Текст книги "Misses Scandals (СИ)"

Автор книги: Missis_Happy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Успокоилась? – шутливо спросил Чонгук, пальцами поправив прилипшую к моему лбу челку. Я аккуратно потянула его за подбородок и вновь подарила поцелуй.

– Да.

– Обещаешь, что больше не будешь задавать глупых вопросов?

Я недоверчиво щёлкнула Чона по носу, а затем вновь прижалась к груди. Сегодняшний день напоминал огромную эмоциональную мясорубку, в конце которой мне оставалось лишь обессиленно лежать и принимать сложившуюся ситуацию. И хотя всё только начиналось, перед глазами маячили проблемы с лейблами, анонсированием, теперь я знала, что у меня была любовь и поддержка – на тот момент, этого оказалось достаточно, чтобы слегка расслабиться.

Спустя некоторое время, послышались характерные шаги, и в нашу комнату заглянули мои подруги, словно подгадав момент.

– Та-а-ак, – довольно протянула Джису, различив наши спокойные и счастливые лица. Чонгук всё ещё не спешил выпускать меня из своих объятий, – теперь мы можем поздравить молодых родителей?

– Я еле сдержала её от похода в детский отдел, – поддакнула Дженни, предательски кивнув в сторону своей напарницы по шоппингу, – она издалека присмотрела «миленький комбинезончик».

– О, вы, лучше Лисе про сладкое расскажите, – усмехнулась Чеен, прикрыв губы тыльной стороной ладони, – они купили торт.

Я довольно быстро отпрянула от Чонгука, с восторгом посмотрев на повеселевших подруг. Живот характерно заурчал, мои глаза засверкали новой надеждой.

– В-о-о-у, – от неожиданности протянул мой парень, оказавшись довольно быстро без меня под боком. Я вместо этого характерно уперлась ладонью в его бедро.

– С кремовой прослойкой?

Девочки забавно рассмеялись, заметив, как выжидающе я облизнула губы. Они просто даже не догадывались, что впервые за весь день при упоминании еды меня не замутило.

– Фисташковый, какой ты любишь, – быстро дополнила Джису, большим пальцем указав в сторону кухни.

– М-да, Манобан, этому торту ты рада намного больше, чем мне, – наигранно возмутился Чон, сложив руки на груди. Он всё также сидел в пальто.

Я беспокойно поднялась с места, потянув это обиженное тело вместе с собой, зажала его запястье между двух ладоней и носками уперлась в диван.

– Будешь препираться, я съем и твой кусок, – совершенно серьёзно провозгласила я. Чонгук затейливо улыбнулся, послушно встав с дивана и притянув меня к себе вновь. Складывалось такое ощущение, что сегодня он попросту не хотел со мной расставаться.

– Можешь не стараться, плейбой, – насмешливо хмыкнула Дженни, поправив пакет на запястье, – когда Лисе покупают фисташковый торт, то никому он не достаётся. Она с тобой жульничает.

– За это не переживайте, я не претендую, – сказал он и склонился к моему лицу, – ведь мне уже достался самый лакомый кусочек, – самодовольно заявил Чон, оставив на моем лбу лёгкий поцелуй. Я привычно сомкнула ладони за его спиной, пряча в кромке его верхней одежды своё стеснение.

Чеен издала непередаваемый звук умиления, в то время как Джису сложила пальцы в замок и прижала их к своей щеке. По глазам видела, что они тоже были рады этому моменту.

– Как хорошо, что ты умный мальчик и тебя не придётся отыметь, – воодушевленно промурлыкала Джису, заставив Чонгука пошатнуться от неожиданности.

– Меня... Что? – изумленно спросил он, в то время как Розэ нагнулась к нашему юному полиглоту в надежде объяснить значение выражения. И почему нельзя было такое употреблять при каждом удобном случае.

Чон тоже плоховато владел английским, однако с конкретным переводом был знаком, поскольку пару раз слышал его от меня. Конечно же, при других обстоятельствах.

Как только Джису услышала от Чеен локализацию, то сразу стыдливо округлила глаза.

– Джен! – Ким бросила на подругу весьма строгий взгляд, пока та едва сдерживала порыв смеха.

