Текст книги "Издержки профессии (СИ)"

Автор книги: mimimau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== 1 ==========

Аугусто неспешно прогуливался возле Нотр-Дам де Пари, от скуки заглядывая в сувенирные лавки. Небольшой стихийный рынок предлагал фигурки Богоматери, химер с крыши Собора, рыцарей в совершенно нелепых доспехах, не соответствовавших ни одной из известных Аугусто стран и эпох, открытки и крайне несуразные береты с надписью «Paris». Тарелки на подставках соседствовали с шариками, в которых идёт снег, если их перевернуть, шарики – с малюсенькими шарманками, мелодично играющими какую-то ерунду, шарманки – с кричаще-безвкусными кружками в виде выгнутой Эйфелевой башни, кружки – с мячами, на которых красовался герб Пари Сен-Жермен. Какой-то торговец окликнул юношу, видимо посчитав его своим клиентом, но Аугусто предпочёл с досадой убрать руку от небольшой копии статуи Жанны д’Арк и поскорее перейти к следующему магазинчику. Там стояло почти то же самое, только в другом порядке. К сувенирному хаосу добавились картины с видами дождливого Парижа, в сегодняшнюю погоду они выглядели истинным издевательством.

Аугусто сильно задержался в храме, беседуя с кардиналом, да не абы каким, а самим Андрэ Вэн-Труа! Монсеньор очень заинтересовался делами, которые привели охотников в Париж. Потом они подробно и информативно обсудили политические трудности Ватикана, поговорили о векторе, выбранном папой в экономических вопросах, и о материях тонких, касающихся умения уживаться в нынешней непростой нравственной обстановке. Затем Аугусто попросил отвести его к Терновому Венцу, показать Гвоздь, и долго бродил по капеллам опустевшего собора, желая впитать в себя этот неповторимый дух старины, полной святынь. А может быть, подольше не выходить на улицу, потому что парижане ему нравились намного меньше самого Парижа. Да и противный мелкий дождь за окнами как будто советовал задержаться в храме. Епископ сопровождал юношу и был очень впечатлён его эрудицией и изящными замечаниями. Даже об иконе, подаренной патриархом Алексием, у гостя нашлись сведения, показавшиеся Андрэ свежими и любопытными. Аугусто мысленно поблагодарил Юлю за небольшой экскурс в историю русской иконописи, который ему устроили в ответ на уроки французского: в нужный момент он даже щегольнул парой сложных имён. Собеседники с трудом расстались, когда на улице давным-давно зажгли фонари. Аугусто уже начал привыкать к такой реакции священноначалия: он легко наживал себе покровителей среди духовенства, потому что, несомненно, обладал эрудицией, знаниями, прекрасными манерами и особым чутьём, кому и что можно говорить. С охотниками ему приходилось намного сложнее: Аугусто их совершенно не понимал, работу считал необоснованно опасной, а их желание продолжать своё дело на территории врага – явным доказательством недалёкого ума. Куда приятнее наблюдать за вампирами, сидя в безопасном людном месте, а не тащиться к ним в логово маленьким отрядом с крестами наперевес. Прошлого наблюдателя от Конгрегации убил Тамаш, и Аугусто избежал такой же участи, возможно, только благодаря неожиданному стечению обстоятельств: одного из старейших вампиров совершенно случайно отмутузила крестом русская девица, отбив тому нос и тягу к убийствам. Сейчас Тамаш наводил порядок в архивах Конгрегации, и Аугусто каждый раз вздрагивал, когда возле него из воздуха появлялась невысокая осанистая фигура, с вопросом, заданным самым подкупающим тоном: «Мой милый мальчик, не помочь ли тебе с отчётом?» Да, если в области теологических размышлений Аугусто был первоклассным специалистом, то с практической работой дело обстояло куда хуже.

