Текст книги "Бабочка (СИ)"

Автор книги: natatka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Лань Чжань застыл в нерешительности. Звук его дыхания и так едва слышный ненадолго прервался. Вэй Ин, которому за обе жизни чувство стыдливости было чуждо, мог вытворять и не такое, но Хань Гуан Цзюнь… Разве можно было вообразить этого праведного человека запихивающим свои пальцы в чужой рот, пока никто не видит, да еще и получающим от этого удовольствие? Тем не менее дело примерно так и обстояло. И наслаждались этим они оба.

Похоже, Хань Гуан Цзюнь со всей его безупречностью при необходимости мог договариваться со своей совестью, чтобы совершать некоторые неблаговидные поступки. Об этом говорили шрамы на его спине и то, как он вместо того, чтобы стушеваться и убрать руку, направил пальцы глубже, слегка надавив указательным и средним на кончик языка Вэй У Сяня.

Это не имело ничего общего с теми действиями, которые предпринимал однажды Цзян Чэн, когда Вэй Ин отравился чем-то прямо во время ночной охоты в лесу. О том, чтобы парить на мечах и речи не шло, но оба надеялись выбраться к людям. Пару часов Вэй-сюн как-то пытался держаться, но ему становилось хуже, живот скручивали все более сильные спазмы, потом к ним прибавился жар и в конце концов он уже не мог идти. Тогда Цзян Чэн помог ему наконец извергнуть все из себя и напоил такой несусветной гадостью, что всю хворь тут же как рукой сняло. Теперь Вэй У Сянь припоминал, что скорее всего это была всего лишь горячая вода с золой и углем из костра.

Воспоминание утратило яркость и ушло куда-то в глубину памяти, где хранилось до этого момента. Вэй У Сянь задумался о более важных и насущных вещах, например, о том, какое это все-таки странное, но приятное ощущение. Или о том, может ли он продолжить играть с пальцами Лань Ван Цзи и посасывать их, не нарушив правил. Конечно может, в конце концов кто сказал, что ему во сне не пригрезились сласти?

Лань Чжань уже беззастенчиво хозяйничал у него во рту, даже скользнул под язык, как раз дав время сделать глотательное движение. Вэй Ин не улежал и чуточку пошевелился – в этот раз упругая волна тепла пробежала по его телу к одному совершенно определенному месту. Хань Гуан Цзюнь успокаивающе погладил его свободной рукой и от его ладони тоже разлилось тепло. Между тем он решил погрузить пальцы глубже, уже до второй фаланги. Назад и снова вперед, слегка надавливая на язык.

В любой момент Вэй У Сянь мог остановить Лань Чжаня, но уже решил для себя, что всецело доверился ему, пусть делает все, что захочет. Он вытерпит, главное не напрягаться, это наверняка вызовет нежелательный рефлекс. Вэй Ин мысленно уговаривал себя дышать спокойно и по возможности ровно, но сердце забилось быстрее и Лань Ван Цзи, вторая рука которого по-прежнему покоилась у него на груди, наверняка знал, что ему немного боязно. Нет, было не больно, только очень-очень странно. И снова захотелось сглотнуть.

Он попробовал вытолкнуть пальцы Лань Ван Цзи языком. Тот моментально понял намек, но и не подумал освободить его рот. Пробежал подушечками по нижнему ряду зубов, повернул руку, нежно касаясь твердого нёба, что оказалось неожиданно приятно. Дав ему небольшую передышку, он со всей осторожностью углубился обратно. Несмотря на то, что Вэй Ин только о что проглотил слюну, ощущение было влажным и скользким.

«В этот раз до конца», – понял Вэй У Сянь с толикой не то паники, не то восторга, а в животе затрепетала крыльями целая туча бабочек живая и теплая.

До этого Лань Ван Цзи давал ему привыкнуть, а теперь решил получить желаемое, это было похоже на тот инцидент с лобной повязкой. Правда тогда хмельной Хань Гуан Цзюнь проявлял настойчивость даже несмотря на сопротивление связанной жертвы.

Вэй У Сянь самому себе противоречил. С одной стороны, от одной мысли о том, чтобы почувствовать Лань Чжаня в себе так глубоко, как только можно, сердце начинало биться чаще. С другой стороны, от чувства, что пальцы во рту вот-вот соскользнут в горло, хотелось покрепче ухватиться за покрывало, на котором он лежал.

«Надо расслабиться, – напомнил себе Вэй Ин в тот момент, когда это случилось. – Это ведь Ван Цзи-сюн».

Стоило закрыть глаза под повязкой, и он поплыл в темноте, а волны, покачивающие его, шли от пальцев Лань Чжаня, плавно двигающихся вдоль его языка. И не существовало ничего кроме этой странной ласки, от которой внутри разгорается пожар, а по спине пробегали мурашки.

– То, что ты сказал Цзинь Лину, – Хань Гуан Цзюнь прервал подобие гипнотического транса, в которое сам же ввел Вэй Ина.

Это прозвучало так неожиданно и, о да, он помнил каждое свое слово! «Я вправду страстно влюбился», – возможно ли было ляпнуть что-то более неловкое, да еще и в присутствии Лань Ван Цзи. В отместку за то, что напомнил, Вэй У Сянь легонько прикусил его пальцы, прежде чем они покинули его рот.

– Ты покраснел, – отметил Хань Гуан Цзюнь, и в его тоне проскользнули нотки удовольствия оттого, что ему удалось смутить друга, столько раз доводившего до смущения его самого.

– Потому что соврал, – ответил Вэй Ин и быстро убрал ленту с глаз, чтобы проверить, сможет ли Лань Чжань сохранить лицо.

Наградой ему был взгляд полный непонимания, постепенно сменяющегося выражением ужаса. Он не собирался мучить Лань Ван Цзи больше пары-тройки секунд. С такими вещами вообще-то не шутят.

– Я никогда не относился к Цзинь Гуан Яо, словно к божеству. А все остальное было правдой, – и, несмотря на то, что щеки потеплели еще больше, он нараспев повторил: – Мне никто не нужен, кроме Хань Гуан Цзюня!

Только что на воду озера Лань Чжань, громко хлопая большими крыльями и оглашая округу неблагозвучными возгласами, села неуклюжая упитанная птица, по озеру пошли волны, они отразились от берегов, превратившись в рябь и вот, наконец, все снова стихло.

– Почему Цзинь Лин? – спросил он тихо, позволяя Вэй У Сяню взять себя за руку.

– Потому что говорить с кем-то посторонним о своих чувствах, притворяясь другим человеком, было гораздо проще, чем признаться тебе, – простодушно ответил Вэй У Сянь и, подумав, прибавил: – Или себе.