Текст книги "Настоящая гангстерская история (СИ)"

Автор книги: Мистер Рамон Грин дэ Астри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Пролог или “Ниггер за решёткой” ==========

«Here’s a little something bout a nigga like me,

Never should have been let out the penitentiary.»*

© N.W.A. – Gangsta Gangsta

Насколько же скучное это телевидение… Особенно, когда слушаешь трансляцию каждый день и надеешься, что покажут нечто годное. Вот очередная передача, какая-то аналитика.

«Если в семидесятые безработица была просто проблемой, то сейчас – это настоящая напасть. Особенно сильна она среди цветного населения, порождая огромное число бандитов. Молодёжь не знает, куда деваться, и вступает в банды…»

Да, да… Я слушал подобную «глубокую» аналитику в течении последних пяти лет.

– Дьюи, переключи, – сказал я скучающим голосом белому бритоголовому здоровяку, который сидел рядом на скамье. Мы находились в тюремной столовой вместе с другими заключенными.

– Я тебе не «Дьюи», ниггер чёртов, а Дюваль Черноубивец! – огрызнулся скинхэд, стукнув кулаком по столу. – Сам переключи, черномордый.

– Ладно, Дюваль, – я произнёс это имя как можно более противным голосом, – тогда на «трудотерапии», чур, ты сортир чистишь. Я на прошлой неделе чистил. Как раз должно быть место у грузчиков в столовой.

– Ну хорошо, чернозадый, – согласился расист, который после пяти попаданий в карцер осознал, что в драки лучше не лезть, – посмотрим, что там на четвёртом.

«Сегодня, на тридцать третьей улице, в районе Крэблтон было обнаружено три трупа. Личность убитых устанавливается, но ясно одно – это члены одной из преступных группировок города. Все трое убитых – чернокожие. Начальник так называемого отдела C.R.A.S.H., офицер Галлахэр комментировать это отказался, ссылаясь на тайну следствия. Однако после опроса очевидцев выяснилось, что убийцей был некий афроамериканец на автомобиле марки “Шевроле”.»

Святой драйв-бай**! Хоть что-то порадовало! Трёх Крабов кто-то укокошил, а то всё про безработицу, да про безработицу.

«Растёт уровень смертей, связанных с наркотиками. Это связано как с передозировкой веществ, так и с войной за территорию между наркодилерами. За последние три года уровень смертности опасно вырос, и всё из-за незаконных веществ. Кроме того, в районе Болдхейм участились случаи пропаж людей. Так что будьте осторожны!»

Территории, дилеры, вещества… Слышали уж и на прошлой неделе. И на позапрошлой. И год назад… Неужели, ничего нового? Одно благо в том, что меня скоро выпустят, скоро я покину этот клоповник, скоро всё наладится…

Я – ниггер по имени Тру Догг, сижу тут уже долбаных шесть лет. И за что? За то, что дал отпор двум muthafuckas из «загородных мексиканцев», которые к «Лос Хомбрэ Дурэс» не имеют отношения. Близится срок моего освобождения… Почему мама не навещала меня так долго? Постараюсь выяснить это, когда выйду…

А пока – две недели монотонного ожидания. Отсчёт пошёл.

Комментарий к Пролог или “Ниггер за решёткой”

* Перевод:

Вот кое-что про ниггера вроде меня,

Меня не должны были выпускать из тюрьмы.

**Драйв-Бай(англ. Drive-By) – так называют обстрел из движущегося транспорта с помощью автоматического и полуавтоматического оружия. Можно перевести как “наезд”.

========== Глава №1 “Ниггер на свободе” ==========

«Каждый десятый чернокожий оказывается жертвой убийства.

В каждом пятом из этих случаев убийцей оказывается другой чернокожий.»

© Ребята по соседству(англ. Boyz-n-Tha-Hood, фильм, 1991 год)

– После шести лет, проёбаных в тюрьме, пора бы вернуться домой, – это были мои первые слова, которые я сказал не за решёткой. Однако имелась проблема… Может, я сейчас не был одет в цвета Грейп-Стрит, не нацепил красную бандану, куртку или майку, но я всё же мог схлопотать пулю от Крабов. И у меня не было ни тачки, ни денег на такси… Вот же хрень.

