Текст книги "Heartache on the big screen (СИ)"

Автор книги: Miss Alex

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Коллега, – Эмбер сняла кофту, кидая её на диван. Женщина прищурилась и подошла к дочери, кладя ладони ей на плечи. – Мам, ты чего?

– У коллеги есть имя?

– Дэвид, – помолчав, произнесла Эмбер, рассудив, что дешевле будет рассказать всё самой, чем мама начнёт проводить собственное расследование. А в том, что она его проведёт, девушка не сомневалась: её мама, наверное, была дочкой самого Шерлока Холмса.

– А фамилия?

– Мам, если я тебе скажу, что это был сам Дэвид Тарино, то ты вряд ли мне поверишь, – Эмбер усмехнулась и направилась в ванную. – Хотя, в принципе, мы в Голливуде, а здесь может произойти всё, что хочешь.

– Дэвид Тарино? Твой самый любимый режиссёр?

– Мне было пятнадцать, а все в пятнадцать лет сходят с ума от фильма «Превратности судьбы». Сейчас я взрослая девушка, и мы коллеги.

Миссис Андерсон прищурилась, глядя на то, как дочь смывала косметику. Длинные светлые волосы были забраны в косу, что била девушку по пояснице, когда она наклонялась ещё ниже или тянулась за полотенцем.

– У него приятный парфюм, – заметила Делайя. – Твой папа пользуется похожим.

– Я тоже это поняла.

– У тебя – непростой характер, Эмбер. Ты хочешь всего или ничего, тебе не нужны лишь части. И тебе не нужен принц на белом коне, тебе нужен настоящий мужчина, на плечо которого ты сможешь опереться.

– Ты сводишь…

– Нет, не свожу. Просто говорю тебе, чтобы ты присматривалась к людям вокруг себя, дорогая. Даже парфюм может сказать о человеке многое. А так… Я буду рада за тебя, когда увижу, что ты счастлива с тем, кто любит тебя.

– Спасибо, мам, – Эмбер отложила в сторону полотенце и улыбнулась маме через зеркало.

Теперь дело осталось за малым: найти этого настоящего мужчину.

Комментарий к Настоящий мужчина

Упоминаемый фильм – вымышленный.

Имя мамы Эмбер – Делайя.

Фамилия Эмбер – Андерсон.

========== Выходные ==========

You know you can’t keep letting it get you down

And you can’t keep dragging that dead weight around

If there ain’t all that much to lug around

Better run like hell when you hit the ground

Rogue Wave – This Too Shall.

Когда мама звонит и виновато сообщает, что у неё не получится приехать на День независимости и провести выходные вместе, Эмбер понимает, что все её планы рушатся. Сорванный отдых с мамой, наехавший на неё с утра Джефф со своим «Мало информации! Хреново работаешь, актрисулька!» и пристававший сегодня на съёмках Дито делают своё дело: Эмбер готова начать рыдать прямо здесь и сейчас.

Вариант позвонить друзьям и провести выходные вместе отпадает: у всех всё спланировано, а становиться лишней не хочется.

– Можешь поехать со мной и Джессикой. Мы собираемся к её родителям.

– Это очень мило с твоей стороны, но я не входила в ваши планы.

– Планы всегда можно поменять.

– В другой раз, – Эмбер улыбается и, пристав на носочки, целует Рэя в щеку. Тот щурится и качает головой, но она непреклонна.

Бин и Эрик собираются в поход и даже зовут её с собой, но эту идею актриса отметает тут же: со школы не могла терпеть походы, в которых кто-нибудь обязательно укусит или потеряется.

Саманта вся в работе, даже на сообщения не сразу отвечает, а Алекс болеет и строго-настрого запретила к себе приближаться, поэтому Эмбер уверенно покупает бутылку вина, выбирает мелодраму и усаживается перед телевизором, намереваясь провести в таком состоянии выходные, как раздавшийся звонок меняет её планы.

– Поехали в Сан-Франциско.

– Что? – она чуть не давится вином.

– А что ты будешь делать? День независимости, из города все разбегутся. И потом, – продолжает Дэвид, воспользовавшись удивлением Эмбер, – тебе не с кем его проводить.

– Спасибо, что пригласил, но я остаюсь, мне и одной будет неплохо.

– И что ты будешь делать одна?

– Позвоню Дито.

Дэвид хрипло смеётся.

