Текст книги "Не трогай меня (СИ)"
Автор книги: miledu97
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)
«Так волнительно…»
– Почему мне так плохо?
«Успокойся, глупое сердце, уймись…»
«Мне жарко, душно…».
– Неужели ты влюбился, Чимин? – раздражено разговаривая сам с собой, Чимин стоял у двери и все никак не решался выйти из комнаты. – Это тебе не очередная шлюха и девчонка в сетчатых чулках… Деньги… И почему я так наивно раньше полагал, что они могут решить все?
«Так вот, о каком моменте жизни ты мне говорил, отец, – размышлял Чимин. – Момент, когда деньги окажутся бесполезными, момент, когда деньги не расскажут и не покажут того, что творится на душе».
– Как же мне паршиво…
Со стороны эта картина выглядела довольно странно: парень стоял у двери, соприкасаясь лбом о железную поверхность двери.
– Сам с собой уже разговариваешь? Ты точно спятил, – раздался довольно громкий и отчаянный смех. – Ну и что я сейчас делаю? Я ведь прячусь… прячусь от нее, от своих чувств. Идиот. Если они еще и не взаимны, то я точно неудачник…
Лестница:
– Стоит ли самой пойти к нему? – думала Ха Рин, не решаясь подняться на третий этаж. – Надеюсь, он не будет злиться на меня.
Поднявшись на третий этаж, девушка растерянно осмотрелась. Ей на минуту показалось, что на этом этаже комнат больше, чем на двух нижних этажах, вместе взятых. Но Ха Рин была уверена, что, скорее всего, комната хозяина дома будет отличаться от остальных. И девушка не прогадала.
– Чимин? Ты там?... Мне можно войти? – спрашивала девушка, стоя у большой черной железной двери. – Ты долго не спускался, вот я и решила самой к тебе пойти… Чимин?...
Но ответа не последовало. Набравшись смелости, девушка приоткрыла дверь и вошла внутрь комнаты. Комната была очень больших размеров. Пара картин, как и в гостиной, украшали собой стены комнаты, три массивных шкафа, занявшие собой полностью одну стену комнаты, казались правильно подобранными для этой комнаты, широкая двуспальная кровать, покрытая шелковым постельным бельем, огромный плазменный телевизор, про который хозяин этой комнаты давно забыл, две двери: одна хранила за собой просторную ванную комнату с джакузи и душевой кабиной, другая – элитный кабинет, скрывающий за собой ужасный погром и две стопки подписанных бумаг, лежащих на большом столе из черного дерева.
Чимин почувствовал постороннее присутствие в своей комнате и быстро выпрямился, направляясь к девушке.
– Я надеюсь, ты не против того, что я зашла без разрешения? – сглотнула девушка, когда между ними двумя остались жалкие один-два шага.
– Прости. Я что-то засиделся тут, – ответил Чимин, стараясь отвести свой взгляд от девушки. Догадываясь о теме разговора, на которую хотела поговорить девушка, парень быстро перебил ее: – Как твой брат? Надеюсь, он скоро реабилитируется. Чтобы ты не утруждалась расспросами, отвечаю сразу, что я перевел мальчишку в клинику. О деньгах на оплату реабилитации и палаты не беспокойся. Эта клиника принадлежит моей матери, – отвернулся Чимин, начиная часто дышать.
– Я знаю. Никому, кроме тебя, это не нужно, – грустно улыбнулась девушка. – Я перед тобой в неоплатном долгу... Ты итак знаешь мое положение, поэтому смысла нет напоминать тебе, что мне и двух жизней не хватит, чтобы вернуть тебе долг.
– Перестань… – шепнул парень, сжав кулаки. – Ты ничего мне не должна…
– Чимин, я… я хотела поговорить с тобой о том, что было, о нас с тобой.
– Уходи, пожалуйста… уходи…
«Нет, только не это… нет».
– Я не уйду! – твердо заявила девушка. – Мы должны расставить точки над «и».
– Уходи… Я не могу больше… – продолжал шептать парень, чувствуя, как кровь приливает туда, где ей совсем не рады. – Ха Рин…
– Нет, ты должен мне объяснить! – настаивала девушка. – Что за странное поведение? Что за странные слова и взгляд? Почему все так? Почему ты? Что вообще происходит?
