Текст книги "Luxuria (СИ)"
Автор книги: Narita
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)
Работорговец довольно рассмеялся, а после бросил взгляд на женщину, которая все это время пряталась в тени контейнеров. Рядом с ней замерли двое истуканов в темных костюмах. Дрожащая с головы до ног Айрис вскрикнула, когда один из команды рывком поставил её на ноги и толкнул в спину, вынуждая сделать шаг. Проходя мимо безмолвной Масако, Айрис негромко рассмеялась, а потом произнесла.
– Надеюсь, что ты сможешь удержать его от глупых поступков.
– Будь уверена, – холодно ответила Сакураги. В её карих глазах горела безумная ненависть. – Своего мужа я сберегу.
Айрис грустно улыбнулась, а потом бросила взгляд на мужчину, который стоял справа от Масако.
– Спасибо, Хаттори-сан. Надеюсь, что вы не забудете о своем обещании.
В комнате повисла давящая тишина. Гуми в ужасе смотрела на сидевшую перед ней женщину. Её осанка была как всегда идеальной, а лицо дышало благородным спокойствием.
– Куда вы её отправили? – тихо спросила Мегуми.
– Сама не знаю, – Сакураги хмыкнула. – Китайская диаспора в Кобэ тесно сотрудничает с множеством стран по всей Юго-Восточной Азии. Моим единственным условием была неприметность. В Макао или Гонконге о иностранке с фиалковыми глазами сразу же пошли бы сплетни, которые так же быстро попали бы к Исину. Поэтому Таиланд, Лаос, Мьянма, Камбоджа. В любом случае, она уже мертва. Сомневаюсь, что продержалась больше года.
– Как вы могли? – Гуми покачала головой. – Она ведь доверилась вам!
– Сама виновата, – Масако не спеша снимала с запястья плетенный шнур. – Если бы у Айрис была хоть капля благоразумия, она бы выжила. А так, у нее хватило наглости прийти ко мне с извинениями.
– Как двулично, – Гуми в гневе сжала кулаки. – Вы и мне предлагали сбежать, а потом приказали убить!
– Убить? – женщина удивленно подняла брови. – Нет-нет, всего лишь показать тебе, что бывает, когда кто-то пытается завладеть тем, что по праву мое. Согласись, что один мерзкий старикашка лучше, чем десяток в каком-нибудь грязном борделе?
– Гакупо вам не принадлежит! – воскликнула Мегуми и попыталась вскочить на ноги, но мышцы словно одеревенели. – Ч-что…?
– Наконец-то подействовало, – устало произнесла Масако и поднялась на ноги. – Я уж думала, что не успею до начала церемонии.
– Что вы задумали? – Гуми ощутила как по коже побежали мурашки. Тело охватила странная слабость и оно казалось каким-то чужим.
– Ты доставила мне проблем, Мегуми-чан, – ласково произнесла женщина и обхватила её лодыжки. – Я трижды пыталась избавиться от тебя, но каждый раз ты умудрялась выбираться сухой из воды. Но теперь я сделаю все сама.
Плетеный шнур плотно спутал ноги девушки, а потом Сакураги вытащила из рукава кимоно кинжал в красных ножнах. Гуми испуганно вздрогнула.
– Нет…помогите… – однако вместо крика о помощи из горла вырвался слабый шепот.
– Знаешь, что это? – лезвие тускло сверкнуло. – Кайкен – кинжал, которым жены самураев совершали дзигай*. Исин подарил мне его на свадьбу, иронично не правда ли? Гакупо тоже любит подобную эстетику, так что ему понравится твоя смерть.
С этими словами Масако шагнула к Гуми, а потом дверь чайной резко отворилась.
– Я в этом сомневаюсь.
Гакупо смерил мачеху ледяным взглядом, но потом приблизился к лежащей навзничь Гуми.
– Ты в порядке?
Она только кивнула, ощущая как охвативший её страх отступает.
– Гакупо-кун! – подобострастно воскликнула Масако.
– Я же просил тебя оставаться в отеле, – он легко снял веревку. – А ты снова…
– Не игнорируй меня! – в высоком голосе скользнули истеричные нотки. – Я твоя мать!
– Достаточно, госпожа Масако, – жестко оборвал её Камуи. – Я слышал ваше признание, так что вы не имеете право называться моей матерью.
