Текст книги "Исцеление для тёмного"
Автор книги: Миранда Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Миранда Грин
Исцеление для тёмного
1. Претензии предъявляйте производителям
Бывают вещи, которые бесят с каждым годом все сильнее, особенно, если это что-то в тебе самой. Ну, там, слишком широкие бедра, или грудь маленькая, или нос с горбинкой. Только это недостатки поправимые, особенно при учете достижений магической пластической хирургии. У меня проблема была несколько сложнее. Меня раздражал врожденный дефект магических каналов, из-за чего я имела все шансы к совершеннолетию лишится магии, и это в самом лучшем случае. А там как пойдет, вплоть до летального исхода. Сомнительная перспектива, будем честны. Жить мне нравится, а еще больше хочется жить хорошо. Но тут за меня решила генетическая лотерея, остается только искать пути как-то это поправить.
Вообще – проблема не уникальная, у магов-полукровок так и вовсе через одного встречается. И даже решаемая задачка – магическим браком с полным переходом неполноценного мага под контроль супруга. Одна беда – сильных чистокровных магов на всех не хватает. Да и разбавлять кровь они не сильно хотят. Так что, каким чудом мое семейство уговорило целого магистра на авантюру в моем лице, до сих пор было для меня загадкой. И в этом чувствовался подвох, все-таки маги такого уровня – личности одиозные, там можно ожидать чего угодно. Так что рискуют здесь обе стороны. Он получает девицу, из которой еще не факт, что выйдет сильная магичка, которая родит одаренных наследников, я – шанс выжить, но зато оказаться “в лапах чудовища”.
Магия очень меняет восприятие мира, я вижу даже по разнице между собой и матерью, по контрасту между родителями, между мной и сверстниками. Скажем так… сказки про жертвоприношения – не сказки, а вполне возможный вариант развития событий. Один из самых немучительных, к слову. Восточное Крыло ордена активно практиковало и опыты над провинившимися магами, исключительно ради общего блага. Поэтому мой будущий брак мог закончится и чем-то подобным. Или моя жизнь, у нее тоже были шансы оборваться на фамильном алтаре “ради общего блага”.
Так что без этой чудной церемонии, бракосочетанием зовущейся, назначенной на следующее новолуние, у меня были бы все шансы оказаться на лабораторном столе, для поиска исцеления таких же как я, да, забыла о еще одной перспективе. Опытным путем. Уже за подобное спасение я была готова своего пока мне незнакомого будущего супруга лобызать в десна. Кстати, о лобызать… как бы подслушать, кого они мне там уготовили? Бабулю с папиной стороны что ли спросить? Я у нее единственная, а оттого любимая, внучка, да и искали мне женишка по ее старым связям в Ордене, может и расскажет что.
Я сползла с кровати, пережидая несколько мгновений слабости – все больше идущая в разнос сила давала о себе знать в том числе и такими приступами, так что ходила я аккуратно. Ничего, скоро это все закончится, луна уже пошла на убыль, осталось подождать несколько недель. По коридору я прошла даже без опоры на стену, только у двери пришлось прислониться к косяку, переводя дыхание и пережидая противную темноту в глазах.
– Бабуль, можно?
– Рина? Заходи, конечно, – она отвлеклась от бумаг.
Дать ей больше сорока лет нельзя было бы, даже разглядывая в упор. Она выглядела ровесницей моему отцу, своему сыну, а вот мать моя, не магичка, сдавать начала. Как часто случается в таких смешанных семьях как наша, мы с матушкой друг друга тихо ненавидели. Она меня – за подорванное здоровье, я ее – за свою врожденную дефектность. А вот с бабушкой отношения были неплохие. Даже весьма и весьма. И вот я сижу в кресле с кружкой чая и не знаю, как начать.
– Решила узнать, кому тебя продали? – цинично уточнила она, не стремясь подбирать красивых слов для не самой красивой реальности.
Киваю. Ну да, отстегнутая семейству сумма для меня секретом не была. А вот в чем подвох…
– И где меня накалывают. Не поверю, что для магистра не нашлось кандидатки лучше дефектной полукровки.
