Текст книги "Константа (СИ)"

Автор книги: miss Destinу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Глава 1 ==========

– Поттер! Поттер, мать твою, шевелись, иначе мы все здесь сдохнем! – хриплый голос Рона с трудом различим сквозь дикий гул кружащих в небе вертолетов и человеческие крики, ночная темень вокруг то и дело взрывается вспышками заклятий, отовсюду доносятся стоны раненых и грубый мат спасающихся бегством.

Где-то совсем рядом что-то взрывается, на миг освещая руины здания, еще вчера служившего надежным убежищем для Отряда Дамблдора.

– Где Гермиона?! – оглушенный Гарри судорожно оглядывается по сторонам, силясь разглядеть в царившем вокруг огненном аду знакомую с детства копну каштановых волос. – Герм!

– У нас нет на это времени! – Рон хватает его за плечи и с силой встряхивает. Прямо перед лицом Поттера оказывается грубый шрам на его горле от полученной два года назад раны. – Если она еще жива, то будет следовать инструкции!

– Она могла остаться под завалами! Ее нужно найти!

– Гарри! – голос подруги за спиной прокатывается по телу жгучим облегчением.

– Что с ногой? – он подхватывает сильно хромающую Гермиону, буквально повисшую на его плече.

– Не знаю, чем-то зацепило! Вы видели Невилла?!

В небе внезапно раздается еще один оглушительный взрыв, и один из маггловских вертолетов разлетается над толпой огненным фейерверком.

– Аппарируем! – Гарри хватает друзей за руки, но в тот момент, когда душная воронка перемещения уже затягивает их, пальцы Рона внезапно выскальзывают из его ладони.

***

– Нет! Рон! – ужас сжал сердце ледяными пальцами. – Рон!

– Эй, Гарри! Гарри! – кто-то потряс его за плечи. – Гарри, проснись!

– Рон! – глаза распахнулись сами собой, и Поттер резко сел в кровати, едва на столкнувшись лбом с перепуганным другом. – Это ты? – он вцепился мертвой хваткой в рукав полосатой пижамы, бешено вглядываясь в заспанное веснушчатое лицо. – Живой…

– Эй, эй, все нормально, слышишь? Опять кошмар? – на лице Рона искреннее беспокойство.

Гарри медленно выдыхает, оглядывая залитую солнцем спальню гриффиндорской башни.

Все нормально. Рон здесь, живой и здоровый, никакой войны нет, в открытое окно задувает легкий осенний ветер… Все хорошо.

– Мне приснилось, что ты… – начал было Гарри, но затем, взглянув в растерянное лицо друга, замолчал. – Да неважно.

Незачем Рону знать о том ужасе, что он видел. Да такое и нельзя объяснить словами.

– Дружище, ты меня пугаешь, – Рон хмуро почесал затылок. – Ты уверен, что не хочешь рассказать о своих видениях Дамблдору? Или родителям? Это же явно не нормально…

Поттер глубоко вздохнул и провел руками по лицу, словно снимая липкую паутину дурного сна.

Да, определенно, нормальными его периодические глюки назвать было нельзя.

Все началось еще в июне после сдачи С.О.В. Ему стало плохо почти сразу после окончания экзаменов, то ли от нервного перенапряжения, то ли от усталости после бессонных ночей, и он потерял сознание в коридоре.

Очнулся уже в больничном крыле, где над ним хлопотала мадам Помфри, ворчавшая что-то про издевательства над детьми и дурацкие тесты, которые, будь ее воля, она вообще упразднила бы.

Поттер тогда, не выдержав, рассмеялся, обнаружив свое пробуждение, и тут же получил под нос склянку с какой-то вонючей субстанцией, оказавшейся укрепляющим зельем, но стоило ему сделать глоток…

Он в первую минуту сам не понял, что произошло. Это было словно дежавю, в памяти сама собой вдруг возникла отчетливая картинка – вот он точно так же полулежит на кровати, ощущая на языке мерзкий вкус настойки, только вместо светлого больничного крыла вокруг незнакомая серая комната с ободранными обоями, а вместо мадам Помфри возле него стоит бледная Гермиона с рассеченной бровью, из которой по щеке стекает кровь.