– Я тебя вырастила! – по её щекам потекли слезы. – Ты стал тем, кто ты есть лишь благодаря мне!
– Я жил в клане три года и не скажу, что это было лучшее время моей жизни, – Гакупо нахмурился. – И я стал главой вовсе не потому, что вы желали мне счастья. Контроль надо мной, вот что вас интересовало, не так ли?
– Это все чушь, я не…
– А ваши сообщники говорят иначе, – молодой якудза повысил голос. – Иида и Кавагути рассказали о том, как вы обещали им контроль над всей группировкой, а белые тигры вышли на след Джу Мена. Так что отпираться бесполезно.
– Гакупо…сынок, – женщина жалко улыбнулась. – Но разве ты причинишь мне вред? Я ведь так люблю тебя. Ты вернул мне смысл жизни, так почему…почему ты постоянно уходишь?
– Потому что, – Камуи опустил голову. – Я не Исин и никогда не смогу заменить его.
В комнате повисла напряженная тишина, а нарушаемая только тихими всхлипами.
– Ну и что дальше? – Масако подняла на него покрасневшие глаза. – Убьешь меня?
– Нет, – Гакупо вздохнул. – Просто из уважения к вашему статусу. Вам выделят один из особняков в Мияги, где вы сможете мирно закончить свою жизнь.
– Мирно? – она горько усмехнулась. – Я не знала мира с тех пор, как твой отец оставил меня. Думаешь, что я смогу жить спокойно после того, как мне дважды разбили сердце?
Мегуми бросила на нее жалостливый взгляд.
– Ты… – тонкие губы шевельнулись. – Не смей смотреть на меня так! Это не я! Я не виновата! Это все ты!
В карих глазах вспыхнула ненависть, и в следующий миг Масако с воплем бросилась вперед. Сверкнула сталь, а следом глухой удар. Гуми с ужасом смотрела на рукоять кайкена, торчащую из груди Гакупо. Он болезненно вздохнул, а потом рухнул на колени. На белой рубашке медленно расползалось кровавое пятно.
– Братец! – Мегуми поспешно обхватила его за плечи, и неловко уложила голову себе на колени. Его лицо побледнело, но взгляд все еще метал молнии. – Держись!
– Г-гакупо! – отчаянный крик Масако ударил по ушам, и она бросилась на колени, но он лишь негромко прорычал.
– Не смей.
– Что?! – её лицо исказилось. – Но ты…
– Гуми, – прошептал Камуи, вглядываясь в зеленые глаза. – Во дворе…должен быть Ёсида, пусть…
– В чем дело? – на пороге появился седовласый господин, которого Гуми знала как старшего советника. – Гакупо, как это…
– Хаттори! – Сакураги вскочила на ноги. – Убей девчонку! Это приказ! Она пыталась убить моего сына!
В ответ на это Гакупо дернулся – рубашка на его груди насквозь пропиталась кровью.
– Прошу вас! – воскликнула Гуми, ощущая как по щекам катятся слезы. – Скорее, вызовите…
Хаттори вздохнул и одним движением вытащил из-под пиджака пистолет. Сухо щелкнул предохранитель, а следом оглушительный грохот. Мегуми испуганно вскрикнула, однако выстрел был направлен не на нее.
– Хаттори? – Масако прижала руки к груди. Под бледными пальцами вовсю пузырилась кровь, окрашивая кожу в алый. Женщина слабо охнула, а потом бессильно опустилась на колени.
– Сенсей? – Камуи тяжело сглотнул. – Вы…
Мужчина бросил на него равнодушный взгляд и поднял пистолет. Гуми замерла – черное дуло смотрело прямо ей в лицо.
– Ничего личного, – негромко произнес Хаттори. – Но это её последняя воля.
Палец лег на спусковой крючок. Перед мысленном взором Гуми вновь пронеслись старые воспоминания – гроза, пляж и демон, убивший её родителей. Оглушительный грохот раздался совсем близко, так что она инстинктивно зажмурилась. Запахло порохом. Девушка распахнула глаза и страх парализовал все тело. Где-то фоном были слышны испуганные крики и топот множества ног, но время в комнате словно застыло.
– Глупец, – выплюнул Хаттори. – Уйди с дороги.
Гакупо стоял на одном колене, а пистолет врага смотрел ему прямо в живот. Кайкен выпал из раны и сейчас лежал на полу в луже крови.
