Текст книги "Чилдрен-сюрприз! (СИ)"

Автор книги: Натаэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 13

Хагрид с удивлением смотрел на компанию, стоящую перед ним. Нет, о детишках Гарри он, конечно, слышал. Директор Дамблдор ему всё-всё рассказал. Святой человек – директор! Так ему доверяет. Так что приходу Натана и Скорпиуса лесничий не удивился, но вот Малфой… После истории с Клювокрылом, произошедшей на третьем курсе, Хагрид относился к слизеринцу… нет, не с ненавистью, но с настороженностью – точно.

– Привет, Хаги, – Скорпиус по традиции взял переговоры на себя. – Мы к тебе за удочками. Пойдём ловить кальмара. И на этот раз я вытащу его на берег, – на лице малыша отразилась отчаянная решительность.

– А тебе его не жалко? Кальмара-то? – улыбнулся в свою густую бороду Хагрид, Скорпи призадумался:

– Поймаю и отпущу. Дашь удочки?

– Дам, дам, – полувеликан слегка посторонился, – проходите давайте, вместе их и поищем. И ты это, заходи, Малфой.

Драко скривился:

– Нет. Спасибо. Я лучше подожду на улице.

Из дома Хагрида выскочил Клык и затрусил к слизеринцу; тот невольно улыбнулся, глядя на огромного добродушного пса. Драко присел около собаки на корточки и погладил. Клык даже заскулил от удовольствия.

– Вон оно как, – Хагрид потрясённо покачал головой.

– Что оно? – внутри у Драко снова вспыхнуло раздражение.

– Да не совсем ты плохой человек, Малфой. Клык злых-то за версту чует, а к тебе сам прибежал. И детишки у вас с Гарри хорошие получились, красивые…

Ребята тем временем обшарили домишко профессора по УЗМС и в самом дальнем углу смогли найти пару удочек.

– Нужны червяки, – авторитетно заявил Скорпи, выволакивая свою добычу на свежий воздух.

– Так на комоде возьмите. Там целая банка.

Нати, который ещё не успел выйти, прихватил жестянку с червяками. Драко с улыбкой посмотрел на довольных сверх меры сыновей.

– Можем идти? – те усиленно закивали в ответ.

– Даёшь кальмара! – крикнул Скорпиус и со всех ног помчался в сторону Большого озера. Натан припустился за братом. Драко возвёл глаза к небу. Ну что с этими мальчишками прикажете делать? И потом, Гарри попросил дождаться его, а уже потом идти на озеро. Малфой перехватил гикающих детей на берегу:

– Вам не кажется, что Гарри на нас обидится? Ведь поход на озеро – это его идея, – спросил запыхавшийся слизеринец.

– Точняк, – Натан хлопнул себя по лбу. – А чем же мы тогда сейчас займёмся?

– Предлагаю отнести удочки в наши комнаты и пойти прогуляться в «Три метлы» – заодно там и пообедаем.

Эта идея пришлась по вкусу обоим мальчикам. Вот только возвращаться в башню они наотрез отказались.

– Позови Добби, папочка, он отнесёт наши удочки, а мы сразу в Хогсмид.

Прогулка и обед были очень весёлыми, Драко давно не чувствовал себя настолько беззаботным и счастливым. Всё отходило на второй план: Волан-де-Морт с его дурацким заданием, отец с его постоянным «Я не доволен тобой, сын»... Малфой впервые за долгое время позволил себе расслабиться и не думать ни о чём. Просто наслаждаться одним мгновением. Возвращаться в башню не хотелось никому, но появившаяся в таверне Винки напомнила молодому папочке, что детям необходим послеобеденный сон. Домовуха, не слушая возражений, аппарировала всех в гостиную и разогнала ребят по спальням. Драко не стал мешать эльфу выполнять свои обязанности няни, но пожелать детям спокойного сна всё же зашёл.

Натан уже лежал укрытый лёгким одеялом, а вот Скорпиус в одних пижамных штанах сидел посредине кровати, о чём-то сосредоточенно думая. Драко улыбнулся – видеть напряжённую работу мысли на лице трёхлетнего малыша было забавно.

– Знаешь, папочка, – ребёнок хитро прищурился. – Я хочу тебе кое-что дать.