Выйдя из ворот тюрьмы, и сделав не более двух дюжин шагов, оказываюсь, наконец, на свободе. Подхожу к старому таксофону, который видал и лучшие времена, и бросаю туда последний чертвертак, после чего набираю номер телефона своего дома. «Данный номер не существует» – огласил женский голос. Надеюсь, с мамой всё в порядке. И почему она не приехала забрать меня из тюрьмы? Надо двигать на Грейп-Стрит, в Локэш. «Велосипед!» – глядя на педальный транспорт, прислонённый в стене небольшого магазина, подумал я. Как кстати. Уж заявлять на меня из-за кражи велика не будут-то. Крутя педали новенького BMX, который какой-то придурок оставил без присмотра, я ехал в сторону Локэша, и путь пролегал через территорию Эйти-Эйт Крэблвуд Гэнг, которых мы в шутку зовём Крабами. Те нас, в шутку, зовут «Изюмники», но черта с два homie* с Грейп Стрит назовет так своего друга, или ОуДжи**!

Проезжая очередной квартал Крэблвуда, я заметил группу Крабов, которые пили солодовый ликёр из бутылок, завернутых в пакеты. У двоих из них были бейсбольные биты. Увидев меня, они залпом допили ликёр, и обхватив биты поудобнее, погнались за мной. Шесть лет в тюремной качалке не прошли даром, и я сразу прибавил ходу. Вдруг один из Крабов открыл огонь, судя по характерному звуку, это был Кольт. Пули свистели над головой, и одна пуля даже порвала мою куртку, чудом не зацепив меня самого.

Кое-как удрав с территории Крабов, еду по Локэшу… За шесть лет он ни капли не изменился… Район делился на две части. В первой части были одно-и двухэтажные лачуги. Возле этих зданий, так и излучавших собой атмосферу бедности, стояло много всякой всячины… От старых шкафов и стиральных машин, до остовов автомобилей.

Вторая же часть моего родного района немного отличалась. Хлама было почти столько же, но вместо лачуг – пятиэтажные дома, которые мы зовём «блоками». В одном из блоков жил я с мамой…

Машин на улицах было не так уж и много, несмотря на то, что был разгар дня, полдень. Я ехал по тротуару, и мимо меня пронеслось всего три авто: пара седанов, моделей которых я не опознал, да Хонда Цивик первого поколения, которая появилась ещё в первой половине семидесятых. У мамы была такая Хонда в семьдесят девятом году, но потом эту стальную лошадку пришлось продать за долги…

Путь до родной квартиры, где меня должна ждать мама, занял около получаса, и я, наконец, достаю ключ. А он не подходит. Недолго думая, я вышибаю деревянную дверь, ломая замок.

Зайдя внутрь, я был немало поражен. Квартира оказалась совсем другая, не такой, какой я её помню. Вместо серых потёртых обоев висели более красочные, цветные и с узором, стол на кухне был определенно дороже того убожества, которое имелось до этого, он был из нормального дерева, а не из истёртого хрен пойми чего. Полы украшали пушистые ковры, а стены – картины и плакаты… Мать решила сменить обстановку?

– Мам! Ты где? – как можно громче, но не срываясь на крик, сказал я. Как только я подошел к двери в свою комнату, раздался пистолетный выстрел, и в ней появилось отверстие.

– Сваливай из моей халупы, muthafucka***! Иначе следующий выстрел ты не переживешь! – раздался крик.

Открыв со скрипом, который почему-то показался зловещим, дверь, я увидел одного из своих homeboys, Литл Бланта.

– Литл Блант?

– О! Тру-Догг! – Литл Блант, бросив на небольшую кровать свой ствол, полез обниматься. К слову, пока я сидел, он прибавил фунтов восемьдесят, не меньше, и его пузо теперь не помещалось под красной футболкой, кои носили все в нашей банде, – Мой dog! Давно не виделись! Я, теперь Биг Блант, кстати. Да ты и сам видишь.

– Где моя мама, и почему ты назвал дом своим?

– Ну это… – Блант почесал лысый, как коленка, затылок, – Она завещала дом тебе, но меня указала как того, кто будет жить в доме, если она попадет в неприятности до твоего выхода из тюрьмы…

– Что?! – я не мог поверить своим ушам, – Что с ней случилось?