Спонтанно возникшее видение было таким реалистичным, что Гарри принял бы его за воспоминание, не будь он точно уверен, что ничего подобного с ним никогда не было и быть не могло.

А потом в больничное крыло прибежали довольные друзья, только что получившие результаты экзаменов, и Поттер выкинул из головы странный глюк.

Но затем стало происходить нечто совсем непонятное.

С каждым днем где-то глубоко внутри крепло странное ощущение, что он живет какой-то неправильной жизнью. Что мир вокруг слишком яркий и радостный, что друзья слишком беззаботные и веселые, что небо над головой слишком синее… Все было как-то с перебором. Как на экране телевизора с повышенной насыщенностью цветов.

В первый раз поймав себя на подобном сравнении Поттер всерьез напрягся – откуда он, выросший в магическом мире, знает, как работает маггловская техника, если он телевизор видел лишь однажды, в Норе, да и тот был сломан?

И почему собственные родители, расспрашивающие его об успехах в учебе, кажутся какими-то… чужими? Почему на месте родного дома в Годриковой Лощине временами мерещатся руины с мемориальной табличкой на воротах?

Но еще больше сбивали с толку участившиеся видения из какой-то совершенно другой реальности, постепенно переросшие в полноценные сны. А точнее, кошмары.

Они были наполнены болью и кровью, постоянным страхом за друзей и изматывающей борьбой за жизнь. Но самым неприятным было то, что все эти сны были связаны между собой. Как будто все они были кусочками одной мозаики, собрать которую ему никак не удавалось. И Гарри был совершенно не уверен, что хочет ее собирать.

Он даже не знал, как рассказать о том, что с ним происходит. Пока о его видениях знали лишь Рон и Гермиона, с которыми он провел последнюю неделю августа в Норе, но теперь, когда начался учебный год, и Гарри вернулся в Хогвартс, скрывать эти странные приступы становилось все сложнее, а ощущение, что с миром вокруг что-то не так, становилось все отчетливее.

И как объяснишь такое профессору Дамблдору или тем более родителям? Как сказать маме, что во сне он видел себя сиротой, выросшим на улице? Или о том, что он помнит, как выглядела их с отцом могила? Как рассказать директору, что ему снились почерневшие руины Хогвартса, на который сбросили ядерную бомбу, а самого Дамблдора помнит погибшим от рук людей в черных плащах и масках?

Это же полная чушь. Бред воспаленного сознания. Ведь вот они, живые и здоровые, Хогвартс процветает, а небо над головой мирное и безоблачное…

– Пойдем-ка завтракать, – голос Рона – нормальный, а не сиплый из-за поврежденных связок, как во сне – отвлек Поттера от мрачных мыслей. – А то первой парой зельеварение, и если мы опоздаем, знаешь, что Снейп с нами сделает?

– Угу, – хмуро буркнул Поттер, сползая с кровати. – Головы открутит и скажет, что так и было.

***

В Большом зале было по обыкновению шумно и многолюдно. Звенели приборы, теряясь в гуле голосов, шелестели страницами учебники, шуршали свитки с расписаниями… Все было знакомым и привычным, таким родным… и в то же время категорически неправильным. Не должно так быть.

– Ешь, – под носом у Гарри появилась тарелка с дымящейся кашей, решительно пододвинутая Гермионой. – И не вздумай опять отказаться, и так на скелет похож!

– Ну ты прямо как моя мама, – закатил глаза Рон, уплетавший завтрак за обе щеки.

– А ты прямо как мой кот, – парировала Гермиона, – Глотик тоже чавкает, когда ест! Гарри, немедленно возьми ложку! Взял? Хорошо, теперь ешь!

– Я не голоден, – буркнул Поттер, равнодушно размазывая овсянку по тарелке.

– Тебе что, опять что-то приснилось, да? – Гермиона понизила голос, наклонившись к нему. – Снова кошмар?

– Ага, – тут же радостно сдал его Рон, – кричал так, как будто его режут. Хотя, скорее меня, если верить его воплям. Хорошо, что Дин и Симус уже свалили к тому времени.

– Гарри, мне все это не нравится, – нахмурилась Гермиона.

