Текст книги "На кончике иглы (СИ)"

Автор книги: miss Destinу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Там царь Кощей… ==========

Что бы там ни говорили, а жить хорошо.

Хорошо жить – ещё лучше. А уж жить вечно (ну, или почти вечно), да в неприступном готическом замке, да на берегу моря…

– Красота! – протянул хозяин вышеупомянутого замка, он же знаменитый на всю магическую (и не только) Русь Кощей Бессмертный, он же старейший русский маг из ныне живущих Константин Алексеевич Кощеев, жмурясь от удовольствия.

Ослепительно красивый рассвет над морской гладью, доносящиеся с побережья крики чаек и чашка крепкого кофе на увитом плющом балкончике – разве может что-то омрачить это великолепное утро?

– Дядь Кость! – пронзительный девичий вопль, раздавшийся прямо за спиной, мгновенно убил всё очарование.

Ах да. Родственники.

– Дядь Кость! Ты это видел?! – мимо просвистел ветер, и на балкончике материализовалось запыхавшееся нечто – золотоволосое, румяное и в драном джинсовом комбинезоне.

Кощей закатил глаза, аккуратно ставя чашку с недопитым кофе на блюдце.

– Васька, во-первых, кончай визжать, – он глянул исподлобья на незваную гостью. – Во-вторых, прекращай мотаться сюда, как к себе домой, я тебя в защиту вплёл не для того, чтобы ты мне последние нервы истрепала. И в-третьих, какого лешего ты на себя напялила?

Васька – она же Василиса (Прекрасная или Премудрая – в зависимости от личных ценностей особо впечатлительных натур), она же единственная племянница Кощея, она же его вечная головная боль – окинула взглядом свой потёртый комбинезончик, сдула со лба золотистую чёлку и совершенно неаристократично фыркнула.

– Дядь Кость, ну ты чего, не с той ноги встал? Во-первых, я не визжу, а голос мой подобен перезвону колокольчиков – любого сказочника спроси! Во-вторых, я не треплю тебе нервы, а поддерживаю твой жизненный тонус, иначе ты тут мхом покроешься и в скалы свои любимые корнями прорастешь. А в-третьих, сейчас такое все носят, конец двадцатого века на дворе, в конце концов! – и она нагло плюхнулась в кресло напротив дяди, попутно утащив с тарелки на столике бутерброд с красной рыбой.

Кощей только мученически вздохнул, наблюдая, как эта «мечта поэтов» с аппетитом доедает его завтрак, облизывая кончики пальцев. Если тот факт, что его собственная личность в народном фольклоре обрела зловещие, мрачные и кое-где жутковатые черты, он ещё мог понять, то как его неугомонной племяннице с шилом в одном месте удалось создать себе образ скромной-застенчивой-утончённой барышни – оставалось загадкой тысячелетия.

Дзынь!

Фарфоровая маслёнка, которую Василиса задела локтем, потянувшись за кофейником, с жалобным звоном разлетелась осколками по полу.

– Упс…

Спокойствие, только спокойствие. Кощей помассировал двумя пальцами переносицу. Что там ему советовало волшебное зеркало в рамках терапии по управлению гневом? Расслабиться и принять окружающий мир таким, какой он есть. Молниями не швыряться, огнем не плеваться, родственников с балконов не выбрасывать…

Минутка аутотренинга помогла.

– Чего пришла-то, Вась? – вполне мирно поинтересовался он и даже улыбнулся.

Дружелюбно, как ему казалось. По-родственному.

Василиса, глянув на него, поперхнулась кофе.

– Ой, дядь Кость, не скалься так, сейчас радиоактивный дождь пойдет! Подарю я тебе новую маслёнку, ты, главное, не нервничай!

Кощей скрипнул зубами.

Все-таки дурит его чёртова стекляшка, как пить дать, дурит. «Ах, как вам идет улыбка, Ваше Сиятельство! А как молодит! Лет двести прочь, амальгамой клянусь!»

Тьфу.

– А пришла я… – продолжала тараторить, тем временем, Вася, копаясь в безразмерных карманах комбинезона, – а чего я пришла? А! Во, вспомнила! – она выудила наконец искомое, оказавшееся расписной тарелкой с болтающимся на шнурке наливным яблочком, и сунула в руки Кощею. – Слышал последнюю сплетню? Британские маги совсем крышей поехали!

