Текст книги "Во власти кошмаров (СИ)"

Автор книги: Nash Evans Stingrey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Я читал книгу, сидя в библиотеке Блэковского дома, доставшегося мне после смерти Сириуса. Стоял тихий августовский вечер, дом пропах яблочной шарлоткой, которую испек Кричер к позднему ужину, так как перед сном мне частенько хотелось перекусить. Горело несколько свечей, чтобы освещать темный уголок, где я пристроился с ногами в древнем, но еще крепком кожаном кресле.

Я перечитывал историю Камелота, где самым жарким противостоянием являлся спор Артура и Мерлина про магию Экскалибура, и вдруг вынырнул среди пылающего огнем Хогвартса. Блики убийственных вспышек резали глаза. Где-то рядом раздался грохот, и я явственно увидел, как нога великана придавила Пожирателя смерти вместе со школьником, который осмелился противостоять взрослому темному магу. Раздался треск дерева. Это все тот же великан выдернул дерево из земли и размахивал им вокруг себя, нанося урон «нашим» и «врагам» одинаково невосполнимый. Мимо пробежали вооруженные кентавры, и стрела пронеслась буквально в дюйме от моей щеки, вонзаясь в ствол дерева, возле которого я стоял. Они не заметили меня. Да и как? Я же в мантии-невидимке.

На меня накатила паника. Где Рон и Гермиона? Они нашли клык василиска, чтобы уничтожить диадему? Убили ли змею? Метания и размышления не дали никакого толку. Я попытался взять себя в руки и стал размеренно дышать. Получилось то ли бульканье, то ли хрип. Горло саднило. Кажется, я кричал. Шум боя перекрыл шум крови в ушах. Легкие горели от долгого бега, и кололо в боку. Пробегая по открытой местности, я нырнул в подлесок у кромки Запретного леса. Еще не дебри, но уже и не пустошь. Я услышал заклятия ближнего боя. «Экспеллиармус», «Ступефай», «Протего» «Импедимента», все из арсенала Отряда Дамблдора. Вот и они – бойкий Джастин Финч-Флетчли и надменный Эрни Макмиллан. Они держались вместе, плечом к плечу, но у них не было выносливости и магической мощи их противников. Их силы были уже на исходе, и заклятия не достигали Пожирателей, в то время, как они теснили ребят к лесу.

– Авада Кедавра! – услышал я.

Как-то отвлеченно увидел, что Джастин и Эрни упали изломанными куклами на жухлую траву, и я проснулся. За окном штормил дождь, открытая форточка билась о раму, издавая противный визг и скрип. Свечи в канделябре погасли, лишь одиноко стоявшая свеча на столе трепыхалась от воздуха, грозясь потухнуть вместе со своими подругами.

– Хозяин! Хозяин! – услышал я скулеж Кричера. – Что с вами происходит? Почему вы не просыпаетесь?

– Проснулся я, Кричер, не надрывайся, – я попытался беззаботно улыбнуться, но внезапно накативший страх перед темнотой заставил меня зажечь две дюжины свечей.

Эльф растерянно и боязливо смотрел на меня, будто я василиск в гоне. Смешное сравнение, чего же меня бояться? Я судорожно сжал в руках волшебную палочку, и страх Кричера стал сильнее.

– Да что с тобой? – рявкнул я и только сейчас увидел, что две полки напротив рухнули на пол, рассыпавшиеся книги представляли собой жалкое зрелище из вырванных страниц и истрепанного пергамента, вокруг меня летали обрывки бумаг, на полу валялись щепки. Разбитая этажерка с журналами приказала долго жить, и теперь все это бумажно-деревянное безобразие вносило хаос в упорядоченный мир библиотеки.

Старый эльф грустно посмотрел на ароматную яблочную шарлотку, которую он принес в библиотеку, чтобы не отвлекать меня от чтения. Он и так думал, что нарушает правила хорошего тона, позволяя есть в царстве бесценных книг. То же, что я только что устроил, было сродни преступлению, за которое сажают в Азкабан.

– Отлично выглядит, – похвалил я блюдо. Я намерен съесть шарлотку немедленно. Но желудок внезапно скрутило спазмом, и меня вывернуло прямо в кресле.

