Текст книги "The game is "Kill each other" (СИ)"
Автор книги: MilaLogyn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Не хочу тебя больше слышать, – прошептала одними губами я, разворачиваясь к двери, но сильные руки вмиг оторвали меня от ручки, закидывая на кровать.
– Том, хочешь узнать окончательную правду вашего с Максом расставания, а? Ах да, совсем забыл, тот парень, что хотел изнасиловать тебя посреди вечера… Я заплатил ему, а потом спас тебя, повел себя как герой из твоей сопливой сказки, да, гномик?
– Ты… Как… Мог… Я доверяла… А т-ты…
– Может я и чудовище в твоих глазах, но я не смог бы по другому. Я был в безвыходной ситуации. После приезда я пытался все оставить, закрыть дверь в прошлое, но я не могу, хоть и понимаю, что причиняю тебе боль. Я знаю, что не могу надеяться на прощение, сволочь я, довольно, дерзкая. Знаю. Я порчу твою жизнь, так? Я скотина, придурок, быдло и моральный урод, которому только всласть поиздеваться над бывшей подружкой, но меня тянет к ней. Я хочу, чтобы она была только моей и ничьей больше. Хочу, чтобы она просыпалась рядом, каждое утро, улыбалась мне, целовала и готовила завтрак… Но… Лучше уходи прямо сейчас, хотя бы ты, отпусти прошлое. Закрой чертову дверь, чтобы не дуло, слышишь? Мне тяжело стоять на пороге, я иссох, больше во мне нет сил бороться. Нет. Нету! – воскликнул парень, усаживаясь на край кровати, взъерошивая волосы. Какой же он все-таки…жалкий? Нет. Но и не принц, определенно не принц, что возникает в сказке на белом коне. Скорее чудовище, которое хотело любви от красавицы любой ценой. Пытаясь, хоть как-то превратится в человека, а сердце красавицы так и не растопилось, а роза не скинула ни одного алого лепестка…
– Стас… Стас… я… – я обняла парня за плечи, но тут же была отвергнута. Стас жестко откинул меня и я ударилась позвоночником о соседнюю тумбочку, полетев на пол.
– Закрой ее. Уйди! Я причиняю тебе только боль. Уйди, пока не пожалела. Уйди! Я не хочу видеть, как ты страдаешь. Я насильник, вампир, которому будет мало слез и сопротивлений от своей жертвы. Закрой эту чертову дверь и уходи!
Не открывая замки – я буду вспоминать,
Как горели огни и от любви умирать
Может, рядом с тобой. Нам было хорошо…
Что-то там за спиной меня так обожгло.
Нежное «Обними», нежна я опять.
Мою руку возьми, чтобы вместе упасть.
И в объятиях твоих так хочу я дышать.
Не могу без тебя, и не могу ждать!
©SEREBRO – Мало тебя
Комментарий к Глава 23. Charlotte unites. Part 4. Either come in or shut.
Ребят, побольше активчика в комменты, вы там хоть живые? Мне же нужно знать ваше мнение) Всем удачного дня и тепла ;3
========== Глава 24. Getting started. Part 1. ==========
Спустя несколько дней Стас покинул наше общежитие. Вспомнить только его жалящий взгляд, который пронизывал меня до самых пят. Тошнота сразу же подступала к горлу, становилось жарко, хотелось прямо сейчас потерять сознание, провалиться в темноту, где меня никто не потревожит.
– Ну что, довольна? Только посмотри от какого парня ты отказалась, Тома, ты все портишь. Понимаешь, все! – кричала Даша, когда Стас оказался уже за дверью.
– Даш, не все еще потеряно. Иди, беги, умоляй его остаться, что ты хочешь от меня? – более спокойным тоном говорила я с девушкой.
– Нет. Это ты сейчас пойдешь к нему и будешь валяться у него в ногах, умолять, поняла?..
– Дашенька, его девушка – это ты, а не я. Так что, кто и будет за ним бегать, так это только ты. Я никуда не пойду. Это его решение, он серьезный взрослый человек. Он должен отвечать за свои поступки, слова, понимаешь? Он сам принял это чертово решение – уйти!
– Ты так ничего и не поняла, Тома, неужели ты настолько глупа, что у тебя не промелькнуло чувства фальши в наших отношениях? Это была игра. Иди и верни его. Ты любишь его, Тома, так зачем отказывать себе в чувствах и мучиться?