Кощей глянул на появившееся в тарелке изображение хорошенькой ведущей передачи «Маг-интер-новости».

– … и, конечно, главной сенсацией недели остаётся новость об английском волшебнике Томе Реддле, именующем себя Лордом Волдемортом и терроризирующем магическое сообщество Британии на протяжении последних пяти лет!..

– О, ради Семаргла, Вась, чихал я на этих дохлых англичан с их карманными тиранами, – скривился Кощей.

– Да ты дальше слушай! – возбужденно отмахнулась Василиса, загадочно сверкая глазами. – Сейчас самое интересное будет!

– … с прошлой ночи считается погибшим от рук полуторагодовалого Гарри Поттера, сына Лили и Джеймса Поттеров, состоявших в организации «Орден Феникса» и боровшихся…

– Дожили, – иронично протянул Кощей, услышав возраст «национального героя». – Маньяк-террорист всея Британии ухлопался о младенца. И эти ничтожества смеют называть себя магами!

– … однако, по данным нашей магразведки, Том Реддл выжил в ночь Самайна, благодаря своим многочисленным якорям, которые английские маги называют крестражами. Сотрудникам отряда «Муромец» удалось выяснить, что Реддлом было создано беспрецедентное количество якорей – по разным данным, от пяти до восьми – вследствие чего, отражённое ребёнком заклятие не убило его, а лишь развоплотило, и теперь тёмный маг скрывается…

– Чего-чего? – опешил Кощей, в первый момент решив, что ослышался. – Сколько якорей он создал?!

– О, а я о чем? – округлила глаза Васька. – Ты прикинь, какой псих? Муромские ребята ещё все понять не могли, чего это он вдруг бузить начал, а я вот теперь думаю, это ж каким потенциалом надо обладать, чтобы при минимум пяти якорях ещё на что-то быть способным?! Силен, гад… – выдохнула она с нескрываемым восхищением.

– И не говори, – задумчиво хмыкнул Кощей, внешне не особо напрягшийся, но зажёгшиеся в глубине его глаз алые искры выдавали вспыхнувший интерес. – В его-то годы… Сколько ему? Небось, и трехсот-то еще нет…

– Дядь, ты чего? – Васька постучала пальцем по лбу. – Мы ж об англичанах говорим – они и второй-то век через одного разменивают. А Реддлу этому вообще, смешно сказать, чуть больше полтинника!

– Ты уверена? – не поверил Кощей. – Может, следы хорошо заметает?

– Зуб даю, – фыркнула Василиса. – Муромские его биографию пять раз вдоль и поперек перетряхнули, тоже всё сомневались…

– Слушай, а что они вообще там забыли? С каких это пор у нас боевики разведкой занимаются?

– Так это ж личная инициатива Ильи была! – пояснила Васька. – Он же пару лет назад в Лондон мотался на встречу с каким-то их местным воякой, как его… – она пощелкала пальцами, вспоминая, – о, точно, Грюм! Он, вроде как, весь из себя Грандмастер боевых искусств, суровый дядька и вообще круче только кипяток. Оно и понятно, учитывая, что они с Ильей родня – седьмая вода на киселе, конечно, но все же… Короче, он ему об этом Реддле и рассказал, а Илюхе, ну ты ж его знаешь, дай только повод сунуть нос куда не просят! Говорила я ему, не ту профессию он выбрал…

– Вася, не отвлекайся.

– Ах да, ну так с тех пор он и заинтересовался этим их Волдемортом, рассказал Горынычу, думал, тот своих «невидимок» пошлет разнюхать, что да как, все-таки по шпионажу он у нас главный…

– А Горыныч?

– А что, Горыныч, – хихикнула Васька, – послал. Не «невидимок», конечно, а Илюху, да ещё в таких выражениях…

Внезапно воздух вокруг Василисы начал стремительно темнеть, а прямо над её головой угрожающе потрескивать голубоватые искры. Девушка мгновенно осеклась и втянула голову в плечи.

– А я что? А я ничего! Я вообще молчу, Зиновий Всеволодович, я ж к вам со всем уважением!

Кощей усмехнулся, глядя на вмиг присмиревшую племянницу. М-да… Уж кто-кто, а легендарный глава службы внешней разведки магической Руси умел себя правильно подать. Таким учеником, пожалуй, можно было гордиться.

