Текст книги "Мой стокгольмский синдром (СИ)"

Автор книги: Неизвестная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Остаток дня, пока Джейсон избавлялся от тел, мы с Сатиром проверяли записи с камер наблюдения, чтобы убрать все свидетельства о том, что Изгой с Бронксом вообще подходили к трейлеру. Я сидела в кресле, сложив ноги по-турецки, и периодически тыкала в монитор, увидев знакомую фигуру, а Сатир тщательно изучал запись, решая, оставить ее или нет. В соседнем трейлере два плечистых парня чинили перегородку и меняли развороченную дверь. На мое счастье на складе в лагере не осталось запасных сенсорных панелей, и как минимум два или три дня электронный замок не восстановят. Не факт, что все это время мне дадут свободно передвигаться по территории, но я хотя бы не буду заперта в четырех стенах.

– А я все гадала, кто тогда выключил камеру? – улыбнулась я, наблюдая, как Сатир стирает очередную запись.

В ответ он лишь хмыкнул. Сатир в принципе не был разговорчивым, и все мои попытки вывести его на откровенность, он пресекал язвительными замечаниями.

– А вы, правда, начинали втроем? – не унималась с расспросами я. – И давно?

– Послушай, тощий цыпленок, если ты хочешь, чтобы я тебя пристрелил – просто попроси. Не обязательно идти окольными путями.

Я насупилась, подтягивая сползающие джинсы – одежда Сандры оказалась мне великовата.

Пару раз Сатир выходил. Первый – чтобы принести нам ужин, на который я радостно набросилась, едва ланч-бокс оказался в моих руках; второй – чтобы позвонить. Его отсутствие я каждый раз использовала с толком: изучила несколько папок на столе, и стащила рацию с подзарядки, пропажу которой Сатир обнаружил очень быстро и отобрал, несмотря на все мои возражения. Имена и фамилии в папках мне ничего не давали, но я все равно постаралась их запомнить: К.Дж.Туччи, А. Пауэлл «Олдмен», Д.С. Варго «Полковник». Запишу в свои бумаги, когда вернусь в спальню. После звонка Сатир запер спутниковый телефон в ящике стола, на который я то и дело бросала тоскливые взгляды. В ответ на это Сатир провел большим пальцем по шее, изображая порез. Красноречиво, ничего не скажешь.

С камерами мы закончили ближе к ночи, и Сатир с радостью выгнал меня в спальню.

– Закройся изнутри и не вздумай высовываться, – предупредил он, показывая на задвижку на новой двери.

– Но… Джейсон… – робко возразила я.

– Он сегодня не вернется.

Отлично. Вот только меня Джейсон забыл об этом предупредить.

– Увижу вне комнаты – вкачу снотворного, – пообещал Сатир на прощание и добавил с ехидным смешком: – Джейсон разрешил, можешь не становиться в позу.

– Что еще он тебе разрешил? – заносчиво поинтересовалась я, прежде чем захлопнуть дверь перед его носом.

– Пристрелить, если попытаешься сбежать. Так что не искушай!

Вот и поговорили.

В спальне уже не осталось следов крови ни на дверце шкафа, ни на простыни; часть коврового покрытия была срезана, и пятна под ним тоже исчезли. Я с ужасом вспомнила о своих бумагах. Поменяй Джейсон все ковровое покрытие, мой побег закончился бы, не начавшись. Записи были на месте. Дополнив их фамилиями из папок, я в целях предосторожности засунула их под матрас.

Спала я плохо, то и дело просыпаясь, и всякий раз обнаруживая, что Джейсона рядом нет. Утром я первым делом высунулась из комнаты. Архив был пуст, монтажная тоже. Подергав ручку запертого ящика, я попыталась его взломать и добраться до телефона, но мое внимание привлекло происходящее на экране: на парковку перед коттеджами въезжали три внедорожника. Из первого появился Джейсон, из второго вышел седовласый мужчина с бородой и, прихрамывая, направился к багажнику. Из последней машины выпрыгнула стройная блондинка. Въезд и парковка лучше всего просматривались от двери монтажной, и я осторожно ее приоткрыла, благо у двух уцелевших в трейлере замков оказались одинаковые коды. Блондинка кивнула седовласому и подошла к Джейсону. Фигурой она напоминала подругу Эрика – такая же спортивная и подтянутая, а размером груди и вовсе превосходила Летти. Джейсон что-то сказал, махнув рукой в сторону коттеджей, а блондинка широко улыбнулась и… бесцеремонно его поцеловала.

