Текст книги "Смерть из моих снов (СИ)"

Автор книги: Nastya Mick

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Мьюзика закрыла книжку со сказками и улыбнулась. Перевела взгляд на дочь, которая уже клевала носом. Сегодня Эмма снова засиделась допоздна за уроками, да ещё и сказку прочитать попросила. Хотя ей уже было полных двенадцать лет, вела себя она как пятилетний ребёнок, и это всегда умиляло Мьюзику.

– Ты определённо устала и должна поспать, – мягко поправив одеяло, сказала она.

– И ничего я не устала, – сонно протянула Эмма, и с её губ сорвался милый зевок, выдавший девочку с потрохами. Мьюзика на это лишь тихо рассмеялась.

– Спокойной ночи, солнышко, – пожелала она дочери, после чего покинула комнату, не забыв выключить свет.

Эмма натянула повыше одеяло и сомкнула наконец тяжёлые веки. Усталость разом накатила на неё, и она с удовольствием погрузилась в сладкую дрёму. За сегодня она очень вымоталась, а потому надеялась на спокойный сон. Впрочем, надежды её не совсем оправдались.

***

Эмма снова сидела на этой поляне. Снова видела серое небо, зелёную мягкую траву и много-много белых роз. А ещё его.

Бледный мальчишка с белыми, словно свежевыпавший снег, волосами сидел неподалёку и перебирал пальцами шипастые стебли. Иногда он бросал короткие взгляды в её сторону, от которых она вздрагивала каждый раз. Он всё время молчал, и молчание это напрягало Эмму. Она вообще терпеть не могла тишину: чувствовала себя неловко и неуютно в ней. Потому ей хотелось нарушить это молчание, разрядить хоть как-то обстановку, но слова ни в какую не желали выходить из глотки. Она почему-то не могла вымолвить и слова в присутствии этого странного мальчишки. Вот и приходилось молча глядеть на него, как и сейчас.

Эмма тяжко вздохнула и притянула колени к груди, крепко обняв их. Задумалась.

Этот мальчик снился ей уже около месяца. Всегда молчал и смотрел на неё своими глубокими печальными глазами. Был невероятно бледным, словно покойник.

От одной только мысли об этом её передёрнуло. По телу пробежал холодок, а сердце вдруг забилось часто-часто в груди. Эмме было страшно даже думать о том, что этот мальчик – усопший. Нет-нет-нет, это последнее, о чём она вообще должна думать.

Но сердце всё равно продолжало беспокойно биться в груди, сигнализируя о невидимой опасности.

***

– Снова этот сон… – с тяжёлым вздохом прошептала Эмма, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба.

Полежав так ещё с минуту, она быстро вскочила с кровати и пулей выбежала из комнаты. Настроение тут же поднялось, и она, отбросив все дурные мысли куда подальше, принялась собираться в школу. Сегодня первым уроком была математика, на которой их класс должен был писать контрольную, поэтому все мысли Эммы тут же заняла учёба. Училась она хорошо, даже отлично, была одной из лучших в классе, но вот с математикой у неё было не всё так гладко. И дело даже не в том, что она плохо знала предмет, нет. Познания Эммы в математике были на высшем уровне, пускай во многом и благодаря Рэю. Вся проблема в учительнице.

Генриетта Уилшер, женщина средних лет, раздражала добрую половину класса. И Эмму в том числе. Скайлер сама по себе обладала чрезвычайно обострённым чувством справедливости, а потому презирала мисс Уилшер за её несправедливое отношение к ученикам. Зачастую между ней и Эммой возникали конфликты из-за необоснованно заниженных оценок. Рэй неоднократно говорил ей, что она этим ничего не добьётся, а только сделает хуже себе же, и он, собственно, оказался прав. Теперь Эмма прилагала максимум усилий, чтобы получить эту несчастную пятёрку. Доигралась в героя, что сказать.

Выходя из ванной, Эмма недовольно поморщилась. Одна только мысль о скорой встрече с противной учительницей вызывала в ней смесь из презрения и отвращения. Но выражение её тут же сменилось радостным, стоило ей подумать о том, что в школе она встретится и с Рэем тоже.

– Мам, пап, доброе утро! – прокричала она, чуть ли не вприпрыжку входя на кухню.