– Ну вот, теперь мое любимое кресло испорчено, – проворчал я и с помощью «Эванеско» почистил все вокруг.

– Для удобства хозяина убрать шарлотку в холодильник? – спросил эльф.

– Может, вы еще ее на завтрак съедите. Она чудесная.

Я кивнул, хотя в своих возможностях гурмана засомневался.

***

Ночью мне не спалось. Я долго ворочался, пытаясь найти удобное положение в постели. То ногу тянуло, то сердце кололо, то тяжело дышалось, лежа на животе. Про то, чтобы лечь головой на подушку и заснуть, у меня нет и разговора. Подушка не та!

Я разозлился. Взял одеяло и отправился ночевать на диване в гостиной. Надеялся выспаться возле камина. Там тепло и уютно, и всегда можно поболтать с друзьями сквозь магический огонь.

Наконец пришли приятная дрема и усталость, и я, укутавшись в приятное тепло одеяла и камина, уплыл по бескрайним морям сновидений. Мне тихо и спокойно. Все в порядке.

«Все в порядке?» – мелькает на периферии мысль, и мозг встает в мысленную стойку.

– Нет, не все в порядке! – заорал я и вскочил на диване.

Огонь, всюду огонь. Не спастись от жары и ожогов. Сейчас это не Запретный лес, где убили Джастина и Эрни. Тепло и треск огня напомнили Выручай-комнату, когда Крэбб вызвал Дьявольский огонь. Жарко. Я закашлялся от едкого надсадного дыма. Мне нечем дышать. Я пролетел на метле сквозь пламя, чувствуя тяжесть тела Драко Малфоя, сидящего сзади меня. Я с ужасом отметил, что к двери долететь не успел, и она захлопнулась, растворилась в вихре танцующих огненных демонов.

Я проснулся от яркого животворящего солнца. Где-то пели птицы, и шумел город. Весь дом дышал умиротворенностью наступившего выходного утра. С кухни слышался привычный бубнеж Кричера, готовившего завтрак.

– Хозяин, вы проснулись? – обеспокоенно спросил он, заглянув в гостиную.

Я провел рукой по лицу, отгоняя сон.

– Надо зелье Сна-без-сновидений купить. Не годится кошмары видеть каждый день.

– Да, хозяин, – тихо сказал Кричер, – Но мастер Снейп оставил много зелий, когда здесь собирались люди, и среди них я видел несколько флаконов снотворного.

– Может, сходить к врачу? – предположил я, вылезая из жаркого одеяла, спровоцировавшего «горячий» кошмар.

– Как скажете, хозяин, – ответил Кричер. – Завтрак подавать?

– Подавай, – устало проговорил я. Есть не хотелось, но Кричер из любого кишки вытянет, лишь бы было все по давно заведенному порядку, когда хозяева завтракали утром дома.

***

После долгих уговоров Кричера я вышел на прогулку. Бледно-голубое небо и легкая желтизна бледно-зеленых листьев навевали меланхолию, и я брел по парку с усталостью и обреченностью приговоренного на казнь. Голову будто сжимали в тисках, так было больно.

Мне никого не хотелось видеть, и я с трудом смотрел впереди себя. Одновременно со мной по парку гуляли люди, абсолютно не обращая на меня внимание. Переговаривались старики, сидевшие на лавочках, бегуны в наушниках слушали музыку, играли дети, которым до меня не было никакого дела… Все вокруг жили богатой на события жизнью, отличной от моей. Мне же окружающая обстановка казалась эфемерной и нереальной, в которой прошедшей войне было не место.

Я бродил по парку около получаса, вдыхая свежий, пряный аромат выпавших листьев, как вдруг судорогой свело мышцы и заколотилось сердце. Опасность. По появившимся мурашкам по коже я почувствовал, что за мной следят. Я оглянулся, выискивая глазами единственного человека, которому моя смерть выгодна. Я внимательно разглядывал прохожих, чтобы увидеть багряные глаза и характерное движение правой рукой, в которой спрятана волшебная палочка. Волдеморт где-то здесь. От ужаса сердце замерло в грудной клетке. Я сразу угадал бы его худощавую фигуру с приговором во взгляде, но такого человека в толпе не было видно, и спустя десять минут я разочаровался в своих выводах.

