Текст книги "В твоём мире (СИ)"

Автор книги: misusya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

На её лице поочерёдно отразились смущение, удивление, радость, ещё что-то… Покорно разжав руки, Мэтт смотрел на неё с обычным спокойным выражением, но Маша не могла припомнить, когда вокалист группы MUSE в её присутствии так сильно заливался румянцем.

– Как ты, красотка? Всё в порядке? – поинтересовался он, и девушка услышала в его голосе беспокойство.

– Да. Спасибо. Извини, что доставляю тебе столько хлопот, – не могла не улыбнуться Маша, но тут же погрустнела: она явно придавала своим впечатлениям слишком большое значение.

Мэтт, копошась у костра, пробурчал:

– Всё в порядке. Это погода.

– Ты всё это сделал, пока я спала?! Ты просто золотко, умничка и прелесть! Если бы не ты…

С невозмутимым видом и самодовольной улыбкой выслушивая непрекращающийся поток похвал, надо сказать, вполне им заслуженных, Мэттью ощущал возвращающееся к нему хорошее расположение духа.

Рыба была съедена, коктейль выпит (мужчине большого труда стоило убедить спутницу выпить его самой). Сытые и согревшиеся, горе-охотники вытянулись на листьях. Было ещё совсем рано, но девушку начало неудержимо клонить в сон. Флегматично наблюдая краем глаза, как её тело медленно расслабляется, мужчина и сам почувствовал, как тяжелеют конечности, наливаются свинцом веки. Необходимо было хотя бы немного отдохнуть, и впервые они могли сделать это в тепле и сухости.

– Почему я стала вдруг «красоткой» для тебя? – сонно проронила Маша.

– Потому что этот мудак был неправ, – зевнул Мэттью. Девушка фыркнула.

– Его мнение мне только на руку. Но, – её голос посерьёзнел, – разве это не так?

– Нет. Нет, Мэри. Ты очень красивая девушка.

– Льстец! Раз так, я должна отблагодарить тебя за ужин и заботу, пока не уснула окончательно…

Прежде чем Мэтт успел как-либо отреагировать, девушка подалась к нему и, слегка прижавшись, поцеловала в колючую щёку. Затем осторожно (словно боясь ещё раз упасть) встала, собрала немногочисленную посуду и, пошатываясь, проковыляла к выходу.

Мужчина слегка приподнялся и подбросил в костерок ещё сучьев.

***

Дождь давно перестал, но со склона оврага тёк небольшой ручеёк. На свежем воздухе девушка почувствовала угрызения совести за озорной поцелуй. Ведь он отличался для неё от обычных родственных поцелуев. А Мэтт был женат. На её сестре…

Она кое-как сполоснула чашку и тарелку и поспешила обратно, готовясь лепетать извинения. Но мужчина уже безмятежно спал. Она облегчённо выдохнула, неслышно приземлилась по соседству и закрыла глаза.

Маша уже давно уснула, но Мэтт, вполуха слушая спокойное дыхание, никак не мог сосредоточиться на себе. Заслышав её лёгкие шаги у входа, он поспешно прикрыл глаза и выровнял дыхание, притворяясь спящим, но теперь сон будто обиделся за притворство и всё время ускользал. Поняв, что в ближайшее время поспать не удастся, он покорно позволил мыслям заполонить своё сознание и повернулся на спину.

С тех пор, как они все вчетвером встретили друг друга на этой Богом забытой планетке, ни один не знал покоя.

Случайность?.. Вряд ли. Сначала Хов охеренно втрескался в Мэри (а она… в него) и вконец заебал всех своими пиздостраданиями, потом они же неимоверно доставали всех такими счастливыми лицами, будто выиграли охуенно большой джекпот. Пришлось смириться с тем, что они будут вместе. Походу, все женатики одинаковые. Взять себя хоть… Такой ублюдочный вид был на свадьбе, ха! Проще лайф дать…

Мэтт нахмурился и почесал нос.

Не прошло и года и, блять, мы же предупреждали Домми кончить это сразу, не мучить девочку. По-моему, она его действительно любит. Любила… А теперь? Вот ведь жопа! По ней же всё видно. И кольцо его носит. Плачет часто, думает, я не вижу. Почему я вообще об этом думаю? Почему я вообще о ней думаю сейчас, мать вашу?!