– Доброе, солнце, – кивнула ей мама, не отрываясь от плиты.

– Утро, рыжая бестия, – шутливо сказал Сон-Джу, потрепав рыжие волосы дочери, на что та звонко рассмеялась.

За завтраком Эмма без умолку болтала, как и всегда. Жаловалась на злобную мисс Уилшер, радовалась, что сегодня в школу наконец придёт Гильда, до этого целый месяц болевшая, с нетерпением ожидала встречи с ней и Рэем. Все мысли о печальном мальчике испарились сами собой, и теперь она совсем о нём не думала. Голова её была забита другими, более важными вещами. Но один вопрос всё же напомнил ей об этом.

– Дорогая, ты уже видела своего соулмейта? – поинтересовалась у неё Мьюзика.

Эмма от её вопроса даже растерялась.

– Соулмейта? – удивлённо переспросила девочка. – Нет, не видела. Не смогла разглядеть, – зачем-то солгала она.

– Вот оно как, – вздохнула Мьюзика. – Надеюсь, скоро ты сможешь его увидеть.

***

Рэй уже ждал её. Он всегда приходил раньше всех, чтобы почитать в тишине, и потому, когда Эмма заходила в класс, он уже был там. Сидел за их партой, уткнувшись в какую-то толстую книгу, и терпеливо ожидал прихода своей лучшей подруги. Сегодня ничего не изменилось. Разве что его лицо было серьёзнее обычного.

– Привет, – поприветствовала его Скайлер, плюхнувшись на своё место.

– Ага, привет, – мрачно ответил ей Вильсон.

– Ты чего такой смурной? – Эмма склонила голову набок, из-за чего несколько рыжих прядей упали ей на лицо.

– Предчувствие у меня плохое.

– Насчёт чего?

– Насчёт тебя.

Эмма негромко рассмеялась, чем вызвала у Рэя ещё больше недовольства.

– Чего смеёшься, дура? – рявкнул он, кинув на неё гневный взгляд.

– Просто это так забавно, – смеясь, сказала она. – Я имею в виду, что со мной может случиться? Ну, кроме четвёрки за контрольную, конечно.

– То, что тот мальчишка, о котором ты мне рассказывала, может оказаться мертвецом, – съязвил Рэй.

Лицо Эммы тут же приняло серьёзное выражение. Она вмиг прекратила смеяться и нахмурила брови. Его слова задели её. Снова напомнили о том, о чём она совсем не хотела думать. Одна только мысль о том, что этот мальчик мёртв, приводила её в дичайший ужас. А тут ещё Рэй подливает масло в огонь.

– Не смешно, Рэй, – поджав губы, негромко произнесла девочка.

– А я и не шучу, – Рэй откинулся на спинку стула, хмуро глядя в потолок. – Не нравится мне всё это, Эмма.

– Прекрати, – нахмурившись, шикнула на него Эмма. Говорить об этом ей совсем не хотелось. – Ты не можешь знать ничего наверняка.

– Верно, – согласился он. – Вот поэтому я и собираюсь всё выяснить, хочешь ты того или нет.

Эмма хотела что-то ему ответить, но в кабинете раздалась трель звонка, оповещающая о начале урока. Все ученики постепенно заняли свои места, и мисс Уилшер начала свой монотонный монолог. Вот только Эмма слушала её уже вполуха, размышляя о словах Рэя.

========== Глава первая: Словно спичка ==========

Комментарий к Глава первая: Словно спичка

Ух, надеюсь, вы не обидетесь, что объём этой главы почти в два раза больше пролога…

И да, спасибо тем святым людям, которые оставили отзывы owo

Постараюсь вас не разочаровать

За окном – непроглядная темень. В небольшой комнатушке стояла почти идеальная тишина, нарушаемая лишь гудением компьютера. Комнату освещало только слабое свечение от экрана. Впрочем, Рэй на темноту внимание не обращал совсем. Его взгляд был устремлён в экран, на белом полотне которого чернела какая-то статейка из интернета. Вот её-то он и изучал. Внимательно вглядывался в каждую фотографию, вчитывался в каждое слово, опасаясь пропустить что-нибудь важное.