– Соскучился? – долетел до меня ее смех.

Задохнувшись от возмущения, я едва не выскочила из трейлера. Что она себе позволяет? Но окончательно меня добила реакция Джейсона – положив руку на талию блондинки, он продолжал ей что-то рассказывать. И он ей… улыбался! Чувствуя себя полной идиоткой, я прислонилась лбом к косяку двери. Мне нужно было бежать этой ночью, пока не починили замок. И пока Джейсон отсутствовал в лагере. Теперь шанс упущен, и мне придется разбираться с новыми проблемами. Блондинка что-то шептала Джейсону на ухо, а я вернулась в спальню зализывать раны.

Проведя в ванной вдвое дольше обычного, я обнаружила, что Джейсон уже приходил: на кровати стоял ланч-бокс с завтраком и большой полиэтиленовый пакет. Я заглянула внутрь и не сдержала удивленный возглас: там лежала новая одежда. Высыпав содержимое пакета прямо на кровать, я принялась изучать ассортимент: пара джинсов, кофта, майка, футболка и три комплекта нижнего белья. С размерами бюстгальтеров Джейсон промахнулся, а остальное было впору. Последней я извлекла на свет косметичку. Господи, наконец-то! Зубная щетка, расческа, маникюрный набор, эпилятор…

– Это намек? – вслух возмутилась я. И, проведя ладонью по отросшим волоскам на ноге, вздохнула: – Пожалуй, это даже руководство к действию.

Я приводила себя в порядок до самого обеда, и к концу всех косметических процедур, меня можно было снимать в рекламном ролике. Вот только оценить мои труды так никому и не пришлось – Джейсон больше не возвращался. А когда вместо него очередной ланч-бокс принес Сатир, я запаниковала. Периодически заглядывая в монтажную, я надеялась застать там Джейсона, но вместо этого смогла увидеть лишь приезд еще двух охотников – качка в военной форме и щетинистого латиноса с в татуировках. К вечеру моя нервная система была взвинчена до предела. Сложив подарки в пакет, я демонстративно задвинула его в шкаф, и в одной футболке провалялась на кровати до наступления ночи. Джейсон так и не появился.

Утром мне было страшно смотреться в зеркало – даже после смерти деда у меня не было таких синяков под глазами. Умывшись, я привычно поплелась в монтажную, не надеясь увидеть Джейсона, но он там был – сидел у мониторов, а перед ним… на коленях стояла блондинка.

– Сатир сказал, что у тебя новая подружка, – мурлыкала она, поглаживала его ладонями по бедрам. – Можно я ее денечек по лесу погоняю?

– Я подумаю.

– Пожалуйста, – блондинка хищно улыбнулась, расстегивая ремень Джейсона. – Обещаю ее не убивать.

Она переключилась на брюки. Меня затрясло от ярости. Дайте лучше я эту крашеную стерву денечек по лесу погоняю. Там есть прекрасная волчья яма, как раз для нее.

– И мы поохотимся вместе, Джейс. Как в старые добрые времена.

Блондинка склонилась лицом к его паху.

Господи, нет! Я не хочу это видеть… Мысленно застонав, я не смогла отвести глаз. Джейсон медленно погрузил пальцы в каскад ее светлых волос, сжал ладонь в кулак. И потянул ее за волосы. Отстранившись, блондинка недоуменно приподняла бровь.

– Кьяра, сначала тебе нужно кое-что увидеть, – Джейсон кивнул в сторону монитора.

На экране у коттеджей парковался очередной внедорожник – приехал последний охотник. Высокий, суровый, с лысиной. Упакованный в дорогое пальто.

– Психопат? – ахнула Кьяра, вскакивая. – Что ж ты раньше не сказал?

Она выбежала из трейлера и через мгновение повисла у лысого на шее. Не успев прийти в себя, я мысленно переваривала увиденное. Так с кем она спит?

Джейсон застегнул брюки.

– Понравилось зрелище? – он даже не обернулся, но знал, что я стою за дверью.

