Текст книги "Не трогай меня (СИ)"
Автор книги: miledu97
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)
– К н-н-ней можно? – слезы застилают глаза, невидящий взор направлен в пол, а кулаки произольно сжимаются до побеления костяшек.
– Ну,.. хорошо, – как старый знакомый Тэхена врач не мог ему отказать.
POV Тэхен
Вижу сожалеющие лица своих друзей… А поможет ли мне это сожаление? Нет.
Оно не вернет мне моего ребенка… не вернет.
– Чон… – пустым взглядом смотрю на друга, – пообещай, что ему будет очень больно, друг… Пообещай…
– Да, хен, – послушно кивает Чонгук, – я отправлю тебе запись с его криками, хен… Обещаю.
– Отправляйтесь… – обнявшись с друзьями, говорю я. – Я пойду к моей Джихи, к моей девочке, – шепчу, зажимая рот рукой.
«Сдохни в мучениях, ****».
Конец POV Тэхен
– Мразь! – ругается Чонгук, выруливая на трассу. Сэ И молча роняет слезы, отвернувшись к окну. – Не плачь, слышишь? И даже не думай, что в том, что с ней произошло, есть твоя вина! – злится парень, чем еще больше пугает девушку. – Во всем виноват этот жадный, жалкий слизняк!
Заметив, что девушка дрожит, Чонгук остановил автомобиль, сигналом дав понять другим двигаться дальше и не ждать их.
– Прости, все, успокойся… – успокаивается парень, всем телом подаваясь к Сэ И.
– Я и забыла, каков ты в гневе, – говорит Сэ И, поднимая взгляд на Чонгука.
– Иди ко мне… – шепчет он, поднимая Сэ И усаживая ее на свои колени. – Ты не должна меня бояться, Сэ И, – говорит, вытирая слезы с щек девушки. – Слышишь? Кто угодно, но не ты… Тебя я не трону, даже если буду зол до чертиков… Девочка моя,.. успокойся, ну же…
– Все равно ты в гневе очень страшен… Кажется, что если не ретироваться с места подальше от тебя, то самому достанется по первое число.
– Прости,.. на миг я представил тебя на месте Джихи. Это просто ужасно. Знаешь, я не знаю, что бы я делал, случись у тебя выкидыш, – задумчиво произносит, прижимаясь к груди Сэ И и нежно целуя ее руку. – С ума сошел бы точно.
– Ну, для начала хотя бы девственности лишиться, – игриво дует губы Сэ И, опуская взгляд.
– В любое время дня и ночи, детка, – тут же преображается Чонгук, собственнически разместив руку на колене девушки, заставив ту покраснеть. – Ты же знаешь, я хочу тебя 24/7. Уже второй год, между прочим, – укоризненно смотрит, щуря глаза.
– Поехали, – резко переводит тему Сэ И. – Нас ждут…
– Вечно ты от темы уходишь, – недовольно бурчит обиженный парень.
В то же время Чимин и Ха Рин:
– Перестань, Ха Рин, – как можно спокойнее говорит Чимин, беспокоясь о состоянии своей невесты. – Мне тоже очень жаль Джихи, но в данный момент меня заботишь ты и мой ребенок. Если ты не перестанешь нервничать, то…
– Все, все, Чимин-а… Я не буду больше, – виновато отвечает Ха Рин, вытирая слезы. – Такое ощущение, что все из-за нас… На сердце неспокойно.
– Выбрось это из головы… Думай только о том, что делает тебя счастливой, – говорит Чимин, не сводя глаз с дороги. Парень ведет очень аккуратно, внимательно следя за дорогой. – Например, думай о том, что я сделаю с тобой завтра ночью в нашей спальне…
– Чими-и-и-и-и-ин… – смущенно тянет девушка, оттягивая вниз бежевое платье.
Как только Сэ И оказалась вновь в ненавистном здании, ее пробрала мелкая дрожь. Поднимаясь на второй этаж того крыла, где и держали ее и Джихи, Сэ И старалась держать себя в руках, тесно прижимаясь к Чонгуку, в чьей защите сейчас нуждалась как никогда.
– Хен, ты вызвал того, кого хотел? – внезапно спрашивает Чонгук у Чимина, заставив того оторвать взгляд от Ха Рин.
– Конечно. Лучше них с этой задачей никто не справится… – загадочно отвечает Чимин, мельком взглянув на Хосока.