Мальчик вытащил из-под подушки небольшой полый кусочек хрусталя. Внутри него плескалась яркая серебряная субстанция. Хрусталь был оплетён платиновыми витыми линиями и прикреплён к тонкой цепочке. Драко ахнул, увидев такое чудо. «Одно-на-двоих» – дорогущий артефакт, только недавно появившийся в магазинах Косого переулка. В хрусталь заключалось одно единственное воспоминание, разделённое на двоих. И только эти двое могли видеть его. Переживая снова и снова. Видеть не со стороны, а как бы изнутри, ощущая по новой всю гамму эмоций. Чувствуя, осязая…

– Откуда это у тебя? – Драко осторожно взял протянутый ребёнком артефакт. Скорпиус вдруг засмущался и отвернулся, чтобы скрыть полыхающие румянцем щёки. – Откуда, Скорпи? – настойчиво переспросил слизеринец.

– У отца одолжил, – наконец озвучил самую приемлемую для себя версию малыш. Малфой понимающе усмехнулся и назидательно проговорил:

– Брать чужие вещи без спроса не хорошо.

– Так это же не чужое, а папино. Он его сам в ванной забыл, а мне просто было интересно, но я увидеть ничего не смог. А ты, наверное, сможешь. Всё, я спать, – Скорпи забрался под покрывало и зажмурился. Драко поцеловал ребёнка и скрылся в их с Поттером спальне. Лёг на кровать и поднёс к глазам хрупкую вещицу. Серебряные нити, словно живые, перемещались внутри хрусталя, притягивая взор. Искушение было слишком велико. Слишком…

Драко крепко сжал артефакт в ладони и закрыл глаза.

Он сидел на огромной кровати с двухлетним Натаном на руках и читал книжку. Нати ни в какую не хотел засыпать:

– Читай, папочка, – требовал малыш, стоило только отцу замолчать.

– Нати, ты утомил папочку. Он скоро говорить не сможет, – Драко поднял взгляд от детской книжки и улыбнулся вошедшему Гарри, который на ходу снимал рабочую мантию. Малфой скользнул взглядом по телу мужа и зарделся. Они столько лет вместе, а желание никуда не ушло. Вот и сейчас… Стоило только ему увидеть спортивную, подтянутую фигуру, загорелую золотистую, словно впитавшую в себя солнце кожу и изумрудные глаза в обрамлении пушистых ресниц – как внутри всё сладко заныло.

Гарри стремительно подошёл к кровати и, подхватив на руки сына, подбросил того вверх. Натан звонко рассмеялся и пискнул.

– Исё, папа, исё.

– А ещё будет завтра, а сейчас, мой хороший, пора баиньки.

– Папичка пиёт, – потребовал малыш.

– Нати, – попытался возразить Драко.

– Папичка пиёт, – Натан, спущенный Гарри на пол, требовательно топнул ножкой.

– Хорошо, – Малфой встал с кровати и, посадив малыша на руки, отправился в детскую. В этот раз колыбельную пришлось петь два раза, так что к себе Драко смог вернуться только через полчаса.

– Устал? – Гарри, растянувшийся на кровати, посмотрел на него из-под опущенных ресниц.

– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос блондин, плюхаясь рядом с мужем, тот тут же сгрёб его в охапку, крепко прижав к себе. – На работе дурдом, а дома маленькое чудовище, которое требует всё моё внимание.

Гарри словно не слышал его причитания. Прохладными руками скользнул под рубашку и мягко погладил шелковистую кожу живота супруга.

– Ага! – Драко повернулся к Поттеру. – И озабоченный муж, который не может держать свои руки при себе. Что ты делаешь?

Блондин слегка задохнулся, когда один из ласкающих его пальцев обвёл впадинку пупка. Гарри предпочёл не отвечать. Он слегка приподнялся и навис над Драко, пристально всматриваясь в серебристо-серые глаза.

– Они всегда такие разные, твои глаза, – Гарри осторожно пробежался кончиками пальцев по светлым ресничкам. – То грозовое небо, то пасмурный осенний день, а то, как сейчас – расплавленная ртуть, но я знаю, что через секунду они станут почти чёрными.