Я кинулась прочь, понимая, что если Джейсон застанет меня в комнате, а не в коридоре, то еще можно будет все отрицать. Я не успела – в четыре шага преодолев расстояние между нами, он припечатал меня к стене, слегка придушив.

– Я не услышал ответа.

– А должно было понравиться? – прохрипела я.

Джейсон ослабил хватку.

– Видимо да, учитывая, сколько времени ты провела под дверью.

– Мне просто было интересно, что еще она выкинет.

– А, может быть, ты просто хочешь ее заменить?

– Черта с два!

– Проверим, – Джейсон отпустил мое горло.

Почувствовав свободу, я рванулась в сторону, но он схватил меня за волосы и припечатал лицом к стене.

– Нет! – взвизгнула я, чувствуя, как его рука задирает мою футболку.

И продолжала вырываться, зная: уступать нельзя. Если он хочется трахаться, пусть догонит свою блондинку. Его ладонь сжала грудь, пропустив сосок между пальцами. Суррогат ласки – наша единственная прелюдия. Но и от нее моя кожа покрылась мурашками, а дыхание стало сбивчивым. Джейсон коленом раздвинул мои ноги. Я застонала. И ведь он знает, что подчинил меня окончательно. Одной рукой он сжимал мою грудь, а второй расстегивал брюки. Я прижалась к нему ягодицами и почувствовала, как он возбужден. Интересно, это я его завела? Или Кьяра? Он взял меня сзади, резко вонзаясь, а я выгнулась, чтобы его член вошел полностью. Джейсон снова потянул меня за волосы, а толчки стали яростнее. Да, сделай это еще жестче! Сделай так, чтобы я завтра не могла сидеть! Неужели это кричу я? Как он умудрился сделать меня такой? Тогда, в наш первый раз, я умоляла Бога, чтобы Джейсон оставил меня в покое, а теперь я не хотела, чтобы он кончал. Но он пока и не собирался, распаляясь от моих криков, и слегка прикусывая мою шею. Я знала: ему это нравилось. Но самое страшное, что это нравилось и мне. Я стонала под ним, выгибаясь, как податливая самка. Часто дыша, он то замедлял темп, вонзаясь глубже, то возвращался к быстрым и неглубоким толчкам. И каждый раз, чувствуя его член в себе, с каждым его движением, я не могла сдерживать стоны. Он отпустил мои волосы и сжал вторую грудь. Закусив губу, я подалась назад, чувствуя, что кончаю. Ноги подгибались, тело дрожало. Джейсон кончил в меня практически одновременно. Опасаясь, что он меня отпустит, я сильнее уперлась ладонями в стену, чтобы не упасть. Но он лишь за волосы развернул мое лицо к себе. Я знала: поцелуя не будет. Он и так исчерпал лимит ласк. Мы молча смотрели друг на друга, пока не выровнялось дыхание.

– А почему блондинку не попросил? – я вспомнила, наконец, что обижена. – Она бы прекрасно тебя обслужила.

Насмешливая улыбка тронула его губы, прежде чем он отпустил мои волосы.

– Еще попрошу, – Джейсон застегнул брюки и ушел обратно в монтажную.

Я же отправилась в спальню, где снова вытащила с полки пакет с одеждой. Не нужно было мне пренебрегать ей. Окажись я в джинсах, Джейсон не добился бы желаемого так быстро. Облачившись в обновки, я собрала волосы в хвост, и снова пошла в монтажную. Мрачный Сатир стоял за столом и рылся в коробке с дисками в конвертах.

– Можно я тут посижу? – робко начала я. – Мешаться не буду…

– Держи, – Сатир протянул мне коробку. – Разложи по датам и не отсвечивай.

Я устроилась на полу возле одного из серверов и принялась сортировать конверты. Я почти закончила, когда запищал кодовый замок. С надеждой подняв глаза, я разочарованно вздохнула: это был не Джейсон – на пороге стоял высокий кудрявый брюнет в спортивной куртке, надетой поверх гавайской рубашки.

– Спасибо, что так быстро, – кивнул ему Сатир.

– Да ты меня своим звонком из Тайланда вытащил.

– Ничего, съездишь зимой, когда площадку законсервируем. Там заодно и сезон дождей закончится.

