Текст книги "Перевела (СИ)"

Автор книги: MiaLoveNova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Вы когда-нибудь представляли себе ад? Две пары по английскому с тираном-преподом – моё личное чистилище. Уже предчувствую, как мне влетит. Особенно, если не успею на занятия вовремя. Чёрт возьми. В голове проносится запоздалое раскаяние о вчерашней ночи, и идея Евы «прогуляться с бутылкой вина по городу» уже не кажется мне такой заманчивой.

Со скоростью света натягиваю на себя кожаную юбку и белую футболку, держа в зубах расчёску. Мне не до выбора одежды сейчас. На скорую руку, кое-как, завязываю волосы в пучок и в панике подбегаю к лежащему на столе телефону. Взгляд сразу падает на время, изображенное на экране. «9:00» – ужас пробирает меня. Нет, он точно устроит вынос мозга «любимой» ученице. Блять, блять, блять. Мне официально пришёл конец. Звоню Еве.

– Мать твою, Агата! – шипит в трубку подруга. – Где ты?! Деспот в ярости и пообещал тебя не допустить к зачёту, если ты, цитирую: «не притащит свою задницу хотя бы ко второй паре».

– О Боже, скажи ему, что я буду через пару минут! – кричу в трубку, попутно хватая с пола сумку и перекидывая её через плечо.

– Поспеши, – хихикает Ева. Засранка. – Все, отбой, он на месте, – подруга сбрасывает вызов.

Я выбегаю из квартиры, старательно закрываю дверь на ключ, как вдруг мой взгляд падает на ноги. Ну, конечно. Тапочки. Я забыла надеть обувь. Вашу ж мать. Как последняя дура, выругавшись, я возвращаюсь обратно в поисках подходящих туфель. Мои любимые сапоги на шпильках валяются в коридоре, но вчера я сломала каблук на них, когда пыталась изобразить нелепый танец в фонтане. Ещё хорошо отделалась. Усмехнувшись, я тянусь к старой коробке с обувью. Кажется, настал их час. Выделяться не хотелось, но что поделать, ничего подходящего по погоде у меня просто не было. Придётся рискнуть.

***

Молюсь всем существующим богам, чтобы Миллер воздержался от комментариев по поводу моего внешнего вида, хотя понимаю, что шансы мои ничтожно малы. Сделав глубокий вдох, стучусь в дверь. Обречённо вхожу в аудиторию, отстукивая шаги металлической набойкой злополучных ботинок. Проклятье.

На меня синхронно обращаются взгляды двадцати одногруппников. Да, я тоже рада вас видеть, только не на надо на меня смотреть так, будто я с Луны свалилась.

Парень, стоящий у доски, медленно оборачивается к открытой двери, и я прирастаю к полу.

– Простите за опоздание. У меня будильник сломался, – на ходу выдумываю, прекрасно понимая, что оправдание постыдно банальное и крайне неправдоподобное.

– Если бы он у тебя был, – скептично замечает преподаватель, и его взгляд оценивающе скользит по моему телу. Ну, вот. А я надеялась… Он смотрит на мою необычную обувь, и я смущенно чувствую, как кровь приливает к щекам. Подумаешь, берцы. Миллер с преувеличенным интересом разглядывает мои ботинки, щедро украшенные ремешками и шипами. Раздумывает пару секунд, а потом странно улыбается, поворачиваясь к сидящим за столами. Ха, а я наивно думала, что дело ограничится этой ехидной и противной улыбочкой. Сейчас выдаст что-то…

– Ребята, кто из вас заказывал немецкую госпожу? – невозмутимо обращается преподаватель к аудитории и нагло усмехается. Группа встречает нелепый вопрос взрывным громким смехом, а я испепеляю парня мрачным взглядом. Не смешно.

– Я могу сесть на свое место? – нахмуриваю брови, нервно теребя ремешок сумки.

– Садись, – небрежно машет рукой, повернувшись к доске, а затем мой слух режут брошенные вслед слова, – Setzt dich, aber auf deinen Knien würdest du besser aussehen. /Садись, но на коленях ты смотрелась бы лучше/, – на чистом немецком. Том, что я изучала шесть лет.

Я замираю, приоткрыв рот, и глупо хлопаю ресницами. Очень, блять, надеюсь, что я ослышалась. Так и есть. Мне определенно показалось. Потому что это просто невозможно. Преподаватель выглядит абсолютно спокойным и начинает объяснять новую тему как ни в чём не бывало.

