Текст книги "Вечный Рим. Акт 5. Падение империи (СИ, Слэш)"

Автор книги: neisa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Акт 5. Глава 1. Рим ==========

Рим пах гарью, копотью и палёной кожей.

Авель из-под опущенного капюшона наблюдал за Вендером. Патриций ехал на полкорпуса лошади впереди. Он опустил капюшон на плечи, будто бы демонстрируя прохожим своё возвращение. Однако горожане были слишком заняты собственными проблемами – расхищенным скарбом, шайками хулиганов, примостившимися чуть ли не в каждой подворотне, горящими сараями и сеновалами.

Только раз на лице Хайна мелькнула тень эмоций – когда они въезжали в полуразрушенную триумфальную арку. Всё остальное время он молча и равнодушно взирал на изувеченный город, и языки пламени отражались в его глазах, как в зеркале.

Несколько раз они видели уличные стычки – но в темноте даже катар-талах не мог разобрать, кто с кем дрался. Нападающие и защищающиеся были одинаково оборваны, одежда их если и носила когда-то знаки отличий, то теперь от них не осталось и следа.

Они миновали торговый и ремесленный кварталы. На распутье главной площади Вендер на секунду остановился и огляделся. В прорехах арок под ободами рассыпающихся колон арены мелькали отблески огней. Двери храма Юпитера были плотно заперты, и на ступенях стояли, сидели, а кое-где просто лежали оборванные беженцы всех национальностей. Летний дворец императора, некогда стоявший напротив храма, лежал в руинах.

Окинув внимательным взглядом всю площадь, Вендер повернул коня к воротам, перекрывавшим вход в квартал роз. Двое стражников тут же преградили ему дорогу. Увидев блестящую сталь, фризский скакун встал на дыбы и яростно заржал. Вендер уверенной рукой удержал поводья, а вот стражники с трудом выдержали напор – один из них отступил на шаг назад, но пики не убрал.

– С дороги, – рыкнул Вендер, и Авель увидел, как волны страха, исходившие от энтари, пригнули солдат к земле. Они поспешно опустили оружие, и Хайн продолжил свой путь как ни в чём не бывало.

Уже проезжая мимо ворот, он услышал за спиной два голоса:

– Ты что, сдурел энтари останавливать?

– А кто это был?

– Да чёрт его знает. Но кажется, Вендер Хайн.

***

Больше Авель не услышал от энтари ни слова.

Добравшись до чугунной решётки, он толкнул ворота, и они бесшумно распахнулись. Когда же оба въехали в сад, Вендер развернулся и прочитал короткое заклятье. Створки закрылись и замерцали тусклым фиолетовым светом.

Он сам спешился и отвёл жеребца на конюшню. Авель следовал за ним. Здесь оставались остатки подмокшей соломы. Ни одного скакуна из коллекции патриция в стойлах не было.

По-прежнему не говоря ни слова, энтари привязал обеих лошадей, положил им сена и вышел прочь. Авель осмотрелся, пытаясь обнаружить следы пребывания человека, но, похоже, конюшня была покинута уже давно. Он тоже вышел.

Двери особняка были плотно закрыты и заперты на ключ. То ли мародёры побоялись забраться в усадьбу патриция, то ли квартал всё же неплохо охранялся.

Ключа у Вендера не было. Он оглянулся на убийцу.

Не дожидаясь приказа, эдайн подошёл к двери, достал нож и, покопавшись немного в замке, открыл дверь. Петли скрипнули. На путников пахнуло прохладой.

Он вошёл внутрь и отошёл в сторону, уступая дорогу патрицию. Здесь было так же пусто, безжизненно и темно.

Вендер, явно пребывавший в некоем подобии транса, не стал искать ни свечи, ни огниво, а лишь щёлкнул пальцами. Над головой его запылал ровный светящийся шар бордового цвета.

Авель осмотрел прихожую. Ничего не изменилось. Только завитушки резных комодов покрылись толстым слоем пыли, а зеркала – паутиной.

Вендер прошёл вверх по лестнице и свернул налево, к своей спальне. Авель остановился на балкончике, соединявшем проход между господской частью и комнатами слуг.

Он вспомнил, как впервые оказался здесь. Как, едва оправившись от раны, первый раз шёл по этому коридору. Как в дни, когда он был не нужен патрицию, сидел в одиночестве в своей маленькой каморке, которая тогда казалась ему новой темницей.

