Текст книги "Выбрать мир живых (СИ)"

Автор книги: Nani Hock

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Какие же вам эльфы попадались, – Кано засмеялся, и невольно вспомнил о синдар.

После этих слов Бард явно приосанился, теперь у него будет возможность удивить своего гостя различной вкусной пищей. Ведь всем известно, что Бард – лучший повар на всей округе.

– Сейчас все будет готово. Игрит, подогрей вина, и не жалей специй.

Веселье в «Мечнике» продолжалось до самой ночи, некоторые стойкие даже сидели до холодных утренних ветров. Сам Бард был готов сидеть несколько дней, и слушать эльфа. Такого удивительного, мудрого и, как ни странно, веселого. Кано, решивший только сейчас последовать примеру Марго, начинал жить. Просто жить, как он делал во времена Первой Эпохи. И уже утром, когда он завалился спать, на удивление понял, что отчего-то сейчас мысли о семье не приносят горя.

Пробыл он в «Мечнике» не более недели, но Бард взял с него слово, что тот обязательно вернется. Кано снова поехал. Ехал он долго, но сейчас знал куда именно он хотел приехать.

Ранним утром он достиг устья великой реки, где когда-то потерял надежду. Он отпустил коня, а сам сел возле берега, удобно растянув ноги. Прошедшая неделя, которая была полна радости, немного удивила Кано. Конечно, раны не могут так быстро затянуться, но ему было приятно находиться там. Он вспомнил далекое время, когда так же радовался вместе с приближенными в замке в Маглоровых вратах. Там были и эльфы, и люди, и все они были одной семьей. Как же он мог все это забыть, и не видеть очевидных вещей, а видеть везде только лишь боль и горе, а про то, что в его жизни было достаточно хороших воспоминаний, эльф старательно забывал. Он слишком привязан к миру живых, чтобы без остатка отдать себя миру духов.

– Почему я решил жить? – задал он вопрос вслух. – Может потому, что в скором времени мне придется умереть?

И это показалось ему логичным вопросом, который больше походил на ответ. Ведь такая резкая смена и настроения и принципов должна быть основана на чем-то, а Кано не видел основы и причины, кроме одной. Он чувствует, что скоро уйдет в Чертоги Мандоса, и решил вернуться к началу.

Он достал музыкальный инструмент, на котором, эльф был уверен, что играет в последний раз. Полилась яркая музыка. Эту песню он сочинил, когда был на Амон Эребе. Тогда он уже долгое время не играл, но маленький Элрос, который любил везде пошарить и полезть, нашел музыкальный инструмент, и принес его Маэдросу с просьбой поиграть. Старший феаноринг удивленно посмотрел на него. Кано помнит, как тогда Эллерондо меланхоличным голосом протянул, что «Элрос – дурак, ведь все знают, что песнопевцем является не Маэдрос, а Маглор». На что Элрос даже не повел и бровью, но протянул инструмент Кано, и как ни странно, Кано заиграл, чем удивил своего старшего брата. Тогда он сочинил эту музыку на ходу. Но сейчас, когда было и время, и желание, он заново перестраивал песню, вплетая новые аккорды и новые мысли.

Кано, сидя возле реки, утратил счет времени, и когда он завершил песню, то бережно отложил инструмент и уголками губ улыбнулся.

– Ты опять подкралась?

Молчание.

– Но я тебя давно заметил.

Молчание. Всхлип. Еще один всхлип. Пока до нолдо не дошел истеричный плач уже не маленькой девочки.

Феаноринг встал и быстро преодолел расстояние, их разделяющее. Как и тогда, Марго сидела, подмяв под себя ноги, но сейчас это была уже не малышка с пухлыми щечками и ручками. Кано опустился на колени и, не понимая своего порыва, обнял дрожащую не от холода девушку.

– Тише, милая Марго. Не плачь.

– Я, – Марго прижалась крепче к родному песнопевцу, – я ждала тебя каждый день, ждала все эти годы.

Кано подумал, что если сильнее прижмет девушку, то она точно сломается под натиском, как хрупкая ветка, но ничего не мог поделать с собой, он хотел обнять ее сильней.

– Прости меня, – девушка зарылась в шею эльфа, вдыхая до боли знакомый аромат.

– Это ты меня прости.

Плечо легкой туники эльфа промокло от слез девушки, Кано одной рукой притягивал девушку к себе, а второй хаотично гладил ее по голове. Казалось, прошла вечность, как Марго подняла руку и положила на плечо менестреля. Малышка подняла свою голову и встретилась с пронзительным взглядом эльфа. Кано медленно потянулся к ее лицу, убирая слезы.

– Не плачь, милая. Я здесь, рядом.

– Кано, – прошептала она, прежде чем поняла, как именно назвала менестреля. Тот лишь улыбнулся, его давно так не называли, и сейчас, услышав забытое имя, тепло разлилось по его телу. Малышка посмотрела на волосы родного эльфа, и сделала то, о чем мечтала все эти годы. Она запустила в них руку, ощущая шелк длинных волос, Марго закрыла глаза, раз за разом вдыхая его запах.

Она помнила, как однажды он поднял ее на руки, и она, прижавшись к его шее носом, вдыхала запах дождя, но запах исходил именно от Кано, а не потому, что небо собралось обрушиться вниз. И сейчас, когда солнце медленно выплывало, окрашивая окрестности в приятный багровый цвет, она снова вдыхала запах дождя.