Точно, моя воспалённая фантазия способна и не на такое. Алкоголь просто не выветрился из крови.

Пытаясь успокоиться, я достаю тетрадь и начинаю переписывать у Евы конспект, который пропустила.

Он стоит к нам спиной, что-то старательно вырисовывая на доске и объясняя. Я поворачиваю голову в сторону и замечаю вылизывающие влюблённые взгляды однокурсниц. Кажется, начнись сейчас экзамен – им было бы совершенно всё равно, лишь бы Алекс продолжал говорить своим красивым баритоном, встав перед доской и поминутно убирая непослушные волосы с лица.

Белая рубашка задирается, воспаляя моё воображение, и я в который раз вспоминаю, как его длинные пальцы сжимали руль мотоцикла, и как было приятно обвивать его талию руками, вдыхая умопомрачительный аромат мужского парфюма.

Алекс Миллер. Молодой преподаватель английского. Мечта всей женской половины моего университета. И не только женской. У Криса со второго курса до сих пор разбито сердце.

Видимо, Алекс был приверженцем экстравагантной концепции Эйнштейна, заявляясь на работу в черной кожанке, полурасстегнутой рубашке и джинсах с подтяжками, перекинутыми через плечи. Дресс-контроль на него не распространялся по непонятной причине, чему были благодарны сотни студенток, толпами бегающие за ним. Да, он был красивым. Даже слишком, мать его, красивым. Коньячные глаза, острые скулы, вечная ухмылка на полных губах и густые тёмно-каштановые кудри, которые он принципиально не подстригал, позволяя непослушным прядям спадать на глаза. Дьявольский соблазнитель. Так и хочется запустить руку в его беспорядочно взлохмаченные волосы, пропуская шелковистые кудри между пальцами… Наверное, на моём лице отразилось мечтательное желание, потому что Ева пихнула меня в бок.

– Что?

– Он смотрит на тебя.

Я поднимаю голову и встречаюсь глазами с уже сидящим за столом Алексом. Он действительно бесстыдно рассматривает меня и не собирается останавливаться, даже когда я ловлю его с поличным.

– До зачёта осталась ровно неделя, – бархатным голосом обращается преподаватель к группе, и я невольно улыбаюсь.

– Чего радуешься? Он завалит нас, – возмущается Ева, закатывая глаза.

– Э… Я кое-что вспомнила, – уклончиво отвечаю, прикусывая кончик карандаша.

– Странная ты. После вчерашнего ещё не очухалась? – подруга усмехается, с сочувствием посмотрев на меня.

– А что такого? – не понимаю я.

– Лина прислала. Любуйся, – Ева незаметно достаёт телефон, демонстрируя видео с выключенным звуком в Instagram. О, нет!

– Чей профиль? – шепчу я, не в силах рассмотреть мелкий шрифт на расстоянии.

– Дэна, – девушка протягивает мобильный мне.

– Какого чёрта он меня снимал? – шиплю, оборачиваясь к сидящему на задней парте парню. Тот обворожительно улыбается мне, подмигнув. Придурок. Так и знала, что после отказа встречаться, Ден искал повод унизить меня. И вчера ему подвернулась прекрасная возможность отомстить, чем этот идиот успешно воспользовался. Читаю подпись под роликом: «Давайте отправим её на Евровидение». За тысячу комментариев. Даже видеть не желаю.

– Это видео теперь стало вирусным. Поверь, пол-универа, скорее всего, его уже видели, – говорит Ева, понизив голос до шёпота, чтобы не привлекать к нам лишнего внимания.

– Ты меня утешаешь или склоняешь к суициду? – закрываю рот рукой, стараясь не смотреть на экран, где я позорно танцую в фонтане, наверняка сопровождая это занятие убойными песнями.

– Агата! – резкий голос раздаётся над моим ухом, и я вздрагиваю, втянув голову в плечи. Только этого мне не хватало! Миллер стоит прямо передо мной и убивает меня взглядом. Уверена, в его воображении я уже свисаю с петли, лишённая жизни.

– Извините… – лепечу я, прикусив губу. Взгляд парня смягчается, и я облегченно вдыхаю, как случается непредвиденное.

Он выхватывает мобильный Евы из моих рук, и мне остается только беспомощно ловить воздух ртом, бледнея. Боже мой, какой позор! Он ведь сейчас посмотрит видео! Парень уходит к своему столу, включает звук, и в тишине кабинета раздаётся мой громкий голос из динамика, не в ноту выпевающий что-то на ломаном английском. Чёрт, чёрт! Интуитивно ощущаю приближение волны стёба от Алекса.