Он приоткрыл глаз и, будто впервые, глянул на золотой ободок на безымянном пальце, покоившимся на грязном колене.

И я ношу. Энни… Хорошая, добрая, ласковая. Идеальная… Как это я так умудрился? Ах да, это же грёбаная судьба, мать её!.. Да и мать её ничего. Так что меня не устраивает? Почему нервничаю, как неёбаный подросток, как только эта глупая девчонка касается меня? Дело же не в недотрахе за последний месяц?.. Хотя и в нём тоже. Но не только в нём. Чем она лучше-то? Чем?!

Порывшись в ворохе разномастных обрывков мыслей и не найдя достойного ответа для разрешения своих сомнений, Мэтт решился открыть и второй глаз и посмотреть на соседку. Это он сделал зря, так как сон, завидев ошеломлённо распахнутые в полутьме синие глаза, с возмущённым писком отлетел прочь.

Беллами и сам не знал, что так взволновало его в свёрнутой в улитку девушке. Волосы? Мужчина тихо фыркнул. У Энни не хуже совсем. Лицо? Пожалуй. Может быть, её печально опустившиеся уголки губ просто вынуждали пожалеть и утешить. Не более того. Тугие холмики груди, выглядывающие из-за выреза рубашки и молочно-белые руки под головой? О, да!.. Но в этом он не признается и под страхом немедленной смерти. В конце концов, надо же понимать, что он никогда … о, Бог мой, он н и к о г д а н е с м о ж е т прикоснуться к этой груди, обвиваемый этими руками, коснуться губами пухлых губ… Стоп. У него есть Энни. Он её любит. И скоро вернётся к ней. И это всё от хуй-знает-сколько воздержания… тогда почему от её такого зовущего взгляда ему всегда хотелось послать всё нахер?..

Мэтт не знал, сколько прошло времени, прежде чем он очнулся от грёз, вызванных видом спящей, ещё минута ушла на осознание того, что стало причиной его возвращения в реальный мир: девушка часто вздрагивала всем телом, вероятно, от подступающего ночного холода. В её вдохах ему вновь послышались хрипы.

Быстро приглушив мысленные метания, мужчина приподнялся, переложил листья поближе к девушке и придвинулся сам. Без колебаний он положил встрёпанную голову с сумки к себе на плечо и обхватил тонкую талию. Не просыпаясь, Маша притулилась ближе к источнику тепла, обняла его рукой и довольно вздохнула.

Неторопливо изучая краем глаза женский профиль и стараясь не задерживать взгляд на заманчивом вырезе, прямо-таки заставляющем гореть с ног до головы огнём совсем не родственной любви, Беллами через некоторое время поймал себя на мысли, что буквально проваливается в сон. Покрепче прижав к себе девушку, он, наконец, уснул.

========== Глава 10 ==========

Его друга также обуревали сомнения в своей порядочности, но он старался ничем не выдавать своих чувств: они бы не нашли ответного отклика. Пользуясь преимуществами в виде укрытия, еды и вещей, Доминик вовсю пользовался ими для того, чтобы хотя бы заботой отвлечь Энни от мыслей о близких людях. О бывшей подружке он старался не думать вовсе, полагая, что Маша, измученная тяготами путешествия, выебала Беллзу весь мозг и он только тяготится её обществом.

Решив всё-таки обойти равнину, они обнаружили неглубокий ручей, в котором водилась рыба. Ховард отстранил спутницу от хозяйственных дел и хлопотал сам. Наевшись на десерт конфет и запив их водой из ручья, оба по привычке уселись поближе к костру.

Некоторое время Аня молча куталась в меховой жилет сестры и рассеянно глядела на огонь.

– Нам стоит поговорить, Дом… как это ни банально, – произнесла она, сохраняя спокойную неподвижность.

Молодой человек вздрогнул. Ветка из его разжавшихся пальцев выпала прямо в огонь, и он отпихнул её носком ботинка.

– О чём?

– Расскажи, – Аня посмотрела на собеседника, и его буквально пригвоздило к месту, – что с тобой происходит?

– Н-ничего. – Хрипотца в голосе выдавала парня с головой, и он досадливо нахмурился, отворачиваясь в поисках новой палки.

