Текст книги "Вдох (СИ)"

Автор книги: Nata Ast

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 27

Марк

Когда привык идти напролом и по итогу достигать цели, это делает тебя уверенным в себе. Я смог, у меня получилось. И ты гордишься собой.

А в данной ситуации, я абсолютно не знал, как действовать и как добиться результата.

Прошло уже полгода с момента, как Мира находится на лечении. Но никакие суперпрепараты и специалисты не помогают. Да, она набрала вес, волосы немного отрасли и все ссадины, которые под действием лекарств она себе нанесла затянулись. Но вот её сердце не хотело затягиваться, мы не могли вытащить её из стадии депрессии.

Этот урод просто сломал человека, но при этом никакого наказания не понес и возможно продолжает свои деяния.

Это бесило. Сильно.

Но и поделать я ничего не мог. Если с Ефремовым, благодаря смышлёности Макса, мы разобрались. В тот вечер он спер у него ту самую флешку, где отчетливо видны действия Георгия. А уж найти человека, которому Ефремов поперек горла не составило особого труда. В итоге тот просто сбежал из страны, но вернется вряд ли, он в федеральном розыске.

То, что делать с обидчиком Мирославы я попросту не знал, доказательств никаких, да и папаша старается прикрывать все «развлечения» своего выродка.

Я понимаю, что Мире не поможет месть, но мне этой самой мести очень хотелось. Останавливало только то, что могут пострадать девчонки, если я во все это влезу. Поэтому вот уже полгода я наблюдаю, как девушка просто умирает морально, но ничего поделать не могу.

Агата тоже начинает уходить в себя, мы все чаще ссоримся без причин. То я слишком поздно вернулся и не предупредил, хотя я предупреждал. То не уделяю ей внимания и только работаю, никаких аргументов она не слушает, просто хлопает дверью в ванной и ревет там. Я даже как-то раз сломал ту самую дверь, мы кричали друг на друга и выговаривали обиды. Но после был такой секс, что после него ссор не было примерно месяц.

Сегодня я опять задержался, но на этот раз в спортзале. Принимали новых мальчишек, а этот процесс я всегда контролирую сам.

Выйдя из душа, увидел тридцать пропущенных от Агаты, сразу же перезвонил, вдруг случилось что.

– Да? – строгий голос.

– Милая, что-то случилось? – наспех вытираясь, спрашиваю я.

– Ты где? – бесит, когда она игнорирует мои вопросы.

– В зале, я же говорил.

– Нет, не говорил, – походу снова скандал.

– Агата, я говорил тебе утром, что сегодня у нас новый набор! – начинаю заводиться.

– Почему ты кричишь на меня? – слышу всхлип. Да ёлы-палы.

– Я не кричу, просто ты опять предъявляешь мне не за что. – вздыхаю, надо успокоиться, сжимаю переносицу. – Любимая, – продолжаю более ласково, – что случилось?

– Марк, я, – снова всхлип, – в общем, я не знаю, как так получилось, и я правда не планировала. Хотя может это ошибка и врач подскажет лучше…

Опять начинает тараторить, значит нервничает.

– Тише, тише, – успокаиваю, а сам уже сажусь в машину. – Вдох, выдох, помнишь?

– Да-да, я дышу.

– Умница, так что за врач? У тебя что-то болит?

– Нет, не болит. – мнется. – Ты скоро будешь?

– Минут десять.

– Хорошо, тогда и договорим, хочу видеть твои глаза.

– Хм, хорошо, – отключаюсь и прошу Гришу ехать быстрее. Надеюсь у меня не съедет крыша с этими качелями.

Приезжаем даже раньше названного мной времени, вылетаю из машины, даже не забрав сумку. Хрен с ней, завтра заберу. Пока лифт едет, пританцовываю на месте, в последнее время моей хваленой выдержке конец. Не могу держать себя в руках.

Открываю дверь, света в прихожей нет. Только падает свет от ночника в гостиной. Скидываю обувь и иду туда. Агата сидит на полу и обнимает подушку. Глаза красные, а нос и щеки припухли от слез. Застываю на месте, как парализованный.