– Успокойся, nigga, – говорил как можно спокойнее мой друг детства, – У неё какая-то болезнь обнаружилась. Опухоль, или вроде того. Я думал, ты знаешь.

Это была ужасная новость… Моя мама растила меня одна, а про отца говорила, что тот сгинул на войне, но про то, что отец нас просто бросил, уйдя к другой женщине, я таки узнал, будучи подростком. Она растила меня сильным, независимым и честным… Как же я её подвёл, вступив в банду. Но мама… Мама относилась к банде как к семье, некоторые ребята из моего «сэта»**** часто гостили у меня, она относилась к моим homies как к родным детям. Как бы она, иначе, указала в завещании Бланта? Первая мысль, которая пришла при такой новости – навестить маму в больнице.

– Где она лежит, Блант? В местной, в «Сан-Фернанд»? – назвал я ближайший госпиталь.

– Да, nigga, в Сан-Фер. Погнали, она будет рада тебя видеть.

***

Позвав Би-Джея, чтобы тот приглядел за квартирой с выбитой дверью, мы начали спускаться по лестнице.

Почему мне никто не сообщил про то, что мама в больнице? Почему там сменили замки и вообще интерьер? Столько вопросов.

Я жил в бедном негритянском районе, сколько себя помню, с шестидесятых, когда те, кто «цветом не вышел» терпели на себе расизм и предрассудки, и до момента, когда меня замели за самооборону на заре восьмидесятых. В банду я вступил в далёком, как я считаю, семьдесят четвёртом году, будучи совсем пацаном. Я смотрел на гангстеров, поднявшихся на торговле кокаином, и хотел стать таким же, как они. Носить дорогие костюмы, гонять на шестьдесят чётвёртой Импале либо Кадиллаке, пить Хенесси вместо Эйт-Болла*****… Сладкие мечты.

Когда я подошёл к Гасто, самому старшему ОуДжи района, то тот просто дал мне ствол, небольшой револьвер, и сказал «Убей Краба». Мне было страшно, я боялся попасться, боялся загреметь на нары, но я сделал это.

Это был молодой парень, почти такой же, как и я. Он был одет в синий свитер, что говорило о его принадлежности к Крабам, и на момент, когда я его заметил, он избивал прохожего бейсбольной битой. Не успел он посчитать деньги в кошельке этого незадачливого мужчины, как раздались хлопки, а свитер молодого бандита окрасился кровью в двух местах. Обязательным условием вступления в банду было совершить убийство при свидетелях. И свидетель был, этим свидетелем был Литл Блант, худой как щепка негр, мой homie, который прошёл эту проверку за неделю до меня.

Мама смотрела на меня, и видела меня настоящим гражданином США, честным и добропорядочным, который работает на легальной работе, содержит семью и не состоит в бандах… Но в конце-концов она смирилась, и стала относиться к банде, как к родным. Все парни и девчата, что появлялись у нас дома, только радовали её, они были добры, и вежливы, даже не смотря на слэнг и ругательства.

Так, за размышлениями о прошлом, мы с Блантом оказались на улице. Был полдень, по переулкам гулял сквозняк, крутящий в вихре разный мусор. Постояв на свежем воздухе около пары минут, мы наслаждались «красотой улиц». Закончив стоять, подобно африканским тотемам, мы сели в машину, которую Блант купил в конце семидесятых. Как парень, двадцати лет отроду мог купить себе машину? Блант был дилером. Торговал травой, коксом, герычем. Дела шли хорошо, его не ловили, и в результате он накопил на среднюю лачугу в Ист-Сайд Локэш, и на этот фургон, Додж Рэм Вэн.

Усевшись на переднее пассажирское сидение, я задумался о своей девушке, Танише. Мы любили друг-друга с юных лет, вместе росли. Последний раз, когда я её видел, она навещала меня в госпитале, перед судебным процессом. После мамы, обязательно загляну к ней. С Танишей был мой первый поцелуй, первая интимная близость. Мы собирались пожениться, но я не успел этого сделать, как меня заграбастала Система.