– Да ладно тебе, ещё скажи, что не подходит к контексту ситуации, – насмешливо заметила Дженни.

====== Чеён ======

Мы выходили со сцены после весьма динамичного танца, пока позади нас раздавались бурные овации и довольные возгласы фанатов. BlackPink хорошенько разогрели толпу своим новым хитом перед появлением кумиров миллионов – BTS. Парни стояли в противоположной от нас кулисе, из-за чего на душе стало немного тоскливо. Мне так хотелось увидеть Чимина перед его выступлением. Не то, чтобы это было обязательно, просто объятия наудачу напоминали какой-то особый ритуал. Его сильные руки сжимали меня, делясь теплом и энергией, которой так порой не хватало после сцены. У него, казалось, её всегда было через край.

Дженни и Джису ушли достаточно далековато, когда я поспешно обернулась и заметила, что Лиса отчаянно держалась за стену, стараясь привести себя в порядок. Она остановилась в нескольких метрах от нас, склонив голову вниз.

– С тобой все хорошо? – испуганно спросила я, ощутив заметную слабость во всем теле. Находиться и выступать на премии натощак было, наверное, не самой удачной идеей.

Подруга подарила мне мягкую улыбку, легко поправив распушившуюся чёлку.

– Просто немного устала, – сообщила Лиса, тяжело дыша. Она оперлась спиной о холодную поверхность декораций и по ней аккуратно съехала вниз, подставив одно колено рядом с собой. Ее бойцовские ботинки придавали сегодняшнему образу брутальности, – кажется, я слегка переоценила свои возможности…

– Ты точно в порядке?

Я сделала несколько быстрых шагов и присела рядом с подругой, которая вскинула ладонь в отмахивающемся жесте. Она чуть поправила соскользнувший рукав своего костюма и прислонилась макушкой к стене. Мои пальцы подбадривающе прошлись по её плечу.

– Если бы Чонгук тебя видел…

– И хорошо, что не видит, – Лиса слабо ухмыльнулась, – последнее выступление перед длинным отпуском. Я не могла такого упустить.

– После рождения ребенка ты обязательно вернешься на сцену, – подбадривающе высказалась я, стараясь произнести это еле слышно, чтобы злостные уши не поймали кусочек тайны, – будем блистать, как в старые добрые.

– Ты в это веришь?

Она посмотрела на меня своими уставшими карими глазами, своими уставшими заполненными слезами глазами. Ей было плохо не столько физически, сколько морально; Лиса прощалась со сценой, фанатами и слепящими софитами, предполагая, что уже никогда сюда может не вернуться. Моё сердце сжалось от тоски и боли, словно я переняла её эмоции на себя.

– Конечно, – смело оповестила её, – что заставляет тебя сомневаться?

– Не знаю… – честно призналась подруга, – пыталась вспомнить хоть одну певицу в похожей ситуации, которая после родов могла бы безболезненно вернуться на сцену. Иметь те же рейтинги… Мне страшно, что раньше у меня была определенность, а теперь её нет. Нет плотного расписания, которое не давало опускать руки, потому что попросту было некогда.

– Не думаешь, что теперь у тебя будут совершенно другие заботы? Ты же не будешь сидеть, сложа руки? Столько всего интересного и неизведанного откроется. К тому же, теперь ты сама себе сможешь составлять расписание! Хочешь, смотри дорамы в десять вечера, хочешь YouTube, хочешь, выбирай на Amazon милейшие курточки для ребенка.

– С этим неплохого справляется Джису, – застенчиво улыбнулась Лиса, будто вспомнив, как наша подруга иногда скидывала в общий чат ссылки на те или иные товары для детей, – может быть вся проблема в том, что во мне ещё не открылся материнский инстинкт? Я… Понимаю, что беременна, но этого не ощущаю. Джису даже больше переживает, чем я.

– У неё давно это. Она всё-таки приглядывала за двумя оболтусами, за нами с тобой, – я успокаивающе состроила веселую рожицу, услышав смех подруги в ответ, – всё придет со временем. Просто нужно дождаться. И Лиса…

– Да?

– Я думаю, что ты будешь отличной мамой.