Я увидел крупного молодого мужчину и тяжко вздохнул. Это всего лишь кузен. Казалось, сейчас он меня догонит со своей компанией и даст мне в глаз или, что еще хуже, ногами в живот. Я побежал, пытаясь оторваться от погони, и остановился только тогда, когда полисмен, стоявший в конце беговой дорожки, с подозрением оглядел меня с головы до ног. Осознав, что я выгляжу нелепо для спортивной пробежки в ботинках, джинсах и куртке, я повернул на другую дорожку, уселся на скамейку и достал сигарету.

Курение – мое недавнее увлечение. Я достал сигарету, провел носом вдоль нее и с удовольствием втянул в себя приятный терпкий запах. Подкурив от зажигалки, я втянул горьковатый дым и расслабился. Гермиона это называла сомнительным удовольствием, но мне становилось легче от нехитрого магловского ритуала. Спустя десять минут я встал со скамейки и направился домой. Такой мой режим.

Прошло еще несколько недель, которые я провел довольно бездумно, не решая никаких задач. Казалось, я впал в спячку. Возможно, так и было. Хотелось не о чем думать и ничего не решать.

Ночью тело предавало меня, и я трясся в судорогах, стонал сквозь сон и жил нереальной военной жизнью. Уже восемь недель меня преследовали кошмары, и я страдал от жесткой бессонницы. Что можно было сделать, не знал.

После вечерней прогулки дома меня ждали причитания Кричера, чай с фруктовым пирогом и бесполезное Зелье-без-сновидений. Было бы все проще, если бы только тело сигналило, что ему плохо, но, когда мне стали сниться мертвецы, точнее, один конкретный, я понял, что начал сходить с ума. Мне стал сниться Снейп.

========== Часть 2 ==========

В синей гостиной, в отличие от той, где я раньше спал, было тихо и умиротворенно. Никаких посиделок с друзьями по выходным, никаких встреч с Кингсли, никаких бесед со случайными людьми. Здесь царили холод и спокойствие. Одинокий шкаф, синий в цветочек диван и журнальный столик, где аккуратной стопкой лежали книги по Трансфигурации и Астрономии. Я решил пройтись по дому, изучая каждый закоулок, каждую комнату, и начал с синей гостиной, которая была первой в моем осмотре. Мне захотелось узнать поближе доставшийся в наследство дом, и попробовать облагородить его интерьер.

В шкафу затарахтело, и я приблизился, чтобы его открыть и посмотреть, что там такое. Оттуда вышел Снейп с окровавленным горлом. Глаза его смотрели с беспощадной ненавистью.

– Предатель и трус, – сплюнул он.

– Неправда! – воскликнул я. – Вы несправедливы! Я помог вам по мере своих сил, и теперь вы оправданы.

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, – сказал Снейп и двинулся на меня, протягивая руки.

Чертов боггарт. Перед глазами появилась пелена, сквозь которую я ничего не мог видеть и дышать. Захрипев от усилий остаться в сознании, я провалился в беспамятство. Кажется, сегодня я никак не обойдусь без традиционной порции военных ужасов.

Первая минута моего кошмара – это Снейп, лежащий в Визжащей хижине и пристально всматривавшийся в мое лицо. Я ничего не смог сделать, чтобы помочь ему и облегчить страдания, и бесконечно долгую минуту наблюдал за ним, пока он не отключился.

Не представляю как, но спустя некоторое время я оказался в Большом зале. Я вел поединок с Волдемортом и между вспышками заклинаний вспоминал о нелегкой судьбе Снейпа. Для меня стало открытием, что Снейп – нелюдимый и жесткий человек – кроме ненависти, имел другие, не менее сильные чувства. Чувства, которые провели его через семь кругов ада.