«Я хочу тебя, глупая! Хочу и все…»
Чимин сделал два шага вперед, отстраняясь от девушки. Прикосновение ее руки к его плечу вызвало непонятный табун мурашек, прошедшийся по всей спине парня. Сейчас это невинное прикосновение предмета его порочных желаний казалось Чимину чем-то запретным, чем-то слишком интимным.
Парень задержал дыхание…
– Мы должны все выяснить… Сколько можно делать вид, что ничего не произошло? – вздохнула Ха Рин, сжав плечо Чимина.
«Пошло оно все!»
– Черт! – выругался парень, резко повернувшись лицом к девушке. – Ты хочешь знать, почему все так?! – в глазах виднелись некое раздражение, гнев и желание. Девушке показалось, что за одну секунду глаза парня почернели, а голос налился каким-то неощутимым, но слышимым свинцом. Колени девушки задрожали. – Хочешь знать?! – Ха Рин робко кивнула.
Схватив девушку за плечи, Чимин принялся надвигаться на нее, при этом вонзившись в нее своим холодным и леденящим сердце взором. Они все шли и шли, пока девушку не впечатали в холодную стену сильные мужские руки.
– Почему позвал туда? Почему именно тебя?! Ты хочешь знать?! – злился парень. – Что ж, слушай, – злобно усмехнувшись, парень прижался к девушке всем телом, приближая свои губы к ее уху. – Я хочу тебя…
Ха Рин вздрогнула, испуганно воззрившись на Чимина.
– Ч-что?
– Я хочу тебя, Ха Рин… давно хочу. Безумно хочу! Хочу до ужаса, – Чимин, не рассчитывая своей силы, сжимал плечи девушки, – хочу до побеления костяшек! Хочу так, как никого не хотел. Хочу тебя всю – с головы до ног. Хочу так сильно, что голова кружится, когда всякий раз ты меня касаешься. Один твой взгляд возбуждает, заставляя причинное место наливаться кровью…
Все это Чимин выговаривал прямо в губы девушки:
– Пытался, пытался избавиться от этого! Всегда ты появляешься… Кого бы я не трахал, а на их месте всегда представляю тебя… А иначе никак!
«Да что же это такое со мной?! – психовал парень. – Хочу ее, очень сильно хочу…»
– Хочу вдалбливаться в тебя, не жалея сил, хочу заставлять кричать мое имя и страстно извиваться подо мной, хочу доводить до безумства и беспамятства...
«Меня не хватит, нет… Не могу».
– Хотел тебя в машине. Но ты заплакала! И вот не хочу же я тебе боль причинять! Не хочу! Но и так я не могу! Не могу…
– Ч-что ты такое говоришь?! – опешила Ха Рин.
Думаете, девушка не знала сущность Чимина? Нет. Девушка все знала, именно поэтому слова Чимина задели ее настолько сильно, что она захотела влепить ему сильную пощечину и унести свои ноги из этого дома. И эта реакция девушка на его слова совершенно адекватна. Какой уважающей себя девушке захочется быть подстилкой? Какая нормальная девушка отдастся парню, заранее зная то, что утром она не получит нежных объятий и страстных поцелуев?
– Это как пытка… Ужасная и мучительная пытка, – шептал парень, все еще прижимаясь к дрожащему телу девушки. – Больше не могу терпеть, не могу больше!
Ха Рин не успела ничего сообразить, а Чимин уже накрыл ее губы своими, жадно пытаясь углубить поцелуй. Ха Рин дрожит, ей становится страшно. Она боится продолжения, поэтому о том, чтобы девушка ответила на поцелуй парня, и речи не может быть.
Слеза за слезой стали скатываться по красным щекам девушки, колени дрожали, мозг отказывался работать.
– Чимин, прекрати… – начала выбиваться Ха Рин, отталкивая парня руками. – Ну, прекрати же, Чимин!
Но парень ее не слышал – он давно в прострации. Сейчас он трогает желанное тело, целует не менее желанные губы – это все, что заботит его сейчас. Он хочет, просто хочет ее. И его уже не остановить…
«Мне жарко, мне душно… Такое чувство, будто это не я, будто это дикое желание ее тела приумножили в n-ое количество раз. Сейчас я просто хочу ее, хочу спереди и сзади, сверху, снизу – везде. Ее одну…»
– Пожалуйста, – плакала девушка, когда парень настойчиво схватил ее руки и вознес их над ее головой, сильно удерживая, чтобы она не смогла помещать ему. – Я умоляю тебя, Чимин… Ради всего святого!