С фотографий на него глядел светловолосый мальчишка. Болезненно бледный, с потухшим взглядом и невероятно худой. Эмма, кажется, описывала того мальчишку именно так. Рэй нахмурился. Заметно напрягся, закусил нижнюю губу. Опустил взгляд ниже.

«Одиннадцатилетний Норман Митчелл нуждается в срочной операции. У мальчика не так давно обнаружили рак, и ему ещё можно помочь. Просим всех неравнодушных отправлять средства на реквизиты…»

– Рэй, ты почему не в постели?

Голос Лесли в ночной тишине раздался даже слишком неожиданно и громко, и Рэй с трудом смог удержаться, чтобы не упасть с кресла. Мальчик тихо чертыхнулся и повернул голову в сторону отчима. Тот выжидающе глядел на него, скрестив руки на груди. И от взгляда его проницательных голубых глаз Рэю стало настолько неловко, что он стыдливо опустил глаза. Он, безусловно, знал: Лесли не из тех, кто будет ругаться из-за таких пустяков, но укол стыда всё равно больно кольнул.

– Ладно уж, – Лесли глубоко вздохнул, и на лице его появилась добродушная улыбка. – Я не расскажу маме о том, что видел этой ночью, если ты сейчас же ляжешь спать, хорошо?

– Хорошо, – Рэй кивнул, испытав облегчение после этих слов.

Отчима он любил. Настолько, что даже называл его отцом и никак иначе. Изабелла сошлась с ним, когда ему было пять лет, поэтому Лесли буквально вырастил его. Он многому его научил, за что Рэй был безгранично ему благодарен. И сейчас мальчик был невероятно рад, что зашёл именно отчим, а не мать, с которой у него были не совсем гладкие отношения.

Дождавшись, когда Рэй ляжет в кровать, Лесли пожелал ему спокойной ночи и вышел, притворив за собой дверь. А Рэй так и остался лежать, уставившись в потолок. Он не мог спать. Всё думал о том мальчишке с фотографии. Выглядел он неважно. Но почему-то именно он зацепил Рэя. Он не дочитал до конца, но был в полной уверенности, что закончил этот Норман печально. Чутьё подсказывало, а оно у него никогда не ошибалось.

«Надо будет после школы поискать побольше информации об этом Нормане», – решил для себя Вильсон.

А ведь он даже и не догадывался о том, какими последствиями чревато это расследование…

***

Сегодня Рэй был несколько сонным и рассеянным, что не ускользнуло от Эммы. Она заметила это почти сразу же, как вошла в класс. Обычно друг её был бодрым и более менее активным, а сегодня чуть ли не дремал, положив голову на сложенные на парте руки. Это выбивалось из привычной картины мира Скайлер, и она решила узнать, в чём же дело.

– Ты что, не выспался? – поинтересовалась девочка, садясь за парту рядом с другом.

– Отстань, Эмма… – лениво протянул тот, даже не открывая глаз.

– Это на тебя не похоже, – Эмма чуть нахмурилась, наклоняясь к Рэю и заглядывая ему в лицо. – Эй, ты чем сегодня ночью занимался?

– Искал информацию, – зевая и прикрывая рот рукой, честно признался мальчик. Не сразу, но до него дошло, насколько близко они с Эммой сейчас друг к другу находятся, и потому он поспешил отстраниться. – И вообще, какая тебе разница? – съязвил Вильсон, таким образом прикрывая смущение.

Эмма поджала губы. При одном только упоминании об этом сердце её болезненно сжималось. Впутывать в свои проблемы Рэя она не хотела совершенно, но оно как-то само получилось. Когда она только рассказала ему о своих снах, он пообещал, что поможет ей разобраться в этом, но в последнее время это переходило все границы. И Эмме это совсем не нравилось.

С того дня, как Рэй всерьёз взялся за поиски хоть какой-нибудь информации о её возможном соулмейте, прошло от силы недели две-три, но Эмма уже заметила существенные изменения в нём. На бледной коже особенно были заметны тёмные круги от недосыпа, что делало мальчишку ещё более жутким и отталкивающим. Его и так почти все обходили стороной из-за трудного характера, а теперь и вовсе шарахались от него как от прокажённого. Эмму это удручало. Ведь она знала Рэя ещё с самого детства, и он, по её мнению, был замечательным человеком. Может, излишне грубым, нетактичным и вспыльчивым, но не плохим. А теперь он ещё больше отпугивал от себя людей.