Злостная искра, промелькнувшая в глазах Чонгука, не осталась незамеченной. Резкая смена настроения насторожила и Сэ И, и Ха Рин, и Хе Сон. Одна Ю Рим шла позади, надеясь на присутствие Джина там, куда они направлялись.
Вопросительные взгляды Намджуна, Джина и Юнги были оправданы. Стоило Чимину и Хосоку опустить головы, а Чонгуку сожалеюще кивнуть головой, остальные ребята все поняли. Поняли, что без потерь не обошлось. И потеря эта была велика как для Тэхена и Джихи, так и для самих ребят.
– *****, я их обоих сам сейчас задушу! – Осознав ситуацию, Юнги резко поднялся с дивана. – Слышишь?! Мразота ты эдакая, да твоему дружку повезло… У него была быстрая смерть! – обращаясь к выжившему насильнику и попутно пиная его ногами, говорил Юнги. – Тебя же я заставлю подыхать долго, мучительно! Мразь! Беременную девушку! Да как вы… *****, экзотики захотелось? Я тебе сейчас нож в зад засуну и прокручу пару раз! На тебе экзотика, мать твою! Кайф! – уже не сдерживаясь, выплевывал Юнги, пугая свои поведением всех девушек, но никак не парней. – Ты у меня тысячу раз подыхать будешь и столько же раз воскресать! Понял меня?! Вот тварь-то, черт… – не желая забивать заложника до смерти, остановился Юнги, вытирая кулаки от крови.
Чонгук и Чимин изо всех сил стрались держать себя в руках. На миг Чимин представил, что было бы, окажись Ха Рин на месте Джихи… В его глазах потемнело, а кулаки самовольно сжались.
– Сэ И, отправляйтесь на улицу к охране… – не желая пугать девушку своей жестокостью, сказал Чонгук, желая поскорее начать обряд мести. – Я недолго…
– Ха Рин, забудь обо всем, что ты только что видела, слышишь, маленькая? – вмиг смягчившись, Чимин подошел к Ха Рин. – Уходите отсюда… Жди меня, ни о чем не волнуйся, хорошо?
– Хе Сон, позаботься о Ха Рин… – сказал Хосок. – Уходите, вам нельзя смотреть на то, что здесь будет...
Когда все путаны, трясясь от страха, покинули здание, а за ними и Сэ И, Ха Рин, Хе Сон и Ю Рим, парни, наконец, дали волю гневу, ярости и мести…
– Молитесь мамочке, *****, молитесь…
Дверь со скрипом закрылась, заглушая душераздирающие крики двух мужчин…
Джихи медленно открывает глаза, вновь смотря на белый потолок. Белые стены, неприятный писк аппаратов, капельница и рука любимого человека в ее руке, – все это кажется таким знакомым. Тэхен, подняв голову, заметил долгожданное пробуждение своей девушки. У него была целая ночь, чтобы успокоиться и привести в порядок мысли. Как мужчина он должен сохранять здравомыслие, должен показать любимой женщине, что все у них еще впереди и что он всегда рядом с ней. Они всегда вместе.
Но как тут внушать кому-то то, в чем сам не уверен? «Ничего страшного не произошло», – убеждал себя парень ночью, а самому хотелось разрыдаться потому, что нихрена не хорошо, товарищи, потому, что бред все это, а на душе паршиво от потери еще не родившегося ребенка... Тэхен никак не мог поверить в то, что ему не с кем будет говорить по утрам, поглаживая живот будущей жены, потому что нет там уже никого. И через шесть месяцев ничего не изменится, и не родится тот долгожданный малыш, которого он успел полюбить и которому был безумно рад как любой нормальный мужчина, готовящийся стать любящим отцом и мужем. Целуя бледную руку Джихи, Тэхен все пытался забыть слова доктора о том, что велика вероятность возникновения проблем с повторной беременностью, так как первая была насильственно прервана на третьем месяце, что не очень-то и хорошо для молодой девушки. Забыть бы это, как страшный сон. Нет, лучше было бы, если все это оказалось просто кошмаром.
– Милая моя девочка, – шепчет Тэхен, с трудом натягивая слабую улыбку. – Проснулась, наконец…
И слов-то нет. Сказать нечего, потому что растерянный взгляд Джихи обезоруживает Тэхена, тот растерянный взгляд, который появляется сразу же, как только девушка привстает и свободной рукой проводит по своему животу.