Уже у самой спальни Вендер повернулся и вопросительно посмотрел на убийцу.

– Вот мы и дома, господин, – сказал эдайн. – Наверное, мне нужно зайти к себе.

Энтари повернулся и шагнул к нему.

В неверном свете магического пламени он вгляделся в лицо спутника, но ничего не смог разобрать.

– Только недолго, – сказал он, и в эту секунду Авелю показалось, что энтари боится оставаться один.

Эдайн нерешительно приблизил лицо вплотную к лицу энтари и коснулся его губ лёгким поцелуем. В ту же секунду дрожащие пальцы энтари впились в его плечи. Их губы снова встретились, но в поцелуе Вендера не было ни нерешительности, ни нежности. Он будто силился утолить жажду сладким вином.

Это продолжалось несколько минут. Наконец, Авель осторожно отстранился. Ему пришло в голову, что делать в этой пустой комнатушке ему совершенно нечего, и если Вендер желает видеть его при себе – то он вправе требовать этого как господин и рассчитывать на это как друг. Но, в то же время, он чувствовал, что самому ему нужна передышка, чтобы осознать всё увиденное. Хотя бы пара минут одиночества, прежде чем придётся давать ответы на непростые вопросы энтари.

– Я приду, – сказал он почти просительно и, торопливо развернувшись, пошёл направо.

***

Его дверь была открыта – да у неё никогда и не было замка.

Авель вошёл и постоял несколько секунд, привыкая к полумраку – единственным светом были языки пламени, трепетавшие за окнами. Он провёл рукой по застеленной постели и осторожно засунул пальцы под подушку – нож, который дали ему приспешники Флавия, всё ещё лежал там. Он не любил его и не нуждался в нём, но предпочитал хранить под рукой.

Внезапно что-то заставило его замереть. Авель остановился и задержал дыхание – но тишина не наступила. В комнате был кто-то ещё. Гулко билось чьё-то второе сердце.

Он осторожно шагнул, будто бы к двери, но вместо того, чтобы взяться за ручку ,молниеносно наклонился и, дёрнув за то, что попалось – это оказался ворот чёрной шёлковой рубахи – потянул чужака на себя.

Перебирая в воздухе ногами, одетыми в сапоги с господского колена, одетый в такой же неродной ему камзол и бархатные штаны зелёного цвета, перед ним трепыхался очень молодой эдайн.

Авель поднёс его ближе к свету, всё ещё надеясь увидеть лицо кого-то из слуг – но мальчик был ему незнаком. Он то и дело слабо попискивал, и Авель, спохватившись, чуть ослабил хвату.

– Ты кто? – спросил он.

Мальчишка не ответил, но Авель заметил, что он скосил взгляд вбок. «Не дурак», – подумал убийца и усмехнулся сомкнутыми губами, но в следующую секунду зрачки мальчика слабо блеснули. Авель отбросил незваного гостя в сторону и развернулся, но было уже поздно – лезвие сабли с красивым старинным эфесом – наверняка, из оружейной Хайна – упиралось ему в подбородок.

– Отпусти её, – услышал он голос немолодого светловолосого эдайн, стоявшего перед ним.

Авель скосил глаза – места для боя не было. Для замаха саблей, впрочем, тоже.

– Вендер! – крикнул он во весь голос.

Эдайн, стоявший перед ним, чертыхнулся. Он попытался замахнуться для удара, но попал локтем в стену, и удар вышел слабым – Авель легко принял его на плетёный кожаный рукав.

Нападающий отступил на шаг назад, и, пользуясь его замешательством, Авель подтолкнул его ещё дальше, в коридор, откуда уже слышался топот ног энтари. Он выбил из рук пришельца рапиру, согнул запястье и, поймав выскользнувший из рукава нож, приставил его к горлу противника.

– Нет! – услышал он высокий голос за спиной. Второй эдайн – как теперь догадался Авель, это была девушка – набросился на него со спины, слабыми руками пытаясь за куртку оттащить его от поверженного мужчины.

Хайн уже был достаточно близко. Он просто сгрёб девчонку в охапку и, подняв в воздух, оттащил в сторону.

– Я же просил не приводить домой друзей, – сказал он, глядя на Авеля смеющимися глазами.

Убийца вздохнул, не почтив его ответом.

