Текст книги "Настоящая гангстерская история (СИ)"

Автор книги: Мистер Рамон Грин дэ Астри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Блант, – спросил я толстяка, когда тот снимал куртку. – Арбуз?

– Арбуз, nigga! – радостно заголосил мой homie.

Самая любимая ниггерами ягода лежала в кладовке рядом со всевозможным хламом и полкой, на которой пылился старенький русский АК.

Принеся этого зелёного красавца в гостиную и поставив на тарелку, которую Блант принёс заранее, мы начали нарезать его не ломтики. Завершив это нехитрое дело, мы врубили телевизор и начали вкушать ниггерский нектар, посматривая новости.

“Очередной акт бандитизма, яростная перестрелка произошла в Норт-Сайде сегодня днём. Начальник отдела по борьбе с уличным бандитизмом Рональд Галлахэр комметировать этот случай отказался, лишь отметив то, что “все бандиты будут пойманы, или убиты при сопротивлении аресту”. На месте этой бойни было обнаружено несколько сотен гильз, и одиннадцать мёртвых тел. Из техники была обнаружено две машины, одна из которых была взорвана. Погибшие, предположительно, чернокожие. Живых бандитов задержать не удалось”.

– Йоу, Блант, – бросив объеденную корку арбуза в заранее приготовленный металлический тазик, говорю я. – Галлахэр случаем не тот самый коп, который нас обыскал и поколотил?

– Да, nigga, он самый, – оторвавшись от сочного ломтика, сказал Блант. – Ходит слух, что это он натравил Крабов на Зигги пять лет назад… Muthafucking легавый.

Коп из «борьбы с бандитизмом», который помогает бандам… Кто бы подумал? Копы чувствуют свою безнаказанность, власть, и пользуются этим для осуществления своих целей…

Посмотрев “МакГайвера”, второй сезон которого как раз запустили в этом году, мы решили собраться в больницу к маме, оплатить операцию.Чего смотреть на этого беломазого «спецагента»? Его уделал бы любой Грейп-стрит ОуДжи. Да его бы Краб уделал даже.

Вынеся мусорное ведро с арбузными корками и одевшись поприличнее, мы отправились в «Сан-Фернанд». По пути со сделки, результат которой показывали по телеку, Блант продал цепь, сорванную с Краба, и купил ещё одну цепь. Я думал, он её так же на себя повесит, поверх своей, но он, на удивление, протянул её мне.

– Nigga, – отрицательно отмахиваясь от подарка, сказал я. – Не надо было. Дешёвые понты – это не моё. А цепочка – это именно дешёвые понты.

– Бери, – настойчиво протягивает Блант цацку. – Сейчас все уважающие себя homies носят цепочки. Тебе нужен стиль. Купи себе пурпурный костюм-тройку и будешь прям реально как крутой сутенёр

– Ага, сутенёр. Охренеть блин. Хочешь, чтобы я был как Робби Клей? Он вообще самовлюблённый пидрила, который своих шлюх колотит. Я, если и стал бы сутенёром, то не таким. Я бы уважал шлюх. Давал бы им выходные и прочее дерьмо, из трудового кодекса.

– Когда ты умудрился стать настолько умным, что цитируешь комикс, nigga? – засмеялся толстяк.

– Не комикс, а кодекс, – смутился я. – В тюремной библиотеке вычитал, – надев цепочку, я указал на входную дверь его хаты. – Может, пойдём?

Комментарий к Глава №4 “Сделка”

*перевод:

Сколько ублюдков ещё поплатятся?

Подхожу к полке, и смахиваю пыль со своего АК.

**Тэг (англ. tag) – разновидность граффити, которую используют для обозначения территорий бандиты.

========== Глава №5 “Внутренний огонь” ==========

«Наливаю себе ликёра и вспоминаю, что при всех неприятностях

я могу всегда положиться на свою маму.»

© 2Pac – Dear Mama (рэп, 1995 год)

Путь до больницы прошёл на удивление спокойно. Никто не стрелял, да и прохожих было мало… Когда мы уже подъезжали к парковке, то заметили, что вокруг стояли около дюжины полицейских машин и фургон местного телевидения, возле которого вели репортаж женщина средних лет и её оператор.

– Какого хрена? – удивлённо протянул Блант. – Что случилось?