– Н-нет… – выдохнул самурай, смерив старшего советника ненавидящим взглядом.
– Как хочешь, – пожал плечами тот и дважды нажал на спусковой крючок. Тело Гакупо дернулось, и он упал на спину. Мужчина не спеша переступил через него и шагнул к Мегуми. Онемевшая от ужаса, она подняла на Хаттори отсутствующий взгляд, но тут окровавленная рука Гакупо схватилась за его штанину.
– Стойте…сенсей…
– А ты так и не научился проигрывать, да? – в голосе Хаттори прозвучало раздражение, и он направил пистолет в лицо своему бывшему ученику.
В следующий миг в голове у Гуми что-то щелкнуло, она схватилась за окровавленную рукоять кайкена и вонзила его в руку Хаттори. Он сдавленно вскрикнул и выронил пистолет, зажимая глубокую рану на предплечье, но Мегуми волновало совсем другое. Она бросилась к лежащему на полу Камуи. Окровавленные ладони легли на его бледное лицо.
– Братец! Братец, ты меня слышишь?! Открой глаза! Гакупо!
Его ресницы дрогнули.
– Люблю… – прошептал он, вглядываясь в её заплаканное лицо. – Когда ты зовешь меня по имени.
Гуми всхлипнула, и тут комната наводнилась людьми. Испуганные и гневные голоса обрушились на нее словно летний ливень, но она видела лишь как слабо двигаются его губы. А потом он закрыл глаза.
========== 20. Застывшие воспоминания ==========
Комментарий к 20. Застывшие воспоминания
Неоновый свет заливал коридор, решительно прогоняя темноту, которая так и норовила просочиться сквозь стены и окна больницы. Он окрашивал все бледные тона, так что окружение стало похоже на старую выцветшую фотографию. Вдруг в тишине послышался звук шагов, а следом негромкий голос.
– Какие прогнозы?
Кайто.
– Операция идет уже три часа, пока что никаких новостей.
Густой бас – Ёсида.
Раздался усталый вздох, а потом Гуми ощутила несмелое прикосновение к плечу. Медленно подняла голову.
– Мегуми-чан, – Сион глядел на нее с участием. – Не волнуйся, все будет в порядке.
Вместо ответа Гуми лишь механически кивнула и вновь опустила отсутствующий взгляд в пол. В голове не было ни одной связной мысли, так что она с трудом осознавала происходящее. Как тогда, в далеком детстве, её мозг отчаянно пытался блокировать травмирующие воспоминания, так что события последних суток казались ей дурным сном.
Рядом негромко разговаривали Кайто и Ёсида. Последний вкратце пересказывал адвокату обстоятельства произошедшего, и когда речь зашла о выстрелах, Гуми стиснула зубы и поднялась на ноги.
– Мегуми-сама! – опасливо окликнул её вакигасира. – Прошу вас, не уходите далеко.
– Ладно, – бесцветным тоном произнесла Гуми и завернула за угол. В лобби пахло кофе и медикаментами. Ноги сами несли её подальше от операционной. Подальше от жестокой реальности. Автоматические двери с шипением открылись, выпуская её в объятья душной августовской ночи. На пустынной парковке стояла машина, и Гуми уже хотела забраться внутрь, как из темноты появилась невысокая фигура в темном костюме.
– Куда-то собралась?
Юма.
Гуми проигнорировала его слова и почти коснулась ручки двери, когда его пальцы плотно обхватили запястье.
– Сбегаешь?
– Пусти, – тихо произнесла Мегуми.
– Оставляешь босса одного?
– Пусти меня, Юма-кун.
– Чувствуешь себя виноватой?
– Замолчи! – голос Гуми сорвался на крик. Тело трясло словно в лихорадке, но когда она попыталась вырваться, парень лишь сильнее сдавил её запястье, а потом и вовсе притянул к себе. От него пахло сигаретным дымом.
– Это все моя вина, – раздался над ухом срывающийся шепот. – Я…был в сговоре с недовольными и я знал, что госпожа Масако желает тебе смерти.
– Что? – Гуми попыталась отстранится, но Юма и не думал отпускать.
– Мне казалось, что ты приносишь старшему брату одни лишь проблемы и…я ревновал. Поэтому хотел избавиться от тебя, но…я не думал, что все так обернется. Все должно было быть не так…он не должен был пострадать!