В окне мелькали прохожие, в основном негры и латиносы, кто-то выгуливал собак, кто-то просто шел по делам, или читал газету. В более благополучной части района чаще стали встречаться белые в дорогих костюмах, полицейские, патрулирующие территорию, а негров как и не бывало. Homies не решались заходить в этот район, так как их могли обыскать и даже арестовать копы. За что? Цветом не вышел. В восьмидесятых ничего не поменялось, и копы относились к неграм так же, как и в шестидесятые.

Припарковались мы возле большого пятиэтажного светлого здания со стеклянными дверьми. Стоило нам, двум чернокожим парням выйти из машины в «белом» районе, как появилась пара копов. Один из стражей правопорядка был лысым, и носил рыжие усы, даже под его тёмными очками-авиаторами можно было заметить его ухмылку и презрение ко всей негроидной расе. Второй же был латиносом, молодым, только что из Академии, судя по всему. Он выглядел довольно растерянным, и даже немного испуганным.

– Так, так, так… ОʼШи Брэнсон! Или ты предпочитаешь своё ниггерское погоняло? – усмехаясь, говорил лысый и усатый, обращаясь к Бланту. Сменив несерьёзное полушуточное настроение, полицейский тут же приказал командным голосом, – Ноги на ширине плеч! Руки за голову! – орал коп, доставая из кобуры полицейский револьвер, – Мордой в асфальт!

– Бля, мужик! Какого хрена? – стал возмущаться толстяк, когда двое копов уткнули его лицом вниз, – Ты меня уже пятый раз за неделю обыскиваешь. Не причастен я!

Блант хотел встать, но услышал за спиной звук взводимого курка, и по-змеиному шипящий голос офицера.

– Только попробуй еще вякнуть тут мне, и я засуну тебе ствол Официального Полицейского в твою противную ниггерскую задницу и нажму на спуск! – для подтверждения своих слов, он приставил ствол Кольта к пятой точке моего homie, – Хуарез, бери на себя второго, а я обыщу толстяка.

Что хотели копы найти у меня и Бланта – не ясно. Во время обыска они изъяли у нас наличные деньги, после чего несколько раз огрели дубинкой, и отпустили. Можно было бы заявить на мерзкого копа о превышении полномочий, но кто поверит негру? Коп, скорее всего, расскажет сказку, как мы напали на какую-нибудь старушку, и что он вообще настоящий Блюститель Закона, и всех спасает, а на деле – он расист. И было удивительно, что он работал в паре с латиносом.

В холле больницы было много народу. Кто-то держался за перевязанную голову, было много людей с костылями. Был даже человек с огнестрельным ранением, которого везли на каталке в сторону реанимации. В регистратуре нам ответили, что мама лежит на третьем этаже.

Больничный лифт, в который людей набилось как сельдей в бочке, был старым и страшно скрежетал, грозясь сломаться. Но, тем не менее, он донёс нас до третьего этажа, где после десяти минут блужданий по довольно людным коридорам, мы нашли общую палату с дюжиной коек, на одной из которых лежала она. Женщина, воспитавшая меня, моя мама, Тереза Докинс.

– Привет, мам, – наклоняюсь к больничной койке, и слегка приобнимаю маму, – Ты как? И почему дома другой замок и обстановка?

– Я сменила замок, так как месяц назад была облава, и копы ломали всем двери в поисках наркотиков, – во время разговора, она тяжело дышала, почти что задыхалась, – А новой обстановкой хотела тебя удивить… Я рада, что ты, наконец, на свободе, Трев.

Поняв, что ей тяжело говорить из-за болезни, мы решили найти заведующего отделением. Пошастав по коридорам, мы нашли табличку с надписью на двери, которая гласила, что некий Дональд Вайс, доктор медицины, заведует этим кабинетом.

– Так, молодые люди, – недовольным голосом встретил нас пожилой врач, – С чем пожаловали?

– Док, – как можно доброжелательнее старался говорить я, – Я сын Терезы Докинс. Чем больна моя мать?

– Опухоль, юноша. Среднестения. Как бы вам объяснить… – он нахмурил брови, – Это не совсем рак. Он не распространяется по всему организму, не даёт метастаз, но тем не менее, давит на лёгкое, и как результат – затруднённое дыхание, приступы удушья.

– Сколько стоит удалить эту хренотень? – задал я главный вопрос, – Я заплачу сколько надо.

