Текст книги "Многогранная ложь (СИ)"

Автор книги: Mortimay

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Отчасти ты права…

Я поджала губы, рассматривая свои ногти. В голове образовался круговорот мыслей и вновь поставленная на плей история знакомства с Чонгуком, его улыбка и тёплые, ласковые прикосновения, краткие, но такие значимые советы и взгляд. Уверенный взгляд карих глаз, который то и дело заставлял трепетать в один миг. Пришлось прикусить губу изнутри, чтобы сдержать подступающие слезы и вернуться к разговору.

– Сама не знаю, как так произошло, – плечи невольно дернулись вперёд в подтверждение слов. – Знаешь, что оказалось самым забавным? Одна из моих, так называемых, подруг передавала всю информацию Джину, а он молчал, делал вид, что всё хорошо, и всячески пытался спасти отношения.

– Похоже, серьёзно настроенный парень. Ты поэтому спрашивала о вранье и прочем?

Кан отвела взгляд и вздохнула, как-то отстранённо и почти незаинтересованно. После всех услышанных историй от подозреваемых о тяготах жизни и пройденного пути, могу почти с уверенностью сказать, что история, которой я так хотела поделиться, воспринималась для неё словно детский лепет. Вызывала ли она грусть? Сочувствие? Не знаю. По Кан вообще сложно определить её внутренне состояние, даже не уверена, что это может сделать Хосок. Но для меня всё произошедшее было сильным переворотом, каждое воспоминание о Чонгуке приносило боль. Даже само присутствие Сунан ассоциировалось с ним. Будто всё как раньше, мы скоро пойдём в бар или зайдём вместе в университет, но одна деталь чётко давала понять, что изменилось многое, а именно – Чонгук уехал. Как и обещал, предупреждал, но вместо того, чтобы прислушаться, я рвалась ему навстречу и мечтала, что могу стать той самой, ради которой он изменит решение. Наши пути разошлись. В один миг, как и моя мечта, разбилась, рассыпалась о суровую реальность, о его выбор.

– Да, поэтому спрашивала. Сунан, я могу задать вопрос? – моя нервозность выливалась в растягивании рукавов кофты, которые я вновь и вновь сминала и зажимала пальцами. Сунан слегка вскинула бровями, позволяя озвучить желанное и удовлетворить любопытство. – Почему так сумбурно? Почему он так быстро ушёл? Даже толком не попрощался, ничего не объяснил? Это всё то, что происходило между нами, было ничем иным как игрой?

На глаза вновь напрашивались слезы, вытаскивая изнутри всю таившуюся боль. Хоть наш разговор и ощущался как достаточно напряжённый, пришло время задать все интересующие вопросы, даже не смотря на то, каким нелицеприятным может оказаться полученный ответ.

– Не ищи проблемы в себе или ваших взаимоотношениях, Джинжо. Дело срочное, а долгие прощания могут ещё и сбить с настроя. Ты сама заметила, что Чонгук с тобой немногословен, и делал это он исключительно для тебя. Это всё.

Воспоминания из бара невольно посетили в подтверждение слов Сунан. Чонгук оставался кратким лишь со мной, а вот с Хосоком он охотно разделял интересы и болтал наперебой, пока всё моё внимание приковывало общение с Кан или же лёгкие ничего не обещающие прикосновения под барной стойкой. Он пресекал все мои попытки разузнать о его прошлом или отвечал завуалировано, кратко и расплывчато, лишь изредка выдавая чёткие ответы, подпускать к себе хоть на один маленький шаг. Все, что я имела с ним, – это спокойствие, ощущение защищённости и физическую близость, но как бы он не пытался, он подпустил ближе, особенно в тот самый вечер. Подарив мне такое необходимое: нежность, нужность, и моментально забрав всё обратно.

– А почему ты здесь? И Хосок тоже, – внутри моментально закралась мысль о возвращении Чонгука, такая согревающая, только вот крохотная, не имеющая никакого развития без подтверждения.

– Потому что сейчас мы работаем здесь, да и я предпочитаю находиться тут частенько.