– Вообще не понимаю, почему ты мне звонишь, – она ставит бокал на столик. – Не думала, что мы такие приятели, чтобы коротать выходные вместе.

– Если ты поедешь, то мне так будет проще. Будешь отвлекать мою семью, и они не станут меня душить, что я один.

– Они решат, что мы пара.

– Я им скажу, что нет.

– И они тебе поверят?

– Да.

– Я бы не поверила, – честно признаётся ему актриса.

– Мои родители поверят.

Странные у них отношения: на съёмочной площадке они готовы переубивать друг друга, но в нерабочее время их даже можно назвать приятелями. Эмбер качает головой. Слова «мои родители» как-то отрезвляют.

– Родители? Так, стоп. Я не поеду.

– Поздно: я жду тебя внизу.

– Что?!

– Даю тебе пятнадцать минут на сборы.

– Но…

– Никаких «но». Людям нужно менять окружающую их обстановку, а творческим – так особенно, так что будем считать, что ты это делаешь.

Дэвид отключается, а Эмбер ещё несколько минут смотрит на телефон в своей руке и вслух интересуется, с ней ли это всё произошло. Затем, переварив услышанное, вскакивает с дивана и судорожно начинает собираться, попутно переодеваясь из домашнего в уличное. Через пятнадцать минут она уже стоит внизу с небольшой сумкой, которую вышедший из машины Дэвид закидывает в багажник.

– И сколько нам ехать?

– Часов пять-шесть. Садись.

***

Домик на пляже – о таком Эмбер мечтала лет с пятнадцати и хотела, чтобы к нему прилагалась собака, муж и парочка красивых детишек. И желательно, чтобы были хорошие соседи и минимум криминала.

– Дэвид!

По ступенькам сбегает миниатюрная темноволосая женщина в красивом зелёном комбинезоне, которая заключает его в объятия и начинает отчитывать за то, что не предупредил о своём приезде.

– Я бы хоть праздничный ужин приготовила! Кто так делает?

– Ничего страшного, мам, я и Эмбер обойдёмся без праздничного ужина, – Тарино отступает в сторону, и Эмбер смущённо улыбается. Миссис Тарино улыбается, отходит от сына и протягивает Эмбер руку.

– Карла. Та самая Эмбер из «Города Грёз»?

– Да, это я.

– Я счастлива, что Дэвид привёл девушку, – Карла продолжает улыбаться. Позади неё режиссёр закатывает глаза. Эмбер спешит прояснить ситуацию.

– Мы не… Мы просто коллеги.

– Я знаю. Если бы ты была его девушкой, он бы тебя сюда не привёл, – Карла взмахивает рукой, и браслеты мелодично звенят на ветру. – Заноси вещи, дорогой, а я проведу Эмбер экскурсию. Ты впервые в Сан-Франциско?

– Да.

– О, тогда мы постараемся сделать твой первый раз особенным.

Эмбер не удерживается – оборачивается, на что Дэвид усмехается. «Выпутывайся сама, актриса», – так и читается в его взгляде.

***

Когда наступает время ужина, Эмбер знакома с просторным домом и с отцом Дэвида – Теодором. Видя перед собой высокого и темноволосого мужчину, актриса понимает, чьей внешней копией является Дэвид.

– Я поем в кабинете, – заявляет мужчина не терпящим возражения тоном. Карла качает головой.

– У нас гостья, Теодор. Поедим за столом. Все вместе, – с нажимом произносит она последнее слово, и этот высокий мужчина, смотрящий хмуро, молча подчиняется, садясь за стол.

– Довольна?

– Вполне, – она мило улыбается и поворачивается к Эмбер. – Садись, дорогая. Дэвид, поухаживай за девушкой.

– Я сама справлюсь.

– Такая же, как ты, – комментирует Теодор, обращаясь к жене и разворачивая газету. – Всё сама.

– А мне что, тебя ждать, когда ты оторвёшься от написания книги и вспомнишь, что у тебя есть жена? – Карла смотрит мягко, но настойчиво забирает у мужа газету. И он поддаётся, что вновь удивляет Эмбер. «Так вот в кого Дэвид такой! Возмущается, ворчит, но всё равно уступает. Пусть для этого и придётся выслушать целую тираду», – актриса украдкой улыбается, заправляя за ухо прядь волос.

