Текст книги "Стены между нами (СИ)"

Автор книги: museaway

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Приятель, – рот его растянулся в ухмылке, – сколько лет, сколько зим. Мы тогда участвовали в одной заварушке.

– Что происходит? – прошептал Джим на ухо Споку.

– Я не знаю, – ответил Спок.

– Присаживайся, ага? – продолжил другой Джим, похлопывая рукой по соседнему стулу. – Хочешь выпить? Эй, Лью, принеси ещё парочку.

– У меня всё хорошо, – сообщил ему Спок.

– Как ты меня нашёл?

Спок покачал головой.

– Я понятия не имел, что ты будешь здесь.

– Так ты теперь живёшь на Земле? – продолжая расспросы, Джим широко зевнул.

Лью, тот самый человек, которого Спок видел со шваброй, принёс две бутылки пива и поставил перед ними на стол. Он всмотрелся в Джима и сказал:

– Последняя. И затем я погоню твою задницу домой.

– Ладно, папуля, – отозвался Джим, кривляясь.

– Это твой отец? – осведомился Спок.

– Мой отец погиб, – Джим сделал большой глоток из горлышка и вытер рот рукой. Спок к своему пиву не притронулся. – Джордж Кирк. Уверен, ты слышал о нём.

– Конечно, – отозвался Спок. – Когда мы познакомились в детстве, ты не сообщил мне свою фамилию.

Джим одновременно пожал плечами и мотнул головой, совсем как мальчишка. Он упёрся взглядом в грудь Спока, несомненно, узнав значок Звёздного флота.

– Тебя приняли, – сказал он. – Не думал, что ты сунешься в Звёздный флот.

– Это был эксперимент, – пояснил он. Джим казался сбитым с толку. Он закусил нижнюю губу.

– Почему так вышло, что я больше не встречался с тобой? – спросил Джим, откидываясь на спинку стула. – Я даже не помню, как вернулся с Вулкана.

– Я не помню, как ты ушёл, – признался Спок. – Я оглянулся, а тебя рядом со мной уже не было.

– А я проснулся в своей комнате, – сказал Джим.

– Капитан, – прошептал Спок. – Кажется, наши воспоминания создали собственную версию событий.

– Я даже предположить не мог, что такое возможно, – также шёпотом ответил Джим.

– И я.

– Итак, теперь ты попытаешься меня завербовать? – спросил более молодой Джим, указав рукой на форму Спока.

– Нет, – ответил Спок. – Очевидно, ты не понаслышке знаком со Звёздным флотом. Я полагаю, что ты способен принять решение самостоятельно.

– Возможно, но я неспособен самостоятельно добраться до дома, – заметил Джим. – Ты трезвый?

– Я не принимал алкоголь.

– Превосходно, – сказал Джим, толкнув ключи через стол. – Ты поведёшь. Эй, Лью!

Бармен оторвался от буфета, где он был занят пересчитыванием бутылок.

– Да?

– Спок доставит меня домой. Увидимся позже.

– Не хотел бы я увидеть тебя здесь завтра, – сказал Лью. – Лучше бы ты оказался в том шаттле.

– Да пошёл ты, – пробормотал Джим и неуверенно поднялся на ноги.

– Я всё слышал, – крикнул Лью, когда Спок взял Джима за локоть и повёл к выходу.

Джим и Спок смотрели, как молодые люди уходят. Джим даже рот открыл.

– Джим, что случилось в действительности, когда ты ушёл из бара? – начал выяснять Спок.

– На самом деле я не помню, – ответил Джим, почесав за ухом. – Я полагаю, Лью отвёз меня домой. Я уснул не раздеваясь, так что на сбор я прибыл в той же одежде.

Они дружно повернулись и посмотрели в окно, когда взревел мотор мотоцикла.

– И как же мы за ними угонимся? – спросил Джим. – Пешком?

– Представь, что мы у тебя дома, – ответил Спок, и стены бара растаяли, превратившись в лужицу у их ног, явив маленькую гостиную с камином.

– Ого, круто, – прокомментировал Джим. – Интересно, наши двойники здесь?

На лестнице послышалась отборная ругань и сразу же – ровный голос Спока.

– Похоже на то, – сказал Спок, и они направились к лестнице. – Ты вырос в этом доме?

