Текст книги "Проблемы пары (ЛП)"

Автор книги: Mindell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Просто ничего, кроме Черного Кота.

Ледибаг не видела его чуть больше сорока восьми часов, но ей его не хватало.

Ей не хватает его с того мгновения, как они расстаются – тем сильнее, что он не принадлежит другой ее жизни.

Как только маска Ледибаг исчезает в облаке розовых искр, всё, что она разделяет с Черным Котом, тоже растворяется. Случайно встречая его, будучи Маринетт, она должна притворяться, будто она не та, кого он сжимает в объятиях и жарко целует. Разговаривая с друзьями, она должна молчать об их отношениях, которые так ее переполняют, что она уверена: никто в мире не может быть так счастлив, как она.

Маринетт должна постоянно лгать, молчать, проглатывать слова и сдерживать чувства.

Неважно, насколько эта ситуация становится всё более невыносимой для нее; неважно, как тяжело порой видеть напарника, когда он не знает, кто она. Для Черного Кота Маринетт лишь одна из многих парижанок. Только Ледибаг разделяет его жизнь, и она должна прощаться с ним, как только исчезает маска.

И тогда ей не хватает его.

Ей не хватает его каждую минуту, каждую секунду.

Ей не хватает его, и постоянные комментарии ее окружения по поводу личной жизни делают его отсутствие еще более жестоким.

По-прежнему положив ладонь на затылок Черного Кота, Ледибаг медленно пытается вырваться из океана блаженства, в который ее повергает присутствие напарника.

Она позволяет себе еще несколько мгновений наслаждаться объятиями того, кого любит больше всего на свете. Ее приводит в восторг ощущение, что его руки – единственное в мире место, которому она принадлежит; она упивается тем, как его губы привычно следуют движениям ее губ.

Потом ценой громадного усилия – и мощных мысленных пинков строптивому сознанию, – она заставляет мозг снова начать работать.

Она ничего не может поделать с их личностями, пока Тикки не освободит ее от обещания.

Зато, возможно, есть способ сделать отсутствие любимого человека немного более терпимым.

Решив действовать, пока не ослабла решимость, Ледибаг в последний раз целует Черного Кота и мягко отстраняется.

– Мы можем поговорить? – спрашивает она. – Мне надо кое-что с тобой обсудить.

– Всё, что пожелаешь, моя Леди, – отвечает он немного более хриплым, чем обычно, голосом.

Глаза Черного Кота сверкают словно облако звезд, его теплое дыхание ласкает кожу Ледибаг, и она должна призвать всю свою волю, чтобы снова не кинуться в его объятия.

Храбро не обращая внимания на пробегающую по позвоночнику дрожь, Ледибаг садится по-турецки и хлопает по крыше кончиками пальцев, приглашая Черного Кота присоединиться к ней. Он подчиняется и, устроившись, непринужденно обнимает ее за талию.

– Ну, – спрашивает он, с любопытством вглядываясь в ее лицо, – что ты хотела мне сказать?

Короткое мгновение Ледибаг колеблется.

Два дня она прокручивала мысль в голове так и сяк. Но теперь, когда настал решающий момент, она сомневается в своей способности как следует объяснить.

Размышлять над планом просто.

Представить его так, чтобы не показаться сумасшедшей – совсем другое дело.

В принципе, Ледибаг могла бы прекрасно избавить себя от этого разговора. Ей не нужен Черный Кот, чтобы воплотить план в жизнь, и ничто не обязывает ее посвящать его в то, что у нее в голове.

Но для нее не может быть и речи осуществить план без согласия напарника.

Если Черный Кот выразит малейшее неудовольствие, она откажется от плана.

Просто-напросто.

– Ладно, – наконец, начинает Ледибаг, посмотрев напарнику в глаза. – Помнишь, я говорила тебе, насколько мое окружение назойливо в том, что касается моей личной жизни?

– Кажется, ты упоминала об этом пару раз, – насмешливо соглашается Черный Кот. – Каждую неделю, например.

Подавив раздраженное ворчание, Ледибаг с досадой пожимает плечами.