– Получается…

– Нет, не получается, – вмиг перервала мои догадки Кан, – если у тебя сейчас вдруг закралась мысль о том, что раз у Чонгука есть квартира неподалёку, так же как и у нас, то он решил обосноваться здесь. Не решил, а квартира нужна нам с Хосоком. Джинхо, не тешь себя ложными иллюзиями, – Сунан отвлеклась, и взяла телефон, лежащий на её ноге, который я не заметила ранее. – Это я так, на всякий случай тебе сказала. Просто прими тот факт, что вас больше ничего не связывает.

От одних её слов стало ещё больнее, и в этот момент прекрасно отразилась разница в наших характерах, выдержке. Я отличалась большей эмоциональностью и как бы не пыталась скрыть свои эмоции, выходило не очень, в отличии от Сунан. Действительно ли ей так все равно? Она так легко бросила фразу о том, что нас с Чонгуком больше ничего не связывает, что по спине пробежался неприятный холодок, подобный тому, что исходил от её ледяного, безразличного тона. Кан активно водила пальцем по экрану телефона, сосредоточившись. Наш разговор не клеился. Как бы я не старалась пробить между нами эту стену из напряжения, открыться и получить более развернутые и дельные ответы, всё ограничивалось лишь обычными высказываниями, в стиле Сунан. Она не любила давать четких ответов, отдавая предпочтения тем, над которыми стоит хорошо поразмышлять, или же испытывала на прочность, и иногда мне это даже нравилось. Какой бы стойкой и безразличной она не хотела казаться, сочетая это с острыми словами, поступки говорили сами за себя, и если бы раньше я этого не заметила, то сейчас напротив, обратила на это максимальное внимание. Кан оказалась именно тем человеком, кого я видела перед сном и сразу после пробуждения, она выражала своё беспокойство и поддержку действиями, а не пустыми обещаниями и успокаивающими речами, это и к лучшему, зато я уверена в искренности. Как ни крути, она стала той, благодаря которой изменилось многое, и в том числе я, взглянула на этот мир по новому, не без помощи Чонгука.

Еле слышная вибрация от звонка раздалась по комнате, нарушая гнетущую тишину и разбавляя моё напряжение, Кан запрокинула голову назад, вздыхая.

– Слушаю, – вернулась она в исходное положение и отвела взгляд в сторону.

Я опешила и вздрогнула, уловив в динамике еле слышный голос Чонгука.

– Я на месте.

– Отлично, удачи, – не церемонясь, Кан сбросила вызов и привстала. – Будешь кофе?

С силой зажмурив глаза в надежде утихомирить надвигающуюся бурю внутри, я кивнула, выжидая ухода подруги, и как только за ней закрылась дверь, ударила со всей силы ладонью по кровати, поджимая под себя ноги в попытке дышать глубже. Утопая в собственных чувствах, готовая вновь рвать и метать от краткости нашего прощания, от безысходности и отрицания, что не давало покоя. Надежды на его возвращение. И от мысли, от одной единственной мысли, что у них ничего не изменилось. Сунан и Хосок продолжают своё общение с Чонгуком, могут слышать его голос, звонить по своему желанию и даже лицезреть, имеют право по-прежнему делать всё то, к чему я больше не допускаюсь. Только вот кто расставил эти границы? Он? Или они существуют только в моей голове?

Не прошло и пяти минут, как скрипнула дверь в комнату, но этого времени хватило, чтобы хоть как-то совладать с собой и на время прекратить терзать себя воспоминаниями и теорией вероятности возвращения Чона.

– Кофе готов, нам повезло, что Хосок уже поставил чайник, – Сунан поставила две белых керамических чашки на прикроватный столик рядом с кроватью. – Ты не хочешь есть?

– Нет. Слушай, хотела задать этот вопрос раньше, но тема ушла немного не туда. Я же правильно понимаю, что мы у Хо дома? – пришлось собраться, скрывая всё отчаяние, и в который раз не убеждать Сунан, что мои слова о готовности к отъезду Чонгука ничто иное, как самоуверенность и пустая болтовня.

– Да, а ты не была тут раньше?

– Нет, не доводилось, – кофе оказался достаточно вкусным и скрасил нашу неловкость в разговоре. – С Чонгуком всё хорошо?