У меня дыхание перехватило. В этой больнице лежала моя мама! Вдруг с ней что-то случилось?

Мы остановились возле репортёров, вышли из дырявого, как швейцарский сыр, фургона, и начали подслушивать…

– С вами снова Трейси Грэгсон, репортёр канала «Либертад-Шесть». Буквально десять минут назад произошёл дерзкий налёт на одну из крупнейших больниц Лас-Либертада. Точной информации нет, но судя по тому, что мы видели, было убито десять человек: пять медицинских работников и столько же пациентов. Личности убитых уточняются. Совершили налёт бандиты, но кто именно – не известно. Подозрение падает на одну из двух крупнейших преступных группировок нашего города – или это «Кенты с Грейп-Стрит», или же «Крэблвуд Эйти-Эйт».

Я никогда не был религиозным, не был в церкви с семьдесят третьего года. Помню тот поход… Туда меня затащила мама, было довольно весело. В баптистских церквях всегда весело. Песнопения, пляски, атмосфера какого-то, не знаю, как это назвать… Блаженства, назову это так.

Но сейчас я вспомнил церковь, и вспомнил церковный гимн.

«Ты устал, на сердце груз?

Тебя поймёт Иисус, тебя поймёт Иисус!

Вы устали, о радостях забыли?

В молитве Иисусу это скажи

Просто пой

Тебя поймёт Иисус, тебя поймёт Иисус!

Иисус твой друг, о котором везде слух…»

Я не знал, про что этот гимн, но надеялся, что Чернокожий Бог услышит меня, и с мамой окажется всё в порядке.

– Не время для хора, nigga, – бля, я пропел это вслух. – Надо разузнать, в порядке ли твоя мама.

Проскользнув за ленту, мы оказались на месте преступления. Не успели мы ничего спросить, как на нас наставили сразу десяток стволов. Были и дробовики, и револьверы, и новомодные «беретты»…

– Вот вы и попались, черномазые! – я узнал голос, тот самый противный голос с ирландским акцентом, принадлежавший копу, который нас уже задерживал. Рональд, muthafucking, Галлахэр. – Так и знал, что преступник возвращается на место преступления. Но чтобы спустя десять минут! Ну и тупые же ниггеры… Хуарэз, Кравчик! Наручники этим ниггерам!

– Мы тут не при делах, свиньи легавые! – кричу я, когда толстый коп со славянской фамилией уткнул меня носом в асфальт, – Я за мамой пришёл!

– Заткнись, негр! – приказал лысый и усатый из Лас-Либертадского полицейского департамента, – В участок этих двоих!

– Начальник! – противным басом с восточно-европейским акцентом сказал коп, обыскивавший Бланта, – У него ствол!

Повалив моего homie на землю, его стали избивать сразу три копа, выкрикивая самые разные оскорбления. От банального «ниггер» до более оскорбительных «мудак», «членосос», и «пидрила».

Мне повезло больше, ведь меня…

***

Как же голова гудела… И по спине будто отбойным молотком прошлись. Лежал я на том месте, которое узнаю по семьдесят восьмому году, когда меня взяли за хранение травы. Та самая шконка в «обезьяннике». Присев на этой деревянной койке, бывшей дико жёсткой и неудобной, я огляделся и не увидел Бланта. Неужели его отделали до судебного госпиталя? Помимо моей скромной персоны тут были две девушки лет двадцати – чёрная и латина, и бомж-инвалид без одной руки. Если девушки, бывшие, скорее всего, проститутками, выглядели привлекательно и были одеты может и откровенно, но более-менее приятно, то бомж был отвратителен. Одежду его составляли лохмотья, рожа была опухшая. Когда он мне улыбнулся, то я заметил, что у него не хватало половины зубов, а те зубы что на месте, представляли из себя коричневое нечто, похожее по цвету на передержанную карамель. Не успел я и слова сказать, как к решётке подошёл худой коп в больших нелепых очках с толстой оправой.

– В-в-ввыходите, н-н-ниггегхы.

Ну и голос… Коп был писклявый, заикался и картавил. Как такое нескладное существо взяли в полицию? И зрение, и речевые дефекты… Было явно видно, что вышло это по блату. Сын мэра или ещё какой шишки.

Перед тем, как повести на допрос, этот смешной коп дрожащими руками надел на меня наручник. И повёл по коридору, то и дело грубо тыкая меня в спину своей дубинкой… Я бы ему потыкал. Да не просто бы потыкал, а засадил бы пулю в его противную свинскую рожу.

