула девушка.– Не учитесь– другим не мешайте! Эй, Ами, ты чего?

– Я просила не называть меня так, Харука,– обиделась девушка, отнимая у подруги книгу.– Я не люблю это сокращение.

– Хорошо, Амайя,– согласилась Харука.– Верни мне учебник.

– Учебники бесполезны, и вся наша подготовка тоже бесполезна,– вздохнула Амайя.– Хотя кто знает, он непредсказуем.

– Ну тогда верни мне учебник!– потребовала Харука и попыталась отнять у подруги свой учебник. Не получилось, и завязалась азартная погоня, в ходе которой их товарищ едва не сорвался в пропасть, но девчонки этого не заметили.

– Кадо, живой?– рыжий помог приятелю выбраться.– Блин, осторожнее!

– Отвали!– хором ответили Амайя и Харука, продолжая азартную погоню. Черноволосый: facepalm.

– Пойдем, что ли, потренируемся?– предложил он.

– А Фудо дело говорит,– почесал подбородок Кицунэ.– Ты с нами?

Кадо кивнул, и трое приятелей отправились за своими занпакто, а потом и на полигон. Девчонки не заметили их исчезновения, продолжая беготню. Дети даже не подозревали, что за ними следила пара внимательных синих глаз.

Два дня спустя, выпускной экзамен

Кеншин откровенно зевнул и с тоской покосился на часы. Вот уже второй час он сидит здесь, дожидается, пока появятся те вчерашние ребята. Обычно продвинутый класс сдавал экзамен первым, но их что-то не видно. Паренек, что-то испуганно лепетавший перед ним, осекся и с удивлением воззрился на капитана.

– В десятый,– махнул рукой капитан, и Матсумото, заменивший уставшего писать Хиномаки, сделал соответствующую пометку. Кеншин решил не мудрствовать лукаво и всех, кто не слишком безнадежен, записать в свой отряд. Все равно слабаки и трусы отсеются после первого же прохождения Лабиринта, если переживут утреннюю тренировку и дневную травлю, конечно.

После дрожащего от волнения, но довольно перспективного парня, зашел один из вчерашней пятерки.

– Акира Кицунэ,– тут же представился он. Кеншин кивнул в сторону стула, и парень тут же сел и замер в ожидании вопросов.

– Что думаешь, Матсумото?– негромко спросил капитан десятого отряда. Третий офицер окинул рыжика нечитаемым взглядом и кивнул:

– Сойдет.

– И все?– удивился рыжик.

– Ну да, а ты чего ожидал?– фыркнул Карасу.– Что я буду тут языком трепать с каждым из вас? Лучше я доверюсь интуиции и опыту своих коллег. Твои друзья тоже здесь?

– Да, а откуда вы…

– Зови кого-нибудь из них,– коротко велел Кеншин.– И чтобы завтра с утра был в расположении десятого отряда, понял?

Паренек с плохо скрываемой радостью покинул класс, а после него вошла невысокая девушка. Русые волосы, голубые глаза, смутно знакомые черты лица. Кеншин задумался, где он ее видел, но тут студентка представилась, и все встало на свои места:

– Амайя Игараши.

Карасу вспомнил: когда он приканчивал того сопляка из клана Игараши на дуэли, она вроде была на их семейной трибуне.

– И все?– вздернул бровь капитан.– Никаких полных ненависти взглядов и пафосных речей о том, что ты отомстишь за смерть отца и брата?

– Нет,– ответила девушка.– Я вам даже благодарна за то, что вы их убили, капитан Карасу. Можно мне в ваш отряд?

Капитан десятого отряда рассмотрел в ее глазах огонек ненависти, но еще там была тень страха, отчаяния. «Что же они с ней сделали?»– капитан быстро взял себя в руки.

– Если не боишься трудностей,– усмехнулся Кеншин, и решимость девушки значительно уменьшилась.

– Я… я хочу быть со своими друзьями,– решительно заявила Амайя.

– Хорошо,– легко согласился капитан.– Завтра в семь утра в расположении десятого отряда. И передай Кицунэ, кажется, я не сказал ему время.

Матсумото с некоторой тревогой взглянул на Кеншина: он успел достаточно изучить своего капитана. В ответ Карасу слегка кивнул, показывая, что все в порядке.