Текст книги "Чилдрен-сюрприз! (СИ)"

Автор книги: Натаэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

Гарри достал волшебную палочку и, демонстративно взмахнув ею, снял наколдованный полог.

– Вот, так-то лучше, – усмехнулся Грег и, подмигнув притихшим мальчишкам, на долю секунды снял наложенную на него иллюзию. Нет, он почти не изменился. Только пропало туповатое выражение, которое окружающие привыкли видеть на его лице, и глаза из карих превратились в зелёные. Правда, не такие яркие, как у Поттера.

Черты лица парня изменились всего на секунду, но мальчишкам хватило и этого. Они весело пискнули, но тут же снова замолчали.

– Мама просто жаждет с тобой пообщаться, – Грегори перевёл взгляд на человека, которого недавно назвал своим братом. – Можно сказать – горит желанием.

– Ты что, ей сообщил? – Гарри закатил глаза.

– Естественно.

– О, чёрт! Подожди… Дамблдор же сказал, что наложил на Большой зал чары конфиденциальности? Как же…

– Милый, – голос Гойла стал нежно-приторным, – ты тупишь, потому что по жизни дебил, или просто не выспался? Любые чары можно обойти, надо лишь знать, как. Короче, тебе придётся завтра наведаться в Гойли-холл.

– Завтра занятия…

– Завтра суббота, какие занятия? – с насмешкой посмотрел на Поттера Грегори.

– Но мальчики… – решил придумать новую отговорку Гарри.

– Малфой посидит. В крайнем случае, попросишь Рона, – отрезал Гойл.

– Я с «рыжим недоразумением» сидеть не буду, – буркнул решившийся подать голос Скорпи.

– Можно подумать, тебя кто-то будет спрашивать, – Грег с усмешкой дёрнул мальчика за белокурый локон.

Скорпиус лишь тяжело вздохнул. Спрашивать точно не будут. И уж лучше Рон, чем Нотт. Того ребёнок на дух не переносил, но почему-то категорически отказывался озвучить причину этой антипатии.

– Ладно, я всё сказал, так что... адью, – и Грег заспешил в сторону главного входа.

Гарри посмотрел на притихших мальчишек и приобнял их:

– Эй, а вы что такие молчаливые?

– При крёстном лучше лишний раз рот не открывать, – Натан развёл руками.

– Вообще-то он мягкий и пушистый… местами, – протянул Скорпиус.

– Только мы эти места никак не можем найти, – закончил за него Нати.

Гарри весело захохотал. Мальчишки были абсолютно правы, Грегори мог быть очень милым, если хотел. Беда в том, что такое желание у него возникало очень и очень редко. Почти никогда. Гриффиндорец присел около Натана и заглянул тому в глаза:

– Ты как? Всё хорошо? – мальчик закивал. – Тогда предлагаю сесть на метлу ещё раз и совершить круг почёта.

Нати с опаской подошёл к строптивому средству передвижения и, переборов страх, снова поднялся в воздух. Сделал круг, ещё один и, разулыбавшись, приземлился рядом с отцом.

****

– Поттер, ты придурок, – Гарри, который сидел на кровати, по-турецки поджав ноги, тяжело вздохнул. Сегодня почему-то все словно сговорились называть его придурком. Бегающий же вокруг кровати Малфой тем временем продолжил:

– Идиот, дегенерат, дебил! И это всё – ты! Посадить ребёнка одного на «Молнию», которая и взрослых-то волшебников плохо слушается… Это же надо совсем ума не иметь. Я-то думал, что у тебя мозг с грецкий орех, а он, оказывается, вообще отсутствует. А если бы ты не успел подстраховать мальчика? И Нати бы разбился? Я бы тебе этого никогда не простил…

– А теперь простишь? – Гарри поймал Драко за руку и опрокинул на кровать, тут же нависая над ним. – Ведь простишь?