Когда меня завели в допросную, там был этот самый коп из C.R.A.S.H., а также славянин и неизвестный чернокожий коп.

– Какой же ты противный, ниггер, – скривив гримасу, сказал, к моему удивлению, чёрный коп с короткой стрижкой, – Так и хочется заехать тебе по морде, чтобы прям на дубинке была твоя противная ниггерская кровь. Я бы тебе…

– Потише, офицер Мак, – успокаивал его ирландец из C.R.A.S.H., – Так, Трэвис Докинз, так же известный, как Тру Догг. Рассказывай, как ты оказался на месте преступления, черномазый?

Он говорил на удивление спокойно, без той ярости, что была во время нашего задержания, будто он не инициировал избиение Бланта и моё. Меня-то тоже били. Иначе почему спина и голова болели? Собравшись мыслями, я старался говорить как можно чётче и спокойнее.

– У меня в той больнице мама лежит, а я пришёл её навестить. Я бы не стал атаковать больницу. Да и никто из наших не стал бы. Мы не такие ебанутые, как Крабы.

– Все вы, бандиты на одно лицо, – сняв тёмные очки и положив их на стол, процедил ирландец, – Я не разбираюсь в вашем гангсто-ниггерском дерьме. Все вы, бандиты, на одно лицо, – вдруг его голос резко стал угрожающим, – Говори, зачем напал на больницу, черномазый!

– К маме я пришёл! Проверьте по записям в больнице, легавые! – закричал я на muthafuckas в синей униформе.

– Проверим, не сомневайся… – не успел он снова открыть рот, как в допросную влетел латинос, тот, кого Рональд называл Хуарезом.

– Шеф! – сказал он, передавая ирландцу картонную папку, – Это от детектива Райли. Посмотрите.

– Ладно, – принимая папку, он обратился к своему напарнику с отеческой заботой, – Иди, кофейку попей, Лоусон пончиков купил.

Раскрыв кипу бумаг, Галлахэр, быстро бормоча себе под нос, читал её. Наконец закончив, он сказал то, чего я не хотел услышать.

– Ладно, ниггер. Ты отморозок с улиц, но убивать собственную мать не стал бы… Хотя кто вас, негров, знает?

Наверное моё выражение лица было каменным, у меня на глазах выступили слёзы…

Тэреза Докинз, моя любимая мама, терпевшая мои выходки, которая всегда выручала меня, которая меня любила, и которая растила меня одна в самые тяжелые для негров времена… Она умерла! Это значило, что больше я не услышу её ласкового голоса, не услышу её особого сарказма и иронии, которые я так любил, не услышу… Мама! Почему Бог меня не услышал? Почему среди пяти убитых пациентов оказалась моя мать? Боль тысячей игл пронзила моё сердце, мою душу… И вдруг, помимо грусти, в моём сердце загорелся огонёк мести.

Кто напал на больницу? Пацаны с Грейп не стали бы такое совершать. Оставались muthafuckin» мудаки-Крабы…

***

Большая часть денег, предназначавшаяся для удаления маминой опухоли, ушла на покупку кладбищенского участка и на заказной гроб… Пока плотники делали гроб, я решил пойти в бар… Что делать ещё? Блант составил мне компанию в этом мероприятии.

На улице моросил дождь, дул ветер, гонявший полиэтиленовые пакеты и разные бумажки. Такая отвратительная погода и гибель самого родного человека пробудили во мне желание упиться чем-нибудь крепким до беспамятства.

– Бармен! – крикнул я парню, протиравшему барную стойку от пролитого пива. – Бутылку скотча!

Бармен, недолго думая, достал бутылку “Джонни Уолкера” и два шота, после чего поинтересовался у нас:

– День не удался, ребята? – с заметным итальянский акцентом спросил парень. – Я готов выслушать и поддержать. Бармены ведь для того и нужны, чтобы выговориться. К слову, меня зовут Алдо.

– Алдо, нам не нужно выговариваться, – сообщил Блант. – Мы просто хотим молча попить скотча.

Так мы за вечер выпили почти полтора литра алкоголя на двоих и пообщались между собой.

– Эх, Блант, – с трудом произнёс я, икая при этом. – М-меня прям разрывает изнутри. П-п-понимаешь?