Я вся обратилась в слух. Зимой охоты нет? Тогда что же будет со мной?

– Это кто? – кудрявый зашел, наконец, в трейлер и заметил за стойкой меня.

Ответить Сатир не успел – замок снова запищал.

– Изгой с Бронксом совсем оборзели, – с порога начал очередной незнакомец. В отличие от предыдущего он не мог похвастаться густой шевелюрой, но лысина ему определенно шла. – Я из-за их отпуска мотоцикл доделать не успел.

– Механик, не ной, – кудрявый закатил глаза.

Видимо позавчера Сатир звонил со спутникового телефона именно этим двоим – новым егерям на замену Изгою с Бронксом.

– Это кто? – последовал второй кивок в мою сторону за последние пять минут.

Давай, Сатир, скажи им. А я послушаю. Заодно хоть статус свой узнаю.

– Твоя что ли? – не дождавшись ответа, продолжил лысый.

– Упаси Бог, меня Сандра порешит, – отмахнулся Сатир.

– Не поминай всуе… – начал, было, кудрявый.

– Священник, не сейчас, – лысый поморщился. – Оставь свои проповеди для тайских массажисток.

– Ты закончила с дисками? – рявкнул Сатир, заметив, что я вовсю слушаю их беседу, вместо того, чтобы выполнять его задание. – Тогда сгинь.

Поднявшись с пола с разочарованным выражением лица, я протянула ему коробку.

– Брысь, я сказал!

До того, как за мной закрылась дверь, я снова услышала вопрос Механика:

– Так чья она?

– Джея, – нехотя ответил Сатир.

– Здесь же Кьяра, – хохотнул Священник. – Только что видел ее на парковке.

– Психопат тоже здесь, – пояснил Сатир.

Замок защелкнулся, но подслушивать дальше я не стала и, чертыхаясь, пошла в спальню. Да уж, высокие у них отношения. Джейсон спит с Кьярой, Кьяра – с Психопатом, а Сандра – с Сатиром и Англичанином. Любовь по кругу. Одна большая счастливая шведская семья.

Спальня оказалась занята – те же парни, что позавчера чинили дверь, теперь меняли ковровое покрытие. Вовремя я перепрятала записи. От нечего делать я уселась за стол в архиве, обдумывая услышанное. Зимой площадку законсервируют. Охоты не будет, егеря разъедутся. А что ждет меня? Хотя… с чего я вообще взяла, что доживу до зимы? И почему я не сбежала раньше, когда Джейсон уезжал? Почему я даже сейчас не могу выйти из этого проклятого трейлера, ведь дверь не заперта? Что меня удерживает: страх быть пойманной или предвкушение секса? Неужели я настолько зависима? Я поднялась. Черт с ними, с бумагами. Надо уходить прямо сейчас, пока я еще слышу остатки разума. Я двинулась к двери. Медленно и с опаской. Поворачивать ручку было страшно, а оказаться на ступеньках и вспомнить, как поднималась по ним впервые, еще страшнее. Я входила в трейлер иным человеком, сейчас от него осталась лишь тень. Я долго не могла спуститься, наслаждаясь запахом и звуками леса и цветом неба над головой. Сердце сжалось в тоске: как я вообще могла смириться с участью узницы и не сопротивляться заточению? Жужжание комаров отвлекло меня от размышлений. Отмахиваясь от назойливых насекомых, я спустилась по ступеням и обошла трейлеры, стараясь не попасть в поле зрения камеры над дверью в монтажную.