Но ещё больше Эмму волновало состояние его здоровья. Конечно, иммунитет у Рэя был гораздо крепче, чем у неё, да и болел он намного реже, но ведь недосып тоже влияет на организм. Так ведь и проблемы со сном недолго заработать. А Эмма такой участи для друга не хотела совсем.

– Слушай, тебе необязательно заниматься этим… Я и сама могу… – Скайлер глубоко вздохнула и опустила руку на плечо друга.

– Я уже почти всё нашёл, Эмма, – лишь отмахнулся тот. – Сегодня-завтра закончу.

Эмма покачала головой.

– Я ведь волнуюсь за тебя, Рэй… – негромко произнесла она.

– За себя лучше побеспокойся, – несколько смущённо буркнул Рэй, а после чуть тише добавил: – Я буду в порядке, обещаю.

Громкая трель звонка прервала их диалог, и они отвернулись друг от друга, каждый погрузившись в свои мысли.

***

Рэй долго сидел перед компьютером, пристально глядя в монитор. Его глаза уже начинали болеть от долгого сидения за компьютером и напряжения, но он не обращал на это внимание. Сидел он так уже минут пятнадцать, вперившись взглядом в чёрно-белую фотографию. Долго перечитывал, выворачивал и переосмысливал одно единственное предложение. Одно. Чёртово. Предложение.

Просидев так ещё минут пять, Рэй медленно отъехал на кресле от стола, запрокинув голову назад. Уставился потухшими глазами в потолок. Внутри вмиг стало пусто, будто бы там и не было ничего никогда. Только бездонная дыра размером с космос.

Этот мальчишка мёртв.

Он – чёртов покойник и, возможно, соулмейт Эммы. От одной только мысли об этом Рэя передёргивало. Нет-нет-нет, это неправда. Он просто ошибся. Мало ли, сколько ещё ребят с таким описанием. А он просто ошибся, просто не там искал.

Вот только чутьё не обманешь.

Неотрывно глядя в печальные пустые глаза Нормана с фотографии, Рэй трясущейся рукой потянулся, чтобы выключить компьютер. Когда в комнате стало совсем тихо, а монитор погас, он запустил руки в волосы, до боли сжав их. Сердце в груди стучало с бешеной силой, и ему даже казалось, что оно способно пробить рёбра. Перед глазами всё стоял этот образ: белоснежные, слегка взъерошенные волосы, болезненно бледная, почти что прозрачная кожа и печальные ледяные глаза. Такие глубокие, словно бескрайний океан. Или тоска, навеки застывшая в них.

– Чёрт возьми… – еле слышно выдавил из себя Вильсон. – Почему именно Эмма… Ей ведь всего двенадцать…

Рэй не знал, к кому обращался. К Богу, наверное. Впрочем, вряд ли Бог его услышит. Скорее сам к себе. Или просто в пустоту, потому что сказать об этом больше некому. Вот он и говорил. Долго, сбивчиво, а под конец и вовсе неразборчиво. Впервые он позволил эмоциям захлестнуть себя с головой, позабыв совершенно обо всём на свете. Потому что её уже не спасти.

– Рэй! Рэ-э-э-эй!

Знакомый голос заставил Рэя очнуться. Он резко повернул голову к окну, откуда голос и доносился. С такого расстояния трудно было разглядеть кричащего, но он сразу понял: Эмма.

Нацепив на лицо безразличную маску, мальчик подошёл к окну и нагнулся к стоящей под ним подруге. Эмма стояла, сложив руки рупором у рта, и радостно взвизгнула, когда в окне появился Рэй.

– Чего тебе? – как можно спокойнее спросил он, хотя получилось всё равно слишком дёрганно.

– Джиллиан позвала меня погулять с ребятами. Пойдёшь с нами? – Эмма с лучезарной улыбкой глянула на него, и от этой улыбки ему стало ещё больнее. Сердце в груди болезненно сжалось. Больно было осознавать, что скоро этой яркой рыжей девчонки не станет.

Сглотнув застрявший в горле ком, Вильсон отрезал:

– Нет.

– Но почему? – в непонимании всплеснула руками Скайлер.