– Ну, молодой человек… Это деликатная операция, довольно сложная, трудоёмкая, да… – сладко протянул доктор. Потянувшись, и зевнув, сидя на стуле, он выдал – Полторы сотни тысяч долларов.

– Ты издеваешься, muthafucka? Из каких ебеней я достану такие деньги?

– Где вы достанете деньги на операцию, меня не интересует. А теперь прошу покинуть мой кабинет, молодые люди. Если найдёте деньги – обращайтесь в бухгалтерию, – сказал старик, доставая бланк, и быстро заполняя его, – Вот направление. Предоставите его нашим счетоводам. Всего хорошего.

***

Ебучая платная медицина в ебучем округе Либертад… Теперь нужно раздобыть где-то сто пятьдесят штук баксов. Первая мысль, что пришла мне в голову – одолжить зелень у Гасто, он поймёт… Но, с другой стороны, он может быть жёстким, и будет яростно выколачивать долг, заставит продать квартиру. Что делать?

– Йоу, Блант, – спросил я друга, нацепившего очки без диоптрий в толстой оправе – Как же раздобыть бумажки, homie?

– На улицах проскользнул слух, nigga, – выглядывая из окна своего фургона, сказал Блант, – Слух о том, что Лос Хомбре Дурэс, мексиканцы с северного пригорода, ищут поставщика оружия, и заплатят любые деньги за стволы.

– А нам что? – пожимаю плечами, – Где мы стволы достанем? Вытащим из наших задниц? Скоро у нас в задницах будет целый арсенал, – усмехался я, вспоминая ситуацию с копом, – Я думаю, тот коп нам стволов напихает.

– А вот тут, мой nigga, нам поможет старая добрая Национальная Гвардия…

– Это же muthafuckin’ армия! Крутые солдафоны! – возмущаюсь я, – Как мы их ограбим?

– У меня есть там связи. Слышал про Рэйли? – обогнав старый пикап пятидесятых годов, он выругался про себя, но позже продолжил, не дождавшись моего ответа, – Так вот, Райли там служит. Он нам поможет.

Взяв телефон со специального аппарата внутри машины, здоровенную, размером с небольшой кирпич, трубку, он быстро набрал номер, и начал разговор.

– Рэй? Слушай, это Блант. У Тревиса Докинса проблемы… Слышал, да? Отлично, так вот на излечение этой хрени нужна куча денег. Поможешь? Просто сделай так, чтобы ночью у оружейного склада, что рядом с воротами, не стояло никого. И чтобы ворота были открыты. Что значит «измена родине»? Мы заплатим. Да, всё будет в порядке, они этого не заметят. Ладно. Увидимся на выходных, Рэй, – положив этот здоровенный кусок пластмассы обратно в своё гнездо, он обратился уже ко мне, – Так, Догг. Завтра ночью мы будем грабить Дядю Сэма! – хрипло засмеявшись, он вдавил газ, и фургончик поехал в сторону дома.

Мы миновали пригород, где во дворах стояли пластмассовые стулья и столы с примитивными мангалами, мимо мрачных домов-коробок, изрисованных граффити, красноречиво говоривших о том, что это территория Грейп-Стрит. А наш путь лежал в Локэш, на родные улицы…

Комментарий к Глава №1 “Ниггер на свободе”

*Homie – дружеское обращение афроамериканцев друг к другу, сокращение от homeboy, что приблизительно означает “свой человек”

** ОуДжи(англ. OG – Original Gangsta) – полноправный член банды, как правило, обладающий большим авторитетом и “политическим весом” у себя в банде.

***Muthafucka – грубое ругательное слово, что-то вроде “ублюдок”, но на порядок грубее

**** Сэт (англ. set) – определённая группа, единица, “отряд” банды. Бывает численностью от трёх-четырёх, до десяти, а то и более, человек.

*****Эйт-Болл(англ. 8 Ball) – слэнговое название солодового ликёра марки “Old English 800 Malt”, одного из самых дешёвых видов пива в америке. Популярен в бедных гетто из-за своей низкой стоимости.

Рассказ написан полностью, выкладывается по мере редакции бетой и соавтором.