– Какая к черту любовь? Это же болезнь. Он просто…спал со мной, когда ему это было нужно. Вот и все. Ему не нужна я, понимаешь, не нужна? Я как тряпка для пола. Я устала быть бесхребетной овцой, которой все пользуются! Мне надоело это тупое пользование мной и моим телом. А ваша глупая игра в догадаюсь я или нет…да пошли вы! Вы бы у меня еще приступы ревности вызвали, а потом и совесть бы подтянулась после того как я бы с ним переспала, не так ли?
– В таком случае мы больше не подруги. Сожители, но не более. Какая же ты глупая девчонка. Так легко отпускаешь свое счастье, которое, вот, жило за стенкой, готовое принять тебя в любую секунду…
Весь день я витала в облаках, вспоминая события, связанные со Стасом.
«– Ты скучала по мне? – вдруг спросил Стас, на что я лишь посмотрела в его глубокие глаза, – а я скучал, я вспоминал тебя каждый день. Ты такая милая, Том, такая…настоящая без всей этой краски на лице, – он потянулся ко мне, чтобы обнять, но я тут же выскользнула.
– Не надо, Стас.
– Значит не скучала?
– Я скажу тебе больше, моя боль не утихла и не утихнет никогда, я тебя ненавижу за все те издевательства. За Умку, – сквозь боль я сдерживала слезы, переполнявшие мои глаза.
– Значит ты выбираешь первое? Мы убьем друг друга, не так ли? – напомнил условия Стас.
– Просто оставь меня в покое, – вновь холодно сказала я и села на лавочку.
– Как же я смогу оставить тебя в покое, если нас снова свела судьба, а, малая? – вновь спрашивает Стас.
– Я тебя уверяю после этого мы больше не встретимся»
Тогда я еще поверить не могла, точнее представить то, что со мной случиться за все эти месяцы. Прошлое – это такая грубая вещь, которая вторгается в твое настоящее, портит будущее и остается навеки в твоих мыслях. Слезы потекли по щекам, оставляя обжигающие дорожки, которые стекали непрерывно, проникая под кожу, заставляя краснеть.
«– Ах ты дрянь! – выкрикнул Стас, приложив руки к паху. Он упал на колени и смотрел вверх. В глазах у него теперь читалось не желание, а скорее молитва, видимо я попала прямо в цель и сейчас ему нужно было только просить Бога, чтоб все поскорее прошло.
– Развяжи меня!
– Согласишься на игру, развяжу, – он встал с колен и вновь подошел ко мне, – или маленький гном испугался, что у Стасика слишком извращенные требования? Все-таки боишься? – сейчас он язвил, язвил и усмехался над моей слабостью»
Какой же глупой затеей казалась мне эта игра. Она была убийственна, опасна, что для меня, что для него. Мы были подростками, глупыми детьми, которые хотели поиграться друг с другом, не задумываясь о ранах на сердце, о душевной боли, которая с каждым днем становилась все сильнее. Однако кисло-сладкий привкус любви проникал в кровь, заглушая, как мне казалось, не нужные эмоции.
«Неожиданно Шутов поднял меня на руки и отнес к себе в спальню.
– Становись около кровати и протяни ручки к балке, – я покорно положила свои руки и встала на четвереньки. Через десяток секунд послышался металлический скрежет, я попыталась вырваться из наручников, но все безуспешно. За все это время пока я брыкалась Стас успел снять с себя одежду и стянуть с меня ту частичку, что отделяла его от меня.
Стало страшно от того, на что я согласилась. Мало ли, что может прийти этому больному в голову?
Он потянулся вперед, обвил одной рукой мою шею. Сбивчивое дыхание опаляло кожу. Я шмыгала носом, губы, щеки, глаза были красными от слез. Стало страшно что после всего этого я потеряю его навсегда. Стас исчезнет, исчезнет не вернувшись. Он подался ещё поближе, и у самых губ я прошептала:
– Стас, пожалуйста не надо. Я боюсь, мне страшно. Я девственница…
Боже, от чего мне стало так жутко находится рядом с ним? От чего у меня появились все эти мысли, будоражащие мое сознание. Может мне вовсе не страшно от того, что он уйдет, а скорее от происходящего, которое сейчас со мной происходит.