– У меня дела, – коротко бросил Рэй, после чего резко задёрнул шторы, оставляя Эмму стоять в недоумении.

А он сам медленно сполз по стене вниз, крепко сжимая ткань рубашки на груди.

***

Рэй всегда был из тех, кто относится со скепсисом абсолютно ко всему. И к соулмейтам тоже. Он считал, что пока рядом с ним Эмма, никакой соулмейт ему не нужен. Он никогда даже не пытался разглядеть свою пару во снах. Это было ему просто не нужно, ведь рядом всегда была Эмма.

Не верил Рэй и в сказки про соулмейтов-покойников. Истории о том, как судьба определяла для живого человека уже мёртвого, казались ему до невозможного нелепыми и глупыми. Вот он и не верил, что подобное может произойти в реальности. Пока это и правда не произошло.

Только ощутив это на собственной шкуре, он понял, какому отчаянию были подвержены те несчастные, чья вторая половинка – покойник. Вот только ему было в сотню, нет, в тысячу раз хуже. Потому что вот уже целый месяц он наблюдал за Эммой, которой суждено было умереть, толком не познав этот мир. Которую он так сильно любил и совсем не хотел терять.

Она не знала о своём соулмейте ничего. Когда Рэй окончательно убедился, что не ошибся, то он решил ничего ей не говорить. Так было лучше для неё в первую очередь. Ведь больше всего на свете Эмма боялась именно этого, и Рэй не хотел пугать её ещё больше, пускай он и был причастен к возникновению этих страхов. Пусть лучше она живёт в неведение максимально долго. Пусть радуется жизни и улыбается своей солнечной улыбкой и дальше.

А Рэй так жить просто не мог.

Ему было слишком больно каждый день видеть счастливую Эмму и понимать, что скоро её не станет. Больно было осознавать, что всем их планам не суждено сбыться просто потому, что стерва судьба выбрала для Эммы умершего избранника. Каждый чёртов день он думал об этом. Думал и о том, что будет делать, когда она умрёт. И приходил к выводу, что просто не сможет без неё жить.

Рэй никогда не нуждался в соулмейте, потому что рядом всегда была Эмма. Такая яркая, солнечная и родная. Эмма для него – самый близкий и дорогой человек в мире. Ближе матери и даже Лесли. И он совсем не готов терять её. Поэтому у него было только одно единственно верное решение.

Стоя посередине комнаты, Рэй держал в руках спичку. Страшно не было. Только невыносимо больно в груди. Но это пройдёт. Скоро всё закончится.

– Прости меня, Эмма… Я так больше не могу… И я обязательно дождусь тебя там…

Загоревшаяся спичка медленно упала на пол.

***

Новость о том, что Рэй умер, ударила по Эмме, словно тяжёлый молоток. В этот момент она утратила связь с реальностью, улетела куда-то далеко-далеко. Мир перед глазами поплыл и смешался в одно цветное месиво, в ушах звенело, и в дополнении ко всему этому ноги подкашивались. Эмма не могла более удерживать равновесие, и потому довольно скоро она рухнула на пол. Если бы Сон-Джу не поймал её, то она бы точно ударилась.

В кромешной и холодной темноте Эмма провела, кажется, целую вечность. Она словно потерялась в пространстве. Вокруг была только непроглядная тьма, пугающая тишина и абсолютная пустота. Она была тут совершенно одна. Сидела, крепко обхватив колени, и тупо смотрела пустым взглядом в одну точку. По щекам текли обжигающие слёзы, но она их не чувствовала. Внутри будто разверзлась огромная дыра, которая вобрала в себя все чувства и эмоции. Эмме даже казалось, что её сердце перестало биться.

А потом она почувствовала едкий запах нашатырного спирта и очнулась. Вернулась обратно в слишком яркую реальность, где за неё переживали родители. Именно они и успокаивали её весь остаток дня, пока она билась в истерике и безутешно рыдала. Мьюзика весь день отпаивала дочь валерьянкой, которая совсем не помогала. И успокоилась Эмма только ближе к вечеру, когда сил плакать уже просто не осталось.