Внедорожники охотников по-прежнему стояли на парковке, но вламываться в коттеджи в поисках ключей было бы равносильно самоубийству. Придется уходить пешком. Я двинулась вперед, стараясь держаться поближе к деревьям. Преодолев половину пути до шлагбаума, я остановилась, осторожно осматриваясь: не увидел ли меня кто-нибудь, но начало побега складывалось удачно. Я продолжила движение, но замерла на первом же шаге: приехали новые участники. Не в силах двинуться с места, я с ужасом наблюдала, как шумная толпа высаживается из автобуса и ждет, пока выгрузят их чемоданы. Среди людей царила атмосфера веселья, не обращая внимания на мрачную стену и охранников, они разбивались на группы и с явным энтузиазмом что-то обсуждали. Мое сердце разрывалось на части – с одной стороны, я могу их предупредить, я и должна это сделать, но тогда мне не покинуть лагерь, а с другой – именно эта толпа сейчас являлась отвлекающим фактором, который поможет мне сбежать. Пока моя совесть боролась с инстинктом самосохранения, закончилась выгрузка чемоданов. Последние пассажиры потянулись к выходу. У меня внутри все похолодело, когда они показались из автобуса – это были дети! Сволочи-организаторы привезли детей в эту мясорубку! Самому старшему из них не было и двенадцати. Мальчишки принялись с визгом носиться вокруг чемоданов, а их матери, измотанные дорогой, вяло пытались их утихомирить. Инстинкт самосохранения заткнулся, и я кинулась, было, вперед, но меня остановила крепкая рука, стальной хваткой сжавшая мою шею сзади.

– Еще один шаг – и я тебе ее сломаю.

Джейсон развернул меня, закрывая спиной от толпы.

– Там… там же дети! – всхлипнула я.

– Иди вперед, – он подтолкнул меня к трейлеру, не убирая руку с шеи.

– Джейсон, ради всего святого! Это же дети!

Меня трясло. Он не единственный зверь здесь. Они все животные – и охотники, и егеря, и те, кто смотрит это шоу для извращенцев.

– Джейс, это она? – знакомый томный голос заставил меня вздрогнуть – от коттеджей приближалась Кьяра.

Она была не одна, а в компании Психопата, который вблизи показался еще более мрачным. Не убирая руки с талии Кьяры, он кивнул Джейсону в знак приветствия. Я не могла понять, почему к нему привязалось такое странное прозвище, пока не увидела его взгляд: не просто пустой, а пронизывающий и дикий. По сравнению с ним глаза Джейсона казались полными жизни.

– Как тебя зовут? – Кьяра рассматривала меня с интересом.

Я вскинула подбородок и с вызовом на нее посмотрела.

– Она немая, – во избежание дальнейших вопросов ответил за меня Джейсон.

– Как это удобно, – усмехнулся Психопат.

Улыбка не смягчила его лица, сделав из сурового устрашающим.

– На что это ты намекаешь? – Кьяра шутливо ткнула его локтем в бок, но упрек был проигнорирован.

– Спасибо, что помог с таможней, – Психопат снова повернулся к Джейсону. – Не думал, что успею к началу. Знал бы, что русские прицепятся к лицензии – провез винтовку как дипломатическую почту.

Так вот почему Джейсон вчера уехал!

– Без проблем. Русских легко сделать сговорчивыми. Главное – знать: кому и сколько.

С этим не поспоришь – меня он тоже убедил быстро. И бесплатно.

Кьяра по-прежнему не сводила с меня заинтересованного взгляда:

– Джейс, если передумаешь, помни: я с удовольствием выберу ее в качестве мишени.

От язвительного ответа меня удержали только сильные пальцы, предупреждающе сжавшие мою шею. Перекинувшись с Джейсоном парой фраз, Психопат и Кьяра удалились сторону барака – рассмотреть приехавших.

– Детей приготовили для него? – обреченно спросила я.

Джейсон молча вел меня к трейлеру.

– Как после всего этого ты можешь спокойно спать?

Не отвечая, он втащил меня вверх по ступенькам. В спальне почти закончили с ковром: новое покрытие уже уложили, а обрезки старого выносили к стеллажам в архив. Не дожидаясь, пока спальня опустеет, Джейсон втолкнул меня внутрь и протащил в ванную. Сейчас он снова меня изобьет, равнодушно подумала я. Вместо этого Джейсон достал из кармана наручники и, накинув мне один браслет на запястье, защелкнул второй на трубе над раковиной. И вышел, по-прежнему не говоря ни слова. Хлопнула входная дверь.