Рихард, спутник Аугусто, очень быстро исчез ещё в начале диалога с кардиналом, перетрогав все любопытные святыни, а потом заявив, что к Венцу он прикладывался не раз, а Гвоздями, которые путешествуют по католическому миру, можно подковать всех лошадей Саксонии. Именно поэтому он не видит смысла слушать их бесконечные обсуждения сплетен ватиканского двора. Подхватив брошенное у выхода пальто, напарник покинул Собор. При этом он имел нахальство громко жаловаться, что страшно проголодался, а одной духовной пищей пусть кормятся такие святые люди, как Аугусто! Рихард был интересен и начитан, но немного примитивен в желаниях: чутья к прекрасному ему всё-таки не доставало. Было в нём что-то от протестанта, и не только память на сомнительные цитаты*. Впрочем, всё равно спасибо монсеньору, который поставил в напарники Аугусто католика, ведь юноша так натерпелся с этими ортодоксами в прошлой командировке! После них он почти перестал различать, почему так раздражён на православных – из-за огрехов в вероучении, или слишком хорошо помнил ужасное поведение адептов.

Ноги снова вынесли Аугусто на площадь перед храмом, и он с некоторым внутренним осуждением какое-то время рассматривал, как туристы, на миг высовывая фотоаппараты из-под зонтиков, фотографируют статую святого Дионисия Кефалофора** у входа, показывают на него пальцами и в целом ведут себя, как дикие невоспитанные племена Галлов, которым Дионисий когда-то проповедовал. Кстати о галлах: куда же подевался Рихард, не ужинать же он подался без Аугусто?.. Телефон напарника не отвечал.

В то время как Аугусто со скукой разглядывал статуэтку Жанны д’Арк, Рихард был занят более важными делами, а именно собственным выживанием. В данный момент он висел в воздухе и нервно разглядывал холодные чернеющие воды Сены, текущие далеко внизу под ногами. В целом, не очень далеко, можно нырнуть и даже получить шанс не утонуть и выбраться на поверхность, потому что плавать Рихард умел неплохо. Он даже хотел бы искупаться в быстрой грязной воде. Удовольствия, конечно, такое купание не доставит, зато определённо избавит от некоторых трудностей. Основная проблема была в том, что Рихарда держали за воротник пальто и Рихардом же помахивали в воздухе, как куклой, перекинув через парапет.

– Я ещё раз повторяю свой вопрос, – донеслось сверху на французском. – Кто ты такой и почему вмешиваешься в мои дела?

– Вы могли бы быть повежливее с гостем столицы, мсье, – Рихард не был трусом, но и дураком тоже не был: огрызаться в такой момент было равносильно самоубийству.

Жаль, что Аугусто задержался в соборе, а то смог бы как-нибудь помочь: судя по нахально-бесстрашному поведению вампира, которого не смущали пробегающие у набережной редкие туристы, он новичок. Самим туристам было бы достаточно внимательно заглянуть в тень за кустами, чтобы увидеть и Рихарда, и его противника, вот только проходящие мимо предпочитали прятаться под зонтики и капюшоны, да скорее убираться подальше от тянущей холодом реки в сторону гостеприимных ресторанчиков и магазинов. На беду Рихарда, дождь разошелся не на шутку. Если бы их увидели, у охотника появился бы шанс быть кинутым в воду и попытаться спастись вплавь. В Конгрегации до сих пор до конца не выяснили, как у вампиров обстоят дела с проточной водой, но, судя по немногочисленным наблюдениям, реки они очень не жалуют. Интересно, сколько им будут трясти над Сеной, как нашкодившим котёнком, прежде чем сожрут? Пальто оказалось на удивление прочным и отлично выдерживало немалый вес Рихарда, выпутаться из модных узких рукавов тоже не получалось. Проклятые немецкие мастера!

