Текст книги "14:12 (си)"
Автор книги: Mistress_Alien
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Утром пришла дама, желающая снять деньги и, конечно же, не смогла это сделать, так как сотрудники просто-напросто не могли войти в хранилище. На все разборки уже ушло полдня, когда появились Крис и Том.
Это было не то, что «не густо» – это было ничтожно мало для того, что вообще произошло.
Том вылетел из хранилища и с наслаждением вдохнул относительно свежий воздух. Голова от вони уже начинала ощутимо побаливать. Он изо всех сил пытался успокоиться, но не мог. Зато стала понятна та практически легкость, с которой сошлись и найденные Молли данные, и квартира, и все оставленные там улики: этот псих водил их за нос.
И самое противное – они шли, как овцы за пастухом. Послушно, наклоняясь и поднимая с пола каждую крошку, оставленную этим человеком. Жрали ее, радуясь якобы улике, и шагали дальше. Прямо в следы, для них же оставленные.
– Том, – на плечи легли тяжелые ладони, а к спине прижалась грудь Криса, – успокаивайся. Нам вечером ехать к этому доктору.
– Так и будем делать то, что он хочет? – откинув голову Крису на плечо, Том немного расслабился и прикрыл глаза.
– А у нас и выбора пока что нет. Так что да, будем, – ладони немного сжались на плечах, а потом исчезли, а сам Крис отошел от парня, увидев, что к ним приближается еще один наряд полиции и директор банка.
Том понял, что вся эта волокита затянется еще на час минимум, и жалобно посмотрел на Криса. Тот лишь понимающе улыбнулся уголком губ и кивнул головой на выход. Выдохнув, Том пошел к дверям. Для того, чтобы все решить в банке – хватит одного представителя их организации с лихвой. Крис хорошо умеет заболтать всех так, что половина теряет вообще нить разговора, а другая часть просто кивает, как послушное стадо. Хмыкнув, Том подумал, что у Криса идеальные управленческие качества. Жил бы он в его времени, тогда…
Эта мысль заставила Тома с силой закусить нижнюю губу. Что он будет делать без Криса там, дома?
Представилась девушка, та, которая осталась там. Ее мягкие волосы, тонкая талия, податливое тело. Шея, которую она всегда подставляла под ласковые поцелуи, и нежные, маленькие ладошки, которыми она часто гладила Тома по груди и плечам после секса. Волновало не то, что он ей скажет. Волновало больше то, как он вообще будет жить. Ведь не она – так другая. Да и, что уж скрывать, даже другой.
Кто угодно.
Но это будет не Крис.
А Том, кажется, привязался к нему. Это ведь так называется? Когда помнишь мягкость светлых волос так, будто сейчас проводишь по ним пальцами, пропуская пряди сквозь них. Когда фантомное ощущение рук на талии может быть таким сильным, что приходится усилием воли отгонять от себя желание обернуться, потому что четко знаешь, что Криса сейчас там нет.
Когда помнишь каждую крапинку в голубых глазах и каждую красиво загибающуюся вверх ресничку, выгоревшую на кончике.
Когда хочется, постоянно хочется касаться и быть рядом.
Что делать там без него?
Том вдохнул свежий воздух уже почти вечернего города и подошел к их с Крисом машине.
Черт.
Да он уже настолько привык говорить «мое с Крисом», «наше с Крисом», или просто «Криса», что вообще не представляет, как это, когда говоришь и думаешь только за себя. Как быть теперь?
И, главное, как сказать Крису о том, что Том не тот, с кем он прожил два года? Что это не тот человек, который внезапно решил кардинально поменять свое поведение и отношения в их паре. Что он другой, иной, новый? Да какой угодно – но не тот.
Выпустив воздух сквозь плотно сжатые зубы, Том постарался привести эмоции в порядок. То, что они, грубо говоря, все просрали, не добавляло оптимизма. Все эти проблемы наваливались огромным комом, грозившим просто похоронить под собой и Тома, и всех, кто был рядом.