– Да, – ответил Джим. – Мы с Сэмом. Давно здесь не был. Невероятно, насколько всё выглядит настоящим.

– Всё так, как ты помнишь, – пояснил Спок. – Мы в твоих воспоминаниях. Следовательно, весьма логично, что всё тебе кажется правильным.

– Полагаю, так и есть, – Джим перемахнул через последнюю ступеньку и жестом подозвал Спока к себе. Затем он повёл его коротким коридором к ванной комнате. Они заглянули в открытую дверь: очень пьяный Джим сидел на крышке унитаза; Спок осторожно держал его руку и обрабатывал антисептиком сбитые костяшки.

– Чёрт, как жжёт, – зашипел Джим.

– Итак, ты не вытерпел, – ответил Спок.

– А ты и рад.

– Возможно, – он налепил пластырь на более глубокие порезы и отпустил руку Джима.

– Спасибо, – пробормотал Джим. Спок поджал губы.

– Тебя ещё будет тошнить? – спросил он.

– Не знаю, – ответил Джим, поднимаясь. Ему пришлось взяться рукой за полку, чтобы сохранить равновесие. – Наверное, нет.

– Почисти зубы, – велел ему Спок, – и я помогу тебе лечь в постель.

– Не отказался бы, – сказал Джим и качнулся, потянувшись за зубной щёткой. Спок подал ему её и встал наготове с полотенцем.

– Которая из комнат твоя? – спросил Спок. Джим вытер рот и уронил полотенце на кафельный пол.

– Э, – Джим поднял указательный палец, – эта, – для ответа ему понадобилось четыре секунды. Он указал на дверь слева от них. Спок открыл её, включил свет и повёл Джима к кровати.

– Твоя одежда, – проговорил Спок, когда Джим уселся на постель, – сними её.

– Зря ты это сказал, – пробормотал Джим.

Джим улёгся с улыбкой на лице. Спок узнал этот взгляд – он был далёк от невинности. Он видел, как Джим пользуется им во время ведения переговоров или в увольнительных. Обычно всё заканчивалось тем, что Джим покидал комнату с выбранным им сексуальным партнёром. Он никогда не смотрел так на Спока – это было бесполезно.

– А ты сам не разденешься? – спросил молодой Джим у молодого Спока, и тот замер, склонившись над Джимом. Спок представлял себя и Джима в подобной ситуации, представлял, как это – лежать рядом с ним, как Джим будет тянуться, чтобы прикоснуться к нему, как Джим будет улыбаться ему так, как он улыбается сейчас. Возможно ли ревновать к фантому? Он увидел другого себя, поднявшего руку к лицу Джима, запустившего пальцы в его волосы. К 25 годам он приобрёл не такой большой опыт.

– Ты пьян и не отвечаешь за свои действия, – напомнил Спок Джиму.

– Ещё как отвечаю, – ответил Джим, зацепившись большим пальцем за пояс своих брюк и пытаясь их стянуть. Спок уставился на полоску обнажившейся кожи и почувствовал, что во рту у него пересохло. – Помоги мне из них выбраться, – послышалось с кровати.

– Спок, – зашептал Джим на ухо.

– Да, капитан? – отозвался он, сглотнув.

– Думаю, мы вот-вот займёмся сексом.

– Моя оценка совпадает с вашей.

– Но у нас никогда не было секса, – заметил Джим.

– Подтверждаю.

– Мы точно собираемся стоять тут и смотреть, как мы другие занимаемся этим?

– Предлагаешь покинуть это воспоминание? – спросил Спок, наблюдающий за тем, как его более молодой двойник положил руку на талию Джима и поглаживает пальцами обнажившуюся кожу. Кровь ударила ему в лицо.

– Я предлагаю обсудить, почему наши ментальные копии устраивают перепихон, если у нас ничего подобного не было, – спросил Джим.

– Я могу предположить, что такова реакция на стресс из-за тюремного заключения, – сказал Спок, стараясь, чтобы голос его не дрогнул, в то время как другой Джим положил руки на предплечья своего Спока и провёл ладонями вниз до кончиков пальцев. – Инстинкт продления рода.

– Вот только с размножением у нас не выйдет, – проговорил Джим.

– Сексуальное взаимодействие между двумя мужчинами предполагает освобождение, – уточнил Спок. – Мозг удовлетворяется этим.