– А ну тихо, – прикрикнул энтари на бьющуюся в его руках девчонку.

– Мы пришли первые! – выкрикнула она.

Вендер перевёл на неё взгляд, в котором всё ещё искрился смех.

– Ещё и в моей рубашке. Вот же наглость.

Второй эдайн, стараясь не двигаться, посмотрел на него. Он, кажется, начинал понимать.

– Врёшь, – сказал он. – Это дом патриция Хайна. Он был пуст, поэтому мы взяли вещи.

– Авель, поговори с ним. Мы друг друга не понимаем.

Авель слегка усилил нажим ножа, заставляя пленника обратить на себя внимание. Тот и правда обернулся.

– Вот что. Сейчас я опущу нож. Ты успокоишь подругу. И мы все вместе пройдём в гостиную. И без шуток – как видишь, у вас тут шансов нет. Я бы вас отпустил, но мой господин вряд ли на это согласится. И, кстати, его зовут Вендер Хайн.

***

– Вендер Хайн мёртв, – сообщил светловолосый.

Они уже сидели в гостиной напротив камина.

Вендер наклонился, упёрся локтями о колени и мрачно смотрел на незваных гостей.

– Для мертвеца я чувствую себя очень неплохо, – сказал он.

– Вендер Хайн был убит во время первого восстания, в Александрии.

– Весьма вольное допущение.

Оба замолчали, глядя друг на друга мрачными, как небо над Римом, глазами.

– Как вас зовут? – спросил Авель, прерывая молчание.

Эдайн медленно обернулся к нему.

– Моё имя – Эрайэ Талиан. Моего спутника зовут… – он заколебался.

– Ты уже проговорился, что это девушка.

Талиан недовольно поджал губы. Его подруга подскочила, глаза её яростно метались из стороны в сторону. Авель тоже встал, готовый схватить её в случае любой нелепой выходки – девушка явно была способна на что угодно.

– Мы не причиним вам вреда, если вы не причините вреда нам, – сказал катар-талах и, видя недоверие на лице Эрайе, взгляд которого метался от эдайн к энтари, он обернулся к патрицию и добавил. – Правда, Вендер?

Вендер выглядел хмурым, но неожиданная встреча явно развеяла его тягостные думы.

– Во-первых, было бы неплохо, если бы в компании ты называл меня господин Хайн, – заметив, что глаза убийцы темнеют, он добавил почти просительно, – Вендером меня не называл даже император.

Вендер вздохнул.

– Что касается этой парочки – они забрались в мой дом и, похоже, разорили мои запасы – я не нашёл ни одной бутылки вина. Хорошо покопались в моих шкафах, – он кивнул на дорогие камзолы обоих, в которых Авель теперь легко узнал старую одежду Хайна, – да к тому же ещё добрались до моей оружейной. Не уверен, что разделяю твои гуманистические настроения. По мне, так их надо высечь и вышвырнуть на улицу.

– Вендер, – сказал Авель мрачнея на глазах, – ты не прав.

– Мы взяли только самое необходимое, – перебил его Эрайе. – Глупо было бы шляться по городу в набедренных повязках, когда из каждой подворотни на тебя могут броситься с ножом. Тем более Дирке… – он запнулся, но поняв, что уже поздно, продолжил, – Дирке нужна была мужская одежда. Девушка эдайн сейчас лакомая добыча для каждого, у кого есть нож. Любой дурак может сцапать её и в лучшем случае продать энтари – или эдайн.

– Или эдайн? – переспросил Вендер.

Эрайэ недоумённо посмотрел на него.

– Полагаю, он о повстанцах, – заметил Авель.

– Революционная армия Ларэ Савена. Они вербуют всех, кто может держать оружие – но девушек просто не спрашивают. Им нужны все, кто может вынашивать детей.

Вендер недоумённо посмотрел на Авеля.

– Да, – сказал Авель, – у тебя не было времени рассмотреть, а я заметил, что все девушки в крепости беременны. Храмы разрушены. Эдайн не могут воспроизводить потомство так, как это было раньше. Наш народ был немногочисленен, теперь он стал ещё меньше. К концу восстания нас может остаться несколько сотен. Даже если мы победим, мы будем обречены.

Дирка, усевшаяся было на место, снова вскочила.

– А если я не хочу? – спросила она. – Даже энтари не заставляли меня вступать в… – она задрожала и, прежде чем она совладала с собой, Эрайе встал и обнял её сзади.