– Что-то с Мирой? – первая мысль выстреливает в голову.

– Нет, – мотает головой, – с ней все по-прежнему, полная апатия. Сегодня даже не взглянула на меня. – грустно улыбается.

– Тогда в чем дело?

– Подойди, пожалуйста. – подхожу и сажусь напротив, копируя её позу скрещенных ног.

– ??

– Марк, – сглатывает, – я тебя очень люблю…

– Звучит как прощание, – нервно усмехаюсь.

– Нет-нет, – берет меня за руку. – В общем, у меня задержка. – быстро произносит слова и зажмуривается. А я смотрю на её раскрасневшееся лицо, курносый носик и насупленные брови, и понимаю, что я чёрт побери самый везучий на планете.

– Так, – произношу охрипшим от волнения голосом, поглаживаю её мокрые ладони. – Ты сделала тест? – кивает, но глаз так и не открывает. – И что он показал?

– Две полоски, – резко распахивает на меня свои волшебные глаза. Делаю серьезное и задумчивое лицо. Дурочка моя, что же ты себе накрутила за это время?

– Отлично, сделаем из гостевой детскую. – целую её руки.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты серьезно? – спрашивает ошарашенно, она даже забыла, что минуту назад ревела в три ручья.

– Абсолютно, – киваю. – Родная, – вытираю её слезы, – я люблю тебя очень сильно. И ты обречена на эту любовь до конца моих дней. – смеется. – И я хочу, чтобы ты подарила мне детей, я постараюсь быть хорошим папой и мужем.

– Мужем? – закусывает губу.

– Конечно, не уж то ты хочешь родить во грехе? – притворно пугаюсь.

– Дурак, – шмыгает носом, – это предложение? – ох как я люблю этот лукавый взгляд.

– Нет, – подскакиваю с места и иду в нашу комнату, открываю шкаф, нахожу заветную коробочку, которая томится там уже месяца три. Выхожу обратно, встаю на одно колено. – Не так я все хотел сделать, – открываю коробочку. – Родная, ты появилась в моей жизни случайно и как яркое солнышко окрасила её. Я влюбился в тебя с первого взгляда, хотя раньше не верил в любовь. Точнее сказать, не знал, что это за чувство. Я никогда раньше не жил с девушками. Например, я не знал, что длинные женские волосы, это не только красиво, но и в первую очередь аккуратность с моей стороны, ведь лежа рядом, я сначала должен убрать их с подушки, – улыбаюсь. – Я не знал, что если у тебя плохое настроение, то криками тут не помочь, только заботой и вниманием. Я не знал, что женщина – это не только та, с которой можно разделить постель, но еще и друг. Друг, которого нужно слушать, а главное слышать. И тогда всегда можно понять, чего ты на самом деле хочешь, ведь ты это говоришь…фух. – смеюсь. – Извини, волнуюсь. Агата, я пьянею от тебя, от твоих нежных рук, красивой улыбки. Я никогда даже не догадывался, что можно любить, лишь прикасаясь к тебе… Я обещаю тебе, что поддержу тебя во всем, всегда и буду тебе опорой. Только скажи, согласна ли ты стать Громовой?

– Да, конечно да! – кидается ко мне на шею с такой силой, что я заваливаюсь на бок. Мы начинаем хохотать.

Надеваю кольцо на безымянный палец и целую его.

– Люблю, – шепчу, смотря в глаза. – И его очень люблю, – кладу ладонь на плоский животик.

– И мы тебя очень любим.

В ту ночь мы любили друг друга долго и нежно. Эта была именно ночь любви. Плавные движения, нежные касания, сладкие поцелуи.

Утром, позавтракав, мы поехали в больницу. Агата пошла на прием к женскому доктору, а я к Мирославе.

Зайдя в палату, я увидел привычную картину. Мира сидит и смотрит в окно. Даже моргает реже обычного.

– Привет, – здороваюсь и сажусь в кресло у дверей. Не хочу пугать её своим присутствием.

– Привет, – вздрагиваю, обычно в ответ мне была тишина. – Где Агата?