Малфой, узрев лицо своего извечного соперника так близко от своего, занервничал:

– Ты что творишь, Поттер?

– Собираюсь тебя поцеловать. Ты такой милый, когда включаешь заботливого папочку.

– Поттер, – но Гарри не дал ему договорить, склонившись ещё ниже и прижавшись своими губами к губам Драко.

Слизеринец на секунду застыл, а потом судорожно вздохнул и подался вперёд, отвечая на поцелуй. Юркий язык гриффиндорца нежно прошёлся по губам блондина и нырнул в жаркую глубину. Лаская, пробуя на вкус, смакуя каждую секунду поцелуя. Все звуки вокруг неистово целующейся пары затихли, заключая их в кокон из почти абсолютной тишины, в которой лишь гулко стучали их сердца: тук-тук, тук-тук, на секунду стихая и снова продолжая свою дробную мелодию. И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, всё прекратилось. Парни отпрянули друг от друга и откатились на противоположные стороны кровати.

– Малфой… – Гарри пытался справиться с хрипотцой, которая появилась в его голосе.

– Молчи, – прервал его Драко. – Ничего не говори... Не нужно… Лучше давай спать.

«А то скажешь какую-нибудь глупость и всё испортишь», – про себя подумал Ледяной принц.

«Золотой мальчик», словно услышав невысказанную мысль, лишь кивнул и забрался под одеяло, страстно желая притянуть гордого слизеринца к себе и зарыться носом в пахнущие морской свежестью волосы.

Несмотря на волнение, оба уснули довольно быстро, во сне неосознанно подкатываясь ближе друг к другу. Полная серебристая луна, заглядывая в незашторенное окно, мило улыбалась и, окутывая лежащих на кровати парней серебристым светом, словно благословляла их. Дверь спальни тихонько приоткрылась, и внутрь комнаты заглянули две детские головки.

– Они милые, правда? – Скорпи с любовью и нежностью посмотрел на спящих родителей; выражение лица Натана было точной копией брата. – Когда не ругаются...

– Правда, – Нати осторожно подобрался к кровати и погладил по щеке сначала Драко, потом Гарри. И тот и другой лишь улыбнулись, но не проснулись.

Мальчики осторожно закрыли дверь и, выйдя из занимаемых семьёй апартаментов, начали спускаться в подземелья. Скорпиус крепко прижимал к себе купленный в Косом переулке свёрток.

– Скорп, а ты уверен, что мы поступаем правильно? Если дедуля нас застукает – быть беде, – Натан крепко держал брата за руку.

– Не трусь, Нати. Мы недолго. Только сварим зелье и назад. Его и варить-то всего двадцать минут. Дольше ждать, пока основа приготовится, – Скорпиус уверенно вёл брата в сторону дедовой лаборатории.

Мальчики часто бывали в Хогвартсе, у дедушки в гостях, поэтому месторасположение его личной лаборатории знали очень и очень хорошо. А вездесущий Скорпи умудрился подслушать и пароль, который, как с гордостью сказал деду Люци зельевар, не менялся уже два десятка лет. Всё равно никто не догадывался, что это было. Наконец мальчики остановились перед небольшой, ничем не примечательной дверью. Белокурый чертёнок огляделся вокруг и с выражением произнёс:

– Слава Гриффиндору! – при этом характерным жестом показав двери средний палец; та тут же с лёгким скрипом открылась, приглашая детей войти.

Натан оторопело взирал на Скорпи и с места двигаться явно не собирался:

– Это что сейчас было? – Нати повторил жест, а Скорпиус пожал плечами.

– А я виноват, что у деда специфическое чувство юмора? А вообще можешь считать, что у тебя были глюки. Пойдём уж, а то мы до утра не управимся.

Мальчишки протиснулись в узкую дверцу и огляделись вокруг. Нужный котёл уже стоял на жаровне, осталось только разжечь огонь, что и проделал Натан лёгким беспалочковым «инсендио». Скорпи развязал кулёк и вытащил ингредиенты и листок с рецептом.