Спала она без сновидений. Не видела этого мальчишку с розами все те три дня, что провела в смиренном ожидании похорон. Впрочем, оно и к лучшему. Этот мальчик был последним, кого она хотела сейчас видеть. Все её мысли занимал один Рэй. Она всё время думала и не могла понять, почему он так поступил. Ведь всё было хорошо, он ни на что не жаловался. Неужели он что-то скрывал от неё? Но почему? Почему решил молча уйти из жизни, вместо того чтобы поговорить с ней? Он ведь даже не объяснил ничего, даже записки не оставил. Просто беспричинно поджёг себя, пока дома никого не было.

Эмма всегда думала, что у них с Рэем нет друг от друга никаких секретов. Но, похоже, она ошибалась. И теперь она всерьёз задумалась над тем, действительно ли они были так близки. Ведь Рэй совсем ничего ей не рассказывал. Конечно, был несколько мрачным какое-то время, но потом, кажется, пришёл в норму. Неужели она что-то упустила? Неужели где-то недоглядела?

Эмма мучилась этими вопросами все три дня. И сейчас, стоя у закрытого гроба и бросая свою горсть земли, она тоже терзала себя догадками. Кричала и плакала снаружи, пока внутри её разрывали сомнения.

Безутешно рыдающая Изабелла крепко обняла её и прижала к себе, когда гроб закапывали. Теперь они кричали вместе, буквально в унисон. И крик их был пронизан болью, скорбью и отчаянием. Изабелла, которая всегда была строга с Рэем, теперь рыдала навзрыд и молила сына о прощении, а Эмма просто тихонько плакала, прижимаясь к ней. Плакал даже Лесли, который все похороны пытался сдерживать слёзы, но в итоге тоже разрыдался.

Во время похорон Эмма не замечала вокруг себя ничего. Перед глазами стоял гроб с обугленным телом Рэя внутри, а в ушах застыл её собственный истошный вопль. Но в какой-то момент её взгляд зацепился за одну из могил. Что-то в ней показалось Эмме смутно знакомым, и она, вытерев с глаз слёзы, присмотрелась внимательнее. И застыла в немом ужасе.

С надгробной фотографии на неё смотрел тот самый мальчик из снов, а на самом надгробном камне было написано:

«Норман Митчелл, 2034-2045»

========== Глава вторая: У моей смерти красивая улыбка ==========

Эмма медленно пятилась назад, неотрывно глядя на мальчика с фотографии. Он был таким же, как и во снах, только без роз. Он смотрел, казалось, в самую душу, и от этого взгляда Эмме стало совсем неуютно. Хотелось отвернуться, не смотреть на него больше, но она не могла. Что-то мешало отвести взгляд. Вот Эмма и глядела прямо в печальные голубые глаза, словно загипнотизированная.

В какой-то момент на её плечи мягко легли руки матери, и только тогда она очнулась. С губ сорвался отчаянный вопль, постепенно переходящий в вой, заставляющий всех присутствующих обернуться. Эмма громко и протяжно выла, то закрывая лицо руками, то указывая на надгробие Нормана, пока родители пытались успокоить её. Вот только она была безутешна. Кричала, плакала и билась в истерике, не в силах хотя бы немного успокоиться. Ей было страшно. Невероятно страшно. Потому что сбылось то, чего она так боялась. И теперь её смерть была неизбежна.

Ведь её соулмейт – покойник.

Рэй часто рассказывал ей всякие страшилки о тех людях, кому не посчастливилось стать парой усопшего. Он говорил, что они не проживали и года, умирали при загадочных обстоятельствах. Кто от болезни, кого машина собьёт. Такие рассказы жутко пугали Эмму, и она после этого буквально требовала, чтобы Рэй поспал с ней. И ведь он всегда соглашался. А теперь некому было это делать. Некому было защищать её от ночных кошмаров.

И это особенно давило, ведь сейчас Рэй был нужен ей как никогда раньше.

Вот только Рэя больше нет. Есть только родители, взволнованная толпа и Норман. Норман, который безучастно наблюдал с фотографии за тем, как рыдающую Эмму уводят прочь с кладбища.