Нашарив в кармане ключи от машины, которые ему успел всучить Крис, Том открыл ее и бухнулся на заднее сиденье. Лег на него совсем и, кое-как устроившись, вытянул свои длинные ноги, задирая их практически выше головы. Было не особо удобно – но для него сейчас было главным положить куда-то гудящую от усталости и недавней вони голову и прикрыть глаза. Хотя бы на пару минут…
– Том, уже совсем скоро, милый…
Он снова стоит в полутемной палате, только теперь четко осознавая, кто он, что с ним, и кого он видит. Казалось бы, прошло так много времени – но тут же, судя по всему, несколько часов. Смотря на себя со стороны, становится страшновато. Ведь худое, осунувшееся лицо с кислородной маской выглядит ужасно. Под глазами залегли тени, кровь под повязками на голове пропитала бинты и, судя по всему, не думает останавливаться. Наверное, из-за обширного кровоизлияния, как он уже успел услышать раньше. Хотя… не ему разбираться в этих врачебных тонкостях.
Снова начинает болеть голова. Особенно тогда, когда он пытается сделать шаг, хотя бы маленький, чтобы подойти ближе к собственному телу и той, которая все время, судя по всему, проводит рядом. До слез жалко эту девушку, к которой он ничего, абсолютно ничего не чувствует.
Внезапно даже накатывает злость. Зачем она тут сидит? Ведь от ее пребывания ничего не изменится.
Это ничто не изменит.
Смысл?
Смотреть на его изможденное тело, чтобы оправдать саму себя, если он все же умрет?
Успокаивать себя тем, что была вместе до последнего, и даже тогда, когда он подыхал на чертовой больничной койке?
– Том? Что такое… – растерянный голос выводит из состояния злости, заставляя посмотреть вокруг себя более осмысленным взглядом.
Девушка явно чего-то пугается, встает с небольшого стульчика, стоящего у его койки и отпускает его руку. Странно говорить о себе в третьем лице, но…
Наконец, обратив внимание на приборы, он видит, что пульс и давление, до этого едва заметными ниточками проскальзывающие по экранам, становятся толще, прерывистее. Пока Том смотрит на самого себя со стороны, пугаясь этого странного пиканья и своего же тела, девушка выбегает из палаты, в которую через секунду буквально влетает несколько врачей.
– А все потому, что это реанимация! Вас пустили на минуту, и трогать его было нельзя! – повышает голос врач на девушку, которая готова, кажется, забиться в угол и разрыдаться в голос. – Больше никаких посещений, ни за какие деньги!
Вот оно как.
Доктора подлетают к больничной кушетке, какая-то медсестра, взяв под руки брюнетку, выводит ее из палаты, а спины в белых халатах почти полностью закрывают самого себя.
Том хочет подойти, посмотреть, но голову вдруг простреливает такая боль, будто прямо в мозги воткнули тысячи гвоздей, а теперь с садистским удовольствием забивают их глубже, стуча молотком.
Тук-тук-тук.
Том падает на колени, сжимая виски руками и непроизвольно крича от просто невыносимой боли.
Тук-тук-тук!
Зачем так громко? Это просто ужасно.
Хочется заорать на врачей, попросить их прекратить, но стук только нарастает, а из глаз, кажется, скоро брызнут слезы.
– Том!
Тук-тук-тук!
– Том!
Вздрогнув, Том слетел с заднего сиденья машины на пол, путаясь в задранных до этого кверху ногах и больно ударяясь лопатками и пятой точкой. Ошалело подняв вверх глаза, он увидел лицо Криса, который смотрит в окно и в него же стучится. Судя по немного рассерженному взгляду – уже давненько.
Кое-как собрав себя с пола, Том садится ровно и снимает блокировку дверей. Крис тут же залазит в машину и с шумом плюхается на водительское кресло.
– Ну ты и спишь, конечно. Я уже минут пять долблюсь, как дятел, – внезапно засмеялся он, поворачивая ключ зажигания. Настраивая зеркало, он посмотрел на Тома, все еще сидящего сзади и пытающегося прийти в себя, и спросил: – вперед пересядешь или там поедешь?