– Крабы будут нак-казаны, – так же как и я, ответил мой друган, – Вот поверь мне, nigga. Твоя мама будет отомщена, эх… – он достал несколько купюр, не менее пятиста баксов. – Я не смогу вести. Бармен! Вот плата за виски и чаевые! Вызови такси, dog!

– Как скажете, – сказал бармен, набирая номер ближайшего таксопарка.

То как я добрался до дома, я не помнил, как, вероятно, и Блант

***

Утро после бара встретило меня похмельем… Хотя какое утро в полдень?

Через час начинались похороны и я их не должен был пропустить. Кое-как перекусив на скорую руку, я надел бордового цвета свитер, чёрные брюки и туфли из кожзама.

Постояв у окна и поглядев на осенний Лас-Либертад, я испортил себе настроение ещё сильнее… Мамы не стало, погода была депрессивная. Ну почему так всё сложилось? Почему моя мама попала под огонь Крабов? Вспышки пушек Крабов, убивших маму, разбудили во мне ещё один огонь. Небольшой, тлеющий, начавший разгораться еще на допросе, превратился в настоящий костёр.

***

На похоронах мамы лил дождь… Кто-то романтичный, художник например, сказал бы «Господь оплакивает очередное дитя», но это было не совсем так. Просто стояло начало осени и дожди в это время вполне нормальны.

Проводить мою маму в последний путь пришёл весь наш сэт. Даже Гасто вылез из своего особняка, чтобы оказать мне моральную поддержку. Как и на любых похоронах там был священник, из баптистской церкви. Буквально пропев молитву, в такт которой подпевали и меланхолично похлопывали в ладоши некоторые из homies, пастор заключил:

– Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху, – после чего протяжно добавил, – А-а-ами-и-инь!

– Аминь, – хором ответили все, кроме меня.

Я был погружен в себя… Зачем Крабам понадобилась больница? Что они там забыли? Хотели добыть «режимные средства» типа морфия? Крэка им, что ли, не достаточно? Надо собрать всех homies, и вооружить. А после – нанести такой удар по этим «членистоногим», что они никогда не оправятся…

Последний раз поцеловав маму в холодный лоб, смотрю как гроб закрывают и опускают под землю. После того, как гробовщики начали закапывать могилу, я не выдержал и упал на колени, заплакав…

Я чувствовал полнейшую пустоту в душе, будто туда залез членостоногий, в чью честь мы обозвали враждебных нам негров, и всё там искромсал своими клешнями.

Я ощущалал свою вину. Вдруг её убил тот Краб, который убежал со сделки? Пристрели я его, не было бы той злополучной атаки.

Слёзы текли по моим щекам, виски жгло, а моя причёска, которой я всегда гордился, совсем промокла и потеряла форму из-за дождя…

Вдруг со спины ко мне кто-то подошёл.

– Сынок, грустно всё это, – это был Гасто, который говорил своим добрым и мягким голосом. – Поехали ко мне? Поговорим.

Гасто может и был суровым gangsta, но он всегда готов был поддержать в трудную минуту. Он уже не первый раз приходил на похороны жителя Локэша, жителя Грэйп-стрит. Встав на ноги и утерев слёзы, я последовал за нашим ОуДжи. Он приехал на Кадиллаке. Конкретно какой модели, я не разобрал, но машина была внушительных размеров и с обвесами. Да и какая разница, на чем он приехал? Мне было всё равно, на чем и как ехать, хоть в багажнике Крайслера Крабов, с простреленной головой. Главное – убраться отсюда.

На дождливые мрачные улицы Лас-Либертада я смотрел с грустью… Вспомнился случай, когда мама привела меня в парк аттракционов в семидесятом году, на мой двенадцатый день рождения. Это было что-то! Я поел сладкой ваты, которую никогда раньше не пробовал, покатался на каруселях, на колесе обозрения, пострелял из пневмата по мишеням. Выиграл плюшевую обезьянку в синей майке. Спустя лет семь, когда я приобрёл первый ствол, я использовал эту игрушку в качестве мишени. Ибо нехрен на игрушку напяливать цвета Крабов. Когда мы пришли из этого парка, я узнал, что мама неофициально работала прачкой на богатых белых, чтобы оплатить развлечения, в течение почти месяца… Стальная женщина! Только по-настоящему любящая мать могла горбатиться целый месяц, чтобы порадовать сына в его праздник…

От воспоминаний меня отвлёк наш ОуДжи.