– Прости, – прошептал Стас и накрыл мои губы своими»
Блять. Блять. Блять! Почему мне так гадко от этого воспоминания, наверно, потому что тогда у меня появилось новое чувство – привязанность. Я была привязана к этому человеку, он управлял своей покорной марионеткой, а я не смела ему перечить, пытаться оттолкнуть, спастись в конце концов. Значит, мне действительно все это нравилось?
Похоже, сейчас у меня в голове зарождается еще кое-что, непоправимое действие, которое отчистит мир от еще одного человека – суицид. Единственное слово. Но выхода здесь я не найду. Не смогу. Суицид – это не выход. Проблема всегда решаема. В конце концов потолок не упал, машина никого не сбила, НЛО не прилетело с неба, чтобы захватить мир. Да моя проблема – ничто, по сравнению с тем, что чувствуют сейчас другие люди, которые, возможно, потеряли своего ребенка, сердце которого боролось месяцы, однако, превратившись в ангела он улетел к птицам. Кто-то сейчас, возможно, погибает от тяжелой болезни, а я… А что я? Я сижу и ною целый вечер, просидев на одном месте, не сделав ничего. Хотя был выход – вернуть Стас назад, но надо ли оно?
***
Дни шли с бешеной скоростью, адреналином в крови, который то и дело приходился мне в мозг, сердце и в ноги. Сессия – это ужасно. Она мучительно долго приближалась, хотя нет, довольно быстро. Бессонные ночи с учебниками в обнимку. Кофе. И лампа над столом с кипами книг. Доклады. Рефераты. Доп материалы. Еще кофе. Недосып. Боже, когда это закончиться? Когда я спала в последний раз? Неделю назад, когда Соня не выдержала того, что я валюсь с ног и уложила меня в кровать. Три часа сна – это волшебно, непередаваемо. Ты проваливаешься в царство Морфея, однако потом все возвращается на круги своя. Еще кофейку. Что? Неужели закончилось? Тогда крепкий чай. Да, двух пакетиков будет достаточно. Потом хотелось перейти на энергетики, однако меня этот вариант, ну совсем, не привлекал. Подумаешь, сессия, подумаешь ты не спишь, подумаешь, что в твоей голове сейчас каша. Это же просто полная беспросветная ж…
– Ба-а…я дома! – радостно протянула я, заходя в дом.
Здесь все было на своих местах, как и пару месяцев назад. Чувство такое, будто бабушка специально ничего не убирала и хранила каждую вещь на своем месте. Для меня.
– Томочка, – пропела бабушка, целуя меня в обе щеки. – Как же хорошо, что ты приехала! Как сессия? Скоро праздники, скоро приедет мама. А дед вон – во дворе чет возиться, ну давай, рассказывай, как там учеба-то? Жениха поди нашла, да?
– Бабуль, ну что ты такое говоришь-то? Никого я себе не нашла. С учебой, слава Богу, все хорошо. Я вам тут подарочки купила.
– Ой, я тоже кое-что…только своими руками, – бабушка затрепетала, достав из комода… – вот, варежки на зиму. Зато тепло, еще носочки тебе связала, ну, а что? В общаге-то сейчас холодно. Озябнешь, простынешь, так что, вот, бери и носи с удовольствием. А насчет жениха ты не переживай, сходи-ка к деду, он там одного паренька привел, познакомишься.
Честно говоря, мне было все равно кто был этот паренек. С Максом у нас все шло гладко. На Рождество мы хотели встретиться, а Новый год захотели провести в семейном кругу. По отдельности. В конце концов нужно нам отдохнуть друг от друга. Я ничего не говорю. Мне нравится встречаться с Максом, все его поцелуи, цветы и прочая романтика мне нравится, но все это так пресно для меня, скучно и обыденно. Порой я сравниваю Макса и Стаса.
После отъезда Стаса я знала немного. Совсем чуточку. То, что он вернулся к семье – обратно. Однако потом уезжал в Москву к своему отцу. Потом вновь возвращался и опять уезжал. Бабушка поговаривала даже, что Шутовы хотят переезжать в столицу. Однако после сессии она мне ничего о них не рассказывала, наверно, и вправду переехали. Вход у дома Шутовых заволокло снегом, следов не видно, да и свет не горит, не слышно радостных криков Яны, которая обычно лепила снеговиков в это время. Сейчас же стало так грустно, скучно. От дома за версту волочет несчастьем и брошенностью.