«Плоский…», – осознает девушка.
– Милый, а малыш… малыш-то где? – жалобно спрашивает Джихи, поднимая голову и смотря на Тэхена, выжидает, кусая губы и смахивая подступающие слезы. – Мой малыш, наш малыш, Тэхен, где же он? – вновь проводя рукой по животу, спрашивает девушка.
Собирая все силы в кулак, Тэхен нервно выдыхает, унимая дрожь во всем теле. Встав со стула, Тэхен снимает пиджак и ложится рядом с Джихи, прижимая ее к груди крепко-крепко.
– Его нет, милая, – отвечает Тэхен, чувствуя, как сжимает его рубашку Джихи, утыкаясь в грудь, слыша, как начинает она плакать, слабо мотая головой. – Все будет хорошо, слышишь? – говорит, пытаясь сделать голос увереннее. – Мы вместе преодолеем все, Джихи, радость моя… в том, что произошло, никто не виноват. Не вини себя, хорошо? Не вини, радость моя… Я люблю тебя, ты ведь знаешь это?
Что такое красота? Взгляните на влюбленную девушку. Красота есть любовь.
9 months later…
– Но ведь у тебя была невеста, – робко отвечает Ю Рим, несмело приземляя свои руки на руки Джина, обхватившие ее со спины.
– Ее давно уже нет… Она была для вида, Ю Рим, – отвечает Ким, опаляя своим дыханием шею девушки. – Ты мне нравишься уже давно, я тебе тоже. Что тебе мешает тебе сказать «да» и переехать ко мне? Я позабочусь о твоей семье. И ты, и твои родные получат все, чего хотят. Долго ты еще будешь жить в квартире Джихи и учиться в том убогом колледже?
– Я не хочу быть обузой для тебя… Я все никак не могу вернуть тебе все те деньги, которые ты отдал за это фиксатор, что сняли всего месяц назад. И надо было покупать такой дорогой? – ворчит девушка, надувая губы. – На работе премию не выдают… А колледж тот не убогий. Зато я могу его позволить себе, не прося ни у кого денег.
– Ты не обуза! Ты всегда можешь обратиться за помощью ко мне, так ведь? – Джин разворачивает девушку к себе лицом и прижимает ее к себе еще ближе. – Переезжай ко мне, мне одиноко одному в доме. Родители уехали в отпуск.
– И что ты им скажешь, когда они вернутся?
– Скажу, что ты моя девушка… – отвечает Джин, пожимая плечами. – Ты должна понимать, что я не молодею. Я самый старший из нашего круга. Если у мелких уже дети есть, то что говорить обо мне?
Девять месяцев пролетели стремглав. Ха Рин, к счастью, в срок родила прекрасного здорового мальчика. В тот день Хе Сон, Сэ И, Джихи и Ю Рим впервые увидели, как плачет Пак Чимин. Радости парня просто не было предела. А Ха Рин все обижалась, когда все в один голос говорили, что мальчик – копия Чимина. Радостные бабушка и дедушка навещали невестку ежедневно, а когда пришло время выписываться, они приехали к ней, расставив охрану по периметру.
«Наш внучек, наш прекрасный внучек должен быть в безопасности», – твердили и бабушка, и дедушка, заставляя Ха Рин удивленно открывать глаза, а Чимина согласно кивать головой.
Ю Рим уже четвертый месяц училась в колледже, так как была старше на год. Сэ И, Ха Рин, Джихи и Хе Сон благополучно закончили школу. Правда, аттестат особого образца был только у Сэ И. Но это не так важно, ведь оценки – не показатель ума.
В день выпуска Сэ И очень сильно расстроилась, ведь именно в этот день родители не смогли отпроситься с работы, а Чонгука «забрала» очередная командировка. Свой выпускной она провела дома у телевизора с апельсиновым соком и сосисками.
Шел уже второй месяц командировки Чонгука. Сэ И часто навещала своих подруг, особенно Ха Рин. Маленькой копии Чимина было уже два месяца. Поистине прелестный малыш. Хе Сон, Сэ И и Джихи подали документы в университеты, а Ха Рин Чимин сказал отправляться в университет сразу же, как только малыш встанет на ноги.