– Юма-кун…
– А теперь…теперь… – его голос угас, а потом телохранитель тихо заплакал. Гуми потрясенно замерла, а потом машинально погладила его по спутанным волосам. Удивительно, раньше он казался ей таким взрослым, но сейчас она поняла, что на самом деле он едва ли старше её на пару лет.
– Я не уберег его, – надтреснуто произнес Юма. Его серые глаза покраснели от слез, а губы дрожали. – Он защищал тебя, но я должен был защитить вас обоих. Мне нет прощения.
– Никто не… – Мегуми схватилась за горло, ощущая как сдавливает связки. – Не мог знать, что начнется стрельба.
– Нет, – Юма покачал головой. – Защита босса – смысл моей жизни, и если я не справился с этим, то зачем мне дальше жить.
– Не говори так, – Гуми всхлипнула, с трудом сдерживая слезы. – Если бы он тебя услышал, точно отчитал бы.
–Пожалуй, – Юма горько усмехнулся, а потом вынул из кармана пиджака пачку с сигаретами. – Так что и ты даже не думай делать глупости. Ты должна остаться рядом с ним, даже если…
– Нет! – Мегуми поспешно зажала уши руками и бросилась в сторону небольшого парка при клинике. Там обычно гуляли пациенты, но глубокой ночью он был тих и пустынен. В центре умиротворяюще журчал фонтан, и девушка бессильно опустилась на скамейку рядом с ним.
В воздухе невесомо парили светляки, тут же напомнив ей о летних вечерах в приюте. Горло вновь стянуло болезненным спазмом, и Гуми уткнулась лицом в колени. На шее у нее висела счастливая жемчужина, но сейчас она была бесполезна. Ни что в этом мире не могло остановить то, что происходило в её душе. Такое она чувствовала лишь однажды, но тогда рядом был человек, которому было еще тяжелее.
Мегуми прерывисто вздохнула и распрямилась.Через плечо все еще была перекинута сумочка, на дне которой лежал телефон. Непослушными пальцами она расстегнула молнию. Разблокировать получилось далеко не с первого раза, но потом зеленые глаза быстро пробежали по списку контактов. Палец нерешительно замер над знакомым именем. Секунда колебания, и вот она уже подносит аппарат к уху. Длинные гудки тянутся вечность, и когда Гуми уже готова сбросить вызов, из динамика слышится знакомый хрипловатый голос.
– Мегпоид?
***
Деревянные колодки намертво обхватывали руки и ноги, но сейчас это было уже не важно. Тяжелое, удушливое марево боли охватило все тело. Голову медленно поджаривали на открытом огне, а со спины будто бы содрали кожу.
– Гакупо-кун, – тихий женский шепот пустил по телу отвратительные мурашки, а потом тонкие пальцы погладили его по мокрым от пота волосам. – Ты прекрасен.
Вместо ответа он лишь шумно вздохнул, борясь с подступившей тошнотой, но потом женская ладонь скользнула по шее и задела свежую татуировку. Парень в колодках дернулся и зашипел сквозь зубы.
– О, прости, – в высоком голосе не было и капли раскаяния. – Но эта иредзуми в самом деле прекрасна. Думаю, когда ты её увидишь, то у тебя больше не останется сомнений в том, кому ты принадлежишь.
Пальцы вновь скользнули по его спине, вызвав болезненный стон, а после женщина довольно рассмеялась.
Гакупо вздрогнул и проснулся. По вискам и шее скатывались холодные капли пота, а сердце колотилось где-то в горле. Он глубоко вздохнул и прикрыл глаза, успокаивая дыхание.
Приглушенный свет ночника указывал на номер отеля, так что Камуи слабо улыбнулся и повернул голову, окинув взглядом хрупкую фигурку на другой половине кровати. Миг и он уже вдыхает пьянящий запах густых волос, ощущая как выветриваются остатки старого кошмара. Пальцы очертили контур аккуратного ушка, и Гакупо мягко поцеловал податливые губы. Вдруг на языке появился соленый металлический привкус.
– Гуми? – он и бережно коснулся её щеки, а потом сердце болезненно вздрогнуло. Её глаза – всегда яркие и живые – сейчас были пусты и безжизненны.