Даниэль, несомненно, был самым злым существом на набережной Сены. Мало того, что ему толком не дали выспаться, устроив над его квартирой ремонт с перепланировкой, так сегодня днём ещё и затопили единственную комнату, а потом рвались среди бела дня в квартиру оценить ущерб. И Дэнни никогда бы не нашёл объяснения гробу в центре комнаты. Остаток дня он провёл с тряпкой и ведром, запрещая кому бы то ни было идти в ванную, потому что впопыхах запихнул гроб туда, и отчаянно боролся с почти непреодолимым желанием вцепиться в горло владельцу апартаментов. Собственно, не из-за голода, он ловил себя на этом стремлении ещё до обращения. С едой у него тоже не задалось: как только он почти обаял парочку симпатичных туристок, как откуда-то со стороны Нотр-Дам появился этот иностранец и на ломаном французском предложил его будущим невестам прогуляться по самым тёмным закоулкам, протиснувшись между ними и приобняв обеих за талии. Девушки предпочли убежать в людное место. Усугубляло ситуацию одно важное обстоятельство: неожиданный недруг был в рубашке священнослужителя, что особенно удивило и напугало несостоявшихся жертв. Сам же пастор бросил на Даниэля внимательный взгляд и поскорее нырнул в толпу шумных китайских туристов. Подумать только: два метра арийской внешности – и в толпу китайцев! Остаток сумерек Дэнни потратил на выслеживание и месть. Судьба же, видимо, решила, что недодала вампиру воды с потолка, и разверзла эти небесные хляби в самый неожиданный момент. Хляби обрушились на голову именно тогда, когда он сумел поймать мерзавца позади Собора в парке. Высокие кусты у парапета надёжно защищали Даниэля от крестов в руках статуй, поэтому он просто вытащил руку из-за веток и резко утянул жертву к себе.

Теперь Даниэль держал незадачливого священника за шиворот и размышлял, что же ему предпринять дальше. Сначала он намеревался свернуть наглецу шею или съесть в ближайшем тёмном углу, но оказалось, что до самого мужчины он не в состоянии даже дотронуться. Единственное, что не обжигало пальцы вампира – пальто. Мерзкий человек пропах святой водой, на руках его были следы ладана, и носил он освященную колоратку***, а значит, ни о какой еде и речи быть не может. Потом вампир решил выкинуть предмет своих сомнений в Сену. Именно поэтому в данный момент он стоял и размышлял, не слишком ли лёгкое он выбрал наказание для такого страшного греха, как попытка лишить его завтрака. За шиворот текли неприятные струйки, а в ботинках начало похлюпывать.

Была на набережной ещё одна осторожная тень, которая тоже начинала сердиться, потому что весь вечер потратила на поиски охотников. Бледные пальчики достали из кармана плаща небрежно сложенную бумажку и аккуратно разгладили мятые углы. С грязноватого, видавшего виды листочка смотрела весёлая физиономия Рихарда. Под физиономией было полное описание внешности и предположения, куда он мог податься в первый день парижской командировки. Если обобщить и сделать выводы, то податься он мог исключительно в неприятности – по-другому у этого сотрудника Конгрегации получалось плохо. Как правило, он из них выпутывался самостоятельно, что было ещё одной немаловажной строчкой в резюме. Сейчас фотографию придирчиво сравнивали с оригиналом, болтающимся над рекой. Листок смяли и бросили в кусты, а его владелица неспешно двинулась в сторону экзекуции. Примерно в это же время воротник охотника не выдержал немалый вес владельца, и сто килограммов задумчивого немецкого пастора с громким хлюпом упали в Сену.

Комментарий к 1

Небольшое пояснение:

*Перефразированная цитата про Гвозди принадлежит Мартину Лютеру, основателю протестантизма.

** Дионисий Кефалофор – Святой Дионисий, небесный покровитель Парижа. Был обезглавлен и по традиции изображается несущим в руках собственную голову (кефалофор – дословно “главоносец”). Статуя на фасаде Собора Парижской Богоматери, неизменно привлекающая туристов.

*** Колоратка – “римский воротник”, элемент облачения клириков, в данном случае жёсткий белый воротничок, вставляющийся в ворот рубашки.

Автор будет крайне благодарен за публичную бету!