Я дернула рукой, проверяя, насколько крепки цепочка и труба, но обе отрываться не спешили. Попробовала стянуть браслет, но наручник сидел плотно. Попыталась дотянуться до тайника с канцелярским ножом, но и эта затея с треском провалилась – обогреватель был слишком далеко. Длины наручников хватало только, чтобы я могла сесть на унитаз. Ругая свою неосмотрительность – косметичка с ножницами осталась в спальне – я опустилась на стульчак. В животе ныло – то ли от страха, то ли от голода. Сжав виски ладонями, я пыталась придумать, что делать дальше, но ни одна идея на ум не приходила, даже сама бредовая. По десятому кругу изучив содержимое шкафчика, и намылив запястье шампунем, я все равно не смогла снять наручник. Боль в животе усиливалась, переходя в длительные спазмы. Чертыхнувшись, я проверила трусы – так и есть, начались месячные. Сняв джинсы, чтобы не испачкать, я повесила их на крюк возле раковины, а полотенце приспособила вместо прокладки. За этим занятием меня застал Джейсон.

– Можно мне ваты… или бинт? – попросила я, сгорая от стыда, когда он появился на пороге ванной.

– Ты пыталась самоубиться вчерашним набором, но неудачно? – Джейсон рассматривал кровь на моих бедрах.

– Пожалуйста, – продолжила унижаться я. – Я не смогу неделю пользоваться полотенцем…

– То есть это сейчас основная проблема? – Джейсон подошел ко мне вплотную. – И к другим темам ты возвращаться не будешь?

Я мысленно досчитала до десяти, чтобы не заорать. Какой-же он все-таки зверь. Ну что ж, разговор начал он сам, поэтому не грех еще раз высказать все, что накипело.

– Джейсон, они – дети! И это бесчеловечно…

– Ты не сможешь их спасти, – отрезал он. – Просто смирись с этим.

Поставил перед фактом. Как и всегда. Только вот черта с два я смирюсь! Я и так слишком долго терпела.

– Смогу, – упрямо возразила я. – Пусти меня к ним! И я это сде…

Увидев в его руке пистолет, я осеклась. И встала. Не умирать же, сидя на унитазе. Джейсон поднес пистолет к моей шее. Сглотнув, я не сводила с него взгляда. Пусть эти глаза будут последним, что я увижу. Он надавил на курок, но выстрела не последовало. Вместо этого я почувствовала укол – пистолет оказался шприцем. Я провалилась в темноту, успев подумать о том, как это странно: убивать меня инъекцией вместо того, чтобы просто застрелить.

~ 9 ~

Я очнулась уже в бараке, на своей бывшей кровати, прикованная к стене. С трудом приподнявшись, я села. На мне не было ничего, кроме футболки, а бедра прикрывало наброшенное полотенце. Ботинки стояли рядом с кроватью, кофта, джинсы и трусы лежали в изголовье. В ушах шумело, но слух постепенно возвращался. Меня это событие не радовало – в сознание врывались звуки, от которых сжималось сердце: плач и стоны. Сильнее всех убивалась молодая женщина, причитая на незнакомом языке, вторая, с ребенком на руках, пыталась ее успокоить. На соседней кровати миниатюрная тайка или филиппинка обрывками простыни перевязывала кровоточащую лодыжку старику – отцу или старшему брату. От каждого прикосновения мужчина вскрикивал. Заткнув уши ладонями, я снова откинулась на подушку. Первый день новой охоты закончился и своей болезненной какофонией выталкивал из недр памяти воспоминания о другой охоте, и о других людях, жизни которых тоже прервали в угоду извращенцам. Леша, Саймон, Барти, Йен, Снежана, Лайла, Дайе… Мысль о каждом из них вызывала тоскливое чувство безысходности.

Спазм в животе заставил меня подняться и кое-как дойти до туалета. Люди расступались и отводили глаза. Неужели я настолько страшно выгляжу? Душ облегчения не принес, но я хотя бы смыла кровь с ног. Разорвав часть простыни на тонкие полосы и заменив ими испорченное полотенце, я стала чувствовать себя менее грязной. Пусть это не самые лучшие прокладки, но хотя бы что-то.

Когда я в очередной раз вышла из туалета, на меня случайно наткнулся один из уцелевших мальчишек.

– Раду! – грозно рявкнула на него мать, и оттащила в сторону.

Господи, да что со мной не так? И почему вы все шарахаетесь в сторону как черт от ладана?

– Извините, – пробормотала я по-английски. – Я не хотела его напугать.

Женщина попятилась, уводя за собой сына.

– Вы меня не понимаете? – продолжала я, переходя на русский.