***

Эмма рыдала целый день. Сидела на кровати, уткнувшись лицом в колени, и тихонько подвывала. Мьюзика всё это время сидела рядом с ней, пытаясь её успокоить, вот только все попытки были тщетны. Эмма не слушала и не слышала мать. Она находилась в каком-то своём мирочке, вакууме, который она же для себя и создала. Ей хотелось полностью абстрагироваться от внешнего мира, лишь бы как можно дольше не возвращаться в реальность, где больше нет Рэя. Где она осталась один на один со своими ожившими страхами. Одна. Слабая и безоружная.

Голос матери слышался будто через толщу воды. Эмма не могла, да и не пыталась разобрать то, что она говорила. Сейчас ей было всё равно. Хотелось лишь провалиться в долгое забвение, лишь бы только ничего не чувствовать. Лишь бы не ощущать больше эту жгучую боль в груди.

Бог, кажется, услышал её мольбы, потому что вечером, совсем устав плакать, она наконец уснула. Правда, сон её был беспокойным. И даже во сне Эмма тихонько плакала, обхватив руками колени.

Сегодня Норман снова снился ей. Он как обычно перебирал пальцами стебли роз, но, заметив плачущую Эмму, остановился. Лицо его вмиг стало обеспокоенным, и он, осторожно подползя к ней на коленях, негромко спросил:

– Почему ты плачешь?

Услышав его тихий, мягкий голос, Эмма вздрогнула всем телом и подняла голову. Их взгляды встретились, и девочка замерла, невольно засмотревшись. Его глаза были похожи на глубокий бескрайний океан, в котором запросто можно было утонуть. И Эмма была близка к этому.

– М-мой друг у-умер… И-и я т-тоже скоро у-умру… – заикаясь и всхлипывая, ответила наконец она.

– Что же в этом плохого? – Норман по-доброму улыбнулся. – Ты ведь сможешь с ним встретиться. И со мной тоже… – последнюю фразу он произнёс тише и более печально.

– Н-но я н-не хочу у-умирать… – возразила Эмма.

Норман промолчал, грустно вздохнув. Задумался. Потом его голову посетила одна идея, и он вдруг сорвал одну розу, протянув её Эмме. Та вопросительно посмотрела сначала на него, потом на розу, но цветок всё же взяла. До этого она белых роз не видела никогда, поэтому ей даже стало интересно разглядеть её получше. Это помогало успокоиться.

– Тебе нравится? – с лёгкой улыбкой спросил Митчелл.

– Угу… – Скайлер кивнула, и её губы тоже тронула лёгкая улыбка. – Она очень красивая…

– Рад, что тебе нравится, – Норман придвинулся ближе к ней, вытирая рукавом своей рубашки слёзы с её лица. – Ты тоже очень красивая, когда улыбаешься… – несколько смущённо пролепетал он.

На щеках Эммы проступил лёгкий румянец, и она поспешно отвернулась, дабы спрятать его. Норману это показалось довольно забавным и милым. Он даже не смог удержать тихий смех, наблюдая за ней, на что последовало тихое ворчание со стороны девочки.

Было в этом смехе что-то особенное, даже успокаивающее. Эмма невольно заслушалась. Успокоилась окончательно. Боль в груди отступила, позволяя блаженному спокойствию наконец окутать всё её существо. Но Эмма знала: это ненадолго. Совсем скоро боль снова вернётся. Поэтому сейчас она наслаждалась минутами этого спокойствия.

Норман всё время наблюдал за ней. Разглядывал. Ему хотелось запечатлеть в памяти каждую веснушку, каждую рыжую кудряшку, пускай он и видел её каждый день. Особенно его внимание привлекла одна прядь на макушке, стоявшая торчком. Она больше всех выделялась. Казалась очень забавной. Норману захотелось потрогать её, и он даже протянул к ней руку, однако прядь неожиданно увернулась, чем крайне удивила мальчика.

– Она что, живая? – ошарашенно спросил он, явно поражённый подобным.

– Может, и живая, – буркнула Эмма, неопределённо пожав плечами.

– Как удивительно… – с нескрываемым восхищением прошептал Норман, и на его губах расплылась восторженная улыбка. – Слушай, могу я потрогать её? Пожа-а-алуйста…

–…Можешь, – спустя минуту раздумий согласилась она, про себя отмечая, что у него очень красивая улыбка.