– Пошла к врачу, – резко поворачивается на меня.

– Что-то случилось? – наконец-то хоть какие-то эмоции в голосе.

– Ты скоро станешь тетей, – улыбаюсь.

– Тетей, – повторяет. Опять отворачивается к окну. – Тетей, – снова произносит, – новая жизнь. – вздыхает. – Это чудесно. Знаешь, что, Марк?

– М?

– Я хочу уехать из этого места.

– Хорошо, – радуюсь, ведь сколько мы не уговаривали её переехать из больницы к нам, она всегда игнорировала нас, а врач велел ждать. – Тогда сегодня запакуем вещи, у нас есть гостевая…

– Ты не понял, – перебивает. – я хочу уехать из этого города.

Глава 28

Агата

Мы поженились четырнадцатого февраля. Хоть на свадьбе и были только самые близкие, но от этого она не была менее пышной.

На мне было красивое белое платье, которое мы с Леной и Мирой купили накануне, буквально за пять дней. Да-да, с Мирой, она как не странно тоже захотела поучаствовать. Хоть при этом и она ходила с каменным лицом, и ничего не рекомендовала. Но когда я определилась с выбором и вышла к девочкам она произнесла: «Это твоё».

На свадьбе были Мира, Лена с Максом, Гриша с женой, да пару ребят с работы.

Моих родителей я даже не оповещала. Не хочу слышать о них. Мира тоже не горела желанием видеть тех, кто был частично виновен в её нынешнем состоянии.

В общем все прошло легко и весело, хоть меня и мучил токсикоз. Но это обстоятельство ничуть не портило настроения, ведь я стала женой самого лучшего мужчины на планете, я стала Громовой.

– О чем думаешь? – поглаживая мой округлившийся живот, спрашивает Марк. Он только что вернулся с работы, мы поужинали и сейчас наслаждались обществом друг друга, горячим чаем и прекрасным фильмом по телевизору.

– Вспоминаю нашу свадьбу, – улыбаюсь и кладу свои руки поверх его.

– Да-а-а, праздник был шикарным, – улыбается в ответ.

– Завтра отвозить Миру, как считаешь, это хорошая идея? – поворачиваю голову к мужу.

– Думаю, да, – чмокает меня в нос. – Там спокойнее, меньше людей и ей полезен свежий воздух.

– Как и мне, – шепчу.

– Даже не думай, – тут же хмурится, – мы это уже обсуждали, я не оставлю тебя там, у тебя уже шесть месяцев, а вдруг что? А там глухомань, нет и еще раз нет.

– Да, поняла-поняла, – бурчу, встаю, собираю кружки и иду на кухню мыть. Слышу, как хлопает дверь детской, опять пошел собирать кроватку. Когда психует всегда так делает. Уже месяц собирает…

Вымыв всю посуду, не люблю посудомойки, мне все время кажется, что она оставляет разводы или моющее средство на тарелках. Бреду в детскую, надо мириться, я итак выносила ему мозг первые месяца четыре, гормоны чтоб их.

Захожу в комнату, так и есть, сидит, пыхтит, собирает.

– Родной, – подхожу к нему, начинаю массировать свинцовые плечи. – Прости, просто я переживаю за неё.

– Малыш, ты пойми, она не маленький ребенок, ей двадцать пять и от всего ты её не убережешь. Возможно, если меньше печься, она быстрее выйдет из своего состояния?

– Может быть, давай закроем тему, – целую его в макушку. – Давай заканчивай здесь, завтра рано вставать.

– Я её так до рождения не соберу, – ругается, а я смеюсь.

Утром встав в четыре утра, позавтракав вкусной кашей с фруктами и орехами. Мы одеваемся в теплые спортивные костюмы и едем в больницу за Мирой. Она так и не захотела до переезда пожить у нас. Когда пять месяцев назад, она приняла решение уехать, мы долго обсуждали такую перспективу с врачами. И они сказали, что нужно еще пару месяцев понаблюдать, мало ли что. Если бы она осталась в городе, это другой разговор в любой момент можно оказать нужную помощь. Но она захотела уехать к тете, и поэтому так сразу увезти её не получилось.