– У тебя есть некоторый опыт в этом, не так ли? – Джим был приятно удивлён, но не стал подтрунивать.

– Я старше тебя на три года, – сухо сказал Спок. – И, как ты любишь указывать, я также наполовину человек.

Джим тихо рассмеялся, и Спок почувствовал, как его наполняет этот смех.

– Приятно знать, что даже у вулканцев иногда встаёт, – проговорил Джим, пихнул Спока в плечо и затем исчез из поля зрения.

– Твоя лексика оставляет желать лучшего.

– Итак, ты говоришь, что твой мозг и мой мозг решили заняться воображаемым сексом, хотя таких воспоминаний в нашей памяти не существует, лишь потому, что мы находимся под большим стрессом, – Джим теперь стоял прямо за его спиной. Его дыхание касалось кожи Спока.

– Это возможно, – сказал Спок. – Однако я не стал бы это утверждать – я только попытался дать разумное объяснение.

– А другого нет? – шепнул он Споку в самое ухо. Спок услышал, как сбилось его собственное дыхание. Джим снова рассмеялся. – Может, это одна из твоих тайных фантазий, или типа того?

Он наблюдал за тем, как его фантомный двойник медленно стягивает с себя тунику, в то время как откинувшийся на подушки Джим ждал, закусив губу. Изображение заколыхалось и зарябило от помех. Спок через ментальную связь почувствовал кровотечение, будто окунул пальцы в миску с водой.

– Ты действительно фантазировал об этом, – тихо проговорил Джим. Спок ощетинился. – Я чувствую.

– Я не хочу быть приключением на один вечер, – ответил Спок гораздо более резким тоном, чем намеревался. Ругая себя за потерю контроля, он пожалел, что позволил этим словам сорваться с языка. Это прозвучало очень-очень по-человечески и показало его уязвимость. Ему захотелось отойти и встать от Джима как можно дальше, но он не мог двинуть ногой. Руки Джима с нежностью сжали его запястья.

– Только не ты, – прошептал Джим.

Эти слова заставили Спока почувствовать волнение в груди. Он почти услышал, как вслед за его зачастившим сердцем сердце Джима тоже забилось быстрее; он не просто фиксировал эти изменения органами чувств – он словно заглянул в потаённые уголки души Джима. Дрожь желания прокатилась по нему волной. Джим обвил его руками; перед ними на кровати тела их молодых копий сплелись в невообразимый клубок.

Дыхание Джима участилось, когда фантомные тела начали тереться друг о друга. Он тяжело задышал Споку в ухо, прижался теснее. Джим был возбуждён. Спок не хотел отстранять от себя Джима, но кровотечение могло ещё усилиться. Им нельзя было продолжать смотреть на эту сцену. Изображение резко погасло.

И снова они оказались в пустоте. Здесь не было ничего, кроме них двоих. Воздух вдруг стал холодным, и Спок вздрогнул.

– Что случилось? – спросил Джим.

– Кровотечение не останавливается, – ответил Спок. – Я не могу подвергать твою жизнь опасности, продолжая показывать воспоминания.

– Не думаю, что нам следует считать это воспоминаниями, – заметил Джим со вздохом, который, Спок бы классифицировал как разочарованный.

– Ты можешь подобрать более точный термин, – предложил он.

– Совместная галлюцинация? – попробовал пошутить Джим. Он положил подбородок Споку на плечо и начал водить пальцами по запястью Спока. – Мы можем здесь умереть, ты же знаешь. Вероятно, так и будет.

Спок прикинул, что если медицинская помощь не придёт как можно скорее, то выводы Джима окажутся обоснованными. Ему снова сдавило грудь. Джим закашлял, и вокруг них сгустилась темнота.

***

Спок пришёл в себя, едва переводя дух. Они снова были в тюрьме. Спок крепко держал Джима за ставшие холодными и липкими руки. Икры и ягодицы Спока затекли. Левое колено опухло, и ткань брюк неприятно давила на него. Сгибать ногу было больно. Во рту пересохло. Он попытался сглотнуть, но горло словно продрало песком.

Он не знал, по какой причине прервалась их связь, но продолжал ощущать, что в Джиме теплится жизнь. Должно быть, он потерял концентрацию. Сверившись со своими внутренними часами, Спок определил, что с того времени, как они взялись за руки, прошло два часа десять минут. Они находились в заключении двадцать часов пятьдесят девять минут. Спок мог бы заняться медитацией, но не хотел потерять ниточку, ведущую в сознание Джима.