– Девушка не может выбирать партнёров, – сказал он, – по законам общины она должна… заниматься воспроизводством… до тех пор, пока плодородное семя не падёт на её почву.

– В этом есть смысл, – заметил Вендер.

– Это отвратительно, – выкрикнула Дирка, и Эрайэ поспешил зажать ей рот рукой, пока не началась истерика.

– Дирка из талах-ан, – сказал он, глядя в глаза Авелю, – и она попала к энтари, когда ей было три года. Это отразилось на её… воспитании. Но я с ней согласен.  Это отвратительно.

Авель кивнул.

– Поэтому вы ушли из общины?

Лицо Эрайэ дрогнуло.

– Я старше её, – сказал он, – намного. Я помню Корону Севера до войны. Как и все, я воевал за корону – потому что у меня не было выбора. Но в общине я не нашел того, за что мог бы сражаться. Ради чего стоило бы убивать.

– До войны вы не смогли бы быть вместе, – заметил Авель, испытующе глядя на Эрайе.

– До войны у нашей жизни был другой смысл. Кроме того… – он крепче сжал девушку в объятиях, – в отличии от них, мне нужно не … как ты сказал… воспроизводство.

Авель кивнул.

Вендер сухо прокашлялся, привлекая к себе внимание. Все взгляды обратились на него.

– Если уж вы настроены устроить вечер воспоминаний, то мне интересно было бы послушать, что происходит в городе.

Эрайэ отвернулся и посмотрел на Авеля.

– Как я понял, вы тоже были в общине. Ты собираешься выдать нас?

Авель покачал головой.

– Не думаю, что меня там ждут. И не думаю, что Вендер… – он скосил глаза на энтари и кисло улыбнулся, – господин Хайн всерьёз собирается осуществить сказанное им. Однако, если вы хотите здесь остаться, вам придётся убедить его.

Эрайэ перевёл взгляд на энтари. Губы его дёргались, как будто он хотел что-то сказать, но он молчал.

– Нам больше некуда идти, – сказала за него Дирка, высвобождаясь из рук друга, – снаружи ад…

– Не унижайся, Дир, – прервал её Талиан. – Мы пришли сюда, когда думали, что дом пуст. Но… господин Хайн, – яд в его голосе мог бы отравить корову, – прав. Наши беды не повод опускаться до воровства. Мы вернём всё, что взяли, и уйдём.

Хайн хрустнул пальцами и потёр шею.

– Дело ваше. Но, как ты верно заметил, без оружия вы погибнете. Я бы не стал ради собственной гордости гробить ещё и того, кого люблю.

Он помолчал, наблюдая за борьбой эмоций на лице Талиана.

– Вендер, пожалуйста, – тихо сказал Авель.

Хайн резко обернулся к нему.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я ещё раз пойду у тебя на поводу ради парочки несчастных эдайн, которые потом меня же смешают с дерьмом?

Авель замолчал и сжал зубы.

Он подождал, пока Талиан и Дирка в цвете представят себе перспективы выживания на улицах Рима, и продолжил:

– Вы можете остаться, но при условии, что будете отрабатывать хлеб и крышу над головой.

Глаза Эрайэ вспыхнули. Он отпустил Дирку и скинул с плеч камзол.

– Подожди, Эр, – Дирка положила руку ему на грудь. – Что мы должны будем делать?

– Всё. Как видите, у меня не осталось слуг.

Глаза Дирки вспыхнули следом, и она сжала ворот рубашки на груди.

Авель вздохнул и поднял руку перед собой в упреждающем жесте.

– Он имеет в виду, что не умеет готовить, стирать и завязывать шнурки. И ему нужен кто-то, кто будет делать это за него. Сомневаюсь, что его интересует ваша личная жизнь и свобода. Я прав? – он обернулся к энтари, и Вендер кивнул.

– Взамен я гарантирую вам безопасность в пределах этого поместья. И возможность уйти из него в любой момент, – добавил энтари.

Было видно, что Дирка и Талиан колеблются. Наконец, Эрайе посмотрел на Авеля и спросил:

– Он бил тебя?

Авель вздрогнул от откровенности этого вопроса – и от воспоминания о том, что хотел бы забыть.