– Я вижу, что тебе грустно, – заключил Гасто, – Загляни в бардачок, там должно быть полбутылки вискаря. Старина «Джек Дэниел» тебя если не развлечёт, то по крайней мере притупит душевную боль.

– Спасибо, Гасто, – я открыл бардачок, где помимо «беретты» и пары магазинов к ней, лежала бутылка, в которой плескалось дорогое пойло.

Я выпил всё, что было в ёмкости, до последней капли. Крепкий алкоголь обжёг пищевод, а в голове появилось то самое тёплое и приятное чувство опьянения… Я хотел ещё, чтобы упиться до беспамятства, но Гасто на мое предложение заехать в «Алко-Городок» сказал, что мне нужно мыслить трезво и быть собранным.

Когда Кадиллак остановился возле двухэтажного дома в стиле шестидесятых и мы вылезли из салона, дождь закончился.

Гасто жил богато. С десяток картин, среди которых имелась пара оригиналов, кресла из красного дерева, дорогие диваны и огромный телевизор. Дверь нам открыла жена Гасто. Она была в розовом с кружевами платье, и фартуком поверх него.

– Гус, любимый, – она обняла нашего ОуДжи, – Мне так жаль Терезу, ведь я её буквально неделю назад навещала в больнице, относила ей свежую выпечку… – увидев мою скромную персону, она так же обняла меня, – Прими мои соболезнования, Трэвис. Мы все будем скорбеть по твоей маме. Прости, что не пришла на похороны. Когда собиралась, прямо сердце прихватило, пришлось выпить нитроглицерин…

– Ничего, миссис Райес, здоровье важнее, не болейте, – безэмоционально сказал я, после чего мы проследовали из гостиной на кухню.

– Я только минут десять назад оклемалась, – говорила Рейчел, – Но разогреть вчерашнюю запеканку из отбивных и картофеля у меня времени хватило. Ешьте, пока снова не остыло.

Ел я без аппетита и почти не ощущал вкуса еды, я просто клал в рот, жевал и глотал, но ничего не чувствовал… Просто набивал пустой желудок и запивал яблочным соком, который нам предоставила эта заботливая женщина. Когда мы доели свои порции, Гасто заговорил.

– Я знаю, кто это сделал, Тру Догг, – обтирая салфеткой губы, произнёс гангстер, – Да ты и сам, наверное, догадался… Но я знаю, как они пронюхали о твоей матери. Тебя узнал тот Краб, что умчался со сделки с оружием. Он собрал братков и устроил пальбу в больнице, убив твою мать и всех, кто был рядом. Теперь о причинах… Тот, чью голову ты снёс во время пальбы на сделке – сын их главного ОуДжи, Клайва Крикета, также известного как СиКей. Он собрался отомстить тебе, убив кого-нибудь из твоей семьи. Мама – твоя единственная родня, вот он и решил…

– Не единственная, мистер Райес, – сказал я. – У меня тоже есть сын, недавно узнал. Слава богу, что он цел. Таниша перед похоронами пришла вместе с Зигги.

– Так это твой пацан? Ладно, – потёр ладони ОуДжи, – Надо нанести удар по этим засранцам. Прошёл слух, что во время нашей сделки помер сынок СиКея. На похоронах будет много как обычных мелких бандюганов, так и важных шишек, включая СиКея. Похороны завтра.

– Предлагаешь ударить во время похорон? Это подло.

– А убивать больную женщину, которой требуется операция, не подло? Убивать прямо в больнице, притом!

– Да, ты прав. Поубиваем их к ебеням. Grape 4Life!

– Grape 4Life, nigga! Grape 4Life! – повторил ОуДжи, после чего достал новейший мобильник, и начал обзванивать homies, созывая сходку…

========== Глава №6 “Бандитские дела” ==========

« – Все семьи должны собраться вместе в отеле Джефферсон,

Мы должны прийти туда и нормально, по официальному, договориться.»

