Текст книги "Под струнный оркестр дождя (СИ)"
Автор книги: Недочасовщик
Жанр:
Слеш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
С ним я чувствовал себя живым. Мы оба учили язык жестов и общались на равных. Мне было так легко с ним. Этот альфа понимал меня так, как не понимал еще никто. Даже тогда, когда я еще мог говорить. Почему-то теперь мысли о прошлом не заставляют скучать. Я живу лучше, чем раньше. И пусть я не могу заниматься любимым делом, я нашел кое-что более важное.
Наверное, я тоже изменился. Так легко встаю по утрам, так легко общаюсь… Мне очень хорошо. Будет больно, если мне придется уехать. Но сделать с этим я ничего не могу. Не мне это решать.
Ближе к вечеру я ушел к себе в комнату. Хотелось выглядеть празднично. Оставив Итана внизу, я закрылся в комнате.
После операции прошло много времени, я почти полностью восстановился, несмотря на осложнения. Теперь я мог нормально есть и нормально одеваться, не боясь простудиться и от этого умереть.
Так что сегодня я в белой футболке с длинным рукавом и открытым горлом. Она постоянно спадает с одного плеча, открывая ключицу и край татуировки, но так и было задумано. Светло-синие джинсы, не так давно приобретенные в одном хорошем магазине, красиво обтягивают стройные ноги. Волосы я зачесал набок и собрал в аккуратный хвост. Да, я хорошо смотрюсь. Вполне себе празднично. Украшений у меня нет, да они и не нужны.
Так, сейчас половина одиннадцатого. Думаю, можно спускаться.
Шлепая по полу босыми ногами, я вышел к лестнице, смотря на гостиную сверху. За те полчаса, что меня не было, она изменилась до неузнаваемости. Повсюдю были развешаны гирлянды, а основной свет был выключен. В теплом полумраке играла красками прекрасная, высокая ель, на диване, который, как оказалось, раскладывается и становится почти в два раза шире, разложены клетчатые теплые пледы, а на журнальном столике горят свечи, стоят тарелки, пока еще пустые и такие же бокалы. На краю стоит ведерко со льдом и бутылкой шампанского.
Засмотревшись на все это, я не заметил, как ко мне сзади приблизился усепвший стать родным человек. Теплая рука легла на мое плечо.
– Нравится? – зашелестел над самым ухом шепот.
Я киваю, все еще не понимаю, в реальность ли я нахожусь. Все это похоже на сказку. Я чувствую, как блестят мои глаза. Не знаю, как мне это удается, но я чувствую.
Итан встает передо мной и протягивает руку, за которую я с удовольствием берусь. Мы вместе спускаемся по лестнице. Нам некуда спешить.
Медленно проходим в гостиную, меня сажают на одну из разбросанных по полу подушек. Итан отходит к кухонному столу и приносит наш с ним праздничный ужин.
– Для вас сегодня три вида пиццы и малиновый чизкейк на десерт.
Я улыбаюсь, решая ему подыграть.
– «Пожалуй, сегодня я начну с сырной. Если вас не затруднит.»
– Непременно.
Он раскладывает еду по тарелками и садится напротив меня. Мы пытаемся сохранить серьезнвые выражения на лицах, но у нас ничего не выходит. Мы смеемся.
За ужином мы почти не говорим. Все слишком вкусно, пусть и приходится есть медленно. Итан не отрывает от меня глаз, и я снова и снова краснею.
– Ты очень красивый, – раздается рядом.
Я слегка потерялся, поздно поняв, что нужно что-то ответить.
– «Спасибо…»
Уже без пяти минут двенадцать. Так быстро пролетело время. Итан тянется к бутылке шампанского, достает ее из ведерка и открывает. Странно…
Он берет мой бокал и наливает. Я замахал руками.
– «Мне нельзя алкоголь…»
– Это яблочный сок, – он улыбается и подает мне мой бокал. Я улыбаюсь вслед за ним. Вскоре мы оба были с полными бокалами. Он держит свое обещание, больше не пьет.
– Ну, уже без одной минуты двенадцать, – вывел меня из транса его голос. Я киваю, смотря на большие часы, что висели в прихожей. – Думаю, уже пора. Я… приготовил небольшую речь…
– «Так говори» – я улыбаюсь.