Кано смотрел на нее, боясь потревожить. Он завороженно следил за ней, отмечая про себя, как же изменилась ее малышка. Русые волосы были высоко подняты, и завязаны в тугой узел, так, как он их завязывал двадцать лет назад, черты лица изменились, вытянулись, на щеке пролег маленький белый шрам. Он коснулся шрама, девушка сразу открыла глаза. Она до сих пор не могла поверить в происходящее, ее взор был затуманен.

– Откуда этот шрам? – он еще раз погладил ее по щеке, отчего малышка попрощалась с этим миром.

– Что? – замедленно ответила она.

– Как появился этот шрам?

– О, – девушка покраснела, не скажет же она ему, что это неудачная для одного разбойника попытка завладеть девушкой, которая одна решила поехать на поиски Маглора, – да, так. Результат неправильной тренировки.

Кано убрал руку, а девушка не смогла сдержать разочарованного выдоха.

– Не научилась все же врать, – он подвинулся к ней, и не понимая своего порыва, легко коснулся губ ее шрама.

Марго замерла, боясь пошевелиться, чтобы прекрасное видение не исчезло. Менестрель начал осыпать ее лицо поцелуями, понимая, что еще шаг и они оба упадут в пропасть. Но сегодня это не волновало Кано, он словно ошалел, сошел с ума, позволил эмоциям, которые он контролировал столетия и которые уже давно забылись, вырваться наружу. Если бы кто их увидел, то точно бы принял за умалишенных. Хотя, может, так оно и было. Малышка знала, что она всего лишь человек – смертный, но все же ждала своего Маглора, не подпуская ни одного мужчину близко к себе, но прекрасно понимая, что полноценного счастья не получится. Кано испытывал то же самое, вдобавок, он все еще помнил ту, что осталась в Амане. Но с каждым вдохом и всхлипом малышки, он отдалялся от эллет, и, на удивление, был рад этому, уже свершившемуся факту.

С трудом Кано заставил себя оторваться от лица девушки, и снова взглянул на нее, глаза Марго были закрыты, на щеках выступил еле видимый румянец, она тяжело дышала.

От этой картины у менестреля, который давно перестал что-то испытывать, перехватило дыхание. Марго ждала, но ничего не происходило, одна рука ее находилась на груди Кано, и она чувствовала его мерное биение сердца. Девушка открыла глаза, и встретилась с всепоглощающим и, без сомнения, любящим взглядом менестреля. Он улыбался.

От его взгляда, девушка осмелела. Она обвела холодными пальцами контур его лица, пройдясь по щеке, легко касаясь бровей, опускаясь по переносице вниз, снова скользя кончиками пальцев по щеке менестреля, и затем легко коснулась пальцами губ Кано. Нолдо ловко перехватил ее пальцы, как только она решила сменить направление, снова поднес их к губам, и начал легко осыпать их поцелуями.

«Бешеный. Лишенный ума. Сумасшедший. Проклятый. Пропащий. Покинутый», – словно бы говорила природа, и ей вторил шум воды, Кано мысленно соглашался со всем.

Менестрель все выше и выше поднимался, осыпая светлую кожу горячими поцелуями, Кано оголил плечо девушки, и прошелся быстрыми поцелуями по ключице, отчего Марго не сдержала вздоха. Малышка не знала, как реагировать, она лишь сжимала и разжимала его тунику, то и дело забывая дышать. Кано же становился все более настойчивым. Языком он очертил известный лишь для себя узор на шее девушки, отчего та замерла. Никогда прежде не испытывая подобного, она не могла совладать со своими чувствами.

– Дыши, – хрипло произнес Кано, целуя ее за ухом, – не забывай дышать.

Не понятно к кому обращался эльф, ведь и сам не мог сделать вдоха. Голос эльфа был непривычным, но он манил, обещая большее.

Эльф легко поднял ее, и усадил к себе на колени, Марго привстала, принимая удобное для себя положение, так теперь их лица были практически на одном уровне, и девушка чувствовала глубокое дыхание эльфа на своем лице. Он смотрел ей в глаза.

Девушка, снова потянулась к волосам эльфа, зарываясь в них, гладя шею эльфа, пропуская тепло и делясь своими чувствами через невинные, но такие горячие прикосновения.

Кано ухватился за ее подбородок и притянул к себе, и только лишь на мгновение увидел страх в глазах Марго, перед тем, как запечатал невысказанные ею слова в поцелуе. У малышки закружилась голова, если бы она стояла или же не удерживалась эльфом, точно бы упала. Что-то защемило в груди. Ведь не зря же так много песен существует про первый поцелуй. Ее тело словно поднялось и резко упало вниз, но не было удара от падения, ее тело продолжало то подниматься, то падать.

Эльф углубил поцелуй, и осторожно опустил девушку на траву. Она отстранилась, в ее задуманных глазах можно было прочесть страх.

– Что ты делаешь, – голос ее перестал слушаться, он дрожал, как и тело девушки.

– Люблю тебя, – спокойно ответил Кано, зарываясь в ее волосы, и вдыхая запах девушки, который медленно сводил феаноринга с ума.

– Люблю тебя, – то ли повторила девушка его слова, то ли сама призналась.

Кано привстал, и пристально посмотрел на малышку. Готов ли он рискнуть всем, и хоть на несколько лет, но осчастливить ее и себя? Он смотрел на нее долго, пока девушка сама не поднялась и не поцеловала его. Нежно, трепетно, невинно.

Эльф накрыл ее своим телом. И, кажется, уже решил, что останется с ней, чтобы не случилось. После он уже будет разбираться, было ли это решение правильным, было ли оно на счастье, или же, на беду. Но сейчас, он выбрал мир живых.