В этот трогательный момент в нашу сторону двинулись участники группы EXO, поскольку они выступали следующими. Лиса одними губами прошептала: «Спасибо», постаравшись неуклюже подняться. Но её сияющее и повеселевшее выражение лица говорило лучше всяких похвал.

Я облегченно вздохнула, поняв, что мне удалось достучаться до разума подруги и хоть немного её поддержать. Однако время поджимало, Лиса уже твердо стояла на ногах, так что мне пришлось сделать сильный рывок вверх. Внезапно, я упала на месте, не удержав равновесия, почувствовав, как тело необъяснимо меня не слушается. Колени болезненно уперлись в пол, комната вальсом закружилась перед глазами, в ушах поднялся бесконечно громкий звон.

– Чеён? – сквозь него пробился обеспокоенный голос Манобан, её ладони нашли мои плечи, сама она чуть подалась вперед. Лиса слегка потрясла меня в надежде привести в сознание.

Всё зашаталось, как видео с камеры, упавшей со штатива. Я расслышала быстрый топот шагов и чьи-то мужские руки на своей талии, беспечно тянувшие куда-то выше. Тело обмякло в сильных тисках, знакомый надменный голос позвал меня по имени множество раз. Взгляд неконтролируемо скользил по лицу Кая из EXO, прежде чем уйти в расфокус. Всё поплыло.

~

Веки были свинцовыми, и разлепить их оказалось намного тяжелее, чем я думала. В горле ужасно пересохло, от жажды мой язык легко скользнул по накрашенным губам, неприятно ощутив потрескавшуюся матовую помаду. Первая мысль, которая оглушила меня своей странностью: «как же здесь тихо», отдалась по всему телу как разряд. Благодаря ей я все же сделала весомое усилие и открыла глаза.

Ослепительно яркий свет заставил зажмуриться. Несколько неудачных попыток, и передо мной возникла ухоженная больничная палата и девочки, с большим беспокойством смотрящие на…

– Розэ, – чуть ли не прикрикнула Дженни, потянувшись со своего стула ко мне. Пальцы Джису с особым усилием сжали локоть подруги, не дав ей впустить меня в объятиях. Я была очень благодарна им за поддержку, однако не уверена, что смогла передать во взгляде взаимное радушие. Тело ломило.

– Ей нужно время, – понимающе объяснила Ким старшая, усадив Дженни на место.

– Чеён, ты нас слышишь? – опасливо спросила Лиса, закутавшись посильнее в плед – по правде говоря, они были у всех троих на плечах – и слабо пришмыгнув носом. – Чеён?

– Голова раскалывается, – произнесла я, понимая, что голос прозвучал очень тихо. Прокашлялась, сделав несколько глубоких вдохов, чуть громче заговорила, – но я вас слышу. Что… что произошло?

– Доктор говорит сильное переутомление.

На несколько мгновений комната вновь погрузилась в молчание, будто девочки боялись задать один из интересующих их вопросов. Я сделала несколько неловких движений, но всё же успешно приподнялась на месте, чтобы рассмотреть окружающее убранство тщательнее. Это была особая палата с повышенным классом обслуживания – чистое широкое помещение, с вазой цветов на подоконнике и широкими удобными стульями для посетителей. Мне стало не по себе от всей этой роскоши, которая явно оказалась здесь лишней.

– Ты что-нибудь ела утром перед концертом? – подала голос Дженни, прервав образовавшуюся паузу.

– Нет.

– А вечером? – к расспросу подключилась Лиса.

– Только салат из овощей.

– Чеён, почему ты не сказала, что тебе стало хуже? – обеспокоенно осведомилась Джису. Я видела, как её нижняя губа дрожала от злости и безысходности – она чувствовала за это серьезную ответственность, поскольку пообещала себе следить за моим состоянием. – Это уже давно стало болезнью, как ты не можешь понять?

– Просто чрезмерное переутомление на фоне сильных тренировок. Я в порядке.

– Это, блять, не в порядке, – выругалась Дженни, оттянув резинку волос назад, тем самым распустив их, – Розэ, ты хоть понимаешь, что убиваешь себя такими действиями?