Дни шли. Сэ И почти не выходила на улицу, все ожидая звонка от любимого. За все это время он позвонил лишь раз. «Видимо, много работы. Ой, как бы не заработался… Пускай отдыхает больше», – думала девушка. Его работа отнимает много времени, поэтому он так занят, что нет времени даже позвонить. И это правда. Весь день Чонгук убивал на дела компании, а к ночи возвращался в отель, засыпая прямо в одежде. За время командировки Чонгук побывал в трех странах. Да, вот работенку подогнал отец.
А Сэ И злилась, в частности, на подругу, которая обещала прилететь в гости еще девять месяцев назад, но отложила свой визит в виду причины “мне нужно подучить корейский”. Поэтому Сэ И тосковала, слоняясь по дому и пытаясь себя чем-то занять.
Третий месяц подкрался совершенно тихо и неожиданно, нагло смеясь Сэ И в лицо.
– Милая, выйди ты уже на улицу, – волновалась за дочь мать. – Такой бледной стала, не ешь ничего… Может, девочек позовешь?
– У Ха Рин ребенок, Джихи третий месяц пытается забеременеть, Хе Сон уехала с Хо Соком знакомиться с его родителями, Ю Рим вся в делах, – не поднимая головы с подушки, вяло говорила Сэ И. – Я школу закончила, жду ответа от университета. В школу не пустят на тренировки – я там уже не учусь.
– Может, фильм посмотрим? – не теряла надежды как-нибудь взбодрить дочь мать. – Хочешь по магазинам?
– Я хочу… – начала Сэ И, – ужасы. Мам, включи какой-нибудь ужастик и приготовь попкорн. Я сейчас сползу по лестнице.
Солнечные лучи пробирались в комнату, озаряя ее своим светом. Письменный стол пустовал, спортивная форма уже пятый месяц лежала нетронутой, маленький столик с зеркалом уныло глядел на свою хозяйку, словно призывая ее обратить на него внимание. Большой белый сундучок с косметическими средствами не видел руки хозяйки уже очень долгое время. Единственная в этой комнате вещь, которой не давали покоя ежедневно, – черная мужская футболка.
Сэ И медленно встала с кровати, мысленно гордясь своим подвигом. Пустой взгляд остановился на чуть запыленной фотографии.
– Непорядок, – мотнула головой Сэ И, протерев фотографию рукавом любимой пижамы. – Как ты там, Чонгук? Хорошо питаешься?
Улыбнувшись самой себе, девушка медленно поплелась на первый этаж. Но не слышны были ни копошения матери на кухне, ни шум телевизора, не витал в воздухе запах горячего попкорна с карамелью.
– Мам? – окликнула девушка свою мать. – Мам? Ты где?
Ответа не последовало.
Тишина пугала Сэ И. Пройдя мимо двери на цыпочках, девушка с ужасом подметила то, что она была настежь открытой. Сэ И бесшумно проникла на кухню и схватила скалку. Отражение металлической кастрюли выдало черный мужской силуэт позади Сэ И. Подавив истерику, девушка резко развернулась и оглушила мужчину в маске той самой скалкой. Незнакомец не ожидал атаки со стороны своего объекта, за что отлетел на приличное расстояние от девушки, предоставляя той возможность быстро среагировать и ретироваться из дома. Преодолев крыльцо дома, Сэ И остановилась перед четырьмя такими же мужчинами.
Толчок. Тряпка у лица. Темнота. Заднее сидение черного автомобиля.
Полумрак заполнил всю комнату. Карниз с черными занавесками тому виной. Юнги сидел в кресле, вглядываясь в этот карниз, и с грустью в душе, но с ухмылкой на лице сравнивал черные занавески со своею душой.
– Езжай обратно, – холодно бросил он. – Я перехотел.
Нет. Не особняк семьи Мин, а квартира, купленная специально для подобных встреч. Квартира, которую он посещает нечасто.
Девушка стоит неподвижно. Ее голова опущена. Руки дрожат. Она неслась сюда через весь Сеул, чтобы услышать очередное «я перехотел».
А Юнги просто издевается. Ему больше нравится доказывать ее никчемность именно таким образом, а не в постели, в очередной раз доказывая то, что она полностью его собственность. Вызывает неожиданно в любое время дня и ночи, говорит, какое белье надеть, говорит подготовить тело. И она выполняет, приезжает, но вновь слышит: «перехотел».
– Сколько ты еще будешь мучить меня? – падая на колени, спрашивает она.