– Только не ври мне, – возразила молодая женщина. – Я не маленькая и не глупая… Ты странно ведёшь себя.

– В каком смысле? – сосредоточенно произнёс Дом, доставая складной нож и обстругивая новую веточку.

– Доминик, – тон её голоса на мгновение напомнил ему Мэри, – я же твой друг. Я помогу тебе, если хочешь.

– Да?

Сделав вид, что не замечает его напускного безразличия, Аня ободряюще кивнула.

Доминик неожиданно сгорбился и опустил голову. Теперь на его красивом лице она могла прочитать лишь чувство вины.

– Энни, я пока сам не понимаю до конца себя самого. Мэри… мы расстались совсем недавно. И вы…

– Что – мы?

– Вы просто не в самый подходящий момент… Чёрт, как же сказать-то?! – быстрым отчаянным движением Ховард взлохматил волосы на затылке.

Аня пожала плечами.

– Ладно. Как хочешь. Пойдём спать. – Заметив в мужском взгляде обречённую тоску, она добавила уже мягче:

– Я не знаю, что ты там решил для себя, но будь уверен, я всегда поддержу тебя и буду тебе другом. Всё наладится, не волнуйся!

Дождавшись задумчивого хмыканья, Аня поднялась и скрылась в палатке. Доминик встал и со всей силы швырнул палку в кусты. Губы прошептали беззвучное ругательство, похожее на мольбу.

***

После недолгой передышки ливень пришёл снова и держался несколько дней. В то время, как весь остальной мир жил в уюте и комфорте, несчастная парочка ютилась в полутёмной пещерке, питаясь рыбой и ягодами. От такой диеты Мэтт, никогда не отличавшийся атлетичным телосложением, отощал ещё больше, являя собой образец костлявого и крайне нервозного субъекта. В свободное от поисков пропитания время он частенько напевал или молча строчил что-то в своём блокноте, тоже изрядно похудевшем от постоянной необходимости отдавать свои листочки на прокорм неподатливому и жадному костерку. Иногда брюнет доставал плеер, включал музыку и долго сидел, окопавшись в листьях и полузакрыв глаза, а потом, будто очнувшись, озадаченно смотрел на девушку и вновь писал, писал, писал…

Маша, уже во сне видевшая еду и горячую ванну, терпеливо молчала, украдкой глотала слёзы и старалась не тревожить мужчину по пустякам. Вполне ожидаемое чувство благодарности к другу и родственнику, ставшему для неё настоящей опорой и единственным смыслом жизни в этой тропической пустыне, постепенно и неумолимо заслоняло собой другое чувство, пугающее девушку своей возрастающей день ото дня силой. Поводом могло служить что угодно: мимолётный тёплый взгляд, бережное касание, уже нагретая кружка, лишний оставленный кусок с равнодушным «не хочу»…

Страх быть разоблачённой в самых сокровенных мыслях (вкупе с остальными переживаниями) вконец обессилели девушку. Она уже не сопротивлялась охватившей её болезни, больше напоминающей лихорадку, и тихо страдала, храбрясь из последних сил.

Мэтт, конечно же, прекрасно видел всё то, что она так неумело скрывала. Но предпочитал молчать. Впрочем, девушка и не требовала объяснений его иногда странному поведению (как тогда, когда его пронзительный, изучающий взгляд подолгу останавливался на ней, вгоняя в краску, или когда она проснулась в плену его горячих рук, прижатая, и, о, ужас!, прижавшаяся к такому же горячему хрупкому телу), а молча принимала его заботу как должное.

Дождь прекратился так внезапно, как будто кто-то наверху резко закрутил вентиль. Беллами улыбнулся этому сравнению и предложил развести огромный костёр на вершине оврага в надежде, что дым заметят. Без особого энтузиазма его спутница покорно поплелась в пещеру за загодя припасенными ветками и потому не успела заметить грусти, промелькнувшей в синих глазах. Вместе они соорудили кострище, прокладывая его бумагой из невесть откуда выкопанного Мэттом второго блокнота.

– Как ты считаешь, нам не пора собираться домой? – Маша быстро закончила возиться с хворостом и уселась на краю обрыва.