– Мам…

– Удивительно, что он помнит о сыне, а обо мне – нет, – Карла принимается раскладывать ужин по тарелкам и просит подорвавшуюся с места Эмбер не мешать ей. – Сиди, милая. Я пока ещё в состоянии накрыть на стол.

– Как дела с фильмом? – Теодор, которому не разрешили ужинать в кабинете, и у которого отобрали газету, обращается к Дэвиду. – Всё почти сняли?

– Остались несколько сцен. Думаю, должны закончить к концу недели.

Ужинают быстро, и Карла, поднявшись из-за стола, берёт Эмбер за руку и ведёт в гостиную, оставляя уборку на мужчин.

– Твоя мама – невыносимая женщина, – сообщает Теодор, принимаясь за мытьё посуды. Убирающий со стола Дэвид хмыкает.

– Но за это ты и полюбил её.

– Верно. Если бы она была послушной и кроткой, то наша любовь не длилась бы так долго. Знаешь, за столько лет брака я так и не разгадал её, её секреты. И это радует и удивляет меня одновременно, потому что каждый день я узнаю о твоей маме что-то новое, поэтому люблю её ещё больше.

Тарино-младший вопросительно смотрит на папу. Он, сколько Дэвид себя помнил, выражался кратко и лаконично, редко позволял эмоциям проскальзывать в голосе, поэтому монолога от Теодора он никак не ожидал.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Найди себе такую девушку, которую будешь изучать каждый день, Дэвид, и которая будет удивлять тебя. Не знаю, какие у тебя отношения с Эмбер…

– Мы – коллеги.

Теодор хмыкает, мотая головой.

– Почему ты мне не веришь?

– Я бы тебе поверил, если бы ты не врал мне. Просто коллег не приглашают провести выходные в доме с родителями.

И, повесив полотенце на плечо Дэвида, уходит с кухни.

***

– Могу войти?

Эмбер поднимает голову от экрана телефона и улыбается: в дверях стоит Дэвид.

– Это же твой дом, мог бы и не спрашивать.

– Правила приличия ещё никто не отменял, – Дэвид усмехается и закрывает за собой дверь. Он устраивается на кровати рядом с Эмбер и смотрит в экран телефона. – Что делаешь?

– Рэй скинул список фильмов, которые помогут мне лучше вживаться в роль, – отзывается она, стуча пальцами по экрану. – Выбираю, какой посмотреть.

– Отметай вот этот, «Спеши ненавидеть». Глупый фильм, в котором два часа тратятся на то, что главный герой ненавидит девушку, а за пять минут до конца он резко меняет свои взгляды. И вот… «Разочарование». Не трать на него время.

– А мне нравится «Разочарование», – пожимает плечами Эмбер, беря с прикроватного столика бокал вина и делая глоток. – Отличный романтический фильм: и порыдаешь, и посмеёшься. Да и главный герой не такой уж и придурок.

– По сравнению с героем «Спеши любить» – абсолютно нормальный парень, – усмехается Дэвид, глядя, как она убирает несколько фильмов из списка и кладёт телефон на столик.

– Ты что-то хотел мне сказать?

– Да. Спасибо, что поехала со мной. Ты удивительным образом избавила меня от кучи расспросов и сочувствующих материнских взглядов.

– Я понравилась твоей маме?

– Не обольщайся. На съёмочной площадке тебе из-за этого я скидок делать не буду.

– Эх, а так хотелось, – Эмбер улыбается, допивая вино. Поставив бокал на столик, она оборачивается к Дэвиду, который неотрывно наблюдает за ней. – Что?

– Да ничего. Прозвучит невероятно, да и я трезв, но я рад, что встретил тебя.

– Меня тоже встреча с тобой не расстроила, – она облизывает губы, что спустя несколько секунд вновь растягиваются в улыбке. – Невероятно талантливый, но придирчивый режиссёр – будет, что в старости вспомнить.

– Когда мы были в камере, тебе, кажется, была неприятна моя компания.

– Потому что я не знала тебя, да и наше первое знакомство трудно назвать приятным, согласись. Зато теперь я знаю тебя лучше. И, наверное, за это можно выпить.

– Можно, – соглашается с ней Дэвид, и она передает ему бокал, в который наливает вино.

***

Спустя час и выпитую бутылку вина Эмбер смеётся, слушая очередную историю Дэвида со съёмочной площадки.

– Господи, это так нелепо…

– Да, как и твои заигрывания с Николасом Бёрдом.