Сломлена. Раздавлена. Гордость? Юнги заставил ее забыть это слово.
– Я уже осознала свою ошибку, но и ты виноват не меньше! – срывается на крик девушка, комкая подол черного облегающего платья. – Два года прошло, Юнги!
– Виноват? Я? – не поворачивая головы назад, усмехается Юнги.
– Я тоже дура. Кто меня просил контракт подписывать с сомнительной репутацией… – жалеет сама себя, закрывая лицо руками. – Это все зашло слишком далеко…
– Разве ты не к такой жизни стремилась? – спрашивает парень, подпирая подбородок рукой. – Ты поешь, ты танцуешь, ты знаменита… благодаря моим деньгам. Агенство? Агенство – лишь посредник между вами и нами.
– Но кто ж знал, что спонсором станешь ты! Это нечестно… Все произошло слишком быстро…
– Нечестно? Все честно, детка… Я имею тебя, ты имеешь успех. Смирись.
– Я не знала, что моим спонсором окажется паренек, которому я отказала. Юнги, ты должен был сказать мне! И тогда бы… тогда бы я…
– Тогда бы ты что?.. Хочешь сказать, что, скажи я о том, что моя семья – главный акционер в нефтяной компании, скажи я, что веду крупный ресторанный бизнес, ты бы сказала: «Я люблю тебя тоже»? Не послала бы, обматерив всеми возможными словами? Не назвала бы неудачником? Не раздвинула бы ноги перед богатым дядькой за новенький автомобиль? Моя вина, говоришь? По-твоему, я виноват, что в момент моего первого в жизни признания в любви не помахал перед твоим лицом своим кошельком, не показал огромные счета в банке, не дал пароли от кредиток?
– Прошу,.. давай начнем все с самого начала, – плакала девушка. – Я была не права.
– Нет, давай лучше закончим на этом. Я отпускаю тебя, – парень медленно поднялся с кресла. – Эта квартира – мой прощальный тебе подарок.
– Но что будет со мной?
– У тебя новый спонсор. Без куска хлеба не останешься, – надев свой пиджак, Юнги взял ключи от машины и направился к выходу. – И как я могу любить такую ****, как ты?..
Глаза совершенно не хотят открываться, а руки и ноги двигаться. «Связана», – понимает Сэ И. Девушка смутно видит двух мужчин на передних сидениях. Она не знает, кто они, что им нужно, и куда они ее везут. И сил во всем теле нет, безумно клонит в сон. Сэ И очень хочет освободиться, но не может. По щеке скатывается первая слезинка.
«Что с мамой? Куда меня везут? Кто все эти люди?» – думает Сэ И.
Автомобиль резко тормозит, и один мужчина под пристальным взглядом, полным страха и паники, лезет к девушке на заднее сидение, проверяя узлы на веревках и завязывая черную плотную ткань ей на глаза. Страх усиливается, слуховые рецепторы становятся восприимчивее к звуку. Сэ И ничего не видит, не может пошевелиться, но отчетливо чувствует, как заводится мотор и автомобиль трогается с места. «Не тронули», – думает Сэ И, облегченно выдыхая.
– Чонгук, – тихий шепот слетает с губ растерянной девушки.
Сэ И плачет, потому что устала от всего, потому что скучает и так нуждается сейчас в его защите. Но он сейчас далеко. И даже, вероятно, не догадывается, что его девушку вновь похитили и один только Бог знает, что с ней будет.
Страх перед неизвестностью – самый сильный страх.
А Сэ И до сих пор в этой пижаме лежит на задних сидениях и прислушивается к каждому шороху. Понимает, что сопротивления бесполезны. А если начнет шевелиться, свалится вниз. Поэтому-то она и плачет, сжимая связанные руки в кулаки, поэтому-то и боится, что больше не увидит ни семьи, ни друзей, ни Чонгука.
– На месте, – слышит Сэ И хриплый голос, какой бывает у людей, говорящих по рации.