Он провёл большим пальцем по обкусанному ногтю Джима и глубоко вздохнул, пытаясь восстановить контакт разумов.

Во второй раз подключиться к мозгу Джима оказалось сложнее, и хотя Спок оказался в доме, который сразу узнал, но всё там было не на своих местах, даже Джим. Спок искал его в спальне, в саду за домом, прикрытом куполом-климатизатором , в рабочем кабинете. Спок звал его, но Джим не отвечал. Хотя всё происходило в воображении, Спок запер за собой парадную дверь, когда уходил. Он пошёл к дороге, под его сапогами хрустел гравий. Он чуть не перенёсся в Сан-Франциско, когда что-то упало в пыль у его ног. Он обернулся и посмотрел через плечо на дом: Джим сидел на крыше и бросал камешки.

– Куда ты уходил? – спросил Джим. Его было слышно так хорошо, будто он стоял рядом со Споком. Он бросил ещё один камешек и проследил взглядом, как тот упал на пыльный дворик.

– Наше положение не изменилось, – ответил Спок.

– Ты хочешь сказать, что с моей головой всё хуже, – уточнил Джим. Не имело смысла пытаться скрыть от него правду, ведь Джим прекрасно читал по лицу Спока все его чувства.

– Верно, – сказал он.

– Я подумал, что лучше вытолкнуть тебя отсюда, – короткий взмах руки, и третий камешек отправился в полёт. – Полагаю, очевидно, что я умираю, и я долго не протяну.

– Ты не умираешь.

– Разве не ты твердишь постоянно, что вулканцы не лгут?

– Я не лгу, – сказал Спок. – Я не позволю тебе умереть.

– В самом деле? – насмешливо спросил Джим. – И что же ты предпримешь?

– Я могу погрузить тебя в исцеляющий транс, – предложил Спок.

– Мы оба знаем, что это не поможет, – ответил Джим. – Не мне. Но если ты в нём нуждаешься, то сделай это.

– Но ты смог бы отдохнуть.

– Послушай, – начал Джим, и Спок обнаружил, что лежит около него на крыше. В спину впивались камешки. – Я не собираюсь думать о том, что случится со мной. Я уже однажды прошёл через это, и поверь, что во второй раз не будет легче.

Спок не подумал об этом. Он кивнул, и Джим взял его за руку.

– Прости, что увидишь это дважды.

– У нас ещё есть время, – проговорил Спок. – Я полагаю, экипаж работает над планом нашего спасения.

– Покажи мне ещё какое-нибудь воспоминание, – попросил Джим, и голубое небо Айовы превратилось в серый потолок раньше, чем Спок успел об этом подумать.

Он наблюдал сверху за симулятором «Кобаяши Мару». Джим сидел в капитанском кресле с довольной улыбкой. На нём была форма кадета. Его зубы впились в яблоко, и Спок почувствовал себя предателем.

– Серьёзно, – прошептал Джим, – ты выбрал это воспоминание?

– Каким образом этот парень прошёл твой тест? – раздался позади них голос. Спок оглянулся и увидел своего более молодого двойника в форме инструктора и стиснул зубы.

– Понятия не имею, – ответил воображаемый Спок и быстро покинул помещение. Они пошли следом. Молодой Спок ждал у двери, из которой должен был выйти Джим, величественно выпрямившись и сцепив руки за спиной. В действительности Спок не ждал Кирка, он сразу пошёл к адмиралу Барнетту подать запрос на изучение программного кода, чтобы выявить саботаж. Тогда он не ждал Джима у выхода, но теперь – ждал. Он не клал руку на его плечо и не разворачивал Джима к себе лицом, но его фантом сделал это.

– Привет! – воскликнул Джим, лицо его просияло. Он втащил Спока в пустую аудиторию и встал вплотную к нему. – Что думаешь?

– Ты сжульничал, – сказал Спок.

– Я был великолепен, – поправил его Джим и взялся за верхнюю пуговицу формы Спока.

– Но ты сжульничал, – повторил Спок.

– Просто ты расстроен, потому что этот тест – твоё детище, – отозвался Джим и взял Спока за плечи. – Пойдём отпразднуем.