– Хорошо… Оливер, когда мы только познакомились, я вел себя неподобающе. Я думал, что ты испортишь мне жизнь и очень ждал, когда же ты уедешь… Но теперь я понимаю, как сильно ошибался на твой счет. Я знаю, тебе со мной было нелегко и хочу, чтобы ты знал, что я не хочу больше причинять тебе боль. И я надеюсь, что ты… останешься со мной. Навсегда. Ты заставил меня жить дальше, заново научил меня с улыбкой встречать новый день. Я благодарен тебе за все. Надеюсь, что мы сможем еще раз встретить Рождество вместе.
Его последние слова растворились в биении часов, но я все равно его понял. Понял все, что так хотел понять.
Наши бокалы опустели довольно быстро. Не знаю, почему я не понимал, какой он на самом деле нежный. Наверное, он сам не хотел этого показывать. Как и я, он не хотел, чтобы нас что-то связывало. А все вышло совершенно наоборот.
Я рад, что меня привезли в его дом, рад, что смог ожить и привести с собой еще одну мертвую душу. Я так рад, что несмотря на все трудности, я смог… найти любовь.
*
Мы сидели на диване, Оливер был очень близко, такой хрупкий и милый… От его запаха голова шла кругом. Я старался дышать как можно тише, чтобы не спугнуть такой волшебный момент.
Я не решался что-нибудь сказать, так хотел еще немного посидеть в тишине. Этот день можно по праву назвать идеальным. Проведя его с Оливером, я понял, как на самом деле привязался к нему. Я не боюсь говорить себе, что люблю его. Вот так просто, чисто и бескорыстно, не требуя взамен совершенно ничего. Наверное, именно такой должна быть настоящая любовь. Теперь я это понимаю.
Чувствую рядом какое-то шевеление. Этот омега подобрался еще ближе и заставил смотреть на себя. Я и не против. У него очень глубокие глаза. Я рад, что смог добиться такого их блеска.
Теплая ладонь ложится на мою щеку, горячее дыхание касается кожи, и мальчик припадает к моим губам, касаясь невесомо и нежно. Я закрываю глаза от растекшегося по всему телу блаженства. Мои ладони покоятся на тонкой талии, а его ручки обнимают меня за шею, стараясь прижать к себе сильнее. Я с охотой отвечаю на его приглашение и углубляю поцелуй, проникая в его рот языком. Я так хочу услышать его голос, так хочу выпивать каждый его стон…
Мы целуемся неприлично долго, пока я не сдаюсь, подаваясь вперед сильнее и укладывая моего мальчика на спину, нависая сверху. Он на секунду отрывается от моих губ и поддевает пальчиками край моей футболки, тянет наверх, смотря на меня из-под опущенных ресниц. Поддаюсь и снимаю эту ненужную тряпку, сразу откидыаая ее куда-то в сторону, снова целуя покрасневшие губы.
Сходя с ума от желания, освобождаю нас от одежды, руки не слушаются, пальцы дрожат, желая скорее коснуться белой кожи, почувствовать, как это тело выгибается навстречу моим прикосновениям.
Я видел этот момент в своих снах. Так хотелось, чтобы это стало реальностью, и вот… омега, которого я так хотел сделать своим, цепляется за мои плечи, стараясь оказаться так близко, как это возможно. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него. Я боюсь сделать что-то не так. Боюсь спугнуть то доверие, с которым он на меня смотрит… А еще в его взгляде немая мольба не останавилваться. Я и не хочу.
Он горячий, кажется, что еще немного – и он растает в моих руках. Так приятно целовать его губы, скользить губами по тонкой шее, нежно, проводя языком по пульсирующей с бешеной скоростью артении, слушать его громкое дыхание.
– Дай знать, если будет больно… – я больше не могу это терпеть. Мне слишком тяжело.
Переплетая пальцы, с трудом сохраняя остатки рассудка в целости, я утягиваю своего любимого за собой в бездну, из которой нас уже не вытащить. Мне очень давно не было так хорошо, как сейчас с ним. Я хочу его, всего, без остатка, чтобы он не достался больше никому. Мой нежный, невинный мальчик, так отчаянно желающий ласки.
А я еще задавался вопросом, будем ли мы с ним обмениваться подарками, и если да, то что он сможет мне подарить?
И теперь я вижу каким простым был ответ на все мои вопросы. Он подарил мне себя, отдаваясь в мои руки с таким доверием… Я не могу представить себе что-то лучше, чем этот его подарок.
