Текст книги "Шизариум (СИ)"

Автор книги: Mistress_Alien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

      Он закрыл глаза и увидел, как над фигурками Дерека и Лидии скапливается просто туча красных точек, которые кидаются на них, словно оголодавшие хищники на свежее мясо. Хотя, по сути, так и было.

      Стилински дрожал и забирал у себя последние силы, пытаясь распределить их между Дереком и Лидией, стараясь абстрагироваться от их криков, наполненных болью, от яростного рычания Хейла, которого, судя по подсознанию Стайлза, атаковали почти все феи. Стилински просто не мог заставить себя открыть глаза и увидеть то, как это выглядело на самом деле.

      Он отдал свои последние силы, с криком выдирая нити из своей ауры, вплетая их в Лидию и Хейла, надеясь, что это поможет хоть немного, а потом умер.

      Судорожно выдохнул последний раз, и его сознание заволокла черная пелена.

***

      Стайлз дернулся и застонал. Жесткий ворс ковра натер щеку, и, пошевелившись, он понял, что лежит в своей комнате на полу, а за окном уже вечереет.

      Поблагодарив небеса за то, что отец работает постоянно и не имеет привычки ежеминутно заглядывать к нему в комнату, Стилински практически соскреб себя с пола.

      Компьютер мигал игровой картинкой, на которой лежали три трупа их мини-копий. Его ментальная часть персонажа была полностью на нуле – такого Стайлз не видел ещё ни разу. Его проекция была как пустой кокон. Приблизив камеру, он увидел абсолютно серое лицо своей мини-копии, лежащей в огромной луже крови.

      Наушники, слетевшие с головы, валялись на полу, и Стилински надел их обратно, с удивлением осознавая, что скайп работает.

      – Дерек? Лидия? – хрипло позвал он, а затем, прокашлявшись, повторил громче, – Ребята! Вы тут?

      Тишина давила на уши.

      Стайлз осознавал, что они могли и не проснуться ещё, но ему важнее было понять, что с Лидией, которая потеряла последнюю жизнь, все хорошо и что они так же очнутся дома, просто не имея больше возможности играть.

      – Стайлз? – хриплый голос Дерека заставил парня вздрогнуть, но он тут же придвинулся ближе к компьютеру, поправляя наушники, – ты живой? Все в норме?

      Стилински почесал ребра, которые странно зудели, и кивнул. Тут же спохватился, поняв, что Хейл этого не видит и ответил:

      – Да. Как ты?

      – Не знаю, – честно ответил Стилински и сел на стуле поудобнее, – что у тебя дома? Когда мы разговаривали в последний раз, к тебе кто-то пришел, да?

      – Я сойду с ума, – Хейл, судя по звукам, отключил наушники, врубая громкую связь, – мне кажется, я теряюсь между игрой и нашим миром. Сколько прошло времени? День?

      – Да, примерно. Отец на работе, значит, ещё не ночь. Потому что сутки у него уже были, – Стайлз кинул взгляд на календарь, который всегда стоял на его столе.

      Эту традицию заводила ещё мама, когда была жива. Она всегда ставила на стол маленькому Стайлзу календарь, где отмечала все смены отца. Стилински тогда разрисовывал выходные дни папы машинками и человечками, радуясь тому, что они смогут провести вместе время. Мамы не стало, рисовать Стайлз перестал, но традиция осталась. Даже несмотря на то, что сам он переехал в другой город на учебу в колледже. Шериф все равно все это отмечал. И сейчас Стилински был как никогда благодарен за этот своеобразный якорь, который помог ему осознать, в какой они находятся реальности.

      – У меня дома полный бедлам, будто тут прошло побоище. Питера нет, и я думаю, он не появится в ближайшее время, – Хейл чем-то гремел в доме, видимо, расставляя уцелевшие вещи по местам, – где Лидия?

      – Не знаю, – у Стайлза внутри снова все похолодело, – если у нее включена громкая связь, в комнате слышны наши голоса. Она должна очнуться, да? – вопрос прозвучал как-то жалобно, но Стилински было все равно.