– По-моему, нет, – отозвался мужчина из-за груды веток и сучьев. – Мне кажется, всё только начинается!..

Услышав необычную нотку в мужском голосе, Маша резко обернулась, но не увидела лица собеседника; от вызванных этим заявлением мыслей она залилась румянцем и внутренне обругала себя.

– Что? – требовательно переспросила она, боясь и желая услышать ответ.

Мэтт, стоящий лицом к обрыву и, в отличие от неё, прекрасно всё видевший, лукаво улыбнулся:

– Приключения! Всё ещё впереди…

– Ясно, – девушка не сумела скрыть разочарования в голосе. Мужчина вновь улыбнулся. На этот раз его улыбка была сожалеющей.

Достав из кармана почти опустевший коробок, он поджёг бумагу. Вскоре дым взмыл вверх, не встречая сопротивления ветра, просочился сквозь кроны деревьев и рассеялся в прояснявшемся с каждым часом небе.

– Теперь – то они нас увидят, – неуверенно произнесла Маша и сощурилась от едкого дыма: приступы сухого кашля становилось подавлять всё сложнее. Мэтт спрятал спички и ободряюще улыбнулся.

– Наверняка. Пойдём обедать?

Среди пустой низины высоченный столб дыма был особенно хорошо заметен. Согретые теплом вновь появившегося солнышка, Аня и Доминик поспешили к лесу, припрятав вещи. Не прошло и двух-трёх часов, как друзья радостно приветствовали друг друга.

========== Глава 11 ==========

Отогревшись и отоспавшись, обуреваемая разнообразными чувствами компания двинулась дальше. Все исподтишка наблюдали друг за другом.

Аня, по привычке, была добра и внимательна со всеми. Всё же собственный муж интересовал её сейчас больше всего, а в нём, безусловно, что-то изменилось. Что именно, она никак не могла уловить, так как внешне он оставался всё таким же весёлым, бодрым и предупредительным. Сам же мужчина не мог не признаться себе: вид отдохнувшей и выздоравливающей от регулярного приёма лекарств свояченицы был ему несоизмеримо приятней. Также он понимал, что скорое возвращение к близким избавило обоих от опасных соблазнов.

Просёлочная дорога, на которую они неожиданно для себя выбрались, преодолев сухой скрэб и обойдя лесополосу стороной, приободрила всех. Она утопала в зелени, но, по мере возвышения местности, становилась всё более каменистой. Видимая ещё издали небольшая горная гряда преградила им путь: нужно было преодолеть невысокий подъём. По ту сторону проходила оживлённая магистраль. В ожидании новых трудностей, связанных с восхождением, все слегка приуныли.

Вскоре и камень уступил место тонкому снежному покрову. Резко похолодало. Нацепив на себя всё, что было тёплого, молодые люди оставили только самое необходимое и направились наиболее безопасным, на их взгляд, путём.

Чем выше поднимались они, тем более великолепный вид открывался со склона. Бесконечная золотистая долина, поросшая то тут, то там низкорослыми деревцами и мелкой колючей травой, пролетающие почти на одном уровне с ними белые, пушистые, как клочья разодранной ваты, облака наполняли сердца молодых людей светом, теплом и надеждой. Казалось, что все проблемы преодолимы. Обмениваясь восхищёнными взглядами, все вместе с тем ощущали некоторую напряженность: путешествие теперь утомляло гораздо более духовно, нежели физически. Но никто не собирался признать это открыто.

С наступлением темноты холод стал почти нестерпимым, и вид большой расселины заставил испытытать некоторое облегчение. Редкие травинки, похрустывающие от инея, лишь немного оживляли мрачный пейзаж чёрного проёма в сплошном камне. Разбив в последний раз палатку на самом краю склона, все дружно уселись вкруг за скромный ужин из батончиков мюсли, завалявшихся у Ани в заначке, и остатков кофейных пакетиков.

Маше кусок в горло не лез; зажав тающий шоколад в холодных пальцах, она грустно и отрешённо смотрела вдаль. Наушники в подыхающем телефоне послушно доигрывали плей-лист, всё ещё состоящий из медленных романтических баллад.