– Ну да, вот, – подтверждает она. – Моя семья и друзья без конца повторяют, что я должна с кем-нибудь встречаться. Как только я обедаю с теми, кого не видела три дня, как только кто-нибудь упоминает хоть что-то, относящееся к парам, можешь быть уверен, меня начнут расспрашивать на этот счет, – сухо продолжает она, уже не пытаясь скрыть раздражение. – Мне это не нравится, и я им регулярно об этом говорю. Но они отказываются меня слушать. Я уже не знаю, на каком языке сказать, чтобы на меня прекратили давить! – восклицает она, драматично воздев руки к небу.

Стиснув челюсти от ярости, Ледибаг медленно проводит ладонью по лицу, пытаясь сохранить спокойствие.

Эта ситуация расстраивает ее и дико раздражает, но она не должна позволять гневу взять над собой верх.

– Думаю, это было бы тяжело, даже если бы я в самом деле была одинока, – наконец, продолжает она и нежно кладет ладонь на предплечье Черного Кота. – Но у меня есть ты. У меня есть ты, а я никому не могу об этом сказать, и ты…

Ледибаг резко замолкает.

Горло сжимает, грудь давит, и внезапное ощущение удушения связывает голосовые связки и не дает ей продолжать.

Она глубоко вздыхает, одновременно пытаясь прогнать это ощущение и не сорваться.

– И мне не хватает тебя, Кот, – признается Ледибаг дрожащим голосом. – Ты понятия не имеешь, как мне тебя не хватает, – с нажимом повторяет она, а на губах напарника появляется меланхоличная улыбка, которая говорит, что напротив – он прекрасно знает. – А то, что все вокруг не перестают интересоваться моей личной жизнью, только делает в тысячу раз хуже. Как только мне говорят, что я обязательно должна найти парня, или рассказывают о претендентах, я сразу думаю о тебе и… это тяжело, Кот.

– Я тебя понимаю, – вздыхает Черный Кот.

Нервничая всё больше и больше, Ледибаг снова набирает воздуха.

Настал момент прыгать в воду.

– Мы не можем сказать друг другу, кто мы, – она лихорадочно сгибает пальцы. – И я… Я сказала себе, что, если близкие оставят меня в покое, возможно, мне будет немного проще переносить невозможность видеться или говорить с тобой без масок. Но они не слушают, когда я говорю, что хочу, чтобы меня оставили в покое, – Ледибаг говорит всё быстрее, слова сталкиваются, слетая с губ. – И тут мне пришел в голову один план, потому что у меня всегда появляются планы. Только не знаю, согласишься ли ты, но я обязательно должна была поговорить с тобой, прежде чем что-то предпринимать. И я полностью пойму, если ты будешь против, потому что это правда странная идея – то есть очень-очень странная. Но я не придумала ничего лучше и не знаю, что еще сделать, пока мы не раскрыли личности, и я…

– Моя Леди, – мягко перебивает ее Черный Кот, аккуратно сжимая ее ладонь в своей руке. – Успокойся. Тебя несет.

Ледибаг тут же застывает, словно животное в свете фар.

– О, прости, – извиняется она, покраснев под маской.

Вцепившись в пальцы напарника, она на несколько мгновений закрывает глаза. Вдыхает, выдыхает, сосредотачивается на нежной ласке большого пальца Черного Кота по тыльной стороне ее ладони, чтобы вернуть себе спокойствие.

Несколько секунд спустя она вздыхает в последний раз и снова открывает глаза.

– Всё хорошо? – беспокоится напарник.

– Да, – заверяет его Ледибаг и добавляет с переполненным благодарностью сердцем: – Спасибо, Кот.

Черный Кот склоняет голову с видом, говорящим: «Не за что, моя Леди», – и она продолжает свою речь:

– В общем, я думаю, что мне проще будет выносить нашу ситуацию, если мое окружение оставит меня в покое с личной жизнью. А поскольку никто меня не слушает, я подумала, что лучшим решением будет…

Она снова прерывается, слишком смущенная, чтобы продолжать.

– Нет, забудь, – бросает она, уткнувшись лицом в ладони. – Это смешно.

Но Черный Кот вовсе не собирается позволять ей спокойно сгорать от смущения и наклоняется к ней.

– Прошу тебя, продолжай, – настаивает он, с интересом приподняв бровь. – Ты возбуждаешь мое любопытство.

Приподняв голову, Ледибаг бросает на него взгляд сквозь пальцы. Кожа щек горит, и она уверена, что краснота ее лица конкурирует с маской.

– Я подумала о фиктивном парне, – признается она, в ужасе уронив руки.

Черный Кот явно не ожидал такого откровения. Он пораженно смотрит на напарницу, от удивления распахнув глаза и смешно приоткрыв рот.

– Временный фиктивный парень! – поспешно добавляет Ледибаг, защитным жестом размахивая перед собой руками. – Очень-очень фиктивный и очень-очень временный! Просто… Представь: я делаю вид, будто встречаюсь с кем-то, а через несколько недель мы расстаемся. Поскольку официально у меня будет разбито сердце, меня оставят в покое на несколько месяцев!

Черный Кот моргает – раз, два, медленно выходя из ступора.

– Фиктивный парень? – машинально повторяет он.

– Я знала, это глупая идея, – стонет Ледибаг, съежившись и покраснев еще сильнее.

– И ты… как ты собираешься это провернуть? – продолжает Черный Кот, нервно прочистив горло. – Ты просто скажешь друзьям, что у тебя есть парень?

– Я… Нет… – отвечает Ледибаг, покраснев еще сильнее. – Это… Моя семья и мои друзья очень настырные. Я не могу ограничиться разговорами о ком-то. Я должна буду его представить.

– О, – слабо произносит Черный Кот.

– Поэтому я и хотела поговорить с тобой, прежде чем что-то предпринимать, – серьезно продолжает Ледибаг. – Мы вместе. Я не стану ни с кем встречаться, если тебе это неприятно, даже если это только видимость.

– Я… Я не знаю, – отвечает Черный Кот, проведя ладонью по затылку. – Я еще пытаюсь свыкнуться с мыслью. Ты… ты уже знаешь, кого собираешься попросить играть роль твоего парня?

– Да, – нервно подтверждает Ледибаг. – Я думала об одном из моих друзей.

Видя, что лицо Черного Кота слегка исказилось, она торопливо уточняет:

– Я подумала о нем, потому что знаю: нет ни малейшего шанса, что он заинтересуется мной. Но об этом больше никто не знает, потому что это тайна. Он сказал об этом только мне.

Мгновение Черный Кот разглядывает ее, а потом в его зеленых глазах зажигается свет понимания.

– Да, вижу, что ты хочешь сказать, – энергично кивает он. – Теперь я лучше понимаю.

– Так… я дам тебе подумать? – неуверенно спрашивает Ледибаг.

Потерявшись в мыслях, Черный Кот рассеянно бормочет что-то одобрительное. Ледибаг больше ничего не добавляет, предпочитая оставить напарника его размышлениям. Он скажет, когда будет готов.

Задумчивое молчание Черного Кота затягивается на долгие минуты. Длинные, длинные, очень длинные минуты, которые только увеличивают нервозность Ледибаг.

Потом на его лице медленно расплывается лукавая улыбка.

– Согласен с тобой, твоя идея действительно странная, – весело произносит он и, подняв ладонь, чтобы остановить извинения, готовые сорваться с губ Ледибаг, добавляет: – Но, если подумать, это хорошая идея. Очень хорошая идея. Это может сработать.

– Значит, ты согласен, чтобы я попыталась? – восклицает она.

– Более того, – озорно подмигнув, отвечает Черный Кот. – Если ты согласна, я тоже хотел бы попробовать.

После секундного удивления Ледибаг тихонько смеется.

– Не мне говорить тебе, что я против, чтобы ты начал фиктивные отношения, – мягко замечает она.

– Я не сделаю ничего, что было бы тебе неприятно, – возражает Черный Кот, взяв ее руку, чтобы оставить на ней легкий поцелуй.

– Знаю, – с нежностью соглашается Ледибаг. – Но я… я доверяю тебе. Это просто спектакль, чтобы нас оставили в покое, и думаю, ты в этом нуждаешься не меньше меня, – добавляет она, легонько сжав его пальцы. – Если ты хочешь воспользоваться моей идеей, пожалуйста.

– Спасибо, моя Леди, – отвечает Черный Кот и весело продолжает: – Представь, у меня есть подруга, которая идеально подойдет на эту роль.

– Ведь не та же, которая хочет встречаться с тобой любой ценой? – обеспокоенно спрашивает Ледибаг, слегка нахмурившись, и торопливо добавляет: – Повторю: я доверяю тебе. Но, судя по тому, что ты о ней рассказывал, я скорее опасалась бы за тебя. И твою физическую неприкосновенность.

Черный Кот на мгновение удивленно застывает, а потом искренне смеется.

– Уверяю тебя, я бы тоже неуютно чувствовал себя при таком раскладе, – фыркает он, трясясь от с трудом сдерживаемого хохота. – Напротив, я надеюсь, это позволит мне получить немного передышки от нее, – он стирает слезинку в уголке глаза. – Я думал о другой подруге.

– А, да? – спрашивает Ледибаг.

Черный Кот переводит дыхание, успокаиваясь, и снова поворачивается к напарнице.

– Думаю, не точно такой же вариант, как у тебя, но могу гарантировать, что эта девушка ни в коем случае не заинтересуется мной, – убежденно заявляет он. – Я это знаю, поскольку она доверилась мне, но остальные наши друзья ничего не знают.

– О, понимаю, – тихо шепчет Ледибаг.

Действительно, ее ситуация немного отличается от ситуации напарника.

Ей повезло знать парня, слишком влюбленного в свою девушку, чтобы Маринетт не обладала в его глазах ни малейшей привлекательностью, но, если у Черного Кота есть подруга, не заинтересованная в мужчинах, это тоже прекрасно подходит.

Мгновение герои молчат, размышляя о невероятной авантюре, в которую собираются пуститься.

Ледибаг удивлена, что напарник согласился, чтобы она приняла участие в столь абсурдном плане, и еще больше удивлена, что он и сам решил в нем участвовать. Она солгала бы, если бы заявила, что не чувствует нервозности от мысли об абсолютно фиктивных отношениях, но также она испытывает странное облегчение.

Она доверяет Черному Коту. Она доверяет Адриану. Она верит в их пару.

Теперь, если Адриан согласится играть комедию ради нее, она, возможно, получит неожиданную возможность наконец обрести покой.

Большего она и не просит.

– Если наши друзья согласятся помочь нам, предлагаю установить границы, которые мы не должны пересекать, – задумчиво говорит Ледибаг, пытаясь предусмотреть все последствия своего странного плана. – То есть, наши границы, которые мы всегда можем сузить, смотря по тому, что устроит наших потенциальных сообщников.

– Да, – кивает Черный Кот. – Что касается меня, я ничего не имею против поцелуев в щеку или чтобы держаться за руки, но мне не нравится мысль целовать ее по-настоящему. И мне… мне не нравится, чтобы ты целовала кого-то другого, если честно, – добавляет он, нервно проведя пальцами по затылку.

– Мне тоже, – соглашается Ледибаг, скривившись.

Та девочка, которой она когда-то была, никогда в жизни не поверила бы в это, но она категорически отказывается целоваться с Адрианом.

Еще и под прикрытием фиктивных отношений.

– Никаких поцелуев, – твердо настаивает Ледибаг, и ее голубые глаза сверкают непоколебимой решимостью.

Ответом Черного Кота становится сияющая улыбка. Ледибаг удовлетворенно хихикает, и он наклоняется к ней, быстро поцеловав в висок.

– Рад видеть, что всё это не некий тайный план, чтобы целовать других парней, – весело поддразнивает он ее.

– Будто бы существует хоть малейший шанс, чтобы у меня появилось желание быть с кем-то другим, – возмущенно фыркает Ледибаг.

– Иной расклад меня бы расстроил, – замечает напарник и наставительно добавляет: – А расстроенный кот – это полный обормот.

Ледибаг пронзает его взглядом, вскидывая подбородок, идеально изображая оскорбленное достоинство. А потом, не в состоянии оставаться дольше серьезной, хохочет и дружески пихает напарника в плечо.

– Глупый Кот, – говорит она сияющему гордостью Черному Коту.

Он в свою очередь начинает смеяться, и Ледибаг немного подвигается, приближаясь к напарнику до тех пор, пока их бедра не соприкасаются.

Она кладет голову ему на плечо и тихонько вздыхает, глядя на город:

– Это правда странно. У меня такое чувство, будто мы планируем нашу будущую измену.

– Это для благой цели, – отвечает Черный Кот, мягко прижимая ее к себе. – Фиктивные отношения, настоящий разрыв и хоп – мы выигрываем несколько месяцев спокойствия.

– Да, – соглашается Ледибаг и продолжает более твердым тоном, подняв руку, чтобы загибать пальцы на каждый пункт: – Значит, я резюмирую. Поцелуи в щеку: окей. Незначительные прикосновения – держаться за руки или под руку: окей, – она смотрит на Черного Кота, следя за его одобрением.

Видя, что он коротко кивает в знак согласия, она продолжает перечисление:

– Обнимать за талию или за плечи?

– Если придется, но по возможности я бы предпочел только держаться за руки, – соглашается Черный Кот, слегка пожав плечами.

– Я тоже, – подтверждает Ледибаг. – Всё остальное запрещено и для тебя, и для меня. Договорились?

Последний кивок Черного Кота окончательно скрепляет их странную сделку.

– Договорились.

========== Глава 4 ==========

Ледибаг расстается с Черным Котом, заверив его, что завтра же поговорит с другом. Но на самом деле только три дня спустя она собирается с мужеством позвонить Адриану и предложить встретиться у нее.

Для ясности: Маринетт – супер-героиня, закаленная в сражениях и способная справиться с самыми опасными ситуациями в мгновение ока. Она не нервничает при мысли о том, как будет излагать свой план бывшему однокласснику.

Совершенно.

Она просто предпочитает дать себе немного времени, чтобы убедиться, что не совершает чудовищную ошибку, а также воспользоваться этими несколькими днями, чтобы потренироваться ссылаться на временное помутнение сознания, если вдруг всё обернется катастрофой.

Если честно, Маринетт не имеет ни малейшего представления о возможной реакции Адриана.

Выглядеть смешной перед верным напарником – это одно.

А перед одним из друзей – совсем другое.

Маринетт знает, что Черный Кот любит ее безоговорочно. Она могла бы прыгать по парижским крышам в костюме розового осьминога с блестками, вооруженная парой помпонов и распевая Марсельезу, и он не стал бы ее судить.

(Ну то есть, нет. Стал бы, конечно.

Но по-прежнему любил бы ее).

Зато она прекрасно поняла бы, если бы Адриан начал задаваться серьезными вопросами насчет ее психического здоровья и решил бы держаться от нее подальше – это было бы лишь мерой предосторожности.

Жаль, она не может осуществить свой план без его участия.

Когда наступает судьбоносный день встречи с Адрианом, Маринетт больше похожа на батарейку, набитую амфетамином, чем на безмятежную и уверенную в себе девушку, какой ей хочется быть.

Она беспрестанно носится туда-сюда по квартире; решив заняться уборкой, чтобы убить время ожидания, которое сводит ее с ума, разбивает две чашки; спотыкается о стул и чуть не падает, едва не придавив попутно бедную Тикки.

Это плохая идея.

Очень-очень плохая идея.

Как Черный Кот мог позволить ей ввязаться в такое?

Маринетт уже готова позвонить Адриану и всё отменить, когда по квартире разносится звонок в дверь.

Она могла бы поклясться, что именно в этот момент ее сердце выпрыгивает из груди, а потом возвращается, разбившись о ребра. Лишь прижав ладонь к груди на несколько секунд, она понимает, что не умрет от сердечного приступа.

Точно в прострации она приближается к выходу, кладет пальцы на ручку двери и глубоко вдыхает.

Не время паниковать.

Маринетт собирает всё свое мужество и открывает дверь, чтобы, наконец, встретить Адриана, который приветствует ее беспечным жестом.

– Здравствуй, – напряженно улыбнувшись, произносит она.

– Здравствуй, Маринетт, – весело отвечает он и подносит ладонь ко рту, прикрывая зевок. – Извини. У меня вчера фотосессия сильно затянулась – не успел поспать.

– Хочешь кофе? – немедленно предлагает Маринетт, радостно хватаясь за возможность начать встречу с чего-то нормального.

Адриан с благодарной улыбкой принимает ее предложение, и Маринетт приглашает его в гостиную. Ей просто необходимо воспользоваться небольшой отсрочкой, чтобы успокоить нервы.

Но, увы, между благочестивыми намерениями Маринетт и грустной реальностью – целая пропасть.

Она не только не успокаивается – она воплощенная нервозность. Ее жесты лихорадочны, голос дрожит, и она опрокидывает половину содержимого кофейника на свой рабочий план. И когда она говорит себе, что хуже быть уже не может, снова опрокидывает кофе – под наполовину снисходительным, наполовину озабоченным взглядом Адриана.

– Всё в порядке? – беспокоится он, слегка нахмурившись. – Помочь?

– Нет-нет, не беспокойся, – заверяет его Маринетт. – Просто…

Маринетт тяжело вздыхает и падает на стул напротив Адриана. Откладывать больше нельзя.

– Просто я хотела поговорить с тобой.

За исключением некоторых деталей, разговор Маринетт с Адрианом жутко напоминает разговор с Черным Котом.

То же смущение, тот же пожар на щеках, то же желание сбежать, чтобы спокойно умереть от стыда в уголке.

Редко Маринетт испытывала такую неловкость перед бывшим одноклассником (и это несмотря на тяжелый, очень тяжелый груз прошлого влюбленного подростка), и с шестнадцати лет она так не заикалась перед ним.

Но к ее большому удивлению, вместо того чтобы сбежать, как непременно сделал бы любой разумный человек, Адриан терпеливо слушает, пока она закончит свою мучительную речь. Он слушает ее и – что еще более удивительно, – похоже, считает ее идею совершенно нормальной.

Маринетт невероятно поражена поворотом событий.

– Значит, ты согласен играть роль моего парня, пока Алья и остальные не оставят меня в покое? – настаивает она, с сомнением приподняв бровь, не слишком уверенная, что Адриан правильно понял суть ее просьбы.

Может, она плохо выразилась. Может, он плохо понял.

Или, возможно, у нее просто крайне реалистичные слуховые галлюцинации (в конце концов, кто знает, какие именно последствия может иметь впечатляющая доза стресса?).

– Да, – решительно соглашается Адриан, похоронив последние сомнения Маринетт.

Запутаться сильнее просто невозможно.

Она ожидала в лучшем случае некоторого колебания, в худшем – требования срочно проконсультироваться у психолога. А не того, что всё пройдет идеальнее, чем в самом идеальном сценарии.

– Но… Но… А твоя девушка? – жалко бормочет Маринетт. – Я рада, что ты согласен помочь мне, но… ты не должен сначала поговорить с ней?

Ни капли не смущаясь, Адриан рассеянно отмахивается:

– Мы уже говорили на эту тему. Мы оба известны и оба хотим защитить нашу личную жизнь. Поскольку мы не можем никому рассказать о наших отношениях, мы согласились, что, если понадобится, можно использовать фиктивные отношения, чтобы отвлечь внимание окружающих. При условии, что эти отношения останутся чисто платоническими, конечно, – заключает он, едва заметно улыбаясь.

– Да, конечно, – энергично кивает Маринетт, после чего какое-то время молчит.

Хотя и неожиданное, замечание Адриана в конце концов не лишено логики. Учитывая журналистов, фанатов и постоянное давление публики, естественно, он уже обсуждал со своей девушкой способ сохранить их отношения в тайне.

Наверняка они не раз говорили об этом. И, вероятно, не один месяц.

Тихонько вздохнув, Маринетт откидывается на спинку стула. Похоже, фиктивные пары – гораздо более распространенная вещь в мире знаменитостей, чем она думала.

Если бы она знала об этом раньше, она бы так не беспокоилась.

– Честно говоря, твоя просьба пришлась весьма кстати, – вдруг со смешком признается Адриан. – Я сам собирался сделать нечто подобное. Хлоя всё больше настаивает, чтобы мы начали встречаться, и вбила себе в голову, что мой отец может помочь ей убедить меня. И теперь он пытается заставить меня, просто чтобы отвязаться от нее… – заявляет он, скривившись.

– О, нет! – в ужасе восклицает Маринетт.

– Так что, понимаешь, я крайне заинтересован в твоем предложении, – лукаво заключает Адриан.

– Что ж, тем лучше, если это выгодно для нас обоих, – с громадным облегчением отвечает Маринетт.

Честно говоря, она совершенно не ожидала, что всё обернется так хорошо.

Теперь она чувствует легкость. Чудесную, невероятную, волшебную легкость. Вся нервозность улетучилась, и она может сосредоточиться на дальнейших действиях.

Мозг приходит в действие, пробегая одну за другой все фазы плана.

– Теперь, когда мы договорились притворяться парой, и чтобы эти отношения были исключительно платоническими, предлагаю обсудить, сколько времени мы будем играть комедию, – произносит она, следуя ходу своих мыслей.

– Маринетт! Мы только что решили встречаться, а ты уже говоришь о разрыве? – с притворным ужасом восклицает Адриан.

– Именно, – парирует она, нисколько не смутившись, и Адриан хохочет.

– Во всяком случае, голосую за то, чтобы разрыв был по обоюдному согласию, – весело говорит он, и в его глазах сверкает лукавство. – Я слишком дорожу своей жизнью, чтобы рисковать злить Алью.

– Мудрые слова, – со смехом соглашается Маринетт. – А если серьезно, я тоже считаю, что это наилучшее решение, – продолжает она, рассеянно проведя рукой по подбородку. – Я не хочу, чтобы наши друзья чувствовали себя обязанными выбирать лагерь, если мы изобразим ссору, и не хочу притворяться, будто обижена на тебя.

– Хорошая мысль, – кивает Адриан. – Тогда предлагаю сделать ставку на простое, но действенное: «Мы искренне пытались построить отношения и очень верили в них, но в конце концов поняли, что мы несовместимы».

– Идет, – с позабавленной улыбкой отвечает Маринетт.

– После этой прекрасной, но невозможной истории мое сердце будет разбито, – продолжает Адриан, драматично прижав ладонь к груди, – и мне наверняка понадобится несколько месяцев, чтобы прийти в себя.

– Мне тоже, – соглашается Маринетт, улыбаясь еще шире. – И не обижайся, но, возможно, после нашего разрыва я даже поплачу пару раз при встрече с тобой.

– Я тебя понимаю, – соглашается Адриан торжественным тоном, которому противоречит озорной блеск в глазах. – Если бы я встречался с кем-то столь невероятно невероятным, как я, мне понадобились бы месяцы, чтобы восстановиться.

Маринетт не хватало только этой клоунады, чтобы снова расхохотаться.

После коротких переговоров Маринетт с Адрианом сходятся на том, что их фиктивные отношения будут длиться шесть недель. Этого достаточно, чтобы оправдать их серьезность и силу будущих сердечных страданий, при этом не вынуждая их играть комедию слишком долго.

Еще несколько дней они шлифуют последние детали, а потом, наконец, объявляют близким, что отныне встречаются.

Реакция их семей и друзей не заставляет себя ждать.

(Ну, кроме отца Адриана, который едва соизволяет одарить их застывшей усмешкой, и они не знают, следует ли это понимать, как знак одобрения или просто как знак, что он их слышал).

Родители Маринетт воспринимают новость с такой радостью, что оба почти чувствуют себя виноватыми, обманывая их. Том и Сабина умудряются сказать Адриану, что он всегда желанный гость в семье, одновременно дав понять, что на самом деле усыновили его уже много лет назад.

Со стороны остальной семьи Маринетт прием столь же теплый. О, конечно, произносится: «Значит, теперь следующий этап – свадьба?» – что заставляет Маринетт скрипеть зубами. Но за этим единственным исключением, все согласны дать новой паре время привыкнуть друг к другу, прежде чем снова начать на них давить.

Среди друзей Маринетт и Адриана реакции тоже (почти) все воодушевленные.

Алья, конечно, в экстазе.