– Вот же змеюка, – буркнула, между тем, себе под нос Васька, убедившись, что тьма вокруг рассеялась и молния в макушку ей больше не грозит. – Никуда от него не денешься!

– Ох, нарвёшься ты когда-нибудь, Василиса, – прищурился Кощей. – Язык у тебя без костей…

– А у тебя что, с костями? – ехидно поинтересовалась Васька. – И вообще, дядь, ну что ты хочешь, я же вся в тебя!

– Угу, только матери об этом не вздумай ляпнуть.

– Да я б, может, и ляпнула, только она умотала куда-то с очередным ухажером.

– Да ну?

– Ага, – Василиса протяжно вздохнула и подперла щеку ладонью. – Спихнула на меня свои кладбища, и усвистела, будто мне больше заняться нечем! Да и не люблю я с мертвяками возиться, противные они – жуть!

– Вася, побойся Мрака, ты же потомственный некромант, – закатил глаза Кощей.

– И чего? – возмутилась Васька. – Эти ваши мертвяки склизкие и воняют, я что, по-твоему, целоваться с ними должна? И вообще, вся эта некро-муть не для меня, я ж прирожденный купидон! Кстати, на этой неделе у меня рекорд – сто сорок восемь счастливых пар! Может, поговоришь с мамой, чтобы она от меня отвязалась со своим «фамильным наследием»?

Кощей только поморщился.

– И не подумаю. И учти, если Мара узнает, чем ты тут занимаешься – проклянёт на месте, и не посмотрит, что единственная дочь…

– Узнает она, как же! – фыркнула Василиса. – Пусть сначала хоть на годик домой вернется, для приличия! А то взяла моду по заграницам со всякими там шастать, а мне за её упырями следить, а я, между прочим…

– Вась, не заводись, вон уже сливки плесенью покрылись.

– Ой, – осеклась начавшая было возмущаться Васька. – Пардон, генетика подводит. Так я вот тут чего подумала-то, дядь, может, тебе приглядеться к этому Реддлу-то, а? Грех такую силищу пустоголовым британцам оставлять, он, небось, бедолага, не знает даже, как ему теперь обратно собраться после развоплощения…

– А я ему что, скорая магпомощь? – саркастично хмыкнул Кощей. – У меня своих дел хватает.

– Да ну? – язвительно протянула Вася. – Это каких же? Над златом чахнуть?

– Тьфу на тебя, – обиделся Кощей. – Сколько можно меня этой наглой клеветой попрекать? Понапишут всякие, а потом век не разгребёшь!

– Дядь, ты кому лапшу-то вешаешь, а? Ты забыл, как сам меня просил массам пыль в глаза пускать? Про иглу в яйце, про царство подземное, про шашни твои с Ягой…

– А про «злато» не просил.

– Ну, присочинили от себя немножко, с кем не бывает? – пожала плечами Василиса. – А стихи хорошие получились, не зря я тому смертному пару наших сплетен нашептала… Эй, – она внезапно нахмурилась, – ты меня от темы-то не уводи! Взял бы ты парнишку в ученики, а? Такой талант пропадает! Может, человека бы из него сделал?

– Вот только учеников мне на старости лет не хватало!

– Дядь, – Вася закатила глаза, – какая нафиг старость? Ты в зеркало себя давно видел? – и она, вытащив прямо из воздуха круглое зеркальце, сунула его под нос Кощею.

Тот только отмахнулся.

– Да просто тело в этот раз удачное попалось – стареет медленно, что вовсе не отменяет того факта, что я вот-вот восьмое столетие разменяю. А ты мне предлагаешь со всякими психопатами возиться?

– Ну, – неожиданно скучающе протянула Василиса, отчего-то заинтересовавшись своими ногтями, – если тебе совсем-совсем не интересно поближе познакомиться с потомком Певереллов…

– Что?! – мгновенно вскинулся Кощей. В темных глазах полыхнули тлеющие угли. – И ты молчала?!

– Ага! – торжествующе ухмыльнулась Васька. – Так и знала, что зацепит!

– Ах ты зараза малолетняя! Столько времени мне голову морочила!

– Эй-эй, дядь, полегче, – забеспокоилась Василиса, покосившись на трёх воронов, только что замертво попадавших на каменный пол балкона.