Тревожить Гришу не стали, Марк сам сел за руль. Мы планировали приехать туда, переночевать и на следующий день вернуться, врач на такое путешествие мне дала добро.

Подъехав к крыльцу, мы увидели стоящую на нем Миру, две сумки держал медбрат. Марк забрал сумки и поставил в багажник. Мира устроилась сзади, и мы двинулись в путь. Ехать предстояло шесть с половиной часов, пятьсот семьдесят четыре километра в деревушку под названием Орехово Тверской области.

Марк включил негромко музыку и попивал кофе из термостакана. Запах кофе, тихая музыка и покачивание в итоге сделали свое дело, и я уснула. Проснулась часа через два, когда мы подъехали на заправку. Марк пошел в минимаркет, чтобы оплатить бензин и взять еще кофе. А я обернулась к Мире.

– Ты как? – спрашиваю её.

– Хорошо, а ты? Не тяжело в дороге? – указывает на мой живот.

– Нет, Марк купил мне специальную накладку, которую посоветовал врач, поэтому мне очень даже удобно.

– Держись за него, он тебя очень любит. – произносит тихо.

– И я его. И ты еще встретишь своего человека. – ободряюще сжимаю её руку.

– Да кому я такая нужна, – усмехается.

Не успеваю ничего ответить, Марк садится в машину.

– Все хорошо? – всматривается в мое лицо.

– Да, – разворачиваюсь обратно. – Яблоко хочу, – дую губы.

– Сейчас, – отъезжает на парковку, чтобы не мешать другим машинам и лезет в багажник, мы взяли с собой все необходимое. – Мира, ты будешь?

– Нет, спасибо.

– Надеюсь, тетя Клава тебя откормит. – бурчу как старая бабка и вгрызаюсь в сладкий фрукт. Марк смеется, а в зеркале заднего вида вижу, как и губы Миры растягиваются в улыбке.

В итоге со всеми остановками и прогулками мы доезжаем за восемь часов до дома тети. Нас встречает небольшой зеленый деревенский домик, со светлой верандой и стальной крышей. Солнце на пике отражается от железа и бьет по глазам. Щурюсь и вспоминаю, как мы с Мирой проводили тут лето. Как крестили нас в местной церквушке, мне тогда уже было года четыре, и я все помню. Помню и этот зеленый забор, до сих пор такой же крепкий. Мы часто забирались на него, чтобы поесть вишни, ведь наверху она сама спелая.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Пойдем? – интересуется Марк.

Да, – мы входим во двор и тут же попадаем в теплые тетины объятия. Обнимает сразу обеих и шепчет как рада нас видеть.

– Какие красавицы выросли, – сетует она. Мы не виделись лет семь, а увидеться три года назад помешали. Гоню от себя те воспоминания и иду в дом.

В доме не так жарко, как на улице, хотя в Питере было холодно. Снимаю теплую кофту и прохожу по комнаткам. Прямо кухня, справа зал и из него две небольшие спальни, вот и все богатство. Удобства на улице и баня во дворе. Тетя держит скотину, двух коров и с десяток кур, плюс огород. Она старше мамы, поэтому уже на пенсии, а раньше работала воспитателем в детском саду в райцентре.

– В эту спаленку вещи поставь, – командует тетя. Марк послушно заносит вещи.

– Я же вас не представила, беременность мне все мозги съела, – хлопаю себя по лбу. – Это мой муж Марк, а это моя крестная мама Клавдия Петровна.

– Очень приятно, – говорит Марк.

– И мне, и мне, детки, – улыбается тетя. – Вы руки мойте и за стол, я наготовила… Сейчас поедим и баньку протопим, обмоетесь с дороги.

– Мне нельзя, – тут же подаю голос.

– А ты в малонагретую пойдешь, да с мужем, – подмигивает тетя.

Глава 29

Марк

В деревенской жизни есть свой шик.