Спок отступил от Джима. Со вздохом Джим убрал руки и сложил их на груди.

– Ладно, – начал Джим, – я знаю, ты сейчас зол.

– Я разочарован твоими действиями, – проговорил Спок.

– Разве разочарование не эмоция? – спросил Джим и бросил многозначительный взгляд.

– Ты не только сжульничал, но ты также не понял смысла испытания, – сказал Спок. – Более того, ты злоупотребил нашими неформальными отношениями, чтобы сделать это.

– Это не так, – последовало возражение. Спок поднял бровь, и Джим закатил глаза. – Я использовал не твою электронную почту, ясно?

– Так ты вовлёк одного из моих ассистентов.

– Какое это имеет значение? Я победил, а значит им придётся взять меня в команду «Энтерпрайз» вместе с тобой.

– Я должен подать рапорт.

– Но ты не сделаешь этого, – замурлыкал Джим и припал к груди Спока. Он провёл руками по плечам Спока снизу вверх и обвил ими шею. Томно целуя, Джим прошептал ему в губы:

– Давай отпразднуем у меня, Боунза не будет дома ещё несколько часов.

– Встретимся там, – сухо сообщил Спок. – У меня ещё есть дела, которые надо закончить до ухода.

Джим одарил его сияющей улыбкой, прошёл по коридору и скрылся за парадной дверью. Спок повесил голову.

– Ты до сих пор устраиваешь мне взбучки, – прошептал Джим. Спок хранил молчание, но Джим взял его за руку. – Это хорошо, – сказал он, – я ценю это.

– Твоё решение было творческим, – признал Спок. – Ты продемонстрировал оригинальный подход к проблеме.

– Но я сжульничал, – напомнил Джим.

– Повезло, что мои действия не погубили твою карьеру,– сказал Спок. – Ты превосходный капитан. Я горжусь тем, что служу под твоим командованием.

– Есть ли способ убедить тебя остаться тем же въедливым занудой, которым ты был всегда? – спросил Джим. – Не уверен, что смогу выдержать, если ты ещё что-нибудь такое сказанёшь.

– Я не понимаю.

– Понимаешь. Скажи мне, что я действую нелогично. Скажи, что служба со мной – это нескончаемые испытания, потому что тебе приходится иметь дело с моими человеческими качествами, которые так тебя раздражают.

– Я не желаю служить под командованием кого-то другого.

– Послушай, после таких слов мне действительно сложно удержаться и не поцеловать тебя.

– Я бы не стал рисковать и повышать твой сердечный ритм, – сказал Спок.

– Но ты бы не возражал? – спросил Джим, встречаясь глазами со Споком. – Если бы не было кровотечения – где ты сказал, в лобной доле?

– Верно.

– Что именно верно?

– В твоём утверждении нет ошибок, – ответил Спок.

Джим засмеялся, его красивые глаза засияли. Споку не хотелось отводить от них взгляд, но он почувствовал, что его тело невольно реагирует на близость Джима. Он сделал шаг назад, но Джим обхватил ладонями его лицо и прижался ртом к его рту. Джим закрыл глаза, Спок – нет. Академия Звёздного флота постепенно растворилась, уступив место морскому побережью в Сан-Франциско. Джим повернул голову, оставив одну руку на лице Спока, а вторую положив ему на грудь. Их более молодые копии стояли у перил набережной, глядя на воду.

– Я вовсе так не думал, – говорил Джим-двойник. – Ты должен понять, что я не верил ничему из того, что сказал тогда на мостике.

– Я раскаиваюсь в своём решении высадить тебя с корабля, – тихо ответил Спок.

– Мне так жаль твою маму, – сказал Джим и положил руку на плечо Спока. Его голос дрогнул. – Чёрт, Спок, мне ужасно жаль.

– Она собиралась познакомиться с тобой, – произнёс Спок. Джим кивнул со вздохом.

– Я тоже этого хотел, – ответил он. Они постояли несколько минут молча, после чего Джим переместил руку на талию Спока. – Послушай, я собираюсь пожить в Айове, пока всё не уляжется. Я приглашаю тебя поехать со мной.

Спок отвернулся, по его щеке скатилась одинокая слеза. Он кивнул Джиму, и окружающий мир начал мерцать и деформироваться. Сначала Спок подумал, что в этом виновато иллюзорное солнце, но быстро понял, что этот оптический эффект возник из-за сильного жара, источником которого было жерло вулкана. Джим схватил его за руку, когда они отшатнулись, уклоняясь от чёрной каменной глыбы, выброшенной потоком лавы.

