Текст книги "Калейдоскоп (СИ)"

Автор книги: miraSilence

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Глава 1 ==========

Она видит, как за прозрачным стеклом, в другой комнате Мстители что-то бурно обсуждают. Их не слышно (хотя они явно разговаривают на повышенных тонах), но и без этого не сложно понять, что во мнениях они расходятся.

Эмма наблюдает за ними слишком внимательно, пытаясь понять, что послужило ругани. Её не отпускает желание войти в то помещение, где они собрали свой совет, и возмутиться тому, чем они занимаются. Неужели не могут понять, что сейчас не время для взаимных обвинений, когда СМИ итак успешно с этим справляются, после взрыва в Лагосе. Будто все только и ждали, когда Мстители совершат очередную оплошность, чтобы наказать их. Но почему-то в такие моменты – Эмма ненавидит их всем сердцем – никто не вспоминает, как много каждый из них сделал, не раз рискуя своей жизнью.

Она смотрит на Стива. Затем на отца. Отворачивается, потому что смотреть на то, как эти двое ругаются, у неё уже нет сил. Их вечные препирательства выводят Эмму из себя с того самого момента, когда она впервые встретилась с Капитаном, и вызывают дикое желание побить обоих мужчин. Пытаться уговорить Стива и Тони жить в мире она уже перестала.

Капитан покидает комнату первым. Эмма понимает, что это он, когда слышит громкие шаги и его тихий вздох. Она поворачивается к нему, чтобы спросить, чем закончился спор, хотя обычно привыкла не лезть в дела Мстителей, после того, как Тони, мягко говоря, попросил её об этом. Она встречается с очень грустным взглядом Стива и спешит подойти к нему. Девушка знает, что отец сейчас будет смотреть на них, и в другой ситуации она бы ни за что не стала делать это, но сейчас она обнимает его. Через плечо смотрит на Тони, который три секунду смотрит на неё в ответ, а потом потупив взгляд, отворачивается.

Объятия у Стива настолько же крепкие, насколько у Старка взгляд полон отвращения, когда он видит их обнимающихся, держащихся за руки, даже просто стоящих рядом. Эмма предпочитает не нарушать временное перемирие Капитана Америка и Железного Человека, поэтому при отце редко позволяет себе обращать внимание на Стива. Из-за этого приходится выслушивать шутки Сэма, к которому иногда присоединяется и Наташа. Но, похоже, перемирие снова нарушено, поэтому девушка крепко прижимается к Роджерсу, который, кажется, сейчас очень нуждается в этом.

– Стив? – проходит около двух минут, прежде, чем она подаёт голос и чувствует, как после этого он стискивает её ещё крепче. – Что случилось?

Он отстраняется и отходит на шаг назад. Смотрит в сторону остальных Мстителей, которые продолжают обсуждение, и говорит:

– Как обычно. Не все довольны нашими действиями, – пытается улыбнуться, но выходит как-то слишком вымученно.

– Вы спасаете людей.

– А другие умирают по нашей вине.

Эмма не находит слов, чтобы что-то ответить на это. Она знает, чем закончилось последнее дело; все телеканалы трубят о том, что по вине Ванды погибли мирные жители. Она видит, что Стив тоже чувствует себя виноватым, но ничего поделать с этим не может.

– Мне надо идти, – он слишком неожиданно проходит мимо неё быстрым шагом, направляясь прямо к выходу, что удивляет девушку. Стив не хочет разговаривать с ней, она это видит, но не может не спросить.

– Что-то еще? – она смотрит ему в спину и говорит слишком тихо, но он слышит. Останавливается и разворачивается так, чтобы посмотреть на неё. На его лице сомнение, и он стоит так, не шевелясь, с минуту.

– Пегги умерла.

Эмма не сразу осознаёт сказанное, её хватает только на то, чтобы кивнуть ему, и после этого Стив уходит, даже не попрощавшись. Хочется обидеться, но она понимает, что не за что.