– Томочка приехала! Внученька моя. Посмотрите только – какая красавица у нас выросла! Вылитая Аленушка, ну что, как университет? Бросила поди, вот и правильно, лучше вон, как бабка носки будешь вязать на зиму, да продавать. Откроем фабрику…
– Э, дед, ты че завелся-то? – остановила я гениальный план дедушки.
– А что? Неужели ни так?
– Нет. С сессией все отлично. Вот, приехала на праздники, повидаться с вами. Бабушка, кстати, сказала, что мама приедет.
– Ага, ага. Сто лет у нас не была, наверно…
– Ах да, бабушка сказала, что ты тут какого-то парня держишь, мол, эксплуатируешь мальчика.
– А что, познакомиться хочешь?
– Ну…
– Ой, а он ушел. Ладно. Больше не буду использовать его силы. Так и быть. Но я позову его к нам на Новый год. Он подругу свою приведет, а мать его – святая женщина, святая. Бывает, к бабке придет. Вместе носки вяжут, а мне гоже. Ну идем, мать вроде завтра приедет, да?
– Да, – мои мысли затмил тот парень, который помогал дедушке. Я стала расспрашивать его, уж больно он меня заинтересовал.
– А сколько ему лет? Как зовут? Он здешний? Что за подруга? А симпатичный?
– Эх, любопытная Варвара ты, вернулась в родные края… – пропел дедушка, ущипнув меня за нос.
Комментарий к Глава 24. Getting started. Part 1.
Всем добра и сливы!))))
Спасибо за комменты, я вас люблю!
По вопросам и предложениям – лс)
========== Глава 25. Happy New Year. Part 2. Remember ==========
Новый год – это пара семейного ужина, бой курантов, просмотра по телевизору фильма – «Ирония судьбы», но еще и запах мандаринов, оливье и игристое шампанское. М-м-м…вспомнить эти чудные моменты, как перед тобой сразу же возникает картина, где сидят родители, гости или просто бабушка с дедушкой – неважно. Главное – это твоя семья. Какой бы она не была. Она твоя. Именно они помогают тебе пройти через все трудности жизни, помогают тебе идти, держат тебя за руку, чтобы перевести на следующую ступеньку.
Да, бывают мелкие казусы. Они неприятны. Порой мы отворачиваемся от своих близких. Но они, наверно, никчемны, да? Вот и я не знаю, можно ли простить своих родных за такое или нет.
***
– Мамочка, вы приехали! – воскликнула я, накинувшись на мать с объятиями. Вслед за ней в дом зашел дядя Костя. Он робко обнял меня, слегка поцеловав в щеку.
– Ну что, как универ? Как сессия? Томочка, у тебя все в порядке? – залепетала мама. Она быстро превратилась в заботливую мать. Хм…странно это все. Давно я ее такой не видела и не слышала. В универ, она мне позвонила раз пять за все время.
Ее кто-то укусил.
– Мам, все нормально. Не стоит волноваться за мою учебу. Ты не волновалась за меня, когда я была там. А сейчас, когда я здесь и… В общем не стоит начинать, мам, это ни к чему.
– Как ты разговариваешь с матерью? – воскликнула мама. – Я разве была плохой? К твоему сведению – это ты вляпалась тогда в передрягу с этим…мальчиком, только вспомни. Я же пылинки с тебя сдувала, лечила, заботилась, а потом…
– А потом ты, мама, отправила меня к своей матери. И да, Стаса не трогай. Хоть он и виноват, но не нужно ворошить прошлое. Мне неприятен этот разговор. С твоего позволения – я хочу его закончить.
– Ну уж нет. Я молчать не собираюсь. Меня родная дочурка грязью поливает, а я молчать должна? Я в Москве на заднице ровно не сижу, я плачу за твое обучение, так, на минуточку, я тружусь день и ночь, а ты, неблагодарная маленькая…
– Быстро успокоилась! – вдруг вторглась бабушка, перебивая разозлившуюся мать. В ее глазах был замечен блеск, но это не тот блеск, что возникает перед слезами – нет. Он был победным, она словно возвышалась надо мной, выкрикивая каждое слово в мою сторону.