Прекрасно осознавая с кем общаюсь, я решила выбрать другую тактику и скрыть свою боль за маской принятия, чтобы получить хоть какую-то информацию. Вышло не очень, судя по моему подрагивающему голосу и нервному постукиванию ногтями по нагретому основанию чашки, оставалось только верить, что Кан не подметит этих деталей.

– Нормально. Джинхо, я предполагаю, что тебе будет очень трудно в первое время, мой тебе совет, не разговаривай с Хосоком об этом. Он очень сильно переживает за вас.

– А ты за него, – мимолетная улыбка на моём лице сменилась печалью от невольной проекции такой заботы на наши с Чонгуком отношения. – Я так понимаю, что мои лишние слёзы и переживания могут внести раздор в их отношения?

– Не думаю, но кто их знает. Хосок очень хорошо к тебе относится.

– А Чонгук? – хмыкнула я и отпила кофе, стараясь не акцентировать внимание на вопросе и перевести его в шутку.

– И он.

– Тогда почему… – не выдержав я всплеснула руками и подалась вперёд от накрывающих с головой эмоций, растерянности, не понимания и не желая принять ситуацию такой, какая она есть.

– Джинхо! – резко осекла Сунан мою попытку активного выражения эмоций и смерила меня взглядом. – Прекрати. Ты наверно забыла, что Чонгук мой друг, я не намереваюсь обсуждать его поступки или чувства. Разбирайтесь сами. Всё, что я могла сделать, так это предупредить тебя, я неоднократно это повторяла. Ты не слушала и совершенно не задумывалась о таком исходе в реальной мере.

– Я задумывалась… – поубавив свой тон, промямлила я, чувствуя стыд. Лезть с распросами к Сунан оказалось очень опрометчивой идеей. И на что я рассчитывала? Что она прониклась ко мне и выложит все чувства Гука, его местоположение и заверит в том, что все будет хорошо? Я переоценила наше общение, превратив его в дружбу. И даже если оно таковым и являлось, приоритет был отдан Чону, что несомненно очевидно.

– Джинхо, – смягчилась Сунан и присела на край кровати, – ты очень эмоциональная. Да, раньше была ещё больше, делила мир на белое и чёрное и презирала всё и всех, кто не вписывался в твоё понимание правильного, меня ты тоже изначально туда занесла, как и Чонгука. Пойми, твои эмоции – это неплохо, в каких-то ситуациях даже наоборот, но не в нашем случае. Ты меняешься, это очевидно, но…

– Но этого не достаточно…

– Я не это хотела сказать, – Кан с долей сожаления поджала губы и накрыла мою руку своей ладонью.

Сама не понимаю почему, в этот миг, я ощутила некую связь, более тёплую чем со всеми моими подругами. Что-то необычное, как будто мы знали друг друга сто лет, я ощущала подобное лишь с Хосоком, который после стал моим самым близким другом, могло ли это означать такую же историю с Сунан? Или же именно эта мягкая энергетика к близким, под стальным характером, скрывала ту самую нить, что связывала их с Хо? Чонгуком? Тепло, мягкость и надёжность в одном флаконе, вложенная в лёгкое прикосновение, смогла не немного утихомирить всё то, что таилось во мне, словно вода прибывающая к берегу, мягко обволакивающая призрений песок, удаляющая с него всё ненужное.

– Извини… – тихо прошептала я, растроганная таким жестом, и опустила голову.

– Я хотела сказать, что, может, и не стоит тебе меняться? Ради кого-то? Улучшать себя, да, но не меняться. Если ты помнишь, однажды я сказала, что осталась с Хо, потому что рядом с ним не надо строить из себя того, кем не являюсь. Смело выражать себя, свои чувства и не сомневаться, что тебя оценивают, что ты будешь непонятой. Стремиться к идеала, созданным другими, зачем? Нужно найти себя и своё.

– Самое интересное, что именно рядом с вами я и начала чувствовать себя собой.

Тёплая рука опустилась на мою спину, мягко поглаживая, успокаивая, позволяя хоть на шаг приблизиться к принятию ситуации и наконец-то подобраться ближе к собственному «я».

– Ты сама решаешь что делать, как относиться к происходящему и чего желать. Что будет для тебя лучше? Подумай об этом. Не отчаивайся, Джинхо, ты только на пути принятия себя.