Драко не ответил, вместо этого, притянув мужа к себе, прикоснулся губами к губам напротив. Нежно, почти невесомо, пробежался по ним языком, словно проверяя границы дозволенного. Гарри улыбнулся и, приоткрыв рот, впустил его внутрь, позволяя исследовать себя, пробовать на вкус. А Драко задыхался от нахлынувшего желания, он не понимал: ну как всего один поцелуй может доводить его до такого состояния, когда все мысли отключаются и лишь наслаждение жаркой волной разливается по венам? Гарри, улучив момент, перехватил инициативу, прижался плотнее, уже не лаская, а впиваясь в податливые губы. Неистово, яростно, словно в последний раз… Всегда как в последний раз. Поцелуй за поцелуем… А потом вся эта неистовость вдруг испарилась, и мягкие губы нежно заскользили по белоснежной коже. Вниз… Туда, где в такт сердцу, бьётся тонкая голубая жилка. Прижаться к ней губами, провести языком, пробуя на вкус кожу, слегка солёную, но безумно вкусную.

– Какой же ты, Драко…

– Какой?

– Мой. Весь мой, – гриффиндорец стремительно приподнялся, снова заглядывая в любимые глаза. – Разденься. Сил нет.

Лёгкая понимающая улыбка на губах Драко, и он нарочито медленно тянется к пуговицам на рубашке, расстёгивая их одну за другой. Медленно обнажая кожу, заставляя дыхание парня, наклонившегося над ним и следящего за этим священнодействием, сбиваться. И, наконец, тот не выдержал, и просто испарив одежду и с себя, и с Драко, снова вжимался в него. Кожа к коже. Так необходимо, так правильно. Застыть на секунду, растворяясь друг в друге, и снова ласково заскользить руками по бархатистой горячей коже. Гарри нежно гладил обнажённую грудь партнёра, очерчивая пальцами горошинки сосков, Драко на каждое прикосновение прогибался, пытаясь усилить контакт с руками, ласкающими его.

И снова губы и язык. Поцеловать и вылизать все чувствительные местечки, заставляя стонать и просить большего. Пройтись губами по впалому животу, спуститься ниже, зарывшись носом в платиновые завитки волос. Вдохнуть такой родной, такой знакомый запах. И снова пустить в ход язык, пробежаться от основания возбуждённого члена к головке, срывая с любимых губ хриплое:

– Гарри, пожалуйста, Гарри…

Драко терялся в ощущениях, чувствуя, как мягкие губы обхватывают его возбуждение и скользят по напряжённому стволу. Вверх-вниз, вверх-вниз. И хочется вбиваться в ласкающий рот как можно глубже, доставая до горла. По венам течёт уже не кровь – расплавленная лава. Ещё чуть-чуть – и она вырвется наружу и затопит всё вокруг. Кажется, что большего наслаждения быть не может, но Драко знает, что это не так. Что через какое-то мгновение Гарри, продолжая вбирать его член в себя, скользнёт пальцами ниже, туда, где уже пульсирует и сжимается от желания колечко розовых мышц. Невербальное заклинание, и пальцы, смазанные в чём-то скользком и немного липком, ласкают его изнутри, заботливо растягивая, готовя к вторжению. Гарри резко отстраняется, и слизеринца скручивает от чувства потери, но это ненадолго. И вот уже в него проникает что-то большее, чем пальцы. Медленно, толчок за толчком, стремясь внутрь, стараясь причинить как можно меньше боли. Войти до упора и на секунду застыть, тут же почувствовав ответное движение, и тогда отпустить себя. Вбиваясь в податливое тело, заполняя его собой. И чувствовать, чувствовать, чувствовать… Как бьются в унисон сердца, как срывается дыхание, и как губы раз за разом шепчут:

– Люблю. Люблю. Люблю.

Наслаждение окутывает их, каждый толчок Гарри заставляет Драко стонать и подаваться навстречу, чтобы усилить контакт. Получить ещё немного больше… Немного больше нежности, тепла, страсти. Мир вокруг выцветает, он неважен. Только чувства… Ещё один толчок и всё взрывается, разлетаясь на тысячу ярких радужных осколков.

А потом только нежность, и ласковые короткие поцелуи, и ощущение всепоглощающего счастья. Счастья любить и быть любимым.