– Собирайся! – не слушая ее лепетания, рявкнул Кощей, бодро вскакивая с кресла. – Мы отправляемся в Англию! Немедленно!

– М-мы? – опешила Вася. – А я-то тут при чем?

– При том, что я добрую сотню лет из своей глуши не выбирался, в современном мире ориентируюсь плохо, – на ходу крикнул Кощей, уже умчавшись внутрь замка. – Будешь моим справочником.

– Э-э, дядь, так это, – Василиса судорожно пыталась сообразить убедительный предлог, – у меня же мамины кладбища!

– Звони.

– Чего?

– Матери звони! – крикнул Кощей, куда-то испаряясь.

Васька схватилась за волшебное зеркальце, уже жалея, что ее вообще принесло этим утром в гости к дяде.

– Мам, привет, – спустя несколько мгновений помахала она появившейся в отражении красивой женщине с очень бледной кожей.

– Лисса, – манерно протянула та, закатывая глаза, – ну в чем дело? Я же просила меня не…

И в этот момент соткавшийся из воздуха рядом с Васей Кощей выхватил у нее зеркало.

– Морана! Я забираю Василису на неопределенный срок.

– Но куд…

– На Алтай. Устрою ей некро-тур по древним захоронениям, ты совершенно её разбаловала!

– Да, но…

– Нежити своей другого пастуха найдешь.

– Но, Кость!..

– И я рад был тебя видеть, не чихай! – он благожелательно оскалился во все тридцать два белоснежных зуба и, смахнув с поверхности зеркала отражение сестры, сунул его обратно в руки Васе. – А ты что встала столбом? Ты в этом в Англию собралась? – он брезгливо подцепил кончиком пальца лямку джинсового комбинезона.

– Дядь, я вообще-то…

– У тебя десять минут, – отрезал Кощей, снова куда-то исчезая. Остаток фразы раздался уже из пустоты. – И добудь где-нибудь артефакт-переводчик, я по-аглицки ни в зуб ногой!

– Бли-ин, – обреченно протянула Василиса, закрывая глаза рукой в глубоком фейспалме. – Вот говорили же умные люди – не буди лихо… – она с досадой наморщила нос и снова достала зеркало. – Ленка, привет. Скажи там народу, что я ближайшее время недоступна.

– А чего случилось-то, Вась?

– Чего-чего… Дядьку «разбудила»!

– Ого, – сочувственно вздохнуло зеркало. – Нам ждать еще одну чуму?

– Надеюсь, нет, – поежилась Василиса. – Но англичанам я не завидую. Ой, как не завидую…

========== Через леса, через моря колдун несёт богатыря… ==========

Над Литтл-Уингингом ярко светило солнышко.

Аккуратные домики радовали глаз светлыми стенами и черепичными крышами, на ухоженных газончиках зеленела подстриженная будто по линеечке трава с яркими вкраплениями жёлто-красных опавших листьев, из небольшого парка доносился детский смех, а в воздухе пахло чем-то сладким и по-осеннему свежим.

– Меня сейчас стошнит, – поделился Кощей, с нескрываемым ужасом оглядывая этот идиллический пейзаж.

– И не говори, – отозвалась не менее обалдевшая Васька. – М-да, дядь, если Реддл выбрал в качестве временного убежища вот это… милое место… – она задумчиво покосилась на проходившую мимо мамашу с коляской, – то ему уже не помочь. Может, в поисковом ритуале косяк?

– Какой косяк, Вася? – Кощей постучал согнутым пальцем по лбу. – Ритуалы на крови осечек не дают, за основу была взята кровь Певереллов, да и координаты получились довольно чёткие, а значит – ошибки нет.

– Да, но… здесь?! – Василиса еще раз окинула взглядом улицу. – Тёмный Лорд посреди вот этого симметрично-ванильного кошмара? Нет, я, конечно, знала, что англичане странные, но не настолько же!

Кощея слегка перекосило.

– Это ты еще их пару веков назад не видела. Парики, пудра, рюшечки, мужики в лосинах – мрак! Но, раз уж мы здесь… какой там адрес-то был?

– Э-э, – Васька пошарила по карманам вполне приличного бежевого плаща, который (после долгих споров и препирательств) накинула поверх любимого комбинезона, и выудила основательно помятую бумажку. – Тисовая улица, дом номер четыре! – она подняла взгляд на табличку, украшавшую ближайший к ним коттедж. – Ну да, вот этот.