Он открыл рот, чтобы ответить. Он мог  бы многое рассказать о Вендере… о том, что тот давал ему больше, чем мог бы дать любой господин. Но вопрос был прост и прям. И Авель был уверен, что Эрайе почувствует ложь.

– Один раз, – сказал он, – и тому была причина.

Он старался не смотреть на Вендера, зато Эрайэ и Дирка обратили на патриция взгляды, полные ненависти.

– Ты разбил старинную вазу? – язвительно спросила девушка.

– Я убил его сестру.

Дирка замолчала.

– Опять оказаться в услужении энтари, – бросил Эрайэ.

– Или прятаться по подвалам и дрожать от страха, – Дирка не обернулась, она говорила, глядя в пустоту перед собой. – Я хочу остаться, Эр. Я устала. Я хочу есть. Я хочу спать на кровати.

Эрайэ отвернулся от неё, желваки гуляли по его лицу. Наконец он поднял глаза на Хайна.

– Мы остаёмся и будем работать, но мы не будем твоими рабами. Если ты сделаешь что-то, что сделает Дирку несчастной, обидишь её или нагрубишь ей – мы уйдём.

Вендер отвернулся к Авелю и поднял брови.

– Авель…

Тот лишь пожал плечами.

– Решай сам. Рабами они больше не будут – никогда.

========== Акт 5. Интерлюдия. Ночь. ==========

Авель тихонько постучал в закрытую дверь. Ответа не было, но он всё равно вошёл.

Вендер стоял у окна спиной ко входу и смотрел на охваченный пожарами город.

Услышав, как открывается дверь, он резко развернулся, а разглядев в полумраке контуры знакомой фигуры, в два шага перешёл комнату и сжал эдайн в стальных объятиях.

– Ты пришёл… – прошептал он, опуская лицо в белые, пропахшие дымом волосы.

Авель приподнял руку и провёл пальцами по небритой щеке.

– Куда же я денусь, – ответил он.

Ему невыносимо хотелось закрыть дверь, но отстраниться он не смел.

– Вендер, – решился он наконец, тихо, – пусти.

Руки энтари медленно разжались. Авель торопливо сделал то, что хотел, и тут же снова оказался рядом с патрицием, положив руки ему на плечи.

– Ты совсем расклеился, – сказал он тихо. – Только не покажись в таком виде при дворе.

Вендер покачал головой.

– Всё в порядке. Всё будет в порядке, – сказал он, убеждая, скорее, самого себя. – Мой дом разорён. Мой город сгорел. Мой мир рухнул. Но всё будет в порядке. Я ведь не любил его, правда? Я ненавидел его запах и его звуки… но тогда откуда это паршивое чувство, будто я жаба, которую переехала колесница?

– Это пройдёт, – Авель осторожно вплёл руку в чёрные волосы, и Вендер склонил голову, плотнее приникая к узкой ладони. Он прикрыл глаза, наслаждаясь секундой тепла в простывшем, продуваемом всеми ветрами доме. Дотянувшись, он коснулся лёгким поцелуем маленькой жилки на запястье эдайн и, перехватив руку, прижал её к губам целиком.

– А ты… Ты останешься со мной? У меня нет ни права, ни возможности удерживать тебя.

– Дурак, – сказал Авель, отнимая руку и заставляя Вендера посмотреть себе в глаза, – ты никогда и не удерживал меня.

– Это значит…

– Конечно, я буду с тобой.

Вендер склонился и бережно коснулся губами губ эдайн.

– Согрей меня, – прошептал он, – как раньше.

Он шагнул к постели и, опустившись на кровать, потянул убийцу за собой.

– Только как раньше? – Авель насмешливо изогнул бровь, падая поверх распростёртого на спине тела.

– Как хочешь, – энтари опустил руки на спину эдайн и потянул его к себе, но Авель не поддался.

Он несколько секунд разглядывал лицо патриция, казавшееся совсем бледным на белом шёлке простыни.

– Я тебя люблю, – сказал он медленно  и помолчал. – Просто хотел, чтобы ты знал. Ничего не изменилось.

Вендер слабо улыбнулся.

Руки энтари переместились на грудь убийцы.

– Раз уж ты об этом заговорил, – сказал он, – то мне нужны доказательства.

Руки Авеля сплелись с его собственными, помогая расцепить череду крючков, и рубашка эдайн полетела на пол. Губы Вендера тут же оказались на его горле, нежно щекоча впадинку между ключиц.