– Ничего критичного в этом нет, – чуть разозлившись, процедила я, сцепив ладони вместе. – Подумаешь, банальное истощение. Для нас это разве не норма?

– Девочки, – оборвала поток грубых слов Лиса, грозно смерив их взглядом. Она привстала с места и чуть прошлась взад-вперед, будто собираясь с силами и мыслями, – этим делу не поможешь. Розэ, я не хочу этого говорить, но, кажется, тебе просто необходима профессиональная помощь. Все эти твои игры с урезанием калорий и тренировками вышли из-под контроля.

Я молчала, стыдливо пряча свой взгляд на серебряном маникюре. Мои ногти были чересчур длинными, с острыми краями, красивыми, они выразительно смотрелись на тонких длинных пальцах. Казалось, в этот момент ничего не могло остановить меня от правильности своего мировоззрения. Мне было лучше, когда измотанное тело обрамляла худоба.

– Розэ, мы хотим как лучше, – вновь вступила в разговор Джису, уже более мягким и вкрадчивым методом, – и… Ужасно за тебя боимся. Пять килограммов за месяц, при твоём и без того низком весе, это уже не шутки. Доктор предложил поместить тебя на реабилитационный курс.

– Нет!

Слова сорвались с губ достаточно характерно, без промедления. Я ощутила, как меня пробило дрожью от предложения. Они собирались надоумить меня и набрать лишний вес, разбить всё, к чему так долго и самозабвенно стремилась…

– Об этом не может быть и речи, сейчас моя форма, практически идеальна. Минус три килограмма – и будет отлично.

– Чеён, ты и так перешла все границы. – Дженни встала вслед за Лисой, только вместо мельтешения по комнате, предпочла присесть рядом со мной на больничную койку и смерить недовольным взглядом. – Тебе это не нужно. Ты и без того идеальна. Как же ты не видишь этого?

– Многие с вами поспорят.

– Ты про эту тупую статью, которую опубликовала желтая газетенка три месяца назад? Это было просто очередное никчемное мнение. Почему слова каких-то незнакомцев для тебя важнее, чем наши?

Фраза Джису надломила меня, оставив странное ощущение отчаяния внутри. По коже пробежали едва заметные мурашки, я натянула на себя одеяло, оценив три застывших обеспокоенных лица. Вопрос попал в цель, в самое болезненное место.

– Потому что хоть так, я хотя бы немного люблю себя.

– Ох, Че-е-е-ён, – растроганно протянула Лиса, собравшись подойти ко мне.

Но тут дверь в палату с грохотом распахнулась, и в просторном проёме оказался обеспокоенный и запыхавшийся Чимин. Моя подруга остановилась в полуметре, не до конца осознав масштабы случившегося.

«Черт», – хаотично пронесло в мыслях, от чего я панически начала взъерошивать волосы, в надежде хоть как-то привести себя в порядок, – «он же увидит сейчас меня в таком виде».

Дженни перехватила моё огромное смущение и моментально поднялась с места, оказываясь рядом с взбудораженным Чимином. Её ладони уверенно уперлись ему в грудь.

– Тебе сюда нельзя, – лишь протараторила она, нахально пихнув обратно к проходу. Пак стойко выдержал удар и остановился, не дав подруге вытолкнуть себя ещё дальше.

– Я не уйду отсюда, Ким, даже не старайся, – вызывающе, он назвал её по фамилии, облокотившись о косяк, – черт-с два, куда я вообще теперь денусь! С вами оставлять Чеён опасно, раз проглядели ухудшение!

– Чимин, – злостно встретила его Лиса, огрев не самым радушным приемом, – выбирай выражения, пожалуйста, ведь мы все очень расстроены этой ситуацией. И лучше тебе не усугублять её ссорой.

– Манобан, ебанный рот, ты ведь даже живёшь с ней и ничего не заметила, – вскипел мой парень, и я поняла, что не могу больше отмалчиваться в стороне. К счастью, его за локоть подхватил вовремя встрявший в разговор Чонгук, уведя чуть назад и отрезвляющее загородив собой Дженни и Лису.

– Заткнись и успокойся. – Чонгук чуть-чуть толкнул его, попытавшись, привести в нормальное состояние и ненадолго утихомирив своими действиями, – иначе это сделаю за тебя я. Никто здесь не виноват. Имей достоинство, и не смей повышать голос на девочек.