– Как же хорошо, что твоего обидчика наказали. А ты сидишь тут, сложа руки, и еще кричишь, и обвиняешь меня в том, что я не забочусь о тебе? Ну спасибо, дочурка, счастливого нового года! – воскликнула мать, грубо задвинув за собой стул под обеденный стол. – Да я зад свой рвала, лишь бы тебе было хорошо, как ты не понимаешь? Я о тебе пекусь, а ты… Слава Богу, ты уже не вспомнишь о том кошмаре, – мама глубоко выдохнула, после чего я наконец заговорила, еле дыша.
– Что значит: его наказали? Что значит: я не вспомню?
– Да потому что он уже никогда не появится в твоей жизни! Слышишь, никогда! Он не причинит тебе больше вреда, доченька, – мать подлетела ко мне, обхватывая руками мое лицо. – Пойми. Этот кошмар больше никогда не повторится. Стас никогда не появится у тебя на пути, он больше не помешает…
– Что с ним? – четко проговорила я.
– Она разве не знает? – проговорила мама, повернувшись лицом к бабушке. Та, отрицательно покачав головой, стыдливо отвела глаза. Лишний раз она не смотрела в мою сторону, будто что-то ей мешало, что-то отталкивало.
– Что я не знаю? Мама…
– Том, ты только успокойся. И помни – я ни в чем не виновата. Так распорядился Бог и мы не вправе все вернуть назад, понимаешь?
– Мама, что с ним? – истерически прикрикнула я.
– С ним все хорошо. С ним, уже, все хорошо.
– Если ты сейчас мне не…
– Он умер, Тома, умер. Месяц назад он повесился и… В общем, вот. Мы хотели скрыть это от тебя, но, видимо, судьба распорядилась иначе. Ты, главное – не расстраивайся, слышишь? Жизнь на этом не заканчивается, нужно идти вперед, понимаешь? Он – псих, полный кретин, который издевался над тобой. Сейчас все позади. Он тебя больше не тронет. Он ушел, Томочка. Нужно продолжать двигаться…
– Нет. Нет. Нет! Этого не может быть, мама, нет! – из глаз брызнули слезы. Неужели кроме ненависти к этому человеку я чувствовала что-то еще? Неужели он стал мне дорог? Он и дорог – два не связующих звена, они полностью противоположны, но как правило: все противоположное притягивается друг к другу.
– Я тебе не верю. Этого просто не могло произойти. Нет! – вновь воскликнула я, утирая дорожки слез, которые словно проникали в мою кожу и кричали: «Жив!»
– Но это так, – я отпрянула от матери, уходя все дальше от своих родных.
Родные ли они вообще после всего этого? Месяц. Месяц прошел… Нет. НЕТ!
– Томочка, хочешь, мы переведем тебя в Москву? Ты будешь учиться там – у нас под присмотром, – пыталась перевести тему.
– Я не верю. Не верю тебе… – еле слышно проговорила я, убежав к себе в комнату, закрывав дверь на ключ. Оседая на холодный пол, я дала волю эмоциям. Внутри меня что-то болезненно сжималось. В области грудной клетки становилось жарко. Слишком жарко, чтобы вновь вздохнуть, заговорить, поверить…
Хотелось кричать от всей этой горечи и обиды на весь мир. Он не мог. Не мог. Он был таким сильным. Он не псих. Он самый дорогой человек. Самый близкий. Самый-самый…
Почему он ушел? Почему так легко расстался с жизнью? Почему оставил меня одну…
– Какой же ты слабак… Стас, черт подери, ты предатель. Как ты мог? – шептала я в ночную тишину детской комнаты, вспоминая лучшие моменты с ним.
Чувствуя, что даже дождь не сможет смыть мою боль. Остается только вспоминать.
Вспоминай касания руки… Дождем смоет слезы и, глядя на звезды, просто подумай обо мне. Вспоминай обо мне! Поцелуй в последний раз – ты меня не знаешь. Мы расстанемся сейчас, сердце не поранишь. Вспоминай от заката до рассвета время поисков любви… Вспоминай… – шептали стены.
– Томочка, открой. Это бабушка, – проговорил за дверью сиплый голос. Я, поднявшись на колени, повернула, услышав щелчок, бабушка тут же вошла. – Тома, Томочка, что с тобой?
– Я не верю. Это вранье. Я не верю ей. Она лжет, нагло лжет. У меня уже давно нет к матери доверия. Бабуль, хоть ты скажи, что это все вранье, скажи, прошу! – бабушка с иронией взглянула в мои глаза, вытащив из кармана носовой платок, она утерла мои слезы.