Карие глаза напротив выражали понимание и сочувствие, а в сочетании с мягкой улыбкой вселяли веру в правдивость слов. Конечно, вытеснить из головы мысли о Чонгуке слишком сложно, но стоит постараться и начать воспринимать его как друга Сунан и Хо, своего знакомого, чтобы не потерять эту дружбу. Не оборвать своими эмоциональными срывами ту нить приятного общения. Очень сложно.

Звонок в дверь разнесся по всему дому и заставил нас с Сунан переглянутся с удивлением. Она выпрямила спину и приняла привычный непроницаемый вид в ожидании.

– Вы кого-то ждёте? – показался Хосок в проёме только что открытой двери в комнату и, получив отрицательные махи головой в ответ, стал через чур серьёзным. – Джинхо, сиди здесь. Сунан, будь добра – тоже.

Я затаила дыхание, сама не понимая отчего. Обычный звонок в дверь настолько сильно поменял атмосферу в доме, что стало неимоверно жутко, ребята невольно позволили лицезреть последствия их профессии и аргумент на запрет наших отношений с Чонгуком. Это мог оказаться кто угодно: соседи, курьер или же кто-то из друзей, но собранность друзей явно дала понять, что любой неожиданный звонок воспринимается серьёзно. В коридоре послышался звук открывающейся двери, Кан прищурилась, и голос Хо раздался чётко, словно нас не разделяли стены.

– Неожиданно. Что тебе нужно?

Я затаила дыхание, акцентируя всё внимание на происходящем в коридоре, и словно вжалась в кровать, в отличии от внешне спокойной Кан.

– Привет. Мне казалось, ты более дружелюбный.

Словно гром среди ясного неба донёсся знакомый голос. Я округлила глаза и схватила руку Сунан, не веря собственным ушам. Такого гостя неожидал никто, в том числе и я.

– Этот голос… Сунан! Это Джин! Но что он тут делает?!

– Кто?

– Мой парень, бывший парень, в общем тот, с кем я встречалась, когда познакомилась с Чонгуком.

– А что ему нужно? – в изумлении вскинула бровями Кан.

– Не знаю.

Перебираясь через кровать, одеяло окутало мою ногу, не желая выпускать из своих объятий. В попытке освободится, я задела стеклянный столик и моментально получила недовольный взгляд от Сунан, пришлось быть тише и на цыпочках добраться до стула у самой двери, чтобы лучше расслышать диалог.

– Можем поговорить? – каждый раз, как голос Джина доносился до ушей, я вздрагивала, словно ужаленная. Совместить несовместимое, именно такое описание подходило под ситуацию.

– О чем? – тон Хосока оказался чересчур грубым, требовательным и пугал не меньше.

– Хосок, я знаю, что ты достаточно хороший парень. Я не займу много времени, не стоит воспринимать меня как врага, это ты отказывался от знакомства со мной, я был не против вашей дружбы.

– Проходи, но у меня скоро дела, – Хо смягчился, а мне все больше стало казаться, что происходящее – ничто иное, как странный запутанный сон, тревожный и очень напряжённый, начиная с отъезда Чонгука. Голоса стали чуть тише, но все равно расслышать разговор удавалось.

– Хосок, объясни мне хоть ты одну вещь, раз я не могу добиться четкого ответа от Джинхо. Что происходит? Что с ней случилось, и завершились ли наши отношения? Я понимаю, что могу выглядеть глупо или жалко, но она действительно мне дорога.

Мы с Сунан переглянулись в попытке понять хоть что-то. Руки дрожали от нервозности, испытанной в прошлые дни, и нового выбивающего из колеи события. Пришлось сидеть максимально тихо, словно в засаде, чтобы не выдать моего присутствия, и надеяться, что Хосок поступит так же.

– Ты не к тому человеку пришёл, Джин. Я понятия не имею, что происходит в ваших отношениях.

– Но зато ты знаешь, что происходит в их отношениях. Понимаешь, если бы только она сказала, что я ей не нужен, попросила оставить в покое, но нет. Она лишь твердит о том, что запуталась, я ей дорог, но воспринимает больше как друга.