Ответа не последовало. Я подошла к всхлипывающей тайке, державшей старика за руку. Его лоб покрылся испариной, лицо посерело.

– Давайте я помогу… У вас есть что-нибудь, куда можно налить воды?

Тайка испуганно заверещала, отмахиваясь от меня свободной рукой.

– Меня кто-нибудь понимает? – я обвела барак озадаченным взглядом.

Люди молчали. Я не могла их за это винить – доверять незнакомке не было ни единой причины. Но сейчас мне очень нужны союзники, поэтому я снова попыталась разбить лед.

– Меня зовут Селина, и я участвовала в предыдущей охоте. Я знаю схему леса, и где находятся основные ловушки. Я покажу их…

Договорить мне не дал стук открывшейся двери – принесли ужин. С поднятыми винтовками Стиляга и Священник разошлись по разным концам барака. Увидев их, народ забился по углам или замер на кроватях. Пока заносили ланч-боксы и воду, я не сводила глаз со стоящего рядом Священника, но он даже не посмотрел в мою сторону. Вашу мать! Вы сговорились? То, что Джейсон снова притащил меня в барак, не делает меня мебелью! Пока я негодовала, разгрузка закончилась. Егеря и охранники молча удалились.

– В воде снотворное, будьте осторожны, – я снова подала голос, когда окружающие робко потянулись за едой. – И в каше.

Со мной по-прежнему не разговаривали, но пару раз я поймала заинтересованные взгляды. Прогресс есть, нужно продолжать.

– Завтра охоты не будет, и есть возможность подготовиться. Попробовать сделать оружие – свинтив часть трубы в туалете или обрезать бутылки под острым углом. Убить этим пластиком сложно, но можно хотя бы ранить.

Все больше людей смотрело на меня, но никто, пока, не произнес ни слова.

– В лесу расставлены капканы, старайтесь передвигаться по проложенным тропам. Еще там есть петли, сети и волчья яма…

– Можешь не усердствовать, нам запретили разговаривать с тобой. Если, конечно, мы не хотим сдохнуть раньше времени.

Я не увидела, кто это сказал, но с плеч словно сняли тяжелый груз: я не прокаженная, их просто запугали.

– Но здесь нет микрофонов! – воскликнула я, пытаясь найти глазами неизвестного собеседника. – Только камеры. Никто не узнает, что вы говорите со мной. Просто не смотрите в мою сторону…

– Как тебе удалось выжить?

Это был уже другой голос, и я вздохнула с облегчением: я все-таки до них достучалась.

– Меня… меня забрали с площадки за два дня до окончания охоты.

– Почему? – женщина с ребенком на руках не сводила с меня тревожного взгляда.

В моем ответе она ждала спасения. Но что я могла ей ответить?

– Почему тебя не убили? – повторила она.

Потому что зверь решил сделать меня своей игрушкой.

– Потому что ты шлюха?

Вопрос был больнее, чем пощечина, но я молчала. Наступившая тишина давила. От меня все еще ждали ответа.

– Я хочу вам помочь… – наконец, пробормотала я. – Рассказать, как здесь все устроено. Посоветовать…

– Если ты не знаешь, как отсюда выбраться, то все свои советы можешь засунуть… – женщина витиевато выругалась на смеси английского и какого-то неизвестного языка. – Подстилка, – с презрением добавила она, сплюнув на пол.

Праведница хренова! Неожиданно для себя я разозлилась. А ведь еще недавно я точно так же смотрела на Снежану. Можно подумать, что мне дали право выбирать! Хотя, выбор есть всегда, и когда я поднялась по ступеням трейлера, я его сделала. Нельзя обижаться на правду. Я – шлюха. Только я променяла тело и волю не на деньги, а на возможность еще немного пожить.

Меня больше ни о чем не спрашивали. Но я упрямо говорила: про ловушки, охрану на башнях, камеры, деление леса на квадраты, рации, егерей… Меня распирало от количества информации, которую я хотела успеть передать. Я предупреждала, упрашивала, советовала. Но все мои пламенные пассажи разбивались о стену равнодушия. Люди понимали, что я не могу ответить на главный вопрос: как отсюда выбраться живыми? Я рассказала обо всем, кроме бункера. Это будет моим последним козырем – там можно спрятать детей.