«Нет. Не надо, прошу тебя… Ты разбиваешь меня на куски, ломаешь пополам».
Чимин подхватил Ха Рин на руки и кинул на двуспальную кровать, вмиг навалившись на девушку всем своим весом. Его взгляд так пугал – ей казалось, что вся человечность исчезла с глаз парня, а остались только похоть, желание и злость.
«Я в ловушке…» – думала девушка, извиваясь под парнем и пытаясь хоть как-нибудь облегчить оказываемое на нее давление.
– Чимин, не надо, прошу тебя… Ты ведь не такой, Чимин!
За считанные секунды Чимин снял с себя одежду и вожделенно смотрел на плачущую девушку. Ха Рин вскрикнула, когда парень остался только в одном нижнем белье. Именно в тот момент девушка осознала неизбежность ситуации.
«Мама… умоляю».
Чимин словно не слышал девушку, не видел ее слез отчаяния и страха. Он начал кусать ее шею, мокро зализывая места укусов и оставляя засосы. Ему было хорошо, а ей противно.
– Сладкая… – прошептал парень, исследуя дрожащее девственное тело.
Плач стал громче и отчаяннее, когда неприятный металл сковал запястья девушки и приковал их к изголовью кровати, лишая девушку шанса на спасение.
– Нет! Нет, пожалуйста! – мотала головой девушка, стирая нежную кожу рук в попытке вырваться.
Животное желание накрыло с головой, и парень победно, как-то не по-человечески улыбаясь, накинулся на девушку, буквально разрывая ее рубашку.
– Ты можешь кричать и плакать, но ничто не помешает мне взять тебя сегодня, малышка, – сказал парень. – Прислуга, даже если и услышит твои крики, не сунется на третий этаж в мою комнату.
Подобно зверю, поймавшему свою добычу, Чимин жадно целовал губы девушки, терзая их, кусая до крови, а затем с удовольствием рассматривал следы своих стараний. Слёзы ни на миг не переставали стекать по щекам девушки. Руки Чимина давно по-хозяйски блуждали по телу юной девушки. Каждой клеточкой тела чувствуя его прикосновения, девушка каждый раз вздрагивала и вертела головой, продолжая умолять парня и взывать к его совести и жалости.
Страшно до дрожи.
Бюстгалтер, как и рубашка, был разорван и отброшен в другой конец комнаты под громкий вскрик юной девушки.
– Пожалуйста, Чимин, остановись...пожалуйста...
– Ты не оставляешь мне выбора! Ты везде. Сводишь меня с ума. Где бы я ни был, куда бы я не пошёл, везде ты! – он ударил кулаком об спинку кровати.
– Умоляю ...
– Давно хотел помять их, – прошептал парень, мертвой хваткой вцепившись в красивую аккуратную грудь, выкручивая соски до боли.
– Мне больно… Прекрати, пожалуйста! – дергалась Ха Рин, ощущая непривычные чужие прикосновения рук.
Надежда покинула девушку, но сопротивление имело место. Чимин не переставал терзать губы девушки, но та настойчиво сомкнула зубы, чтобы предотвратить проникновение мужского языка. Но что может сделать хрупкая девушка против сильного мужчины, которого переполняет желание? Ответ очевиден.
Чимин резко сжал подбородок девушки до такой степени, что Ха Рин, забыв обо всем, дала выход болезненному стону, чем парень, конечно же, воспользовался.
Ненасытный язык парня настойчиво и нахально хозяйничал во рту девушки. Ха Рин и кричать не могла – ее рот заткнули совсем нежеланным поцелуем, руки сковали веревками и наручниками, не понятно откуда взявшимися.
«Умоляю… Прошу… Я не хочу этого… Не так и не сейчас».
– Чимин! – парень непреклонен. – Пожал-луйста, умоляю тебя!
– Ах… – восхищенный вздох Чимина не заставил себя ждать, когда парень принялся медленно снимать джинсы Ха Рин.
Словно дьявол, Чимин мучительно долго и медленно снимал джинсы девушки, оголяя белоснежную кожу. Стыд, позор и унижение – все, что сводило с ума девушку. Неужели же ею воспользуются, как последнею шлюхой? Неужели он? Тот, кто произвел на нее самое положительное впечатление с самого первого дня знакомства, тот, кто за все время их дружбы заботился о ней?