– Итак, основа – отвар ромашки обыкновенной. Блин, мы ромашку забыли купить. Хотя… – малыш потрусил к ближайшим полкам. – Во! Тут есть лекарственная. Я думаю, сойдёт. Тоже ведь ромашка.

Он, недолго думая, бросил сушёные цветы в воду. Натан, сверившись с рецептом, нашинковал валериану, розовый лотос и мелиссу. После добавления мелиссы зелье приобрело приятный зелёный оттенок.

– Скорп, в рецепте написано, что отвар должен стать салатовым.

– Салатовый, зелёный! Какая разница. Сыпь, что там дальше по списку, – и в котёл отправился корень валерианы. Жидкость вспенилась и стала малиновой.

«А должна быть розовой», – отметил про себя старший из юных зельеваров.

Когда жидкости коснулись лепестки розового лотоса, даже Скорпиус понял, что всё идёт не так, и через секунду прозвучит взрыв. Мальчишка схватил брата за руку и затащил под большой котёл, словно специально поставленный здесь же. Взрыв был красочным, но ребята его не увидели, притаившись под большим котлом; прибежавший же профессор Снейп узрел уже только последствия.

– Упс! – у зельевара почему-то заплетался язык. – Миленький дизайн... розовые стены. Хотя… сюда бы ещё гильотинки. И в каждую по Поттеру. Или нет! Лучше по Волди! А Поттер пусть живёт, он более безобидный.

Северус приподнял большой латунный котёл и уставился на мальчишек.

– Алхимичите? – с добрым оскалом спросил он у детей; те, поняв, что немедленной расправы не будет, рискнули кивнуть. – А что варили?

– Любовное зелье средней силы, – подал голос более смелый Скорпиус. – Только у нас не вышло. Может, поможешь? – вконец обнаглел чертёнок.

Снейп, который после бутылки огневиски воспылал любовью к ближним, согласно кивнул. Это зелье он мог сварить в любом состоянии. Даже в таком неадекватном.

Через сорок минут приятная для глаз солнечно-жёлтая жидкость была разлита в склянки и вручена мальчикам.

– А теперь проваливайте, – Северус махнул рукой на дверь. – Дедушка устал, дедушка будет спать.

Мальчики тихо вышли. Спорить с дедушкой никто из них не собирался. Спать так спать.

Глава 11

Утро для профессора Снейпа началось предсказуемо – с боли в голове, но помимо головы болело ещё и всё тело. Северус приоткрыл глаза и огляделся вокруг. Странно… Почему он спит на кушетке в лаборатории? Зельевар зажмурился и попытался восстановить события вчерашнего вечера. Итак… Сначала к нему приперся Драко Малфой и они разговаривали о Поттере, словно поговорить было больше не о чем. Хотя… После подслушанного разговора тема Поттера была самой что ни на есть актуальной. Потом профессор помнил, что пил. Бутылку огневиски выпил точно, а вот добрался ли до второй? Мужчина задумался. Нет, точно не добрался. Ему что-то помешало. Осталось только вспомнить, что…

Снейп снова крепко зажмурился, попытавшись представить всё в красках. Вот он берет непочатую бутылку, пытается её раскрыть, но не успевает, сработали сигнальные чары в лаборатории… Так, теперь хотя бы понятно, как он тут оказался. Зельевар, кряхтя, сполз с кушетки и уже более пристально осмотрел всё вокруг. Стены приятно розовели, напоминая о неудачном эксперименте… детей. Ну, точно, эти два оболтуса варили любовное зелье. У них, конечно же, ничего не получилось… Пока… пока он им не помог. Северус застонал и грязно выругался, помянув в одной фразе чью-то мать, Мерлина и «Волдика» с «Дамбиком». Надо было срочно подняться в Западную Башню; Снейп надеялся, что дьяволята не успели осчастливить своих родителей любовной лихорадкой. Декан слизеринского факультета заскочил к себе, чтобы выпить антипохмелин, поскольку понимал, что объясняться с Поттером и Малфоем всё же лучше на трезвую голову, и споро побежал наверх, в башню.