– Чон, если не хочешь, чтобы тебе заехали по морде, то отойди, – приказал Чимин, чуть приподняв сжатые в кулаке пальцы с выступающими костяшками на них. – Я просто хочу поговорить с Розэ.

– Тогда какого хуя ты наезжаешь на всех? – Он ударил друга по плечам ладонями, отчего Пак характерно покачнулся, – уверен, ты давно не получал хорошую встряску, раз провоцируешь меня на конфликт. Я тебя на метр в таком состоянии к ним не подпущу, ты понял?

– Чонгук, – умоляюще протянула Лиса, подойдя к своему молодому человеку сзади и успокаивающе погладив по лопатке. – Чимин, пожалуйста, прекратите…

– Ребята!

Я громко прикрикнула, откинув от себя одеяло и свесив ноги с койки, ровно на том месте, где до этого сидела Дженни. Мне очень хотелось встать и усмирить своего парня, успокоить, обнять и поцеловать, но слабость, увы, не позволяла даже подняться с матраса. Так что пришлось облокотиться ступнями о холодный пол, чтобы хоть как-то остудить пыл, и хаотично перебрать все варианты выхода из непростой ситуации. Но оставался лишь один.

– Не могли бы вы оставить нас с Чимином? – решительно заявила я, не зная, кто из BTS в случае драки мог ещё подключиться. Устроить громкий скандал на всю больницу явно не входило в их сегодняшние планы. – Наедине.

– Это так необходимо? – едва ли не возмутилась Джису, сдержав в себе обиженный тон. – Мы сможем сосуществовать и на одной территории, если этого свирепого хищника кто-нибудь тумаком успокоит.

– Не хочу, чтобы кто-то пострадал, – быстро пояснила я, сглотнув нервный ком и ощутив, что диалог будет далеко не из простых, – пожалуйста. Это важно.

– Зови, если что, – понимающе отвесил Чонгук, переняв руку Лисы и бережно потянув в сторону выхода, защитив своей широкой спиной от друга.

Джису наградила Чимина холодом и отстраненностью, Дженни демонстративно размяла шею и кулаки. В коридоре показались силуэты Тэхёна и Намджуна, однако других участников группы разглядеть вообще не удалось. Скорее всего, их там и не было, поскольку кто-то из бойз-бэнда всё равно обязался присутствовать на неформальном мероприятии после концерта. Дверь с яростным ударом захлопнулась, оставив моего разъяренного парня и болезненно дрожащую меня один на один.

Я ощутила себя провинившейся ученицей, которую родители строго отчитали за курение за углом школы.

– Господи, Чеён. – Устало выдохнул Чимин, нервно поправив волосы, спутавшиеся на макушке, – я так сильно зол на тебя и на себя, что не могу даже дышать спокойно.

– Присядь. – Я приглашающе похлопала по месту рядом с собой, и подарила ему снисходительную улыбку.

Он подошёл ближе, встав напротив меня, и посмотрел таким строгим отцовским взглядом – я чуть согнулась, сжав в руках кромку от бахромы наряда. Мне не хотелось смотреть ему в глаза, слишком уж стыдно было за то, что заставила его сильно волноваться.

– Когда это возобновилось? – холодным тоном поинтересовался он.

– Чимин…

– Я спрашиваю, когда ты вновь решила, что истязать себя голодом просто охуительная затея? – нервно процедил он.

Я молчала, словно набрав полный рот воды. Правда оказалась слишком оглушительно-неприятной, чтобы озвучить её вслух: это просто никуда и не уходило.

– Чеён, кажется, я задал вопрос!

– Не кричи на меня, – всколыхнулась я, больно сжав зубы. Мой гнев тоже начинал бушевать. – Всё не так плохо, как кажется…

– Доктор сказал, что у тебя ухудшилось здоровье, начались проблемы с желудком, не говоря уже о других побочных болезнях, которые ещё не проявились, – он рывком придвинул к себе стул и плюхнулся на место, сдавленно дыша, – ты просто настоящая идиотка, Розэ. Такое ощущения, что тебе абсолютно всё равно на меня или подруг, или семью, или на фанатов.