– Тогда чего мы стоим? Пойдем, посмотрим на Величайшего Злодея всех времен и народов по версии… как там называлась эта их газетенка?

– «Ежедневный Пророк», – ехидно хихикнув, подсказала Василиса.

– Да, вот её.

И Кощей, перехватив поудобнее посох, решительно направился к дому.

***

А между тем, в совершенно обычном и ничем не примечательном типовом коттедже совершенно обычной и ничем не примечательной семьи кипели нешуточные страсти.

– Боже, Вернон, что нам теперь делать? Что делать?! – Петунья Дурсль, в девичестве Эванс, металась по своей симпатичной, идеально-чистой гостиной, заламывая руки и периодически всхлипывая.

Метания её, надо сказать, продолжались не первый час, а потому на Вернона должного впечатления уже не производили.

Или дело было в тройной порции успокоительного?

Но как бы там ни было, а мистер Дурсль истерических настроений жены не разделял. Действительно, чего панику разводить на пустом месте? Ну, подумаешь, ребёнка подкинули, с кем не бывает…

– Что значит, с кем не бывает?! – возмутилась Петунья, внезапно тормознув напротив дивана, и Вернон сообразил, что последнюю фразу случайно произнес вслух. – Да ни с кем не бывает! Вот что о нас теперь соседи подумают? А я тебе скажу, что они подумают! Они подумают, что это твой сын, которого ты нагулял на стороне!

Вернон аж воздухом поперхнулся.

– Бог с тобой, Петти, что за нелепые мысли?!

– Скажешь это Джейн Полкисс, когда она разнесёт эту сплетню по всей округе! – рявкнула Петунья, продолжив старательно вытаптывать ковер. – Ну сестричка, ну удружила! Всё детство мне испоганила со своим треклятым волшебством, а теперь ещё и это! Всё, о спокойной жизни можно забыть!

– Дорогая, мне кажется, ты преувеличиваешь, – миролюбиво заметил Вернон. – Всё не так плохо…

– Да всё просто ужасно! – взвыла Петунья, падая в одно из кресел. – Ты просто не понимаешь, о чём говоришь. Ты не знаешь этих ужасных магов, а я знаю! Это страшные люди, дорогой! Они могут загипнотизировать тебя, залезть в голову, стереть память и бог знает, что ещё! Я даже боюсь подумать, что с нами будет, если кто-то из них появится здесь…

И в этот момент раздался звонок в дверь.

Вернон моргнул. Петунья резко побледнела.

– Это они, – в ужасе прошептала она.

– Звонят в дверь? – усомнился Вернон. – Разве твои «страшные и ужасные» волшебники не должны, ну не знаю, вырастать из-под земли? Или появляться из чёрного дыма?

Звонок повторился.

– Пойду посмотрю, кто там, – храбро объявил Вернон, сползая с дивана.

– Не вздумай! – Петунья мертвой хваткой вцепилась в руку мужа. – А вдруг это действительно они?

Вернон тяжко вздохнул.

– Дорогая, их вряд ли остановит обыкновенная дверь. Поэтому думаю, лучше им открыть, пока они ещё вежливые.

И, не без труда высвободив рукав рубашки из цепких пальцев жены, пошёл встречать грудью Неведомое Зло.

«Зло» – оказалась вполне приличной парой, с виду ничем не отличающейся от обычных людей.

Высокий мужчина лет сорока – сорока пяти, в чёрном пальто, пусть слегка старомодном, но элегантном, со спускающейся до плеч гривой тёмно-каштановых волос, благородной проседью на висках и белой тростью с резным набалдашником в руке.

И хорошенькая девушка с золотистой косой до пояса, румяными щеками и ясными голубыми глазами.

Нет, определенно, на «страшных и ужасных» эти двое были похожи мало.

– Э-э, добрый день, чем могу помочь?

– Здрасте! – девушка ослепительно улыбнулась, демонстрируя кошмар любого стоматолога – здоровые, идеально-белые зубы. – Мы тут кое-кого ищем… у вас, случайно, жильцов за последние пару дней не прибавилось?

***

Василиса искренне считала, что улыбка и дружелюбный тон – лучшее начало беседы.

Но смертный отчего-то попятился.