– Ты думаешь, мне нравится? – Поттер раздраженно оттолкнул тарелку. – Всю жизнь мечтал, чтобы меня постоянно глючило какой-то анти-реальностью, где все, кого я знаю, или мертвы, или ранены, или еще что похуже…

– Может, тебя кто-то проклял? – задумчиво предположила Гермиона, вздрогнув от его слов. – Или ты видишь будущее?

– Нет, это не может быть будущим, – Гарри взял кубок с тыквенным соком, чтобы чем-то занять руки, и уставился на собственное искаженное отражение в гладком металле. – Я помню, что там я рос без родителей. И никогда не учился в Хогвартсе… – он внезапно замер, вглядываясь в собственное отражение, а затем выронил кубок и схватился за лоб.

– Что? Что такое? – вскинулась Гермиона.

– У меня ничего нет на лбу? – пальцы судорожно скользили по коже, словно ища что-то. – Ничего?

Рон, не донеся до рта вилку с ломтиком огурца, недоуменно уставился на него, а затем переглянулся с Гермионой.

– Да нет у тебя там ничего… а что, должно быть?

Поттер снова схватил кубок, впившись взглядом в собственное побледневшее отражение, а затем длинно выдохнул и прикрыл глаза. Он мог поклясться, что только что отчетливо видел проступивший на лбу тонкий шрам в виде молнии, исчезнувший, стоило ему посмотреть на себя второй раз.

– Гарри, я настаиваю, чтобы ты… – начала было Гермиона, но в этот момент еда исчезла со столов, оповестив об окончании завтрака. – Ой, мы опоздаем на урок! Бежим!

Бежим…

У Гарри закружилась голова. В памяти яркой вспышкой полыхнул огонь.

– Бежим! – Гермиона, одетая в джинсы, высокие сапоги и кожаную куртку, с собранными высокий хвост волосами и длинной кровоточащей царапиной на скуле, хватает за руку бледную и едва держащуюся на ногах Луну Лавгуд. – Гарри, прикрой нас!

– До антиаппарационного барьера двадцать метров по пустырю! – шипит где-то рядом Рон. – Вы не успеете! Надо переждать!

– Луне нужна помощь! – глаза Гермионы лихорадочно сверкают. – Мы должны добраться до госпиталя!

– Сколько их там? – Рон оборачивается к Гарри.

– Около десятка, – шепчет Поттер, прижимаясь спиной к стене, стараясь не обращать внимания на боль в обожженном плече, – плюс-минус…

– Мы прорвемся, – Гермиона сжимает в руке палочку. – Нам нужно три минуты! Гарри!

– Гарри! – прямо перед глазами не на шутку встревоженное лицо подруги. Каштановые волосы снова растрепаны, на щеке ни следа от пореза. – Ты чего застыл?

Поттер тряхнул головой, прогоняя отголоски страшного видения, и не сказав ни слова, повесил на плечо сумку.

– Ничего. Идем.

***

Урок зельеварения шел своим чередом. Поттер сидел за последней партой, вяло царапая пером пергамент и чувствуя, как извечная сырость, царящая в подземельях, заползает под рубашку, вызывая невольную дрожь.

Рядом что-то сосредоточенно строчила Гермиона, сразу за ней Рон отчаянно пытался не спать, у доски профессор Снейп тихо объяснял новую тему, кажется, что-то о зелье сговорчивости…

Гарри рассеянно записывал за ним, почти не осознавая, что пишет. Его охватила какая-то непонятная прострация, будто он смотрел на себя со стороны, не контролируя реальность.

– Поттер! – низкий голос профессора раздался вдруг прямо над ухом, и Гарри, вздрогнув, резко поднял голову, наткнувшись на пронзительный взгляд черных глаз. – Что вы пишете?

– Я… – Гарри растерянно опустил взгляд на пергамент, но строчки отчего-то расплывались перед глазами. – Я не…

– Вы должны быть внимательнее, – резко сказал Снейп, выдергивая у него из-под руки свиток, и, скомкав его, отшвырнул куда-то, а затем наклонился так, что его лицо оказалось совсем рядом с лицом Гарри. – Внимательнее, Поттер, вы слышите меня?

– Да, сэр, – вконец растерявшись, пробормотал он, не сводя взгляда с бледного лица профессора.

А в следующий миг Снейп выпрямился и быстрым шагом вернулся к доске.

– Что это было? – Гарри недоуменно повернулся к Гермионе.