Прошел, наверное, час с тех пор, как ее похитили. Сэ И не знает точного времени, знает лишь количество кочек, которые считала по пути в неизвестность. Слуховые рецепторы перешли на максимальный режим, когда Сэ И схватили за ноги и начали в буквальном смысле вытаскивать из салона. Почувствовав землю под ногами, она попыталась ощупать близлежащие объекты. Но закончить ей не дали, грубо закинув на чье-то плечо. Девушка не переставала дрожать и плакать, пока она не почувствовала своими босыми ногами гладкий пол. Черная повязка на глазах уже давно стала мокрой. Сэ И управляли, как неживой куклой: посадили на стул, не отвязав ни руки, ни ноги, не сняв повязки с глаз. Сэ И сидела неподвижно. Казалось, она боялась даже дышать, хотя очень хотелось, ведь, судя по легкому ветру, находилась она где-то на открытом воздухе.
– Господин, мы доставили ее, как Вы и приказали, – спокойную тишину прорезает грубый бас мужчины.
Человек, которому отчитывался этот мужчина с грубым басом, стоял спиной к своему подчиненному, увлеченно любуясь закатом. Подчиненный ушел. На открытом балконе остались только двое. Когда Сэ И почувствовала чье-то присутствие рядом, она вновь задрожала, как последний осенний лист на дереве.
Спустя несколько минут руки и ноги девушки были уже освобождены. Но черная повязка на глазах еще никуда не делась. Почувствовав, что ее тянут за руку, Сэ И поднялась со стула, отчетливо чувствуя явное мужское присутствие.
– Не трогайте, – дернулась девушка, когда почувствовала прижимающееся сзади мужское тело. Растрепанные волосы были убраны на левое плечо, а на правом Сэ И с ужасом в сердце чувствовала чужое дыхание. Вздрогнув от неожиданного поцелуя в открытый участок шеи, девушка с новыми слезами заговорила: – Пожалуйста… Не надо… – но одним поцелуем не обошлось, ведь к ней вновь прижались сзади, обхватив за талию. – Что Вы от меня хотите?! Пожалуйста, не трогайте меня, не надо! – запаниковала похищенная, освободившись от чужих объятий.
Когда ее вновь обняли сзади, черная маска приземлилась на пол. Неизвестный обошел девушку, встав прямо перед ней, и, убирая ладони с лица девушки, нежно прошептал:
– Разве я так учил тебя встречать меня?
Чонгук, обхватив заплаканное лицо любимой, стер слезы с ее лица.
Джихи и Ха Рин увлеченно беседовали, пока Джихи не обратила внимание на Тэхена, который, отправив друга спать после бессонной ночи бумаг и отчетов, не отходил ни на шаг от малыша.
– Кто это тут у нас уже такой большой, а? – смеялся Тэхен, глядя на лежавшего в кроватке малыша Ин Сона. Чан И с любопытством смотрел на Тэхена, периодически подходя в малышу. Взяв малыша на руки, Тэхен начал его медленно качать, чтобы малыш заснул. – Спи, малыш Ин Сон. Папка твой спит, и ты тоже спи. Э, нет… Не смотри на меня так, Ин Сон-а. Я не положу тебя рядом с отцом. Он же раздавит тебя! – малыш весело смеялся и смотрел на своего дядю, пока непослушные глаза не стали закрываться. – Папу твоего не разбудишь никак. Папка твой, когда спит, на все способен.
– Давай я покачаю его, Тэхен, – предложила Ха Рин, заранее уже зная ответ.
– Вы болтайте, болтайте, – говорит Тэхен, не смотря на девушек. – Я сам. Я все сам.
Джихи, приходя в гости к семье Пак, долго сидит в ванной, утирая слезы, после того, как с грустью в глазах смотрит на своего жениха. Хочет. Тэхен тоже хочет сына или дочь всем сердцем и душой. Старается не расстраивать невесту, но теряет разум, когда видит прелестного сыночка друга. Не упрекает Джихи. Не показывает расстройства из-за неудачи после рекомендованной врачом паузы в пять месяцев. Не показывает слез и на четвертый раз, когда шестой тест на беременность показывает уже изрядно надоевшую одну полоску. А Джихи плачет и психует. После четвертой провальной попытки забеременеть на свалку отправляются все детские вещи, все игрушки, две детские колыбельные, несколько колясок, – все, что было куплено к рождению малыша десять месяцев назад, но так и не дождалось появления хозяина.
– Чонгук? – Сэ И не верит своим глазам. – Чонгук?!
Парень широко улыбается и подхватывает свою девушки на руки. Сэ И поверить не может, что это, действительно, он. Она осторожно обхватывает его лицо руками, словно боится исчезновения парня. Чонгук отпускает ее на ноги и от неожиданности даже отшатывается, когда она, роняя слезы, бросается ему на шею.