Добби как раз пригласил своего кумира Гарри Поттера и его семью за стол, когда портрет рыцаря, охраняющий вход, с грохотом отъехал в сторону. Все вздрогнули. До сего момента картина двигалась бесшумно. В гостиную влетел растрёпанный со сверкающими глазами Снейп и с порога рявкнул.

– А ну поставь чашку на место!

Зеленоглазый брюнет, успевший дорваться до кофе, и уже поднёсший вожделенный напиток ко рту, от неожиданности послушался и грохнул хрупкой фарфоровой чашечкой об стол. Чашка на такое обращение жутко обиделась и треснула, тёмно-коричневый напиток разлился по белой скатерти.

– Профессор, вы что, сбрендили?! – Гарри оторопело смотрел на своего преподавателя зелий. Драко разделял недоумение гриффиндорца, а мальчишки, тихо соскользнув со своих мест, попытались под шумок скрыться в своих комнатах.

– Стоять! – Снейп преградил им путь. – Колитесь, паршивцы, зелье уже подлить успели?

– Какое зелье? – Скорпиус честными глазами посмотрел на деда, но под его мрачным взглядом стушевался. – Аааа, ты о том, жёлтеньком? Что ты нам вчера сварил? Подлили, конечно. Благо, кофейник ненадолго остался без присмотра. Ты, дед, своим появлением нам всё испортил. Не мог прийти минут на десять попозже? Сейчас бы у родителей была любовь, морковь и все дела.

– Какая любовь? – воскликнул Драко.

– Какие дела? – синхронно с ним спросил Гарри.

– Эти бестии решили осчастливить вас любовным зельем, – устало протянул Снейп и сел на диван.

– Которое ты для нас сварил, – решил внести ясность Натан.

– Но зачем? – Поттер воззрился на детей. – Искусственные чувства быстро проходят.

– Зачем? – Скорпиус прищурился. – Когда я выпил зелье «ума-палата», мир вокруг меня стремительно начал меняться. Я стал понимать, что люди не всегда говорят то, что думают. Не всегда делают то, что им хочется. Всё вокруг виделось в новом свете… И лишь одно оставалось незыблемым: ваше отношение к нам, друг к другу. Любовь! А когда нас выбросило сюда, я с ужасом понял, что вы ненавидите друг друга. Ненавидите! Так, может быть, всё, что я знал, во что верил, тоже просто игра? Просто вы хотели, чтобы мы думали, что наши родители любят друг друга и нас? И мне стало страшно… Вдруг вы никогда не сможете быть вместе? И мы с Нати просто не появимся на свет? Я не хочу просто исчезнуть… – прошептал мальчик, а потом закричал что есть мочи. – Слышите?! Не хочу!

Ребёнок всхлипнул и выбежал из гостиной так быстро, что его никто не успел перехватить. Да никто и не пытался. Все оторопело смотрели на закрывшийся проём.

– Папочка, ему плохо, он же совсем маленький, а мы об этом забываем, – тихие слова Натана прозвучали для взрослых, как набат.

Поттер бросился к двери, но его остановил Драко.

– Подожди, я сам. Сам поговорю с ним. Останься здесь, Гарри, – и это «Гарри», сказало брюнету больше, чем самые громкие слова. Он согласно кивнул и обнял Натана, прижав к себе.

– Иди, я думаю, ты нужен ему больше всех. Мамы в такой момент всегда нужнее, – попытался пошутить гриффиндорец, и, что, самое странное, слизеринец на это лишь кивнул, словно соглашаясь.