– Что?

– Снейп. Чего он хотел-то?

– А ты как будто не знаешь, – округлил глаза Рон. – Ему только повод дай придраться! Хорошо хоть баллы не снял…

– Хватит болтать, лучше записывайте рецепт! – сердито осадила их Гермиона.

Рон со вздохом заскрипел пером, а Гарри уставился в спину профессора, палочкой стремительно выводившего на доске список ингредиентов. Что он имел в виду, когда говорил о внимательности? Почему-то Поттера не отпускало чувство, что речь шла не о теме урока. Или у него уже паранойя развивается?

========== Глава 2 ==========

На кладбище холодно. С ночного неба хлещет дождь, откуда-то издалека доносятся глухие раскаты грома, предупреждая о скорой грозе, но Гарри не обращает на них внимания.

Он почти не чувствует, как ледяная вода течет за воротник куртки, не ощущает пробирающегося под кожу холода. Он смотрит на мраморный памятник у своих ног, белеющий в чернильной тьме, и не двигается, лишь изредка смаргивая капли дождя с ресниц.

Мертвенно-белая вспышка молнии на миг высвечивает выбитые на надгробии буквы, складывающиеся в имя его лучшего друга, которого он не спас.

– Гарри, – рука Гермионы ложится на его плечо, но он по-прежнему стоит неподвижно, глядя на могилу.

– Я ничего не чувствую, – собственный хриплый голос кажется чужим. – Вообще.

– Это шок. Такое бывает от сильной боли, это пройдет.

– Я мог спасти его, – каждое слово дается огромным трудом. – Если бы согласился на их условия… но я не смог. Меня будто парализовало, а затем появился какой-то человек…

– Не надо, Гарри, не вспоминай об этом! – Гермиона резко разворачивает его к себе. На ее щеках слезы смешиваются с дождем. – Главное, что тебе удалось выбраться живым и вытащить Невилла! А теперь нам нужно идти, пока нас никто не заметил! Здесь оставаться опасно!

В небе прямо над их головами раздался оглушительный раскат грома.

***

Поттер проснулся в холодном поту.

Сердце колотилось как бешеное, перед глазами все еще стояла могильная плита с именем Рона и красные, воспаленные глаза Гермионы.

Безумие какое-то. Он сжал руки в кулаки, чтобы унять дрожь, и несколько секунд глубоко и медленно дышал, успокаивая пульс.

Может, Гермиона права, и стоит написать обо всем родителям? Хотя нет, в письме такое сообщать уж точно нельзя. Поговорить с Дамблдором? Возможно, это действительно какое-то проклятие или болезнь… В любом случае, с этим нужно что-то делать. Он устал постоянно терять близких, пусть и в видениях. Порой ему казалось, что боль, испытываемая им во сне, гораздо более реальна, чем весь окружающий мир.

Гарри решительно отдернул полог и невольно улыбнулся, наткнувшись взглядом на храпящего в своей кровати Рона.

Какое счастье, что весь этот кошмар существует лишь в его дурном воображении. По-крайней мере, в реальности его близким ничего не грозит.

***

– Гарри, ты что, спишь? – укоризненный голос Гермионы вырвал его из сладкой полудремы.

– Вовсе нет, – Поттер, и правда почти уснувший за столом в библиотеке, со стоном выпрямился, разминая шею и уныло косясь на свиток с едва начатым эссе. – Я просто задумался.

– Вижу я, как ты задумался, еще чуть-чуть и носом в чернильницу бы упал, – проворчала подруга, с негромким стуком опуская на стол толстую книгу. – Опять кошмары ночью спать не давали?

– Я не хочу об этом говорить.

– Зато я хочу, – Гермиона раскрыла книгу на заложенной странице. – Я кое-что нашла!

– Что? – оживился Гарри.

– Здесь написано, что подобные видения могут быть отражениями параллельной реальности. Из-за множественности миров и соприкосновения их материй в отдельных временных промежутках в редких случаях возможны проникновения энергетических волн из одной реальности в другую, которые в свою очередь способны улавливать индивидуумы с повышенным уровнем чувствительности к их восприятию, и…

– Гермиона, – Поттер помахал рукой у нее перед глазами, – я не понял ни слова из того, что ты сейчас прочитала, поэтому просто скажи мне, это лечится?