Мы не спим всю ночь, отправляясь в царство Морфея только под утро. Чувствуя его в своих руках, я не думаю ни о чем, кроме этой ночи. Оливер уже спит, а я все не могу налюбоваться его лицом. Такой умиротворенный и спокойный…
Так не хочется засыпать, но усталость берет свое и заставляет закрыть глаза, а последним, что я увидел, были розовые губы, на которых я успел оставить поцелуй, не первый и, как мне кажется, далеко не последний.
========== 10.«Подарок». ==========
Так приятно просыпаться, когда знаешь, что тебе никуда не нужно идти. Так приятно чувствовать, как под теплым пледом к тебе льнет маленькое, родное существо. Так мило хлопает глазками и зевает, так, что становится очень похож на котенка. Пушистые ресницы чуть подрагивают. Мои пальцы путаются в мягких прядях, в свете солнца блестящих, словно золото.
– Доброе утро, – почему-то шепотом.
Мне так красиво улыбаются.
– Все хорошо? – спрашиваю как-то запоздало.
Кивает. На душе становится легче. Я так боялся, что сделаю что-то не так. Мне было страшно от того, что я мог причинить моему мальчику боль. Теперь хорошо. Теперь все будет хорошо.
Бросаю короткий взгляд на часы. Почти полдень. Долго же мы провалялись.
Мое чудо освобождается из кольца моих рук, чем я оказываюсь очень возмущен.
– «С Рождеством» – он улыбается. Эта улыбка не сходит с его лица. Мне так нравится видеть его таким. Нет, я это в том смысле, что он, наконец, живет. То, что он лежит рядом нагой – просто приятный бонус. Да.
– И тебя, солнце, – целую свое сокровище в губы, оставляя на них улыбку.
Вот, теперь я счастлив. И ничего уже не нужно.
Мы валяемся на диване, пока не принимается решение позавтракать. Ели мы все на том же диване, используя в качестве завтрака остатки вчерашнего ужина.
Ближе к двум часам, когда остатки пиццы и десерта были уничтожены, Оливер засобирался в душ. Завернувшись в плед и отклонив мое предложение пойти с ним, омега засеменил по лестнице на второй этаж. Я решил прибраться в гостиной. За наведением уборки я не заметил, как во входную дверь зазвонили. Нехотя застегнув натянутые не так давно джинсы и поправив то нечто, что было на моей голове, я отправился выяснять, кто осмелился нарушать мою идиллию. Каким же было мое удивление, когда на пороге обнаружились мои родители.
– Пап?
– С Рождеством, сынок, – папа бросился обнимать меня, не оставляя мне шанса на дыхание. – Ты, наверное, только проснулся…
– Да нет, давно уже. Вы проходите, – я как-то запоздало понял, что нужно их впустить. Мы расположились за столом на кухне. Я предложил родителям чай, просто потому, что ничего другого не было.
– Ну, рассказывай, как вы тут? Не ссоритесь?
С кем? С Оливером?
– Нет, уже перестали, – я усмехнулся.
– А где он, кстати?
– Пошел в душ, – на лицах обоих застыло какое-то непонятное выражение. – Я, пожалуй, скажу ему, что вы приехали.
Быстро поднявшись наверх, я остановился у двери в ванную. Трижды подумав, я все же решил не входить. Стучу в дверь и жду, когда мне ответят. Вскоре из-за двери показывается немного взбешенный ангел. Не знал, что такие бывают.
– Прости, что отвлекаю, – примирительно улыбаюсь, и вот он уже тает. – Приехали мои родители. Требуют тебя.
– «Дай мне пять минут»
Согласившись, я уже хотел пойти вниз, как вдруг меня осенило. Я же так и не отдал ему подарок. Вот дятел. Да, Итан, я это про тебя. Ладно, без паники, подожду, пока папа с отцом не уедут.
Через пять минут Оливер, как и обещал, спустился на кухню. Я успел только причесаться и натянуть первую попавшуюся футболку. Всегда поражался тому, как быстро он может привести себя в порядок. По лестнице спускался ангел. Наверное, пора мне перестать называть его так.
На нем были белые шорты и черный свитер с вырезом. Вот этот предмет одежды постоянно спадал с одного из хрупких плеч. Почему он такой красивый, а? И волосы. Блестят, завязанные в хвост. Когда только высушить успел?
– Оливер, здравствуй, – тут же засуетился папа. Отец же сохранял дружелюбное хладнокровие. Да, я так называю это его лицо, – ты так изменился, тебя просто не узнать. Как продвигается твоя реабилитация?