– К сожалению, это правда. Ты должна принять это, Томочка, лучше тебе уехать с мамой, в Москву. Так будет лучше, в первую очередь для тебя. Мать желает тебе добра, поверь. Она и вправду беспокоится о тебе, как она суетилась, когда узнала, что Стас мертв. Она не хотела, чтобы ты знала, чтобы до тебя это дошло, но ты…ты сама все сломала. Зачем, девочка моя, ты стала лезть с ней в эту грязь прошлого. Прошлое – это игра. Оно возвращается и мстит, но у тебя всегда есть шанс. Ты можешь заключить с ним сделку: либо прошлое играет в твою пользу, либо играет против тебя.
– Но как… Как я могу все исправить? Закончить эту чертову игру с прошлым?
– Ты должна решить: вернуться в Москву или остаться здесь. Я думаю, ты поняла, какой из этих вариантов означает хорошо или плохо, – бабушка отдала мне в руки платочек и вышла.
И снова этот противный стон тишины. Мерзкий. Противный. Сколько можно молчать? Так хочется кричать. Разрушить все. Испепелить. И заключить с ним сделку. Сколько… Сколько, скажи!
Я больше никогда не посмотрю в его глаза. Никогда не смогу прочитать его мысли. Никогда не увижу его ухмылку на алых пухлых губах. Никогда. Мои слезы превратились в океан, а это больная любовь в слово – опоздала. Опоздала. Опоздала!
Я влюбилась в своего мучителя. Я выхожу из своей комнаты, возможно, сейчас у меня под глазами эффект панды, ну и пусть. Пускай видит, что со мной сделала его кончина. Наверно, Стас сейчас улыбается, глядя на меня – глупую, сверху вниз.
– Ну что. Мама, я согласна поехать вместе с вами в Москву.
– Да? Это же отлично! Вот какой подарок ты подарила мне на новый год, спасибо, дочка, – пропела мать, пытаясь надеть на лицо искреннюю улыбку, что у нее плохо получалось.
– Да, представь себе, – я взяла в руки бокал шампанского и стала выдвигать речь. За столом сидели еще гости, к сожалению или к счастью, но я не знала кто это. – Слава Богу, что моя никчемная черная жизнь остается в этом городке, что принес мне горечь, обиду, но…я больше не боюсь. Нет. Все люди на этой земле одинаковы, кто-то любит тебя больше, а кто-то меньше… Это все наглая ложь про любовь. Все до единого. Но еще большая ложь – это доверие, доверие которое разбивается на крупицы. И его уже не собрать. С Новым Годом, моя больная семейка! – воскликнула я и выпила содержимое в бокале залпом.
– Познакомься. Это Алексей, то есть Леша. Он был рад с тобой познакомиться, а это его сестра Лена. Ей пятнадцать, правда милая девочка? – тихо лепетала бабушка. Она подошла к Леше и Лене, что-то еле слышно прошептала. А после они вдвоем встали и бабушка их проводила за дверь.
Комментарий к Глава 25. Happy New Year. Part 2. Remember
Всем удачи и веселого летнего настроения!
Я люблю вас) С нетерпением жду ваших отзывов :3
И да, не кидайтесь в меня тапками раньше времени, деточки, ок?)0
========== Группа ==========
Всем привет…
Я тут это…ну это…как бы…группа в общем
С нетерпением жду вас!
Всем отличного настроения)
https://vk.com/sexbutler
========== Глава 26. The initial end. Diary of a madman. Part 1. ==========
Сколько слез пролито. Сколько дней я просто сидела на своей кровати в гробовой тишине, хотя мать и пыталась как-то со мной пойти на контакт, как-то вернуть меня в реальность, но, однако ничего у нее не вышло. Несколько раз она уговаривала меня поесть, но после трёх разбитых тарелок и детского ночного светильника мама больше не смела являться ко мне с уговорами, что время лечит и бла-бла-бла…
Действительно, на просторах интернета пишут, что время лечит, нужно двигаться дальше, не останавливаться, но все пишут, хотя никто не делает. Все просто сидят и ждут. Пока время придёт и вылечит. Заберёт остатки так называемых «ошметков» души. Они улетят бесследно, но проблема в том, что эти самые ошметки могут вернуться к тебе бумерангом. Хотя статистика гласит, что нужно отвлечься, попытаться найти выход, закрыть дверь, утерев слёзы, но… Я, теперь не я. Теперь я никогда не стану собой. Я никогда не смогу закрыть эти чертовы ворота в прошлое, что снова и снова врывается в мою, и без того, никчемную жизнь. За что? И для чего? Неужели это все наяву?