Драко стремительно выбросило из воспоминаний. Он так и не мог понять, чьи они: его или Гарри? Да это было и неважно. Он обхватил себя руками, пытаясь унять нервную дрожь. То, что он видел, чувствовал… Так ведь нельзя… «Нельзя, чтобы чувства были такими всепоглощающими», – с испугом думал он, но внутренний голос не соглашался, шепча, что только так и можно.

Глава 14

Легенды о Мерлине, Моргане и Артуре отправлены мной на заслуженный отдых. Вместо этого придумана своя интерпретация. А что поделать?

Драко метался по гостиной, то и дело поглядывая на часы, и зло шипел:

– И где его носит? Мальчикам скоро вставать…

Нарезав очередной круг по просторной комнате, Малфой снова посмотрел на часы, нервно сжал руки и вдруг застыл, словно оглушённый.

– Вот чёрт! – прошептал он и тряхнул головой. – Я веду себя, как истеричная жена. Поздравляю, Драко, докатился.

Парень усилием воли заставил себя сесть на диван и расслабиться. В конце концов, Поттеру нельзя давать в руки оружие, которое тот может использовать против него. Драко горько улыбнулся. Себе он перестал врать ещё на четвёртом курсе, он любил чёртового мальчика-который-выжил, а просмотренные воспоминания – это словно сбывшаяся мечта. Сказка, которая может стать реальностью. Вопрос в том, хватит ли у него смелости сделать первый шаг, чтобы воплотить эту сказку в жизнь? В том, что этот шаг не будет делать Гарри, Малфой даже не сомневался. Но кинуться в омут с головой самому? Повести себя, как долбаный гриффиндорец? Хотя… Почему бы и нет… Зато больше никакой неопределённости. Приняв решение, Драко почувствовал, как в душе растекается блаженное спокойствие. Он сделает это, и будь что будет, такого шанса упускать нельзя.

– О чём мечтаешь, Малфой? – слегка насмешливый голос, раздавшийся от двери, заставил блондина вздрогнуть. Недавняя решимость стала испаряться катастрофически быстро, стоило ему только увидеть героя своих грёз, который стоял, облокотившись на дверной косяк.

– Нам надо поговорить, – Драко собрал остатки воли в кулак.

– Хорошо. Давай поговорим, – Поттер, наконец, вошёл в гостиную и поставил на резной столик большую плетёную корзину.

– Это что? – Малфой обрадовался возможности оттянуть то, что он собирался сделать.

– Я же вроде бы обещал вам пикник? – Гарри пожал плечами. – Зашёл на кухню к эльфам. Так что ты хотел мне сказать?

Драко зажмурился, сжал руки в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев, и выпалил:

– Я, Драконис Люциус Малфой-Блэк, наследный лорд Малфой, принимаю обязательства стать младшим супругом Гарри Джеймса Поттера. Принимаю его добровольно, и пусть магия станет мне свидетелем, – вокруг него взметнулся золотой вихрь и тут же осел. Магия приняла клятву.

Драко продолжал стоять, зажмурившись, боясь посмотреть на Поттера. Теперь слово было за ним… Он мог принять его, или оттолкнуть… Опять оттолкнуть, как и тогда, на первом курсе. Слизеринец даже не услышал – почувствовал тяжёлый вздох, и стоящий напротив парень прошептал:

– Что же ты наделал, Драко!? Мордред тебя раздери, ты даже не понимаешь, что ты натворил. Открой глаза…

Малфой послушно распахнул глаза и уставился на мрачного героя. Сердце сжалось от боли. Он дурак! Какой же он дурак! Поддался сентиментальному порыву. Насмотрелся воспоминаний и решил шагнуть со скалы в пропасть. Драко охватила паника. Нет! Надо бежать отсюда пока не поздно. Сохранить остатки гордости. Он уже собрался сорваться с места, но резкий окрик:

– Стоять! – словно пригвоздил его к полу.

– Я, Гарри Джеймс Поттер-Прюэтт, лорд Поттер, лорд Прюэт, барон Гриффиндор-Слизерин, герцог Певерелл, принимаю твоё обязательство, Драконис Люциус Малфой, и пусть магия будет мне свидетелем.