– Гарри, ты безнадежен, – она вздохнула. – Но – да, ты можешь избавиться от своих видений. Здесь есть формула…

Внезапно в ушах зашумело. Перед глазами поплыли темные пятна, а затем в мозгу зазвучал низкий, холодный голос:

– Вы должны быть внимательнее, Поттер. Внимательнее, слышите?

И тут же, как отголосок ночных кошмаров, звенящий от напряжения голос подруги:

– Ты можешь все исправить, Гарри! Ты можешь их спасти! Если произнесешь эту формулу, все закончится!

– Что ты сказала? – Поттер неосознанно вскочил на ноги.

– Ты чего? – Гермиона испуганно уставилась на него. – Я сказала, что твои видения можно прекратить, если…

– Прости, – он ослабил узел галстука, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. – Мне нужно выйти… здесь душно…

– Гарри! – растерянно крикнула Гермиона ему вслед, но он уже не слушал, почти выбегая в коридор.

К окну, нужно к окну, там солнце, там воздух… Пальцы вцепились в каменный подоконник, лицо обдало свежим осенним ветром, солнечные лучи приятно согрели кожу… Солнце.

Гарри распахнул глаза и отшатнулся от оконного проема, за которым белели на фоне ярко-голубого неба горные вершины. Почему постоянно светит солнце? Сейчас конец сентября, в это время в Шотландии редко бывает ясная погода, а он за весь месяц не помнил ни единого пасмурного дня! Черт возьми, что не так с этим миром?!

Внутри поднялась волна какого-то злого, совершенно несвойственного ему раздражения. Или свойственного?

Гарри, все это время пятившийся назад, внезапно уперся спиной в противоположную стену коридора и, коротко застонав, закрыл ладонями лицо, съехав вниз.

В другой, «темной» – как окрестил ее про себя Гарри – реальности такие эмоции были привычны и не вызывали вопросов. Там он сам был другим. Жестким, где-то даже жестоким, сильным, способным быстро принимать сложные решения, сражаться не на жизнь, а на смерть…

Но ведь в реальности с ним ничего такого не происходило! В реальности он всегда был спокойным, домашним мальчиком, любимым ребенком, его окружали верные друзья и мудрые наставники… Да он даже во время переходного возраста особо не буянил! Не то, что крестный в молодости.

Мысль о Сириусе неожиданно отдалась внутри глухой болью. И это было странно, потому что в той, «темной» реальности он Сириуса вообще ни разу не видел. Так откуда взялось это чувство щемящей тоски, сжавшее сердце?

– Поттер, – внезапно раздавшийся рядом голос заставил его инстинктивно шарахнуться в сторону, молниеносно выхватив из кармана палочку. И откуда только такая реакция?

Но в следующий момент наваждение развеялось, и Гарри увидел стоявшего перед ним Снейпа.

– Профессор? – рука дрогнула.

– Вам нужно быть осторожнее, – медленно произнес тот, отводя его палочку кончиками пальцев. – Вы можете случайно ранить кого-нибудь.

– Простите, сэр…

– Осторожнее, Поттер, – с нажимом повторил Снейп, не сводя с него пристального взгляда. – Ваши действия могут привести к катастрофе, – тихо добавил он и, отвернувшись, стремительно зашагал прочь.

– Постойте! – крикнул ему в спину Гарри. – Профессор, что вы имели в виду?

Но Снейп даже не обернулся, а спустя несколько мгновений его фигура в развевающейся черной мантии скрылась из вида.

***

– Одно из самых кровавых в истории гоблинских восстаний произошло в тысяча четыреста пятьдесят седьмом году. Его лидеры – кланы Гракханк и Рекгхук являлись наиболее многочисленными, вследствие чего потери, понесенные магами…

На уроках профессора Бинса не уснуть было просто невозможно. Уж слишком скучно и монотонно он ухитрялся описывать даже самые интересные исторические факты. Но Поттер держался изо всех сил, исчерчивая пергамент каракулями, глядя в окно, читая под партой учебник… Все, что угодно, только не спать, потому что закрывать лишний раз глаза было откровенно страшно.