Драко спустился вниз к лестнице, ведущей в подземелья, и на секунду застыл. Где же искать малыша? А где бы спрятался он сам? Или лучше понять, где бы отсиживался Гарри? Парень улыбнулся. Что ж, они с Поттером выбрали бы одно и то же место. Драко решительно зашагал в сторону Астрономической башни.

Скорпиус сидел на низком парапете и бросал мелкие камушки вниз, пристально следя за их полётом. Он не плакал, хотя и очень хотелось. Внутри мальчика всё клокотало. Он злился на себя за то, что сорвался и убежал. На Натана, который не остановил его. На родителей за то, что не могли понять, насколько ему страшно. И на деда, который так невовремя пришёл. Новый камешек отправлен в полёт, и через секунду за ним вдогонку отправляется ещё один.

– Хорошее занятие для того чтобы подумать, правда? – Драко присел на парапет рядом с сыном. Тот ещё больше насупился и отвернулся. – Малыш, я даже не знаю, что тебе сказать. Да и стоит ли вообще что-то говорить? Любовь – вещь очень непростая.

– Почему? – ребёнок кинул вниз ещё один камень. – Я думаю, всё просто… Ты или любишь, или нет. Как по-другому?

– По-другому? – Драко на секунду задумался. – Можно любить и бояться признаться в этом. Даже самому себе. Потому что человек, которого ты любишь, когда-то оттолкнул тебя, и ты боишься, что это произойдёт снова. И снова будет больно…

– А может быть, он боится того же самого? И что? Замкнутый круг получается. Ты не можешь сказать, он не может… Вам так нравится страдать?

– Гордость…

– Знаю, знаю, – сын перебил Драко. – Гордость – это малфоевское всё. Слышал от Люци. Он мне целую лекцию об этом фамильном чувстве прочитал. Только… когда бабушка Нарси заболела, он эту гордость послал к чертям собачьим и побежал к крёстной Гермионе просить о помощи. Ему было неважно, кто и что о нём подумает. Бабушка и его любовь к ней стали важней всего. Наверное, вот за эту любовь бабуля и прощает ему все выходки и авантюры, в которые он влипает.

– Ты мудр не по годам, мой ангел, – блондин притянул мальчика к себе и поцеловал в пушистую макушку. – Я подумаю над тем, что ты сказал. Обещаю. А теперь, – Драко спрыгнул с парапета и протянул Скорпи руку, – давай вернёмся, все волнуются.

Малыш прикусил нижнюю губу и снизу вверх посмотрел на отца, а потом, подпрыгнув, обвил его шею руками, а талию ногами, положив голову тому на плечо.

– Понесёшь? Я устал бегать по крутым ступенькам.

Драко засмеялся и крепко-крепко прижал драгоценную ношу к себе.

– А у меня есть выбор? – с лёгкой насмешкой спросил он мальчика.

– Выбор есть всегда, – глубокомысленно изрёк малыш, – но только не в этом случае.

Вернувшихся ребят встретили взволнованные Натан и Гарри. Они просто извелись от беспокойства, пока ждали вторую половину своей семьи. Северус, который тоже переживал, но естественно не подавал виду, облегченно вздохнул и поднялся.

– Я в лабораторию, а вы тут разбирайтесь сами. Мне пора заняться зельем. Чует моё сердце: ещё один план этих чудо-детишек – и от Хогвартса ничего не останется.

– Драко, – гриффиндорец виновато посмотрел на Малфоя. – Мне нужно отлучиться, не можешь…

– О Господи! Гарри, – Драко закатил глаза и ссадил Скорпиуса с рук на диван, – иди, куда там тебе надо, но вечером чтобы был дома.

– Как скажешь, дорогой, – засмеялся Поттер и целомудренно чмокнул Драко в щёку. – Вечером буду, сходим к озеру на пикник? Посмотрим закат…

– Ура! Пойдём ловить кальмара. Надо попросить у Хагрида удочки. – Скорпиус, забыв, (или сделав вид, что забыл) все обиды, потянул Драко и Натана к выходу.