Выбившаяся из сил, беззащитная Ха Рин лежит под Чимином. Слезы текут ручьем – она боится того, что произойдет дальше. Боится и все.
Так же медленно, как и джинсы, Чимин снимает последнее, что защищало бедную девушку. Отчаяние накрывает с головой, Ха Рин поворачивает голову в сторону только, чтобы не видеть этих безумных глаз…
Наручники стирают кожу в кровь, комнату озаряет только один светильник, что стоит на прикроватной тумбочке, сверху на ней сидит парень, которому она доверяла больше, чем кому-либо другому.
«Удивительно, как быстро меняются люди, как один поступок может перечеркнуть все, что ты знал о человеке… Словно грубая пощечина…»
– Чимин… – шепчет девушка, надеясь привлечь внимание парня, так жадно целовавшего каждый участок ее тела. – Услышь меня, пожалуйста…
– Готовься раздвинуть ножки, – словно не своим голосом прошептал на ухо девушке Чимин и резко раздвинул ноги Ха Рин, вклиниваясь между них.
Чимин специально прижимается своим тазом, на котором еще есть нижнее белье, к промежности девушки, чтобы та почувствовала сильное желание парня, приносящее ему маленькую долю боли. Ха Рин, словно загнанная в угол мышь, жалобно пищит и просит в последний раз, чтобы ее отпустили. Странная, какая-то неуместно довольная ухмылка мелькает на лице парня, и он уже освободился от последней вещи, что отделяла два тела, готовых в любой момент начать совокупление: для парня – желаемое, для девушки – ненавистное…
Закрыв рот Ха Рин своей рукой, Чимин без всякой подготовки, без предупреждения одним рывком входит в нее.
«Господи, пожалуйста».
– М! – громкий крик девушки из-за ладони Чимина превратился в какое-то дикое и отчаянное мычание.
– А-ах, да-а-а… – Чимин получает удовольствие и ему глубоко наплевать на Ха Рин.
Ха Рин чувствует жгучую и колющую боль по всему телу, которая сосредотачивается внизу живота. Ей больно, до ужаса больно. Слезы вновь показываются в красных глазах Ха Рин, которая все еще пытается брыкаться и дрыгать ногами.
Она не может ему противостоять…
– А-а-а-а-а! – кричит девушка, надеясь на то, что парень сбавит темп.
Напрасно она надеялась, ведь Чимин только ускорил темп. С бешеной скоростью вдалбливается в девушку, низко стонет, получая неимоверное удовольствие, кусает шею юной девушки, оставляя багровые засосы, позабыв обо всем, яростно сжимает бедра девушки, принося еще больше боли.
– Как узко, а-ах…
– Хватит…
«Какой позор, какое унижение…»
Толчки все грубее и быстрее, а стоны все громче. Только боль девушки никуда не ушла, а лишь усилилась. Ха Рин чувствует, будто ее рвут на части, но ничего не может с этим поделать. По рукам уже давно течет кровь из-за натирающих наручников, все ее тело покрыто засосами и укусами. Ей не верится, что это происходит с ней…
– Ха Рин! – простонал парень, выйдя из девушки.
Чимину хватило лишь несколько секунд, чтобы перевести дух. Ха Рин наивно полагает, что это все, что этим все ограничится.
Как же сильно она ошибалась…
Парень переворачивает ее на живот. Глаза девушки испуганно расширяются, лицо искажает гримаса боли. Девушка дергается, догадываясь о том, что в голове у этого парня.
– Я же сказал, что трахну тебя и спереди, и сзади… – прошептал парень, намотав длинные волосы девушки на свой кулак.
Секунда, и парень тянет волосы на себя, открывая шею девушки. Казалось, что ему еще надо? Но парень не насытился, категорически не насытился. Навалившись на девушку всем своим телом, Чимин скользнул рукой по телу девушки и резко сжал ягодицы Ха Рин, вызвав у нее новую порцию слез.
«Дьявол… Дьявол в человеческом обличии».
– Нет! Чимин, нет! – хрипит девушка, так как голос давно уже сорван.
Мертвая хватка на бедрах, и Ха Рин не может пошевелиться. Она лишь ждет, ждет и боится, надеется, что парень передумает. Но нет.