      – Да, конечно, – совсем неуверенно ответил Дерек, – давай подождем ее и вместе начнем сначала?

      – Да-да, – Стайлз схватился за эту соломинку. Маленькую отсрочку, которая позволила бы немного передохнуть от жуткой игры и прийти в себя.

      – Но мне нужно будет утром пойти на работу, нельзя погрузиться целиком в игру, – вдруг добавил Хейл.

      – А мне сходить к Скотту, узнать, как он. Вдруг ему… – Стайлз закусил губу, не желая произносить вслух страшные слова.

      – Нет, все нормально с ним, – жестко прервал его Дерек, – утром действительно нужно прерваться и успокоиться. Иначе мы сойдем с ума.

      – Хорошо, – Стилински сжал пальцами переносицу, – да где Лидия?

      Ответом ему послужила тишина, разбавляемая только дыханием Дерека и его тихой возней. Он все ещё что-то убирал в квартире. Слышался тихий шорох сметаемого стекла, стук мебели и каких-то дверок. Скорее всего, Хейлу было проще делать что-то, что угодно – лишь бы не сидеть на месте.

      – Детка? – раздался приглушенный женский голос, заставляющий Стайлза вздрогнуть.

      – Лидия! – крикнул он, поняв, что этот голос принадлежит кому-то со стороны девушки, – Лидия!

      – Что случилось? Детка, что с тобой? О, боже! – у женщины, которая, как уже было понятно, вошла в комнату Лидии, начиналась истерика. Судя по всему, это была её мать, которая нашла девушку, лежащую на полу.

      – Звоните в скорую! – вдруг раздался жесткий голос Хейла.

      – Кто тут? Что такое? – голос женщины дрожал.

      – Скайп! Лидия разговаривала с нами по скайпу и потеряла сознание! – Дерек соображал на удивление быстро и, судя по всему, его командный тон подействовал на женщину, потому что раздалась какая-то возня, а потом оба услышали, как она дрожащим голосом вызывает скорую помощь для дочери.

      – Что с ней? – спросил Стайлз, как только понял, что разговор с врачами закончен.

      – Лежит, будто почти не дышит, – мать Лидии уже откровенно плакала, – что такое? Как? Что мне делать?

      – Сейчас продиктовать нам номер, по которому можно с вами связаться, – снова встрял Дерек, – выключить компьютер и встречать скорую помощь. Успокойтесь, – уже более мягко продолжил Хейл, а Стайлз вдруг понял, что и сам немного успокаивается.

      – Хорошо, – выдохнула женщина и продиктовала номер мобильника.

      – О, мы в одном городе, – вдруг хмыкнул Хейл, записывая номер и, видимо, узнавая знакомый код.

      – Вы не знаете, где она жила? Вы кто вообще? – истерика снова грозилась накрыть мать Лидии.

      – Подождите, – Стайлз решил взять все в свои руки, да и его голос явно был голосом подростка, а не взрослого мужика, – мы вместе играем в онлайн игру, и как-то не привыкли узнавать адрес, мы же не маньяки, – он усмехнулся, – я вот приеду в Нью-Йорк после каникул, я учусь там. Дерек, который говорил до этого, там работает. Зачем знать что-то ещё о друге по игре? Просто сейчас мы переживаем, – он старался, чтобы его голос звучал спокойно, хотя внутри его трясло.

      – В какой-то мере ты прав, – выдохнула мать Лидии, а вместе с ней и Стилински, – мне выключить компьютер и скайп? И тут ещё игра какая-то, – голос женщины стал громче, видимо, она села за компьютер, – я говорила ей, что игры до добра не доведут.

      «И как вы были правы» – мелькнуло в голове Стилински.

      – Да, все выключайте, и мы позвоним, – Хейл ответил за двоих.

      – Скорая! – воскликнула мать Лидии, видимо услышав, как стучат в дверь, – до свидания, – успела сказать она перед тем, как оборвать связь.

      Персонаж Лидии исчез с экрана, растворяясь в воздухе.

      Тут же все погасло, и высветилась надпись, которая заставила Стайлза и Дерека застонать сквозь зубы:

«Один Игрок уничтожен. Бета-Страж переходит в общий режим боя. До завтра игра невозможна».