========== Глава №2 “Что пьют, едят и танцуют ниггеры” ==========

«Then have a gangsta reunion, The homie told me,

Getcha boogie on youngsta

C-Walk, homie»*

©Kurupt – C-Walk (песня, 1998 год)

Что едят ниггеры? Думаете, что мы питаемся крэком и марихуаной? Близко к правде, но еще больше мы любим курочку с хрустящей корочкой и нежной мякотью, которая так и просится в рот… Сняв денег в ближайшем банкомате, мы отправились в храм Полковника Сандерса.

Курочка KFC – одно из самых любимых блюд среди homies Локэша, и среди дубин из Крэблвуда. В Лас-Либертаде было три ресторана KFC: один на территории Крабов, один в богатом «белом» районе, и один у нас, в Локэше.

Съев корочку с ароматной куриной ножки, я приступил к мякоти… Вот настоящая пища богов. Пища для real niggaz.

– Так что будем делать со складом, Блант? – обратился я к своему homie, который грыз крылышко, периодически макая его в фирменный кисло-сладкий соус.

– Всё просто, nigga, – бросив очередную кость на поднос, сказал толстяк, – подъезжаем на моём Додже к воротам. Рейли обеспечит то, что там не будет патруля, и оставит ворота приоткрытыми. Платим ему за риск четверть суммы от того, что получится в итоге.

– Всё ясно, nigga. Сгоняем на рынок? – предложил я, – Я бы не отказался от сочного арбуза…

Не успели мы встать из-за стола, как в ресторан ворвалось двое негров в синих банданах. Пальнув в потолок из обреза и передёрнув скобу, он заорал противно писклявым голосом:

– Деньги на бочку, muthafuckas!

Пока тип с обрезом держал на мушке кассиров, второй, со старым револьвером подходил к посетителям, и вымогал у тех деньги и брюлики. Очередь подходила к нам, надо было что-то делать.

– Я этим пиздюкам задницы-то свинцом нашпигую… – доставая старый-добрый Кольт девятнадцать-одинадцать, который он на этот раз не оставил в машине, шептал Биг Блант, – Давай, подходи, сучара, – пистолет был под столом, – Тебя ждёт мистер Кольт.

– Гони зелень, сука! – едва грабитель договорил, прозвучал выстрел. На его белой майке расплывалась багровая клякса. Не успел бандит кулем свалиться на кафельный пол, как стол был опрокинут мной, став укрытием.

Новый выстрел из дробовика едва не разнес стол. Высунувшись из-за стола, Блант отправил две свинцовые посылки члену вражеской банды, и тот свалился. Отпустив живот, из которого шла кровь вперемешку с содержимым кишечника, заливая кафель, он пытался дрожащими руками дотянуться до выроненного оружия. Направив дуло пистолета в лоб молодому бандиту, Биг Блант нажал на спуск и украсил стену возле входа в KFC мозгами налётчика, после чего сорвал с его шеи золотую цепочку. А у самого Бланта, к слову, на шее тоже висела похожая толстая цепочка.

Кассиры и посетители были одновременно испуганы и благодарны. Понимая, что мы их спасли, и вернули их ценности, они обещали не свидетельствовать. Да и все они были кто косвенно, кто прямо, связаны с Грейп-Стрит. Кроме администратора, который нас не видел, так как заперся в своей каморке, и не хотел выходить от страха, когда заявились грабители.

***

Проезжая мимо небольшого подобия рынка, где торговали разными фруктами и овощами, мы решили сделать там остановку, и купить «ниггерский нектар», самую большую ягоду в мире, так же известную как арбуз. Солнце своими закатными лучами освещало около дюжины торговых лотков. Торговали тут в основном латиносы, и двое ниггеров. Может, у мексиканцев лучше язык подвешен, и они лучшие торгаши чем niggaz? Не знаю… Ниггеры не торговали. Зато другие торговали ниггерами несколько сотен лет. Лет так, триста, назад, как я думаю, вполне была обычной фраза «Дайте мне несколько негров для работы в огороде, и негритянку, чтоб на кухне помогала». Но сейчас те времена прошли, и негры может и презираются, но живут более-менее свободно.

Подойдя к лотку с арбузами, что был посередине, между остальными, я увидел там неожиданного человека. Старый смотритель автостоянки, так и не изменивший своей вредной привычке курения. Кубинец Пэдро, которого знали и уважали homies с Грейп-стрит.