© Grand Theft Auto San Andreas (игра, 2004 год), Свит планирует Воссоединение Семей

Сходку мы провели в крупнейшем, а если говорить по правде, единственном отеле в Локэше – «El Presidente». ОуДжи, скинувшись, сняли большой гостевой зал с дорогим круглым столом, заказали вкусной еды и выпивки. Остальные братаны, БиДжи*, и те, кто стал ОуДжи менее трёх лет назад, ошивались на улице, попивая солодовый ликер. Влиятельные ниггеры пили «Хэнесси», ели запеченных гусей и всякие разносолы. Когда все самые старые ОуДжи собрались в зале, Гасто начал речь.

– Уважаемые homies! Ниггеры из Локэша, Грэгсонс и Южного Центра! – обратился он ко всем бандитам, носившим красные цвета. – До этого мы никогда не объединялись, мы были сами по себе. Но пора положить конец крабовой угрозе! Нужно разгромить Крэблвуд Эйти-Эйт. Они убили многих из нас. Но они никогда не посягали на святое! Видите этого парня? – показывая на меня, сидящего по правую руку, сказал наш ОуДжи. – Это ОуДжи Тру Догг, у которого Крабы убили… мать! Раньше, за всё время нашей вражды, они никогда не убивали наших сестёр или матерей. – После чего показал на одного из ОуДжи из Грэгсонс, с причёской флэт-топ. – Вот ты, Роу Стил. Напомнить тебе, что стало с твоей младшей сестрой?

ОуДжи из соседнего с Локэшем района едва не рыдая, зарычал:

– Эти muthafuckas, эти мудозвоны… – сжимая и разжимая кулаки, хрипел сорокалетний мужик. – Эти пидрилы подсадили её на героин… Изнасиловали и ввели смертельную дозу… Оторвём клешни этим muthafuckas! Поубиваем Крабов!

Его последнюю фразу подхватили остальные ОуДжи, кроме одного, высокого и очень крупного мужика лет тридцати в шляпе-котелке, главаря Южно-Центральных Хай-Роллеров. Встав, он достал из наплечной кобуры «Д-Игл» и направил ствол в ту сторону стола, где сидели представители представители Грэгсонс.

– И вы предлагаете забыть ту хренотень, что произошла два года назад? Забыли, как ублюдок из «Грэгсонс Третей Авеню» кинул гранату в лачугу, где спокойно отдыхали наши? Мой кузен лишился руки и глаза! Инвалидом остался! И вы хотите объединиться, будто этого не было? Хрена с два!

– Мы знаем про этот случай и не отрицаем его, – сказал Роу Стил, примирительно подняв руки, – Но Джеки Снафф был под кайфом, не понимал, что делает. Он думал, что кидал камень. Мы его потом наказали. Он кормит червей на северной окраине, где территории мексиканцев. И может твой родственник покалечен, но никто не умер.

– Даже если этот урод умер, лично я не буду участвовать в войне. Пусть другие ОуДжи решают, – он убрал ствол и обратился к сидящему рядом парню, который был младше меня года на два, – Вон пусть Три-Бак говорит.

Молодой парень с голым татуированным торсом и красным платком, повязанным узлом вперёд, встал и заговорил довольно приятным певческим голосом.

– Слушайте, niggaz, – заговорил этот певец, – Может у нашего главного от Грэгсонских пацанов и пострадал родственник…

– Грэгсонского пацана! Который притом кормит червей, – перебил его Роу Стил.

– Ладно, пацана, – продолжил тот ОуДжи, который, судя по всему, был эм-си, как я в молодости, – Так вот. Может, один конкретный укурыш нам и повредил, остальное время Грэгсон, Локэш и Южный-Центр жили в понимании и были если не союзниками, то добрыми соседями, которые могли помочь в случае чего, – после чего обратился к тому, чей кузен пострадал, – Вспомни, Джи-Рил, как во время облавы у ваших изъяли почти все стволы и на сотню homies приходилось всего с десяток «Кольтов одиннадцатых» да пяток сраных револьверов? Именно Грэгсонские пацаны за смешную цену вооружили всех наших отборными АК и «Узи». Вспомнил?

– Ладно, – успокоился Джи-Рил, – Но я тот случай не забуду. И сам воевать не пойду. Даю добро на участие нашей банды в изничтожении «членистоногих».

– Ещё возражения? – вдруг вставил слово Гасто. – Объединим силы, ребятишки в красном?

Больше конфликтов не возникало и ОуДжи стали планировать атаку.