– «Все идет хорошо, спасибо»
– Прости, я не…
– С ним все в порядке, он благодарит тебя за твою заинтересованность, – вбросил я, ожидая продолжения разговора, однако на меня уставились две пары расширенных глаз. Оливер не сдержал улыбку, наблюдая, как эти двое пытались вникнуть.
– Я приятно удивлен, – наконец подал голос отец. – Не ожидал от тебя, Итан.
Ох, как же мне это нравится. Меня хвалят. Да, я молодец, я теперь хороший, понимающий, не пьющий… просто мечта.
Родители пробыли у нас до шести часов, успев вдоволь насладиться степенью образованности своего сына. Оливер, как и мой отец, почти не участвовали в разговоре. Папа же задавал вопросы обо всем, что только приходило в его голову, так что не так удивительно, что они с отцом узнали чуть ли не все подробности моей жизни за последнюю пару месяцев. Я был очень рад, что они приехали, хоть и собирался провести этот день с Оливером. Да что там… И этот, и все, что будут после.
Проводив родителей до двери, я поспешил поймать норовившего ускользнуть к себе в комнату омегу и усадить на диван в гостиной, строго-настрого запретив вставать и вообще шевелиться. Еще я попросил его закрыть глаза и не открывать, пока я не скажу, а сам полетел к себе в комнату. За подарком.
*
Надеюсь, что ничего шокирующего сейчас не произойдет. Вот так сидеть с закрытыми глазами немного напрягает. И куда пошел Итан? Благо, еще до того, как я успел испугаться, мне удалось почувствовать, что он вернулся.
– Протяни руки, – летит ко мне от него.
Я слушаюсь, все еще толком не понимая, что происходит.
Когда моих пальцев коснулось что-то мягкое и теплое, я запаниковал, но Итан поспешил меня успокоить.
Наконец, когда нелегкая ноша покоилась на моих руках, мой альфа разрешил мне открыть глаза.
Я на секунду потерялся.
У меня в руках было маленькое чудо. Я всегда хотел себе именно лабрадора, но родители были категорически против. Говорили, что животное в доме жить не может. А теперь я держу на ручках маленького, пушистого, карамельного цвета щенка. Это маленькое чудо смотрит на меня глазками-бусинками, так смешно морща влажный носик.
Улыбка как-то сама наползла на лицо, я не знаю, как у меня получилось не заплакать от такой радости. Подняв глаза, я столкнулся с взглядом Итана, полным такого родного тепла, что и правда захотелось плакать. И смеяться тоже.
Оставив свое чудо на диване, я бросился альфе на шею, рассыпаясь в неслышных благодарностях, осыпая поцелуями его лицо. А Итан рассмеялся, так звонко и чисто, что дыхание перехватило.
Мы еще немного постояли, обнявшись. Так не хотелось его отпускать, теперь уже не захочется. Никогда.
Весь вечер мы провели в гостиной, играя с Юме. Так я решил назвать это маленькое пушистое чудо. К десяти часам, когда не обращать внимания на урчание наших животов стало невозможно, Итан уехал за покупками, оставив меня дома с Юме, сказав, что малыша пока нельзя оставлять одного и пообещав скоро вернуться.
Не успело пройти и получаса, как раздался звонок в входную дверь. Я в этот момент листал каналы, пытаясь найти для себя что-то интересное. Остановившись на версии о том, что Итан просто забыл ключи, я поспешил открыть дверь.
Но на пороге вместо Итана стоял Рей. Вид у него был не из лучших, было понятно, что последние пару часов альфа провел в баре, да еще и подраться с кем-то успел.
– Где Итан? – прогремел его голос. Он казался охрипшим.
Я поспешил на кухню за ближайшим блокнотом и быстро написал ответ.
«Уехал, должен скоро вернуться.»
С ним было что-то не так. Эта пустота в его глазах не на шутку пугала.
«Может, зайдешь?»
– Нет, я… – он вдруг замер, кажется, принюхиваясь. – Значит, вот ты как…
Я отступил на шаг. Воздух накалился в мгновение ока.
– Ты теперь вместе с ним? – он опустил голову, как-то нездорово усмехаясь. Мне стало страшно. – Давай же, скажи, как ты его приручил! Поделись опытом!
«Ты пья…»
Мне не дали закончить, выбивая из рук блокнот и карандаш.