Том, насилу вспомнив, куда они должны ехать и зачем, взял себя в руки и бодро, насколько смог, ответил:
– Пересяду, подожди.
Выскочив из машины, он несколько раз быстро втянул прохладный вечерний воздух, прикрывая глаза, и тут же плюхнулся вперед, рядом с Крисом, пристегивая ремень и пытаясь казаться обычным, пусть и немного ошалевшим от кратковременного сна.
– Все в порядке? – кажется, что от этих голубых глаз вообще нельзя ничего скрыть и спрятать. Будто Крис все понимает, знает – и просто ждет, пока глупый Том созреет, чтобы все рассказать самому.
– Да, – улыбаясь, Том легко поцеловал Криса в сухие губы, – поехали. Дел много.
Посерьезнев, тот кивнул и вырулил с парковки: больше около этого банка нет надобности находиться.
***
– И что нас там ждет? – Том стоял у нужного им подъезда, запрокинув голову и глядя в темные провалы окон на лестничных площадках.
– Было бы хорошо, если бы сам маньяк, – хмыкнул Крис и первым открыл дверь, заходя в пропахший сыростью подъезд и поднимаясь на второй этаж.
Дом оказался, как и следовало ожидать, в каких-то почти ненаселенных трущобах, что заставило Тома в очередной раз удивиться бесстрашию клубных шлюх, которые вообще сюда ездили. Ему, не самому хилому парню, было не по себе. А эти девки мотались сюда одни, явно без оружия в кобуре под курткой.
– Когда приедет наряд? – тихо спросил Том, нагнав Криса и идя за ним практически след в след.
– Через минут тридцать. Предлагаешь подождать? – Крис остановился перед дверью и, достав пистолет, посмотрел на Тома.
Сейчас это был взгляд не любовника, не того человека, с которым Том жил. Это был взгляд напарника, спрашивающий, прикроет ли его задницу тот, с кем он ввязывается в опасную авантюру.
– Помирать, так с музыкой, – хмыкнул Том и тоже достал оружие.
– Жаль тогда, минет пропадет, – вдруг улыбнулся Крис и, не дав уже открывшему рот Тому ответить, вышиб хлипкую дверь ногой.
Они планомерно обшарили комнату и кухню – но везде было тихо. Зато в ванной была оборудована целая лаборатория, в которой можно было не только наркоты сварить, но и монстра Франкенштейна собрать, при желании. Том сроду не видел такого количества аппаратуры, впихнутого в настолько маленькое пространство. Криса, судя по всему, тоже поразило это «многообразие», но он, потянувшись и взяв первую попавшуюся колбу из ванной, в которую все это было составлено, тут же брезгливо сморщился и быстро поставил ее обратно.
– Что там? – Том подошел к единственной оставшейся двери, которую они еще не открыли – туалету.
– Ты не хочешь этого знать, – тихо ответил Крис, выходя из ванной и прикрывая за собой дверь.
– И все-таки? – подняв глаза на подошедшего мужчину, Том внимательно посмотрел на него.
– Он ветеринар, химичащий наркоту. Вот просто угадай, на ком он ее испытывал.
Тома передернуло, и он снова повернулся к двери, резко ее открывая и тут же отшатываясь назад так, что влетел спиной в Криса.
– Да твою мать, – выдохнул тот, быстро пряча пистолет и отходя до стены, чтобы опереться на нее, а затем плавно съехать вниз, оказываясь на корточках, – эта сука на шаг впереди нас.
Том спрятал пистолет, равнодушно окинул взглядом повешенного когда-то ветеринара, и вдруг…
– Крис, – хриплый голос парня заставил мужчину посмотреть на него, – кажется, у нашего доктора что-то во рту…
– Где? – тут же оказываясь рядом, Крис оттеснил Тома и сам заглянул в туалет, присматриваясь к трупу. – Точно. Какой-то листок, что ли.
– Надо достать, да? – Том как-то потеряно посмотрел на Криса.
– Давай-ка подождем коронеров. Они снимут труп, достанут изо рта все, что угодно. Хоть все зубы по одному. Я не полезу к нему в пасть. Ни за что, – отчеканил тот, хотя Том и сам с трудом мог себе представить кого-то из них, достающего пальцами изо рта трупа записки.
Полиция, впрочем, не заставила себя долго ждать, и уже через час они стали «счастливыми» обладателями куска картона, на котором было нацарапано число, номер городской трассы, как сразу определил Крис, и время.
– Получается, послезавтра в пять вечера на трассе за городом… будет… что? – с заминками спросил Том, смотря на картонку в руках Криса и снова начиная покусывать губу.
– Вот послезавтра и проверим, – мужчина передал «записку» копам, и стянул с рук перчатки, которые надел перед тем, как прикоснуться к вещи.
– Я думаю, что он ждет нас двоих. Ведь, по сути, все эти подсказки находим всегда мы. Парень явно заботится о том, чтобы мы первыми обнаружили ту или иную зацепку, – задумчиво сказал Том, на что Крис согласно кивнул головой.
– Поедем вдвоем. Под присмотром всех спецслужб, которые сможем взять с собой, – хмыкнул Крис и потянул Тома за руку из квартиры, – а сейчас домой. Я бы выпил.
– Да, согласен, денек был не из хороших, – Том позволил вывести себя из этого места и даже стерпел, когда Крис усадил его на сидение и пристегнул сам. На него навалилась такая слабость, что он вырубился, как только голова коснулась спинки автомобильного кресла.
Глава 7.
Том открыл глаза и не сразу понял, где находится. Это, кажется, скоро войдет у него в привычку: каждый раз, открывая глаза, по нескольку минут соображать, что вообще происходит вокруг. Усмехнувшись, Том провел по лицу ладонью, узнавая комнату, в которой они с Крисом спали последние дни: проще говоря, их спальню в этой реальности.
Помня, что уснул в машине, Том сел на кровати, отметив, что заботливый Крис его еще и раздел до трусов, посчитав, видимо, что в одежде спать «не комильфо». Прислушавшись к квартире, Том не выявил никаких громких звуков и потому быстро встал, накинул домашнюю майку и вышел в коридор. Зашел в зал, легко скрипнув приоткрытой дверью, где на полу, прислонившись к дивану, совсем как он недавно, сидел Крис и пил, судя по всему, виски, бездумно смотря в мерцающий экран телевизора.
Том вздохнул и молча сел рядом, обхватывая открытую бутылку виски своими пальцами поверх крисовых. Тот сильнее сжал горлышко, когда Том потянул алкоголь на себя, не давая забрать бутылку.
– Я тоже хочу, ведь… – попытался пошутить Том, но проглотил окончание фразы, когда Крис повернулся к нему. Такой потерянный взгляд у этого всегда, казалось бы, сильного мужчины он видел впервые. Том даже захотел отсесть подальше, только бы не чувствовать этой почти осязаемой странной тоски и боли в голубых глазах.
– Что случилось, Крис? – Том спросил неожиданно хриплым голосом, чуть поведя плечом, потому что стало зябко. Почему-то холодно.
– Мама умерла, – Крис отвернулся от Тома, поворачиваясь к телевизору и отпивая виски снова. Сморщился, глотая обжигающий напиток и выдохнул, ставя бутылку около себя.
– В смысле? – выпалил Том, сев к Крису лицом, но осекся, осознав тупость вопроса. – Как так? Блять! – он хлопнул себя ладонями по бедрам, пытаясь собраться. – То есть, Крис, когда?
– Когда я был у нее. При мне, – по словам, отделяя каждое, ответил мужчина.
Том обмер. Прошло же уже… столько…
– Черт, Крис, почему ты не сказал? – он зажмурился, пытаясь не распсиховаться и не сделать хуже. – Столько времени прошло. Да и ты улыбался, смеялся, а сам… то есть, когда ты уезжал якобы в архив, документы сдать, вот вечером недавно, ты, скорее всего, заказывал гроб, да? – Том все же перешел на крик, но оборвал сам себя, какой-то частью мозга понимая, что не время сейчас.
– Да.
Тому стало страшно. От того спокойствия, обреченности, с которыми говорил все это Крис. Он предпочел вариться в этом котле сам, ни намеком, ни жестом не выдав того, что у него беда. Ничего не сказав и постоянно успокаивая его, со всеми срывами и психами, со вспыльчивостью и таким сложным характером. Он просто настолько сильно ему не доверял?
– Почему? – Том плюхнулся на задницу прямо у Криса перед лицом, достаточно грубо раздвинув его колени и устраиваясь между ними.
– Потому.
Том, прищурившись, всматривался в лицо Криса, который, вроде как, и смотрел на него, но в то же время куда-то сквозь. Смотрел и не видел. Тому на секунду стало страшно – вдруг он исчезнет и из этой реальности? К которой он худо-бедно, но привык?
Том схватил Криса за плечи и встряхнул, заставляя нормально посмотреть на себя.
Получилось. Удивленный взгляд голубых глаз был направлен сейчас именно на Тома.
– И не сказал бы, да? – Тома накрывала злость. – Ведь не сказал бы? Терпел и копался бы в себе, наврал что-нибудь и смылся на похороны, а потом тихо психовал, да? Нельзя, нельзя переживать такое в одиночку, слышишь? – он уже не замечал, что просто орет Крису в лицо.
Крису, который медленно, но верно злился. А не совсем трезвый мозг этому только способствовал. Измученная переживаниями душа рвалась на части, искала то, куда можно выплеснуть агрессию и боль – и находила Тома. Который сидел перед ним и что-то кричал, в чем-то обвинял и что-то требовал.
Том вздрогнул, когда его руки Крис с силой отдернул от своих. Закусил губу, когда мужчина повалил его на пол, схватив его запястья своей рукой, а другую положил на шею, не давая возможности лишний раз дернуться или отвернуться. Спину и локти Тома при этом проехались по ковру, и кожу обожгло от резкого трения о жесткий ворс.
Том замер. В этот момент у него впервые мелькнула мысль о том, почему тот, кто был здесь до него, мог прогнать Криса на диван. Быть может, этот парень не интересовался жизнью мужчины потому, что просто боялся? Может не так уж он был виноват, и Крис сам причина всех бед?
– Какое тебе дело до моих проблем? – обжигая дыханием, прошептал Крис прямо Тому в губы. От него пахло виски и немного табаком. А еще так любимым Томом парфюмом, и эта смесь почему-то настолько подействовала успокаивающе, дико для ситуации умиротворяюще, что он расслабился. Спина, до этого напряженная и немного выгнутая, опустилась на ковер полностью, и он перестал касаться своей грудью груди Криса. Ноги, которыми он пытался как-то удержать мужчину и не дать навалиться всем весом ослабли, и Крис, не сдержав удивления во взгляде, сполз ниже, практически вжавшись своим пахом в пах Тома.
– Почему мне не должно быть до этого дела? – на удивление спокойно для всего происходящего спросил Том.
На него, вместе со слабостью, накатила апатия. В конце концов, он же почти сдох – лежит в больнице с залитым кровью мозгом и неизвестно, выживет ли вообще. Не факт, что даже после смерти останется здесь. Да вообще не факт, что у него есть завтра.
Есть только здесь и сейчас.
Поэтому все его страхи могут брать сомнения с собой и валить ко всем чертям.
– Всегда, когда я пускаю тебя близко, ты уходишь, – вдруг как-то отчаянно прошептал Крис, – всегда. Каждый ебаный раз ты сваливаешь в клуб, бар, да куда угодно – а я остаюсь тут. Как проклятый. Думаешь, это так легко? Когда все знают, что мы вместе живем, сделать так, чтобы тебя не трогали? Чтобы не поймали в сортире на работе и не отымели там первым, что попадется под руку? Чтобы нам давали работать и не подставляли свои же? Думаешь, легко было найти квартиру, дом, в котором соседям будет все равно на то, что за стенкой живут два мужика? Которые меньше всего похожи на братьев? Как ты думаешь, твою мать? – Крис выплевывал ему в лицо каждое слово с едкой интонацией, сжимая запястья Тома так, что у того немели пальцы, все еще держа руку на горле и иногда сдавливая его сильнее.
Том во все глаза смотрел на Криса, лежа под ним и в первый раз в своей жизни вообще не зная, что сказать. Насколько много всего было в этом человеке, внутри него, что все это разъедало дыры, огромные, незаживающие, словно серная кислота, случайно пролитая на клеенку на уроке химии.
Он чувствовал, как судорожно колотится сердце лежащего на нем Криса и больше всего на свете хотел его успокоить. Смерть матери, которая и без того была неминуема, просто добила мужчину. Сломала окончательно то, что и так было надломлено.
У каждого человека есть свой предел. И когда он переступает его, сложно вернуться назад. Сложно начать заново, забыть то, что принесло столько боли и, самое страшное, если этот источник находился рядом.
В голове Тома страшно пульсировала мысль о том, что он врет Крису так же, как и тот, кто был тут до него. И, в отличие от него, Том никогда сюда не вернется, если сможет уйти. Он понимал, что должен сказать об этом Крису, но с той же четкостью осознавал, что сейчас не сделает этого даже под дулом пистолета.
– И опять молчишь, – горько усмехнулся Крис, – всегда молчишь. Будто тебе все равно вообще, – мотнув головой, он хотел встать с Тома, но удивленно посмотрел на него, когда понял, что ему не дают этого сделать ноги парня, плотно обхватившие его за поясницу. – Что теперь? – устало спросил он, – разведешь на секс и мы все забудем?
Том дернул руками, и Крис отпустил их, а затем убрал ладонь с его горла. Теперь он опирался на локти по обе стороны головы Тома и просто смотрел на него, ничего не говоря.
Светлые волосы выбились из хвоста, и Том стянул болтавшуюся резинку, надевая ее на запястье и водя пальцами по упавшим вперед светлым волосам.
Он совершенно не знал, что говорить, но, как только открыл рот, слова полились потоком, складываясь в предложения, пусть и немного кривые, но первые настолько искренние в его жизни:
– Я не знал, сколько ты для меня делал и не думал, если честно, – он провел ладонью по колючей щеке Криса и улыбнулся, – но спасибо. Это действительно много. Очень много, гораздо больше того, что могу тебе дать я, – ласковыми прикосновениями Том трогал лицо Криса, легко касаясь бровей, щек, подбородка, иногда проскальзывая на шею, путаясь в прядях волос, снова возвращаясь к лицу, – и если бы я мог не уходить никогда, то, наверное, так бы и поступил. Ты дорог мне, как никто другой. Важен весь, понимаешь? – Том прищурился и, слегка приподняв голову, коснулся носом носа Криса, а затем лег обратно на жесткий пол. – Мне важны твои проблемы, особенно такие. Мне важны твои дела и мысли. Мне важно, какой ты любишь кофе и какие сигареты куришь. Я хочу помнить, поел ли ты днем и куда уехал с работы. Даже если мне не понравится то, что я услышу. Я хочу просыпаться с тобой в одной кровати и делить одну ванную. А еще я хочу пить с тобой виски и утром болеть с похмелья, вместе, понимаешь? И если нас с тобой надо защищать, я тоже буду это делать, хорошо? Потому что ты тоже можешь быть слабым. Иногда можно. Потому что без этого нельзя, понимаешь? – совсем тихим шепотом спросил Том и обнял Криса за плечи, немного притянув к себе, хотя между ними и так было совсем маленькое расстояние.
Крис смотрел на него, будто не мог насмотреться. Глаза «бегали» по всему лицу, то задерживаясь на губах, то где-то на подбородке, то снова цепляясь взглядом. Как-то судорожно вдохнув, Крис с шумом выдохнул и хотел что-то сказать, но Том вдруг положил ему палец на губы:
– Я по твоим глазам все понял. И все вижу. Просто знай, что я рядом. И даже если ты не хочешь, чтобы я присутствовал на кладбище, – Том замер, давая Крису понять, что он имеет ввиду, – тут, дома, я все равно буду рядом. Сейчас точно, – он, как мог, подбирал формулировки, которые хоть и не сглаживали его вранья, где-то для совести были менее мерзкими, – ты не один, окей?
– Окей, – улыбнулся Крис и поцеловал палец Тома, который все еще касался его губ. Затем слегка прикусил и снова посмотрел на парня, только уже совсем другими глазами.
Заниматься сексом с наполовину трезвым Крисом, который был на диких негативных эмоциях, раздавлен и, возможно, все еще зол – совершенно не то время препровождение, которое мог бы представить себе Том. Но видя, насколько сильно Крису нужно его почувствовать сейчас, лишь кивнул, позволил поднять себя с ковра и за руки увести в спальню. Если Крису нужно это – Том позволит. И не только потому, что где-то, на краю сознания, тоже хочет этого, хоть и не в такой ситуации. А просто потому, что другого шанса может и не быть. Каждый день здесь может быть последним.
А потом…
Потом, может быть, ему будет еще хуже. Неизвестно, в чем больше боли: в страданиях по моментам в жизни, которые прожил и знаешь, что больше их не повторить или в том, на что не осмелился и не знаешь, как могло бы быть хорошо.
Крис целовал Тома долго. Зацеловывал царапины на локтях, которые покраснели и немного опухли после «встречи» с ковром. Прикусывал кожу на шее и тут же проводил по ней языком, согревая дыханием, заставляя покрываться мурашками и снова и снова подставляться под упоительно-нежные прикосновения.
Том тяжело дышал и просто купался в том внимании, которое давал ему Крис. Мужчина соскучился, явно, но Том упорно гнал от себя мысли, что не по нему, а по тому парню, который был тут до этого. Ведь сейчас целуют его, Тома, и его же раздевают – значит, он может позволить себе наслаждаться тем, что с такой искренностью дает ему Крис? Поцеловав его запястье, Крис снял с него свою же резинку для волос и кинул ее куда-то на кровать, заводя руку Тома себе за шею, будто прося обнимать.
Если сначала Том еще опасался некоторой грубости, которая могла на него обрушиться со взбудораженного любовника, то сейчас он четко понял, что все одиночество, всю боль от потери Крис с лихвой окупает нежностью. По крайней мере, сейчас. Весь этот страшный, казалось бы, коктейль выливается из него лаской, такой, от которой Тому казалось, он просто расплавится.
Он застонал, когда Крис, все так же легко целуя, прошелся по ключицам, немного прикусив их и подув, заставляя сдавленно засмеяться от щекотки. Тут же Том понял, что именно этот смех и отвлек его от ощущения напряженности – и теперь, минута за минутой, нарастало только возбуждение и желание, а все настолько ненужные мысли просто вылетели из головы.
Ласковые губы касались живота, руки гладили бока, а волосы Криса, которые он так и не собрал, легко скользили по коже лежавшего под ним Тома, только добавляя ему приятных ощущений.
Крис поцеловал его тазобедренную косточку и, когда Том посмотрел на него, поднял глаза и улыбнулся. Парня прошило судорогой от желания, которое он увидел в глазах Криса. Том был готов поспорить на что угодно, что его никогда никто не хотел так. Никто не смотрел на него с такой жаждой.
Одну руку Крис положил на член Тома и слегка сжал его, проводя пальцами вверх, а затем и вниз, медленно, будто с оттяжкой, дразня, но не давая возможности приблизиться к разрядке. Только будя желание еще сильнее. Том закусил губу и схватился за запястье Криса, за ту руку, которая еще лежала на его бедре.
Крис, улыбнувшись, высунул язык и провел им по члену Тома, не отводя взгляда и даже немного прищурившись. Медленно, с нажимом, будто пытаясь обвести горячим, влажным и своим невозможным языком каждую венку на члене Тома. Застонав, Том откинул голову назад, потому что мозг просто не мог вынести этой тройной стимуляции руками, языком, да еще и собственными глазами. Смотреть на то, как этот человек, которого половина конторы боялась до дрожи, а вторая половина просто опасалась, добровольно, сладко и нежно делает минет ему – было просто невыносимо. Приятно, обжигающе и да, так подогревающе собственное самолюбие.
А Крису, судя по всему, доставляло происходящее удовольствия чуть ли не больше, чем самому Тому. Он наслаждался стонами, судорожным дыханием, видом выгибающегося из-за его ласк парня, руками, которые не знают, за что уцепиться и в итоге хватаются за его же руки, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли задать темп. Том не выдержал, запустил одну руку в светлые волосы, больно сжал у корней и тут же, опомнившись, выпустил пряди, слегка погладив дрожащими пальцами голову Криса. Сам же мужчина не обратил внимания на это, почти не обратил. Он ласкал Тома так, словно все у них было впервые, и сам не мог объяснить, откуда у него в голове такая ассоциация. Легко коснувшись головки члена Тома, он снова, мелкими поцелуями «прошелся» по телу парня, прикусив доверчиво подставленную шею, и резко подхватил Тома под коленями, заставив закинуть ноги себе на поясницу. Парень только выдохнул и сделал, что велели, совершенно потерявшись в наслаждении.
Крис потянулся к губам Тома, и тот ответил на поцелуй. Страстно, игриво покусывая губы, иногда ловя язык Криса и чуть посасывая самый кончик, а потом снова давая вести в поцелуе, углублять его, прижимать к себе, просунув ладонь под голову и крепко держа за затылок.
– Том, – прошептал Крис, прерывая поцелуй, – Том, – еще раз позвал он, видя, что парень под ним не открывает глаз, тяжело дышит и просто вцепился в него почти мертвой хваткой.
– М? – затуманенные страстью глаза обжигали, будто заставляли забывать, о чем он хотел попросить и что вообще сказать.
– Смазка, пусти. – Перемешивая слова с легкими поцелуями в губы, Крис попытался отстраниться. Но приподняться над кроватью получилось только вместе с Томом, который просто висел на нем, не расцепляя рук и ног. – Том!
Том вдруг посмотрел вполне осмысленно и сделал телом волнообразное движение, задев своим членом член Криса, заставляя того судорожно сжать зубы.
– Пока я еще терплю, пусти, – хоть Крис и пытался придать голосу хотя бы минимальной серьезности – выходило плохо, а Том, потянувшись к нему, засосал его нижнюю губу, заставляя застонать от этого развратного идиота, который сейчас вполне рисковал быть трахнутым «на сухую».
– Где? – выдохнул Том, расцепляя объятия и вытягиваясь на постели ровно.
Крис хмыкнул. У них, конечно, давно ничего не было, но не так, чтобы забыть, где лежат смазка и презервативы. Хотя… Том последнее время часто был странным.
– В тумбочке, – Крис слез к постели и быстро присел около небольшой деревянной тумбочки с ящиком и двумя дверками. Распахнув их, начал судорожно шарить там рукой, всерьез задумавшись о том, чтобы прибить к спинке кровати полочку для нужных предметов.
– В этих чертовых тумбочках, мне кажется, можно обнаружить черную дыру, – усмехнулся Том, снова принимая Криса в свои объятия и выгибаясь, когда мужчина начал подготавливать его. Так же нежно, как до этого целовал. Но уже не медленно. Хоть и давая привыкнуть, но явно не имея большого запаса терпения.
Крис наклонился к губам Тома и крепко поцеловал, одной рукой держа за затылок, а второй поддерживая его ногу, не давая отодвинуться или дернуться, и проник в него одним плавным, долгим движением, от которого Том застонал в поцелуй и зажмурился, сразу же пытаясь расслабиться, понимая, что так будет легче, и боль, пусть и не яркая, но явно неприятная, скоро пройдет.