Изредка и подолгу она украдкой поглядывала на мирно беседующую супружескую пару. Аня радостно улыбалась, слушая любимого и нежно прижимаясь к его руке. Её аккуратно причёсанная головка покойно лежала на мужском плече, серые глаза лучились довольством и спокойствием.

Глядя, как Мэттью вытягивал свои длинные тонкие пальцы и оживлённо жестикулировал, с жаром что-то доказывая, девушка поджала губы, досадливо шморгнула носом и поплотнее укуталась в жилетку.

Неожиданно музыка исчезла слева. Маша удивлённо повернула голову. Доминик улыбался уголками губ, но Маше показалось, что его лицо было напряжено до предела.

– Можно?..

– Тебе же не нравилось никогда…

– Сойдёт.

Драммер вставил «каплю» в ухо и молча подсел рядом, обнимая за плечи. Маше сразу стало тепло и захотелось плакать. Она ещё раз с силой втянула холодный воздух и подавила небольшой спазм. Губы привычно шевелились, напевая слова наизусть заученной песни, тело расслаблялось от тепла чужого уже тела.

Маша признательно улыбнулась Доминику. Тот ответил тем же, поймав её взгляд и затем надолго уставившись куда-то перед собой.

Они сидели так долго-долго, пока полностью выдохшийся смартфон не издал последний предупреждающий звук и не отключился навсегда. Будто дожидаясь этого, Доминик со вздохом вынул наушник и отправился в палатку, в которую уже ушли супруги. Маша осталась одна. Доев шоколад и вытерев подступившие к самым ресницам слёзы, девушка тоже залезла внутрь.

***

К полудню путешественники преодолели невысокий хребет и теперь стояли на противоположном склоне. Перед ними расстилалсь живописная панорама равнины с уходящей вдаль лентой ровной автотрассы.

– Где мы? – поинтересовалась Аня, роясь в сумке в поисках влажных салфеток.

– Где-то возле Бёрнсдейла, – сосредоточенно проговорил Мэтт. Они с Домиником изучали что-то на экране единственного неразряженного телефона.

Внезапно движение сбоку отвлекло его внимание: Маша наспех переплетала косу, зажав под мышкой расчёску. Наблюдая, как соединяются в затейливый узор золотистые выгоревшие прядки, Мэтт как будто вновь ощутил их, влажных от пота, замёрзшими пальцами. На щеке загорелся фантомным воспоминанием целомудренный поцелуй…

Мужчина поспешно воскликнул:

– Ну что, ловим такси?..

Попутка быстро доставила всех до ближайшей заправки. Девушки отправились в кафе заказывать обед, их спутники – к администратору.

В туалетной комнате сёстры впервые смогли привести себя в должный вид: умыться тёплой водой, переодеться в чистое. Изрядно повеселев, они выбрали столик и попросили меню.

– Ты не пробовала помириться? – наугад предложила Аня, погружённая в содержимое тонкой серебристой папочки.

Маша со вздохом перевернула обтрёпанный глянцевый листок.

– Не хочу. После всего этого… – она оборвала себя и углубилась в чтение.

– А что?

– Любит-то он не меня, – осторожно пояснила Маша, быстро и испытующе взглядывая на сестру и зажимая нужную страницу.

Аня отложила папку. Сцепив пальцы в замок, она поставила локти на стол и положила подбородок на руки. Задумчиво всмотрелась в лицо напротив.

– Ты думаешь?..

– Ты же не могла не заметить этого, когда вы с ним были одни, – немного раздражённо пояснила Маша.

– Не могла, – чуть качнула головой девушка. – Но я не буду больше замечать это.

– Ясное дело, – деланно ворчливо протянула собеседница и открыла страницу напитков. – У тебя же муж есть!

Аня натянуто улыбнулась, борясь с приступом внезапной неприязни к сестре.

– Ничего, – заверила она, – и тебя твоя судьба ещё найдёт!..

Маша уныло покивала и направилась к барной стойке, не чувствуя острого взгляда в спину.

Музыканты в это время занимались заказом автомобиля. Оставив свои данные в ближайшем прокате, они отправились в кафе: вместительный внедорожник обещали пригнать через час-полтора.

– Домми, ты ничего не хочешь мне поведать? – вкрадчиво предложил Мэттью по дороге. Ховард, несмотря на загар, слегка побледнел: от проницательного солиста никогда не ускользала ни одна мелочь.