Ближе к ночи я выдохлась, да и остальные тоже устали – и от меня, и от давящего отчаяния. Народ засыпал: кто-то сам, а кто-то благодаря снотворному. Свою бутылку я отдала тайке, чтобы она напоила старика. Ворочаясь, я слышала, как он тяжело дышит, а она успокаивающе что-то ему шепчет, иногда всхлипывая.

Утром я проснулась одной из последних. Вокруг меня уже царила суета, сопровождаемая позвякиванием цепей: разбирали ланч-боксы с завтраком. Гадая, как я могла проспать приход егерей и охраны, я поднялась. Мысль о том, был ли среди них Джейсон, я старательно отгоняла. К окну, тем не менее, походила довольно часто, но ни разу его не увидела. Погода портилась: облака сгущались, моросил дождь, и к обеду перерос в ливень. В бараке стало прохладно. Матеря мешающийся наручник, я натянула один рукав кофты, а второй просто накинула на плечо. И с ногами забралась на кровать. Живот ныл, есть не хотелось. Вопросов мне по-прежнему не задавали, а заново повторять попытку обзавестись единомышленниками я не хотела.

Теперь моей целью были только дети – пятеро мальчишек. Один из них, Кристоф, вчера лишился брата и теперь не отходил от плачущей матери ни на шаг. Второй – столкнувшийся со мной Раду – возился на полу с пустыми пластиковыми бутылками, гоняя их, как машинки. Игрушки периодически отбирали Михай и Влад – два его старших брата. Троица спорила на непонятном мне языке, похожем то ли на польский, то ли на румынский. Имя пятого ребенка я пока не успела узнать – он был самым молчаливым и спокойным, не давая матери даже повода себя окликнуть. Это она вчера назвала меня шлюхой. За весь день мне не удалось полноценно пообщаться ни с одним из этой пятерки – едва я подходила, матери меня отгоняли. На контакт шел только Раду, но он не понимал ни слова из того, что я говорила. Когда принесли ужин, я воспользовалась недолгим отсутствием матери пятого мальчика и попыталась его расспросить, но Янош оказался неразговорчивым, и ничего кроме имени я выяснить не смогла. Действовать через матерей тоже не получалось – они или игнорировали меня, или сознательно провоцировали конфликт. Засыпая под шум непрекращающегося дождя, я с содроганием думала о том, что завтра мне придется сделать выбор: мне не дано спасти всех, и нужно будет определиться – за кем из детей бежать и кого вести к бункеру.

От истеричного вопля сердце сжалось в тисках страха. Я распахнула глаза. Озираясь, люди вскакивали с кроватей. Кричала тайка, испуганно указывая куда-то вглубь барака. Уже рассвело; из-за туч было темнее, чем обычно, но даже в этом полумраке я разглядела неестественно изогнувшийся силуэт, прислонившийся к одной из кроватей. Повесилась мать Кристофа, намотав на шею цепь от наручника, предварительно пропустив ее через спинку верхнего яруса кровати. От крика мальчишка проснулся и затрясся, увидев мертвое тело. Я кинулась к нему, но мать Яноша оказалась быстрее.

– Не подходи, – зашипела она, уводя ребенка.

На шум сбежалась охрана. Пока они сообщали о случившемся по рации, и пока до барака добежали егеря, тело продолжало висеть. Никто не сделал попытки даже прикрыть его. Кристоф с ужасом смотрел на перекошенное лицо матери.

– Да снимите же ее! – не выдержала я.

Царапая пальцы о цепь, я пыталась размотать затянутую петлю. В дверях появились егеря, народ привычно отступил к стенам. Мои глаза были полны слез, но я не могла их вытереть, продолжая яростно дергать цепь. Сатиру еле удалось меня оттащить. Механик прошел вглубь барака. Он ни в кого не целился, но людям было достаточно видеть пистолет в его руках – никто не шелохнулся.

– Сатир! – рыдала я. – Заберите ее отсюда! Здесь ее сын!

– Сядь на свое место.

– Пожалуйста, – умоляла я, пока он тащил меня к кровати. – Хоть сейчас будьте людьми…

В дверях появился Англичанин и, достав из кармана ключ от наручника, прошел вперед. Я с облегчением закрыла глаза.