– Так, niggaz? – спросил наш ОуДжи. – Что мы имеем? СиКей устраивает похороны своего сына через три дня. Почем не сразу после смерти? Мой друг из морга… Потерял тело Хорька, его сына. У нас время, чтобы подготовиться. Предложения?

– У нас как-то была сделка с «загородными мексиканцами» Сангрэ, во время которой нам удалось раздобыть пару десятков РПК, – сообщил ОуДжи из Грэгсонс, – Это пушки похожи на АК, но магазин барабанный, на целое дохрена патронов. Мы готовы поделиться, дать каждому сэту по паре таких игрушек, тогда мы сможем прикрыть их во время драйв-бая плотным огнём.

– Да, да, – задумчиво произнес Гасто, потирая подбородок, – Хорошая идея. Что ещё?

– Что ещё? – решил внести свою лепту Тайриз. – Просто врываемся на похороны, и стреляем этих muthafuckas!

– Нет, не так… – вставил южно-центральный ОуДжи с приятным голосом, которого звали Три-Бак, – Вы хотите опуститься до их уровня? Нет… Надо действовать не как молот, а как скальпель, точными и чёткими ударами вывести Крабов из игры. Пойдём не одной толпой, а отдельными сэтами, по восемь или десять человек. Есть информация про десять основных притонов Крабов. Какие-то из этих заведений варят наркоту, какие-то – продают. Есть бордели. Наезжаем сэтами, сжигаем их бизнес, всех Крабов, что встретим, валим. Есть возражения?

– Неплохо-неплохо… – Гасто выглядел довольным. – Короче. Выдаём всем сэтам по паре пулемётов и «калашей», «Узи» и прочие стволы, налетаем на их притоны и уничтожаем их бизнес. Какие ещё варианты?

– Возражений никаких. Но я не участвую… – вставил Джи-Рил. – Мой бро остался без руки…

– Тебя никто не заставляет объединяться с сэтом Грегсонс, – ответил Роу-Стил, – Иди со своим сэтом. Крабы – наши враги. Или ты не против Крабов?

– Я из принципа не пойду! Не хочу вам помогать! – ярко жестикулировал ниггер, – Мы с Крабами проблем не имели с восемьдесят второго, когда те подорвали нашу оранжерею с травой. Мы с ними в нейтралитете, у нас договор…

– Договор с Крабами? Ты ебанулся? – вдруг рассердился Гасто. – А не забыл, что они сделали за год до разгрома оранжереи? Напомнить? Они убили малых! Пятерых БиДжи, двенадцати-тринадцати лет! Ты им это простишь? Они убивают детей! И не ради вступления в банду, а уже будучи полноправными Крэблвуд ОуДжи! Просто «ради смеха»! И после этого хочешь с ними договариваться? Ты ебанутей этих Крабов!

– Ладно… – согласился с грустью в голосе Джи-Рил. – Беру со своим сэтом притон на Кроссроудс.

– Больше вопросов нет? – оглядел присутствовавших старейший ОуДжи в банде и, видя кивки всех остальных, вскинул руки в нашей фирменной распальцовке, крикнув. – Grape 4Life!

– Grape 4Life! – хором заголосили ниггеры, показав такие же знаки руками, как и Гасто. Пригласив остальных голодавших homies к столу, ниггеры начали пир.

Комментарий к Глава №6 “Бандитские дела”

* БиДжи(англ. BG, Baby Gangsta) – начинающий гангстер, как правило молодой и неопытный, авторитета в банде не имеет.

========== Глава №7 “Королевский Краб” ==========

«Yeah, come on and check yo self before you wreck yo self

Cause shotgun bullets are bad for your health»*

© Ice Cube – Check Yo Self

(рэп 1992 года, ремикс на олд-скул хип-хоп композицию The Message Грандмастера Флэша)

После похорон сына СиКея прошло два дня и Крабы разъехались кто по домам, кто по притонам. Три-Бак знал, что притонов десяток, но не знал точное расположение всех заведений этих синецветных. Для этих целей мы угнали неприметные машины и, не надевая цвета, чтобы не спалиться, проследили…

Притонов десяток, а сэтов вместе у всех банд было два десятка, около двух-трёх сотен рыл… Всё должно было пройти успешно. Угнанные машины мы продали на запчасти и снова сели на свои «Импалы», а кто побогаче – на «Кадиллаки», чтобы прийти с огоньком…

***

Здание притона выглядело старым и обветшалым. На первом этаже было заколочено несколько окон, на стене имелся тэг банды… Встав вдесятером в ряд, мы открыли огонь. Из оружия было три «калаша», пять «Узи», и четыре «Тэк-девять». Некоторые стреляли с двух рук, по-македонски, некоторые заваливали ствол набок, а я просто стрелял от бедра из РПК.