Резким толчком Чимин входит в задний проход Ха Рин, лишая отчаявшуюся девушку второй девственности. Входит и вновь выходит, доставляя ещё больше боли. Неужели, ему так нравится делать ей больно? Когда же это закончится? Настанет ли конец этой ночи?
– Чимин, п-пожалуйста! – плачет девушка. Ее тело разрывает от боли, Ха Рин чувствует, как застывает кровь на внутренней стороне бедра, и проклинает себя за то, что вообще явилась в этот дом. – Больно! Пожалуйста, Чимин… Ты убиваешь меня, пожалуйста…
Не взирая на крики и слезы, не слушая мольбы и просьбы, парень срывается на бешеный темп, врываясь в обессилевшее тельце. Ха Рин кричит, кричит охрипшим голосом. Ужасная картина. Девушка хотела умереть в тот момент. Просто умереть, забыть, раствориться…
Двойное проникновение, создаваемое тремя пальцами парня, умножает существующую боль девушки. Если бы она могла, она бы вырывалась, била бы Чимина ногами и руками, но нет. Нет шанса.
По рукам и ногам…
Грубое двойное проникновение заставляет девушку сходить с ума от боли. Кажется, еще несколько минут, и Ха Рин умрет от собственных криков и слез…
– Смотри на меня! – сильный бас, который эхом отдаётся в голове девушки.
Ха Рин боится не исполнить приказ парня, поэтому поднимает заплаканные глаза и смотрит на исказившееся от наслаждения и удовольствия лицо Чимина.
«Тебе хорошо, да? Ненавижу тебя, Пак Чимин».
«Внизу живота крутит, спазмы дают о себе знать, поясница болит от его напора, шея горит от его отметин, грудь – её будто и вовсе нет. Что мне теперь делать? Как смотреть людям в глаза? Меня изнасиловали. Кто? Человек, который впервые меня заинтересовал. Почему стыдно мне? Чимин, который спас меня, сам же и убил меня, растоптал…»
Все закончилось. Чимин сразу проваливается в сон, получая очередную взрывную порцию наслаждения. Ха Рин всхлипывает и переворачивается, наблюдая, как окрашивается шелковая простынь кровати – кровь, смешанная со спермой.
«Грязная шлюха… Грязная...»
Голова раскалывается. Ха Рин плачет. «Почему?» – спросите вы. – «Ведь все закончилось».
«Использовал, как шлюху… Позор, какой позор… Даже не освободил».
Теряя сознание, девушка тяжело дышит, вспоминая лицо матери.
“Удивительно, как легко у тебя могут отобрать то, что ты так долго и бережно хранила...”
Ха Рин уже не чувствует ничего. Остались лишь позор и унижение…
Flashback end.
====== 34.Unknown. ======
Комментарий к 34.Unknown. Добрый вечер, дорогие читатели. ;)
Автор вновь вернулся.
В общем, я хочу хоть чуть-чуть, но найти себе оправдание.
Во-первых, как бы странно это не звучало, но у нас уже начались консультации по математике, поэтому времени остается меньше на фанфик. Я перешла в 11 класс. :'(
Во-вторых, буквально вчера мы классом писали пробный по математике. (Баз. ур.) В-третьих, ну, никакого вдохновения – одна головная боль.
Ребят, мне ужасно сложно было писать эту главу. Мозг пуст. Вместо слов вылетают формулы, вычиления, синусы, косинусы. (Да, ребят, я из-за всего этого даже недавно написала не Чимин, а Чиминус.) Поэтому я надеюсь на ваши отзывы. Мне важно каждое ваше слово. Не бойтесь высказываться. ;)
Спасибо за внимание и понимание. :D
Zayn – Pillowtalk
– О-ой, идио-о-от, ой, придуро-о-ок… – парень растерянно хватается за голову, вспоминая события вчерашнего вечера.
Как оправдать свой поступок? Никак. Возможно ли обернуть время вспять? Нет.
«Надеюсь, я уже умерла…» – думает девушка, нехотя приоткрывая один глаз.
Тела словно нет, словно оно существует отдельно от головы Ха Рин. Девушка не чувствует ничего – ее словно парализовало. Единственное, что сейчас ощущала она, – мокрые дорожки слез, которые, казалось, за ночь только приумножили свое количество.
Чимин трясущими руками отвязал девушку, отбросив веревки, освободил запястья от наручников, также выбросив их. Руки не слушались, а сердце упало в пятки. «Неужели, это Ха Рин?» – думал парень.