– Боже, Дэвид, единственный человек, с кем он будет спать – это он сам! – Эмбер вытирает выступившие в уголках глаз слёзы и поворачивается к Дэвиду. – Он смазливый, самовлюблённый идиот. Не ревнуй.

– Я? Ревновать? Тебя? – Тарино ставит пустой бокал на пол.

– Да, – она повторяет его движения и подпирает щёку рукой, облокачиваясь локтем об колено. Они смотрят друг другу в глаза и не решаются отвести взгляд. Эмбер пахнет кокосовым гелем для душа и улыбается так, что воздуха начинает не хватать. За свою жизнь у Тарино было много девушек и женщин, которые умели соблазнять, но ни одной из них не удавалось сделать это при помощи улыбки.

Не отдавая себе отчёта в действиях, он протягивает руку и проводит пальцами по щеке Эмбер, наблюдая за тем, как расширяются её глаза. Затем, обхватив пальцами её подбородок, подаётся вперёд и целует. Она отвечает на поцелуй, но быстро отстраняется, чуть хмурясь.

– Ты ведь говорил, что…

– Я знаю, что я говорил, – пальцы продолжают своё путешествие и скользят с подбородка на шею, а там – на ворот халата, который Дэвид оттягивает во время очередного поцелуя, обнажая ключицы Эмбер. Та, кажется, перестаёт дышать.

Эмбер кажется, что всё это происходит не с ней. Нет, они с Тарино и раньше оказывались в такой двусмысленной ситуации: что в гардеробной на вечеринке у Вуда или на съёмочной площадке, где он решил преподать ей несколько уроков. И каждый раз они останавливались из-за различных обстоятельств. Каждый раз останавливались, вспоминая, что он – известный режиссёр, являющийся авторитетом в мире кино, а она – начинающая актриса, которая приехала покорять сцену. Они не должны сближаться, потому что ничего хорошего из этого не выйдет, и прекрасно об этом помнили.

Но в этот раз что-то не так.

Хотя бы потому, что Эмбер тянется к Дэвиду, уже увереннее отвечая на поцелуй и пытаясь вернуть ему то, что испытывает сама. Голова кружится, но не от выпитого вина (на вечерах с друзьями выпивала больше), а от близости с ним.

Прижать к себе и уткнуться носом в изгиб между шеей и плечом, вдыхая запах геля для душа. Подняться чуть выше и, прикусив мягкую кожу, слушать, как она тихо смеётся, потому что ей щекотно.

Обхватить двумя пальцами подбородок и в очередной раз поймать себя на мысли, что она – самое удивительное из всего, что происходило с ним в последнее время, и улыбнуться, когда она тянется к поясу его халата.

– Ты непоследовательна, Эмбер.

– Почему?

– Сначала одевают, а потом раздевают.

– Раздеть известного режиссёра намного круче, чем его одеть, – она усмехается, но Тарино вздыхает.

– Забудем об этом хотя бы на сегодня.

– Это фраза из «Любовного недоразумения», твоего самого первого фильма, – восхищается Эмбер и хочет продолжить свой восторженный отзыв, как Дэвид, усмехнувшись, прерывает её восторженную речь поцелуем.

– Ты невыносима.

– Учусь у лучших.

– Эмбер!

– Прости-прости, – мычит она, отвечая на поцелуй.

Они целуются жадно, отстраняясь лишь для того, чтобы вздохнуть кислорода. Длинные мужские пальцы сильнее сжимают бёдра, и она стонёт, запрокинув голову. Эмбер пытается напомнить себе, что за стенкой находится спальня родителей Дэвида, но его прикосновения и поцелуи оказываются сильнее. Халат сползает с её плеч, светлые волосы оказываются переброшены на спину, а ей кажется, что всё это происходит не с ней.

Видимо, давно было пора признать тот факт что их тянет друг к другу. Признай это сразу – упростилась бы жизнь, но это же упёртая Эмбер и не видящий дальше своего носа Дэвид.

Кожа к коже, глаза в глаза, переплетённые пальцы, прерывистое дыхание и шёпот на ухо: отчаянно хочется верить (и знать), что происходящее между ними сейчас – настоящее. Хочется верить, что это не ради выгодных ролей в Голливуде или ночи с известным режиссёром. С каждым его движением, с каждым её судорожным вздохом всё становится слишком серьёзным. Когда Эмбер хрипло стонет его имя, что оглушительно отдаётся в ушах, Дэвид понимает, что всё это – не фальшь.