Очередная вспышка, и Драко удивлённо рассматривает своё запястье, вокруг которого видна вязь валлийских рун. Осознание того, что он натворил, обрушивается внезапно. Он отдал себя другому человеку, даже не обговорив условий. О чём он только думал? Насмешливый голос внутри него глумливо сообщил, что, судя по всему, он вообще не думал.

– Ты идиот, Драко, – вкрадчивый голос «золотого мальчика» был созвучен его собственному – внутреннему. – Нет, хуже… Ты – гриффиндорец! И учти – это не комплимент. Я уважаю своего предка, но это не отменяет того, что Годрик был безрассудным болваном.

– Но ты же сам гриффиндорец… – Малфой непонимающе уставился на Гарри.

– Только потому, что мне это выгодно. А вообще, я мог бы оставаться вне факультетов, но зачем расстраивать старичка, – Драко понял, что это Поттер о директоре, и удивился ещё больше. – Ему так хотелось видеть избранного именно гриффиндорцем, что Распределяющая шляпа не стала его разочаровывать.

– Ничего не понимаю, – Малфой потрясённо опустился на диван. – Разве можно оставаться вне факультетов?

– Можно всё, но давай об этом поговорим не здесь. У озера, там меньше вероятность того, что нас подслушают.

– Но… – начал было Драко, но Гарри приложил палец к губам и улыбнулся:

– Уже проснулся, солнышко? – Малфой резко обернулся и посмотрел на ещё сонного младшего сына.

Тот кивнул и забрался к отцу на диван, тут же доверчиво, словно маленький котёнок, прильнув к Драко.

– Папочка, ты вернёшь мне кулончик? Тебе понравились воспоминания? Отец говорил, что оно чудесное, о том, после чего на свет появилось зеленоглазое чудо. Это он обо мне. Там о том, как я рождаюсь? – малыш тараторил, засыпая Драко вопросами, но не давая ему возможности ответить. – Ведь так? Так?

– Ну, не совсем, – Малфой залился румянцем, – но близко к этому. Вот, держи…

Он повесил на шею Скорпиуса хрустальную капельку. Гарри недоумённо переводил взгляд с одного на другого, но ни о чём не спросил.

– А почему вы меня не разбудили? – в дверях своей комнаты стоял надутый Натан. – Знаю, вы Скорпи больше любите. Всегда втроём, а как же я? – на глаза ребёнка навернулись слёзы и он всхлипнул.

– Ты болван, Нати, – припечатал брата Скорпиус. – Они любят нас одинаково.

– Скорпиус, – одёрнул младшего Драко, а Гарри шагнул к Натану и опустился на корточки, заглядывая расстроенному ребёнку в глаза.

– Нати, Скорпи прав. Мы любим вас одинаково. И твоего брата мы не будили, он сам проснулся. Не грусти, – Поттер щёлкнул мальчика по носу. – Лучше помоги мне, – гриффиндорец кивнул головой на корзину. – Надо посмотреть, что эльфы собрали нам для пикника. Может, ещё что-нибудь заказать?

Натан тут же забыл об обидах и зарылся в корзину, инспектируя припасы. Скорпиус, обладая гипертрофированным любопытством, не усидел на месте и присоединился к брату. Эльфы превзошли сами себя, собрав любимые лакомства не только юношей, но и недавно появившихся мальчиков. Откуда только узнали? Дети ещё бы долго перебирали всевозможные свёртки, кулёчки и бутылочки, но Винки утащила их одеваться.

Погода никак не хотела ассоциироваться с осенью. На улице было по-летнему тепло. Мальчики, схватив удочки, умчались к воде, ловить кальмара, ну или что получится поймать. Вокруг них прыгал Добби – его попросили приглядеть за ребятами, и он, гордый этим поручением, скакал возле них, то и дело приговаривая:

– Осторожно, мастер Скорпи, здесь скользко, можете упасть. Мастер Натан, не надо лезть в воду, она холодная и мокрая. Ваши папы будут недовольны, если вы промокнете.

Драко и Гарри расположились на большом покрывале, наблюдая за детьми и бестолково мечущимся около них домовиком. Малфой потирал запястье, украшенное рунами, ему о многом хотелось расспросить своего будущего супруга, но он не решался.

– Драко, – Гарри выплюнул травинку, которую жевал, – спрашивай уж, а то ведь лопнешь от любопытства.