– Как прикажешь, господин Хайн, – убийца встал и потянул энтари вверх, а затем стал освобождать от рубашки и его.

Вендер недовольно зарычал. Едва рубашка оказалась на полу, Авель опустился на колени, покрывая поцелуями плоский живот с бугорками мышц, обследуя языком каждую впадинку.

– Этот сладкий вкус, – прошептал убийца, едва отстраняясь, но закончить не успел – сильные руки вздёрнули его вверх, и он оказался прижат плечами к кровати. Фигура патриция нависла над ним, распущенные волосы энтари упали на грудь эдайн, щекоча обнажённую кожу. Вендер избавил убийцу от сапог, попутно разуваясь сам. Руки патриция умело расправились с ремнём партнёра и резко сдёрнули вниз штаны. Он отстранился, рассматривая тело, которым никак не мог налюбоваться уже не один год. Затем встал и разделся до конца, не отрывая взгляда от матово-белого силуэта. Волосы эдайн разметались в разные стороны, а голубые глаза слабо светились в темноте.

Вернувшись, энтари слегка подтолкнул любовника к подушкам и, упав сверху, впился губами в нежную шею.

Рука нашарила тумбочку и попыталась забраться в ящик с маслами. Тут же раздался грохот, и оба резко обернулись на звук: осколки старинной вазы с высохшими цветами рассыпались по полу.

– Ещё одна жертва революции, – мрачно констатировал энтари и всё-таки извлёк из ящика флакон с полупрозрачной жидкостью.

Другая рука его прошлась по груди эдайн и скользнула ниже. Несколькими лёгкими движениями он огладил полувставший член и пощекотал яички. Без всякого напора ноги убийцы раздвинулись в стороны, предоставляя патрицию полный доступ ко всем игрушкам. Только глаза продолжали пристально наблюдать за каждым движением энтари.

Вендер откупорил флакончик, окунул пальцы в масло и сместился ниже. Покрывая беспорядочными поцелуями промежность любовника, он принялся мягко массировать несопротивляющийся сфинктер. Тихие стоны легко вырывались из груди партнёра. Тело его было расслаблено и покорно, так что совсем скоро Вендер приставил горячую головку к его мягкому, податливому входу.

Он снова встретился взглядом с эдайн. Поддразнивая, обвёл влажным навершием контуры сморщенного колечка.

Авель недовольно застонал.

Вендер усмехнулся.

– Я люблю тебя, – прошептал он и резко вошёл.

«Слишком быстро», – понял он, увидев, как становится редким и глубоким дыхание эдайн, а улыбка исчезает с лица. Двигаясь медленно и неглубоко, энтари принялся оглаживать твёрдую поверхность живота любимого, острые косточки бёдер. Наклонился и приник поцелуем к сухим губам.

– Прости, – шепнул он.

Авель не ответил, и Вендер продолжил целовать всё, что попадалось ему под руку – шею, уши, виски, лоб.

Сильные пальцы сжались на плечах энтари, почти впиваясь ногтями.

– Всё хорошо, – сказал Авель через некоторое время.

– Уверен?

– Конечно, – он потянулся, ловя поцелуем губы энтари.

Вендер отстранился и, не покидая любимого тела, уселся на колени, а бёдра эдайн положил на свои собственные. Аккуратно согнул его ноги одну за другой и опустил себе на грудь. Он по-прежнему, не отрываясь, смотрел в голубые глаза, полные преданности. Осторожно поцеловал лежащую на плече щиколотку и, опустив одну руку на член любимого, грубо толкнулся вперёд.

Он двигался резко, с каждым ударом наращивая темп, постоянно поглаживая и лаская яички и член любовника, и в редких проблеска сознания Авелю казалось, что Вендер пьёт – и не может насытиться. В каждом его движении была жадность человека, который боится  в следующий миг потерять всё. Боль больше не возвращалась, но и привычной нежности он не чувствовал. Вендер будто бы бился в лихорадке, он жаждал спасения и тепла – и не мог найти.

Наконец, энтари излился внутрь него – впервые не спросив разрешения, и Авель, опустив руку на уже лежавшую на его члене ладонь энтари, последовал за ним.

– Я люблю тебя – повторил Вендер ещё раз, склоняясь и ловя поцелуем родные губы.