Он наклоняется и вновь целует её, они соприкасаются носами, и она, обхватывая руками его шею, улыбается.

Всё настоящее.

***

– Дэвид, вставай, ты просил тебя разбудить.

Карла открывает дверь и с удивлением замирает на пороге, смотря на пустую кровать сына. Интуиция подсказывает ей, что он не мог встать раньше неё – дома он предпочитал поваляться в постели и вставать позже обычного.

Дверь в комнату, которую занимает Эмбер, оказывается незапертой. Женщина тихо приоткрывает её, заглядывая в небольшую спальню в светлых тонах.

Она улыбается, когда видит ладонь Дэвида, по-хозяйски лежащую на бедре Эмбер, которая, видимо, во сне закинула на него ногу. И пусть они оба вчера упорно отпирались, что их отношения чисто рабочие, миссис Тарино хватило несколько внимательных взглядов, чтобы понять – их связывает нечто большее, чем просто работа.

Карла улыбается своим мыслям и закрывает за собой дверь.

В Сан-Франциско в права вступает утро.

Комментарий к Выходные

Мама Дэвида – Карла. Папа – Теодор. Он – писатель.

Пишите, как вам, о чём хотели бы ещё почитать.

========== Болезнь ==========

– Алекс!

Сидящая на диване Алекс в окружении носовых платков и таблеток что-то слабо выдаёт в ответ и заваливается на бок. Эмбер, вернувшаяся в Голливуд из Сан-Франциско полчаса назад, бросает сумку и оказывается рядом с Алекс, хватая её за плечи.

– Господи, как же плохо…

– Алекс, эй, не вздумай тут умирать! – она не знает, что ей делать: пытаться привести в чувство Алекс или же звонить и просить о помощи.

– Я в последний раз так серьёзно болела лет в десять, – Алекс приоткрывает глаза и тяжело дышит через нос. – Прости, что испортила тебе выходные, попросив приехать. Мне не к кому обратиться. Звонила Сэм, но её вообще в городе нет.

– Ничего, всё в порядке, даже не думай об этом, – Эмбер всё же вытаскивает телефон из кармана шорт и тыкает в первый номер в недавних.

– Да?

– Я знаю, что мы расстались полчаса назад, но мне срочно нужна твоя помощь, Дэвид.

***

Получившая, наконец, нормальное лечение Алекс, которая до этого думала, что всё пройдёт, а затем, когда поняла, что нет, пользовалась народными методами, начинает понимать, что произошло за эти несколько часов. Она приподнимается на диване, закутанная в одеяло, и краем уха улавливает два голоса: бодрый женский и мужской, чуть обеспокоенный.

–…Ты уверена, что всё в порядке?

– Да. Надо было, конечно, привезти Алекс к врачу раньше, но…

– Я сейчас говорю не о твоей подруге.

Дрессировщица приподнимает брови, пелена сна спадает окончательно, и она начинает прислушиваться, рассматривая стоящих возле дверей Эмбер и Дэвида.

– Мы же, вроде бы, всё выяснили.

– Ты жалеешь?

«Жалеть? О чем она должна жалеть?» – и в этот момент Алекс видит, как Эмбер улыбается, качая головой.

– Нет, я не жалею, Дэвид. Это были лучшие выходные в моей жизни. Всё было чудесно, пусть и спонтанно, и я нисколько не жалею, что согласилась.

Алекс чуть не визжит как самая преданная фанатка, когда Дэвид, наклонившись, обхватывает пальцами подбородок Эмбер, смотря ей в глаза. Она кладёт ладони ему на плечи.

– Съёмки начинаются завтра в шесть.

– Хорошо.

– Можешь приехать к семи. Сначала будем снимать сцены с Томасом.

– Это что, поблажка для любимой актрисы?

– Это тебе за то, что провела со мной выходные и успокоила сердце моей мамы.

Эмбер улыбается и приподнимается на носках. Тарино притягивает её к себе за подбородок и целует, кладя ладонь свободной руки ей на талию.

– До завтра? – Эмбер первая отстраняется, продолжая улыбаться. Дэвид усмехается.

– Чего ты улыбаешься?

– Сам Дэвид Тарино сказал мне «спасибо», да ещё и к любимым актрисам причислил. Жизнь удалась!

– Как причислил, могу и отчислить.

– Дэвид!