– Т-ты в порядке?
«Идиот, конечно, она не в порядке!»
Укутав девушку в одеяло, парень тут же отошел от кровати. Больше ни прикасаться, ни приближаться парень не желал. Почему? Потому что не хотел причинить еще больше боли. Как он себя чувствовал, кем считал? Ответ: монстром. Монстр, движимый только своим эгоизмом, – вот кем считал себя Чимин.
Что делать и как быть? Чимин метался по комнате, не зная, что делать. Воздуха катастрофически не хватало, тело пробило на мелкую дрожь. Думаете, он о себе заботился, за себя переживал?
– Почему же ты не встаешь, Ха Рин? – задавал вопрос в тишину парень. – Проснись, пожалуйста, проснись… Встань и скажи, какой я подонок, скажи, какой я ублюдок, выскажи все и бей меня, но только встань… очнись, прошу тебя…
«Ненавижу, ненавижу… Как я мог? Как посмел?»
Несдерживаемый поток вопросов и требований плавно переходил в поток мольб и просьб. Чимин на миг представил, что Ха Рин больше не проснется, больше не улыбнется и не засмеется, и сразу же прогнал страшные мысли, которые пугали парня, заставляя сердце учащенно биться.
Девушка молчала, грудь ее вздымалась медленно и будто лениво. Волосы были растрепаны и, собственно, и на волосы-то перестали походить; на руках кровавые ссадины и следы трения; шея из-за укусов и засосов приобрела красновато-бардовый оттенок; на белом шелковом покрывале кровавое пятно, причем, слишком большое по площади.
«Слишком много крови для потери девственности», – подумал Чимин и тут же медленно сглотнул собравшийся комок страха. Страха за жизнь девушки.
Перейдя уже на довольно громкие зовы, парень не решался подходить к девушке близко. Как же ему хотелось, чтобы она, наконец, очнулась, встала и влепила ему пощечину. «Пускай обнимает другого, целует другого, улыбается другому, но живет… Очнись, Ха Рин, и унизь меня, как унизил тебя я», – думал парень, злясь на самого себя.
Вызвав прислугу, Чимин приказал набрать теплую, расслабляющую ванную немедленно. Упав на колени возле кровати, парень устало опустил голову на кровать рядом с девушкой. Взяв ледяную ладонь девушки, Чимин приложил ее к своей щеке и закрыл глаза. Только сейчас, закрыв лицо руками, парень дал волю эмоциям, которые так и разрывали его душу и требовали свободы.
– Уже утро? Почему так быстро… – хнычет девушка, не желая воспринимать реальность. – Не хочу тебя отпускать, ненавижу, когда тебя нет рядом.
– Я вернусь очень быстро, ты даже и не успеешь заметить, – прозвучал в ответ хриплый и низкий голос только что проснувшегося парня. Чонгук ласково обвил руками талию Сэ И и погладил кончиком своего носа щеку девушки. – Мы отвезем вас по домам, а затем уже двинемся в путь. Как прилечу, я тебе сразу же позвоню, хорошо?
– Конечно, позвонишь, куда денешься, – безапелляционно ответила девушка, подняв одну бровь.
Желания выбираться из палатки и прощаться с любимым человеком совсем не было. Сэ И, пересиливая себя, выпустила парня из своих цепких рук и вслед за ним вылезла из палатки, встречаясь с ярким и палящим утренним солнцем.
– Это последнее спокойное утро перед трехнедельной командировкой, – глубоко вздохнул Чонгук, выбравшись из палатки.
– Вы пока пакуйте вещи в машины, а мы пойдем прогуляемся с Джихи, – Сэ И потянула подругу за собой по тропинке.
– Никуда ты не пойдешь, – приказным тоном ответил Чонгук. – Не хватало еще, чтобы вы заблудились. Неизвестно, кто и что обитает в этом лесу. Ни шагу от меня.
– Хорошо, – не возражая, Сэ И подошла к Чонгуку и обняла со спины. – Как пожелает молодой Господин.
Парень ухмыльнулся, взглянув на девушку. Подруги уселись на траву и наблюдали за работой парней. Юнги, Хосок и Джин складывали палатки в машины, за оставшуюся еду отвечали Намджун и Чонгук, Тэхен же, собрав вещи, принялся за то, чтобы от костра не осталось и следа. Ну и кто догадается о том, что здесь были люди?