– Михелю с его травмой выбирать не приходится
Я подавилась воздухом. У этого персонажа репутация была специфической даже на фоне коллег. Синяя борода… жены этого признанного красавца гибли, не прожив в браке и полугода. Несчастные случаи, но для понимающих – тревожный звоночек. А по поводу не выбирать – это уж точно. Кому из магичек в хороших семьях нужен брак, в котором не будет детей? О доставшемся ему от противника проклятии не сплетничал только ленивый.
Лично я его не видела, насколько могу помнить, только на архивных материалах да светских хрониках восьмилетней давности. Воображение рисовало смутный образ светлоглазого блондина, холодного, как айсберг. Вот же… везет.
– Интересно, сколько протяну я? – вышло удивительно жалобно.
– Если будешь послушной женой…
–…и не будешь открывать комнату с трупами, ага. И отец согласился?
– Главное, что я согласилась. Я привыкла верить своему чутью. И ищи в этом плюсы.
– Например? Супружеский долг выполнять не придется?
Она ядовито улыбнулась в ответ и подтолкнула мне тонкую папку, предлагая лично ознакомиться со своей будущей “половинкой”. Я осторожно открыла ее, готовая к любому сюрпризу. Сверху лежала фотография, явно неофициальная, сделанная по-тихому. Означенный блондин стоял где-то на улице, судя по свету и столбу – под фонарем, и курил, игнорируя мокрый снег. Живописная картина, буквально кадр из атмосферной мелодрамы. В другое время, я бы даже такому глазки построила.
Следующее фото уже было ближе к сегодняшнему дню. Бледная тень былой роскоши. Нет, лицо в отдалении было все так же хорошо, но какая-то общая измученность оставила на нем отпечаток, то ли синяки под глазами ее выдавали, то ли слишком заострившиеся от потери веса черты лица. Фотографировали явно тайком, но то ли он чувствовал направленное на него внимание, то ли не позволял себе расслабиться ни на миг – спина была прямой, будто он стоял в строю. Воображение легко дорисовывало выверенные движения. Интересно, как он по дому перемещается? Элементарно с кресла на кровать или в ванну? Вряд ли такой позволит кому-то себя обиходить.
Какой же силой должны обладать руки… Удушит и не заметит. Или… Пальцы сами метнулись к шее, представляя хватку на ней. Смешок напротив меня отрезвил. Увлеклась, замечталась, да, не спорю. Но можно же и помечать немного? Все-таки сопливые фильмы да и дамские романы меня не обошли. Что у нас дальше?
Вдовец, аж семь раз. Я поискала пунктик о возрасте, но не нашла, магистр Вирт появился словно из ниоткуда и теперь практически исчез, а может бабушка посчитала информацию не слишком значимой. Зато был внушительный перечень операций, в которых он участвовал, скопированный из личного дела. И пункты – все широко известные в узких кругах. Сильный, даже очень. Что же его подкосило, кому он дорогу перешел…
– Другого бы пополам перерубило, а он на голой силе себя удержал. Даже жаль, что детей у вас не будет. Такую мощь надо передавать по наследству…
– Ба! – возмущенно воскликнула я, невольно заливаясь краской.
– Молчу. Но я так надеялась на правнуков.
Я хмыкнула. Не судьба, братец-то мой вообще не магом уродился, так что магическая линия нашей семьи прервется, только на двоюродных надежда. А я… Ну, если вдруг случится чудо, потому что сходить налево я не смогу при всем желании – ритуал брака не даст, если будет заключаться полный, конечно же. Но мужчина он красивый, да, не отнимешь. Буду себя этим утешать и по ночам плакать в подушку, жалея неслучившийся выводок белобрысых колдунов.
Интересно, когда мои магические каналы встанут на место – что проявится, какая наклонность дара? Очередная волна слабости заставила сжать подлокотник, а потом меня пробил нервный смех – инвалидная команда, чтоб вас всех! Но эта команда еще даст всем жару, хотя бы в плане безразличия к мнению окружающих. Я подняла глаза на старшую родственницу, интересуясь, когда же состоится судьбоносная встреча. Как оказалось – за мной приедут за несколько дней до ритуала. То есть, у меня еще есть дней десять на то, чтобы окончательно смириться с судьбой. И подумать, как вести себя.
За плечом померещилось чье-то присутствие, мы с бабушкой синхронно выстроили щиты на разуме, уж на это меня хватало, первое, чему меня учили. Вот и не верь в сплетню, что сильный маг может почувствовать, когда о нем думают. В зеркале на миг показалась бледная тень, завернутая в одно издевательское белое полотенце, наклонившаяся ко мне. В какую-то секунду стало сложно дышать, словно на горле сомкнулись пальцы, но наваждение быстро прошло, оставив после себя смутную тень какого-то… возбуждения?
– Дайте два…
– Тут и одного такого многовато будет, – пробормотала бабуля, забирая у меня документы из рук и перелистывая, чтобы вернуть открытую на нужном месте папку.
– А что с женами? Почему так часто?
– На первый взгляд – сплошь нелепые случаи. На не первый – сложно сказать. Впору уже начать что-то подозревать. Может живые виноваты, может проклятие, – она иронично усмехнулась. – А может просто дурехи решили поискать тепла и ласки на стороне. И в третье я верю больше, раз уж разборок с семьями девиц не было.
Ну да, проклятие, конечно. Магистра проклясть – толпой собираться надо, а верхушка предпочитает неизменный состав, где на каждого есть папочка с оплошностями, нежели вечную текучку: ищи потом на очередного выскочку компромат.
Я просмотрела несколько фотографий, в том числе – с первой брачной церемонии, сразу после травмы. Тут уже можно и его подозревать начать, может он магией незадачливых супружниц подпитывается. Перевожу взгляд на огонь в камине. Если это так, то я вряд ли протяну долго. Тут как не крути, а у меня максимум пара лет. Или я умру сама, или из-за брака, но с меньшими мучениями. В четырнадцать я рыдала по этому поводу днями на пролет, а сейчас – в последний год – случилась стадия смирения. Торги точно проскочила. Я равнодушно посмотрела на череду блондинок, почему-то все супруги магистра оказались светловолосыми, и представила, какой черной овцой в этом ряду буду я.
Вопрос решили без меня – но это не цепляло. Особенности воспитания, такое было ожидаемо. Тем более, что самостоятельно я вряд ли бы устроилась настолько удачно, нужно побыть немного циничной и меркантильной и признать это. Если выживу – будем притворяться, как в старых парах по расчету, где из брачных ритуалов – только оставляющий многие свободы минимум. Я – что не изменяю, он – что не замечает побегов садовника из спальни жены по утрам. Стало смешно. Кто мне даст брак по минимальной программе заключить?
Последним лежало фото Михеля с удивительно похожей на него девушкой. Подпись на обороте гласила: «Михель и Лина Вирт, после вручения наград за устранение прорыва». Оба светловолосые, он – на голову выше, еще совсем юные, немногим старше меня сейчас. Затянутые в форму, на черном фоне которой выделяются семилучевые звезды. Про сестру я, кстати, до этого не слышала. Но и не слишком интересовалась делами ордена, было не интересно. Маги были просто еще одной естественной частью мира вокруг, на которой не было смысла заострять внимание. В конце концов, с двумя из них я жила под одной крышей.
Еще раз пробежавшись взглядом по фото, вернула документы на место. Будущее было темным и пугающим, но я все-таки надеялась, что мы уживемся. В крайнем случае – обойдемся взаимной вежливостью за завтраком, к общему утреннему приему пищи меня приучила семья. Это обедать и ужинать можно было где угодно, по желанию, но утром – обязательно за столом со всеми. В какой-то момент это начало раздражать, но сейчас стало восприниматься как должное. Интересно, изменится ли что-то в этом плане при переезде?
2. Не бойся
А в день Хэ у всего дома началась суетливая паника. Или паническая суета, как посмотреть. Меня же накрыло безразличие, даже сочувствующие взгляды за общим столом прошли мимо. Даже странно, потому что по рассказам очевидцев меня в последние сутки должно в три погибели скручивать, но магические каналы не ощущаются никак, словно их и нет вовсе. Аппетита тоже нет, дырявящая меня виноватыми глазами мать пододвигает ближе тарелку с пирожными. Отказываюсь, вызывая у нее тяжелый вздох. После кивка бабушки выхожу из-за стола, за спиной сразу возникает младший брат. Разница у нас небольшая, но особого контакта никогда не было. А еще меня страшно раздражают все эти похоронные взгляды, словно меня живьем сегодня съедят, а косточки в лесу закопают.
Они что себе надумали? Заморить себя я точно не планирую, и делать с собой что-то – тоже. Да, ситуация не самая приятная, будем честны и откровенны, мечтала я как и все выйти замуж по большой любви, ну и что? Я успела свыкнуться с кучей неприятных моментом за время своей жизни, а их было не мало, и умалчивать их никто не собирался, и о своих перспективах на жизнь, и о своем положении в обществе, и о брачных традициях и мрачных семейных ритуалах я знала достаточно, только тема супружеской жизни почему-то скользко обходилась, что сейчас казалось даже странным. На столе в комнате стояла нераскрытая коробка, перевязанная темно-синей лентой. Традиционный предсвадебный подарок. Его привезли еще вчера около полуночи, я уже не вышла из комнаты, чтобы встретить посыльного, а открывать днем при родственниках не стала, погруженная в свои мысли. Кажется, сегодня самое время это сделать.
– Ну посмотрим, что там дарят магистры аж восьмым женам.
Стоящий в дверях Макс раздражал, я подняла на него глаза, мол, или зайди нормально, или выйди, но не стой в проходе. Он шагнул внутрь, щелкнула ручка двери, закрылась комната. Пышный бант оказался не обычной обманкой, как делают многие, а действительно хитро завязанным узлом. Интересно, его вязали руками или магией? Даже немножко обидно оказалось его распускать. Бархатистая поверхность внешней коробки, в которой, обернутая в шелк в тон банту, лежит еще одна. Поверх свертка – ирис. Символ надежды на лучшее будущее. И тонкая веточка белой лаванды – защита. Какая ирония…
Впрочем, может и правда, все будет не так мрачно, как я себе рисую? Главное не обнадеживаться раньше времени. Хотя мне вроде как деликатно пообещали не давать в обиду. Может еще обойдется? По цветам пробегали едва заметные искры – заклинание сохранности. Я аккуратно отложила цветы в сторону и достала основное содержимое посылки.
– О, ты все-таки решила ее открыть? – бабушка заглянула в комнату. – Похвально. И вежливо с твоей стороны. На узле была сигналка. Так что он знает, что ты его открыла.
– Сигналка? – я повернулась к старшей родственнице.
– Обычная практика. Но помогает понять, как настроена будущая супруга. Она считывает эмоциональный фон в момент вскрытия посылки. Разворачивай.
Я развернула ткань – приличный отрез, при моем росте такого на блузку хватит, а может и на короткое платье. И приятная на ощупь, ходить в такой будет одно удовольствие. Из складок выпала карточка. Абсолютно нейтральная фраза «Надеюсь, что тебе понравится», выведенная твердым почерком, совершенно точно – рукой, не заклинанием. И замысловатая подпись под ней.
Внутри оказалась шкатулка. Основательная, деревянная, но обитая тканью, с кованными уголками и ножками. Не кричащая «Смотри, какая я роскошная», а сдержанная, темно-синяя с серебром. Как та аристократка, происхождение которой видно по осанке и манере держать себя. На чуть более светлой ткани внутренней обивки лежала брошь: замысловатый цветок, названия которого я не знала, но чем-то похожий на все тот же ирис, даже для магически слабой меня фонил и искрил. Сзади была еще одна петля, в которую продели цепочку. Удобно.
Вот тебе и обещание защитить. Хороший, мощный комплекс чар. И вопрос ношения продуман, даже если брошь не везде приколешь, то уж кулон на шею повесить можно всегда. Украшение слабо колет пальцы, словно мелкие лапки ощупывают руки, в которые оно попало. Судя по прекращению щекотки – меня признали. Приятно. Даже какая-то невольная улыбка на лицо наползает, в груди теплеет.
Стоит мне защелкнуть замочек, как застежка исчезает, оставляя сплошную цепочку, снять его теперь не сможет никто. Бабушка рассматривает меня несколько долгих мгновений и довольно кивает:
– Надеюсь, что этот брак будет долгим.
– Я тоже.
– Кажется, ты готова дать ему шанс?
– А у меня есть выбор? Да и впечатление пока исключительно благоприятное. Почему бы не попытаться найти плюсы в ситуации? А устроить истерику я успею всегда, так что я предпочту попробовать получить удовольствие.
Она кивнула, а я снова погладила отрез ткани. Бабушка скосила глаза на брата. Тот кивнул и выскочил из комнаты с огромным облегчением, которое в воздухе потрогать можно было. Ясно, значит, все-таки боялись, что я с собой что-нибудь сделаю. Зря. Она перевела на меня взгляд, мельком отметила машинальные движения моих рук и спросила, не хочу ли я что-то из него сделать, пока есть время и портной успеет пошить нужную вещь. Поделилась мыслью о блузке или рубашке. В глазах нашей «боевой старушки» мелькнула искра.
Она коснулась ткани и кивнула какой-то своей мысли. Вспышка провидения? Интересно, что она увидела? Но если не расскажет сама, то никто и не узнает, что там пришло ей из будущего, хотя улыбка была многообещающая.
Когда бабушка вышла из комнаты, я принялась рассеянно собирать чемодан, все глубже погружаясь в бесплодные размышления и попытки представить свою будущую жизнь. Три дня назад мне в руки попала совсем свежая информация о женихе. Разница в возрасте в четырнадцать лет, конечно, напрягала. Хотя по фото я бы ему не дала четвертый десяток – выглядел он немногим старше меня, лет на двадцать пять, не больше. Но все-таки восемнадцать и тридцать два – ощущаются как разница, по крайней мере, на данном этапе. Но для магов что то, что то – не возраст, так, молоко едва на губах обсохло.
В углу на манекене ловило редкие солнечные блики ритуальное платье. Тонкое, покрытое сложной вышивкой, обеспечивающей правильное течение магии в ходе бракосочетания. Только по нему одному я поняла, что брак предстоит полный, без возможности измены или развода. Пока смерть не разлучит нас. Что ж, так тому и быть. Не в смысле, что я планирую умереть молодой, а в том, что я надеюсь дожить до естественного окончания наших дней. В чемодан лег самый минимум одежды, немногочисленные украшения, кое-какие бытовые мелочи. Памятных вещей почти и не было, как и чего-то такого, что хотелось бы забрать с собой. Полностью новая жизнь.
К обеду волнение немного схлынуло, я даже проглотила две ложки овощного салата, радуя возвращением хоть какого-то аппетита окружающих. Мать довольно улыбнулась. Раньше мне казалось, что она меня боится или на дух не переносит. А сейчас? Сейчас мне кажется, что она чувствует себя виноватой за что-то.
Макс отвлек от размышлений, подвигая блюдо с крошечными корзиночками с кремом. Подумав, цапнула одну. Большие магические нагрузки заставляют налегать на сладкое. А мне они предстоят огромные и, скорее всего, болезненные. Так что лучше подкрепиться заранее.
Мысли сползли на сегодняшнюю ночь. Первую брачную, чтоб ее. И технически невозможную. И обидно, с одной стороны, гложет меня люопытство, но в то же время от этого становится легче. Все-таки совершенно посторонний человек… Выговориться кому-нибудь на эту тему хочется страшно. Но не начинать же за столом, не оценят тему для беседы. В два глотка допив чай, отговариваюсь желанием поспать перед предстоящим событием хотя бы пару часов. В комнате думается легче, и постоянного направленного на меня внимания нет. Украшение на шее уже почти не ощущается, настолько быстро я к нему привыкла. Зеркало безжалостно показывает мне всю мою синюшную бледность и тени под глазами. Вроде и сплю достаточно, а утекающая из организма магия дает отпечаток. Потрясающая красавица, конечно.
Перед глазами всплывает одна из фотографий из личного дела Михеля, та самая, где он с младшей сестрой. Невольно вырывается смешок – надеюсь, у него хорошая дикция, иначе сестра и очередная жена не различат издалека, кого именно он зовет. Лина и Рина, надо же, как совпало.
Вот только поспать действительно надо, иначе напутаю что-нибудь в словах клятвы и все, крышка, всем крышка. И мне в первую очередь. Восстанавливаю в голове образ магистра и бормочу:
– Ну, жених, приснись что ли невесте?
И проваливаюсь в сон, едва успев завернуться в одеяло. Снится какая-то ерунда, обычный бред от волнения и неправильного режима. Я почему-то бегу по лабиринту, наполненному тенями, яркими вспышками и смесью свалки с магазином игрушек. Из повешенных в самых неожиданных местах зеркал на меня то пристально смотрит черноглазый мужчина какой-то восточной наружности, то кидает недовольный взгляд ярко-рыжая девица. Оба смотрят недобро, вынуждая бежать еще быстрее, задыхаться.
В какой-то момент меня дергают за руку, я успеваю только ощутить сильную хватку на локте, почувствовать запах лакированного дерева, будто бы чьего-то стола, и что-то смутное, незнакомое, но заставляющее вдыхать глубже. И просыпаюсь в холодном поту, еще более разбитая, чем до сна. Кулон на шее приятно холодит кожу, но стоит мне вылезти из-под одеяла, как меня пробивает озноб.
– Рина? Ты кричала, – слышу голос матери от двери.
– Странный сон приснился. Надо меньше днем спать, и не такой бред увидишь.
– Не хочешь рассказать? – она заходит, прикрывая вход в комнату.
Садится на край и мягко гладит по волосам, как даже в детстве не делала. Или делала настолько редко, что я этого не помню, но от этого прикосновения становится почему-то противно. Рассказывать ничего не хочу, просто качаю головой, продолжая трястись и пытаться закутаться обратно в свой кокон из одеяла. Она помогает, а потом кивает на сверток в руках:
– Твою рубашку пошили. Но твоя бабушка просила, чтобы ты примерила ее уже на новом месте. Я уберу в чемодан? На нем еще нет заклинаний?
Качаю головой – чемодан чист, его еще не запирали, я хотела попросить отца, но еще не успела. А вот от просьбы бабули чувствую подвох. Что-то она задумала, прощальную шутку, наверняка. Меня оставляют одну, я выжидаю несколько минут, прислушиваясь к звукам в коридоре, и выползаю в ванную, чтобы хоть как-то прийти в себя после этого потока бреда. Смысла красится или плести сложные косы нет – ритуалы предполагают только специальные одежды, все остальное лишнее, мешающее течению энергии через тело. Так что достаточно будет того, что волосы окажутся чистыми и хорошо расчесанными.
Окунать подвеску в воду боюсь, поэтому кладу странный цветок на бортик рядом с головой, благо, что длина цепочки позволяет это сделать, и надеюсь, что не удушу себя им. И расслабляюсь, прикрывая глаза. У меня есть несколько часов, прежде чем за мной приедут. Надо провести их с пользой. Например, потратить на себя и свои расшалившиеся нервы. Никогда не была такой встревоженной, но все бывает впервые.
Хотя, наверное, было бы странно, если бы я не переживала в такой день? Надо было все-таки поговорить с матерью и бабушкой о том, что меня ждет ночью. Ритуалы меня не пугают, и видела, и даже участвовала в некоторых, а вот то, что будет после… Нет, они рассказывали в теории, но очень скупо, как-то без деталей, мать все время считала меня слишком маленькой для них. А вот теперь мне это пригодилось бы. но уже поздно. Жаль. Впрочем, эта теория так и останется голой теорией.
Жалко.
Я попыталась снять кулон, чтобы помыть голову, но тот кольнул пальцы, словно показывая характер и говоря, что ничего у меня не выйдет. Ну и параноик ты, Михель Вирт. По спине будто пальцы пробежались, а в голове раздался низкий смех и слова «Зато живой». Он что, подсматривает? Следит? Как?!
За дверью раздались шаги. Звук этих каблуков я узнаю из сотен тысяч. Бабушка над моими огромными глазами и нервным вопросом только посмеялась.
– Конечно, ему же нужно, чтобы ты добралась в целости и сохранности. Ты всплывать собираешься? У тебя всего два часа до приезда провожатых. Нужно одеваться.
*
Забирали меня две обыкновенной наружности девицы, но зато с нашивками ордена на плечах. Формой в повседневной жизни маги пренебрегали, зато всевозможные метки отличия были крайне популярны. У отца вот были крайне характерные запонки, с первого взгляда позволяющие определить принадлежность. Пусть и к верхней половине среднего звена. Не правящая верхушка, но близко к ним.
Одна, ярко-рыжая, словно голова у нее горела, смерила меня равнодушным взглядом. На лице отчетливо читалось: «Еще одна». Понять я ее могла, последнюю такую как я она забирала буквально год назад. Очередная блондинка сбежала через месяц после свадьбы, успела показаться на одной из центральных улиц города с каким-то парнем, а потом ее тело нашли в переулке. От Михеля тогда негласно отвернулась значительная часть магов. Даже дела вести перестали, хотя при прямом приказе от магистра – подчинялись. Детей своих маги ценили. И, как я уже говорила, если чьи-то жены слишком часто мрут при странных обстоятельствах – это повод задуматься. Ведь даже если он не избавляется от них специально, он может оказаться домашним тираном, ведь так? Так рассуждало большинство. Это в моем случае других вариантов не было. Мало кто согласиться тянуть на себе бракованную полукровку.
Два изгоя «приличного» магического сообщества. Ладно, не буду себя накручивать.
В пустом холле бабушка, как глава семьи, накинула на меня темный плащ. Домашняя магическая подпитка почти сошла на нет, но слабости пока не было. Мне должно хватить сил доехать до нового места, а там уже я подсоединюсь к магическому источнику семейства Вирт. Ба мягко улыбается, касаясь моей руки на прощание и кивает.
Поездка предстоит молчаливая – так положено, да и говорить мне с магичками особо не о чем. Вся эта перевозка из дома в дом – сравнение с путешествием души по ту сторону жизни и смерти. Скитание во мраке без имени, лица, плоти и голоса. Без собственной силы – ткань плаща не дает моему магическому фону стать заметным, так же как не позволяет мне получать подпитку извне. Полная изолированность от мира живых.
Я сидела в машине между двумя орденскими девицами, слушая тихий шорох шин. В какой-то момент даже начало клонить в сон, но спать было нельзя. Вообще, по идее я должна была во время поездки настраиваться на грядущий ритуал, думать о своей будущей совместной жизни. Трястись от волнения перед первой брачной ночью, наконец. В голове не было ни первого, ни второго, ни третьего. Только пустая дорога за окном.
Магистр жил за городом, переехал подальше от людей сразу после травмы. В чем-то это желание можно понять, тем более, ходили слухи о скандале в благородном семействе, но было это до травмы или после… Я попыталась представить себя в такой ситуации – наверняка залезла бы в самую отдаленную дыру, лишь бы не дергали лишний раз, напоминая о собственном увечье. На миг прикрыла глаза, вспоминая ощущение ладони на шее. А если у него вспышки гнева? С этой тревожной мыслью пробежалась глазами по ученицам мага, но те выглядели здоровыми, нетронутыми и довольными жизнью. Личных дел их я не видела – допуска родственников не хватало, и выяснить, из какой дыры их вытащили, оказалось невозможно. Но я все-таки надеялась, что какой-никакой, а общий язык мы найдем. Все равно под одной крышей жить.