– До завтра, – напоследок он целует её в висок. Закрывающая за ним дверь Эмбер сияет, как новогодняя ёлка. Хочется петь, хочется открыть окно и, высунувшись в него, кричать, но стоит ей осознать, что всё это время Алекс наблюдала за ними, как Андерсон замирает.

– Так, у меня что, галлюцинации?

***

– И когда, говоришь, ваши отношения перешли в горизонтальную плоскость?

– Ничего мы не…

– Только поцелуи? Эмбер, мы в каком веке живём? Тем более, я слышала, что выходные вы провели вместе. Ворковали у него дома в Голивуде?

– Алекс!

– Здесь такие пронырливые и вездесущие папарацци, как и журналисты, но ты это по себе уже знаешь, – Алекс подпирает щеку рукой. – Думаешь, они так просто оставят эту новость, пройдут мимо, словно слепые? Так вот, спешу разочаровать – не пройдут, а ещё как вцепятся и прилепят такие подробности, что волосы станут дыбом.

– Ты меня сейчас так пугаешь?

– Я просто хочу, чтобы ты ответила себе на вопрос: «Стоит ли оно того?» Я не хочу потом видеть тебя плачущей из-за заголовков, снимков и прочего. Ты дорога мне, Эмбер, и я не хочу видеть тебя с разбитым сердцем.

– С чего ты взяла, что так всё и будет?

– Начинающая актриса и известный режиссёр – банальная история, которая и заканчивается банально, но грустно.

– Не знала, что ты обо мне такого мнения, – Эмбер чуть хмурится. – Я не собиралась афишировать то, что между нами, если ты об этом. И не собиралась использовать Дэвида для продвижения своей карьеры. Он не единственный режиссёр, у которого в Голливуде можно сниматься.

– Я не хотела тебя обидеть.

– Я знаю, но я тоже думала об этом. Журналисты навешают ярлыков, а люди и разбираться не станут. Но… Пока я хочу наслаждаться всем этим. Алекс, мне впервые было хорошо, – она подсаживается ближе и берёт Алекс за руку. – Я была с человеком, который не пытался меня изменить или начать лепить из меня ту, кем я никогда не буду. Пусть это были всего лишь выходные, но это было настоящим.

– И как ты поняла это?

– Банально, но я поняла это по его глазам.

Алекс, шмыгнув носом, заключает подругу в свои объятия, начиная поглаживать по волосам. Эмбер сползает ниже и прижимается головой к её груди.

– Я думала, такое только в кино бывает.

– Как видишь, не только. Алекс, я хотела попросить тебя не рассказывать об этом Сэм и ребятам.

– Хочешь сама сказать?

– Да.

– Окей, – Алекс продолжает гладить Эмбер по волосам и вдруг говорит: – А мы сходим с тобой в тот китайский ресторанчик? Или у тебя теперь появился парень, на которого ты променяешь подруг?

Актриса смеётся и торжественно обещает, что ни за что не предаст их женскую дружбу.

========== Холодно ==========

Обед получается зловещим. Эмбер копается вилкой в тарелке с излюбленным «Цезарем», слушая читающего новости Рэя. Эрик напротив неё не отрывает от него глаз, Бин открывает коробочку с соком, а Джессика пытается подцепить горошек вилкой.

– «Вчера вечером в Сансет-Хиллс двадцатилетняя Моника Локхарт пропала без вести. Девушка возвращалась домой с выступления в клубе, где подрабатывала певицей, но до квартиры так и не дошла». Как же это жутко, – Рэй заканчивает просматривать ленту и поднимает глаза на друзей.

– А фотография есть?

– Да. Симпатичная девушка, надеюсь, что найдут.

– Покажи.

Моникой Локхарт оказывается миловидная блондинка. Эмбер замечает, что они схожи цветом волос и стилем в одежде, но быстро отметает эту мысль: мало ли сколько у них тут блондинок, любящих носить джинсы и белые футболки.

– А это ведь не первая пропажа за последнее время, – произносит Бин, и Эмбер чувствует, что градус напряжения повышается. – До этого ещё одна пропала. Кажется, тоже блондинка, но я могу ошибаться.

– В этом же районе? – уточняет Джессика. Рэй ищет новости по этой теме.

– Недалеко отсюда, – он хмурится. – Тоже блондинка. И, не обижайся уж, очень похожа на тебя, Эмбер.

– Странный комплимент, – Эмбер смотрит на очередное фото и чувствует беспокойство. – Её нашли?