– Так вы все-таки из этих, да? – зеленея на глазах, пробормотал он. – Из волшебников? За ним пришли?

Васька и Кощей недоуменно переглянулись.

– За ним?..

– Забирайте! – внезапно появившаяся рядом со смертным молодая блондинка, украдкой оглядевшись, сунула в руки совершенно офигевшей Васе свёрток из двух пелёнок и младенца. – Забирайте и уходите, ради всего святого!

Василиса моргнула.

– Минутку, но…

– Мы вас не видели! – делая страшные глаза, замотала головой блондинка. – Ни вас, ни его! Мы никому ничего не скажем! Только, умоляю, не появляйтесь здесь больше никогда!

БУМ! Дверь дома №4 с грохотом захлопнулась.

– Э-э… Кажется, что-то пошло не так…

– Может, переводчик глючит? – Кощей покосился на мирно спящего черноволосого малыша.

– По-моему, у кого-то мозги глючат, – Вася с опаской глянула на захлопнувшуюся двери и на всякий случай отошла на пару шагов. – Всё-таки, англичане – психи, что маги, что смертные…

– Погоди-ка, – внезапно насторожился Кощей. – Ну-ка, дай мне это…

– «Это», дядь, называется – «ребёнок», – первый шок прошел, и к Ваське вернулось привычное ехидство.

– Да нет, Вася, – задумчиво протянул Кощей, беря на руки младенца и с возрастающим интересом разглядывая ссадину в виде молнии на его лбу, – это – называется «якорь».

– Да ну? – не поверила Василиса. – В живом носителе?! Быть не может!

– Вот щас как дам больно…

– Не, ну, то есть, может-то оно может, но в маленьком ребенке!..

– А как зовут ребенка?

– Как?

Маги переглянулись… и с утроенным энтузиазмом забарабанили в дверь дома №4.

***

– Ага, – глубокомысленно изрекла Васька десятью минутами позже.

– М-да, – столь же глубокомысленно согласился Кощей.

Разговор с Дурслями получился… интересным.

Ну, как с Дурслями, скорее, с их воспоминаниями, в которые Кощей влез без спроса. Оно, конечно, может, и не слишком этично, зато быстро и куда более эффективно, чем выуживать информацию у нервных, перепуганных до заикания смертных путем диалога.

Конечно, знали эти двое не так уж и много, но итоговая картина, сложившаяся из всех доступных фрагментов, все равно выглядела крайне странно и местами даже возмутительно, как для Василисы, так и для Кощея.

Правда, возмущались они по совершенно разным поводам.

– Годовалого младенца! На крыльцо! В ноябре-месяце!..

– Идиоты! Такой уникальный материал – и к смертным!..

– Э, материал?

– Ну конечно! – глаза Кощея загорелись исследовательским азартом. – Это же феномен! Ты когда-нибудь слышала, чтобы «якорь» создавался случайно, да ещё не убивал при этом носителя? Вот и я нет! Этого ребёнка нужно как следует изучить! Немедленно возвращаемся домой!

– Воу, дядь, погоди, – забеспокоилась Васька. – Мы не можем просто так взять и забрать Гарри Поттера себе!

– Почему? – искренне не понял Кощей.

– Потому что это называется похищением, – Василиса округлила глаза. – А похищение, что у нас, что в Англии – суть есть деяние противозаконное. Одно дело – втихаря утащить никому не нужные остатки Тёмного Лорда, и совсем другое…

– … втихаря утащить никому не нужного национального Героя, – иронично закончил за неё Кощей.

– Да! То есть, нет. Постой…

– Который так нужен этой самой нации, что они его аж к смертным на порог выкинули в порыве благодарности…

– М-м…

– … и уж конечно страсть как необходим своим родственникам, что они его радостно сбагрили первым встречным. В буквальном смысле.

Васька покосилась на малыша, который, проснувшись, очень заинтересовался её косой и теперь радостно тянул к ней пухлые ручонки.

– Ну… нет, звучит логично, но…

– Никаких «но»! – заявил Кощей, которому не терпелось приступить к изучению «феномена». – Считай, что мы с тобой сорвали джек-пот, бездарно профуканный этими убогими. К тому же, если повезет, с помощью «якоря» я таки найду настоящего потомка Певереллов и вот тогда… – он внезапно замолчал, рассеянно оглядывая Тисовую улицу. – Вась, а где мы припарковали ступу?