– Проклятье, – выругался Джим. – Где мы, чёрт возьми?

– Это Нибиру, – сообщил Спок, и перенёс их к тому месту, где его двойник в жаропрочном защитном костюме стоял на коленях, открывая куб синтеза холода.

– Боже мой, – пробормотал Кирк, глядя на сталкивающиеся и рассыпающиеся ярко-красными брызгами волны раскалённой лавы. – Спок, я понятия не имел.

Они слушали, как Спок сообщает капитану о том, что не вернётся, что нужды большинства перевешивают нужды одного. Джим зажал рот рукой и стиснул челюсти. Они видели, как Спок раскинул руки, готовясь к тому, что лава поглотит его.

– Я благодарен тебе за то, что ты не дал мне погибнуть, – шёпот Спока терялся в рёве вулкана и завывании ветра. Но Джим всё же услышал его и взял за руку.

Спок закрыл глаза, когда его младшую копию заплело крутящимся вихрем телепортационного луча, и всех троих перенесло в кабину транспортаторной. Защитный костюм Спока дымился. Опустившись на колени, он снял шлем и уронил его на палубу. Джим и доктор Маккой ворвались в транспортаторную. У Джима были влажные волосы, он был в гидрокостюме, с которого ещё стекала вода. Джим упал на колени, обнял Спока и зашептал ему в шею:

– Никогда так больше не делай со мной.

– Капитан, вы нарушили Первую директиву, – сделал Спок замечание, но его руки поднялись для ответных объятий.

– Он в порядке, – прокомментировал Маккой, закатив глаза.

– Отчитаете меня позднее, коммандер, – шепнул Джим и помог ему встать. – В моей каюте в 21.00. Мы должны написать отчёт. А сейчас извольте пройти в лазарет для полного обследования.

– Есть, – отозвался Спок и позволил Джиму поцеловать себя, прежде чем они покинули транспортаторную в сопровождении брюзжащего Маккоя.

Они не пошли за своими двойниками. Джим крепко сжал руку Спока и остался на платформе транспортатора. Спок догадался, какое воспоминание Джима будет следующим, но при мысли об этом ему стало нехорошо. Он покачал головой.

– Я не хочу видеть это, – сказал он. Джим мягко улыбнулся.

– Мне кажется, на этот раз ты сможешь понять меня, – медленно проговорил он.

Он стиснул предплечье Спока, и тот оказался коленопреклонённым у двери, ведущей в отсек с варп-ядром. Споку сдавило горло, когда он увидел самого себя, припавшего обеими руками к стеклу.

– Джим…

– Что с кораблём? – спросил Джим слабым голосом.

– Спасён, – заверил его Спок. – Ты спас экипаж.

– Ты побил его его же оружием, – произнёс Джим с гордостью. – Прекрасное решение.

– Ты бы сделал то же самое на моём месте.

– А ты… а ты на моём, – Джим прижал руку к стеклу. – Поцелуй меня, – едва слышно сказал он. Спок передвинул руку так, чтобы положение их пальцев совпадало, и затаил дыхание. Джим улыбнулся, глядя на их руки, сложенные вместе, а затем поднял на Спока налитые кровью глаза.

– Мне жаль, что всё заканчивается сейчас, – сказал он. – Я думал, у нас впереди долгие годы.

– Я благодарен за то время, которое мы были вместе, – проговорил Спок.

– Я хочу, чтобы ты знал, как много ты для меня значишь. Почему на Нибиру я вернулся за тобой, почему не позволил тебе умереть, – голос его прервался, он зашёлся жутким булькающим кашлем.

– Потому что ты любишь меня, – сказал Спок просто, – как и я люблю тебя.

Когда прозвучало это простое признание, наблюдающий за сценой Спок невольно открыл рот. Джим за стеклом улыбнулся, подтверждая сказанное, и замер; его залитое слезами и измученное болью лицо было прекрасно. Его рука соскользнула со стеклянной перегородки, к которой Спок прижался лбом. Он несколько раз глубоко вздохнул и встал. Внешне он был спокоен, но в его глазах читалась готовность убивать. Покидая инженерную, он прошёл мимо Скотти и Ухуры.