– Поттер, – Малфой наклонился к уху Гарри, – будешь должен. По твоей милости мне придётся общаться с чокнутым профессором по уходу. Так что… прикидывай, чем будешь расплачиваться.

Гриффиндорец улыбкой проводил три тонкие фигурки скрывшиеся в дверном проеме и повернул кольцо надетое на среднем пальце правой руки.

– Гойли-холл! – портключ, как и всегда, сработал без осечек, и Гарри, умудрившись сохранить равновесие, приземлился в библиотеке поместья Гойлов.

– Ну, здравствуй, племянничек.

– Гарри, детка, рада тебя видеть.

Поттер тяжело вздохнул:

– Доброе утро, тётушки! – парень опустился в кресло напротив Кассандры Гойл и Молли Уизли.

Глава 12

Гарри смотрел на женщин, сидящих напротив него. Тётушки. Это было странно. Он до сих пор не мог привыкнуть, что в магическом мире у него оказалось довольно много близких родственников. Находясь у Дурслей, он так часто мечтал о том, что кто-то придёт и заберёт его. Кто-то, кто хоть чуть-чуть будет его любить. Но год проходил за годом, а никаких изменений в судьбе маленького Гарри не предвиделось. Бесконечная работа по дому, голод и ненавидящие его родственники. Письмо в желтоватом конверте и визит лесничего Хагрида изменили всё. В жизнь Гарри Поттера ворвалась магия. Ворвалась, чтобы остаться навсегда. Гарри так хотелось верить, что с этого момента его жизнь пойдёт по-другому, ведь вокруг теперь столько интересного и загадочного. Есть Хагрид – его первый друг. Рон и Гермиона. Добрый дедушка Дамблдор, который приветливо улыбался ему, поблёскивая очками-половинками. И даже первый враг – волшебник, белобрысый мальчишка из Слизерина, не мог испортить радужного настроения гриффиндорца.

Правда первого сентября Гарри немного удивила Распределяющая шляпа, которая вознамерилась поболтать с Мальчиком-Который-Выжил. Несла она при этом явную околесицу.

– Милорд, я рада приветствовать вас дома, – слова старой фетровой шляпы были слышны только ему.

– Милорд? – удивился Поттер. – Я не понимаю…

– О да! – наверное, если бы у болтливого головного убора были глаза, она бы их закатила. – Пока не понимаете. Но ждать совсем недолго. Наконец-то «третья сила» вернулась в магический мир.

– Простите, а что такое «третья сила»? – вежливо переспросил мальчик.

– Я не могу сказать. Вы поймёте сами. Могу только дать совет… почитайте «Историю магического мира» Кандиды Когтевран. Вам пригодится. А пока… Гриффиндор!

Гарри ещё о многом хотелось расспросить Распределяющую шляпу, но Минерва МакГонагалл подтолкнула мальчика к столу его нового факультета. На следующий день начались занятия. Слова старой поношенной шляпы потихоньку забывались, вытесняясь новыми впечатлениями. А уж когда мальчик и его друзья ввязались в историю с философским камнем, Гарри о них и вовсе думать забыл. Встреча с Волан-де-Мортом в конце учебного года заставила нашего героя задуматься: а всё ли так безоблачно в его новом мире? Дамблдор перестал казаться добрым дедушкой, после того, как мальчик узнал, что именно он запихнул его к Дурслям, оправдываясь защитой крови. Но о какой защите крови можно было говорить, если его мать маглорождённая? Профессор Флитвик ещё в самом начале учебного года объяснил, что магия крови удел чистокровных волшебников, поскольку она черпает силы из родового наследия. Да и то, что Волди, пусть и в теле Квирелла, целый год разгуливал под самым носом могущественного светлого мага, очков Дамблдору в глазах Гарри не добавило. Так что отправленному на лето к Дурслям Поттеру было над чем подумать.

Двенадцатилетие надежды магического мира началось с сюрприза.