========== 2 ==========

Аугусто догулял до поворота к набережной, отстоял очередь за огромными меренгами и всё-таки решил повернуть обратно, надеясь, что Рихард набродится под ливнем и появится у Собора. Он позвонил другу ещё раз, но ему сообщили, что абонент уже не в сети. Полный не самых приятных предчувствий, Аугусто решительно вернулся к Нотр-Дам и попытался мыслить, как Рихард: куда бы тот мог направиться, будучи здоровым, полным задора и лишённым воображения? Самому Аугусто фантазия досталась хоть куда: его собственный мозг рисовал по вампиру на каждый новый тёмный угол, а то и не по одному. Опыт, знаете ли, богатый трансильванский опыт. Долго искать не пришлось: примерно возле Нулевого километра две удивлённые англичанки, прикрываясь капюшонами пёстрых дождевиков от ветра и капель, рассказывали своим знакомым, как какой-то большой священнослужитель предлагал им странное. Аугусто, отличавшийся особенным воспитанием, на этот раз пересилил себя и подошёл поближе:

– Высокий растрепанный блондин в бежевом пальто? – спросил он, от волнения позабыв извиниться, поздороваться и представиться. Рихард – католический монах, давший временные обеты – ни разу не был замечен в подобном шальном интересе к противоположному полу.

– А вот и ещё один, – одна из рассказчиц с осуждением посмотрела на воротник рубашки Аугусто. – Да! Большой, шумный и очень нахальный! Его бледный дружок чуть не заманил нас в тёмный переулок, заговорив зубы! Очень может быть, что он нас загипнотизировал: мы с трудом опомнились и едва унесли ноги!

– Очень бледный? – надеясь, что собственные уши его бесстыдно обманывают, переспросил Аугусто.

Задумавшись, он вручил собеседнице нетронутую меренгу, а освободившейся рукой стал нащупывать в кармане крест. Девушка была так обескуражена этим странным поведением, что покорно осталась стоять с кульком в ладони. Из кулька выглядывало аппетитное безе.

Рихард предупреждал напарника, что вампиры любят толпу – в скоплении людей намного проще затеряться или найти полезное лицо. И только сейчас Аугусто начал понимать, зачем Рихард напросился с ним к Собору, но оказался не заинтересован в беседе с умными и знающими людьми. Сбежал при первой возможности! Хорош, ничего не скажешь – и дня в городе не провёл, а уже нажил какие-то проблемы. Нет, чтобы за пару дней осмотреть достопримечательности, приложиться ко всем известным реликвариям, послушать умных людей… и быть, как нормальный среднестатистический монах! Нормальные монахи в представлении Аугусто ходят по храмам и ведут полезные (а главное, безопасные, от чего польза только усиливается) беседы с настоятелями. Потом можно аккуратно навести справки в тихих местах, не привлекая лишнего внимания, дождаться подкрепления, и тогда, возможно, немного почудить, в большой и дружной компании. Желательно, оставив Аугусто скучать дома, в одиночестве и сохранности. Впрочем, именно так, как Рихард (безрассудно и странно) поступали все знакомые охотники, что раздражало юношу неимоверно. Фанатики, видит Бог, фанатики!

– Куда же он пошёл? – спросил Аугусто. Пожалуй, громче и взволнованнее, чем позволяли правила приличия. На него стали озираться другие туристы.

– К скверу Иоанна Двадцать Третьего, – махнула рукой с меренгой девушка. – Они оба двинули туда, сначала верзила, потом его приятель. Поищи там своих друзей, – не стесняясь присутствия Аугусто, она обернулась к собеседникам, постучав согнутым пальцем по виску, чтобы все поняли, какого сорта знакомства достались юноше. – Лично я всегда считала католиков странными. Целибат не доводит до добра!

Аугусто колебался не дольше пары секунд. Сжав губы, он развернулся и направился в сторону набережной, решительно вытянув колоратку из рубашки и поставив её так, чтобы она оказалась на виду. По накалу страстей действие было равносильно щелчку затвора. Невольный зритель, увидевший его в эту минуту, счёл бы юношу одним из разгневанных ангелов, слетевших с Портала Страшного Суда. Или напуганных. В сущности, там было пятьдесят на пятьдесят.

Даниэль в некотором удивлении посмотрел на воротник дорогого пальто, сиротливо оставшийся в руке. Потом на свою жертву, вынырнувшую из холодной грязной воды, отплевывающуюся и плывущую к противоположному берегу реки. Что ж, тоже вполне себе месть. Маловато, конечно, но на большее он пока не способен – молодость вампира не позволяла ему пересечь проточную воду без должной подготовки.