– Это всего лишь пять килограмм. Ты развел такой пиздец, будто я потеряла двадцать за неделю. Кого вообще волнует чьё-то похудение?

– Ты блять анорексичка, понимаешь? Для тебя эти пять килограмм настолько опасны, что ты можешь просто провалиться в пропасть и медленно истощаться. Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы от тебя вообще ничего не осталось?

– Ты заебал, – яростно вырвалось у меня, – я держу всё под контролем. Если что-то не нравится, то найди себе беспроблемную девушку с уже готовой тонкой талией, стройными ногами и натренированным животом.

Выражение лица Чимина стало ужасно обиженным, тогда я и не осознавала, какими болезненными и ядовитыми иногда могут быть слова. Он вжался пальцами в сидение и недовольно вскинул брови.

– Ты действительно считаешь, что это всё, что мне нужно? Что из-за этого мы вместе?

Я больно закусила нижнюю губу, силясь не разрыдаться, хотя очень хотелось. Абсолютно никто меня не понимал из окружения. Никто. Это было так ужасно, осознавать, что все твои близкие считают постоянное ощущение голода и легкости болезнью.

– Я тебя умоляю, ещё скажи, что моя фигура не играет вообще никакой роли в наших отношениях.

– Чеён, твоя чрезмерная худоба ни капли не возбуждает, если ты об этом.

– Ну, тогда найди себе другую подружку, чтобы потрахаться, – выкрикнула я, вскочив на ноги и ощутив, как злость, подогревающаяся моими сильными эмоциями, отодвинула всякую усталость на второй план. – Разве заботливый парень не должен поддерживать девушку, когда она пытается похудеть? Разве он не должен прятать еду и искушения?

Чимин тоже поднялся с места, отодвинув стул в сторону и кинув на меня агрессивный взгляд. Я поняла, что он едва сдерживался, чтобы не сорваться окончательно.

– Ты пытаешь убить себя! Предлагаешь лично вложить ружьё тебе в руки? – Пак до боли стиснул кулаки, я даже на расстоянии ощущала напряжение во всем его теле. – Блять, да я люблю тебя. Ты можешь это понять? Мне абсолютно не похуй, если ты подохнешь от собственных бзиков. Но, кажется, моих чувств тебе недостаточно. Тебе вообще ничего не достаточно. Да даже если бы весь мир сказал, какая ты красивая, ты бы отвернулась от этого. Как мне прикажешь любить того, кто не любит себя?

Мы замолчали. Моё сердце, разум, сознание – всё было изорвано на мелкие клочья, хотелось лишь упасть ничком и раствориться. Я видела, сколько боли отразилось на его лице, как морщинки легко собрались у него на лбу, как во взгляде читалось что-то ужасающее. Он боялся. Я видела, как от злости и смятения затряслись его руки, когда Чимин попытался поправить куртку.

– Никак.

Я ответила, почувствовав внутри себя странную уверенность в дальнейших действиях.

– Ты заслуживаешь того, кто любит себя и верит в себя.

– И ты можешь такой стать, – он стал чуть мягче, но важности в тоне не убрал, – если не ради себя, то ради меня. Семьи. Девочек.

– Не смогу. Не в ближайшем времени точно, и на самом деле не думаю, что ты вообще меня понимаешь достаточно. Честно говоря, ты вообще меня не понимаешь. Мне нравится быть худой, нравится это ощущение пустого желудка, нравится, когда модельеры говорят, что на меня подходят любые наряды. И если я когда-нибудь умру за это, то не буду жалеть, потому что иначе жить не умею. Нам нужно было обговорить это сразу, пока не стало слишком поздно.

– Чеён…

– Это я, Чимин. Со своими демонами в голове. Разве тебе это нужно?

Пак чуть помедлил, нервно теребя кромку молнии своей кожаной куртки. Он изучил меня, словно старался рассмотреть каждую мелкую деталь. Запомнить.

– Конечно, – без примеси неуверенности заключил он, сделав шаг навстречу.