– Не ехать бы ни в какую командировку, остаться дома с девушкой – валяться на кровати, смотреть фильмы, есть вместе. Даже родителей дома нет, – задумчиво произнес Хосок, сидя на заднем сидении автомобиля Чонгука.
– Вы только послушайте его, – засмеялся Чонгук. – Владелец сети элитных ночных клубов по всей стране и за рубежом говорит нам, что устал от жизни и хочет себе домашнюю девочку. Ну неужели, готов променять толпу опытных стриптизерш и куртизанок на невинную и хрупкую девочку?
– Кто бы говорил! – возмутился Хосок. – У тебя вон какая девушка, – приподнявшись с сидения, Хосок указал на Сэ И, сидящую на переднем сидении. – Знаешь, как скучно бывает дома одному? Думаешь, эту кучу вот этих вот «роботов», вторящих одно: «Как прикажете, молодой Господин», заботит что-то, помимо денег? Никто не возразит, не огрызнется, не ответит, как надо, не рассмешит, так как боится, что уволю или лишу зарплаты. Иногда, не смотря на кучу незнакомых тебе людей, кажется, что ты совершенно один в огромном доме, стены которого, казалось бы, давят. Вот я и бегу от одиночества.
Чонгук хотел что-то ответить, но его перебил голос Сэ И:
– Чонгук, смотри! Там девушка! – воскликнула Сэ И, указывая пальцем на обочину дороги, на которой стояла переминающаяся с ноги на ногу девушка в рваной одежде, растерянно оглядываясь по сторонам.
– Черт, ты чего так орешь? – ответил Чонгук, даже и не взглянув на девушку.
– Должно быть, обычная дорожная куртизанка. Посмотри на нее только, – глянув на девушку на дороге, Хосок безразлично распластался на заднем сидении. – Сначала я тоже подумывал расставить несколько своих по главным дорогам, но потом вспомнил, что это незаконно.
– Нет, Чонгук, ей нужна помощь! – взмолилась Сэ И. – Остановись! Ей нужно помочь.
– Ладно, хорошо! – сдался Чонгук, выруливая на обочину дороги. – Мать Тереза, блин…
Автомобиль Чонгука остановился на обочине дороги, оповещая о своей остановке водителей двух других автомобилей.
– Чон, ты чего? – удивился Тэхен, открыв лобовое стекло.
– В чем причина остановки? – задал также вопрос Юнги, разбудив тем самым спящих Джина и Намджуна.
Девушка, стоявшая на обочине, резко подорвалась к автомобилю Чонгука, стуча по лобовому стеклу. Сэ И немедленно вышла из машины, а за ней и Чонгук. Незнакомка, снова озираясь по сторонам, ринулась к Сэ И, схватив ту за руку.
– Девушка, помогите, пожалуйста! Ради Бога, спасите! Увезите меня отсюда… пожалуйста… – тряслась девушка, яростно вытирая, не смотря на все ссадины, лицо от слез.
– Успокойтесь, – успокаивала Сэ И незнакомку, тряся ту за плечи, – мы поможем Вам. Садитесь в машину.
Чонгук недовольно цокнул, словно маленький мальчик, языком, закатив глаза. «Ну, только не в чистый салон», – подумал парень, стиснув зубы, когда незнакомка быстро запрыгнула в машину.
– По газам! – крикнул Чонгук, садясь в машину.
Громкий звук ревущего мотора, умноженный на три, пронесся по окрестностям.
– Не догнали!
– **** ****, повезло этой *****!
– Что, клиент злой попался? Неплохо он тебя так, – сказал Чонгук, ухмыльнувшись и взяв за руку свою девушку.
Незнакомка ничего не ответила. Нервно оглядываясь назад, девушка высматривала, нет ли за ними погони. Убедившись в своей безопасности, она быстро успокоилась, вытерев слезы с лица. А уже через минут пять Хосок, который отодвинулся от девушки на край сидения, услышал размеренное, тихое сопение молодой девушки.
– Стыд, срам, – пробормотал Хосок, укрыв девушку своей курткой, дабы скрыть оголенные части тела.
Тэхен и Чонгук порядком опаздывали на самолет. Им единственным нужно было прибыть в Париж в срок, в отличие от остальных парней. Именно поэтому парням пришлось приказать водителям отвезти дам до дома Сэ И.