Он не хотел снова видеть тот ад, который являлся ему все чаще и чаще. Не хотел снова чувствовать боль, ни физическую, ни душевную. От преследующих его видений не спасал даже горячо любимый квиддич…

Гарри вздрогнул, вспомнив, как едва не свалился с метлы на последней тренировке.

Ему тогда на миг показалось, что он не снитч ловит, а летит над руинами Косой аллеи, выискивая среди многочисленных трупов живых людей.

От неприятных воспоминаний его отвлек прилетевший откуда-то комок пергамента. Оглянувшись, Поттер обнаружил ехидно ухмыляющегося Малфоя.

– Чего тебе надо? – вяло поинтересовался Гарри, никакого желания связываться со слизеринцами не было.

– Что, Поттер, кошмары замучили?

О, черт. Уже растрепал кто-то.

– Тебе-то какое дело?

– Да мне никакого! Я всеми руками за! Спорим, на ближайшем матче я тебя сделаю?

– Мечтай.

– Ты себя давно в зеркало видел? Вылитый мертвяк, вон, в воздухе уже засыпаешь…

Малфой продолжал подкалывать, но Гарри его уже не слышал. Перед глазами возникло бледное до синевы лицо его двойника из «темной» реальности.

– Они погибли… все погибли… – тонкие губы болезненно кривятся, светлые волосы спутаны, в глазах панический страх. – Я остался один… помогите…

– Заходи, – глухо произносит Поттер, впуская его внутрь очередного убежища.

И уже неважно, что когда-то Малфои были на стороне Волдеморта. Потому что магов осталось слишком мало, чтобы жертвовать хотя бы одним.

– Что замолчал, Поттер? Проиграть боишься?

Гарри медленно скользнул взглядом по его довольной, сытой физиономии и молча отвернулся.

– Да что ты знаешь о страхе…

========== Глава 3 ==========

За обедом в Большом зале легче не стало. Гарри безучастно ковырял мясо, изредка поглядывая в сторону преподавательского стола, где директор беседовал о чем-то с профессором МакГонагалл.

Рассказать или нет? Дамблдор был самым мудрым и сильным волшебником из всех, кого он знал. Родители доверяли ему безоговорочно, да и среди других магов о нем ходили легенды. Еще бы, ведь он победил Гриндевальда и Того-Кого-Нельзя-Называть. Но что, если директор сочтет его сумасшедшим? Или вообще не поверит? Хотя Дамблдор всегда говорит, что в Хогвартсе тот, кто обращается за помощью, всегда получает ее… Вот только какого рода она будет? Палата с мягкими стенами в Мунго – тоже в какой-то степени помощь.

– Гарри, прекрати тыкать вилкой в отбивную, она уже не шевелится, – доверительно сообщил наблюдавший за ним все это время Рон.

– И ты тоже скоро перестанешь, если не начнешь есть! – тут же добавила Гермиона.

– Мне кусок в горло не лезет, – поморщился Поттер, отодвигая тарелку.

– Так, все! – решительно заявила Гермиона. – Мне это надоело! Или мы сейчас же попробуем то заклятие из книги, или я иду к Дамблдору!

Гарри снова задумчиво глянул на директора, а затем перевел взгляд на подругу.

– Да, наверное ты права…

– Поттер, вы помните, о чем я предупреждал вас? – раздалось вдруг за спиной.

Гарри едва не подпрыгнул и, резко обернувшись, уставился на появившегося словно из ниоткуда Снейпа.

– Что?

– Домашнее эссе по теме прошлого занятия, – холодно произнес Снейп, глядя ему прямо в глаза. – Вы должны сдать его завтра утром.

– Но…

Однако профессор уже отвернулся и быстрым шагом направился к выходу из зала. Поттера внезапно охватило раздражение.

– Да сколько можно?! – прошипел он себе под нос, хватая сумку.

– Гарри, куда ты? – удивился Рон, но Поттер ничего не ответил, устремившись к выходу вслед за Снейпом.

***

– Профессор! Профессор Снейп! Да остановитесь вы, черт вас возьми! – Гарри нагнал его у самого спуска в подземелья.

Снейп застыл на месте, а затем резко обернулся.

– Что вы себе позволяете, Поттер? – черные глаза недобро сощурились, но вопреки обыкновению – и, надо сказать, здравому смыслу – Гарри отчего-то не испугался.

– А вы? – вместо извинений выпалил он. – Что вы все время хотите мне сказать?