– Ты хоть представляешь, что я испытала?! Дурак! Дурак! Дурак! – плачет Сэ И. – Я думала, мне конец! Дурак!
– Значит, сюрприз удался? – сдержанно смеялся Чон-великий-шутник-Гук.
– Почему не звонил? – смотрит ему прямо в глаза, не прекращая гладить лицо любимого своими ладонями. – Я думала, ты бросил меня, забыл обо мне, пока я, подобно Хатико, ждала твоего звонка и приезда. Почему так долго? Мой выпускной прошел без тебя. Я хотела показать тебе красный аттестат, хотела надеть выпускное платье для тебя, хотела быть красивой для тебя. Но ты улетел… Так долго, милый, так долго…
– Я хотел позвонить, веришь? – шепчет парень, успокаивая. – Но не мог. Я возвращался в отель очень поздно, засыпал прямо в одежде, а утром из-за разных часовых поясов не хотел нарушать сон своей принцессы. Прости меня, хорошо? Денюжки не падают с неба – контракты сами собой не заключаются… Мы с отцом побывали в нескольких странах сразу, и мне было тяжело подстраиваться под разные часовые пояса.
– Ты хорошо питался? – девушка решает убрать назад свою истерику и закрыть глаза на свои обиды, ведь ее молодому человеку было в разы сложнее. – Тепло одевался?
– Слушай, прости меня, – перебивает Чонгук, потому что ждал обиды оставленной наедине со своим одиночеством девушки. – Я очень хотел посмотреть на тебя в выпускном платье, очень хотел сфотографироваться в тот день, чтобы запомнить его, а потом отвезти домой пьяненькую, потому что Тэхен не удержался бы и всем вам, выпускницам, подлил абсент в стаканы с соком, – представив эту ситуацию, они оба улыбнулись. – Хотел бессовестно домогаться до своей девочки, – понижает тон голоса парень, и рука его медленно тянется к ягодицам девушки, – ведь она уже большая у меня, так? – теперь руки уже открыто мнут два упругих полушария. – Днем и ночью тосковал по тебе… Слышишь? И я, черт возьми, так соскучился по тебе, что… – неожиданно взгляд Чонгука замечает то, во что одета девушка. – Моя пижама? Та, которую я тебе дал в нашу первую ночь, проведенную вместе?
Сэ И так заслушалась, что сначала никак не могла выйти из транса.
– А? Что?
– Пижама моя, говорю… На тебе…
– А, это… Каждую ночь в ней спала. Она тобой пахнет. Наденешь, и кажется, будто ты рядом, лежишь сзади и обнимаешь, прижимая к груди, – смущенно признается девушка.
А Чонгук умиляется, усаживая девушку на стул. Удивительно, что находится она тут уже несколько минут, но только сейчас заметила накрытый стол, стоящий на самой середине балкона. Солнце уже почти зашло – алеющий закат привлекал внимание, мраморный пол под ногами отражал последние солнечные лучи. Сэ И улыбнулась, мысленно подтверждая, что впервые атмосфера вокруг нее такая волшебная – романтичная.
Сэ И смотрит на закат, Чонгук смотрит на Сэ И. Не хотел ей мешать, лишь нежно поглаживал руку, лежащую на столе.
– Тебе нравится здесь? – все же спрашивает Чонгук, отвлекая девушку.
– А, кстати, где мы? – спрашивает Сэ И и озирается по сторонам, заторможено осознавая, что находится на балконе какого-то дома в три этажа. – И я тут… – дуется Сэ И, – в этой пижаме с растрепанными волосами, еще ненакрашенная, опухшая. Дурак ты, Чонгук… Я бы приготовилась к встрече с тобой, чтобы быть красивой для тебя, а не… вот так вот.
Дикий смех и одновременно отчаяние рвутся наружу. Чонгук еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос. Похоже, стоит раскрыть ей правду?
– Сэ И, – смеется парень, не сводя глаз с удивленной девушки, – а у меня на тебя любую встает: что в пижаме, что в платье. Что скажешь? – краска приливает к щекам, к которым Сэ И прижимает холодные ладони. – Хочешь знать, где мы? Пошли…
Рука в руке. Они покидают балкон, оказываясь в очень большой спальне с не менее большой белой кроватью. Двуспальная кровать, похожая на кровать для супружеской пары. Глаза девушки расширяются от восторга и загораются огнем полного восторга. Сэ И осматривает комнату: белые шкафы с золотыми краями, такие же комоды с круглым зеркалом, кровать, о которой уже шла речь ранее, имела при себе пышный балдахин, который добавлял ей большей сказочности, мягкий ворсистый ковер, который приятно согревал босые ноги.