Пегги Картер. Кем была она для Капитана, Эмма прекрасно знает, хотя он никогда и не говорил о ней. Девушка даже не пыталась начать разговор об этом, однако иногда очень хочется спросить Стива, что он чувствует сейчас и кем для него является сама Эмма. Бывают такие моменты, когда её душит чувство, будто она просто неудачная замена великой Пегги, которая всегда будет занимать почётное место в сердце Стива Роджерса. Он, конечно, не даёт для этого никакого повода, – Стив замечательный мужчина и, пожалуй, лучший из всех её парней. Ей хочется назвать его идеалом, потому что Стивен учтив, галантен, романтичен. Он добрый и Эмма всегда чувствует себя счастливой рядом с ним и в безопасности. Вдобавок ко всему, он отлично выглядит и является супергероем. Он говорит, что любит её каждый день. Она просто не имеет права сомневаться в нём. Но ничего не может поделать с навязчивыми мыслями о том, что она недостаточно хороша, которые изредка посещают её голову.

Кажется, это началось ещё в детстве, когда она была не особо популярной девчонкой, всего лишь с одной подругой, а её мать в это время пользовалась большой популярностью у противоположного пола. Сколько Эмма перевидала её ухажеров, за то время, пока жила с ней, вспоминать не хочется. Оливия, её мама, отчаянно пыталась найти «того самого», до сих пор пытается, отчего девушке становится уже тошно. С последним её любовником, она застала маму неделю назад в очень непристойном виде, когда решила навестить её. Мать велела убираться, ни в коем случае не называть её мамой и отдать ключи от квартиры. Эмма с радостью это сделала, хотя эта квартира на Манхэттене, на самом деле, являлась её собственностью. Подарок от папочки, который старался откупиться всеми возможными способами, лишь бы не общаться с новоприобретённой дочерью-подростком. Оливия тогда была вне себя от радости.

Она не то что была плохой матерью. Скорее, она вообще не была матерью. Может быть, её можно было назвать подругой, Эмма не уверена. Но ей определенно не хватало родителя, который бы любил её, баловал, говорил, какая она красавица и что сильно любит. Оливия вечно выдавала её за свою младшую сестру, яростно не собираясь признавать, что она взрослая женщина с ребенком. Они с Тони явно друг друга стоят.

Он стоит на расстоянии и смотрит на неё. Эмма замечает этот взгляд не сразу, но, когда видит, понимает, что сегодня не только Стив нуждается в её объятиях.

– Тебя тоже обнять? – она не улыбается, но голос звучит чуть радостно. Тони на это усмехается и направляется на диван, устраиваясь на нём почти лежа.

– Мне нормально. А твои обнимашки меня не особо впечатляют, ты же знаешь. Телячьи нежности я не люблю. Для этого у тебя есть твой ветеран.

Он пытается казаться действительно безразличным и незаинтересованным, но Эмма знает, что это не так. За последние годы они с Тони удивительным образом смогли сблизиться, что удивляло их обоих. Они близки достаточно для того, чтобы в некоторые моменты прийти к друг другу и рассказать о том, что их волнует. Старк даже на пару-тройку искренних улыбок расщедрился, а однажды сам обнял её. Эмма считает это прогрессом.

Она ничего не отвечает ему, лишь садится рядом и обнимает, положив голову на плечо. Слышит, как он шумно выдыхает, а потом чувствует одну его руку на своей спине. Что ж, по какой-то причине, большего он себе не может позволить, хотя Эмма чувствует, как ему сейчас не просто.

– Что он сказал тебе?

– Ничего о Мстителях. Мы не разговариваем об этом, ты знаешь, – она злится из-за того, что ей приходится напоминать об этом и того, что отец думает, будто Стив нарушит договор о том, что «Эмма не должна никаким образом участвовать в делах Мстителей и даже знать какую-либо информацию». Стив печётся о её безопасности больше, чем сам Тони, он ни за что не втянет её в эти дела.

– Хорошо.

Она чувствует жуткое напряжение и недосказанность всё то время, что они сидят в тишине. Ждёт, пока отец начнёт говорить, но он молчит, и тогда она не выдерживает, потому что ей нужно знать причину, из-за которой он выглядит так, словно кого-то убили.