– Ну, вот, – прочистил горло Хо, – ты сам и ответил на свой вопрос.

– С друзьями не встречаются больше полугода. У неё определённо есть чувства или же были, но я уже сам запутался в правильности. Я не хочу ей вредить, держать, но если бы…

– Сокджин, – прервал его Хосок, – я тем более не могу подсказать тебе как лучше поступить.

– Ладно, извини, сам не понимаю: зачем пришёл, – тихие шаги раздались по коридору, но отдавали тяжелым грузом в висках от напряжения, и я взглянула на Сунан, которая скрестила руки и сосредоточила внимание на разговоре. Голос Джина раздался так неожиданно, заставляя вздрогнуть, и громко, будто он находился прямо рядом со мной. – Хосок, можно вопрос? Чем я тебе так не угодил?

– Ты не знаешь зачем пришёл, а я не знаю ответ на этот вопрос. Может, на каком-то энергетическом уровне, или же я просто не считал ваши отношения серьёзными.

– А отношения Джинхо с Чонгуком считаешь?

– По-моему тебе пора.

– Хорошо. Просто, пожалуйста, поговори с ней, пусть определится.

От звука закрывающейся входной двери я моментально расслабилась и мысленно благодарила Хо о сохранности тайны моего местонахождения, что не пришлось вновь объясняться с Джином после тяжелого вечера. Вот только меня в который раз растрогали его слова, определённо убежденная, что он успокоился, погрязнув в своих проблемах, я и представить не могла, что он до сих пор надеется и пытается залатать огромные дыры в наших взаимоотношениях. Отверженно бодрится в одиночку и даже приходит к Хосок, наплевав на свою гордость и поборов непринятие со стороны моего друга. В какую-то секунду я задумалась о словах мамы, которая так часто объясняла, что отношение к девушке, как у Джина, встречается не так уж и часто, и надо ценить его, а не отплевываться, не размениваться, но эти мысли прервал Хо, смело открывающий дверь в комнату.

– Это ещё что было? – с изумлением вопросил друг и присел рядом с Сунан, уже и не ожидающий ответа. – Джинхо, там тебе просили передать, ну, ты слышала, не об этом я хотел сказать. Как ты?

Чон склонил голову, оглядывая мягким взглядом, сочувственно словно по-братски.

– Нормально, – соврала я, натягивая улыбку и заметив во взгляде друга недоверие, добавила. – Ничего, я ничего. Вы меня предупреждали и не раз, было бы хуже, если нет.

– Предупреждали, ты права. Чувствую, тебе предстоит непростое время, – с сожалением опустив уголки губ Хосок вздохнул. – Ты можешь звонить нам, приходить, что угодно. Не таи всё в себе, хорошо?

Натянув дружескую улыбку, которая была только возможна, я кивнула в знак согласия и забрала со стола свою чашку. В комнате повисла тишина, но совершенно не казалась неловкой, каждый погрузился в свои мысли, и Кан аккуратно зевнула, устало потягиваясь.

– Может, тебе стоит пойти поспать? – обеспокоено уточнил Хосок.

– Нет, всё нормально.

– Сунан, ты всю ночь не спала. Надо отдохнуть, Джинхо в порядке.

Глаза непроизвольно расширились от четкого осознания, что Сунан провела эту ночь рядом со мной, обеспокоенная моим состоянием и готовая оказать поддержку в любое время, следила за мной. На глаза навернулись слезы, которые я успела незаметно стереть рукавом кофты, пока внимание ребят сосредоточилось друг на друге.

– Сунан, спасибо тебе. За всё. И ещё раз извини, что по-началу я была плохо к тебе настроена.

– Не переживай, всё хорошо, – тихо бросила Сунан и, развернувшись лицом к часам, слегка улыбнулась.

Смущать её не хотелось вовсе, поэтому я решила перевести тему.

– И всё-таки не понимаю, зачем приходил Джин. Неужели, он надеялся что-то у тебя выведать?

– Не знаю, – пожал плечами Хосок, – не очень разумно с его стороны, учитывая наши отношения. Или, я бы даже сказал, их отсутствие.