Василиса только глаза закатила.

Ох уж эти сумасшедшие учёные…

– Налево, за углом, дядь, – она с трудом отвоевала кончик косы у малолетнего Героя и спешно добавила: – Только чур, веду я!

========== И днём и ночью кот учёный… ==========

Научный азарт – штука мощная.

Он способен замотивировать кого угодно и на что угодно. Может помочь совершить открытие тысячелетия, толкнуть на преступление и даже заставить убеждённого мизантропа-отшельника притащить в свое жилище маленького ребенка.

Только вот Гарри Поттер – Избранный, Герой, Грозный победитель Темных Лордов, Уникум, Феномен и т.д., и т.п. – по факту в первую очередь оставался обыкновенным карапузом полутора лет отроду, а потому требовал к себе внимания, выходящего далеко за рамки исследовательских интересов «похитителя».

И это оказалось проблемой. Которая, впрочем, была вполне решаема, если бы не одно «но»…

– Что это?

Кощей с изрядной долей сомнения оглядел компанию из трёх… человек?.. существ?.. персон, явившуюся к нему на порог во главе с неприлично довольной Васькой.

Низенькое – в половину человеческого роста – создание условно-мужского пола, в лохмотьях, с гигантской шапкой жёстких соломенных волос, носом-картошкой и хитрющими глазёнками, сверкающими из-под чёлки.

Экзотического вида старушенция – морщинистая, сгорбленная, с шишковатой клюкой-корягой, вся опутанная длинными сизо-зелеными волосами, весьма гармонирующими с салатовым цветом кожи.

И невысокая рыженькая девчушка с огромными янтарно-жёлтыми глазами (которые совершенно не портил змеиный вертикальный зрачок), очаровательными рожками и не менее очаровательными вампирскими клыками, которые она мельком продемонстрировала в скромной улыбке.

– Не что, а кто! – радостно заявила Васька, ненавязчиво пропихивая гостей внутрь холла. – Знакомься, Тихомир, Баяна и Айша… Что ты на меня так смотришь? Сам же просил найти мелкому няньку!

Левая бровь Кощея медленно поползла вверх.

– И поэтому ты приволокла малолетнего домовёнка, болотную кикимору и… – он с непередаваемым выражением покосился на девчушку, – ламию?

– Одна голова хорошо, а три – лучше! – авторитетно заявила Васька. – И потом, я тут тебе ценнейшие кадры раздобыла! Тишка – гениальный нянь…

– Да он сам еще ребенок! Ему хоть сотня-то стукнула?

– Да! Ну… почти. Зато детям с ним никогда не бывает скучно! А Баяна – мастер рассказывать сказки и петь колыбельные…

– На дне болота.

– И вовсе не обязательно, что за махровые стереотипы?! Вот увидишь, с ней мелкий и есть будет по часам, и засыпать вовремя, и еще в целительстве и травничестве разбираться научится, вот! А Айша – так вообще клад! Ламия она всего лишь на четверть, зато обожает малышей и на воспитании детей собаку съела!

– Чью?

– Дядь Кость! – возмутилась Васька. – Вот чего ты вредничаешь, а? Можно подумать, у тебя тут очередь из желающих поселиться в этом склепе на неопределённый срок, заимев при этом в соседи подвального упыря, завывающего по ночам, парочку фамильных привидений – которых ты никак не упокоишь, ибо лень, и зловредного аспида…

– Прошу не трожь, – тут же вскинулся Кощей.

Проша, он же Прохор, он же гигантская крылатая огнедышащая змеюка, которую Константин Алексеевич привёз лет триста тому назад из деловой поездки в Грецию еще детенышем, обитал в скалах рядом с замком, питаться предпочитал мелким (и не очень) скотом, периодически совершая грабительские налёты на ближайшие деревни, страстно обожал Кощея (при этом столь же страстно ненавидя все остальное человечество) и имел уникально-мерзопакостный характер.

Что при его комплекции и возможностях создавало определённые проблемы.

Васька закатила глаза.

– Ой, ну все, молчу, Проша – это святое! Только ты бы, дядь, вместо всего этого зоопарка лучше бы прислугу нормальную завёл, а то склеп свой – простите, замок! – запустил, смотреть страшно! Окна не мыты, ковры не биты, пылищи три кило и паутина в углах!