***

Проснулась Эмма от назойливого звона будильника. Его мелодия казалась сонной девочке особенно громкой и неприятной, и потому она поспешила выключить его. Лениво разлепив веки, она потянулась рукой к будильнику, дабы наконец отключить его. Пока шарилась по тумбочке в его поисках, зацепила что-то острое, но внимание на это не обратила: слишком уж сонной была. Наконец отключила будильник, с облегчением выдохнула.

Вообще, Эмма, откровенно говоря, терпеть не могла вставать по будильнику. Восьми часов, как она сама считала, было слишком мало, чтобы она могла выспаться. Впрочем, Эмме и десяти, и даже двенадцати часов сна было недостаточно. Дай ей волю – вообще весь день спала бы. Однако вставать надо было в любом случае, хотела она того или нет.

Приподнявшись на локтях, девочка протёрла всё ещё сонные глаза. Кинула быстрый взгляд на тумбочку, дабы посмотреть время: привычка с первого класса. Взгляд неожиданно зацепился за странный предмет, лежавший на самом краю тумбочки. Зелёные глаза в удивлении расширились, а все остатки сна как рукой сняло, когда Эмма поняла, что это.

На самом краю тумбочки лежала та самая белая роза, которую ей дал Норман.

========== Глава третья: Жадный ==========

Комментарий к Глава третья: Жадный

Ух, закончила… Глава снова получилась больше по объёму, простите за такой разнобой :с

Хочу напомнить, что если вам понравилась работа, то покажите мне это лукасом или комментом, котики. Чем больше вы активны, тем больше у меня мотивации и сил писать проду :з

Эмма моргнула. Потом ещё раз протёрла глаза. Роза никуда не исчезла. Она всё так же лежала на тумбочке, освещённая лучами осеннего солнца. Абсолютно реальная и материальная. И Эмма вполне могла до неё дотронуться. Что, собственно, она и сделала.

Осторожно взяв цветок в руки, она стала удивлённо его разглядывать. Его бутон был раскрыт, как и во сне. Солнечные лучики терялись в нежных лепестках, делая розу ещё более красивой. Вот только волновало Эмму совсем другое.

– Откуда она взялась? – вслух задалась вопросом девочка.

– Я её принёс, – раздался тихий голос где-то рядом, и Эмма даже подпрыгнула от неожиданности. Обернувшись на голос, она удивилась ещё больше.

Напротив её кровати, сложив руки на коленях, сидел Норман. Он неотрывно глядел на неё, склонив голову набок, и беззаботно улыбался. Несколько белоснежных прядей упали на его лицо, но ему, кажется, это ничуть не мешало. Он всё так же глядел на обескураженную девочку, словно бы ожидал подобной реакции. Был даже слишком спокойным. Впрочем, как и всегда. Только сейчас его взгляд не был печальным, а с бледных губ не сползала улыбка.

– Ты что тут делаешь?! – воскликнула Эмма, но тут же заткнула рот руками, осознав, что её вопрос прозвучал даже слишком громко. Наверняка родители услышали.

И она не ошиблась: уже через несколько секунд в коридоре послышались мягкие шаги матери, направляющиеся к её комнате. Скайлер из-за этого запаниковала, став лихорадочно придумывать, как она будет объяснять ей всё. А вот Норман, напротив, был совершенно спокоен, как удав. Даже с места не сдвинулся. Как итог, всё, что успела сделать Эмма, – это засунуть розу в тумбочку, чтобы мама не увидела.

– Эмма, всё хорошо? Ты кричала… – дверь с тихим скрипом отворилась, и в комнату заглянула взволнованная Мьюзика. Она тут же перевела обеспокоенный взгляд на дочь.

– Д-да, мам, всё в норме… Кошмар просто приснился… – соврала Эмма, краем глаза глядя на Нормана, который заинтересованно наблюдал за ними.

– Всё точно в порядке? – недоверчиво переспросила Мьюзика. Она явно заметила нервозность дочери, но давить не стала.

Девочка активно закивала головой.

Сейчас ей больше всего на свете хотелось, чтобы мама ушла. Ушла раньше, чем заметит Нормана. Вот только она, кажется, его совсем не замечала. Её взгляд был направлен на Эмму, а на незваного гостя, невесть откуда взявшегося, она совсем не обращала внимание. Будто бы он и не сидел тут вовсе.