Вокруг меня находилось множество людей, которые обеспокоенно наблюдали за поединком с Волдемортом, а я переживал бурю эмоций и ощущений, никак не связанных с дуэлью. Ужас ледяными струйками проник в затвердевшие мышцы и добрался до сердца, которое билось через раз, грозясь остановиться совсем. Я не мог сдвинуться с места и только рука с волшебной палочкой словно сама по себе желала убить или покалечить врага. Волдеморт кружил вокруг меня, выбирая подходящую минуту для нападения, а я в это время мог думать только о смерти Северуса Снейпа, который был ко мне неравнодушен. На периферии сознания я ожидал от Волдеморта Круциатуса или новой Авады, в результате которой я уже не выжил бы, но маятник борьбы склонился в мою сторону, и спустя несколько стуков сердца я смотрел на завоеванную в поединке волшебную палочку, а Волдеморт лежал мертвым на полу. Не успев осознать, что победил, я захлебнулся потоками холодной воды. Вода попала не только в лицо, но и за шиворот, и струйки побежали по спине, вызывая мурашки до дрожи. Когда пришел в себя, то понял, что по-прежнему находился в своем доме, и рядом стоял Кричер, обеспокоенно скручивая свои большие уши.

– Хозяину было плохо, я дал воды, я правильно сделал? – спросил испуганный Кричер.

– Все правильно, – кашлянул я. Вода стекала с моих волос и одежды, образуя лужи на полу. – Молодец.

– Вы испугались боггарта, хозяин, – с упреком произнес Кричер и с помощью щелчка пальцами уничтожил беспорядок на полу и у меня на одежде.

– Да, – произнес я с мрачным смешком. – Страх нужно было превратить в смех. Я помню, Кричер, – и пошел переодеваться.

Происшествие с боггартом привело к закономерному исходу – я стал думать о Снейпе. Изо всех сил я попытался перечеркнуть собственные кошмары и нарисовать мрачный образ профессора Зельеварения, который защищал меня с первого курса. Ум бойко вспоминал черные глаза, приподнятую бровь, иронично сжатые губы, высокую сухощавую фигуру в неизменной черной мантии…

Дальше – больше. Я вспоминал его походку и поворот плеч, внимательный и насмешливый взгляд… Мысленно видел Снейпа, который чуть ли не танцевал возле котла, так тот был увлечен процессом варки зелья. У него были потрясающие руки. Когда он в неповторимой последовательности резал, шинковал и тер ингредиенты, чтобы бросить в котел и превратить в произведение искусства, то есть в полноценное зелье, я внимательно рассматривал его пальцы, тонкие, изящные, с полукруглыми лунками ногтей.

Думать о Снейпе мне неожиданно понравилось, и в течение дня я закрывал глаза, чтобы представить, как он в свое время ходил по Блэк-хаусу. Вспоминал, как он сидел на кухне и сообщал сведения о Волдеморте ордену Феникса. Благодаря этим воспоминаниям я легко мог вообразить, что Снейп заходил в библиотеку и искал манускрипты по Темным Искусствам.

Сейчас же, когда я готовился сдавать экзамены за седьмой курс и много времени проводил за книгами, я мысленно видел, что Снейп заходит в библиотеку вместе со мной и садится в кресле у окна, заслоняя свет. Иногда я читал, лишь бы заполнить пустоту, которая поселилась в моей душе. Он приподнимал бровь, когда неудержимые слезы текли из глаз, и я был готов умереть на месте, лишь бы не мучиться от ноющей головной боли. Я сердито смотрел на него, вытирал мокрые дорожки слез на щеках и успокаивался, когда он поджимал губы в незлой усмешке. Чтобы коснуться меня, у Снейпа не хватало реальности, но мне было достаточно и этого подобия улыбки, чтобы головная боль отступала на задний план, и я не думал о ней.

Теперь воспоминания о Снейпе вполне смогли заменить видение о великане, наступившим на Колина Криви, затмить убийство Джастина и Эрни, приглушить боль от утраты Фреда Уизли и заставить забыть о смерти Люпина.

Время потекло по другому руслу. Утром я просыпался, поспешив представить, что Снейп находился рядом и звенел склянками, чтобы напоить меня зельями после тяжелых снов. В когорту ежедневного приема лекарств входило Укрепляющее, Успокаивающее и Обезболивающее.

Завтрак со Снейпом проходил в уютном молчании. Он садился на другом конце стола и наблюдал, как я ем неизменную овсяную кашу с булочками и чаем. Его черные глаза с мягким светом внутри внимательно наблюдали за тем, как я принимал пищу.

– Может, и ты хочешь позавтракать? – не выдержал я.

– Нет, – послышалось у меня в голове одним дождливым утром.