      Стайлз пялился на заставку рабочего стола и не мог закрыть рот. Игра только что послала их куда подальше, будто издеваясь. Хоть они и хотели не играть сегодня, тот факт, что им это насильно не позволили, выбивал из колеи.

      – Эй, супер-Стилински, включи камеру, – раздался голос Хейла.

      Стайлз вздрогнул и нажал нужную кнопку.

      На экране появилось уставшее лицо Дерека, который тер виски пальцами и пытался размять шею. На скуле у него красовался большой кровоподтек, оставшийся, видимо, после схватки с Питером до того, как их всех засосало в игру.

      – Привет, – хмыкнул Стайлз и откинулся на спинку стула, – что делать?

      – Идти в душ, делать свои дела в реальном мире и пытаться успокоиться.

      – Меня сейчас успокоит только ударная доза алкоголя, мне кажется, – Стайлз провел рукой по ежику волос.

      – Так, отставить истерику, – Дерек встал и потянулся куда-то вбок, быстро возвращаясь обратно с небольшим зеркалом в руках, – чертов Питер, – он ощупывал скулу и морщился.

      – Да ладно, до свадьбы заживет, – пробормотал Стайлз. Вроде, хотел пошутить, но вышло настолько вяло, что было похоже на еле слышный шепот, – скайп оставляем или нет?

      – Давай все выключим к чертям. Мне хотя бы до завтра надо побыть в этом мире и понять, что я ещё не совсем поехал с катушек, – Хейл отложил зеркало и посмотрел в камеру.

      – Хорошо. Тогда завтра вечером встречаемся тут. Нам ведь запрет на игру на сутки? – уточнил Стилински.

      – Да кто его знает, как сейчас будет. Давай часа в четыре?

      – Хорошо, – кивнул Стайлз и первым отключил скайп.

      В комнате воцарилась тишина. Нужно было собраться, улыбнуться отцу вечером, приготовить до этого ужин и постараться не выглядеть как буйный психопат.

      – Как мне все это дорого, – проворчал Стилински и встал со стула, намереваясь принять душ.

      Холодная вода была ему просто необходима. Она поможет привести в порядок голову. По крайней мере, Стайлз очень хотел на это надеяться.

      Он зашел в родную ванную и скинул домашнюю одежду, стоя боком к зеркалу и пытаясь запихать грязные вещи в полную корзину для белья. Повернувшись к своему отражению, Стайлз нахмурился. Ему, вроде бы, показалось, что…

      Стилински подошел ближе к зеркалу и вгляделся внимательнее. Тут же опустил глаза на себя и резко выдохнул. Показалось, будто пол ушел из-под ног.

      На его боках красовались тонкие, длинные и ровные шрамы от когтей Дерека. Они были зажившими, но явно свежими, не огрубевшими со временем. Да и если бы Стилински заработал их где-то ещё, он бы точно запомнил, когда ему пытались вскрыть бока. Стайлз провел пальцами по шрамам, чувствуя выпуклые «ниточки», и закусил нижнюю губу.

      Так ведь не должно быть.

      Этого просто не может быть.

Глава 9.

      Стайлз одевался и параллельно с этим задумчиво смотрел на себя в зеркало, стоя в коридоре. Ребра периодически чесались, что достаточно сильно напрягало, но он решил пока оставить это «на потом». В любом случае, Стилински не мог ничего сделать со шрамами, а мучить свою и без того многострадальную голову не хотелось. Кажется, это был предел Стайлза в том неадеквате, который творился вокруг него.

      Высшая точка Стилински.

      Пожалуй, да, именно так это и можно назвать.

      Ведь у каждого человека есть свой предел?

      Стайлз наклонился и принялся зашнуровывать кеды, вздыхая и морщась от того, что снова видел мелькающие тени в уголках глаз.

      Его предел: сумасшедшая игра, эльфийский лес, который хочет убить, и компьютерные миры, пытающиеся пробраться в реальность.