– Дай угадаю, – услышал он звонкий девичий голосок. – Ты всё равно понятия не имел, что с ним сделаешь!

К Даниэлю обращалась симпатичная девушка лет семнадцати на вид, в короткой юбочке и беретке. На девушке был модный прозрачный дождевичок и яркие резиновые сапожки с Минни Маус, явно из детского магазина. Впрочем, Даниэль сразу понял, что встретился с существом раза в три старше него самого, а потому постарался быть вежливым и поприветствовать её, махнув рукой с трофейным воротником. У вампиров была строгая иерархия, связанная с возрастом, и с этим приходилось мириться.

Девушка стояла, облокотясь о парапет, и задумчиво следила, как объект её поисков уверенно плывёт где-то ближе к середине Сены, борясь с течением и стараясь приблизиться к одному из катеров у противоположного берега. От пальто он уже успел избавиться, и чёрная рубашка надёжно скрывала его от невольных зрителей, если бы нашлись люди, желающие в такую мерзкую погоду приглядываться к волнам. Наверное, многим было бы любопытно посмотреть на сумасшедшего, рискнувшего залезть в эту воду без страха раствориться. Или, к примеру, выбраться оттуда представителем другого вида, мутировав по дороге. Можно попробовать перейти Сену, но она так не любила мосты! От открытой проточной воды у неё начинались сильная головная боль и приступы паники, которые, впрочем, слабели с возрастом. Сам юнец, упустивший охотника, наверняка готовился к каждому проходу заранее. Она вздохнула и развернулась к Даниэлю:

– Давай угадаю ещё раз. Ты снимаешь маленькую квартирку недалеко отсюда, чтобы не бродить по мостам, прячешь гроб в ванной, потому что он больше никуда не поместится, и называешь любую девицу, которую с трудом заманил в подворотню, своей невестой! По выходным ты надеваешь длинный чёрный плащ и кольцо в виде когтя, потому что кажешься себе во всём этом особенно крутым, и идёшь в какую-нибудь дыру типа «Ухо Генерала», где подрабатываешь мальчиком «подай-принеси», чтобы оплатить жильё и шмотки. И совсем не думаешь о том, что лет через десять тебе по паспорту будет за сорокет, а ты продолжишь выглядеть, как школьник, стащивший папин тренч на встречу с такой же малолеткой!

Пальчик с ярким маникюром ткнул Даниэля в грудь.

– А ведь я искала его весь вечер! Ты думаешь, что избавился от всех невзгод, получив бессмертие, да? Старость, болезни, спиртовые лосьоны и проблемы с социализацией – всё это теперь легко решилось, и единственная трудность – это вовремя почувствовать приближение рассвета. Ох, как мне хочется тебя разочаровать! Твои трудности только начинаются, и первая из них – я!

Раздражённая девица даже не стала слушать бедного Даниэля, лёгким движением руки приподняла его за упомянутый тренч и отправила вслед за охотником, в осеннюю воду. Сама вампирша, прижав ладошки к вискам и зажмурившись, медленно двинулась в сторону моста.

Рихард ухватился за грязный склизкий борт яхты в надежде подтянуться и выбраться на палубу. Палуба был не очень высоко от воды, но сам охотник уже перестал чувствовать пальцы на руках – октябрьская Сена была не самым приятным местом для купания.

– Помочь? – над ним мелькнуло смутно знакомое кукольное личико и красный берет.

– Ты что, срослась с ним, что ли, – буркнул он, игнорируя любые предложения от лиц, умерших много лет назад. Губы тоже слушались через раз.

– С кем?

– С беретом своим. На всех фотографиях одно и то же!

Рихарду наконец удалось с трудом подтянуться и опереться грудью о холодную корму, ещё несколько усилий – и он с наслаждением растянулся навзничь прямо там, на чужой посудине у причала. Яхты частоколом стояли по обе стороны, надёжно укрывая от лишних взглядов.

– Какая удача, что тебе не приходится валяться здесь в одиночестве, да? – с сочувствием произнесла собеседница, разглядывая мокрого с головы до ног Рихарда. – Ты как там, а? Не отрастил себе щупальца по дороге?