– Нет, – я резко вытянула руку перед собой, не дав ему обнять меня или затянуть в поцелуй, – мы оба знаем, что это не так. Тебе нужен кто-то, кто сумеет построить здоровые и долгосрочные отношения, а я не могу даже нормально собраться с мыслями. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты не сможешь быть с человеком, который ненавидит себя сильнее, чем любит тебя.

– Так позволь научить, – пальцы обвились вокруг моего запястья переместив руку себе на грудь, туда, где отчаянно быстро стучало его сердце, – Розэ, мне похуй, сколько это займет, но я обещаю, что вытащу тебя из этого дерьма.

– Я и есть это дерьмо, Чим-чи.

– Чеён…

– Уходи, Пак.

– Нет, – он в ответ отрицательно покачал головой, – нет.

– Уходи! – мой голос сорвался на крик, рука резко выскользнула из захвата. – Я не хочу повторять это трижды, и ты знаешь, что от своего не отступлюсь.

В следующее мгновение, хлопок дверью палаты отразился на мне самой болезненной пощечиной; я ещё не понимала, что натворила, но была уверена, что поступила правильно. Ноги подкосились, тело беспомощно опустилось на кровать.

~

Девочки пытались со мной говорить, но всё оказалось тщетно – я заперлась в комнате для рисования и выходила лишь изредка, за очередной порцией еды. В основном, мне оставалось только творить маслом или карандашами, куда-то выплескивать свои эмоции. Пару раз я, конечно, попыталась начать писать песни, но всё выходило ужасно, сумасбродно, кубарем. В ушах все ещё стояли слова Чимина, от которого вестей не было с того самого дня.

Я вновь встала перед зеркалом, изучая свое тело и пытаясь свыкнуться с выбранной непреклонной философией. Оставалось всего три килограмма, так близко к своему идеалу мне ещё не удавалось находиться. Выпирающие ключицы, костлявые руки и таз, обтянутый кожей. Абсолютно плоский живот, крупные коленные чашечки на фоне стройных и длинных ног. Не дорогую ли цену я заплатила, чтобы стать такой?

Голова вновь привычно закружилась, я урезала дневной рацион сильнее, заставив себя быстрее сбрасывать и уделив по два часа через сутки изматывающей тренировке. Мне хотелось оказаться как можно раньше в своем идеальном весе и комплекции и решить, что делать дальше. Но в погоне за мнимым идеалом внезапно стало что-то неладно.

Телефон характерно моргнул, оставив на экране уведомление. Я неохотно потянулась, но глянула на него, подумав, что это Лиса в очередной раз спрашивает о моём состоянии, или Дженни предлагает прогуляться наедине, или Джису зовёт к ужину. Быстро планировала ответить: «не сегодня» и вернуться к самопознанию. Но это было далеко не сообщение. Уведомление. Оно, будто издеваясь, гласило: «Пак Чимин начал прямую трансляцию. Не пропустите!».

Я не знала, почему так быстро на него нажала – на личном телефоне у меня стоял поддельный аккаунт, так что за анонимность можно было не опасаться, – и буквально забыла, как дышать, увидев его очаровательное лицо на экране. Он списал грусть в глазах на усталость и в подробностях рассказал о ходе репетиции с другими участниками группы. Бархатный голос Чимина довел до мурашек, заставив обнять себя руками. И заскучать, безумно по нему заскучать.

– По правде говоря, я кое-что выучил, но немного волнуюсь, – он довольно ухмыльнулся, подставив к себе небольшой синтезатор. В мыслях сразу всплыло воспоминание, где я усердно учила его играть любимую песню, которую Пак, впоследствии, исполнил на одной из трансляций, – надеюсь, что мой английский будет не таким ужасным, ведь я всё ещё практикуюсь в его изучении.

Он нажал на клавиши, абсолютно грациозно, словно пианист, готовящийся исполнить величайшее творение. Тонкие пальцы заскользили по черно-белому полотну.

– Всё, что я знаю, всё, что я зна-а-а-ю, – протянул Чимин, спародировав одного известного исполнителя, чьи песни я частенько включала нам в наушниках во время поездок, – любить тебя – заранее проигрышная игра*.