Для начала мы решили изрешетить это здание и, по возможности, пришить при этом Крабов, после чего забросать коктейлями Молотова.

Заголосил хор стволов, громогласно оповещая окрестности о перестрелке, гильзы сыпались на потрескавшийся асфальт подобно металлическому дождю. У здания, как оказалось, был черный ход, через который Крабы эвакуировались и, обойдя здание, высыпали на улицу. Вражеская банда открыла огонь из всех стволов, пришив одного из нас, но была сама нашпигована свинцом в считанные секунды.

Достав из багажников «Молотовы», мы зажгли пропитанные бензином тряпки и бросили бутылки с зажигательной смесью прямо в верхние окна, что были не заколочены.

Оглядевшись по сторонам, мы увидели еще несколько столбов дыма. Значит, притоны разгромлены.

– Бедный Лерой, – глядя на тело мёртвого парня в красном свитере, сказал Блант. – Когда Крэблвуд будет разгромлен, смерти прекратятся, я уверен.

Лерой Лорэнц… Мне его было очень жаль, чувствовалось то неприятное чувство на душе, когда умирает кто-то если не близкий, то знакомый. Я знал его десятилетним пацаном, когда он еще не был гангстером, и то, как он прошёл «проверку», убийство при свидетелях, я не застал. Он был озорным пацаном, с одиннадцати лет торговал дурью, первый ствол раздобыл в двенадцать лет, к шестнадцати годам накопил на собственное авто. Он был верен Грейп-Стрит, был настоящим gangsta. Покойся с миром, бро, земля пухом…

***

По всему Крэблвуду горели притоны Крабов, гоняли копы, пожарные, куда-то вызвали спецназ. Настоящая жара, и не в плане погоды. Что предполагалось дальше? Дальше нужно было достать СиКея. После разгрома бизнеса Крабов, ОуДжи снова собрались, но на этот раз не в отеле, а в KFC, чтобы решить, что делать с СиКеем, как его найти. Гангстеры скинулись, чтобы арендовать весь ресторан, и сдвинули несколько столов, чтобы все основные представители группировки смогли принять участие в обсуждении, поедая курицу.

– Так, ребятишки, – начал очередную сходку Гасто, – Бизнес Крабов уничтожен, а без бизнеса они никто, они не так сильны, была уничтожена треть их ОуДжи, и полсотни простых пацанов. Но чтобы разгромить их окончательно, уничтожить их «сердце», надо убить их главаря. Надо пустить в расход СиКея. Есть идеи, где он может скрываться?

– Мы во время разгрома притона, захватили живого Краба и тот нам поведал это – будто читая рэп сказал Три-Бак, – Сам краб не знает, где их искать, но знает того, кто нам это поведает… Знаете БиДжея, которого на сделке подстрелили, парализовали?

– Да, знаем, – вмешался Биг Блант. – Только не говори, что он как-то связан с Крабами! Он кровь ради Грейп проливал!

– Успокойся, Блант, – рэпер успокоил толстяка, который, наконец сменил стиль и надел футболку, которая была ему не мала, а наоборот, мешковата. – Его мы не тронем. Ты и сам знаешь, что мы своих валим только за серьёзные провинности, – откусив кусок от куриной ножки и запив его газировкой, Три-Бак продолжил. – Кузина БиДжея дружит с девушкой СиКея. Она знает, что та связана с вражеской бандой, но не обращает на эти тёрки внимания. Силу мы к ней применять не будем. Достаточно сказать, что это люди СиКея искалечили её любимого кузена, и она всё расскажет.

– Неплохо, неплохо, – задумчиво произнес Гасто, – К кузине БиДжея поедут Биг Блант и Тру Догг, они ближе всего к его семье относятся. Мама Догга была фактически мамой и для БиДжея. Доедаем куру, пока что отдыхаем денёк, и завтра наконец поканчиваем с Крабами. И не забывайте держать ствол под подушкой! – после чего встал со стула, и громко, с яростью в голосе, сказал, – Грейп – короли!