– Я бы хотел лично довезти тебя до дома, но, если опоздаю на этот рейс, не успею прибыть в Париж в назначенное время. Прости меня, моя милая. Мне очень жаль, счастье, – виновато произнес Чонгук.
Нежные объятия и поцелуи перед долгим расставанием казались двум влюбленным еще нежнее и приятнее. Нехотя оторвавшись от своей девушки, парень провел тыльной стороной своей ладони по ее щеке, заменяя руку кончиком своего носа. Сэ И обреченно вздохнула, напоследок крепко обняв Чонгука.
– Просто возвращайся поскорее, пожалуйста. Береги себя там, будь осторожен, – прошептала девушка, подняв взгляд на парня.
Сэ И невольно перевела взгляд на Джихи, которая надувала щеки, как маленькая девочка, из-за шуток Тэхена. Сэ И тепло улыбнулась.
– Я отвезу Джин-хена и Намджуна. Потом мы с Хосоком заедем за Чимином, чтобы вместе прибыть в аэропорт. Мы прибудем в Париж за вами следом, – сказал Юнги и завел мотор своего автомобиля.
12:30
– Вновь непередаваемый корейский мат, – Юнги открывает дверь и от шока чуть ли не падает на пол. – Твою мать, Пак Чимин, ты что натворил?!
– Врача! – Хосок вылетает в коридор, спускаясь с третьего этажа на первый.
Чимин поднимает голову с кровати и резко переводит пустой взгляд на появившихся в дверном проеме друзей.
– Чимин, ты что натворил?! – крикнул Юнги, подлетев к другу. – Объясни мне, зачем?!
Крик перешел на шепот. Тряся друга за плечи, Юнги пытался выудить у того хоть слово, но Чимин молчал и мотал головой. Боль и отчаяние, сожаление и ненависть – вот, что увидел Юнги в глазах у своего друга. «Неужели, плакал?» – подумал он.
– Скорая скоро будет! – в комнату влетел взволнованный Хосок. – Чимин! Ау, Чимин! Что тут произошло? Скажи, что это не то, о чем я думаю! – спросил парень.
Не дождавшись ответов, Хосок и Юнги забрались на большую кровать и начали несильно трясти Ха Рин. Чертыхнувшись про себя, Юнги осмотрел девушку. Переведя непонимающий и удивленный взгляд на Чимина, Юнги мысленно спросил: «Это ты ее так?» Дотронувшись до посиневшей кисти руки, Хосок осторожно сжал ее. Парни не могли понять, в каком состоянии Ха Рин: спит она или без сознания. О третьем варианте и речи идти не могло.
POV Чимин
Может, это все сон? Я не мог сделать этого, я не мог опуститься до такого уровня.
Я не монстр… не монстр…
Не хотелось отвечать на чьи-либо вопросы, не хотелось говорить вовсе. Я в прострации, в пустой черной оболочке. Сейчас я не хочу знать себя, сейчас я сам себя ненавижу.
Кажется, раньше у меня никогда такого не было… Паршивое состояние, когда не хочется ничего, когда кажется, будто весь мир обесцветился, когда кажется, будто исчезла душа, исчезло все – осталось лишь одно пустое тело, пустая оболочка…
Что делали хены, я не знаю. Я отключился от реальности. Мне не хотелось разворачиваться, говорить, не хотелось смотреть на нее… Нет… Точнее я просто не мог смотреть на нее, на то, что я с ней сделал. Мне стыдно и гадко, одиноко и тоскливо, досадно и… больно.
Как я могу говорить о своей боли?!.. А сколько боли я причинил ей, я сам все разрушил... Наивный дурак. Что я мог разрушить? Ничего. Ничего и не было… и не начиналось.
Конец POV Чимин
– Пульс есть, но слишком слабый, – взволнованно произнес Хосок, слезая с кровати.
– Это либо крепкий, глубокий сон, либо обморок, затянувшийся на довольно длительное время, – констатировал Юнги.
Парни сохраняли спокойствие, стараясь не показывать свое удивление и волнение. На самом же деле в душе творилось нечто необъяснимое.
Юнги повыше натянул одеяло на тело девушки. Если вы приняли этот поступок за необходимость приличия, то вы ошиблись. Это было не типичное воспитание, а обыкновенный человеческий страх. Юнги уже нагляделся на лицо юной девушки, поэтому видеть то, что «творилось у нее там, дальше» ему совершенно не хотелось.