      Встав, Стилински одернул футболку и потянул горловину – казалось, что одежда на него давит. Словно становится душно. Хотя, если судить по погоде, ему как минимум надо было бы замерзнуть. Хмыкнув, Стайлз в очередной, пожалуй, уже тысячный раз за последние дни, решил не запариваться, надел ветровку и обмотал шарфом шею.

      Интересно, как выглядит Дерек в жизни, а не дома или в мире Шизариума. Может, ходит в последней коллекции Гуччи? Или предпочитает небрежный, будто бы повседневный, но на деле продуманный до мелочей, стиль? Ему пошла бы кожаная куртка и футболка, обтягивающая идеальный торс. Узкие джинсы-слимы, подчеркивающие накачанную задницу и длинные ноги.

      Стайлз почесал ребра и приподнял край футболки, отводя полы ветровки в стороны, разглядывая свой пресс в отражении зеркала. Он не был «тренажерным фанатом», но все же рельеф имелся. Не явные, но заметные мышцы делали его жилистым, подтянутым, но не вычурно-надутым, как он любил обзывать некоторых фанатиков в тренажерном зале его колледжа. Дерек же не был похож на сидящего на «химии» качка, ставящего по уколу в каждую мышцу после тренировки. В нем, скорее, был заметен любитель торчать в зале по нескольку часов, да ещё и посидеть на спортивной диете.

      Стайлз вздохнул и отпустил край футболки, застегиваясь. Наверняка, у Дерека нет отбоя от поклонников и поклонниц, так же, как и от желающих просто разделить с ним пару-тройку ночей.

      Стилински представил, как он обнимает Дерека со спины и, чуть приподнявшись на носочки, прикусывает мочку уха, немного втягивая нежную кожу в рот и зажимая ее губами. Как он выдыхает Хейлу в шею горячий воздух, а тот только откидывается ему на грудь, предоставляя полную свободу действий. И можно будет поцеловать солоноватую после долгого дня кожу, лизнуть ее языком и вдохнуть неповторимый, наверняка только одному ему присущий запах парфюма с чем-то таким, от чего сносит крышу. Провести ладонями по сильным плечам, сжимая пальцы и смотря на немного краснеющие, но тут же исчезающие следы на смуглой коже, под которой от каждого движения перекатываются литые мышцы.

      Стайлз проверил по карманам телефон, мелочь и плеер, взял ключи с тумбочки в коридоре и вышел на улицу. Его в больнице должен был ждать отец, который позвонил не так давно и сказал, что договорился с врачами о недолгом посещении Скотта. Друг лежал в палате интенсивной терапии, куда вход был запрещён. Хоть Стайлз и планировал пойти к нему сразу после разговора накануне вечером с Дереком, он понимал, что в тупом топтании у дверей палаты смысла нет, и поэтому ждал, пока отец сможет что-то предпринять, как шериф. Пусть и воспользовавшись своими полномочиями. В этой ситуации Стилински не считал умение применить нужные связи зазорным. Ему нужно было увидеть Скотта хотя бы так.

      Иначе он просто сойдет с ума.

      К тому же, в позднее время оставались лишь дежурные врачи, которые не пустили бы его к другу даже под дулом пистолета. Для посещения необходимо было присутствие лечащего врача, поэтому, так или иначе, пришлось ждать до утра. Вечернее время Стайлз скрасил уборкой и готовкой, про себя обзывая себя же «девочкой, которая делами по дому снимает стресс», но это действительно помогало. Монотонная работа отодвигала тревожные мысли на задний план.

      Зато ночью Стайлз огреб по полной.

      Каждый раз, когда он закрывал глаза, видел Шизариум. Лес Лориэна и небо, испещренное тысячами звезд, которые собирались в созвездия и манили так, что хотелось научиться летать, дабы подняться к этим переливающимся огонькам.

Стайлз видел все пройденные уровни будто со стороны. Словно издалека наблюдал за расщелиной в земле, где покоилось уже мертвое тело непонятно кого. Видел переливы разных миров за десятками дверей в часовом зале и мертвое, разлагающееся Нечто, над которым все ещё кружили феи-падальщицы.