– Хола, амигос, – вынув трубку изо рта, поприветствовал нас в своей привычной манере старик, – Арбузы у нас – maldito**! Пальчики оближешь! Есть дыни, если хотите, и апельсины. Ваш любимый «Брэсс-манки»*** лучше делать из zumo de naranja natural.****

– Нет, мужик, апельсины не нужны, – отрицательно отмахнувшись, обьясняю я, – Нам бы арбуз, средний. Фунтов шесть или семь, не более.

– Exсelente! ***** – эмоционально всплеснул руками, подобно вспыльчивым итальянцам, кубинец. Он взвесил извлеченный из-за прилавка арбуз, после чего постучал костяшками счётов и выдал, – С вас доллар и семьдесят пять центов. Наслаждайтесь, ребята.

Неся арбуз к фургону, мы с Биг Блантом стали свидетелями довольно милой сцены. Два пацана, лет четырнадцати, в цветах противоборствующих банд Крабов и Грейп-Стрит, танцевали друг напротив друга свои фирменные танцы. Пацан в синем танцевал C-Walk, танец Крабов, а пацан в наших родных цветах танцевал G-Walk, наш родной танец.****** Они не дрались бейсбольными битами, не стреляли, и даже кулачной драки между ними не было. Они просто танцевали под музыку, изливающуюся из бумбокса, под биты Грандмастера Флэша, рэпера с противоположного побережья. Вот бы всегда так было. Чтобы споры между бандами решались не в перестрелках, не в драках, а в танцевальных соревнованиях и рэп-батлах. Чтобы сражение заканчивалось не убийством, а унижением противника в танце или песне. Всё было бы по-другому…

***

Перед ограблением, которое планировалось глубокой ночью, я решил заехать к Танише. Она жила в небольшом одноэтажном доме, который она делила с матерью и двумя братьями, тоже homies из банды Грэйп-Стрит. Мне открыл дверь Тайриз, старший брат Таниши, коренастый тридцатилетний мужик. За шесть лет он облысел, как и Блант, но в отличие от него отрастил бородку-подкову.

– Йоу, Ти! – приветствую я его, протягивая руку.

– Здорово, nigga! – радостным голосом поздоровался Тайриз, пожимая ее, – Блудный батя вернулся! Хе-хе…

Блудный батя? Что это значит? Неужели…

–А где Таниша? – задаю я важный вопрос, ведь я приехал ради неё.

– Таниша на работе, но ты заходи, nigga, – отворяя дверь пошире, приглашающее махнул Тай, – Я два бутыля «Брэсс-Манки» намешал. Будешь?

– Давай, не откажусь. – проходя в лачугу, в которой с трудом проживали четыре человека, я решил поинтересоваться, как дела у его младшего брата, – А где Зигги?

Вдруг добродушное настроение Тайриза испарилось, а глаза наполнились грустью, и даже слегка заблестели, от выступивших слёз.

– Он, мой любимый nigga, мой мелкий бро… – буквально обрушившись на дешёвую софу, обтянутую тканью в клетку, он обхватил голову, – Его убили пять лет назад. Ебучие Крабы! С тех пор я гоняю в Крэблвуд, устраиваю драйв-баи, чтобы карать этих уёбков в синем. Но Зигги… Зигги не вернуть.

– Соболезную, homie. Умереть в шестнадцать лет… – кладу руку ему на плечо, – Когда-нибудь эти долбоёбы из Крэблвуда поплатятся. Сегодня с Блантом вальнули двух Крабов. Видал бы ты, как эти muthafuckas дёргались в агонии.

– Да… Давай помянем. И не только моего Зигги, но и всех homies из Локэша, павших на улицах.

Muthafuckin Локэш! Самое опасное место в Штатах, где каждый день гибнут люди, каждый день бандиты вламываются в дома, в год угоняют тысячи машин. Город заполненный наркотой и оружием. Город, погубивший тысячи жизней.

– А теперь… – Тай снова стал излучать позитив, и крикнул, – Малой!

Из спальни, смешно переставляя ноги, вышел пацан лет пяти или шести, вылитый я в этом возрасте, если судить по старым фоткам из детства.

– Знакомься, – отложив бутылку с недопитым Брэсс-Манки, сажает пацана на колени, – Зигги-младший. Он твой.