– Поттер, откуда у тебя столько титулов? – выпалил Драко.

– От предков достались, Малфой. Их у меня, знаешь ли, за более чем тысячу лет много набралось.

– Певереллы, Слизерины, Гриффиндоры, Прюэтты, Поттеры… – перечислял блондин.

– Угу, – Гарри насмешливо смотрел на Малфоя, – а ещё Когтевраны, Пуффендуи и ля Фэй.

Услышав последнюю фамилию, слизеринец выпал в осадок.

– Так она же только легенда. Морганы ля Фэй не существовало на самом деле.

– До одиннадцати лет я и сам так думал, – Гарри нагло ухмыльнулся, глядя на огорошенного блондина. Это было забавно. Гриффиндористый Драко! Кому расскажи – не поверят. – А затем прочитал книгу «История магического мира» Кандиды Когтевран, милая такая вещица. Малфой, что ты знаешь о магическом наследии?

– У меня, между прочим, в роду вейлы были, – надулся Драко, – так что о наследии я знаю. Способности, которые передали человеку волшебные существа. Вейлы там, русалки, оборотни….

Гарри потрясённо посмотрел на Малфоя и вдруг безудержно расхохотался.

– Ой, не могу. Я такой глупости давно не слышал. Оборотни… Вейлы… К сожалению, Дракончик, маггловскую генетику и в волшебном мире обойти невозможно. И если бы… Я повторяю, если бы у допустим вейлы и человека появился детёныш, он был бы не способен к репродукции.

– Но магия…

– А магия не всесильна. Маги, по сути дела, те же маглы, только с волшебным геном в наборе хромосом. Мы, Малфой, мутация. Появился «ген волшебства», стал передаваться из поколения в поколение. Вот тогда и зародились магические наследия. Это то, что магия подарила своим детям. Кому-то – способность влюблять в себя всех и каждого – инкубы и суккубы. Кому-то – читать мысли других и передавать свои – оклюменты и легилементы. У тебя я слышал, есть способность и к тому и другому?

– Да, есть. Но легилеменция мне даётся проще.

– Скорее всего, она основа твоего магического наследия. Ладно, продолжим… Магических наследий великое множество и, как правило, они передаются от наследника к наследнику и являются родовой особенностью. Так, например, Блэки все были способны к анимагии. Что я хочу сказать… От мага не зависит, какое наследие он получит.

– А как же магглорождённые? – Драко скептически прищурился.

– А нет их, магглорождённых. Человек, способный к магии, может появиться только у двух сквибов, у которых магический ген находится в рецессивном состоянии. Если хотя бы один из родителей будет маггл, то ребёнок родится со спящим волшебным геном, то есть – очередной сквиб. Прости, но законы Менделя мы сейчас с тобой изучать не будем. Кроме обладания магическим наследием маги ещё разделились на светлых и тёмных. И это было очень плохо. Там, где возникает деление, неминуемо начинается борьба за власть. Чтобы хоть как-то уравновесить шансы обеих сторон, между Тьмой и Светом был подписан договор, и за его исполнением стала следить «третья сторона».

В один прекрасный день противостояние светлых и тёмных получило новый виток. Лордом Света становится Мерлин, а лордом Тьмы – Мордред, а «третьей стороной», присматривающей за ними, была Моргана ля Фэй. Противостояние было очень ожесточённым. И наступил момент, когда Великой пришлось сохранять равновесие. Это был самый тяжёлый день в её жизни, поскольку Мордред был её любимым сыном, а Мерлин возлюбленным, «частичкой души». Кстати, Мерлин делал медальон, о котором ты спрашивал Снейпа, не для Гвиневры, а для Морганы.

– А откуда ты знаешь, что я им интересовался? – Драко прищурился. – Шпионишь?