Пейзаж плавно сменялся. Город оставался позади, а я начинала волноваться все сильнее. Кажется, это даже было заметно со стороны. Хотя – не удивительно. Никогда не умела держать лицо. Уголок губ рыжей – той, что побледнее – дернулся в намеке на ободряющую улыбку, но та быстро поборола порыв. Вторая, та самая, с пылающей головой, только прикрыла глаза, замечая наши переглядки. Спокойная, словно скала, с отметкой боевика, спрятанной в вышивке на рукаве. Даже в чем-то по-своему красивая.
Темнота снаружи была практически непроглядной. Еще и дождь заморосил, навевая странную тоску. Пока еще не по дому – хоть я и была уверена, что меня и ею накроет – а по чему-то неясному. Пальцы сами сжали цепочку кулона так, что звенья впились в кожу. Вдох. Выдох. Соберись, Рина, сейчас важный момент.
Вдали показалось человеческое жилье. Ворох однотипных построек, скорее всего служебных. Обширные владения. На миг вспыхнул ограждающий внутреннюю территорию защитный купол. Любопытно, на чем он держится… наш домашний тянут на себе бабушка и отец. А тут? Есть свой источник магии или же Вирт тянут дом на себе? Если второе, то они жуткие. В хорошем смысле, но все-таки. Но, скорее всего, у такой семьи есть свой источник.
Кулон на шее на миг кольнул кожу, вступая в резонанс с защитным полем. А я вдруг расслабилась, почему-то почувствовав себя дома. На своем месте. Под защитой. В зеркале поймала едва заметную улыбку глазами от одной из учениц мага. Попыталась взять лицо под контроль, но уголки губ сами дернулись в ответ. Что ж, по крайней мере явной неприязни ко мне не выражают. Знать бы еще, что на это повлияло.
У крыльца меня уже ждали. Миловидная блондинка, невысокая, примерно одного со мной роста – те же самые полтора метра в прыжке с табуретки. Лина Вирт, сестра магистра, моя, получается, пока еще будущая золовка. Девушка улыбнулась и жестом пригласила следовать за собой в дом. Я шагнула через порог, ощущая волну тепла.
Поток силы, густой словно смола, прошел меня насквозь. Дом приветственно прошелся по мне своим вниманием. Вот это сила в семействе… создать псевдоразум для постройки. Такую мощь передавать надо, а у них вся надежда только на Лину. И то: при условии, что ее потенциальный избранник согласится перейти в ее семью. Но отторжения я не ощущала, мне здесь нравилось, даже несмотря на некоторую мрачноватость. По первому впечатлению, по крайней мере.
Рассмотреть убранство полутемного дома мне не удалось, да и внимание было сосредоточено на том, чтобы удержать себя в руках. Начала ощущаться нехватка собственной магии, а остатки старой подпитки от родной семьи сходили на нет, порождая пока не слишком мешающую, но противную слабость. Хозяйка дома у входа в подвал придержала меня за локоть, когда я оступилась, запутавшись в полах плаща. У тонких девичьих пальчиков оказалась железная хватка, наверняка утром останется синяк. Но это померкло, когда я шагнула под своды ритуального зала, невольно выдыхая.
Сердце дома представляло собой несколько необработанных каменных глыб. У плоского камня – жертвенной части алтаря – сидел «виновник торжества». Меня затрясло, стоило ему поднять глаза – на фотографиях не было видно их оттенка, а вот вблизи, вживую, я понимала, что у людей настолько насыщенного синего цвета радужки не бывает. Он настолько пропитался магией, что стал чем-то иным, не человеком. И когда это нечеловеческое существо посмотрело на меня, я невольно сглотнула, ощущая прошедший по спине холодок.