Авель медленно выскользнул в сторону и, заставив патриция опуститься на подушки, укрыл их обоих одеялом и обнял разгорячённое тело.

– Спи, – сказал он тихонько, – я посторожу.

========== Акт 5. Глава 2. Дела идут ==========

Утром – оно у патриция началось около двух часов пополудни – Вендер спустился на первый этаж и чуть не споткнулся о длинные ноги Эрайэ, вытянувшиеся поперёк прохода между камином и диваном.

Вендер чертыхнулся. Талиан подскочил на месте и тут же оказался стоящим перед энтари в полный рост с саблей в руке.

– Был у меня слуга эдайн… – протянул патриций, – ему было восемнадцать лет, и его звали Вайне. Так вот ты мне нравишься больше. Хотя с таким хватом ты вряд ли убьёшь кого-то, кроме сына конюха. Да и вообще, в твоём случае больше пользы было бы от арбалета.

– Это бесполезно, – услышал он голос из-за спины. Авель спустился по лестнице и встал рядом с энтари. – Он не умеет и не хочет убивать.

Эрайэ насупился и опустил саблю.

– Я смогу убить любого, если придётся.

Авель вздохнул и сел на диван напротив камина. Он уронил лицо на руки, с силой потёр не смыкавшиеся с вечера глаза.

– Куда ты собрался? – спросил он у патриция.

– К Ариане.

Авель кивнул.

– Я так и думал. Я нужен?

Вендер окинул взглядом ссутулившуюся фигуру. Вообще-то, да, он был бы нужен…

Он покачал головой.

– Покажи всё нашим новым… коллегам… и иди спать.

– Кто-то должен сходить на рынок, – заметил Авель.

– Да…. – Вендер вздохнул, – полагаю, надо мной будут смеяться, если я попытаюсь сделать это сам.

– Их отпускать опасно.

– Я схожу, – мрачно сообщил Эрайэ. – Рынок давно сгорел. Но я знаю, где достать еду.

– И вино, – заметил Вендер.

– И вино, – согласился Эрайэ.  – Но вино сейчас недёшево.

Вендер подошёл к камину и, нажав на едва заметную завитушку, вытащил из открывшегося ящичка тряпичный мешочек.

Подойдя к кофейному столику, он высыпал на него содержимое мешочка – горсть крупных алмазов.

– Как насчёт этого?

Эрайэ презрительно усмехнулся.

– Кому они сейчас нужны?

Вендер пожевал губами. Сгрёб алмазы обратно и снова спрятал в тайник.

– Тогда что?

– Еда, выпивка, лекарства, магические артефакты, оружие.

Вендер засунул большие пальцы за пояс ремня и задумчиво прошёлся по комнате.

– Авель, ты знаешь, где ключ от оружейной?

Авель кивнул.

– Выбери пару мечей поновее и дай ему – пусть обменяет на что-то.

Авель кивнул ещё раз.

– И обязательно выспись, – повторил он. – Я постараюсь вернуться до темноты.

***

Проводив энтари взглядом до выхода, эдайн изучающе посмотрели друг на друга.

– Катар-талах, – жёстко сказал Эрайе.

– Ты что-то имеешь против? – спросил Авель, и голос его звенел сталью, – я насмотрелся на моралистов вроде Савена по уши, так что лучше не начинай.

Эрайэ покачал головой.

– Теперь это не имеет значения. Мне просто… было интересно.

Авель кивнул, успокаиваясь.

– Ты не веришь даже своим.

– Что такое свои? – спросил его Авель.

– Эдайн.

– Вопрос риторический. Если эдайн – это… как ты их назвал… революционная армия Савена… то я предпочитаю оставаться с Хайном.

Эрайэ кивнул.

– Я так и понял, – он помолчал. – Ты не назвал своего имени.

– Его назвал патриций. Меня зовут Авель.

Эрайэ поднял брови.

– Не удивляйся, Эрайэ. Другого имени давно нет. Если я и назову его, оно останется только мёртвыми звуками. Словами из языка народа, которого нет.

Он помолчал.

– Чем ты занимался раньше? – спросил он спустя некоторое время.

– Моя профессия бесполезна. Я  – художник. Дирка… Дирена Авен… родилась лекарем. Но она с детства служила горничной у Элены Гельвецио. Ей нравилась её работа. Она любит красивые вещи, любит чистоту и уют. Она хорошо готовит, и ей нравится придумывать новые рецепты… Смешивать специи… Она бы никогда не связалась с повстанцами, если бы Элену не убили. Дир унаследовал её сын, Артемис Гельвецио.