– Я не терплю посторонних в доме, – возразил ничуть не смутившийся Кощей. – Поэтому и просил найти одну – одну! – няньку. Тихую, незаметную…

– … а еще желательно немую, глухую и нематериальную, – язвительно закончила Василиса. – Только вот мелкий, боюсь, такой заботы бы не оценил. А Тихомир, Баяна и Айша тебе и за ребёнком приглядят, и с уборкой помогут, и кормить тебя наконец начнут по-человечески, а то вон, на скелет уже похож. Да ты и сам не заметишь, как к ним привыкнешь!

– Соглашайся, милок, – неожиданно проскрипела Баяна, обаятельно скалясь двумя рядами острых пильчатых зубов, – не пожалеешь, клянусь родным болотом.

– Честное вампирское, Константин Алексеевич, вы нас даже не заметите, – поддержала ее Айша, мило улыбнувшись.

– Зуб даю! – поддакнул Тихомир, для убедительности закивав головой так интенсивно, что его огромные лопухообразные уши затрепыхались, как у слонёнка.

– Ни за что! – отрезал Кощей с поистине железобетонной решимостью. – Я не позволю превратить мой дом в балаган!

Васька хитро прищурилась и с деланным безразличием протянула:

– Ну ладно, если ты передумал и решил заботиться о Гарри сам – готовить кашки, кормить с ложечки, менять пелёнки, мыть его, укачивать по ночам…

Кощей, начавший стремительно зеленеть еще на стадии кормления, резко обернулся к приунывшей было компании.

– Вы наняты!

***

А тем временем, в Англии Великий Светлый Маг Дамблдор костерил на все лады собственный идио… кхм… собственную недальновидность.

А дело-то было в чём?

А дело было в том, что не далее, как пару часов назад, достопочтенная Арабелла Фигг (старая кошелка), переехавшая по его просьбе (приказу) в совершенно случайно освободившийся (кто их считает, этих магглов, ей-Мерлин?) коттедж по соседству с Дурслями, доложила Светлейшему о непредвиденно-возникших проблемах (Караул! Всё пропало, Альбус! Всё пропало!).

При выяснении подробностей оказалось, что спустя неделю (неделю!) после переезда старуха таки сподобилась вспомнить о своем задании (Нет, ну, а что вы хотели, Альбус?! Переезд в моем возрасте равен даже не двум, а всем пяти пожарам!), напряглась, сосчитала до двух и сообразила, что в доме №4 не хватает ребёнка.

И ладно бы просто ребёнка, по закону подлости не хватало, конечно, именно Гарри Поттера.

Поэтому пришлось Светлейшему (как раз в этот момент почивавшему на лаврах) бросать все дела и тащиться в Литтл-Уингинг, дабы на месте разобраться, куда эти кретины-магглы дели столь заботливо переданного им на воспитание Спасителя.

И вот тут началось самое интересное.

Ибо спустя полчаса содержательного диалога в духе: «– Где ребенок? – Какой ребенок?»… выяснилось, что Дурсли никакого Гарри Поттера в глаза не видели и видеть не хотят.

Дамблдор, конечно, не поверил. И, конечно, без зазрения совести (ну ради дела же!) пошуровал у магглов в мозгах. Вот только ситуацию это нисколько не прояснило, потому что ни в сознании Дурслей, ни в их подсознании ему никаких зацепок обнаружить не удалось. Складывалось впечатление, что Гарри Поттера на Тисовой вообще не было.

Только как, спрашивается, его могло не быть, если Светлейший его самолично (не поленился ведь) оставил на крылечке?

Загадка, однако.

Дамблдор загадки любил.

Но не в том случае, когда они грозили лично ему грандиозным геморроем. Он-то ведь уже объявил себя магическим опекуном маленького Героя (пока другие желающие не прочухались и не подсуетились первыми). Он-то ведь уже намотал километры лапши на уши всему волшебному сообществу, мол, с ребёнком все в порядке, он в безопасности (где, я вам, конечно же, не скажу, но это ради общего блага!). Он-то уже так замечательно все придумал и распланировал (ну не гений ли? А то ж!).

И главное – ему все поверили и покивали. Всё же авторитет – страшная сила.

А вот что будет с этим самым авторитетом, если хоть одна собака пронюхает, что Героя он проморгал…