– Ты можешь говорить! – воскликнул я.

– Ты меня ни о чем не спрашивал, – пожал плечами Снейп.

– Тогда какого черта?! – вспылил я и поспешил сказать все, что накипело на душе.

Снейп невозмутимо меня выслушал и произнес:

– Я не держу на тебя зла, но так нужно было. Прости.

У меня задергался глаз. Снейп просит прощения! И сказал с таким равнодушием, будто нарезал скучных флобберчервей. Я накричал на него и ушел, захлопнув дверь в свою комнату.

Снейп появился в комнате спустя полчаса.

– Не стоит так волноваться, – примирительно пробормотал он, усаживаясь на стул среди комнаты.

– Ты ничего не понимаешь, – буркнул я. – Это важно.

– Важны твои извинения? – приподнял бровь Снейп. – Глупости. Мир не вертится вокруг тебя. Я живу по-своему, и мне безразлично, что ты обо мне думаешь.

– Да уж, – устало проговорил я. – Просто я не понимаю, чего я хочу от тебя. Твоя неожиданная разговорчивость очень меня удивила, и я не знаю, что тебе сказать.

– Ничего не говори, – ответил Снейп, усмехаясь. – Хотя в школе ты всегда находил, как мне надерзить.

Моя злость утихла, когда я занялся уборкой разбросанных по комнате вещей. Я бурчал, озираясь на Снейпа. Я даже не пытался что-либо сказать, меня переполняло неимоверное количество эмоций, злости, восхищения, восторга, обожания. Под бурей чувств скрывались крепкие словечки, и, чтобы не ругаться, я молчал, насупившись, желая взглядом убить или хотя бы покалечить. Снейп только посмеивался.

…Осень потихоньку завоевывала позиции, и наступили золотые дни. Когда было солнечно, Северус с Кричером требовали выйти прогуляться. Люди казались блеклыми и картонными привидениями, и по привычке я наблюдал за прохожими, вычисляя волшебников и, что было намного важнее, прихвостней Волдеморта. Не обнаружив ни первых, ни вторых, я успокаивался. С молчаливым Северусом было приятно пройтись, и я рассматривал его лицо, запомнившееся в день Последней Битвы, когда ему пришлось покинуть Хогвартс, – бесконечно усталое, с печалью и с готовностью идти до конца. Перебрасываясь односложными словами, я понял, что он думал практически о том же, что и я. Прохаживаясь в течение нескольких дней вместе со Снейпом вдоль по улице Гриммо, я сделал прогулку полезной привычкой…

Спустя два часа ходьбы невыносимая головная боль становилась приемлемой вкупе с физической усталостью, и, придя домой, я с удовольствием падал на постель, забывшись глубоким сном. Иногда без кошмаров, но чаще всего просыпался с криками и видениями о горевшем Хогвартсе. Я успокаивался только тогда, когда видел, что солнце еще не спустилось за горизонт и озаряло самые темные уголки дома. Ночью сон был по-прежнему ужасен, и только легкий дневной успокаивал мои воспаленные нервы и утихомиривал коварную головную боль.

– Не хочешь заняться Зельеварением с основ? – спросил Снейп как-то вечером, когда я с обреченностью умирающего ждал неприятной ночи.

Я фыркнул.

– Аврором я становиться не собираюсь, зачем же нервы себе портить?

– Ты не прав, – мягко говорил профессор. – Может, ты не любил не предмет, а учителя?

– Какая разница? – взорвался я, не желая продолжать разговор.

– Давай попробуем, – настойчиво предлагал Снейп. – Что ты теряешь?

Я ворчал два дня, не признавая его доводов. Пустые вечера не располагали к полноценному ночному сну, и на третий день обнаружил себя в Блэковской лаборатории изучающим лирный корень и его свойства при нарезке его кубиками и соломкой, терке и измельчении в пыль.

– Все так, как здесь написано, – произнес я, вглядываясь в картинку книги «Интересное Зельеварение для детей». – Северус, ты – гений!

– Это не я, просто эта книга очень практичная, – заметил Снейп.

– Жаль, что она тебе не попала в руки раньше.