– Нет.

– До сих пор считается пропавшей без вести.

– Жутко это, – Джессика передёргивает плечами. – Почему же полиция не может…

Её прерывает истошный крик Томаса:

– Кристи пропала!

– Приехали, – комментирует Эрик.

***

– Что за чертовщина здесь творится?!

– Так, кто пустил сюда эту актрисульку?

– Эмбер, – чётко и громко произносит Эмбер своё имя, упираясь ладонями в стол Джеффа.

– Послушай, Элла, и без тебя проблем хватает, – огрызается Джефф, но выходит как-то устало. – Лето, а у чокнутых, видимо, с весны ещё обострение не прошло.

– У нас здесь маньяк завёлся?

– Чего?

– Я читала новости: пропадают девушки, очень похожие на меня. Это маньяк-фетишист?

– Тебе твой режиссёр-наркоман не посоветовал держать рот на замке и не лезть туда, куда тебя не просят?

Эмбер пропускает «режиссёра-наркомана» мимо ушей, решив добиться от капитана полиции информации, иначе она отсюда не уйдёт.

– Сегодня на работу не вышла моя коллега Кристи.

– Бурная вечеринка.

– Она даже из могилы на съёмки приползёт!

– Как оттуда приползёт, так у неё всё и спросишь. Не досаждай мне, блондиночка, иначе окажешься за решёткой.

– Джефф…

– Да, это чертовщина, Эмбер! – Джефф наклоняется к Эмбер. Они чуть не сталкиваются кончиками носов, но слишком увлечены перепалкой, чтобы это заметить. – Ты это от меня хочешь услышать?! Сегодня пропала третья девушка, и начальство ясно дало мне понять, что мы лишимся своих голов, если не поймаем этого конченного придурка! А у нас – нихрена!

– И что делать?

– Тебе – перекраситься и сидеть дома. Мне – ловить, – хмуро подытоживает капитан полиции, – иначе мы оба окажемся в не самых приятных местах. Я – за решёткой, а ты – в месте, из которого хода нет.

– Почему я должна…

– Смотри, что нашли рядом с местом, где пропала твоя подружка.

Эмбер отшатывается, когда видит фотографию. На промо-снимке к будущему фильму – она и Кристи. Чуть меньше недели назад у них была фотосессия, во время которой им пришлось, забыв о нанесённых обидах, сняться. Обе в белых платьях и с распущенными волосами, обнимают друг друга за талию и смеются.

– Я… Я – следующая? – слова даются нелегко. Джефф криво усмехается.

– Так что, надежда Голливуда, сиди дома и не рыпайся. Иначе окажешься вместе с ней, – кивок на снимок, – в одной могиле.

Эмбер сглатывает. Выходит из участка и дрожащими руками тормозит такси, чтобы приехать к Алекс и в очередной раз пожаловаться на неотёсанного капитана полиции.

– Возьми же трубку, – Эмбер торопливо закрывает за собой дверь и, зажимая телефон плечом, отвлекается, чтобы назвать адрес: – Бульвар…

– Рад с тобой увидеться, Эмбер, – произносит Рон и блокирует двери, стоит актрисе лишь дёрнуться в сторону. – Покатаемся?

– Успокойся, Рон, давай пого…

Эмбер судорожно хватает ртом воздух, когда он тянется к ней и хватает её за волосы.

– Эй…

– Не называй меня этим тупым именем, ты поняла?!

Эмбер кивает и хочет было начать вырываться, как что-то обрушивается на её затылок, что-то, что утягивает в темноту. Она теряет сознание на заднем сидении машины, и Рон подхватывает её, наклоняясь и утыкаясь носом в волосы Эмбер.

Попалась.

***

Открыв глаза, Эмбер морщится от бьющего по глазам ослепительного света и боли в затылке. Она лежит на полу и вздрагивает, когда рядом раздаётся недовольный женский голос:

– Наконец-то!

– Я не могу сказать, что рада тебя видеть, Кристи, – Эмбер морщится и пытается пошевелить затёкшими конечностями. – Где мы?

– Как я поняла, это подвал. И мы здесь как главные экспонаты.

– Ты не пыталась сбежать отсюда? – удивляется Андерсон. – Руки и ноги же не связаны… Неужели не нашла ничего, чем могла бы?..