– Только то, что говорю, – профессор слегка поднял бровь.

– Но я не понимаю! Зачем все эти намеки? Об осторожности, о внимательности…

– Какие намеки? – Снейп внезапно оказался прямо перед ним. То есть, еще мгновение назад их разделял добрый десяток шагов, а теперь профессор стоял к нему так близко, что Гарри чувствовал чуть горьковатый запах каких-то трав, исходящий от его мантии. Он поднял взгляд, и у него сложилось впечатление, что черные глаза заглянули ему прямо в душу. – По-моему, я выражаюсь предельно ясно, – его голос звучал едва слышно. – Вы должны вспомнить, Поттер.

– Вспомнить что? – выдохнул Гарри, отчаянно ища ответ в холодных черных глазах.

Он не понимал, что происходит. Северус Снейп с первого курса был его самым нелюбимым преподавателем. Бесконечно придирался по поводу и без, язвительно высказывался об его умственных способностях, снимал баллы за малейшую провинность, и все это только потому, что в школьные годы у них был конфликт с отцом. В общем-то, у Поттера не было ни единой причины хорошо относиться к учителю зельеварения, не говоря уже о том, чтобы доверять ему, но сейчас… сейчас Гарри испытывал странное ощущение, что их со Снейпом что-то связывает. Вечно мрачный профессор показался ему вдруг единственным настоящим в этом безумном мире.

– Все, – глаза Снейпа чуть заметно расширились, и Поттер понял, что проваливается в них, как в пустые тоннели.

В памяти сверкающим калейдоскопом замелькали осколки воспоминаний, связанные между собой, но в то же время, будто из совершенно разных жизней.

Голодное, нищенское детство, бродяжничество, мелкое воровство… и тут же, будто альтернативной реальностью – смутно знакомый домик в пригороде, мешковатая одежда, тесный чулан… Террор Волдеморта, знакомство с Гермионой – худенькой девчонкой с чумазым личиком и разбитыми коленками, падение Статута, приют Дамблдора… Заикающийся профессор в фиолетовом тюрбане, дневник в черной обложке, ослепительно-сверкающий серебристый олень… Смерть Рона, скалящаяся ухмылка Пожирателя, падающий маггловский вертолет… Кубок, вспыхнувший синим пламенем…

А затем наступила темнота.

***

– Тебя что-то беспокоит, мальчик мой? – голубые глаза директора излучали тепло и понимание.

Гарри сжал пальцами ноющие виски. Он с трудом помнил, как оказался в кабинете директора, все вокруг было словно в тумане. В глаза словно насыпали песка, отчаянно болела голова и подрагивали руки.

– Я не знаю, что со мной происходит, профессор, – выдавил он, чувствуя, как внутри поднимается волна дурноты. – Но я так больше не могу… я сойду с ума…

– Не волнуйся, Гарри, – голос Дамблдора звучит ласково, ему хочется верить. – Ты можешь рассказать мне все. Что бы с тобой не случилось, я обязательно тебе помогу.

– Да… – он зажмурился, отчаянно пытаясь сосредоточиться. – Да, мне очень нужна помощь…

– Хорошо, расскажи мне, что тебя тревожит? Или, если хочешь, я могу пригласить сюда твоих родителей…

– Нет! – Гарри резко вскинул голову. – Не надо.

Он и сам толком не понимал, почему у него это вырвалось. Но видеть родителей не хотелось. Это было странно, раньше он бы не раздумывая поделился всем с отцом или мамой, но сейчас… Сейчас он не чувствовал их. Словно их никогда не было в его жизни. А счастливое детство, совместные завтраки, первый поход в Косую аллею – все казалось лишь миражом. Иллюзией. Он попытался вызвать в памяти их лица, но перед глазами сама собой возникла холодная могильная плита.

– Как скажешь, – директор выглядел слегка удивленным. – Что ж, тогда я внимательно тебя слушаю. Твои друзья сказали, что тебя мучают кошмары…

– Да, – Гарри потер воспаленные глаза, где-то на краю сознания мелькнула тревога, но он отогнал ее. – Да, мне снятся сны… Я не знаю, как это объяснить, я вижу… какую-то другую жизнь. Это словно воспоминания, но не мои… То есть, какого-то другого меня…

– Эти сны пугают тебя? – тихо спросил Дамблдор.