– Я вот понять не могу. Что в тебе такого особенного? – он все приближался. Я отходил назад, но поздно понял, что сам загнал себя в угол. Спины коснулась холодная стена. – Как же вы мне надоели… Сначала этот Крис… а теперь ты…
Он стоит слишком близко, я слышу запах алкоголя, и меня словно наизнанку выворачивает, тело отказывается слушаться, попытки оттолкнуть этого зверя не приводят ни к чему хорошему.
– Что во всем этом ему так нравится? Ты же отброс, калека. Лучше бы тебя вообще не было!
Рука сжимается на моем горле, и мне становится трудно дышать. Изо рта вырываются едва слышные хрипы, и я слышу лишь постоянно повторяющееся «Ненавижу». Перед глазами темнеет, я не могу думать, сил… сил совсем не осталось.
Но меня отпускают, я с грохотом падаю на пол, но сам не слышу этого. Пытаясь выровнять дыхание, захожусь в разрывающем легкие кашле, чувствую, как изо рта капает вязкая кровь. Горло нестерпимо режет, и я, кажется, теряю сознание.
И слышу только родной голос, который зовет меня по имени.
========== 11.«Говори» ==========
Я очнулся в полной темноте. Перед, как мне казалось, распахнутыми глазами, не было совершенно ничего. Только теплая липкая пустота. Она залезала в ноздри, в рот, не позволяя мне дышать, но легкие все равно заполнялись воздухом. Будучи не в состоянии пошевелить и пальцем, я, стараясь не паниковать, попытался прислушаться к окружающей меня тишине. Ничего. Где-то далеко звучал какой-то писк, правого запястья касалось что-то теплое.
Так хочется уйти отсюда. Чтобы никогда больше не видеть эту пустоту. Я помню ее. Раньше я нередко здесь появлялся. И я не хочу здесь быть.
Так хочется закричать на самого себя так громко, как только можно.
«Проснись»
Горло, кажется, сильно болит. Не могу опустить голову, только держать шею очень прямо.
«Проснись»
Что со мной случилось? Помню, как приехали родители Итана, как он подарил мне щенка, как приехал Рей и…
«Проснись»
Стало не по себе. Я не думал, что он способен на подобное безумство. Рей же хороший парень, он умеет находить общий язык с людьми, но вот со мной у него не сложилось.
– Проснись…
На этот раз звучит не так. Этот голос. Он же не у меня в голове. Он здесь, на самом деле здесь. Ну же, Оливер, давай. Нужно постараться ради него. Ты же так хочешь снова его увидеть. Ну же…
«Проснись!»
Веки разлепить сложно, там, где я находился, горел неяркий свет, но все равно сильно бил по отвыкшим глазам.
Я не ошибся в своих догадках. Я действительно в больнице. Глаза болят. На шее жесткая конструкция, фиксирующая голову, хорошо знакомая мне вещь, пусть я так и не запомнил, как она называется.
У кровати на стуле сидит Итан. Он держит меня за руку ослабевшими пальцами. Он, наверное, не спал, раз выглядит таким помятым. Альфа не сразу понимает, что я очнулся, а когда я сжимаю его руку, он вздрагивает и направляет на меня полный облегчения взгляд.
Я улыбаюсь, а он грустнеет на глазах. Мне это совсем не нравится.
– «Только не извиняйся, ладно?» – спрашиваю, вырвав руку из его пальцев.
– Может, все-таки стоит?
– «Поверь мне, нет.» – улыбаюсь, он повторяет за мной, и между нами устанавливается неловкое молчание.
– «Что со мной?»
– Ты проспал около суток. Хордэктомия, которую тебе делали, прошла с большими осложнениями, а сейчас все только усугубилось. Но врачи сказали, что через пару недель ты вернешься домой.
– «И опять есть только печенье?»
– Я купил твое любимое, – поспешил заверить меня альфа, улыбаясь.
Мы оба молчим. Судя по всему, сейчас глубокая ночь, раз за окнами так темно, а в больнице так тихо.
– «А как там Рей?» – задал я вопрос, что донимал меня последние несколько минут.
– Он в травматологии. Врачи удивляются тому, как ювелирно ему сломали нос. И руку, – он медлил с ответом, сразу стало понятно, что ему неприятно об этом вспоминать. Я не хотел его напугать, а получилось так, что я сам напросился на визит в это прекрасное учреждение.
– «Может, поговоришь с ним?»
– Нет. Я не могу.