– Слушай, я понимаю, что не самая умная девушка, но я смотрела и ничего не нашла! – Кристи шмыгает носом и обхватывает колени руками. – Мало того, что похитил, так ещё и твоим именем постоянно называл!

– Он как-то представился?

– Сказал звать его Ником.

– Удивительно, что ты не истеришь, – Эмбер вздыхает, судорожно пытаясь понять, что им делать. Она осматривает маленькое помещение без окон: несколько стульев, столик, какие-то коробки и куча барахла в углу.

– Я истерила, но он пообещал пустить мне пулю в лоб и захоронить в канаве, – Кристи ёжится. – Эмбер, что нам делать?

Эмбер поворачивает голову и смотрит на неё, пальцами касаясь затылка – шишка. Кристи ждёт от неё ответа, ждёт слов «всё будет хорошо», в общем, ждёт того, чего Андерсон не может ей дать.

– Я не знаю, – тихо признаётся Эмбер, опуская голову, – но обещаю, что мы что-нибудь придумаем и выберемся отсюда.

– Почему ты так со мной разговариваешь? Не думала, что у нас с тобой нормальные отношения. Тем более, я так с тобой обошлась.

– Потому что тебе и мне нужно выбираться отсюда, иначе ничем хорошим это не кончится.

– И Дэвид с ума сойдёт, – соглашается с ней Кристи, поднимаясь на ноги, – если лишится двух актрис разом.

«И не только актрис», – думает Эмбер, опираясь ладонями об пол и вставая. Её чуть пошатывает, но желание выбраться отсюда и попутно навалять Рону (или Нику) перевешивает. Она напугана и не знает, что ей делать: то ли вновь усесться на пол и начать биться в истерике, то ли попытаться найти что-нибудь, чем можно будет открыть дверь. Но затем вспоминает истории отца, работающего в скорой помощи: нужно собраться и, отбросив страхи, сделать всё, чтобы выжить. «Нельзя ничего исправить, когда ты мёртв. Пока ты жив, всё в твоих руках», – говорил он, отработав очередную изматывающую смену.

Эмбер примечает в углу небольшую металлическую палку и берёт её в руки. Кристи взвизгивает, когда слышит шорох в замке.

– Эмбер! А вдруг у него и вправду пистолет?!

– Что ж, тогда у Дэвида будет одна главная актриса.

Когда дверь открывается, она бьёт наотмашь и отворачивается.

– Эмбер!

***

– Конченая! Твоя подружка – конченая! – авторитетно сообщает Джефф Кристи, прижимая ладонь к огромной шишке на лбу. Кристи, видимо, отошедшая от перенесённых событий, начинает во всё горло кричать, что это «наглая ложь». Врачи, снуя от одной скорой к другой, закатывают глаза.– Ну всё, Эмбер, ты допрыгалась!

– Хватит орать, голова раскалывается, – просит она, но полицейский и актриса начинают вопить ещё громче, стараясь перекричать друг друга.

– Эмбер! – Рэй, Алекс и Сэм заключают её в объятия, невзирая на ворчание врачей. – Ты в порядке?!

– Только шишка, но до свадьбы доживёт. Как вы нашли нас так быстро?

– Нужно быть полным придурком, чтобы похищать девушку возле полицейского участка, – при виде Дэвида троица расступается и решает осведомиться у Кристи об её самочувствии. – Как ты?

– Порядок, – Эмбер пытается улыбнуться, но улыбка получается неестественной настолько, что Дэвид хмурится. Он подходит к ней вплотную, и она, судорожно вздохнув, утыкается лицом ему в живот. Тарино кладёт ладони ей на лопатки. – Нет. Не в порядке.

– Мне понравилось, как ты ударила Джеффа, но совершенно не понравилась твоя беспечность. Ведь тебя же предупредили, что ты находишься в опасности. Что ты творишь, Эмбер?

– Это было так жутко: слышать новости о пропавших девушках и понимать, что, скорее всего, они больше не вернутся домой. Больше не будут проводить время с семьёй, близкими, не будут ходить на работу.

– Решила в героини заделаться?

– Я не знаю, зачем я это сделала. Меня просто так возмутила эта неспособность что-либо сделать, как-нибудь помочь, – Эмбер поднимает голову и смотрит Дэвиду в глаза, – что я решила пойти к Джеффу и что-нибудь предпринять. Кристи меня бесит, я терпеть её не могу, но я представила себя на её месте, и поняла, что мне хотелось, чтобы меня…