– Говори.

Девушка чувствует радость и облегчение, когда Тони начинает говорить, а не бросаться едкими комментариями в духе: «Что именно ты хочешь от меня услышать?».

Он рассказывает ей о Заковианском договоре, и Эмма, слушая его, впадает в шок, потому что отец впервые посвящает её в дела, от которых все эти годы ограждал. Она не понимает, зачем, всё то время, пока он устраивает чуть ли не презентацию, убеждая её, что “этот продукт вам необходим”. Надо признать, убеждать он умеет; Эмма не может сказать что-то против этого договора. Но не видит в этом никакого смысла, потому что она не супергерой. Её подпись в этом договоре никому не нужна.

– Это… весьма заманчиво. Ты подписываешь?

– Да.

Она кивает. Конечно он подписывает. Это попытка хоть как-то облегчить чувство вины, и она его понимает.

Тони продолжает, говорит, что не все согласны на это, как бы между делом намекая, чтобы она поговорила об этом со Стивом. И тогда Эмма понимает.

– Так вот в чём дело, – она встаёт, останавливаясь напротив него, складывает руки на груди. Он пытается её перебить, видя недовольство, но она не даёт это сделать. – Стив не хочет подписывать, да?

– Упрямый, как стадо баранов.

– Прямо как и ты, – усмехается она, зная, что Тони будет отрицать их сходство. – Я не буду принимать решение за него.

– Я не прошу принимать за него решение. Я прошу, чтобы ты поспособствовала… – Старк запинается, пытается подобрать нужное слово и не может. Опускает голову, потирая лоб. Она видит, что говорить об этом он совсем не хочет, но злость всё равно охватывает её. То, о чём просит отец – это уже слишком. – Эмма, ты можешь повлиять на него. Как бы я не хотел просить тебя об этом, но ты можешь его уговорить.

– Собираешься через меня манипулировать им?

У неё в глазах блестит обида. Он видит, что она на грани и, вероятно, это их последний разговор, если он сейчас же не прекратит его. Тони тошнит от самого себя и идеи использовать собственную дочь, с которой пришлось выстраивать отношения долгих восемь лет. Тот факт, что только она может оказать влияние на Капитана, жутко бесит Тони Старка.

– Эм, послушай…

– Не хочу! – она резко прерывает его. – Надоело.

Злая она уходит, оставляя его одного, думать о том, с какой стати Кэп вообще посмел начать встречаться с его дочерью. И почему он сам допустил это.

Эмма может думать лишь о том, что Тони Старк, как и всегда, делает всё для своей только выгоды. Он рассказал ей о договоре, чтобы она уговорила Стива подписать его. Не потому что посчитал нужным посвятить её в это.

Она злится всю дорогу, пока едет домой, и таксист после пары неудачных попыток поговорить с ней, замолкает. К концу дороги она успокаивается и в квартиру заходит почти забыв о глупой просьбе отца. На пороге её встречает Стив.

Они оба молчат, словно чужие люди, не знающие, как начать разговор. Эмма хотела бы возмутиться этому, но не может. Она даже не представляет, как чувствует себя сейчас Стив. Она только может дать время, которое ему необходимо.

Её взгляд останавливается на сумке, которую он держит в руке.

– Уходишь? – голос звучит хрипло.

– Еду в Лондон. Пара дней, скоро вернусь.

Она понимает не сразу. А когда понимает, Стив уже прижимает её к себе и целует. Не слишком настойчиво, а будто извиняясь. Эмме кажется, что поцелуй у них пропитан каким-то отчаянием и горем. Может быть, так оно и есть.

Она целует его в ответ, еле шевеля губами, а руками хватается за куртку, понимая, что отпускать его не хочет. Не сейчас, только не в этот момент. Но он отстраняется, и ей нужно время, для того чтобы сделать спокойный глубокий вдох. Она открывает глаза через пятнадцать секунд и смотрит на него готовая заплакать.

– Ты в порядке? – он дотрагивается своей горячей ладонью до её щеки, и Эмме становится чуть легче. Она смотрит в его голубые грустные глаза и кивает.