– Беллз, я бы ни за что не стал… – начал он, пристально и с тревогой вглядываясь в добродушное лицо друга.

– Да-да, я знаю, – сильные пальцы чуть сдавили напряженное плечо. – Я тебе верю. Не ссы.

– Мать твою, Эм! – парень поддел носком пыльного ботинка попавший под ноги камешек. Помолчал. – А ты ничего не хочешь мне рассказать?..

Они почти подошли к дверям. Доминик остановился перед ними, засунув руки в карманы истёртых джинс. Мэтт усилием воли поборол смущение, нахлынувшее от знакомого взгляда, и решительно взглянул в насмешливое лицо.

– Не-а. Не хочу никого обижать.

– Но ведь тут только мы, – возразил товарищ.

Беллами покачал головой и почесал обгрызенными ногтями небритую щёку.

– Это не имеет значения. Мы же не виноваты, что злоебучая судьба постоянно выбирает за нас, – он улыбнулся краешком рта и посмотрел за плечо драммера на витрину кафе. Пройдя мимо, мужчина вошёл внутрь, дверь на пружине тихо звякнула.

Шатен разочарованно надул губы и вошёл следом, но на пороге наткнулся на друга: тот застыл на месте, глядя в зал.

– Так кого выбрала твоя судьба? – шепнул Доминик одними губами и улыбнулся от того, что Мэтт вздрогнул. Не оборачиваясь, брюнет прошёл к столикам.

После обеда прибыла машина. Было решено ехать прямиком в аэропорт. Ховард сразу утащил безропотную Машу на заднее сиденье, будто рассчитанное на четверых, уложил её голову себе на плечо и вдел в уши наушники. Какое-то время девушка почти неотрывно смотрела в зеркало заднего вида, часто пересекаясь глазами с синим взглядом, потом незаметно для себя крепко заснула в кольце тёплых рук и потому не увидела сведённые к переносице брови водителя. Аня самозабвенно болтала всю дорогу, умело вовлекая обоих мужчин в разговор, и потому время в пути прошло незаметно.

========== Глава 12 ==========

Первой улетала Маша. Остальные купили билеты до Лондона.

Посадка уже началась, и потому, дойдя до терминала, все быстро попрощались. Кончики женских пальцев дрогнули на спине Беллами; от апельсинового аромата у него закружилась голова. Он сглотнул: когда он теперь сможет нормально есть эти чёртовы апельсины?!.

– Спасибо, Мэри. За всё.

Его синие глаза стали на миг огромными для неё, горячие губы обожгли щёку, и на секунду весь мир исчез; но вот девушка выскользнула из его рук и протянула свои Доминику, затем сестре…

Уже на повороте Маша обернулась. От вида ведомых Аней под руку мужчин у неё защипало в носу, невысокая фигура с чёрными волосами, выбивающимися редкими прядями из-под кепки, быстро расплывалась перед глазами. Вздохнув всей грудью, девушка быстро смахнула непрошеные слёзы, повернулась и зашагала по широкому коридору. Кольцо теперь жгло палец, и она поспешно стянула его и швырнула в мусорную урну. Маша уже не увидела, кто обернулся ей вслед и нахмурил брови, разгадав этот простой жест.

***

Без сил ввалившись в квартиру, Маша сбросила туфли и пальто, кинула сумку прямо посреди коридора и направилась в спальню: рыдания душили её. Только сейчас, одна, она могла хорошенько выплакаться.

Чувство чьего-то присутствия разбудило её. На краешке кровати восседал Доминик и изучающе рассматривал её красное и опухшее лицо.

– Это ты? – Маша оценила его помятый вид: мужчина даже не переоделся со вчерашнего дня. – Как ты сюда попал?!

Ховард бросил на измятое покрывало связку из пары ключей.

– Спасибо… Ты что, за вещами?

Он рассмеялся. Встав и подойдя к окну, потеребил занавеску:

– Любовная перетасовка. Она мне больше не нужна!

– Уверен? – Маша села и поправила волосы.

Музыкант кивнул.

– Ага. Они счастливы… кажется. Мне придётся забыть. – Занавеска вновь колыхнулась.