– Поттер, а ну иди сюда, паршивец! – рёв дяди Вернона раскатился по дому. Гарри тяжело вздохнул и спустился вниз. Рядом с разгневанным мужчиной стоял невысокий пухленький старичок в пурпурной мантии с зелёными звёздами. Гарри еле удержался, чтобы не захихикать, глядя на такой прикид. Неудивительно, что дядя взбесился.

– Это к тебе, – Вернон кивнул на старичка. – И предупреждаю, мальчишка, если сюда припрётся ещё кто-то из ваших ненормальных, целый месяц просидишь на хлебе и воде, – и Вернон, раздувая ноздри, унёсся на кухню.

– Простите меня, мистер Поттер, – старичок грустно вздохнул, – меньше всего я хотел приносить разлад в вашу семью.

– Да ничего, – Гарри безнадёжно махнул рукой. – Но позвольте полюбопытствовать? Кто вы?

– Простите, сэр, я не представился. Бонд. Джеймс Бонд, – мужчина приподнял шляпу.

– Так вот ты какой – агент 007, – хихикнул мальчик, а старичок на это высказывание лишь удивлённо захлопал глазами.

– О нет! Я не агент. Я курьер банка Гринготс. У меня для вас письмо. Распишитесь, пожалуйста.

Гарри взял белый конверт с золотым тиснением и расписался в небольшой книжице. Старичок ласково улыбнулся «Золотому мальчику» и с лёгким хлопком исчез. Поттер не стал удивляться, про аппарацию он уже слышал. Гарри покрутил в руках конверт и открыл.

Уважаемый мистер Поттер, позвольте пока называть Вас так.

Мы сообщаем Вам, что по законам, принятым в среде чистокровных волшебников и магических существ, Вам предстоит явиться в банк для ознакомления с наследием рода.

Ваш поверенный Голигал.

PS: Порт-ключ сработает как только вы закончите читать сие послание.

Гарри даже не успел удивиться, как почувствовал, что его словно схватили за желудок и куда-то потащили. Через секунду он уже стоял в ритуальном зале банка, потрясённо хватая ртом воздух.

– Простите, сэр, но прежде чем мы начнём, нам необходимо выяснить вашу родословную и удостовериться, что вы тот, за кого себя выдаёте, – невысокий седоволосый гоблин подскочил к гриффиндорцу и, схватив того за руку, всадил в его палец серебряную иглу. – Всего лишь капелька крови. Всего капелька.

Гарри не успел возмутиться, а гоблин, проводящий ритуал, уже размазывал его кровь по пергаменту.

– Да что тут происходит? – взревела надежда всея магической Британии. – Может мне кто-нибудь объяснить?

Второй гоблин, которого Гарри поначалу не заметил, пробежался взглядом по выступившим на свитке строчкам и удовлетворённо хмыкнул.

– Не надо так нервничать, мистер Поттер. Вам всё объяснят. Кстати, я ваш поверенный – Голигал. И для начала… почитайте вот это… – гоблин сунул ему в руки пергамент, который только что впитал его кровь.

Мальчик развернул его и вчитался в написанные красным строчки:

Имя: Гарольд Джеймс Поттер-Прюет.

Статус: чистокровный в тридцать первом поколении.

Титулы: лорд Поттер, лорд Прюэт, барон Гриффиндор-Слизерин, герцог Певерелл

Отец: Джеймс Чарльз Поттер-Блэк.

Мать: Лилиан Сабина Прюет-Забини.

Магический крёстный: Сириус Орион Блэк.

Ближайшие родственники: Молли Анабелл Уизли, урождённая Прюет. Кассандра Линора Гойл-Прюэт. Северус Себастьян Поттер-Принц.

Магическое наследие: Лорд Четырёх стихий.

Гарри обалдело смотрел на свиток, написанное никак не хотело откладываться в его многострадальном мозгу. Он поднял недоумевающий взгляд на Голигала, тот лишь вздохнул.