Эрайэ помрачнел и замолчал.

– Вы бежали?

– Многое произошло, – сказал он. – Это не имеет для тебя значения.

Авель кивнул.

– А что насчёт тебя? Ты тоже служил Гельвецио?

Эрайэ не ответил.

– Я вместе с Диркой, – сказал он через некоторое время, – если вы дадите ей то, что у неё было – хотя бы это, потому что она никогда не радовалась ни восстанию, ни тому, что оно сделало с городом – я буду делать всё, что вы скажете. Но от меня радости можешь не ждать.

Авель протёр глаза.

– Тебе придётся следить за лошадьми. Ходить на рынок. Может быть, встречать гостей… – Авель убрал руку от лица и заметил, как при последних словах недобро блеснули глаза Тилиана, – Эрайэ, при гостях – никакого хамства. Вендера называть мой господин. Вряд ли тебя это убедит, но поверь мне, если ты оскорбишь его при других энтари – ты узнаешь, какие чудеса может вытворять плеть. Никому не станет от этого лучше – ни тебе, ни Дирке, ни нам.

Эрайэ мрачно смотрел на Авеля и молчал.

– Я надеюсь, ты понял. Это не угроза. Это просто правила поведения в этом доме. Он не злой. Но если твои слова или действия поставят под вопрос его репутацию – он сделает всё, чтобы защитить её.

– В наше время, – ядовито заметил он, – должно быть престижно иметь слуг эдайн.

Авель сухо усмехнулся.

– Ты прав. Но не ожидай, что от этого он станет милосерднее. Идём.

Он встал и махнул рукой, указывая Эрайэ следовать за собой. Они вышли во двор и прошли в самый край парка, ко входу в мавзолей. Эрайэ не заметил, откуда в руках катар-талах оказался резной металлический ключ. Когда они спустились на первый уровень гробницы, Авель провёл рукой по стене и, попав в небольшую щель, повернул ключ.

Каменная плита отъехала в сторону.

– Подожди здесь, – попросил он и, нырнув в темноту, через пару минут вернулся с двумя палашами и западным полуторным мечом в руках. Вынул ключ – дверь закрылась за его спиной.

– На что нам этого хватит? – спросил Авель, протягивая ему оружие. Тот взял один из палашей и вышел на свет. Лезвие было хорошим, рукоять простой.

– Я не оружейник, – сказал он, – но думаю, на пару недель можно выменять мяса и вина за одну такую штуку.

– Хорошо. Бери все три. Купи продовольствия на пару недель. Вендер любит баранину и красные вина. Если что-то останется – купи Дирке платье.

Эрайэ изогнул бровь.

– Чтобы она радовала глаз господина? – спросил он.

– Нет, – ответил Авель спокойно, – у господина есть другие развлечения. Вообще не говори, что это от него. Просто купи ей платье. Сам.

***

Вендер медленно ехал по выжженным улицам. Ему не хотелось приключений, и он слабо отсвечивал аурой ужаса, благодаря которой прохожие шарахались из-под ног его коня. На сей раз он низко опустил капюшон, решив не привлекать к себе внимание раньше времени. Они считали, что Хайн мёртв. Это следовало использовать. Как – он пока не знал.

Ворота в квартал орхидей охранялись, но стражники пропускали всех.

Он спокойно въехал на узкую улочку. Здесь никто не дрался. По бокам вдоль домов тут и там лепились торговые лотки. Впрочем, многие здания почернели от пламени, и некоторые выглядели пустыми

Он редко бывал у Арианы и с трудом узнал её дом, стоявший в самой глубине улицы.

Он тоже почернел от пожара, однако сад выглядел отменно вычищенным и ухоженным. У сломанных ворот стояла пара громил, закованных в железо по самые уши. При его приближении они выставили перед собой пики. Вендер равнодушно двигался вперёд, ожидая, что они вот-вот отступят, но этого не произошло. Он остановился, лишь упершись носом в холодный металл.

– Здесь живёт Ариана Меригольд? – спросил он, всё ещё не поднимая капюшона.

– Смотря кто спрашивает, – раздалось из-под опущенного забрала.

– Её старый друг.

Стражник не колебался: