Текст книги "Где сокровище ваше...(СИ)"

Автор книги: Mind_Game

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Он смотрел, а она танцевала.

На самом деле, конечно, не танцевала – просто Наташа должна была выдать себя за талантливую балерину из России. На открытии выставки ей отвели небольшой стенд, и она мило улыбалась в фотокамеры, позируя в длинной балетной пачке. Изящно взмахивала руками, изгибала тонкую шею – как всегда, вжилась в образ крайне убедительно. Вот Клинту и привиделось на мгновение – что, если она и в самом деле кружится в танце, замирая на пуантах. Бартон мотнул головой. Он не имел права отвлекаться. Клинт не знал в подробностях, какое у неё задание, его обязанностью было подстраховать, прикрыть в случае, если что-то пойдёт не так.

Он прикрывал, а она смотрела.

Клинту казалось, что смотрела прямо на него, хотя такого быть не могло. С его позиции видно всех, но он-то должен оставаться невидимкой. И всё-таки между жеманными улыбками в объектив Наташа словно нет-нет да и поднимала взгляд вверх, именно туда, где затаился он. Клинт снова мотнул головой – что за чертовщина, будто Ванда влезла в мозги и играет с сознанием. Нет уж, спасибо, ему хватило Локи.

– Не больно заглядывайся на плясунью.

Вспомнишь дерьмо – вот и оно. Этот голос Клинт ни с чьим другим не перепутал бы. Он резко обернулся, но перед ним была пустота.

– Не больно заглядывайся, – повторил голос уже с другой стороны и вдруг прозвучал липким шёпотом прямо над ухом: – Она слишком хороша для тебя.

Клинт отпрыгнул, одновременно выхватывая стрелу. Тот, на кого она оказалась направлена, ничуть не испугался. Локи почти не изменился с момента их последней встречи, разве что стал совсем уж худощавым, а оскал – совсем маньячным.

– А для тебя и подавно, – огрызнулся Бартон, не сводя глаз с противника.

Он понимал, что в одиночку мало что сможет противопоставить Локи. Появления этого недоделанного принца никто не ожидал, иначе Клинта предупредили бы. Оставалось тянуть время.

– Не думаю, – издевательским тоном отозвался Локи. Он от души забавлялся, судя по всему.

– Разве в вашем Асгарде отменили смертную казнь? – поинтересовался Клинт. – Уж никак не рассчитывал, что ты ещё не сдох.

– Я поразительно живучий, – пожал плечами Локи. – Давно не бывал у вас, решил проведать, да что-то приём неласковый.

Клинт лихорадочно соображал: раз Локи здесь, значит, сначала хочет убрать именно его, Бартона. Хочет застать врагов врасплох, так что нельзя оставлять в свидетелях того, кому сверху видно всё как на ладони. Правда, пока бог медлил, картинно подбрасывая и ловя рукой что-то небольшое, круглое, кажется, покрытое рунами.

– Антистресс? – съязвил Клинт, кивая на эту штуковину. – Нервишки-то не железные?

Он знал, что стоит ему попытаться по рации оповестить своих – от него и мокрого места не останется.

– Железные нервы сейчас нужнее тебе, – в голосе Локи послышалась притворная забота. – Итак, будешь стрелять, агент Бартон?

Клинт едва заметными шагами обходил его, не сокращая дистанцию, но вынуждая Локи тоже слегка менять положение, чтобы оставаться к противнику лицом.

Ещё чуть-чуть. И ещё.

– Буду, – сказал Клинт почти дружелюбно. – Больше-то я ничего не умею.

Локи ухмыльнулся шире прежнего, но Клинта волновала только Наташа, которая благодаря его перемещениям теперь находилась на одной линии с этим асгардским верзилой, только многими метрами ниже.

Клинт послал ему ответную ухмылку и выстрелил. Стрела прямо в воздухе прошила штуку с рунами, которую Локи секунду назад снова подбросил, и понеслась дальше, вонзившись в кипу рекламных каталогов прямо перед Наташей.

Та кинулась к стреле, и в следующий миг вещица из Асгарда очутилась в Наташиных руках. Клинт мог поклясться, что Романофф уже передаёт по рации сообщение.

– Недурно, – мягко прошелестел Локи, но его ноздри раздулись от гнева. – И несколько неожиданно, признаю. Но так только хуже для тебя. Для вас всех.

***

На этот раз он не соврал, хренов бог обмана. Стоило Локи понять, что в тайне сохранить своё прибытие не удастся, он тут же исчез из поля зрения Клинта, и всё завертелось с неимоверной скоростью.

В главном зале раздался взрыв, следом – визги и вопли, все замельтешили, заметались в панике. Огонь распространялся мгновенно. Клинт закрепил трос и съехал вниз, попав в самую гущу толпы. Знакомая рыжая копна волос уже маячила у аварийного выхода из здания, Наташа пыталась организовать эвакуацию обезумевших от страха людей.

– Нат, – выкрикнул он, пробиваясь к ней. – К нам пожаловал Локи.

Она не удивилась этой новости.

– Значит, я правильно доложила – непрошенный гость, вероятно из Асгарда.

Клинт возблагодарил небо, что она сразу сообразила, о чём говорит его весточка.

– Наши вот-вот будут здесь. – Нежно-розовое воздушное платье так странно теперь смотрелось на Наташе, которая, конечно, уже не заботилась о манерах балерины.

– Сдаётся мне, Локи действует не один, – пропыхтел Клинт, помогая пожилому мужчине выбраться из-под обрушившегося стенда. – По крайней мере, в прошлый раз такие спецэффекты с огнём ему были неподвластны.

Пламя и правда так бесновалось, что возникали мысли о его неземном происхождении. Но сейчас было не до рассуждений. В отдалении мелькнул зелёный плащ Локи, и Клинт ринулся следом, не раздумывая.

Он потерял счёт времени, пытаясь догнать Локи в запутанных залах галереи. Дым разъедал глаза, от жара бежать становилось всё труднее. Бартон совершенно не представлял себе, в каком крыле он находится, зато знал, что за ним по пятам следует огонь.

– Было приятнее числиться моим союзником, не так ли? – насмешливо спросил Локи, внезапно появившись со спины.

– Потыкал скипетром – и марионетка готова? – хмыкнул Клинт, обернувшись. – Ты называешь это союзничеством?

– Милостью, я бы даже сказал. Однако предел моего терпения достигнут, Соколиный глаз.

Клинт успел заметить, как из-под ладони Локи взвилось что-то, похожее на зелёную вспышку, и стремительно метнулось в его сторону, а затем пришла дикая боль. За годы работы Бартон изведал её предостаточно, но всё же сейчас не закричать было невозможно. Почти невозможно. Он сжал зубы и опустил голову, а потом неуклюже рухнул на пол. Заклинание отрезало ему ногу. Чёртова магия вне Хогвартса. Локи уже зашагал прочь, даже обидно, насколько он был уверен, что Клинт уже не поднимется, а пламя завершит дело.

Огонь подбирался всё ближе. Неизвестно, сколько людей успела вывести Наташа, но Клинт надеялся, что многих получилось спасти. Тело не слушалось. Тогда он поднял взгляд, который всё ещё не подводил его. В панорамном окне чернело небо, и вдруг на фоне темноты мелькнуло что-то яркое. Ни с чем не спутать – Старк. Значит, и остальные вот-вот будут здесь. Клинт улыбнулся, несмотря на боль – он всё-таки сделал всё, что мог.

– Меткости тебе не хватает, дружок, – хрипло выговорил он в спину Локи и, из последних сил привстав, натянул тетиву. – Чуть повыше – и я был бы не жилец.

Бартон выпустил стрелу, одновременно с этим пол прогнулся, затрещал прямо под ним: пожираемое пламенем здание проигрывало схватку с огнём. Клинт рухнул куда-то вниз, успев подумать напоследок: зато боли больше не будет.

***

– А Клинт? Где Клинт?! – вскинулась Наташа, когда последовал приказ отступать. Пожар не ждал, пора было спасаться самим. Наташа видела, как из огня выбирается неуязвимый Халк, как откашливается, оперевшись на щит, изрядно потрёпанный Роджерс, видела всех остальных, кроме…

Они эвакуировали почти всех людей, которые были вне эпицентра взрыва и выжили, они схватили раненого Локи – у него из спины торчала стрела Соколиного глаза. Им предстояло выпытать у бога, зачем он явился, зачем устроил всё это. Стив даже попытался было спросить об этом сразу, на что получил язвительное «Развлечения ради».

– Неубедительно, – скривился Тони. – А говорили, что ты – спец по части обманов.

– У вас есть мастер выяснять, каковы мои истинные намерения, – хищно улыбнулся Локи.

Но Наташи уже и след простыл.

***

Он смотрел, а она танцевала.

Клинт знал, что это ему лишь мерещится. Из самой сердцевины горящего здания не выбраться – в конце концов, он всего лишь человек. Теперь ещё и без ноги – не лучший расклад. Но он выстоял до конца, не подвёл своих и будто в награду за это видел её. Она возникала прямо из языков пламени, хрупкая и невесомая в своём балетном костюме.

Настоящая Романофф – вовсе не хрупкая. А эта, подобная миражу, едва касалась пола, приближаясь. Очертания её фигуры становились всё более размытыми – нет, нет, это ведь не зрение обманывает, это воздух рябит и дрожит от огня.

– Клинт! – вдруг её лицо оказалось совсем рядом. – Не бойся, я здесь.

– Я не боюсь, – беззвучно ответил он и, почувствовав Наташину ладонь в своей, инстинктивно сжал Наташины пальцы покрепче. Удивительно – никогда не слыхал о том, что мираж можно потрогать. – Нат.

Она всегда была рядом, даже когда это представлялось невозможным.

Клинт хотел спросить, чем всё закончилось, но горячий воздух обжёг горло, и получился только хрип. Да и откуда воображаемой Наташе знать.

Что ж, зато Клинт понимал, чем всё закончилось для него. Его счастье, что в своём полузабытьи он уже не осознавал: и для Наташи, настоящей Наташи – тоже.

========== На крючке у чувств (Гамора и Питер) ==========

Комментарий к На крючке у чувств (Гамора и Питер)

Питер/Гамора

Попытки Гаморы вернуть Питеру вкус к жизни после событий второго фильма.

Опустошители сказали бы, что Гамора размякла, уж больно точно это словечко описывало её состояние. Да и сам Йонду, будь он жив, наверняка сказал бы так же. Именно этим он попрекал когда-то Питера, забрав их с Гаморой из открытого космоса.

Много воды утекло с тех пор.

Танос вытравил всё живое, что в ней было, Таносу не нужны убийцы, способные на чувства. А что не вытравил он, вытравила она сама, чтобы не взрываться каждый раз от боли – нет, вовсе не от физической, – совершая все те злодеяния, которые её заставляли совершать. Из желаний Гамора оставила себе только одно – желание вырваться из лап Таноса, обрести свободу. Остальное больше не вызывало никаких эмоций, так она думала.

Пока ей не встретился Питер Квилл.

И через время Гамора поняла, что здорово заблуждалась: все эмоции по-прежнему были при ней. Она с искренним восхищением наблюдала за причудливыми пейзажами, впервые попав на планету Эго. Она с лаской убаюкивала малыша Грута, когда того клонило в сон. Она обнимала Небулу и с щемящей тоской смотрела, как та покидает их корабль. Всё это – про Гамору, про ту, что должна быть машиной для убийств, но на самом деле так мало похожую на неё.

Питер вроде и ни при чём во всех этих случаях.

Но первая эмоция, которая вернулась к ней, была связана именно с Питером. Удивление. Он удивлял её, вот в чём крылся секрет. Поначалу удивлял скорее в плохом смысле. Как можно прослыть искуснейшим вором и при этом содержать свой корабль в отвратительном состоянии, как можно рисковать головой ради коробки с музыкой, как можно нести чушь и не сомневаться в собственной неотразимости? Эти его бесконечные Бейконы, Хассельфрау и прочие загадочные существа с непроизносимыми именами, какие-то шоу с рейтингами и нелепые танцы. Гамора радовалась, что никто не видел, как она танцует тоже, поддавшись – ну не половым же чарам, нет! – сиюминутной слабости, и не подозревала, как красиво и изящно выглядит в такие моменты. Ничуть не нелепо.

И через время незаметно для неё самой удивление с презрительно поджатыми губами превратилось в удивление с едва заметной улыбкой. Слишком человечная для убийцы, она с каждым днём всё больше оттаивала и допускала промахи, позволяя чувствам прорываться наружу.

Опустошители сказали бы, что Гамора размякла.

Если спросить у Питера Квилла, прежде он с этим не согласился бы. О чём тут говорить, ведь он спас её тогда, после взрыва капсулы, едва не погибнув сам, а в ответ даже «спасибо» не услышал. Но теперь он знал, что Гамора просто благодарила иначе. Например, возразив на слова о том, что только Йонду и есть его семья. Она дала понять – Питер всегда может рассчитывать на неё.

Гамора слишком рано потеряла родителей, поэтому крайне смутно представляла, что такое семья на самом деле, и была скупа на внешние проявления сантиментов. И всё же всякий раз поступала так, словно сердце подсказывало ей верные решения. Сейчас, когда Питер лишился и Йонду, и Эго – хотя последнему туда и дорога, – найти к нему подход стало сложнее, чем обычно, но Гамора была не из тех, кто отступает перед трудностями.

Она поднялась ранним утром, когда вся команда ещё спала, и только дверь в каюту Питера оказалась открыта. Внутри – никого, а ведь Квилл всегда слыл тем ещё соней. Коль скоро он уже проснулся или даже не ложился, ему куда хуже, чем он старается показать. Гамора помедлила, сомневаясь, стоит ли искать его, и всё же выбралась из «Милано». Флора планеты, где они остановились, вступила в пору цветения, и повсюду царил насыщенный сладкий запах. Вокруг – сплошь деревья и кустарники, а Питер мог пойти куда угодно, и полагаться приходилось лишь на интуицию.

Ноги вывели к озеру пронзительно фиолетового цвета. Надоедливый цветочный аромат здесь бил в нос с меньшей силой, уступая свежему ветру, поднимавшему рябь на водной глади. Питера едва можно было разглядеть за валунами, нагромоздившимися у самого берега, но зоркая Гамора заметила сразу же.

– Эй, неужто ты встал раньше меня? – окликнула она его, не подходя ближе.

– Ну, не всё ж дрыхнуть как сурок… – безразлично отозвался он.

– Просто это – моя фишка, а ты у нас горазд спать до полудня… Но теперь мы оба – ранние пташки, ясно, я просто не знала.

Уголки его рта слегка приподнялись. Питеру нравилось, как в её речь постепенно вплетались обычные для человека словечки, и всё реже она с недоумением спрашивала, что значит то или иное образное выражение.

Гамора облегчённо выдохнула, увидев его реакцию, и уже без замешательства приблизилась. Он похлопал по гладкой поверхности камня, приглашая её сесть рядом. Она мгновенно забралась на валун с присущей ей грациозностью и опустилась около Питера. Сейчас, при ярком утреннем свете, стало заметно, как он осунулся. На борту корабля ему проще было создавать иллюзию того, что он – всё тот же неунывающий Звёздный Лорд, весельчак и балагур.

Поддавшись порыву, Гамора обняла его, впервые с тех пор, как они проводили Йонду в последний путь. Питер прикрыл глаза и наклонил голову, охотно зарывшись в её красноватые волосы. Они просидели в молчании немало времени, пока Гамора, собравшись с духом, не нарушила тишину.

– Я кое-что нашла для тебя… Надеюсь, понравится.

Он взглянул на неё не без удивления: очень уж нехарактерный неуверенный тон. Она опустила глаза и, может, даже покраснела бы, если бы это было возможно. Питер усмехнулся этой мысли, привычно любуясь резко очерченными скулами и длинными ресницами Гаморы, которая между тем достала из своей кожаной сумки…

– Твою мать!.. – вырвалось у него. – Откуда ты его взяла?!

Обычно Гамору забавляло такое его лицо: абсолютно растерянное, с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Она про себя называла Питера большим ребёнком, а Ракета вслух говорил что-то типа: «Ну и рожа, будто тебе по черепушке чем-то крепко вмазали, Квилл!» Но сейчас Гамора слишком сильно волновалась.

– Ты же знаешь, галактика кишит всякими безумными коллекционерами, – ответила она, затаив дыхание дожидаясь, пока он сам заберёт из её рук плеер. Точно такой же, какой был у него. Пальцы Питера немного дрожали. – Есть места, где чего только не найдёшь… Как у вас это называется? Э-эм… Комариный рынок?

– Блошиный, – машинально поправил Питер. – Гамора, чёрт побери, я не знаю, что и сказать…

– Но ты рад?

– Едрёни-орлони, ты ещё спрашиваешь! – он крепко стиснул её в объятиях. – Как я могу быть не рад!

Гамора не стала пояснять, почему она спрашивала. Этот плеер – не тот, что подарила Питеру мать, всего лишь копия, но если подарок обрадовал его, значит, всё получилось.

– У тебя есть плеер от Йонду, с кучей музыки, но я подумала…

– Ты охренительная, – перебил её Питер. Тогда она улыбнулась и достала из сумки ещё пару кассет.

– Я могла что-то упустить, но вроде все песни из сборников тут.

Отреагировал он бурно – и нецензурно. Гаморе долго пришлось рассказывать, как она с трудом пыталась идентифицировать названия песен и вконец замучила продавца музыкальных раритетов, пока не восстановила улётные квилловские миксы. Питер никак не мог поверить, что она запомнила все песни, даже их последовательность.

– Не жалуюсь на память, – сухо сказала Гамора, из-за собственного чувства неловкости стараясь сбить градус его восторгов, – да и ты столько раз их прокручивал, что даже Дракс, думаю, всё запомнил, не то что я.

Он лишь мотнул головой и одарил её взглядом, в котором и без способностей Мантис любой прочёл бы: «Влюблён без памяти». Потом вставил кассету в плеер и надел наушники.

– «Hooked On A Feeling», – мечтательно протянул Питер. – В версии «Blue Swede», хотя вообще-то первым её спел Би Джей Томас.

Гамора слышала это в сотый раз, но только сейчас ей на ум пришла одна мысль.

– Почему ты не навестишь дом, Питер? – она обхватила колени руками и серьёзно посмотрела на него. – Ты был совсем мальчишкой, но так бережно хранишь столько воспоминаний о Терре… Я тоже была ребёнком, но почти ничего не помню о родной планете. Воспоминания будто специально стёрлись, чтобы не ранить душу. Если твои – тебе в радость, то почему ты не хочешь снова оказаться там, откуда они родом?

Его этот неожиданный вопрос поставил в тупик.

– Да как-то… Мы ж вечно заняты, то галактику спасаем, то ещё что…

Гамора недоверчиво изогнула бровь. Питер и сам понимал, как глупо прозвучало.

– Здесь хранится старая картинка, – он постучал пальцем по лбу, – а там-то уже всё изменилось. Пусть уж лучше остаётся как есть.

– Может, не всё изменилось, – мягко возразила Гамора. – Может, какое-нибудь шоу… с рейтингами… всё ещё идёт.

– Давай потанцуем, – перевёл он тему.

В любой безвыходной ситуации начинай петь и танцевать. Это впору было бы сделать девизом Квилла и высечь на фамильном гербе, если бы таковой существовал. Гамора не стала упорствовать и возвращать разговор к Терре. К тому же, она любила танцевать с Питером, пусть ни за что бы не призналась в этом даже себе. В кольце его рук она чувствовала себя совсем тонкой, хрупкой – и надёжно защищённой. Странное, противоречивое ощущение, которое вызывало смятение всякий раз, стоило Гаморе отследить и осознать его.

Заиграла песня, с которой когда-то давно началось знакомство Гаморы с музыкой Питера. Тогда он едва не поцеловал её, но она совершенно не хотела, чтобы это случилось, просто на пару мгновений потеряла бдительность.

«I fooled around and fell in love since I met you, baby»…

Много воды утекло с тех пор.

Гамора первая потянулась к Питеру и коснулась его губ своими. Она ни разу не позволила ему переступить эту черту, но теперь переступила её сама. Голова закружилась от новых, неизведанных ощущений: в этот миг Гамора чувствовала себя бесконечно уязвимой и вместе с тем едва ли не всемогущей.

Прервав поцелуй, Питер легонько коснулся её щеки, вложив в этот простой жест всю захлестнувшую его нежность. Стоило столько ждать, вне всяких сомнений, стоило, хоть момент не продлился долго – мелодия закончилась, и волшебство рассеялось. Гамора осторожно выпуталась из объятий Питера и спрыгнула с валуна на землю.

– Пора на «Милано», скоро остальные проснутся. Я пойду, а ты подожди немного.

– Зачем?

– Ещё не хватало, чтобы увидели, как мы вместе возвращаемся!

– Хочешь, чтобы наши недомолвки так и остались для других недомолвками?

Разве можно вообразить улыбку, невинную и наглую одновременно? Взгляните на Питера Квилла – вот вам и ответ. Внутри Гаморы закипало раздражение, как часто случалось, когда Питер принимался травить свои шуточки. Но сейчас она вовремя остановилась, не успев сказать ничего резкого. С этой улыбкой, с этой хитринкой в глазах он стал так похож на себя прежнего – беспечного, нахального и неугомонного Звёздного Лорда, а на это она и надеялась, об этом и просила ночами одной ей ведомых богов. И Гамора улыбнулась ему в ответ.

– Забочусь о том, чтобы рейтинги не падали.

========== Удержать (Пеппер и Тони) ==========

Комментарий к Удержать (Пеппер и Тони)

Немного о Тони и Пеппер – с момента их знакомства и до сегодняшнего дня. Внимание, есть небольшой спойлер к “Человеку-Пауку” :)

«Я бы удержал».

А он не смог.

Паника накрыла за долю секунды.

Слова Киллиана не так жалили, как мысль о том, что Пеппер-то всегда удерживала его, Тони Старка, что бы ни случилось.

***

– Вирджиния Поттс к вашим услугам, мистер Старк.

Он окинул девушку оценивающим взглядом. Не красотка и, пожалуй, с менее пышными формами, чем он предпочитал, но в целом – ничего так. Тони побарабанил пальцами по столу и слегка наклонился вперёд, чтобы сократить дистанцию.

– Какого вида услуги вы можете предоставить? – из-за игривого тона фраза прозвучала двусмысленно.

– Любого, – не моргнув глазом, спокойно ответила девушка.

Тони хмыкнул и занял прежнее положение, откинувшись на спинку кресла. Он не ожидал, что совсем юная сотрудница, весьма милая и застенчивая с виду, сможет отреагировать так невозмутимо. Ведь теперь Тони – владелец Старк Индастриз, ни много, ни мало. И, разумеется, просто неотразимый мужчина.

«Мужчина? Парень, – звякнул внутри непрошенный звонок. – Ты сам ещё желторотый парень, который понятия не имеет, что делать с этой огромной корпорацией».

А вот девушка выглядела весьма уверенно. Раньше Тони слышал о мисс Поттс от отца, который положительно отзывался о её организаторских качествах. Если так – отлично, пусть и дальше разгребает всю эту бумажную волокиту, отвечает на бесконечные звонки и таскает ему кофе. Головной боли Старку хватало и без ведения дел компании.

Отец наверняка настоял бы на том, чтобы Тони сам разобрался с управлением. Он горько усмехнулся про себя – теперь некому за ним проследить. Больше никого нет, он остался один и будет делать, что захочет. Звучало круто, но ни капли не радовало, хотя Тони не признавался в этом даже себе.

– Кстати, вам следует ознакомиться с этими документами, – девушка прервала его размышления. – И поставить подпись, если вы согласны с содержанием.

– А нельзя просто поставить подпись? – выдал он со своей фирменной ухмылкой, демонстративно отодвигая внушительную папку.

– С таким подходом вы долго не продержитесь, – пожала плечами Поттс.

Она не настаивала, но отчего-то прозвучало убедительно.

***

Лицезреть в кабинете мисс Поттс вскоре стало одной из его небольших повседневных радостей. Всегда одетая с безупречной элегантностью, всегда предупредительная, предугадывающая требования, Вирджиния смело могла претендовать на звание идеального секретаря. Но таких идеальных Тони без проблем нашёл бы ещё сотню, за большие деньги многие готовы ходить по струнке и терпеть его капризы. Нет, Поттс брала другим. Она появлялась в дверях с неизменной улыбкой, которая лишь на первый взгляд казалась дежурной. На самом деле Вирджиния улыбалась так, будто Тони вызывал у неё искреннюю нежность, желание ободрить и помочь. Она держалась подчёркнуто вежливо, но в её глазах читались тепло и неподдельное внимание – вряд ли такой взгляд был прописан в её контракте. Личная инициатива, и Тони эту инициативу вполне одобрял.

– Кофе? – и её мелодичный мягкий голос тоже был в радость. А ещё она каким-то чудом угадывала по настроению Тони, какой именно вид кофе ему захочется.

– Кофе и тебя, – однажды брякнул он, не удержавшись. Ему, покорителю женских сердец, ничего не стоило заявить подобное даже в первый день знакомства, а с Поттс они работали вместе уже несколько месяцев.

Она лишь на мгновение замешкалась.

– Извините?

Тони подошёл совсем близко, так, чтобы безнаказанно любоваться россыпью трогательных веснушек на светлой молочной коже. Нестерпимо хотелось прикоснуться к ней.

– Не притворяйся, что не поняла, ну же, Пеппер.

Он впервые назвал её так вслух, хотя в мыслях уже давно присвоил ей это прозвище. Она улыбнулась, но отрицательно качнула головой и перехватила его руку.

– Ты же говорила, любые услуги.

– Это не услуга, – негромко сказала она. – Это делается по любви.

– Пресвятые панкейки, Поттс, в какой брошюрке для старых дев ты это вычитала?

Хоть Тони и съязвил, его удивило, что в устах Вирджинии фраза про любовь прозвучала почему-то не как избитый стереотип для младшеклассниц, а как факт. Она просто огласила принцип, которым руководствовалась, только и всего. Тони недовольно поджал губы.

Пеппер взглянула прямо на него. Она часто смотрела так, будто знала что-то, что ему неведомо – но без малейшего намёка на превосходство. Раньше его это не раздражало, но сейчас вывело из себя. Однако прежде, чем Тони успел что-то сказать, Пеппер ответила:

– Это из руководства «Как не вылететь с работы, если начальник – заноза в заднице».

Если бы Тони уже успел отхлебнуть кофе, то непременно поперхнулся бы. Вообще-то за такую вольность Поттс ещё как могла вылететь с работы. Кто бы мог подумать, что эта тихоня действительно не без перчинки! Но Тони это пришлось по вкусу, так что место осталось за Пеппер, а приставания – в прошлом.

***

Он застал Пеппер сидящей на диване с бокалом коктейля в руке, другой рукой она массировала виски.

– Что, действительно так уж противно было?

Ей пришлось заменить ему реактор, но Тони не думал, что Пеппер сильно распереживается. Она промолчала, и он добавил:

– У тебя отлично получилось, дорогая. Если когда-нибудь я тебя уволю, сможешь зарабатывать вытаскиванием всякой фигни из людей.

Её передёрнуло. Тони присел рядом. Ему всё не верилось, что решительную и отважную – в этом он не сомневался – Пеппер настолько впечатлила процедура замены реактора.

– Пеп, ты меня расстраиваешь. Я надеялся, что подобраться близко к моему сердцу – твоя мечта, но судя по твоему перекошенному лицу…

– Заткнись, сделай милость, – ответила она устало, но беззлобно.

– Нет, всё-таки скажи – это правда так противно? Вдруг понадобится снова…

Он никак не мог угомониться и отцепиться от неё, хотя и сам не понимал, что хочет услышать.

– Понадобится – сделаю, – отрезала Пеппер.

– Так в чём проблема? Подумаешь, неорганические плазменные отходы…

– В том, что ты мог погибнуть, стоило мне ошибиться, – наконец сказала она с видимым усилием, и Тони сразу понял, что именно этого признания ему и надо было.

– Такой шанс избавиться от надоедливого босса… – не съехидничать всё равно не вышло.

– Тони, – произнесла она с укором.

– Ладно, ладно. Я знал, что ты справишься. Ты по-другому не умеешь.

И он приобнял Пеппер за плечо, чуть скованно – будто неопытный юноша, а не плейбой, – но с искренним чувством.

***

«Я бы удержал».

А он не смог. И она падала – прямо в огонь…

Тони наконец-то удалось отогнать видение. От пережитого приступа панической атаки на лбу выступила испарина, пальцы дрожали. Сердце гулко стучало: Пеппер. Пеппер. Пеппер.