      Лес звал его. Шизариум умолял Стайлза прийти к нему и спасти от черных щупалец, которые окутывали всю спираль игры, будто пожирая ее.

      Это было больно.

      Так больно, что Стайлз несколько раз падал с кровати, слишком сильно дергаясь во сне. Он кусал подушку, стараясь не орать от боли в шрамах, которые горели так, будто Дерек заново вспарывал ему когтями бока.

      Стайлз глотал слезы и просил игру оставить в покое его голову.

      Просил убираться из его мозгов, дать время прийти в себя – но Шизариум не отпускал по простому желанию, и Стилински сдался, пообещав спасти лес. Он шептал сбивчиво, глотая окончания и буквы, лишь бы прошла адская боль во всем теле.

      Лес слушал его. Он ждал его.

      И обещал свести с ума, если Стайлз не сможет ему помочь.

      Поэтому на рассвете парень уже пил кофе на кухне, провожая удивленного столь ранним подъемом сына отца, и заливался крепчайшим напитком, в надежде хотя бы немного взбодриться. Совсем слабо помог душ и небольшая зарядка, а затем звонок отца заставил, все же, немного встрепенуться.

      Быстро закрыв дверь дома, Стилински сбежал по ступенькам и пошел по улице, ежась от прохладного ветра и сильнее затягивая на шее шарф. Воткнув в уши наушники, он быстро выбрал любимый трек и убрал телефон в карман куртки, затем плотнее ее запахивая. Музыка не расслабляла, но отвлекала от кучи мыслей.

      В голове снова возник Дерек, и он, уже не обнимающий его со спины, а сидящий перед ним на коленях. Хейл откидывается на спинку дивана и довольно, сыто выдыхает, видя, как Стилински удобно устраивается между его широко разведенных ног.

      И в голове Стайлза весь он, этот идеальный, мать его, Хейл, принадлежит ему.

      Каждая улыбка и каждый взгляд направлены только на него.

      Весь он для него.

      Стайлз проводит ладонями по сильным ногам, начиная с колен, заканчивая верхней частью бедер, немного сжимая пальцы и видя, как Дереку не терпится, но он сдерживается, играет по его правилам, поддается.

      Хейл тяжело дышит, закусывает губу и смотрит на Стайлза, как на своего личного бога, когда тот наклоняется к его стоящему члену и легко проводит языком по головке. Стилински самого трясет, будто у него температура, и ему так хочется сделать приятное Дереку, что свое удовольствие отходит на второй план. Он ласково поглаживает одной рукой внутреннюю сторону бедра Хейла, а второй придерживает его член, направляя себе в рот.

      Обхватывает губами плотно, с удовольствием, и слышит, как резко выдыхает Дерек, опуская ладонь ему на затылок. Горячая тяжелая рука доставляет какое-то извращенное удовольствие, и Стайлзу хочется, чтобы Дерек надавил сильнее, задал темп, хотя ни одному из своих партнеров Стилински не позволял руководить процессом таким грубоватым способом.

      Он медленно опускается ртом на член Хейла и замирает, немного сильнее сжимая губы, чтобы затем снова выпустить его изо рта, начиная просто облизывать каждую венку, которая видна на идеальном члене идеального Дерека. Стайлзу страшно от того, что его, как наркомана, ломает только от вида органа Хейла, но ему настолько по кайфу, что он плюет на все остальное, снова и снова работая ртом и языком, доводя Дерека до той грани, когда он уже просто не может сдерживаться, и все же давит Стилински на макушку, заставляя принять член полностью в рот и кончая, наконец, горячей струей прямо ему в глотку.

      Стайлз дернулся, когда мимо него пронеслась машина, сигналя так, что было слышно даже через музыку, играющую в плеере. Он усмехнулся тому, насколько далеко ушли его фантазии, и нашарил в кармане джинсов распечатанную упаковку жвачки. Кинув в рот две подушечки, он начал двигать челюстью, сглатывая появившийся во рту мятный вкус.

      Дойдя до больницы и зайдя внутрь, он понял, что хуже и нельзя было придумать. Он попал на Дерека, как школьница-черлидерша на капитана сборной по футболу. Исходил слюной на этого мужика, который, вероятнее всего, после окончания игры предпочтет забыть все, что с ней связано, и его в том числе.

      Помахав отцу, который ждал его в холле, Стайлз решил, что ему нужно будет придумать, на что отвлекаться после и как он будет собирать по кускам свое в очередной раз разбитое сердце.

      Неудачник Стилински снова влюбился в того, с кем ему ничего не могло светить.

***

      – Стайлз, только ничего не трогай и не задень, – в сотый, пожалуй, раз, проговорил лечащий врач Скотта и знакомый его отца.

      – Хорошо, – монотонно повторил Стилински и выдохнул, продевая руки в рукава белого больничного халата. Ткань была жесткой и почему-то воняла хлоркой.

      Стайлз ненавидел эти запахи. Они напоминали ему о смерти матери, и он просто на эмоциональном уровне не мог ничего поделать со своими эмоциями. Накатывала паника и безысходность, стоило только оказаться в светлых стенах любого больничного корпуса.

      А ещё порядком бесило стереотипное мышление некоторых взрослых, которые искренне считали, что Стилински, зайдя к другу, обязательно начнет его трясти за плечи или просить очнуться.

      Вот как этот доктор себе это представляет? Что Стайлз, понимая, что его пустили в палату только из-за того, что он сын шерифа, начнет поднимать Скотта? Выдергивать капельницы? Упадет на кушетку и поставит на живот другу ноутбук, показывая что-то интересное? Неужели он действительно выглядит, как полный идиот?

      – Он все понял, – вступился за сына шериф, увидев, как врач в очередной раз открыл рот, дабы высказать новую порцию уже осточертевших предостережений, – сколько у него времени?

      – Пять минут, – сухо бросил доктор и повернул ручку двери, пропуская Стилински внутрь.

      У него ноги моментально стали ватными. Словно кто-то вставил вместо привычных конечностей два протеза, которые подводили и не слушались Стайлза, когда тот пытался спокойно подойти к койке, на которой лежал мертвенно-бледный Скотт.

      – Привет, бро, – зачем-то прошептал Стайлз, сглотнув комок в горле, – приходи в себя, пожалуйста… – он всхлипнул и встал у кушетки друга, опираясь бедром о ее жесткий край.

      Совсем рядом на светлом покрывале лежала рука Скотта, с приклеенными к ней катетерами и трубками, с датчиком давления на пальце и браслетом, на котором была написана дата поступления и начала комы. Это все казалось настолько нереальным, что Стайлз и верил, и не в то, что перед ним его друг.

      – Ты мне нужен, Скотт, – Стайлз шмыгнул носом и провел рукой по голове, привычно ощущая под своей ладонью немного колючий ежик волос, – прости меня за эту игру, – шептал он, аккуратно протянув руку и коснувшись самыми кончиками пальцев кисти Скотта.

      Рука была ледяной, и, если бы не мерное пиканье приборов, отсчитывающих хоть и медленный, но все же ритм сердца, Стайлз бы подумал, что перед ним лежит труп. Настолько его бро, его единственный настоящий друг, был похож на мертвого.

      Это было страшно.

      А ещё хуже было то, что Стилински винил во всем себя. И понимал, что если не поможет Скотту – никогда себя не простит. Это всю жизнь будет преследовать и идти по пятам, не давая существовать. Хотя, если подумать, Стайлз был почти на сто процентов уверен в том, что если они с Дереком не пройдут игру, она просто сведет с ума обоих. Так что он недолго протянет после Скотта.

      Вздрогнув от звука открывающейся за спиной двери, он обернулся и увидел врача, который мотнул головой, показывая, что время визита вышло и пора выходить.

      Ещё раз аккуратно коснувшись пальцами руки Скотта, Стайлз быстро вышел из палаты, часто моргая и изо всех сил пытаясь не реветь. Он не был слишком сентиментальным и старался все трудности переносить с достоинством, но это было чем-то за гранью его выдержки. Быть рядом, видеть, как кому-то плохо и не знать, не понимать, да и не уметь оказать помощь – то, что может сожрать заживо, стоит только пустить корни в голове.