Я поставила пустую чашку на стол и потёрла руки в полном замешательстве. Сунан устало положила голову на плечо Хосока, и самое разумное решение – оставить их одних – пришло само собой.

– Ладно, будем надеяться, что он успокоится, ну, или придётся с ним поговорить ещё раз.

========== 28. Недоверие ==========

Редкие порывы тёплого ветра периодически заглядывали в комнату через окно, покачивая шторы. Они уже не привлекали внимания, хоть и создавали шуршание ткани, которое дополнялось веселыми голосами с детской площадки и проходящих мимо людей. Я закрыла книгу по социологии, поглаживая обложку, и взглянула на открытое отделение шкафа. Из него виднелась бутылка шампанского, приготовленная для новых посиделок с Хосоком, и улыбнулась от воспоминаний нашей болтовни на Дне Рождения отца. С момента отъезда Чонгука и моего нахождения у ребят в квартире прошла уже неделя, а я всё ещё так и не нашла силы встретиться с ними вновь, ограничиваясь короткими звонками с натянутой улыбкой и весёлым голосом. Слишком сильные ассоциации. С каждым днём осознание, что Чон не вернётся, приходило ко мне маленькими порциями, но никак не могло вытеснить боль, сменяющуюся пустотой. Всё, что я делала, это читала книги, находясь в некой прострации. Информация не укладывалась как следует, а все мысли заполняли воспоминания о Чонгуке, как только я переставала себя отвлекать.

Иногда я проникалась сочувствием к Джину, сопоставляя наши похожие ситуации. Раньше я не могла даже представить, какие чувства он испытывал при одной лишь мысли о моём уходе, разрыве отношений. Вот только в отличие от меня, ему пришлось долгое время готовиться к этому, наблюдать со стороны за тем, как его любимая девушка с горящими глазами и пылким порывом бежит к другому, делит с ним кровать и пытается всё скрыть. Отвратительно. С моей стороны это выглядело очень нечестно и добавляло к моим переживаниям дополнительный пункт. Совесть просто кричала изнутри, монотонно напоминала об этой долгой лжи и не давала покоя.

Выходка Лиён также отдавала редкими воспоминаниями, снова и снова заставляя переосмысливать саму суть дружбы и доверия к людям. Всё же иногда стоит полагаться на свою интуицию и лучше присматриваться к близкому окружению, но как бы я не мучала себя бесконечным потоком рассуждений, правильного ответа никак не находила. Я не была привязана к ней сильно, но как бы там ни было, её поступок оставил осадок. Возможно, и у Лалисы тоже, ставшей случайным заложником ситуации. С ней мы также прекратили общение, больше по её инициативе, но во мне ещё таилась надежда на их возобновление. И всё же, любые воспоминания сводились к Чонгуку.

Смириться с таким холодным разрывом слишком сложно, оставаясь с кучей вопросов без ответов, сомнений и раздумий. Я несколько раз порывалась позвонить ему, написать, но не желала тревожить его и ставить под сомнение решение, которое казалось ему правильным. Ситуация с неожиданным приходом Джина, а если быть точнее,

со звонком в дверь, наглядно показала мне все опасения Гука и подкинула мне множество новых тем для размышлений. Смогу ли я так же хладнокровно реагировать на каждого незванного гостя, как это делает Сунан? Не думаю, но присутствие Гука делало меня сильнее. Покрутив в руках телефон, я в который раз открыла контакт Чона, рассматривая наизусть выученные цифры, словно гипнотизируя экран и посылая всё своё желание о неожиданном звонке, пусть даже секундном или одной краткой смс. Напряжение нарастало и утомляло, заблокировав гаджет, я откинула его на кровать и присела на край, наблюдая за новыми порывами ветра, покачивающего шторы. Телефон издал звук вызова, заставляя вздрогнуть, и совсем непонятно отчего: неожиданности или малейшей надежды, что на экране появится имя Чонгука. Тяжело сглотнув, я обежала взглядом всю комнату, чтобы хорошо прочувствовать этот момент, и взяла гаджет в руки. Увы, звонок исходил от Лиён.

– Привет, Джинхо, – послышался радостный возглас знакомой из динамика. Пришлось даже немного отвести телефон от уха, может, и на благо, потому что так она вряд ли могла услышать моё недовольное фырканье. Желания любезничать и притворяться о неведении улетучилось вместе с более менее спокойным настроением.