Она тогда выжила, бояться нечего. Но страшные мгновения упрямо не стирались из памяти, мучили, вновь и вновь вставая перед глазами, приходя во снах.

Без Пеппер ему было тяжело. С ней в последнее время тоже тяжело, даже невыносимо: невыносимо видеть, как бесконечные угрозы их жизням выматывают Поттс, доводят до предела. Что ж, она и тут проявила решительность и предложила взять паузу. Пеппер выбрала такую формулировку – но на самом деле склонялась к тому, что разрыв станет окончательным. Тони согласился с этой формулировкой – но на самом деле собирался как можно скорее вернуть всё на свои места.

Без неё он изнывал, будто реактор по-прежнему высасывал из него силы. Она оставалась единственной, кто у него есть. Давно пора вручить Пеппер кольцо, что Хэппи уже который год носил с собой, с того самого дня, когда Старк понял, что Пеппер ему нужна как воздух.

И надо устроить всё так, чтобы она не вздумала отказаться.

***

– Пеп, это я, – бодро сказал Тони в трубку.

– Что случилось? – поинтересовалась Пеппер с лёгким волнением в голосе. Они договаривались, что он не будет её беспокоить без крайней необходимости.

– Нужно срочно организовать пресс-конференцию для Питера Паркера.

– А причём здесь я?

– Только тебе могу доверить организацию. Это очень важно. Я сделаю заявление, которое произведёт фурор! – он чувствовал, что она колеблется, и постарался усилить интригу: – Клянусь, ничего подобного ты ещё не слышала.

– Согласилась? – осторожно полюбопытствовал Хэппи, когда Тони вышел из кабинета.

– Разумеется, – с видом победителя сказал он. – Стоило лишь намекнуть, что её услуги незаменимы.

– Ох уж эти амбиции, – шутливо покачал головой Хэппи.

– Услуги правда незаменимы, но штука тут не в них, – Тони таинственно подмигнул. – Это делается по любви.

========== В бесконечность (Гамора и Питер) ==========

Комментарий к В бесконечность (Гамора и Питер)

Пропущенная сцена к “Войне бесконечности”. На Титане после того, как Танос отправился на Землю.

Что ты наделал, Питер Квилл?!

Именно об этом стоит спросить себя, если ты помешал остановить Таноса. Если твоя вспышка неконтролируемого гнева спутала все карты, свела на нет все усилия команды. Позволить эмоциям взять верх и поставить под удар судьбу половины вселенной – это самое худшее, что могло случиться, верно?

Что ты наделал, Питер Квилл?!

Наверное, остальные хотели бы узнать ответ. Но никто так и не произнёс ни слова. Стражи и их новые союзники сидели, опустошённые, почти без движения, и бездействовали. Впервые за всё это время никто не предлагал новых планов, никто не рвался в бой, никто не пытался приободрить остальных, даже Мантис примолкла. Никто не говорил с Квиллом.

Поэтому он вынужден был сам раз за разом задавать себе этот вопрос.

Вот только подразумевал Питер не свой недавний всплеск ярости.

Он спрашивал себя о Гаморе. Будто её судьба значила для него больше, чем судьба вселенной. Возможно, именно так оно и было.

Что ты наделал, Питер Квилл?! Как ты мог допустить её гибель?!

Он сжимал кулаки, не чувствуя боли от впивающихся в кожу ногтей. В кровь кусал губы, закрывал глаза, лихорадочно перебирая в памяти события этого дня, самого длинного дня в его жизни: где закралась ошибка? Почему Гамора мертва, если он должен был защитить её любой ценой?

Его Гамора, самый любимый, самый родной человек во всей галактике и за её пределами. Когда она стала для него всем – Питер и сам не назвал бы точный момент.

Разумеется, поначалу о великих чувствах речи не шло. Квилла зацепила экзотичная красота Гаморы – такая хрупкая и утончённая на вид, она скрывала дикую и опасную натуру. Он оценил эту ядрёную смесь по достоинству в первую же их встречу и с тех пор не мог выбросить из головы сногсшибательную дерзкую незнакомку. Хотя незнакомкой она оставалась совсем недолго, к его радости. Безжалостная убийца, приёмная дочь Таноса – это отпугнуло бы любого нормального человека, а, стало быть, Квиллу ничего не грозило.