      – Ты в норме? – шериф протягивал ему пластиковый стаканчик с дымящимся кофе.

      – Па, спасибо. То, что надо, – благодарно улыбнувшись, Стайлз снял халат и опустил его в бельевую корзину, стоящую рядом с палатой, затем забирая из рук отца кофе, – как он в целом?

      – Я не врач, сын, – пожал плечами шериф, отходя к подоконнику и опираясь на него, – половина терминов, которые они употребляют, мне не ясна. Но в целом – никак. Насколько я понял, не выяснена причина резкой комы, поэтому ничего толком не предпринимается. Скотта лишь поддерживают в состоянии, при котором ему не лучше и не хуже.

      – Ясно. – Стайлз немного сжал пальцами края стаканчика и поджал губы. Затем выдохнул и отпил кофе, прикрывая глаза и пытаясь привести себя в норму.

      У Скотта были мечты и надежды, запланированная и вполне удачно начавшаяся учеба, а ещё, кажется, какая-то девушка, которая ему нравилась. А тут пришел Стилински и сказал: «Эй, бро, не хочешь поиграть со мной?», пуская этой простой фразой всю жизнь друга под откос.

      – Сын, он поправится, – шериф положил ладонь на плечо Стайлза, немного сжав его пальцами, – все будет нормально. Скотт здоровый сильный парень, он справится, просто верь в это, хорошо?

      – Ладно, – кивнул Стайлз и допил залпом обжигающий кофе, чувствуя, как напиток огнем опаляет внутри, – пап, – позвал он отца, который уже успел отойти от него, – я люблю тебя, – вдруг вырвалось само собой, хотя Стилински просто хотел спросить, во сколько ждать шерифа на ужин и ждать ли вообще.

      – Ты в порядке? – насторожился старший Стилински, но тут же спохватился, ответив, – конечно, я тебя тоже очень сильно люблю, сын. Но что всё же случилось?

      Стайлз смял стаканчик и кинул его в мусорку, притулившуюся под подоконником.

      – Да ничего не случилось, просто… – он замялся, пытаясь подобрать нужные слова.

      Как объяснить все отцу?

      Его шериф Стилински – мировой мужик, воспитавший сына один, переживший его подростковые бредни, принявший его ориентацию, выудивший его из игровой зависимости, откачивающий его со Скоттом после выпускного, на котором оба напились, как два конченных пропойца, но как можно объяснить отцу такое?

      «Пап, прости, но я сегодня начну проходить игру, после которой, возможно, впаду в кому, как и Скотт. А, и, кстати, мой бро лежит на больничной койке из-за меня».

      «Пап, та игра, которую ты мне принес, засасывает в свою реальность и мне кажется, я даже сейчас вижу ее куски в уголках глаз».

      «Пап, знаешь, твой сын, вероятно, просто псих. Потому что он бегает с битой в другой реальности и разбивает плотоядным феям головы».

      «Пап, если я вдруг умру в ближайшее время, постарайся жить дальше. Ты останешься один, но я все равно тебя люблю».

      Кажется, ничего из этого не подходит?

      – Стайлз? – шериф подошел близко к сыну и пытливо смотрел ему в глаза.

      – Пап, да просто в такие моменты понимаешь, насколько жизнь странная штука, – неловко пожал плечами Стайлз и потянулся к отцу, обнимая его и слегка хлопая по спине ладонью.

      Он вдохнул носом знакомый с детства запах: пороха, одного и того же, на протяжении многих лет, парфюма и слегка сигарет, потому что почти рядом с кабинетом шерифа находится курилка, из которой вечно тянет. Стайлз зажмурился и резко открыл глаза, отстраняясь от отца и пытаясь нормально улыбнуться.

      Судя по взгляду шерифа, его «улыбка» походила на что угодно, только не на выражение позитивной эмоции, но тот промолчал, видимо, списав странное поведение на стресс из-за комы Скотта.

      – Сегодня я не приду, дежурство и парочка внеплановых дел, – шериф смотрел на Стайлза, немного прищурившись, – ты будешь в порядке?

      – Да, пап. – Стилински кивнул и попытался снова улыбнулся.