– Можно и так сказать… – Поттер закатил глаза, вздохнул и продолжил рассказ, который вызывал у Малфоя всё больший и больший интерес. – Так вот… Моргана исполнила свой долг и уничтожила и Мерлина, и Мордреда. Думаю, о том, чего ей это стоило говорить не надо? Жертвовать теми, кого любишь, ради сохранения мира для никчёмных людишек – это, знаешь ли, дорогого стоит. Тем не менее, Великая сделала свой выбор, мало того, она впитала силы обоих поверженных ей лордов. Как правило, они обладали силами каких-либо двух стихий. Естественно, противоположных. Если лорд Света был наделён силами огня и воздуха, то лорд Тьмы обязательно в арсенале имел силы земли и воды. Моргана же аккумулировала в себе все четыре стихии. С тех пор её прямые наследники стали лордами Четырёх стихий, естественно, «третьей стороной». Эта сила настолько мощная, что получить её наследник мог только по достижению совершеннолетия.

– Но почему? – недоуменно посмотрел на Поттера Драко. – Ведь магические наследия, как ты их называешь, проявляются в двенадцать лет. Моё, во всяком случае, точно.

– А ты представь себе двенадцатилетнего ребёнка раз в десять сильнее Дамблдора и Волан-де-Морта вместе взятых? Представь, что он может натворить, обладая мощью и детской неустойчивой психикой?

– Но как такую силу можно вообще ограничить? – Малфой неверяще покачал головой.

– С этим справилась ля Фей, превратив единственное, что осталось ей от возлюбленного, в ограничивающий артефакт. – Гарри расстегнул рубашку, и Драко увидел уже знакомую ему звезду.

– Ты лорд Четырёх стихий? – слизеринец потрясённо посмотрел на Поттера, а потом перевёл взгляд на Натана, который как раз забрасывал в воду удочку. – Медальон сейчас у Нати, так он тоже… Боже.

– Он мой старший сын, – Гарри грустно улыбнулся, – разумеется, он тоже.

– А как же получилось, что ты наследник основателей? – Драко прищурился. – Они-то здесь с какого бока? И как Волан-де-Морт смог убить твоего отца, если он был лордом Четырёх стихий?

– В леди Моргану влюбился Игнотус Певерелл, и она, уж не знаю по какой причине, согласилась стать его женой. Родила двух близнецов. Годрика Гриффиндора Певерелла ля Фэй и Салазара Слизерина Певерелла ля Фэй. Братья с детства друг друга терпеть не могли, их раздражало, что они словно отражение друг друга, при этом у них были очень разные характеры. В семнадцать лет они разругались на почве отношения к маглам и разошлись. Чтобы не иметь ничего общего друг с другом, отбросили родительские фамилии. Так появились Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин. С течением времени братья стали мягче, смогли помириться. К тому времени оба уже были женаты: Годрик – на Кандиде Когтевран, Салазар – на Пенелопе Пуффендуй. Вот так четыре основателя сошлись вместе, построили Хогвартс, превратили его в школу. У Салазаров родился мальчик, у Гриффиндоров – девочка. Двоюродные брат и сестра влюбились и наперекор воле родителей заключили магический брак, взяв только титулы отцов и придумав новую фамилию своей семье. Их сын стал наследником всех четырёх основателей. Звали его Маркус Игнотус Поттер. А насчёт отца… Лорд Четырёх стихий могущественен, но не бессмертен, особенно если его застать врасплох.

– Да уж, Гарри. Умеешь ты удивлять… Лорд Четырёх стихий. Подожди-ка… – Драко напрягся. – Если твоя магия сейчас ограничена… Поттер, ты в данную минуту уязвим?

– Ещё как, – Гарри прикрыл глаза. – У меня, конечно, есть хранители, но они не могут справиться со всем. Тем более, ты своим заявлением создал рычаг воздействия на меня. Поскольку до меня не могут добраться, а вот до тебя запросто. Говоря по-хорошему, мне стоило оттолкнуть тебя. Не принимать предложение.

Драко напрягся и застыл словно статуя:

– Почему же ты этого не сделал? – бесцветно спросил он.

– Я не смог, мой серебряный змей, – Гарри заправил за ухо своего жениха прядку волос. – Я просто не смог. И теперь ты в опасности. Дамблдор и Волдеморт узнали о моём наследии. И я не могу понять, откуда. И тот и другой получили письма. Мне теперь предстоит выяснить, кто меня им сдал.

– А эти твои… охранники не могли?

– Хранители, хорёк. И нет, не могли. Нам, знаешь ли, ещё жизнь дорога, – Драко вскинул глаза: над ними возвышались Рон Уизли и Грегори Гойл.