– ОМОЙБОГ, НАКОНЕЦ! – вопит она так громко, что мгновение Маринетт боится, что жертвой фиктивных отношений с Адрианом станут ее барабанные перепонки.

Но к счастью для нее – и для ее слуха, – подруга тут же снижает звук до более-менее приемлемой громкости.

– Я так рада за вас! – продолжает она, прыгая от радости. – Я знала, что вы созданы друг для друга.

Не теряя ни мгновения, Алья бросается в объятия Маринетт, стискивая ее изо всех сил. И отстраняется только для того, чтобы повторить упражнение с Адрианом, отпустив его после последнего одобрительного хлопка по плечу.

Сообщники обмениваются позабавленным взглядом, а потом приходят в полную растерянность, когда подруга просит их поцеловаться, чтобы она могла увековечить это славное мгновение.

Только под предлогом скромности им удается сойтись на целомудренном поцелуе в щеку, которого, к их величайшему облегчению, достаточно, чтобы удовлетворить журналистские инстинкты Альи.

Нино воспринимает новость гораздо сдержаннее.

(Что неудивительно – по мнению Маринетт, физически невозможно продемонстрировать реакцию более восторженную, чем у лучшей подруги).

Но если Нино проявляет гораздо больше спокойствия, чем Алья, он счастлив за друзей не меньше. Он поздравляет их, коротко обнимая, искренне желая всего возможного счастья в новых отношениях.

В целом, реакции большинства бывших одноклассников Маринетт и Адриана в том же духе, что у Нино.

Никто не удивлен, когда Роза объявляет, что это самая романтичная новость из всех, что она слышала за последние недели. Ее тут же поддерживает Милен, заявив, что она тоже счастлива узнать новость об образовании пары, на которую уже и не надеялись.

Более сдержанно – но не менее искренне – Джулека и Иван ограничиваются тем, что бормочут несколько поздравлений.

Макс рассуждает о вероятностях, подсчет которых не перестает меняться с третьего класса.

Натаниэль тепло их поздравляет.

Аликс весело дразнит новую пару, Ким весело дразнит Аликс, после чего вспоминает, что надо сказать друзьям, что он рад за них.

Единственным исключением в потоке положительных откликов является, конечно, Хлоя.

(Что, честно говоря, никого не удивляет).

Ее реакция по меньшей мере… живописна.

Зная ее, Маринетт ожидает криков, слез, воплей ярости. А вместо этого получает странное поведение – на стыке нервного срыва и отрицания действительности.

Вначале всё нормально. Хлоя окидывает Маринетт презрительным взглядом, Маринетт пронзает Хлою взглядом, воздух потрескивает от нескрываемой враждебности, и несчастный Адриан пытается, как может, смягчить враждебность двух девушек.

Короче, ничего необычного.

Затем следует великое объявление, ради которого Адриан с Маринетт назначили эту мучительную встречу (увы, единственный способ убедить Хлою, что никто не украл телефон ее друга ради ужасной шутки и не похитил его, чтобы заставить сделать ложное заявление).

– …вместе? – машинально повторяет Хлоя, отказываясь верить ушам.

– Да, – подтверждает Адриан, скромно улыбнувшись и обняв Маринетт за плечи в подтверждение своих слов.

Хлоя резко встает. Механическим шагом она подходит к мини-бару в углу комнаты, достает бутылку с жидкостью янтарного цвета, наполняет до краев стакан, осушает его одним махом и со стуком ставит на стол.

Маринетт с Адрианом обмениваются обеспокоенным взглядом, а Хлоя возвращается на место, тяжело рухнув в кресло.

– Хлоя, ты в порядке? – спрашивает Адриан, инстинктивно наклонившись к ней.

– Да, конечно, – сухо отвечает она. – Почему бы мне не быть в порядке?

Она скрещивает ноги, раздраженно фыркает и проводит по светлым волосам рукой с идеальным маникюром.

– Значит, – говорит она, любуясь своими ногтями, – ты рассказывал о будущей коллекции твоего отца.

В комнате воцаряется неловкое молчание.

– Э, нет, – поправляет Адриан, проведя ладонью по затылку, – мы говорили о…