Ты знаешь каждого жителя лично, ходишь в один и тот же магазин и не мучаешься, сравнивая цены. Можешь пойти на огород и соврать тот или иной овощ или фрукт, и быть абсолютно уверенным, что там ни грамма токсинов. Можешь подоить корову и будет тебе парное молоко, сметана или творог. Собрать яиц и сделать ароматный, яркий омлет. Испечь свежий хлеб из печи. А позже вечером выйти за околицу, сесть на скамью и наслаждаться свежей прохладой и стрекотанием насекомых.

После вкусного обеда, тетя каждому раздала по делу. Меня отправила колоть дрова, таскать воду с колодца и топить баню. Миру отправила на огород, собрать спелую клубнику, больно рано в этом году, все-таки только май на дворе. Агате перепало распаковать вещи сестры. Сама же тетя Клава убрала со стола, и перемыв посуду пошла к соседке.

– Те сегодня порося резали, возьму пару кило мясца, шашлыка нажарим, праздник все-таки, – приговаривала она.

Натаскав воды, приступил к дровам. Наколов нужное количество, решил переколоть все и сложить в дровник. Все же неизвестно, когда мы еще сюда приедем, а двум женщинам придется тяжело.

– Привет, сосед, – слышу грубый голос со стороны калитки.

– Здорова, – отвечаю, там стоит мужчина лет тридцати пяти. Цепкий взгляд карих глаз пробегает по мне оценивающе, я тоже его осматриваю. Не похож на деревенского, не то чтобы я очень разбирался, но все же примерное представление имелось.

Одет в качественные трико, и футболку, на голове кепка, дорогие кроссовки. По рукам не скажешь, что он впахивает, скорее приехал к родне. Подтянутая фигура, высокий, какая-то армейская выправка.

– Иван, – подходит ближе, протягивает руку.

– Марк, – пожимаю в ответ.

– Только приехали?

– Да.

– Понимаю, – кивает. – А я вижу Питерские номера, думаю кто это к Клавдии Петровне нагрянул, вдруг беда какая.

– Нет, все отлично. – у него прям не взгляд, а сканер.

– Вижу, – смотрит за мою спину. – Твоя?

Оборачиваюсь, там Мира ходит по огороду.

– Моя в доме, это её сестра.

– Ой, Ванечка, – раздается голос тети Клавы, – в гости зашел? А я видишь, нашла помощника, – смеется. – Вы хоть и городские, но рукастые.

– Здрасьте, Клавдия Петровна. – здоровается.

– Да перестань, теть Клава, да и все. Приходи к нам в баньке попаришься.

– Да мы свою затопили, благодарю, – а сам глаз с Миры не сводит. Я напрягаюсь.

– Ивану, пора наверно, за баней смотреть надо, – выразительно смотрю на него. Он переводит взгляд на меня, хмыкает, усмехается.

– Верно, до свидания, теть Клав. – уходит. Провожаю его взглядом, чтобы узнать из какого он дома. Позже поинтересуюсь, что за перец.

– Ну и жара здесь, – Агата выходит на крыльцо босиком.

– Обуйся, куда босыми ногами. – уходит обуваться. Вижу, что Иван заходит в дом на противоположной стороне, примерно через дом от дома тети.

Дорубив дрова и проверив баню, зову Агату. Помогаю ей помыться в крошечной баньке. Мне приходится сгибаться, чтобы не разбить лоб.

Обмывшись, отправляю Агату в дом, а сам поддав жару дышу натуральным паром. Хорошо! Проведя в бане еще минут двадцать выхожу на улицу. Тетя Клава уже во всю занялась шашлыком, сочное мясо уже шкворчит на углях.

– Что ж Вы не дождались? – пытаюсь подойти.

– Иди в дом, куда после бани? Провоняешь дымом. Я сама, мне не привыкать.

Пожав плечами иду в дом, Агата уже попивает холодненький морс. Наливаю себе.

– Мирочка, иди в баню, – кричит с улицы тетя. – Тут осталось минут двадцать. Потом и я сбегаю.

Мира берет сменное белье и полотенце и идет в баню.

Сажусь рядом с Агатой, закидываю её ноги на свои колени и разминаю ноги.

– О-о-о-о, как хорошо, – стонет она.