Так прошла целая неделя моих новогодних праздников. Я не могла вернуться в обычный ритм жизни. Не смогла справиться. В конец потерялась в этом театре, где тобой управляют кукловоды.
– Тома, собирайся, мы уезжаем. Ты будешь учиться в Москве. Там тебе будет легче. Все будет хорошо, девочка моя, – под конец фразы мать кинулась ко мне. Я буквально упала в её объятия, прижавшись к её груди.
– Мама, неужели его больше нет? Можно мне к нему? Пожалуйста, я прошу тебя, мне надо. Очень надо, – тихо прошептала я, ещё больше прижимаясь к матери.
– Нет. Прошлое ворошить нельзя. Ты сильная, ты справишься. Ты должна привыкнуть.
– А как же… Как же чувс…
– Доченька, сейчас это не чувства, п твоя больная любовь, точнее симпатия. Какая у вас может быть любовь у подростков…
– Уйди! – я резко отпрянула от мамы, оттолкнув её.
– Том…
– Уйди! Я сказала – поеду, значит поеду. А сейчас я иди!
– Я жду тебя внизу, хорошо? – мама вышла за дверь, а я продолжала смотреть вдаль, где виднелось окно в комнату Стаса. Там больше не будет гореть свет. Не будет больше радостей и улыбок. Никогда.
***
– Прощайся с бабушкой и дедушкой. Мы пойдём в машину, – мать еле коснулась моего плеча, а я уже огрела её презрительным взглядом. Она сразу же её убрала, цыкнув.
Слова звоном ударяли каждый раз в голове, когда я каталась по кровати, умываясь собственными слезами.
Бабушка была сама не своя. Она просто была отстранена от меня, от нас, словно, когда я смотрела в её глаза, то бабушка старалась их спрятать, отводя в сторону, а иногда просто вглядывалась в пол. Словно её что-то оторгало от меня, или же она просто не хотела смотреть на свою дурнушку-внучку?
Перед тем как покинуть её дом, я подошла к бабушке и крепко её обняла, вкладывая всю боль и грусть, что вновь атаковали моё сердце. Нет, обиды больше не было. Ни к ней, ни к матери. Скорее холод и безразличие к жизни. Будто в сердце теперь моём камень, душа – оболочка, а сама я – жалкое подобие человека.
– Прости, – тихо прошептала бабушка, пряча стыдливо глаза.
Я так и не поняла, зачем она сказала это. Про что? К чему? Но мучить своими глупыми вопросами я просто не имела права. Поэтому, молча уйти – единственный выход.
Снова зазвонил телефон. Чёрным по белому высветилось: «Соня Рудская».
На лице появилась лёгкая улыбка. Про меня ещё не забыли, даже студенческая знакомая и то решила позвонить мне.
– Алло.
– Привет, Томочка! Томочка, как ты? Что с тобой? Ты не отвечаешь на мои звонки и смс, почему, Тома? Неужели случилось что-то серьёзное? – мой тяжёлый вздох сделал своё дело. – Не молчи, Тома! – я легла на кровать, продолжая держать трубку у уха. – Окей, если ты не хочешь со мной говорить, то я смогу тебя растормошить. Представляешь, мы с Пашей теперь вместе! Надеюсь, ты ещё не забыла нашего соседа, м? Хотя как можно его забыть, не понимаю?! Он такой милый, я будто расцвела! – по голосу девушки это было заметно. Более того Софья была на седьмом небе от счастья. Она была счастлива. Главное – счастье. Было приятно слышать, что хоть у кого-то все хорошо. – И да, скажи мне, вот, пойдёт ли мне фамилия – Макарова, м? Софья Макарова. Макарова Софья. Да, вот только сейчас молчи, пожалуйста, знаю, что тороплю события, но…боже, мне так хорошо с ним. Будто камень с души… – девушка продолжала бормотать в трубку, а я, закрыв руками глаза, медленно умирала.
Я совсем слабая. Совсем.
Я совсем хрупкая. Совсем.
Я истощена вами. Совсем.
Я медленно умираю. Совсем.
Я люблю вас. И совсем…
Засыпаю, но звонкий голос подруги вновь оглушает меня.