– Пугают… это не то слово, – Поттер потряс головой. – Та жизнь, которую я вижу, она ужасна. Она как самый худший кошмар, но в то же время она очень реальна… Реальнее, чем настоящее.

– И ты хочешь избавиться от них? Ты готов на все, чтобы больше не видеть этих снов?

Гарри внезапно замер, медленно подняв взгляд на директора. Что-то в словах Дамблдора показалось ему странным, интуиция взвыла дурным голосом, лоб обожгло болью, и на мгновение Поттеру померещилась вместо добродушного лица профессора жуткая змеиноподобная маска со сверкающими кроваво-красными глазами.

Гарри в ужасе вскочил и попятился к двери.

– Что с тобой, мальчик мой? – насторожился Дамблдор.

Наваждение развеялось, и директор вновь выглядел добрым и слегка обеспокоенным, но Гарри продолжал по инерции пятиться к двери.

– Извините… Простите, я… мне надо…

Он развернулся и пулей выскочил из кабинета, буквально слетел вниз по лестнице и бросился по коридору к спуску, ведущему в подземелья. Мысли лихорадочно метались в голове, дыхание сбивалось, перед глазами все плыло. Он даже не понимал толком, куда бежит, пока не обнаружил себя неистово колотящим в дверь личного кабинета профессора Снейпа.

Которая вдруг распахнулась сама собой, стоило Гарри осознать, где он.

– Поттер? – Снейп, проверявший за столом эссе, поднял голову.

– Профессор, помогите мне, – прошептал он, вцепившись в косяк так, что, казалось, никакая сила не способна сдвинуть его с места. – Пожалуйста…

– Закройте дверь, Поттер, – неожиданно резко сказал Снейп, замерев с занесенным над пергаментом пером.

– Что?

– Войдите и закройте дверь, Поттер. Заприте ее!

К горлу подкатила тошнота. Плохо понимая, что делает, Гарри шагнул через порог и, захлопнув дверь, запер ее на ключ. В то же мгновение он ощутил сильное головокружение и, потеряв ориентацию в пространстве, начал оседать на пол, но чьи-то сильные руки подхватили его, не дав упасть.

– Тише, Поттер. Не стоит делать резких движений. Просто дышите, – Снейп осторожно усадил его на длинную скамью возле стены, и Гарри с облегчением прислонился спиной к холодному камню. – Глупый мальчишка! Ничему тебя жизнь не учит!

– О чем вы? – заплетающимся языком пробормотал Гарри, с некоторым изумлением обнаружив в голосе профессора нотки беспокойства.

– Помолчите, – сквозь зубы процедил Снейп, зачем-то вглядываясь ему в глаза.

Его лицо было так близко, что Поттер вдруг с удивлением заметил, что радужки у профессора на самом деле не черные, а темно-карие.

Пульс отчего-то участился, а откуда-то из глубин памяти вдруг всплыла совершенно незнакомая картинка – маленький черноволосый мальчик в сильно потрепанной одежде, забившийся в угол и испуганно сжавшийся. А затем в ушах раздался звон разбившегося стекла.

– Черт вас побери, Поттер! – неожиданно рявкнул профессор, возвращая его в реальность. – Вы можете хоть на минуту сосредоточиться? Дышите ровно, не думайте ни о чем…

– Я не могу, – Гарри моргнул и обнаружил, что Снейп сидит на скамье рядом с ним, прислонившись затылком к стене и прикрыв глаза. – То есть… я постараюсь.

– Зачем вы ходили к директору? – тихо спросил профессор, не открывая глаз.

– Я надеялся, что он поможет мне… меня мучают кошмары… Иногда мне кажется, что та, другая реальность – моя настоящая жизнь, а эта – счастливый сон…

– Вы не спите, Поттер, – внезапно сказал Снейп, повернув к нему голову. – Вы не спите, но вам необходимо вспомнить, – тонкие пальцы до боли сжали запястье.

И Гарри снова ощутил, как летит в пропасть.

========== Глава 4 ==========

– Сынок, как ты себя чувствуешь? – в зеленых глазах матери плещется беспокойство. – Профессор Дамблдор сказал, что тебе снятся кошмары!