Она положила возле него аккуратно сложенный зонт:

– Нашла возле того места, откуда ты ушёл в заплыв.

– Спасибо, надеюсь, он мне пригодится, – Рихард не без усилия сел.

– Эй, ты только не падай в обморок, хорошо? – девушка опустилась на невысокие перильца. – У меня технические трудности с искусственным дыханием!

– Я тебе что, мадемуазелька, что ли, – огрызнулся Рихард, дополз до небольшого навеса у входа в рубку, стянул рубашку через голову и зачем-то отжал. Как будто ему от этого станет легче.

– Ты и вправду священник?

– Так я тебе и рассказал.

– Никогда не понимала, зачем здоровому мужчине идти в добровольное… ну, ты понимаешь… – она махнула ладошкой, видимо, пытаясь подобрать наиболее подходящий ситуации эпитет. – Безбрачие.

– Ну ты собираешься жрать меня, или нет? – не выдержал Рихард, натягивая противную мокрую одежду обратно. Нательный крест он потерял где-то по дороге, как и вставной воротничок.

– После того, как ты поотмокал в Сене? Я хочу проснуться с тем же набором рук и ног, с которым засну!

– Мадам «Зашучу до смерти». Я тебя узнал бы и без досье.

Рихард поднялся, держась за стену, и выпрямился во весь свой немалый рост. Картинка перед глазами немного двоилось и во рту был привкус воды и чего-то ещё, о чём лучше не начинать думать.

– О, ты меня запомнил, и это даже немного льстит!

– Я запомнил всех старше восьмидесяти, – хмыкнул Рихард, борясь с головокружением и не рискуя отпустить опору. – Вопрос жизни и смерти, знаешь ли. Не так уж вас и много в Париже. Мне, наверное, нужно представиться: раз Сена обладает воистину антивампирьим эффектом, наше знакомство продлится ещё какое-то время.

Девушка улыбнулась, встала, и, поднырнув под руку охотника, железной хваткой приобняла того за талию, оторвав от стены, с которой он, похоже, начал чувствовать почти родственную связь.

– Значит так, Рихард, давай закончим словесную дуэль, ты же знаешь, в этом виде спорта я всё равно выйду победительницей. Отдышался? Идём переодеваться. Ты мне нужен целеньким, я кое-кому обещала. Где этот, второй? Засиделся в Соборе? Давай устроим ему сюрприз! Я ужасно люблю сюрпризы!

Как бы подозрительно ни звучали слова вампирши, Рихард разрешил повести себя дальше, рассудив, что, пожелай странная женщина его слопать, он бы уже давно перестал страдать от этого мерзкого дождя и мокрых тряпок. Зато потом он обязательно придумает, куда её деть.

Пожалуй, единственным человеком, который рискнул в такую непогоду пройтись вдоль реки, был Аугусто. Крепко сжимая в одной руке вырывающийся от ветра зонт, а в другой крест, он внимательно всматривался в водную рябь с верхнего яруса. Противоположный берег был почти не виден – никак Господь решил затопить этот грешный мир снова, фонари с трудом подсвечивали бесконечный дождь. Аугусто успел обойти поворот реки, когда увидел в воде что-то чёрное, бессильно плывущее по течению. Пальто Рихарда было бежевым, а значит, Сена преподнесла охотнику какой-то другой, не самый приятный подарок.

– Как вы там, мсье? – зачем-то крикнул он. Наверное, затем, что призывы к окружающим типа «Эй, гляньте-ка, а в реке сюрприз» просто не выходили из горла, настолько жуткой казалась сама мысль о плывущем мертвеце.

– О, всё отлично, не беспокойтесь, – неожиданно ответило тело из воды. – Не обращайте на меня внимания. Я ищу, где бы подняться, и надеюсь, что меня направит к нужному уровню!

– Плывите прямо, мсье. Там через небольшое расстояние будет спуск к реке!

– Благодарю! К сожалению, в проточной воде я почти не могу лишний раз двигаться. Надеюсь, река рано или поздно вынесет меня, куда нужно. Всего доброго, приятного вечера!

Мокрая ткань длинного плаща плавно качалась на волнах вокруг несчастной нечисти, как чёрные крылья. Вампир плыл на спине, сложив руки на груди.