– Видели недавно Стаса… Правда, он к нас не подошёл, слегка улыбнулся и потерялся в толпе.
– Стаса нет, – тихо шепчу я.
– Ну, может в твоей жизни его больше нет, а вот по земле он все ещё ходит, – девушка хихикнула в трубку. – Хотя, может мне показалось, может это и не Стас вовсе, но… – я отключилась, откинув телефон и повернув голову набок.
***
– Томочка, ты встала, наконец-то, девочка моя! – мама оглушила мои сонные мозги. В глазах неприятно зарябило, а от яркого света и вовсе хотелось спрятаться. – Кстати, скоро ты пойдешь в новый университет. Ничего не говори. Я вижу все в твои глазах. Они так и загорелись, – она явно преувеличила насчёт моих загоревшихся глаз. – И я…решила сделать тебе небольшой подарок, вместе с тобой будет жить твой друг, – мать открыла дверь на кухню и радостно воскликнула, захлопав ладошами. – Максюша, заходи!
Максюша.
Если бы ты знала, мама, что этот Максюша собирался сделать с твоей дочерью.
Да, соглашусь, парень был хорош собой. Высокий, стройный, крепкий… Что говорить? Мечта любой девушки. Его карие глаза с удовольствием меня рассматривали, парень прошёл чуть ближе ко мне, дабы напомнить о себе.
– Ну, молодежь, вижу, вам есть о чем поговорить. Максюш, тебе я выделила комнату рядом со спальней Томочки, – мама затрепетала, поставив на обеденный стол две чашки кофе. – Том, ну, ты хоть обними молодого человека, м? Не будь такой холодной и черствой! – я зыркнула на мать с презрением и она тут же выскользнула из кухни.
– Том, я…
– Уйди.
– Нельзя! Понимаешь, нельзя! Не останавливайся, я прошу тебя! Иди вперёд, ты ещё слишком молода чтобы заживо себя хоронить. Том, у тебя ещё все впереди и не нужно думать о прошлом! Остановись! Слышишь? – Макс тряс меня за плечи, а я безразлично смотрела в глаза этого сумасшедшего. Поверьте, кто из нас действительно сумасшедший, так это он.
– Да успокойся ты! Че как истеричка? Буду я жить, так и быть. Только есть одно условие, которое ты должен соблюдать! Понял? – парень кивнул. – Я немного поэкспериментирую со своей внешностью, а ты туда лезть не будешь, окей? И да, Максюша, сопельки мои можешь не вытирать.
Скажете, что сейчас я обошлась с ним жёстко? Может быть. Скажете, что сейчас я поступила как эгоистка? Может быть. Но…сейчас я точно знаю что делать и как дальше жить.
***
Чёрные локоны продолжали падать на пол, оставались лишь пушистые обсеченные концы, оседавшие на холодный кафель ванной.
– Тома! Тома, открой! – мать стучала. Пятнадцать минут. Сорок. Час. Я не спешила открывать ей дверь, поскольку женщина тут же отобрала бы ножницы и выкинуда из вон.
Шикарные волосы – чёрные, как смоль. Подводка и чёрная тушь вокруг глаз словно открыли их, делая акцент. Тёмные пуссеты в ушах прекрасно дополняли мой образ. Нет, я не гот. На моём лице не было чёрной помады или ещё чего-то намекающего на эту субкультуру. Не было всех этих детских чокеров и тонеллей в ушах, которые портят маленьких девочек, называя всех их одним словом – подросток. Однако, эксперимент все же представлял собой многое, но никак не впадание в детство.
Чёрная футболка и юбка отлично сели по фигуре. Да, похоже теперь я действительно нашла свой идеальный цвет. Оказывается, не нужно надевать голубую кофточку или зеленую юбку, чтобы дополнить гамму цветов ещё какой-нибудь побрякушкой. Теперь только чёрный. Везде. Только чёрный.
– Тома, если ты сейчас не откроешь, то я… – я открыла дверь своей разъярённой матери, которая давно сорвалась на крик. Она прикрывала рот руками, пытаясь сдержаться и не сказать его чего лишнего. Однако, все ее последующие слова были лишними, – Тома, что ты наделала? Где те длинные светлые волосики? Где они? Господи, да ты же…на проститутку сейчас похожа! Ты хоть понимаешь, что ты наделала?