Глаза Спока задержались на очертаниях неподвижного тела Джима, прислонившегося к перегородке.

– Полагаю, я понял, что ты имел в виду, – сказал он Джиму, стоящему позади вне его поля зрения. Он снова услышал кашель Джима; на секунду ему показалось, что Джим за перегородкой ещё жив, и он шагнул к нему.

Джим за стеклом оставался неподвижным, и Спок понял, что кашляет его Джим, не тот, что пришёл к нему из воспоминаний. Он чувствовал колебания воздуха. Кашлял Джим, с которым он сидел в тюрьме. Не прерывая слияния, Спок обнаружил, что Джим, с которым он путешествовал по воспоминаниям, упал; он рискнул приподнять его, заключив в объятия, но кашель не прекращался, только усиливался. Затем глаза Джима закрылись.

– Джим, – окликнул Спок. – Ты должен оставаться в сознании. Слушай мой голос.

Спок звал напрасно. Джим не отвечал. Он тихо лежал в объятиях Спока. Спок баюкал Джима на груди, не позволяя себе закрыть глаза. Он вдохнул сырой тюремный воздух и сжал ослабевшие руки Джима, ответного пожатия не последовало.

– Джим? – голос Спока звучал хрипло. Он снова сжал руки Джима, повторяя формулу, чтобы возобновить мелдинг, но связь не устанавливалась. Спок судорожно вздохнул. Не будет ли рискованным отпустить руки Джима? Если он отпустит, то, возможно, не сможет их снова нащупать, но обморок Джима был слишком глубоким, чтобы можно было коснуться его разума. По внутренним часам он определил, что они были в мелдинге ещё четыре часа десять минут.

Он постарался успокоиться, взял под контроль дыхание и сосредоточился. Через касание рук он не получал никаких сигналов: ни эмоций, ни признаков жизни. На ощупь Споку показалось, что руки Джима похолодели. Спок принялся ругать себя. Ему следовало попытаться использовать исцеляющий транс. Он должен был заставить Джима войти в него. Вместо этого он удовлетворил желание Джима предаться совместным воспоминаниям, и Джим… Джим воспользовался этим, чтобы попрощаться.

Во второй раз Споку приходилось принять тот факт, что Джим Кирк мёртв.

Джим Кирк, который принял Спока, который… любил его таким, какой он есть, – умер. Ради того, кого любил. Он сам только что прямо признался в этом – других свидетельств было не нужно. Спок никогда не стремился испытать подобные эмоции, никогда не ассоциировал их с Нийотой, и когда они возникли по отношению к Джиму, он не почувствовал стыда. Сарек любил мать Спока. Несомненно, любовь к Джиму почтила бы её память.

Но Джим мёртв.

Его капитан мёртв.

***

Спок выпустил руки Джима. Вырвавшийся у него крик был похож на рёв дикого животного. Он собрал последние силы, рванул запястья в стороны и освободился от пут, оставленные верёвкой следы сочились кровью. Он мог истечь кровью, получить заражение и сорвать план спасения, который осуществлял экипаж «Энтерпрайз», но это уже не имело никакого значения. Руки его были свободны, и он принялся распутывать узлы на щиколотках; управившись за одну минуту тринадцать секунд, он развернулся к решётке. Подушечки пальцев были ободраны и саднили.

Ему больно было смотреть на тело Джима, но он просунул руки сквозь прутья решётки и коснулся его шеи. Ничего. Он погладил его руки, но не обнаружил ничего, кроме липких пятен собственной крови, оставшихся на коже Джима. Поднявшись на ноги, Спок ухватился за решётку и изучил устройство камеры. Прутья были выкованы из прочного металла, вероятно, из природного сплава. Он тряхнул конструкцию и заметил, что скоба в том углу, где решётка крепилась к стене пещеры, ослабла. Игнорируя боль в ноге, он встал на колени около скобы и начал искать, как её сорвать. Спок не увидел ни болтов, ни заклёпок. Либо это было упущение, либо брак. Подняв взгляд, он обнаружил, что верх решётки был привязан к стене точно такой же верёвкой, которую он недавно сорвал со своих запястий и щиколоток.