– Мне многое придётся рассказать вам, но сделать это лучше в моём кабинете. Вы позволите? – гоблин протянул к Гарри руку, и тот ухватился за неё.

Кабинет поверенного был небольшим и уютным. Гарри расположился на маленьком диванчике, к нему тут же подвинулся небольшой столик, на котором появилась вазочка со сладостями, чайная пара и небольшой чайник. Поттер лишь взглянул на всё это, но не притронулся. Ему было, мягко говоря, не до чая.

– Моя мама была чистокровной? – спросил он первое, что пришло в голову.

– О да! – Голигал сел за свой стол. – Третья и самая младшая дочь лорда Игнотуса Прюэта. Малышка Лили.

– Младшая? – переспросил мальчик.

– Старшая Молли Анабелл знакома вам, как Молли Уизли. Сбежала из дома в семнадцать и вышла замуж за Артура Уизли за что была отлучена от наследия, но из рода отец её всё же не выгнал. Вторая дочь – Кассандра Линора вышла замуж за лорда Ирвина Тобиаса Гойла, которого ей сосватал батюшка.

– А мама? Почему маму воспитали маглы?

– Было пророчество, что третья дочь Прюэтов родит мальчика, который изменит лицо магического мира. Станет «третьей силой». К сожалению, это пророчество стало известно и лорду Света, и лорду Тьмы. Ни тому, ни другому не нужны надзиратели, да ещё такие, что будут в несколько раз сильнее их. Игнотус знал, что за малышкой начнётся охота, поэтому спрятал её в семье своих вассалов Эвансов. Лилиан Сабина Прюэт-Забини – чистокровная волшебница исчезла, но появилась маглорождённая Лили Эванс. О том, кто она на самом деле знали только мы – гоблины и ваш покойный дедушка. Когда вашей матушке исполнилось двенадцать, мы пригласили её в банк и всё рассказали, предлагая встретиться с родственниками, но она наотрез отказалась. Впоследствии вышла замуж за лорда Поттера и родила вас – лорда Четырёх стихий.

– А что это значит? – тут же заинтересовался любознательный Гарри.

– Лорды Четырёх стихий – посланники самой магии. Они призваны хранить равновесие между добром и злом. Третья сила. В вас к семнадцати годам должна проснуться невероятная магическая мощь, до этого времени вы очень уязвимы. Но не переживайте, как и у любого лорда стихий, у вас есть хранители. Сегодня один из них получит древнее знание, а второй через неделю, когда перешагнёт двенадцатилетний рубеж. Вас же, увы, придётся учить. И кстати, ваши хранители – ваши двоюродные братья: Грегори Ирвин Гойл-Прюэт и Рональд Билиус Уизли.

Гарри вынырнул из воспоминаний. В тот день они очень долго проговорили с Голигалом, а потом Гарри встретился с тётушками. Оказалось, что Лили всё же посвятила их в свой секрет. Когда они с Джеймсом погибли, и Молли, и Кассандра попытались получить опеку над Гарри, но «добрый» дедушка Дамблдор спрятал мальчика, причём так, что даже кровный поиск не дал результатов. Надо ли говорить, что узнав, как воспитывался их племянник, обе женщины воспылали к Альбусу отнюдь не любовью. Более несдержанная Молли прислала старичку вопиллер, а изворотливая Кассандра опытным путём доказала, что магловский Пурген безотказно действует на добрых светлых магов и, самое главное, никакая магия не определяет его наличие в лимонных дольках.

– Гарри, – тревожно улыбнулась племяннику Касси. – Нам необходимо поговорить. И это очень-очень важно. Сегодня я видела сон. Вам с Драко грозит беда, будьте осторожны.

Поттер тяжело вздохнул. Его тётушку не зря назвали Кассандрой. Прорицания были её коньком, и, в отличие от Трелонни, миссис Гойл никогда не ошибалась.