– Нравится? – задает вопрос парень и гордо улыбается, потому что уже одно выражение лица выдает Сэ И полностью. – Лежа на этой кровати подо мной, ты будешь выкрикивать мое имя в нашу первую брачную ночь.
– Ч-что? – запинается Сэ И. – Ты уже арендовал место для брачной ночи?
– Нет, – усмехнулся Чонгук и несильно стукнул все еще ни о чем не догадывающуюся Сэ И. – Купил. Только не место, а этот красивый трехэтажный дом. Это наш дом, Сэ И. Наш дом, в котором мы будем жить после свадьбы. А тот дом родительский.
– Ты издеваешься? Зачем надо было тратиться? Тот дом настолько огромен, что хватит на четыре многодетные семьи. И…
– Молчи, – Чонгук тут же пресекает все возмущения и подхватывает Сэ И на руки. – Пойдем лучше остальные два этажа обойдем. Я буду твоим экскурсоводом. Ведь я его долго выбирал, заглядывая в каждый уголок.
– Дурак, – бурчит Сэ И, но все же не может оторвать глаз от красивой мебели, белых стен с золотыми узорами, мраморных лестниц с, как сказал Чонгук, «не перилами золотого цвета, а перилами, сделанными из настоящего золота». – Зачем такой большой? И дорогой. Дорогой ведь, раз перила из золота.
– Я буду растить своих детей так же, как и мой отец растил меня: добром, заботой и вниманием. Я дам своим детям то, что было с самого рождения у меня: комфорт, власть и роскошь, – Чонгук продолжает экскурсию по дому. – Я отдаю всего себя своему делу и зарабатываю столько, сколько должен зарабатывать. Почему я должен экономить? Скажи мне, Сэ И, – присаживаясь на мягкий диван на втором этаже в гостиной, Чонгук продолжал: – У моих детей будет все. И даже тот, кого не было у меня: у моих детей будет любящая мать. Верно, девочка моя? – Чонгук нежно гладит Сэ И по голове и целует ее макушку, прижимая девушку к себе. – Не беспокойся. Твоя мама в порядке. А ее было сложно уговорить на маленькую шалость.
– Ну, я с ней еще поговорю… Будет знать, как над собственной дочерью шутить.
– Ко, зараза ленивая, Сэ И, – руки только что прибывшей в дом Наен, наконец, отпускают тяжелый чемодан, и сама девушка оседает прямо на пол в прихожей. – Я чуть Богу душу не отдал, пока добрался сюда…
Наен сидит на полу и ждет, пока горячо любимая подруга не соизволит подняться с кровати и встретить подругу. Но вместо подруги встречать выходит миссис Ко, радостно улыбаясь и помогая близкой подруге своей дочери окончательно занести в дом тяжелый чемодан.
– И как же ты одна добралась до нас, не зная корейского? – обеспокоенно спрашивает мать Сэ И.
– Остались еще на свете добрые люди, – с видом политического деятеля отвечает Наен, сразу же добавляя: – какие добрые люди, теть… Я все свои деньги отдал, чтоб добраться до вас… А где Сэ И?
– Ох, все никак не избавишься от привычки говорить, как мужчина, – качая головой, замечает миссис Ко. – Сэ И нет сейчас дома.
– Как «нет»? Я к ней из другой страны перся, а ее дома нет?! – злилась девушка. – Сначала накорми меня, женщина, а потом я начну орать…
– Я тебе сейчас дам «женщина», засранка маленькая, – не успевает Наен опомниться, как ее пятую точку бьют кухонным полотенцем.
– Ай, ну, теть… – хнычет девушка, – больно же. Накормите бедного студента.
====== 46. You and I. ======
Комментарий к 46. You and I. Это я, дорогие мои читатели. Как вы? Спасибо всем за терпение.
В общем, я вернулся. Простите за маленькую главу. :( Я старался, как мог. Глава получилась немного пошловатенькой... В таких сценах я все еще плох, однако сюжет требует. смущенный смех.