И книгу я нашел случайно и с некоторой опаской отнесся к некоторым рецептам в ней. Но она была детской, и я попробовал хоть как-то подготовиться к неподдающемуся Зельеварению, экзамен которого мне нужно было сдать через месяц в Отделе Образования в Министерстве магии. Можно было сослаться на поблажки к Герою, но за четыре недели я вполне мог вспомнить хотя бы основы, которые вдалбливал нам в Хогвартсе профессор Снейп на протяжении семи лет.

Я начал экспериментировать. Процесс нарезки ингредиентов неожиданно увлек меня, и теперь я все проверял чуть ли не на зуб, удивляясь магии растений и камней, которые измельчались и становились в процессе зельем. Снейп чуть слышно хмыкал, не вовлекаясь в процесс, когда я стоял над котлом, перемешивая содержимое. Существенной победой я счел варку не такого уж и простого зелья от головной боли и избавился от хождения в аптеку два раза в неделю за свежим лекарством.

Кричер все сильней уговаривал меня обратиться в больницу св. Мунго. Возможно, беседы с воображаемым Снейпом беспокоили его. Последней каплей стал разговор, когда я увидел призрачную фигуру Снейпа перед кроватью ранним дождливым утром.

– Ты забыл выпить зелье Сна-от-сновидений, – ровно сказал он. – И кричал ночью.

Я удивленно моргнул.

– Доброе утро, – проговорил я.

– Тебе нужно пройти медосмотр, – мягко, но настойчиво сказал он.

– Ладно, – ответил я. – Пойду. Но я не болен.

– У тебя… – начал говорить Снейп, но я не разобрал последних слов. Я встал с кровати и взглянул на часы. Пять часов утра. И не уснешь, и не встанешь. Не желая больше видеть кошмары и слушать нравоучения, я поднялся с постели, надел теплый халат и крикнул:

– Кричер, свари кофе и побольше! Как только позволят утренние часы, я пойду к врачу.

В восемь утра я аппарировал в больницу и попал к доктору Сметвику на прием. Рассказал о своих жалобах – о сердце, которое работало с перебоями, о холоде, распространяющемся по всему телу, о ногах, которые периодически отнимались, так что я не мог ходить. Тот проверил глаза, горло, сердце, даже пощупал бока и ноги и выслушал мои теории по поводу холода и страха. Затем внимательно на меня посмотрел.

– Гарри, почему ты только сейчас пришел ко мне? – озабоченно спросил он. – Прошло семь месяцев после Победы.

– Причем здесь война? И что со мной происходит? – убито спросил я.

– У тебя посттравматическое стрессовое расстройство, – отчеканил Сметвик. – Особенно сильно проявляется после военных действий, тяжелой психической травмы и сексуального насилия. Тебя не насиловали, Гарри?

Я жутко покраснел, вспоминая свой первый сексуальный опыт, и подумал, что надо как-то развеяться, не сидеть же вместе с эфемерным Снейпом в Блэк-хаусе? Вот сдам экзамены и рвану на рождественские каникулы во Францию или Бельгию.

Сметвик выписал мне несколько зелий и посоветовал ходить к нему на прием каждую неделю. Поговорить и проверить самочувствие.

– Массаж хочешь? Выпишу сестру для процедуры. Не хочешь? Мужчину? На мужчин-массажистов спрос. Разве что я тебе сам могу массажировать. Отнюдь, мне не сложно. Ладно, после рождественских каникул в ближайшую среду. В десять!

Смущенный донельзя, я выскочил, как ошпаренный, из кабинета и, как нарочно, появился Снейп. Непривычно холодный и неприступный. Его глаза с всепоглощающей ненавистью смотрели на меня.

– Как я счастлив видеть тебя, Северус, – запыхавшись, проговорил я.

– Дома спокойней, правда? Сметвик в качестве массажиста меня не привлекает. Может, ты сможешь… – и уставился на его тонкие длинные пальцы с заусеницами на ногтях.

– Поттер, ты в своем уме? – прошептал недовольный Снейп. – Я больше не профессор! И ты – последний в очереди, к кому я пойду в гости!

Я ничуть не удивился его агрессивному выпаду.

– Ты в своем прежнем репертуаре, Северус. Мне казалось, что мы пришли к компромиссу и ладим. Хорошо, встретимся дома.