– Мегуми, что с тобой? – хрипло прошептал Гакупо и тут заметил, что её ночная сорочка промокла от крови, а в районе солнечного сплетения чернеет рукоятка короткого кинжала. Довольный женский смех пронзает его словно мечом, а после сознание погружается во тьму.
***
– Мегу…ми… – выдыхает Камуи, и с трудом приподнимает веки. Кругом все плывет и кружиться словно в калейдоскопе, но сквозь марево боли он ощущает прикосновение – чьи-то тонкие пальчики успокаивающе гладят его ладонь.
С пятой или с шестой попытки он наконец-то фокусирует зрение, и размытый силуэт превращается в бледную девушку с буйной шевелюрой темных кудрей. Её кожа тонкая словно папиросная бумага, а искусанные губы дрожат, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Однако главное это её глаза – испуганные и опухшие, но совершенно точно – живые.
– Слава богу, – Мегуми сухо всхлипнула, вглядываясь в его осунувшееся лицо. – Ты пришел в себя, и врачи говорят, что ты обязательно поправишься.
– А-га, – он слегка сощурил потемневшие глаза. – А ты…в порядке?
– Конечно, – Гуми мужественно улыбается. – Теперь да.
– Как мои дела? – боль накатывала волнами, так что после каждого слова приходилось переводить дыхание.
– Была большая кровопотеря, врачам пришлось провести несколько операций, – Гуми закусила губу. – Но главное, что ты очнулся, потому что…никто не давал никаких гарантий.
– То есть…меня уже похоронили? – Камуи хмыкнул, а потом поморщился – боль пронзила грудь, так что перед глазами замелькали черные точки.
– Больно? Я сейчас вызову медсестру! – Гуми бросилась к тревожной кнопке, но его пальцы необычайно сильно сжали её ладонь.
– Нет… – выдохнул он, прикрыв глаза. – Я в порядке.
– Но обезболивающее…
– Просто побудь рядом, хорошо? – Гакупо стиснул зубы, цепляясь за её прикосновение словно за соломинку в бушующем море. Он не хотел возвращаться в морфиновое забытье или еще хуже – к старым кошмарам. Если она будет рядом, он вытерпит любую боль. Выкарабкается. Выживет. И будет каждый день говорить ей о том, что любит её.
***
В камере пахло сыростью и влагой, а бетонные стены были покрыты черной плесенью. Впрочем узника это ни капли не смущало – он сидел на холодном полу, поджав под себя ноги. На его суровом лице застыло торжественно-спокойное выражение, хотя щеки и подбородок покрывала жесткая щетина. Вдруг в отдалении послышался лязг металлической двери, а потом звук шагов.
Для ужина было еще рано, так что мужчина приподнял веки, собираясь поприветствовать своего посетителя. В следующую секунду по его лицу прошла тень, а потом он глубоко вздохнул.
– Значит, ты выжил, – пробормотал Хаттори, окинув взглядом фигуру своего бывшего ученика.
– Вы разочарованы, сенсей? – Гакупо нахмурился. Он исхудал и был очень бледен, но фиолетовые глаза смотрели на предателя со странной смесью презрения и жалости.
– Нет, я рад, – Хаттори скупо улыбнулся. – По крайней мере я не нарушил клятву, данную твоей матери.
Чтобы выбить хлипкую дверь в дешевой квартире понадобился всего один пинок. Фанерная панель с шумом слетела с петель, и Хаттори шагнул в полутемную комнату. На кухне приглушенно бормотал телевизор. Взгляд тут же скользнул по выпотрошенным сумкам, вываленным на пол ящикам и открытой балконной двери. Все указывало на то, что его цель сбежала, прихватив самое ценное. Однако Хаттори уже не первый год обыскивал дома в поисках должников и предателей, и все они совершали одну и ту же ошибку. Мужчина хмыкнул и направился к шкафу. Разве у беглеца будет время на то, чтобы закрывать двери? Точно нет, а это значит…
Хаттори резко отодвинул дверь. Белая как мел Айрис прижималась к стенке шкафа, в аметистовых глазах дрожали слезы. Тонкие руки прижимали к себе маленький копошащийся сверток, из которого доносилось приглушенное хныканье.
– Давно не виделись, Айрис-сан, – Хаттори жестом предложил ей выйти. Помедлив секунду, она выбралась из шкафа, не сводя с мужчины настороженного взгляда. – Похвально, что вы пытались меня обдурить.