Если он раздобудет хотя бы небольшой рычаг, чтобы вытащить нижний прут из крепления, то теоретически он сможет сдвинуть всю решётку настолько, чтобы пролезть под ней. Добравшись до Джима, он обдумает их положение и будет ждать, когда явятся охранники и начнут разбираться, что здесь произошло. Он не заметил никаких устройств слежения, но у караула должно было быть что-то вроде графика обходов.

Он встал, изогнувшись, и обхватил пальцами нижний прут. Стиснув зубы, он дёрнул изо всех сил, почувствовав, как на руках напряглись мышцы и натянулись сухожилия. Он зарычал, лицо его исказилось, раздался скрежет, и прут отошёл от крепления. Спок толкнул решётку, и та покачнулась. Он прислонился спиной к холодной каменной стене тюрьмы, переводя дыхание.

Его руки и пальцы болели, он потянул несколько мышц. Кровотечение из ран на его запястьях уменьшилось, но не прекратилось. Времени для дальнейших исследований не было. Он должен был действовать, пока ещё оставались силы. Он распластался и просунул плечо между прутьями, почувствовав, как раскачивается решётка, сопротивляясь его напору. Было слишком мало места, чтобы всё его тело смогло протиснуться под ней. Он опустился на пол, морщась от боли в левом колене, и начал копать. Пол был земляной; Спок загребал пригоршню за пригоршней, грязь забилась ему под ногти и залепила израненные подушечки пальцев. Он не останавливался.

«Это нелогично», – говорил он сам себе. Капитан мёртв. Споку следовало выбираться самому, но он продолжал копать. Если бы они поменялись местами, если бы Спок лежал в соседней камере, то Джим – он был в этом уверен – ни за что не бросил бы его тело.

Он принялся копать с новыми силами, и яма уже была достаточно глубокой, чтобы просунуть под решётку руки. Он продолжал работу, забыв об изнеможении и пересохшем горле. Больше еды им не приносили и не предлагали попить с тех пор, как привели сюда. Он копал, подбадривая себя тем, что каждая пригоршня земли приближала его к Джиму. Его поддерживала надежда – надежда на то, что он сам слишком ослаб для поддержания контакта разумов и что Джим, может, ещё жив.

Спок не хотел брать на себя командование кораблём. Следовательно, Джим должен был выжить.

Было логично, чтобы Джим остался в живых.

Он копал два часа и двадцать девять минут, пока не истёр себе ладони; он копал вглубь настолько, насколько удалось, пока его пальцы не начали скрести по каменному основанию, прикрытому слоем земли. Он лёг на живот и начал протискиваться под шатающейся решёткой, пока его голова и плечи не пролезли через подкоп. Для этого пространства хватило, но нижний прут зажал бёдра. Он упёрся руками в землю и начал извиваться, помогая мышцами пресса и ногами, чтобы протолкнуть себя до конца. Металлический прут зацепился за его форму; он почувствовал, как рвётся ткань, но продолжил ползли. Полностью освободив плечи, он начал помогать себе руками, толкаясь и подтягиваясь по чуть-чуть. Он опёрся руками о землю, прогнулся в спине и вытащил ноги.

Он не стал стирать кровь и грязь с рук, а сразу бросился к Джиму проверять пульс – нащупал слабые толчки. Сердце Спока забилось быстрее. Он установил пальцы на мелдинговые точки на лице Джима и начал шёпотом: «Мой разум к твоему разуму, мои мысли к твоим мыслям…» Он повторял это снова и снова, пока не затеплилась ниточка связи. Его окружила тьма, но Спок говорил с ней, надеясь, что Джим его услышит.

– Не покидай меня.

Он развязал верёвки на запястьях и щиколотках Джима, устроился на земле рядом с ним и обнял – необходимо было согреть его. Спок склонил лицо к голове Джима, прижался щекой к его лбу и начал тихонько укачивать, как в детстве укачивала его мама. Он вспомнил нежность её рук, когда она гладила его по щеке. После мамы только Джим без стеснения прикасался к Споку. Нийота с уважением относилась к обычаям его народа – и Спок высоко ценил эту её черту. Он был рад, что она вела себя сдержанно в присутствии других людей и почти не прикасалась к нему вне приватной обстановки. Но Джим постоянно инициировал их физический контакт: едва они покидали мостик, он клал руку Споку на плечо; мимолётно проводил пальцами по спине, когда склонялся над Споком, чтобы взглянуть на данные компьютера.