– Давно таких стонов не слышал, – улыбаюсь я.

– А хочешь? – провокаторша.

– Хочу, – смотрю в её глаза, – но врач же запретила. – поправляю вставший член. Агата видит это и ступнями ног начинает массировать его.

– Любимая, – откидываюсь на спинку дивана.

– Вчера я была на приеме, врач разрешила, но очень нежно, – облизывает губы.

– Правда? – удивляюсь я. – И почему я еще не в тебе?

– Тш-ш-ш, – смеется, – не здесь же.

– Согласен, – отвечаю, так как слышу шаги во дворе. Выглядываю в окно, опять этот перец пришел. Да что за нах?

– Кто это? – Агата тоже увидела.

– Сосед, – отвечаю, наблюдая за мужиком.

– Не похож, – хмурится Агата.

– Вот-вот, – аккуратно кладу её ноги на диван и выхожу во двор. Он стоит и беседует с тетей Клавой.

Подхожу ближе, и слышу обрывки разговора.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Племянницы мои, одна с мужем уедет завтра, вот и решили посидеть, не часто приезжают. – делится тетя.

– А вторая? – вот упырь.

– Мирочка-то? Останется погостить у меня.

– А что за интерес? – влезаю в разговор, скрещивая руки на груди.

Мужик оборачивается, смотрит на меня, и опять чувство будто рентгеном просветили. Мент что ли?

– Обычный, мужской, – сует руки в карманы штанов.

– Ей не интересно, – сразу обрубаю всё. Нечего лезть к девчонке.

– Это ты за нее решил?

Не успеваю ответить, дверь в баню открывается. Выходит, распаренная Мира, в халате и полотенцем на голове. Застывает в дверях, увидев незнакомого человека, да еще и мужского пола. Глаза расширенные, испуганные. Закрываю спиной ей обзор на него, а ему на неё, вижу, как загорелись глаза у мужика. И как мужчина прекрасно его понимаю, Мира красивая женщина, но снова обидеть её не позволю.

– Мира, заходи в дом, – приобнимая её за плечи, провожаю в дом. Уже возле двери слышу её робкое: «Спасибо».

Глава 30

Агата

Наевшись вкусного мяса с теплым хлебом и вкусным морсом. Мы сидели и болтали о том, о сем.

– Теть Клав, – начал Марк. – А кто этот Иван?

– Ванечка-то? Сынок он соседей наших новых. Вышли на пенсию года три назад. Захотели дом в глухомани, вот и купили дом почти на против. Они городские, образованные, Ванечкин отец судья бывший, а мама прокурор. Первое время и не общались ни с кем, отгрохали себе хоромы, – машет на окно. – Но как оказалось, хорошие и милые люди. Сын у них – вот Иван, в отпуск приезжает сюда…

– А фамилия у Ваших соседей как? – интересуется Марк.

– Бесидские они.

– Понятно, – хмурится Марк. – А этот Иван не из СОБРа?

– Я не понимаю в этом, – пожимает плечами тетя. – Знаю из полиции он, подполковник.

– Ясно, – желваки заходили ходуном.

– Марк, ты чего? – глажу его по руке.

– Все хорошо, – целует мою руку.

После ужина, гуляем по деревушке, ничего толком тут не изменилось. Все те же дома и люди. Те же одинокие качели на пригорке и лесопосадка слева от речки.

Погуляв, приходим в дом и сразу укладываемся спать. Выезжать рано, да и устали.

Проснувшись на будильник кое-как заставляю себя встать. Все-таки в моем положении спать без bodypillow не удобно.

Марк умылся на улице. Там прохладно, стоит туман и мне пришлось пользоваться рукомойником, и теплой водой, заботливо нагретой тетей.

Мира спала, и мы не стали её будить. Позавтракали блинами с брусничным вареньем и отправились в обратный путь.

Этот раз добрались до города почти за семь часов. Заехали в магазин за продуктами и поехали домой.

Освежившись с дороги, приготовила тыквенный крем-суп, как раз купили вкусный хлеб с сухофруктами и орехами. Пообедав, я решила прилечь. А Марк звонил Максиму, спрашивал о делах.