К глазам подступили слёзы; засранец знал, что я буду смотреть этот эфир, и знал, что смысл композиции приобретет безумно личный подтекст. Теперь я кулаком зажала рот, чтобы подавить волну пробивающихся через край эмоций. Наши отношения – заранее проигрышная игра, в его понимании.

– Это был небольшой сник-пик, – загадочно произнес он шепотом, притянув камеру с подставкой чуть ближе. Чимин демонстративно размял пальцы, растопырив их широко, и положил на две октавы. Его игра должна была быть прерывистой поначалу, с долгим звучанием и резким переходом к следующим аккордам, такая чуть грубая распевка, компенсирующаяся мелодичным и нежным припевом.

– Я потратил всю любовь, которую сохранял.

– Мы всегда были проигрышной игрой.

– Мальчик из провинции в большой игре.

– Я пристрастился к проигрышу.

Он растянул гласные, зажмурившись, взяв весьма высокие ноты, которые характерно давались только ему. Его кавер на эту песню пробил меня, заставив слезы неконтролируемо стекать по щекам, я не сдержавшись всхлипнула, губами подпев болезненные слова. Чимин вытягивал каждую ноту с особым двойным старанием.

– Всё, что я знаю, всё, что я зна-а-а-ю, любить тебя – заранее проигрышная игра.

– Всё, что я знаю, всё, что я зна-а-а-ю, любить тебя – заранее проигрышная игра.

Он красиво закончил, прикусив нижнюю губу, и загадочно улыбнулся прямиком в камеру. Словно, раздумав пару секунд, стоило ли продолжать петь или может наоборот, ещё раз повторить эту часть. Комментарии одобрительно заверещали: им понравилась непосредственность и тонкость голоса, выбор песни и подача.

– Боже, слишком много смайликов с сердечками, – Чимин застенчиво улыбнулся, наблюдая за тем, как ежесекундно сменялись десятки сообщений, – Арми, вы у меня лучшие, – он сложил большой и указательный палец в сердечко и показал на камеру, – это вам. Любить вас однозначно не проигрышная игра.

Я рискнула и начала печатать текст; стерла, а затем набрала вновь. Они ведь сменялись так быстро, вполне возможно, что моя фраза просто прошла бы мимо него и осталась в видеозаписи трансляции. Пальцы чуть подрагивали, нос характерно шмыгал: «Я всё ещё пытаюсь справиться с этим дерьмом, потеряла последние кусочки там, пожалуйста, забери меня, забери меня, забери меня домой…». Это были строчки из самого начала песни, исходившие от души. Мне внезапно захотелось оказаться в его объятиях, покрыть поцелуями родные ключицы.

«Какая же я глупая, что не поняла этого раньше», – врезалось в сознание, – «я люблю его больше, чем ненавижу себя».

Взгляд Чимина проскользил по комментариям, а глаза внезапно округлились. Он протянул ладонь к телефону и в нетерпении начал что-то искать; мой ник все же привлек его внимание.

– Вау, – совершенно обескураженно прошептал Пак, отодвинувшись от устройства и нервно нажав клавишу «Ля». Ему срочно нужно было придумать, как выйти из сложившейся ситуации, – спасибо за это, ребята.

Чимин вновь приблизился к экрану и что-то быстро набрал по нему, а затем откинулся на спинку кресла и, как ни в чем не бывало, продолжил рассуждать о том, какой мелодичный танец получился бы под эту песню, и как Чимин изначально болел за данного исполнителя на прошедшем Евровидении. Я заметила, что у меня мигает значок уведомления и нехотя свернула вкладку. В заветном самолетике лежало сообщение от него:

«Я заберу тебя домой».

~

Мне было страшно открывать дверь; Тэхен проводил к их общей комнате и поддерживающе улыбнулся. Я не знала, что могла сказать или как хотела начать диалог, ведь извинения всегда давались особенно нелегко, в частности сейчас. Мы же практически расстались по моей вине.

Я резко толкнула дверь, когда поняла, что больше пасовать не имело смысла, застав – надеясь, все ещё – своего молодого человека за просмотром какого-то интересного корейского телешоу. Он не сразу, но неловко встрепенулся, когда увидел меня, стойко сжимающую шерстяную ткань свитера у груди.