– Если вас увидит кто-нибудь ещё, у вас будут большие неприятности!

– Больше, чем сейчас? – печально поинтересовался вампир. По его интонациям было понятно, что он достиг пика своих страданий.

– Боюсь что так.

Вампир застонал и с трудом перевернулся на живот, переходя на болезненное подобие кроля.

– Куда мне? Я ни черта не вижу, вода попала в глаза, и у меня адски болит голова! А ещё меня всё пугает, даже собственные ботинки!

– Держитесь правой стороны!

Аугусто промок до нитки, сломал свой зонт где-то в кустах, стремясь не отстать от набравшего приличную скорость пловца, который, разогнавшись, совсем обессилел и был в состоянии только громко жаловаться на судьбу, едва слышный в шуме дождя. Юноша успел обогнуть Мост о’Дубль и сбежать по крутой лестнице на нижний уровень набережной как раз в тот момент, когда тело попыталось его миновать, не заметив спуска к воде. Посчитав, что уже ничто не сможет доставить ему большего дискомфорта, чем осенние ветки и ливень, охотник плюхнулся животом прямо на холодный камень парапета, ухватился за бортик одной рукой, перегнулся и успел поймать дрейфующего мимо вампира за плащ. Спасибо дождливым лету и осени – вода в Сене поднялась достаточно высоко.

– Тормози! – раздраженно крикнул он, притягивая к себе почти безвольное тело, которое попробовало немного прогрести по инерции, сопротивляясь неожиданной остановке, но потом с жалобным стоном прекратило попытки вырваться из цепких рук. Холодная вода неприятно обжигала, и Аугусто успел подумать, что плакали его уроки скрипки на время всей командировки. То-то Рихард будет рад!

Аугусто упёрся коленом в камень и с трудом вытянул страдальца из реки. Намокшая одежда и плащ, казалось, втрое утяжелили вес невысокого субтильного юнца, представшего перед глазами охотника. Аугусто усадил вампира на набережной, привалив к парапету, и опустился напротив на корточки. Вампир с трудом приоткрыл один красный мутный глаз и застонал с удвоенной силой: на его внезапном спасителе тоже была колоратка, а значит, ничего хорошего ждать не придётся. А ещё спаситель был очень мокрым и сердитым, это было ясно даже существу с временными зрительными трудностями.

– Итак, мой бледнолицый друг, – холодно, как идеальный инквизитор, начал Аугусто. – Отдаю должное твоему бедственному положению, а посему не прикладываю к тебе полный священных реликвий крест, который хранится в моём кармане. Знай, что для подобного милосердия я делаю ощутимое усилие над собой. Если ты перестанешь ныть и начнёшь отвечать мне чётко и по существу, я, возможно, дам тебе прийти в себя и отправиться домой. Разумеется, если ответы на вопросы меня полностью устроят.

– А?..

Кажется, собеседник с трудом уловил его безупречный французский. Аугусто печально покачал головой.

– Если ты ответишь честно и быстро, я не буду пытать тебя крестом со святынями.

– О.

Вампир кротко кивнул. Проточная ли вода лишила его сил, или городская Сена была немилосердна к любым формам жизни (или того, что с натяжкой можно было этой жизнью считать), но собраться и сбежать он был попросту не в состоянии.

– Где Рихард?

– Кто?..

– Ну не сам же ты решил освежиться в реке! Высокий немец в светлом пальто!

– А. Он упал в Сену, с той стороны Собора, у мемориала и кустов с утками. А потом появилась… она. И сбросила меня туда же, пообещав неприятности. Не соврала!

Увидев яростный огонёк в глазах собеседника, Дэнни поспешил продолжить:

– Всё с ним нормально! Переплывёт!

– Кто «она»?

– Понятия не имею! Из старших. Она его весь вечер искала!

Аугусто вскочил: похоже, настоящие трудности только начинаются. Он внимательно оглядел набережную, раздумывая о чём-то, но вдруг резко повернулся к вампиру, заставив того схватиться за сердце.

– Только между нами: ты всегда такой нелепый, или это всё проточная вода?