Она в порядке, просто не хочет, чтобы Стив уезжал, но и просить его остаться не имеет права. Она бы попросилась с ним, чтобы не оставаться одной, когда Тони так хочет превратить её в манипуляторшу, но конечно не станет этого делать.

Они стоят так еще немного времени, и Эмма думает, рассказать Стиву о разговоре с отцом или нет. Решает, что должна сделать это.

– Папа… Тони рассказал о договоре, – она запинается на слове «папа». В последние три года она всё чаще называет его так, почти всегда, но редко снова перескакивает на имя. Все знают, что в такие моменты она на него злится.

Стив опускает голову и тяжело вздыхает. Старк, чёрт бы его побрал. Решил впутать Эмму в их дела.

– Это его решение – не впутывать тебя… – он зол, девушка видит это, поэтому берет его за руку, стараясь успокоить и не даёт договорить.

– Я знаю. Но это Тони Старк.

– Что он хотел? – Стив знает, что Старк не стал бы просто так рассказывать Эмме о проблемах Мстителей, он всё же заботится о ней, отрицать это глупо. Но то, что она в курсе, означает лишь одно – Тони что-то надо от Эммы. Стив догадывается, что именно и боится, что сейчас девушка начнёт уговаривать его подписать договор. Это низко даже для Старка.

Эмма медлит. Она не хочет, чтобы двое самых дорогих мужчин в её жизни опять ругались из-за неё. Нет сомнений, что Стив начнёт отсчитывать Тони за то, что тот втянул Эмму в это, поэтому она решает не говорить о просьбе отца.

– Спрашивал моё мнение об этом, – это всё, что она может сказать.

Стив напрягается и как бы осторожно интересуется:

– И… что ты думаешь?

Он обеспокоен. Она легко может определить все его эмоции и видит, что сейчас он боится услышать её ответ, потому что он может быть не тем, что Капитан ожидает. Эмма в этом случае не собирается делать выбор и вставать на чью-либо сторону. Она просто пожимает плечами, стараясь казаться незаинтересованной, говорит:

– Я не имею к этому никакого отношения. От меня ничего не зависит, – и надеется, что ей никогда не придётся делать этот выбор.

Она уклоняется от ответа и знает, что Стиву это не нравится. Он смотрит на неё пристальным взглядом; ей хочется, чтобы он прекратил это делать, потому что она начинает чувствовать себя виноватой. Она знает, о чём Стив думает – о том, что Эмма выбрала сторону отца, но просто не хочет обижать своего парня, поэтому молчит.

Он ничего не говорит, берёт свою сумку и выходит из квартиры, тихо закрывая за собой дверь.

Эмма осознаёт чётко одну вещь – прежде они ещё никогда так не расставались. Это больно колет сердце, и она не знает, кого в этом винить. Тони, Стива, себя?

Что ж, её отец – Железный Человек, а парень – Капитан Америка. Они вечно расходятся во мнениях, каждый уверенный в том, что прав именно он. Эмма всегда стоит между ними, пытаясь сгладить отношения, и никто не знает, чего это ей стоит. Если бы они только знали, как она устала разрываться между ними, не в силах выбрать кого-то одного.

Они оба пытаются заставить встать её на чью-то сторону, даже если это всего лишь какой-то мелкий спор. Они хотят, чтобы она хоть раз чётко высказала своё мнение. Эмма уверена, один из них был бы вне себя от счастья. Но как она может выбирать. У неё нет выбора. Из-за этого она страдает.

Ночью, когда она не спит, на телефон приходят два сообщения.

От кого: Папа

Возможно, я поступил чуть-чуть не верно.

От кого: Стив

Прости, Эмма, я не должен был вот так уходить. Я тебя люблю.

Комментарий к Глава 1

В дальнейшем будут флэшбеки, чтобы прояснить некоторые моменты.

Не пугайтесь, если что-то непонятно.

========== Глава 2 ==========

Комментарий к Глава 2

В фанфике идёт 2016 год.

После того сообщения от Стива не было вестей. Эмма не волновалась. Она лишь переживала о том, что их прощание прошло не очень гладко, впервые за всё время. Два своих выходных дня, которые она с нетерпением ждала, потому что они со Стивом должны были провести их вместе, но всё пошло совершенно не по плану, Эмма провела, раздумывая над тем, позвонить ему или дождаться, когда он вернётся домой. Она уснула с телефоном в руке, а на следующий день на работе у неё совершенно не было времени.

Мама позвонила в конце рабочего дня и предложила встретиться в кафе, словно прошедшей недели, в которую они не общались из-за того, что Эмма застала Оливию с очередным любовником, не было. Эмма согласилась. Это ведь Оливия Смит. Почти синоним имени Тони Старк. Она уже забыла о том, что забрала у дочери ключи от квартиры и совершенно не думала, что могла задеть её чувства. Обижаться на таких людей не имеет смысла.

Когда Эмма приходит в кафе, Оливия уже сидит за дальним столиком с бокалом вина и рассматривает меню на странице с десертами. Она тут же соскакивает со своего места и торопится обнять дочь, когда видит её.

– Милая! – она говорит громко, некоторые посетители даже оборачиваются на них, явно с недовольством. – Я так скучала. – Эмма думает, что, может, мама действительно скучала, потому что обнимает она её сейчас очень крепко.

Какой бы плохой Оливия не была, она всё же её мама, и Эмме приятны такие искренние семейные моменты. Она любит эти моменты, поэтому обнимает маму и понимает, что тоже скучала по ней.

Они отрываются друг от друга, усаживаются за столик, и Оливия тут же хватается за свой бокал.

– Ма, ты серьёзно? – Эмма смотрит на неё скептически и качает головой. Она никогда не могла понять эту её привычку при любом удобном случае выпить за что-нибудь.

– Что?

– Сегодня понедельник. Пять часов. Убери вино.

– У меня хороший день, – Оливия делает глоток и только после этого отставляет бокал. – Так слушай, – она делает паузу и внимательно смотрит на дочь. Эмма думает, какое очередное малозначимое событие произошло с её матерью, что она сияет, как новогодняя ёлка. Она готовится услышать что-то вроде: «мне сегодня дали тридцать лет, представляешь?», но слышит только: – Я влюбилась.

Эмма смотрит на неё тридцать секунд, а потом заказывает глаза и вздыхает. Ну да, за это действительно можно было бы выпить, не будь это «Я влюбилась» десятым за год.

– Снова?

Мать хочет что-то сказать, но подходит улыбающаяся официантка с именем Нора на бейдже и вежливо интересуется, определились ли они с заказом. Оливия заказывает чизкейк и вино для Эммы. Она говорит, что вина не надо, только кофе, и устало потирает переносицу. На самом деле, она бы выпила, и желательно что-то покрепче вина, но завтра в девять утра ей нужно быть на работе. Это единственное, что её останавливает.

– Это другое, – говорит мама, когда официантка уходит, и Эмме снова хочется закатить глаза. Это она тоже уже слышала.

– Мам, ты говоришь так уже шестой раз. Только за этот год. А сколько таких «других» у тебя было до моего рождения, я даже спрашивать не буду.

– Ты можешь хотя бы сделать вид, что рада за меня? – мать хмурится. – Ты же моя дочь, – она говорит это, и Эмма удивляется. Она думает, что нужно отметить этот день в календаре, потому что Оливия сама напомнила, что Эмма её ребенок. Если повезёт, то такое случится снова только в следующем году. – Хотя я не уверена. Может тебя в роддоме подменили?

Смешной эта шутка никогда не была, но Оливия упорно продолжает так говорить каждый раз, когда Эмма показывает черты характера, не свойственные самой Оливии или поступает так, как её мать никогда бы не сделала. Тони тоже пытался шутить на тему: «А моя ли это дочь?», ведь она была совершенно на него не похожа, ни внешне, ни умом (что Старка очень сильно коробило первые года три), но он прекратил это дело после пяти напоминай Эммы о том, что тест ДНК ясно сказал, что Эмма Смит родня дочь Тони Старка. И второй тест тоже. И третий.

– В кого ты там влюбилась? – девушка старается перевести тему и спрашивает об этом несчастном ухажёре, чтобы мать не закатила истерику. – Митч?

– Майк. Митч был в позапрошлом месяце.

– Разве не в прошлом?

– В прошлом месяце был Марк.

Эмма окончательно запутывается и даже не собирается разбираться в том, какой на этот раз Майк-Марк-Митч завладел сердцем её матери. Она чуть не кричит от радости, когда подходит официантка с их заказом, потому что кофеин ей сейчас необходим как никогда. Она делает большой глоток, даже не обращая внимание на то, что напиток горячий. Но выбор мамы не даёт ей покоя, поэтому она интересуется:

– Ты их специально по именам подбираешь что ли?

– Нет, – Оливия слишком серьёзна, и Эмма понимает, что она не уловила даже намёка на шутку в этом вопросе.

– Боже… Ладно, слушай, я очень рада за вас с… Кто бы он ни был. Но я не вынесу, если ещё раз увижу, как вы…

– Звони перед тем, как собираешься зайти в гости, – она говорит это так, словно Эмма сама виновата, и это её злит.

– Это вообще-то и моя квартира.

– Ты съехала, – напоминает ей мать. – Четыре месяца назад, – когда она говорит это, девушка вспоминает, что за эти четыре месяца появилась в старой квартире всего лишь раза три и сильно из-за этого не страдала. Сама ведь сказала маме, что та может теперь делать, что хочет, только пусть не говорит Тони, что Эмма съехала. – Оставила меня совершенно одну. Променяла свою любимую мамочку на парня, – Оливия уже начинает откровенно издеваться. Она улыбается, смотря на свою слишком серьёзную дочь, и делает ещё глоток вина. – Он конечно красавчик, но…

– Мама, – Эмма резко прерывает её, выставляя руку вперёд. – Не надо, – она мотает головой, а тон её голоса звучит предостерегающе, но это не останавливает Оливию.

– Почему мы не можем поговорить о нём? – она искренне возмущается и вполне серьёзно настроена разузнать у дочери, почему та прячет своего жениха от неё. Они встречаются год или около того, Оливия не уверенна, но, по её мнению, время для знакомства с родителями уже пришло. – Ты вообще собираешься нас знакомить? Сколько ты ещё будешь прятать своего Капитана?

– Вечность, пожалуй, – девушка бубнит эту фразу себе под нос и отпивает кофе. Мама молчит, а значит, она не услышала, что Эмма сказала. – Он занят.

Мама снова начинает что-то говорить, но девушка пропускает её слова мимо ушей, пьёт кофе и смотрит на телевизор, висящий на стене прямо напротив неё. Новости сообщают, что кто-то опять что-то взорвал.

Оливия резко дергает дочь за руку, и только после этого её внимание возвращается к матери.

– Я говорю, может, пригласите меня на ужин?

– Стив сейчас не в городе… – Эмма устало прикрывает глаза и тут же замолкает, когда слышит знакомое имя, доносящееся со стороны телевизора.

…Джеймс Бьюкенен Барнс. Он же Зимний Солдат и агент ГИДРЫ, причастный ко множеству терактов и заказных убийств с политической подоплекой.

Она застывает, не в силах что-либо сказать или сделать. Знакомое имя в одном предложении со словом «убийство» по телевизору абсолютно шокирует её и выбивает из колеи.

Баки. Стив уже долго ищет его. Он тратит на это много сил, но результата нет. Не было до этого дня. Сейчас о Баки говорят в новостях. Это плохо. Его будут искать, если уже не нашли, а Стив, как обычно, захочет его защитить. Эмма понимает, что он попадёт под раздачу, и это явно не закончится хорошо.

– Мне нужно идти, – она соскакивает со своего места, хватает сумочку и, даже не попрощавшись с мамой, убегает из кафе.

***

Эмма звонит Стиву четырнадцатый раз, когда заходит в Башню Мстителей. На первые два звонка он не отвечает, а потом и вовсе отключает телефон. Это её не столько настораживает, сколько злит. Она снова набирает его номер, когда сталкивается с отцом прямо на входе.

– Ты выбрала не лучшее время, чтобы навестить своего отца, – он даже не останавливается, проходит мимо, и Эмме приходится идти за ним. Голос в трубке сообщает, что абонент недоступен. – Забегай через недельку.

Она убирает телефон и прибавляет шагу, чтобы догнать Тони. Он отмахивается от неё, как от назойливой мухи и спешит сесть в свою машину. Эмма не дает этого сделать, преграждая путь.

– Слушай…

– Я с тобой, – она перебивает его, даже не дав договорить слово. Стоит, серьёзно смотрит и уже готова ответить на отказ. Ей плевать, что отец будет говорить, она знает, что он летит туда, где сейчас Стив. Она не останется дома, пока её парень в другой стране будет пытаться неосознанно себя убить.

– Конечно, – Тони кивает и двигает её в сторону, открывая дверь машины. Эмма так поражена тому, что отец даже не возражает, что не может ничего ответить. – Если так хочешь посетить Европу, то бери отпуск, и как-нибудь устроим тур. Можешь даже свою маму взять.

Она садится в машину на заднее сидение быстрее, чем он успевает завести её.

Эмма может и не похожа ни на одно из своих родителей, но кое-что от них ей всё же досталось. Упрямство.

– Я серьёзно, – она проглядывает между передними сидениями и смотрит на отца. – Я еду с тобой. Куда мы кстати…

– Я тебя сейчас силой из машины вытащу. Иди домой.

Эмма знает, что она ни за что не останется дома, а Тони не возьмёт её с собой. Возможно, их спор затянется на час, а потом отец взбесится настолько, что запрёт её где-нибудь. Но даже такая перспектива не заставит её добровольно отказаться поехать к Стиву. Не в такой ситуации.

– Я видела новости. Стив захочет спасти Баки. Я поговорю с ним, скажу, чтобы не лез в это.

Тони тяжело вздыхает, и она видит, как он закрывает глаза, откидывая голову на спинку. Сомневается. Это уже что-то.

– Думаешь, он тебя послушает? – интересуется отец и смотрит на неё.

– Ты сам говорил, что он меня слушает, – Эмма пожимает плечами.

– Я лечу в Берлин. Роджерса там нет, он, вероятно, уже бежит спасать Барнса.

– Я с тобой, – она не меняет мнение, чему Тони не удивляется.

– Тебя на работе не потеряют?

Она вспоминает про работу только, когда отец спрашивает об этом, и про себя ругается. Эмма надеется, что ей удастся вернуться в Нью-Йорк до завтрашнего утра, а если нет, то она скажет начальнику, что заболела. Она редко позволяет себе не появляеться на работе; вообще-то, такого не было ни разу за весь тот год, что она работает в компании, поэтому надеется, что проблем у неё не будет.

– Я взяла отгул, – отцу она врёт, чтобы не донимал вопросами, хотя знает, что ему, на самом деле, плевать. Он оплатил её учебу в Колумбийском Университете и считает, что свой родительский долг выполнил.

– Врать так и не научилась. Надо дать тебе пару уроков, – Эмма даже отвечать ему не хочет, потому что он заводит машину и выезжает с парковки, чему она несказанно рада и удивлена одновременно. Это их самый короткий спор, который она к тому же выиграла. – Тебе двадцать четыре, – спустя некоторое время говорит Тони и смотрит на дочь в зеркало заднего вида. – Как ты можешь быть такой безответственной?

– И это говоришь мне ты? Тони Старк говорит, что его дочь безответственная? – она сначала хочет возмутиться, но понимает, что он говорит это не всерьёз, поэтому решает ответить тем же. – Похоже, твои гены всё же дают о себе знать.

В зеркало Эмма видит, как отец коротко усмехается, и тоже начинает улыбаться. Немного веселья – это как раз то, что нужно.

– Только не там, где надо, – последнее слово Тони оставляет за собой.

2010 год.

Это был её выпускной год. Она отметила восемнадцатилетие, более или менее хорошо закончила школу и подала документы в Колумбийский Университет на дизайнера. Она об этом даже не мечтала, но Тони сказал, что оплатит учёбу.