– Но, – удивлённо смотрю на шестилетнюю копию себя, – Таниша мне ничего про беременность не говорила. Почему она не пришла в тюрьму, не сказала?

– Она не хотела, чтобы Зигги знал, что батя – преступник, сильно злилась. Да и я сильно, поначалу, злился на тебя за то, что ты мою сестрёнку обрюхатил. Думал «Вот выйдет этот бык-осеменитель из тюряги, я его свинцом накормлю», но потом… Потом я понял, что ты не виноват. Просто так сложилось.

Пацан смотрел на меня и, выставив указательный палец вроде пистолета, указал на меня, и сказал:

– Бэнг-бэнг! Краб убит!

– Хе-хе, – смеётся Тай, – Именно так дядя Тай хотел грохнуть твоего папу… Только он не краб.

– Не говори такие вещи ребёнку, muthafucka!

– Сказал матершинник, – парировал Тайриз мои слова.

– Ладно… Когда Таниша будет? – всё же, я хотел повидать её.

– Приходи послезавтра, – глядя на механические настенные часы, висевшие на ободранной стене, сказал Тай, – У неё сегодня длинная смена, до одиннадцати вечера.

– Ладно. “Брэсс-Манки” знатный вышел, – поблагодарил я своего homie, откладывая бутылку староанглийского “восьмисотого”, разбавленного апельсиновым соком, на старую исцарапанную тумбочку, – Ещё увидимся, nigga.

Я подержал на руках своего отпрыска, который всё так же выставлял указательный палец, представляя, что это пистолет… Здоровяк уже! Фунтов тридцать, не меньше. Хотя не из болтливых. Я в шесть лет подпевал Джимми Хэндриксу, когда того крутили по радио. Стесняется пацан, ведь я ему совсем не знаком.

Сначала, глядя на сына, я думал: «Настоящий гангстер растёт!», но потом понял, что хочу другой жизни для сына, чтобы он не подвергал себя опасности каждый день и не умер, как его младший дядя.

После визита к внезапной родне я решил вернуться к Бланту…

Комментарий к Глава №2 “Что пьют, едят и танцуют ниггеры”

* перевод:

“И банды объединятся, мне сказал кореш,

Нужно достучаться до молодых

Си-Волк, кореш”

**maldito – Грубая форма слова “Восхитительные”, что-то вроде “пиздатые” или “охуенные” в испанском языке

***Брэсс Манки(англ. Brass Mokey) – название популярного среди афроамериканцев напитка, который делают из солодового ликёра и апельсинового сока

****zumo de naranja natural – по испански “свежевыжатого апельсинового сока”

*****Excelente – по испански “Отлично”, “Великолепно”

******C-Walk и G-Walk – Особые танцы банд этого рассказа. Названия расшифровываются как Crablewood Walk и Grape Walk. Списано с двух реальных танцев противоборствующих банд Crips и Bloodz – C-Walk и B-Walk соответственно. Если в C-Walk большое внимание уделяется движениям ногами, то в B-Walk намного больше внимания уделяется движениям рук и корпуса.

========== Глава №3 “Бульканье бонга, и обкрадывание Дяди Сэма” ==========

« – У кого больше всего пушек, чем у кого-либо? У кого все пушки, а?

– Не знаю… У чувака с тонной пушек? Не знаю, мужик, сдаюсь.

– У армии, мой nigga, у армии…»

© Grand Theft Auto San Andreas (игра, 2004 год), диалог между СиДжеем и Райдером

Биг Бланта* я застал за действием, соответствующим его кличке: за скручиванием косяка. Докрутив свёрток, он зажал его в зубах и, подпалив его с одного конца с помощью раритетной Zippo, начал раскуривать блаженный нектар. Если остальные homies предпочитали курить через бонг, то Биг Блант, когда-то звавшийся Литл Блант, предпочитал старые добрые самокрутки. Так он, собственно, и получил свою кличку. Так О’Ши Брэнсон стал Литл Блантом, а набрав вес, решил слегка поменять кличку, на Биг Блант.

– Ну что, Блант? Вечереет, – нашарив будильник в недрах тумбочки возле дивана, сказал я, – Вздремнём пару-тройку часов перед делом? Я будильник поставлю, на одиннадцать часов. И где мой бонг? Покурю немного, если шмаль ещё осталась.