Спустя минут десять, чувствую, как прогибается матрац и теплые ладони ложатся на бедра поднимаясь выше.

– Не спишь? – шепот на ушко.

– Нет, – поворачиваюсь к нему и его губы накрывают мои. Поцелуй вмещает в себя и нежность, и не терпение. Стягиваю с него футболку и пробегаюсь ладошками по любимому телу. Марк быстро избавляет меня от одежды и раздевается сам. При этом покрывая практически все части моего тела поцелуями.

– Давай я повернусь, – говорю я.

– Как? – не понимает он.

– Не желательно лежать на спине, так будет давить, – объясняю и встаю в коленно-локтевую. Кручу попой, чтобы мой мужчина отвис.

– А это точно безопасно? – водя членом по мокрым складочкам спрашивает Марк.

– Я тебя сейчас сама трахну, – рычу я.

Он смеется и аккуратно входит. Стонем синхронно.

– Как же хорошо, – стону в голос. Сама насаживаюсь на такой идеальный член. Марк просто держится за изголовье кровати и не двигается, доверив мне весь процесс. Отлично, так я сама контролирую глубину и интенсивность толчков.

Рука ложиться на бедро и легонько шлепает. Так остро все чувствую, что буквально еще пара толков и кончаю. Начинаю сокращаться, сжимая сильнее член.

– Твою мать, – стонет Марк и опускает меня грудью на подушку. Ложусь, выпятив попу вверх. Он привстает и трахает меня чуть сильнее, но мне это так нравится.

– Еще, еще, – кричу я. Марк приподнимает одну мою ногу и меняет угол проникновения. И меня снова взрывает, чувствую, как разбухает его член внутри, буквально еще пара толчков и он изливается на мою спину. Ложусь на бок и дышу.

– Не больно? – спохватывается Марк.

– Все чудесно, – улыбаюсь я.

Он ложиться сзади и тоже тяжело дышит. Люблю эти минуты после секса. Когда по одному дыханию можно разобрать насколько хорошо было человеку.

– Надо сменить постель, я тут все залил, – целует плечо.

– И душ, – отдышавшись отвечаю. – Определенно нужен душ.

Остальные три месяца прошли как один миг. Я посещала врача, йогу для беременных, читала разные книги и смотрела обучающие видео. Марк усиленно работал, продал свой клуб, в котором мы и познакомились. Ему показалось не солидным заниматься этим и дальше. В итоге все силы направил на ту самую строительную фирму, которой и заниматься то не хотел. Максим все-так же работает у него, начальником охраны. Лена уже отчаялась получить, хоть слово о любви и наслаждается тем, что имеет. Тоже работает у Марка, начальником финансового отдела. А я в декрете.

И вот наконец наступил долгожданный день. День знакомства с нашим малышом. Мы специально не узнавали пол, хотели, чтобы это был сюрприз для всех. А все вещи выбирали нейтральных тонов.

Воды отошли примерно в пятнадцать тридцать, я готовила ужин на кухне, как бултых и лужа. Сначала думала, что труба потекла, но почувствовав боль, поняла, что это моя «труба».

– Марк, я рожаю, – спокойно произношу в трубку.

– Что? А-А-А, что делать? Выезжаю, – а вот мой муж не был таким спокойным.

Долетев до дома буквально за пятнадцать минут, он помог мне выйти и сесть в машину, тревожный чемоданчик уже стоял возле дверей, так что собирать ничего не потребовалось.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

Рожала я четырнадцать часов, до последнего отказываясь от эпидуральной анестезии, хотелось прочувствовать все. Но когда терпеть уже нет сил, согласишься на что угодно.

И вот в пять часов тридцать семь минут семнадцатого августа на свет появился наш малыш. Маленький, сморщенный и орущий. Я плакала от счастья. А подняв глаза, увидела за ширмой рыдающего Марка, оказывается он напросился внутрь, когда услышал мои крики. И благодаря знакомству, его пустили, но уже под самый конец.

– Спасибо, моя девочка, – целует в лоб. – Ради этого стоит жить, стоит дышать.