– Всегда, – понуро признал Даниэль.

– Очень жаль.

Аугусто подхватил свой сломанный зонт, откинутый при ловле нечисти, и понёс к ближайшей урне: всё-таки он был крайне хорошо воспитанным молодым человеком.

Комментарий к 2

Небольшие пояснения:

1. В католичестве возможны временные монашеские обеты. По истечении положенного времени человек может вернуться к мирской жизни или дать вечные (постоянные).

2. Набережные Сены имеют несколько уровней, внизу расположены причалы.

3. “Нулевой километр” находится на площади прямо напротив Собора.

========== 3 ==========

До штаб-квартиры пришлось ехать на метро. Аугусто, оставляющий мокрый след на полу, был не самым необычным посетителем парижской подземки – фриков там и без него хватало с лихвой – но зато точно самым запоминающимся. Он моментально врезался в память своим явным несоответствием внешности и вопиющей, прямо-таки неприличной сырости. Тонкие черты и длинные кудри, с которых капала вода, горящий взгляд, сосредоточенный на чём-то неотмирном – душераздирающее и любопытное зрелище. В кармане пальто теперь лежал ещё и мятый листок – свидетельство вопиющего предательства, которое он нашёл в кустах, когда добрался к месту расправы над напарником. Текст, несмотря на плачевное состояние документа, был неплохо виден, а беззаботная нахальная улыбка Рихарда, которой тот особенно часто сверкал, нынче казалась откровенным издевательством. Под фотографией было довольно полное досье, приметы и список мест, которые напарники намеревались посетить: кто бы ни отправил некоей вампирше электронное письмо, он был осведомлён о Рихарде намного лучше самого Аугусто. Под фото стояла резолюция: следить в оба, способен на необдуманное геройство. Нелогичен. Самоуверен. Проще запереть, чем потом неизвестно где ловить. Проще пристрелить, чем переубедить. Шпарит на латинском лучше всех в Конгрегации, посему самый многообещающий экзорцист, советую лишний раз не нервировать. Да будет известно нашей милой девочке, экзорцизм не уничтожает вампира, но дезориентирует и доводит до нервного срыва. Впрочем, если его совершать над кем-то другим, а не над самим собой, результат может быть иным. Если Аугусто доведёт до мигрени нравоучениями, то Рихард – неуёмным жизнелюбием. Держать при себе.

Автор текста был виден невооруженным глазом: во-первых, сам стиль написанного выдавал составителя сотен монографий и статей, вошедших в учебники Папского института с самого его основания (а Аугусто, заново изучавший тексты после знакомства с трёхсотлетним монахом и искавший нюансы, указывающие на одного и того же автора, уже научился их узнавать под самыми разными именами), во-вторых, из всех известных ему вампиров только один мог додуматься совершать обряд экзорцизма над собственной персоной. Возможно, в чисто познавательных целях. «Волк в овечьей шкуре, – в ярости думал Аугусто. – Он хочет выдать нас этой нечисти по одному!» Хотя, в целом, ситуация была не слишком логичной: им доводилось путешествовать бок о бок, и, желай вампир разделаться с ним без вреда для собственной репутации или чужими руками, он уже упустил тысячу возможностей.

Следующая фраза тоже требовала осмысления: «Второго не описываю, ты его знаешь.» Аугусто сразу начал лихорадочно вспоминать, много ли вампирш видело его в Румынии и насчитал трёх с половиной. Одна осталась валяться на старом кладбище с колом в сердце и вряд ли умела получать электронную почту, потому что явно повредилась в уме. Вторая была приглашена на встречу, но на свидание так и не явилась. Третьей охотники хотели вырезать сердце, но тут вмешалась та самая половинка кровососа, а именно случайная участница событий, по ошибке принятая ими за вампира. Возможно, был кто-то ещё, но Аугусто предпочитал отсиживаться в машине и не быть прямым участником боевых действий. От мысли, что он вляпался в какую-нибудь вендетту и ненароком втянул туда напарника, начиналась настоящая паника. По пути домой Аугусто успел похоронить своего друга и оплакать его невероятно праведную, пусть и резковатую в суждениях о Гвоздях, душу.