Что же мне с тобой делать? А почти уверен, что ты пойдешь к нему как только я вырублюсь. Вам нужно многое прояснить, так что…
– «Спать хочу»
– Конечно, отдохни, – мой альфа гладит меня по голове, ждет, пока мои глаза закроются и целует в лоб, когда это, наконец, происходит.
И он выходит из палаты, тихо закрыв за собой дверь. Теперь можно и отдохнуть.
С одной стороны я обижен на Рея. Горло давно так не болело, да и глаза наверняка красные, а на щеках, кажется, полопались капилляры. Выгляжу, должно быть, еще хуже, чем себя чувствую. Но с другой стороны я прекрасно понимаю, почему это случилось. Этим двоим нужно многое прояснить.
А мне и правда нужно поспать.
*
Я не собирался идти к Рею, не собирался с ним говорить и вообще видеться. Я был очень зол, но с другой стороны просто боялся того, что не знал, что я смогу ему сказать, когда увижу.
Вот он, сидит на кровати. Я знаю, что утром его отпустят. На носу стяжка, на руке гипс. А под левым глазом синяк.
– Привет, – что-то не так у меня с голосом. Нужно перестать звучать так жалобно.
– Мне дали палату. Здесь точно одни идиоты работают, – он всегда ворчит, когда ему неловко. Знаем, Рей, знаем.
– Моего папу тоже считать?
– Он онколог, это другое, – повисла тишина.
– Я…
– Я…
Мы заговорили одновременно и так же одновременно замолчали. Я дал ему возможность начать.
– Прости. Я уже просох, и понимаю, что поступил как последний урод, – опустил голову и рассматривает свои колени.
– Долго же до тебя доходило, – фыркнул я, подходя ближе. – Расслабься. Я все понимаю.
– Нет, – сокрушенно качает головой. – Ничего ты не понимаешь. Я хотел, чтобы стало лучше, а получилось…
– Знаешь, – я сел на край его кровати, стараясь как можно тщательнее подбирать слова. – Ты же никому не хотел причинить вреда. Я знаю тебя, Рей. Ты… запутался. Но все будет хорошо, слышишь? Тебе просто нужно сделать перерыв, пожить немного… для себя, проветрить голову.
Он помрачнел еще больше. Да, я не умею красиво говорить.
– Если захочешь, можем как-нибудь прокатиться… ты так хотел на Большой каньон… Сможешь расслабиться, отдохнуть от всего. Подумай, ладно?
Я встал на ноги и отошел от кровати, направляясь к выходу. Мне нужно было поспать хотя бы пару часов, пока Оливер не пришел в себя. Потом отдыхать уж точно будет некогда.
Уже у двери меня остановил тихий вопрос.
– Значит, зовешь в путешествие вместо того, чтобы влюбиться?
– Да, – ответ летит к нему почти без задержки.
– Не стоит, – его губы вздрагивают в такой знакомой улыбке, но он тут же отворачивается к окну, что в противоположной стене. Я почти чувствую, как его плечи начинают дрожать, предавая своего хозяина.
Опуская взгляд, выхожу из палаты. Не в первый раз приходится чувствовать себя последним из идиотов. Натягивая на лицо гримасу безразличия, вхожу в палату к своему солнцу. Оливер спит, сложив тонкие ручки на груди. Я занимаю уже обжитое кресло и быстро засыпаю, зная, что все равно не смогу выспаться с таким ворохом мыслей в голове.
*
Через две недели Оливера выписали из больницы. Дома его встречал успевший соскучиться Юме, выбежавший в прихожую к своему хозяину с радостным лаем.
Итан был доволен тем, как светло улыбался его мальчик при виде этого пушистого чудика.
Все вернулось на круги своя. Итан ездил в институт на занятия, а по вечерам возвращался к своему омежке, что всегда ждал его дома.
Были регулярные поездки в город, встречи с общими друзьями, шумные встречи и тихие, по-семейному уютные вечера. Моменты нежности, переходящие в долгие часы страсти.
К празднику в честь всех влюбленных мира альфа подготовился основательно. Ужин в шикарном месте, музыканты, исполняющие любимую музыку его ангела и тонкое колечко из белого золота в бархатной коробочке.
А в первый день весны состоялась лучшая из возможных свадеб. Пришли все самые близкие люди, а за друга жениха выступал Рей, только-только вернувшийся из путешествия к Большому каньону, о котором всегда мечтал.
Двое влюбленных завершили свою историю. Теперь самое время писать новую, совсем другую ее главу.
Конец…?