– Привет. Что ты хочешь?

В ответ последовала тишина, означающая ничто иное, как замешательство со стороны вызывающего абонента.

– Я… Я хотела узнать, почему ты не появляешься в университете. Я слышала что-то о том, что ты предупредила преподавателей, но не понимаю причины твоего отсутствия. И Чонгука, как ни странно, тоже нет, у вас всё нормально? Может уехали отдохнуть? – заботливо поинтересовалась Мин. Возможно, если бы я не знала всей правды, её слова могли бы хоть на йоту тронуть меня и в который раз подкинуть идею попробовать доверится ей, но не теперь.

– Лиён, может уже хватит? Для кого ты продолжаешь собирать информацию? – не выдержала я.

– О чём ты?

Я свела брови и сердито покачала головой от негодования, что таилось внутри и лишь усилилось от того, что Лиён продолжала играть свою роль.

– Ты сама всё прекрасно знаешь. Не стоит строить из себя невинную овечку. Мне искренне хотелось верить тебе, знаешь, это было отвратительно с твоей стороны.

– А с твоей? – резко апеллировала Лиён, резво забыв о прежней любезности и любопытство. – С твоей это было как? Не по отношению ко мне, нет, а по отношению к Джину!

– С каких пор это стало так волновать тебя? Это мои отношения, решения и ошибки. Не твои. Напомню, ты считалась моей подругой, а не посторонней девочкой, которая решила полезть в жизнь к ненавистной одногруппнице.

– Может, хоть сейчас поинтересуешься: кто-то давал мне выбор быть твоей подругой или нет? Мне приходилось с тобой общаться только из-за Лалисы. И знаешь, да, сначала ты казалась более менее нормальной, а потом что случилось? Повелась на Чонгука? Что тебя не устраивало в отношениях с Джином?

Я устало вздохнула от речи Лиён, однако, невольно подметила для себя, что мы оказались примерно в одинаковой ситуации и уже давно и подозревала наша мнимая дружба с единственным связующим звеном в виде Лисы, ни что иное, как игра. Для всех мы казались отличными подругами, но так ли это было на самом деле? Нет. Мы обе относились друг к другу с пренебрежением, в тайне недолюбливали, хоть и пытались навести порядок в наших взаимоотношениях, дать шанс на прорастание малейшего зерна. Только и в этом было одно большое «но», которое никак не давало мне покоя. Придерживалась ли Лиён такой же позиции, предпринимала попытки, или же её любезное общение оказалось показушным, как и в прочем вся наша дружба.

– Не суди обо мне и Джине, ты, что, участвовала в них? Тебя просили?

– А может, и просили!

– Что?.. – я охнула и обомлела, конечно, все слова Лиён стоило делить на тысячу, но подозрения и жажда подробностей очень прочно засели во мне в ту же секунду. В своё время я тоже не подозревала о тайнах, скрывающихся вокруг меня, и в какой-то момент уже показалось, что больше их быть не может, но видимо есть ещё.

– А что ты так удивляешься? Какая тебе уже разница? Слушай, Джинхо, ты реально думаешь, что такая классная? Кем ты уже себя возомнила? Такая вся идеальная, с хорошими подружками, двумя парнями, между которыми ты мечешься, водишь их за нос. Ладно, с Джином уже понятно, а с Чонгуком? Ты же с ним поступаешь так же. Не можешь сделать выбор и бегаешь от него к Сокджину. Так ты представляешь ваши идеальные отношения?

– Не приплетай сюда Чонгука!

Одно лишь имя Чона из уст Лиён вызывало агрессию, совершенно очевидно, что каким бы Гук не оказался замечательным парнем, её мнение не измениться, она всячески станет защищать Сокджина и давить на мою совесть, чтобы сделать больнее. И раз уже она пошла в открытое наступление, не стоит собственноручно давать ей козырей, ведь именно этого она и добивается: причинить боль своими словами. Хоть я и до сих пор окончательно не поняла за что.