– Вы хотите убить меня? – голос девушки был ломким, словно тонкий лед. – Это он вам приказал?
– Нет, – Хаттори улыбнулся одними губами. – Кумитё ищет вас по всей Японии, а я просто отвезу вас на корабль до ближайшего порта, откуда вы сможете обратиться в посольство вашей страны и вернутся домой.
– Знаете, я конечно наивная, – Айрис грустно улыбнулась. – Но не настолько, чтобы поверить в эту ложь.
– Хорошо, что вы это понимаете, – вакигасира скупо улыбнулся, а потом кивнул на пеленочный сверток. – Мальчик?
– Да, – лицо девушки осветила счастливая улыбка. – Гакупо.
– Мне жаль, – с этими словами Хаттори протянул руку за ребенком, но Айрис поспешно сделала шаг назад. В фиалковых глазах загорелся какой-то странный огонёк.
– Вам приказали убить и его?
– Мне не хочется этого делать, но…
– И не надо! – высокий голос Айрис сорвался. – Делайте со мной все, что угодно, но не убивайте Гакупо!
С этими словами она упала на колени, опуская голову.
– Х-хаттори-сан, – по бледным щекам струились дорожки слез. – Прошу вас. Хотя бы ради Исина.
Он скользнул по сгорбленной фигуре равнодушным взглядом, а потом стоически вздохнул.
– Хорошо, но об этом никто не должен знать.
– К-конечно, – Айрис вскинула голову. – Здесь в Кобэ есть приют, я просто отдам его управляющему и…
– Нет, – отрубил Хаттори. – Я сделаю это сам. Соберите все необходимое. Вам пять минут.
Ровно по прошествии этого времени Айрис уже садилась в микроавтобус без опознавательных знаков. Громко хлопнула дверь и в тот же миг ребенок, который все это время почти не хныкал, разразился жалобным плачем.
– Сейчас всю улицу перебудим! – тут же вмешался водитель, но Айрис проигнорировала замечание и склонилась над свертком. Всю дорогу пока они ехали до европейского квартала Кобэ, девушка нежно напевала какую-то мелодию – должно быть колыбельную, поскольку когда автомобиль остановился в нескольких сот метров от ветхого додзе, ребенок успокоился.
– Осторожнее, прошу вас, – Айрис протянула Хаттори сверток, тот неловко взял его одной рукой, а после зашагал к крыльцу, стараясь абстрагироваться от горящего взгляда, направленного в спину.
Теплая тяжесть маленького тельца приятно оттягивала ладонь, когда он аккуратно положил мальчика на старые доски. Малыш тихо сопел обхватив ручками край одеяльца, но как только Хаттори собрался вернутся, он хныкнул, будто бы чего-то испугавшись, а потом открыл глаза – удивительного фиолетового оттенка, такого же как у его матери. Младенец несколько секунд недоуменно таращился на мужчину, а потом скуксился.
– Шшш, – Хаттори неловко похлопал по одеялу, успокаивая малыша. – Не реви, пацан, а то твоя мама будет волноваться.
Странно, но это сработало, потому что мальчик пару раз всхлипнул, а потом прикрыл глазки, вновь погружаясь в сон. Хаттори перевел дух и поспешил назад к машине. Хлопнула дверь, и вакигасира скомандовал.
– В порт.
Автомобиль тронулся с места, а девушка, все это время неотрывно смотревшая в окно, повернула голову. Её глаза опухли и покраснели от слез, но в фиалковой глубине не было и тени страха.
– Куда меня отвезут?
– Мне этого неизвестно.
– Тогда, могу я попросить вас еще об одном одолжении? Я понимаю, что и так в неоплатном долгу перед вами, но пусть это будет моим предсмертным желанием.
– Что именно? – Хаттори нахмурился, когда лицо девушки вдруг осветилось улыбкой.
– Не рассказывайте ему о том, что со мной стало.
– Она просила не убивать тебя, – негромко закончил бывший советник кумитё. – А еще никому не рассказывать о её судьбе. Я как мог выполнил эти просьбы.
– И зачем? – хрипло поинтересовался Гакупо. – Если по итогу вы все равно предали её? Вы стреляли в меня явно не для того, чтобы лишь поцарапать. Так зачем хранить еще один секрет? Ведь вы знаете, что с ней стало, не так ли?