Эмма узнала, что знаменитый Тони Старк, с недавнего времени ещё и Железный Человек, её отец два года назад. Мама преподнесла эту новость будто пользуясь случаем, когда они ужинали, а по телевизору снова рассказывали о Железном Человеке. Она тогда не поверила и посмеялась, потому что её мама была ещё той любительницей приукрасить свою жизнь.

Что два года назад, что сейчас, Эмма не верила, что она действительно могла быть родной дочерью Тони Старка. Она же совсем не была похожа на него. Если светлые волосы ещё объяснялись тем, что её мать блондинка, то отсутствие гениального интеллекта Старк принимать не хотел. Эмма и сама сомневалась, она ведь обычная. Но три теста ДНК сказали, что она всё-таки Старк. Эмма Старк. Даже думать о таком было странно.

За два года они совершенно никак не наладили отношения, хотя Эмме этого хотелось. Первые месяца два. А потом она поняла, что Тони дочь, свалившаяся как снег на голову, совершенно не нужна. Он купил ей квартиру на Манхэттене, хотя она об этом не просила, но уверена, что мама подсуетилась по этому поводу. Пообещал, что оплатит учёбу в любом Университете, куда она захочет поступать. Перечислял каждый месяц деньги. Но сказал, что никакого времяпровождения отца и дочери не будет; он для этого слишком занят.

Эмма сказала сама себе, что плевать ей на этого Старка. Он обеспечивал её, что должен был делать по закону. Жизнь её хуже от этого не стала. А если он не хотел общаться, то чёрт с ним. Она тоже не хочет. Но осознание того, что это всё ложь, быстро накрыло её.

Тони Старк был плохим отцом. Из него вышел даже более худший родитель, чем из Оливии. В этот момент Эмма впервые их сравнила и в этот же момент она поняла, насколько эти двое похожи и что нашли друг в друге.

Незадолго до начала учебного года она сказала об этом своей маме. Это, наверное, был их первый такой серьёзный и откровенный разговор.

– Вы одинаковые, – сказала тогда Эмма. Они сидели с мамой в её комнате и смотрели какую-то глупую мелодраму, создавая иллюзию хорошей семьи. – Почему вы не вместе? Из вас вышла бы отличная парочка.

– Ты правда думаешь, что такая, как я нужна Тони Старку? – мама тогда выключила звук у телевизора и повернулась к ней с грустным взглядом. Ей не нужен был ответ, она выглядела так, будто готовилась рассказывать длинную историю. Эмма в тот момент думала, что она бы с удовольствием послушала какую-нибудь мамину историю.

– Ну, и как же тогда вышло, что я сейчас сижу здесь?

– Мы вроде разговаривали о том, как это происходит, – Оливия сделала вид, что задумалась, а Эмма лишь засмеялась на это.

Жаль, что такой серьёзной и зрелой её мама бывала очень редко.

– Мне было девятнадцать и я отрывалась по полной. Жила от вечеринки до вечеринки. У меня был замечательный друг, который проводил меня и парочку моих подруг в довольно крутые клубы. Конечно, только поэтому я и считала его замечательным.

Эмма усмехнулась, а её мама довольно быстро перестала улыбаться.

– Я тогда считала, что мне невероятно повезло, ведь меня заметил Тони Старк. Сейчас не знаю, везение ли это было.

– Скорее, неудача, – озвучила её мысли дочь. Девушка знала, что её мама не была рада беременности, и до сих пор не понимала, как вообще Оливия оставила ребенка. – Ты ушла из колледжа, перестала общаться со своими родителями. Точнее, они перестали. И твой парень, которому ты изменила с Тони Старком, тебя бросил. А я сижу здесь.

Они обе грустно улыбнулись. Эмма знала, что своим появлением подпортила жизнь матери, но она никогда не говорила ей об этом. Оливия не заслуживала звание мамы года, но она смогла воспитать свою дочь хорошим человеком (чему Эмма иногда удивлялась) и никогда не смела говорить своему ребёнку, что она испортила её жизнь.