И вышел из больницы. А Снейп скрылся за дверьми кабинета Сметвика. Все равно увижу его дома, так чего же ему прятаться от меня?

Кричер обрадовался, когда я пришел домой и рассказал о визите к врачу. Зелья я покупал сам. Я рассмеялся, когда представил Сметвика, массажирующим мои пятки. Я знал, что массаж прекрасно расслабляет тело, и так проще готовиться ко сну, и захотел почувствовать, как худые и жилистые руки Снейпа, в которых скрыта недюжинная сила, разминают мое тело. Я устроился у камина и снял рубашку. Теплый воздух приятно обволакивал плечи. Затем я снял джинсы, чтобы ничто не мешало процессу массажа. Пришлось попотеть, чтобы представить процесс массажа целиком. И незаметно уснул. Во всем виноват Сметвик, будь он неладен!

Я все мышцы отлежал, когда проснулся к вечеру на старом диване, укрытый пледом. Видимо, Кричер позаботился обо мне. Стало прохладно, и я, кляня Снейпа и Сметвика на все лады, отправился в свою комнату, чтобы попробовать нормально уснуть в собственной постели.

***

В последнюю неделю перед Рождественскими каникулами я сдавал экзамены за седьмой курс. На «Превосходно» я сдал ЗоТИ и Гербалогию. «Выше ожидаемого» – Трансфигурацию. Зельеварение было последним предметом в моем списке. Когда мне попалось в билете задание сварить зелье от прыщей, я взвыл. Это же элементарно! Я испытывал двойственные чувства, получив свой экзаменационный лист. С одной стороны я мечтал бросить зелья, как только окончу Хогвартс, с другой – хотел доказать, на что я способен.

– Никто не мешает тебе заниматься зельеварением в свободное время, – шепнул Северус за спиной и погладил плечи. Я расслабился. Мой Северус оказался чутким помощником и собеседником и поддерживал меня, когда я был готов расклеиться из-за головной боли, которая из разряда «приемлемая» грозилась стать уровня «выше ожидаемого».

После сдачи экзаменов, утром Сочельника, когда падал легкий воздушный снег, я со своим незримым спутником отправился на Косую Аллею, чтобы поглазеть на празднично украшенные магазинчики. О том, чтобы заказать портключ во Францию, я забыл, поскольку думал только об экзаменах, и развлекался тем, что ходил по Лондону и покупал то, на чем останавливался взгляд. От бесполезной траты денег меня спас Снейп.

– Ты уверен, что хочешь еще одну метлу? – вкрадчиво спросил он.

– Она классная, – поторопился сказать я. – У нее двести семьдесят один прутик, и подогнаны один к одному, смазаны высочайшего качества полиролью для метел, и, что самое главное, разгон потрясающий – пятьдесят миль в час!

Северус хмыкнул.

– Дерзай, – сказал он, – и кто потом будет собирать твои кости по квиддичному полю?

Я вздохнул, и мы переключились на разглядывание витрин. Северус был весьма сведущ в покупке нужных и полезных вещей, и мы проходили немало магазинчиков, чтобы купить что-нибудь хорошее в дом. Хотя, мне показалось, что мне и ему просто понравилось ходить по праздничной улице.

Со смехом и с непривычной бодростью я вернулся домой. Ель была уже доставлена, и я с удовольствием переговаривался с Северусом и одновременно вешал с помощью волшебства разноцветные шарики. Гирлянды и омела висели по всему дому, пахло запеченным гусем и сладкими пирогами, и даже Кричер не очень сильно ворчал, когда я разговаривал с невидимым собеседником.

Я приказал Кричеру достать бутылку столетнего вина, которую собирался выпить в одиночестве. Рон и Гермиона обещали прийти завтра, а Кингсли Шеклбот, ставший Министром магии, коротко поздравил меня через камин.

В десять часов вечера, когда пели незримые ряженые, прогуливавшиеся по улице, а я подпевал под нос, практически не зная слов, во входную дверь постучали. Осоловевший от здоровского алкоголя я не сразу смог открыть дверь. На крыльце стоял Северус Снейп, весьма угрюмый и недовольный. Мои губы растянулись в улыбке.

– Северус, сколько можно ждать! Ты исчез, а я соскучился, – пошатываясь на ногах и еле шевеля губами от опьянения, произнес я.