Доминик обернулся. На его полных губах проявлялась искренняя задорная улыбка, повторяясь в глазах.

– Удачи! Так зачем же ты приехал всё-таки?!

Маша накинула на лёгкое платье тёмный кардиган и плотно запахнула его.

– Хотел попрощаться… на время. Я еду во Францию, точнее, мы едем.

– Гастроли?

Они прошли на кухню. Девушка включила плиту и поставила чайник. Доминик открыл пустой холодильник.

– Ага. Потом Испания, Италия…

– Здорово. – Подсохший хлеб аккуратными кусочками лёг на плетёное блюдо. – Я буду скучать по тебе.

– Обязательно! Только по мне?..

Заварочный чайник неловко стукнул по мраморной стойке.

Музыкант серьёзно посмотрел на вспыхнувшее лицо. Он положил нож на доску, подошёл к Маше и обнял её, уложив светлую голову к себе на плечо и улыбнувшись несмелым объятиям.

– Я знаю о твоих чувствах. И он знает.

– И?! Я ведь никогда…

– Да, само собой, – прервал её оправдания Ховард, чуть крепче сжимая руки. – Но забавно вышло, да? Главное, что мы с этого ничего не имеем.

Уголки мужских губ поползли вниз. Он разжал руки и отступил назад. Машино лицо было бледным, но спокойным, и он облегчённо выдохнул, взял сахарницу и поставил на стол.

– У нас осталась дружба. – Тонкая янтарная струйка наполнила чашки. Маша постаралась как можно беспечнее улыбнуться. – Давай завтракать!..

========== Глава 13 ==========

На улицах Лондона свежо и сыро… В Москве сильный ливень почти парализовал движение… Уже второй год осенние метеосводки передают необычную природную активность, пугая жителей мегаполисов своей периодичностью.

Молодая супружеская пара неспешно прогуливалась по Хемпстедскому парку. Ухоженная просторная аллея как нельзя более соответствовала благополучному виду обоих, одетых в тёплые дутые куртки и объёмные шапки. На некотором расстоянии от них, пытаясь казаться случайными прохожими, следовали люди неброского вида с фотокамерами.

Около киоска с горячими напитками пара притормозила. Дожидаясь спутника, женщина неторопливо пошла вперёд и достала последнюю модель дорогого телефона. Фотографы запечатлели беззаботное лицо, внимающее невидимому собеседнику, но не услышали разговора.

Наконец, мужчина подошёл и протянул спутнице один дымящийся бумажный стаканчик. Получив благодарный поцелуй, он с тем же серьёзным выражением на скуластом красивом лице обнял завершившую разговор женщину и направился дальше.

***

Короткое пальто едва прикрывало тонкую юбку, доходившую до колен и обтягивающую бёдра так, что даже ходить было трудно. Но Маша любила её носить: в сочетании с нежно-голубой шифоновой блузкой она очень выгодно подчёркивала достоинства фигуры и одновременно указывала на соблюдение дресс-кода.

С зажатой под мышкой сумочкой молодая женщина торопливо стянула зубами перчатки и звякнула ключами, открывая железную дверь. Скинула с уставших ног туфли, кинула в подставку зонт, положила сумку.

Со стены гостиной ей улыбалось в полумраке заключённое в узкую золотую рамку лицо Мэттью Беллами. Широкая улыбка и синеглазый взгляд «свысока» успокаивали девушку, как бы плохо ей не было.

Растянув губы в привычном зеркальном приветствии, Маша сняла серьги, расстегнула несколько пуговиц на блузке и открыла дверь в спальню. И застыла. Выпавшие из мгновенно ослабевших пальцев золотые шарики звонко стукнулись о паркет и покатились по светлому дереву…

В освещаемой только светом уличного фонаря комнате, в высоком кресле, сидел мужчина, закинув ногу на ногу. Его тёмные волосы отливали синевой, тонкие узкие пальцы отбрасывали тени на коленях.

Маша шумно выдохнула: острый до боли в сердце испуг отпустил её, оставив противную слабость и безграничное изумление.

– Мэтт?!

Она не решалась стронуться с места. Как загипнотизированная, молча наблюдала, как гость плавным движением встал, подошёл и, слегка наклонив голову, заглянул ей в лицо.