Хаттори тяжело вздохнул, словно собираясь с силами.
– Три года её переводили из одного борделя в другой, пока она не оказалась в Макао. Её вытащило посольство Нидерландов. По возвращении на Родину её определили в хоспис в окрестностях Роттердама. Больше я о ней ничего не слышал.
– Хоспис? – Камуи устало прислонился к решетке. – Почему?
– ВИЧ, – просто ответил Хаттори. – После такой работы это неизбежно.
В камере повисла напряженная пауза, а потом Гакупо прошептал.
– Отец знал?
– Если бы он знал, то я бы с тобой сейчас не разговаривал. И Масако уже давно была бы мертва.
– Ты исполнял её приказы в обход поручениям босса, так почему ты убил её теперь?
– Потому что её было уже не спасти, – произнес Хаттори после долгой паузы. – После смерти Исина она несколько раз пыталась покончить с собой, почти не ела и не разговаривала, лишь рассматривала фотографии в старом альбоме. Но спустя три года после его смерти, ей в руки попался журнал. На одном из любительских снимков она увидела почти точную копию Исина и велела мне привести этого мальчика в клан. Я помнил, сколько боли и страданий ей принес муж, но посчитал, что его сын не будет таким же. Но я ошибся.
Бывший советник поднял на Камуи полные ненависти глаза.
– Хм, – Гакупо недобро усмехнулся. – Так значит все дело в банальной ревности? Ты преданно любил её, а она видела лишь моего отца, а после – меня. Так что тебе мешало занять место главы и взять её в жены?
– В этом мы с тобой и отличаемся, – мужчина криво улыбнулся. – Я ни за что бы не пошел против её воли. Думаешь зачем мне было убивать твою девчонку? Как я тогда и сказал, – ничего личного, просто приказ.
– Не пошел против воли, да? – Гакупо вздохнул и вытащил из-за пазухи короткий кинжал-кусунгобу. – Но ты уже однажды это сделал, и теперь пожинаешь плоды. Вот, ты знаешь, что делать.
Кинжал с глухим стуком ударился о бетонный пол камеры, и Хаттори не спеша взял его в руки.
– Мне сделать юбицуме*?
– Можешь поступить и более радикально, – Гакупо слегка улыбнулся. – Уверен, Масако это бы оценила.
– Мне следовало придушить тебя еще в младенчестве, – холодно произнес Хаттори, а Камуи лишь почтительно наклонил голову.
– Прощайте, сенсей.
Звук его шагов эхом пронесся по коридору, громко лязгнула дверь, а после Гакупо бессильно оперся о стену. Еще не до конца затянувшиеся раны горели огнем, а повязка на животе пропиталась кровью.
– Босс! – впереди нечетко мелькнули несколько силуэтов в черно-белых костюмах, а потом его сознание померкло.
***
Из окна автомобиля открывался поистине пасторальный пейзаж: поля цветущих тюльпанов чередовались с аккуратными квадратами пастбищ, на которых лениво курсировали табуны бело-красных коров, а на горизонте то там, то тут мелькали лопасти ветряных мельниц.
Однако Мегуми то и дело бросала обеспокоенные взгляды в зеркало заднего вида. Гакупо, разместившийся на заднем сидении, сосредоточенно изучал какие-то бумаги. Впрочем некоторая нервозность появилась в нем с тех самых пор, как их чартерный рейс приземлился в аэропорту Роттердама.
Тут навигатор в арендованном «ниссане» сообщил о том, что нужно повернуть направо. Гуми послушно повиновалась, и спустя несколько минут пути впереди замаячил большой четырехэтажный коттедж, укрытый потускневшей черепицей. Чуть поодаль виднелась маленькая часовня, а всю территорию огораживал каменный забор. Вывеска на входе гласила «Домашний очаг».
Мегуми остановила автомобиль, а после вновь оглянулась на Камуи. Тот почувствовал её взгляд и поднял голову.
– Кажется это здесь, – она робко улыбнулась. – Ты готов?
Вместо ответа он лишь кивнул и выбрался из салона. Гуми отстегнула ремень безопасности и поспешила следом. Гакупо ждал её на входе, уже привычно протягивая руку. Слегка покраснев, она стиснула его ладонь, и они вместе зашли на территорию хосписа.