– Поттер, вы пьяны и бредите, – заявил с порога Снейп и, не спрашивая разрешения, вошел в гостиную.

Я почесал пятерней затылок и последовал за ним. Перед глазами все расплывалось, но я все равно сообразил, что здесь что-то не так. Но что?

========== Часть 4 ==========

Снейп зашел, я – за ним. От него пахло свежим ветром и снегом. Это не мой Снейп! Новогодняя мишура, омела и шарики только раскачались перед его стремительным шагом.

– Празднуете, Поттер? – ехидно скривился Снейп.

– Уже, – буркнул я.

– Где же знаменитые гости-гриффиндорцы или, на худой конец, праздничный ужин? – спросил он.

– Ужин я перенес на завтрак, и гости будут с утра.

Рождественское настроение как ветром сдуло. Не нравился мне деловой настрой Снейпа.

– Я намерен поговорить с вами, – сказал Снейп, причем его уши алели от мороза. – Вы не против, Гарри?

«Гарри» он явно сказал через силу, слишком уж отчетливо слышалась интонация «Поттер – вы гриффиндорский придурок». Я предложил Снейпу пройти первым, а сам последовал за ним. Однако споткнувшись на ровном месте, я упал и мгновенно отключился, не в силах противостоять столетнему алкоголю.

Похороны Добби, удручающие и выворачивающие душу наизнанку, резко прервались душем холодной воды, которую вылил на меня Снейп, чтобы разбудить. Я промок насквозь. У меня стучали зубы, не столько от холода, сколько от печальной картины, когда я плакал над бездыханным тельцем домовика.

– Пейте, Поттер, – к моим губам приникла склянка какого-то зелья. Я не привык к заботе и отстранил стакан.

– Это успокаивающее, – слишком резко проговорил Снейп.

– Не хочу, – буркнул я. – Не нужно меня успокаивать.

– Пейте!

– Не буду, – сердито повторил я.

– Упрямец, – произнес Снейп и встал. Он потянулся за волшебной палочкой, и за минуту я был водружен на диван, высушен, согрет и укрыт жестким шерстяным пледом.

– Кричер! – позвал я домовика, когда Снейп вышел из комнаты. – Принеси зелье Сна-без-сновидений.

– Будет сделано, – поклонился Кричер, и через минуту я выпил зелье.

Снейп вернулся, когда я уже был готов снова уснуть.

– Надеюсь, зелье Сна-без-сновидений даст вам заснуть покрепче, – и протянул пузырек.

– Я только что выпил снотворное, – буркнул я, заворачиваясь покрепче в плед.

– Не может быть. Выпейте!

– Я принял! – заорал я. – Вы не понимаете с первого раза? Спросите Кричера!

– Гриффиндорский упрямец, – сказал Снейп, будто выплюнул. – Сделайте, как положено, и будете спать, как младенец.

– Угу, – буркнул я, будто не знал, что эффект зелья длился от силы три-четыре часа. Не брало оно меня! А в двойном размере я не хотел принимать, опасаясь побочных эффектов в виде комы или лунатизма.

– Ладно, – еле сдерживаясь от проклятий, проговорил Снейп. – Я буду сидеть здесь же, и если через полчаса не уснете, я волью вам зелье насильно.

– Идите к черту! – не выдержал я и, повернувшись лицом к спинке дивана, чтобы не видеть несносного Снейпа, закрыл глаза.

Раннее утро было не приятней, чем вечер. Во рту было сухо, будто поел песка, и головная боль обещала быть моей незримой спутницей на Рождество. Я встал и сразу же отправился на кухню сделать себе чашечку чая, лишь бы не жалеть себя и не валяться беспомощным кулем на диване.

– Не дает покоя моя настоящая ипостась? – с улыбкой проговорил мой Северус.

– Гад слизеринский он, вот кто, – пробурчал я в чашку.

Мой Северус только улыбнулся.

– Сделай кофе этому гаду, – хмыкнул он. – С утра он еще хуже характером, чем ты можешь представить.

– Отлично, мне не хватало утренних капризов самого противного профессора, – сказал я и, достав джезву, пакет с перемолотым кофе, и принялся делать ароматный напиток.