      Судя по немного смягчившемуся взгляду, получилось лучше, чем в первый раз.

      – Тогда увидимся утром, – шериф ещё раз осмотрел Стайлза с ног до головы и вышел из больничного крыла, начиная на ходу кому-то звонить.

      Стайлз выдохнул и немного расслабился, поднимая руку и сжимая переносицу пальцами. Его немного потряхивало, поэтому, выйдя из больницы, он дошел до ближайшего ларька и купил там сигареты, затем сворачивая в первый попавшийся двор.

      Сев на детские качели, которых раньше, судя по всему было две, а теперь вместо одной сиротливо болтались лишь остатки креплений, он поджал ноги и чиркнул спичкой о коробок, доставая из пачки сигарету и прикуривая, зажав ее губами.

      От первой затяжки с непривычки немного закружилась голова, но это мало волновало Стайлза. Он запрокинул голову, смотря в серое небо, и выпустил полупрозрачную струйку дыма, отталкиваясь ногами от земли и слегка раскачиваясь. Качели заскрипели, разрезая тишину дворика металлическим скрежетом.

      Стилински пытался прийти в себя, отключить мозги, не думать или хотя бы меньше переживать, но все было бесполезно. Поэтому, спустя пару минут и половину сигареты, он достал мобильник и набрал Дерека, начиная вслушиваться в гудки и почему-то волноваться.

      Хейл ответил после пятого гудка и пять гулких ударов сердца Стайза.

      – Привет, большой плохой волк, – Стилински выдохнул это вместе с дымом, опуская руку с зажатой в ней сигаретой, и щелчком стряхивая с нее пепел.

      Отстраненно проследил за падающими серыми песчинками и снова поднял глаза, смотря на лениво плывущие по небу облака.

      – Куришь? – вдруг спросил Дерек.

      – Нет, – фыркнул Стайлз и снова сделал затяжку.

      – Так и понял, – Хейл, судя по звуку пикнувшего брелока сигнализации, либо садился в машину, либо наоборот, выходил из нее, – я звонил Лидии. Ну, точнее, ее матери.

      – Как она? – моментально среагировал Стайлз.

      – В коме.

      От этого краткого ответа Дерека у Стилински все внутри скрутилось в узел и ухнуло куда-то вниз. Он поперхнулся дымом и закашлялся, выбрасывая уже ненужный бычок в сторону.

      – Это самое дно, – выразил Стайлз свои эмоции, когда прочистил горло, – если мы потеряем последние жизни, судя по всему, дорога нам туда же? Хотя, я так и думал, если честно.

      – Мне нет смысла что-то говорить, и так все ясно, – Хейл чем-то шуршал, – подожди, гарнитуру надену.

      В трубке стало тихо, а затем Стилински снова услышал голос Дерека:

      – Я отправил запрос создателям первой части игры.

      – На тему? – Стайлз встал с качели и она, скрипнув последний раз, затихла.

      Оставив полную пачку ненужных ему сигарет на лавочке рядом, Стилински зашагал прочь из дворика, направляясь домой.

      – Не все обзорщики игр делают, как я, – Хейл хмыкнул, – некоторые отправляют запрос на прохождение и его, как правило, предоставляют. Ну, хотя бы в общих чертах, оставляя лишь особенно сложные загадки. Или же просто дают подробное описание игры и ее прорисовки, персонажей, да вообще всего, изучив которые можно написать обзор не играя вообще. Так, посмотрев трейлер и заставочку.

      – Выход для лентяев? – Стайлз спрятал нос в шерсти шарфа и выдохнул, согревая воздух внутри этого «кокона». Было прохладно, особенно в его легкой ветровке.

      – Не сказал бы. Тут скорее наоборот, я слишком задрот, чтобы довериться бумажкам, не запариваясь самому. Я люблю проходить игры, погружаться в атмосферу. Не настолько конечно, как сейчас, но все же. – Ответил Дерек, тут же сматерившись куда-то в сторону.

      – Что такое? – улыбнулся Стайлз.

      Разговоры с Хейлом действовали на него, как лошадиная доза успокоительного.