Ухоженный садик встретил их ароматом цветов и свежести, а потом появилась полноватая белокурая женщина в фартуке. Увидев странноватую парочку иностранцев, она округлила ясные голубые глаза и спросила на ломанном английском.
– Добро пожаловать в «Домашний очаг»! Вам назначено?
– Боюсь, что нет, – Камуи учтиво улыбнулся, и женщина зарделась. – Но мне бы очень хотелось встретиться с директором вашего хосписа.
– Боюсь, что мистера Андерсона сейчас нет на месте, он уехал в Роттердам на конференцию, но вы всегда можете поговорить со мной, – работница улыбнулась. – Зовите меня Гретой.
– Очень приятно, моя фамилия Камуи, а это, – он кивнул на Гуми. – Моя девушка – Мегуми.
– Ой, так вы японцы! – Грета всплеснула руками. – Иностранцы в наших краях редкость, так что простите мой ужасный английский. Так зачем вам нужен директор?
– На самом деле мы ищем одну женщину, – Гакупо судорожно сглотнул. – Её имя Айрис Ванденберг. Вы знаете её?
– Да, разумеется, – Грета понимающе кивнула. – Идете за мной.
С этими словами она направилась в сад. Шаги мягко шуршали по мощеной кирпичом дорожке. Гуми с легкой тревогой оглядывалась по сторонам – за всю свою жизнь она не видела столь же красивого, тихого и при этом печального места. Миновав увитую плющом арку, они оказались рядом с крошечной часовней, за которой виднелись аккуратные ряды белых надгробий. Мегуми почувствовала как вздрогнула рука Гакупо, поэтому успокаивающе сжала в ответ. Они были к этому готовы, но реальность как обычно была страшнее.
– Она вот здесь, – Грета указала на самый дальний ряд. – Вас оставить наедине?
– Нет, – хрипло произнес Камуи, неотрывно глядя на надгробие, где простыми черными буквами значилось имя и дата смерти – всего лишь три года назад. – Расскажите о ней.
– Айрис попала к нам давно, – Грета разгладила на животе фартук. – Обычно мы предоставляем пансион только для людей с терминальной стадией болезни, но для нее было решено сделать исключение.
– Почему? – Гуми успокаивающе гладила ладонь Гакупо. – У нее не было родственников?
– Вовсе нет, – женщина покачала головой. – Ванденберг – известная на юге сеть супермаркетов, а также цветочных магазинов, и у них богатое семейно древо. Однако Айрис не хотела никому рассказывать о том, что она вернулась домой. Не знаю подробностей, но с ней произошло нечто ужасное.
Камуи вздрогнул и опустил голову, пряча взгляд.
– Первое время она почти не могла говорить, только молчала и ухаживала за цветами, кажется, это её успокаивало. После долгой терапии ей удалось отсрочить начало терминальной стадии, но три года назад случился рецидив, и Айрис сгорела словно свечка.
Печальный голос Греты повис в воздухе, а Гуми украдкой смахнула навернувшиеся слезы, а после шагнула к надгробию. В другой руке у нее был небольшой букетик ярких лиловых ирисов, которые она установила в прозрачную баночку. Гакупо же невидящим взглядом смотрел перед собой, до хруста сжимая кулаки. Бессилие и скорбь душили его. Три года. Всего три года назад она была жива, и он мог приехать к ней. Пусть и не надолго, но увидеть её. Быть рядом, когда она так в этом нуждалась.
Где-то рядом негромко всхлипнула Мегуми, и это привело его в чувство. Зеленые глаза смотрели на него с жалостью и участием, так что Гакупо нашел в себе силы улыбнуться.
– Ну же, не плачь, – горячая ладонь бережно стрела соленые дорожки слез. – Не думаю, что она была бы рада такому.
– Да, Айрис была очень светлым человеком, – кивнула Грета. – Она мужественно боролась со своей болезнью и очень помогала нам, ухаживая за теми, кто совсем плох.
– Мы придем еще, – Гакупо бросил последний взгляд на надгробие, а после обратился к женщине. – Я бы хотел поддержать ваше заведение финансово, вы принимаете чеки?
Спустя четверть часа он уже сидел в небольшом, но светлом кабинете директора и выписывал чек на круглую сумму, а Грета неловко топталась около стола.