– Почему? Неприятно слышать очевидные вещи? Могу сказать лишь одно, сними корону и посмотри на окружающий тебя мир. Твоему обожаемому Хосоку уже давно на тебя плевать, это и так понятно. Чонгук свалил при первой появившейся возможности.

– Что? Откуда ты знаешь? – в который раз осведомленность Лиён шокировала и вводила в полное непонимание. Для чего всё это? Соревнование «кто круче» или банальная ревность, оставалось выяснить лишь в процессе разговора и надеяться, что Мин их с радостью предоставит.

– Поболтала с компанией Сехуна. Мне продолжить? Хотя можешь не отвечать, я оставила это на десерт. Что же до Джина, ты правда считаешь, что он настолько тебя любит, чтобы бегать за тобой хвостом и вымаливать шанс на ваши отношения? Отнюдь, Джинхо.

– Что ты имеешь в виду?

– Он делал это по приказу отца! – выкрикнула Лиён, будто слишком долго ждала этого момента, её голос излучал уверенность с толикой насмешки, издевательства, будто она выиграла. Победила в какой-то надуманной игре, о которой я и знать не знала.

– Я не понимаю…

– Ну, если уж ты не в курсе, оповещу тебя. Ваши отцы когда-то сотрудничали ещё в начале своей карьеры, вот только у твоего всё пошло в гору, а у него нет, угадаешь благодаря кому?

В теле ощутилась явная нервозность, не дающая собраться с мыслями. Я судорожно начала вспоминать всех прошлых и нынешних коллег с фамилией Ким, но таковых оказались десятки и ни одного с нужным именем.

– Даже не пытайся сказать, что мой отец в чем-то виновен.

– А ты умная, бинго. Его отцу пришлось изрядно потрудиться чтобы вновь настроиться на правильный лад, и вот Джин во всей этой игре, стал отличным помощником. Раз у него уже нет шансов на ваше примирение, уже нечего скрывать, план заключался лишь в том, чтобы войти в семью и так же в бизнес, а дальше дело за малым. Ты же знаешь, какой он умный парень.

– Не неси ерунды, они даже не знакомы, – оставалось лишь отмахнутся с недоверием и попытаться утихомирить своё внутреннее «а вдруг».

– Эту информацию не сложно проверить, посмотри в интернете историю компании твоего отца.

– Лиён, заканчивай, мне не с чего тебе верить, – я всячески пыталась показать незаинтересованность в этой информации, как минимум на случай обмана, чего по прошествии недавних событий можно ожидать от бывшей подруги. Однако, тревога росла с каждой секундой и хотелось скорее окончить разговор, чтобы поискать статьи в интернете.

– Как знаешь, – прервала мои разумы Лиён и подозрительно затихла. – А, да, забыла ещё сказать: зря ты отказалась спать с Джином.

– С чего бы это? – фыркнула я и скривилась от такой осведомленности в моей личной жизни.

– Он очень хорош в постели. Кому уж как не мне это знать.

Я замерла от потока свалившихся неожиданных подробностей. Только вот в голове начала выстраиваться причудливая лесенка из связи Лиён и Джина, начиная от оповещения Кима о моей жизни и заканчивая грандиозным планом по покорению компании моего отца. Как ни крути, эта теория уже не казалась глупой и бессмысленной, если верить словам о романтических взаимоотношениях этой парочки.

– Это всё, что ты хотела сказать? – я стиснула зубы, пытаясь не выдать голосом свою раздражительность и удивление.

– Да.

– Тогда пока.

Моментально убрав руку с телефоном, я сбросила вызов и откинула телефон. Все слова Лиён стоило делить на пятьдесят, а то и на все сто, но неприятное чувство отвращения просто засело внутри, но вот только к кому? К ней? Джину? Себе? Лишь одна мысль, что мной играли, как марионеткой на большой сцене мести, выводила из себя. Если Джин и впрямь мог играть такого влюблённого парня лишь по приказу отца, крутив роман у меня за спиной, то все его попытки ярого налаживания отношений имели определённую цель. А если быть точнее, я и была той целью, даже не я, а бизнес отца. Могла ли Лиён быть права, что все парни сбегают от меня? Играют, не ценят? Пока я скрывала свою влюбленность в Чонгука, со стороны Джина крылось не меньше тайн.