– Как ты сюда попал?! Ты один?

– Ключи дал Дом. Запасные. Да, это только я. Не сердись, – его голос будто обволакивал сознание, – я очень просил…

– Просил? – машинально переспросила она, глубоко дыша и пытаясь унять бешено стучащее сердце. – Почему?!

Заметив, что Мэттью, стоявший почти вплотную, опустил взгляд на расстёгнутый ворот блузки, Маша смутилась и протянула руку к пуговицам. Мужчина перехватил и сжал женские пальцы.

– Потому что в прошлый раз я не смог отблагодарить тебя как полагается…

Синие глаза в полумраке казались почти чёрными, но Маша не могла оторвать взгляд от тонких изогнутых губ.

– А как полагается? – дотошно уточнила она полушёпотом, обмирая от собственной наглости и его горячего дыхания на своей коже. Лицо его приблизилось так сильно, что женщина предпочла закрыть глаза со слабой улыбкой. Полузабытый запах дерева и сигарет туманил разум…

Мягкие губы коснулись её губ почти невесомо, но тут же прижались сильнее, прихватили нежную кожу… Шок – да, пожалуй, это было бы самым точным словом для описания ее состояния. Даже дыхание свело.

Она обняла его в ответ и… в нем будто прорвало шлюзы: нежность мгновенно исчезла, сменившись вынырнувшей из глубин страстью – его рот буквально пожирал ее. Мэтт с силой вжимал Машу в себя и всё её тело пылало, а когда она услышала вызванный его ласками собственный стон, то мурашки пробежали вдоль раскаленного позвоночника. Пальцы вцепились в тонкую ткань его свитера, почувствовав под ним жар тела.

Из последних сил она упёрлась ладонями в мужскую грудь, обтянутую серым трикотажем, и отстранилась. Мэтт отпустил её не сразу, задержав ладони на бедрах, и удивлённо посмотрел на неё.

– Почему ты это делаешь? – вопросила Маша, когда чуть отдышалась. – А как же Аня?!

– Позволь, я объясню тебе позже, – нетерпеливо Беллами вновь притянул её и наклонился ближе. Но женщина была непреклонна.

– Нет. Сейчас.

Голос звучал требовательно и сердито, из серых глаз стремительно уходила нега недавних поцелуев… Мужчина вздохнул.

– Хорошо. – Он прямо встретил требовательный взгляд. – Мы расстались. Совсем.

Маша нахмурилась. Она совсем не общалась с зятем и редко говорила с сестрой в последнее время, даже не виделась с ней: невозможно было выносить счастливый вид Ани рядом с Мэттом. Но новости прессы, похоже, не зря тревожили её. Фонарь за окном мигнул.

– Можно узнать?..

– Угу. – В уголках тонких губ прорезались горькие складки. – Она мне изменила.

– Аня?! – недоверчивый вопрос вырвался сам собой. Мужское лицо скривилось в нервной улыбке.

– Да. Но мне это уже абсолютно не важно.

Маша замолчала, глядя мимо плеча Мэтта и изучая оконное стекло. Ей почему-то тоже было всё равно сейчас, когда и с кем это случилось: потом она всё узнает. Глубоко вздохнула, разрывая тонкую цепочку, всё это время сковывающую сердце.

– Ясно. Значит… судьба?

– Возможно. Кажется, я спорил с ней с самого начала…

Мэтт теперь сам отодвинулся и ласково взглянул на озадаченную его словами Машу. По смущённой улыбке он понял, что до неё дошёл смысл этих слов. То, как она нежно убрала упавшую ему на лоб прядку волос, растрогало его: так Маша не смотрела даже на Хова. И этот портрет!..

– Думаю, что благодарность моя всё же не исчерпала себя, – тихо-тихо проговорил Беллами ей на ухо и с удовлетворением ощутил лёгкую вибрацию в пальцах от охватившей девушку дрожи.

– Думаю, она даже ещё не начиналась, как следует, – усмехнулась Маша, обвила шею мужчины руками и уверенно подставила влажные от неожиданных слёз и немного дрожащие губы. Во время последовавшей за этими словами долгой паузы она поняла: самый оглушающий звук на свете – это грохот собственного сердца.