– Вкус у тебя что надо, но произношение… Надо поработать, – нагло ухмыляется парень, и в его глазах пляшут озорные чертики.

Группа вновь гогочет, я слышу нелестные комментарии с задней парты, и, не удержавшись, показываю им средний палец. Надоели.

– Значит прогулки по ночам вновь в силе, – задумчиво тянет парень, небрежно засунув руки в карманы.

– Жизнь тебя ничему не научила.

– Про что это он? – с подозрением косится на меня Ева. Я пожимаю плечами и молчу.

Ошеломлена тем, что он при всех упомянул это. Хотя большинство студентов лишь обменивались недоуменными взглядами, приняв его слова за очередную шутку. Значит не забыл…

***

Затянувшиеся посиделки в кафе с друзьями и прибавленные два часа, которые я провела в душном метро, простояв в ужасных пробках, привели меня домой лишь к десяти ночи. Я с облегчением вышла из транспорта, запахивая серую куртку, и сделала глоток свежего воздуха. Капал мерзкий дождь, и мне хотелось поскорее оказаться дома. Подозрительное шуршание. Показалось. Шаг вперед.

И как по сюжету ужастика мне переградили путь незнакомые люди. И не просто какие-нибудь подвыпившие типы, а чертовы байкеры. Где-то я видела этот логотип на куртке… Молодец, Агата. Тебя сейчас изнасилуют и убьют, а ты думаешь о значке на одежде этих преступников.

– Ты на нашей территории, – оскалился какой-то блондин, выступив вперед, ближе ко мне.

– Я иду домой, – мой голос сорвался, хотя я изо всех сил старалась сохранить самообладание. Главное, не спровоцировать их.

– Мы не причиним тебе боль, если ты не будешь сопротивляться, – продолжил с сальной улыбкой мужчина, и я поморщилась от отвращения.

– Я подам на вас в суд, – безрассудно вырывалось у меня. Молодец, все испортила. Блять. Я сделала шаг назад.

– Уверена, что дойдешь до него? – он схватил меня за плечи, не позволяя отстраниться.

– Дойду, – я дрожала от страха, с ужасом осознавая своё безысходное положение. Но им нельзя было видеть моего страха.

– Проверим?

Моё сопротивление подстёгивало их гнусный азарт. Надеяться на хороший исход в такой ситуации было безрассудно. Нужно что-то делать. Уйти, убежать… Но как?! Казалось, что моё тело парализовало от страха.

– А она ничего так, – загоготал светловолосый парень, приподнимая меня за подбородок. Я запаникованно дёрнулась, на что получила хлёсткую пощёчину. От сильного испуга у меня пропал дар речи, поэтому я лишь сдавленно мычала.

– Тебя на «экзотику» потянуло? – послышался низкий голос со спины, и грубые руки сжали меня за талию, пресекая попытки вырваться на свободу.

– Да, хочется попробовать что-то новенькое, так что ты, малышка, считай, моя первая жертва, – его язык заплетался от выпитого алкоголя. – Ты чего так дрожишь? Не бойся. Я буду нежен, милая. Наверное.

От леденящего кровь страха мои колени подкосились. Я попробовала скинуть с себя чужие руки, но второй насильник, чьего лица я не видела, лишь усилил хватку, и я ойкнула от боли в рёбрах.

– Кто-нибудь! На помощь!

Светловолосый не зажал мне рта, лишь самодовольно улыбался, смотря мне в глаза.

– В тёмном переулке в такое время… Ты что, не читала о жертвах изнасилования? – парень сделал знак рукой второму, и тот толкнул меня прямиком в его «объятия», на что я вновь протестующе забилась.

– Какая непредусмотрительность, – притворно протянул он, сжимая меня за скулы и заставляя посмотреть на себя. Болотные, ядовитые глаза пробирали до озноба. Неужели это всё… Конец?

– Пожалуйста, отпустите меня, – всхлипнула я, смотря на человека жалобным взглядом. Может, так мне удастся выбраться на свободу?

– Ох, Адам… Смотри, до чего ты довёл даму, – укоризненно заметил второй, и мне хотелось плюнуть ему в лицо. – Может, я ей больше понравлюсь? Только пусть учтёт, что церемониться с ней, как ты, не буду.

Он развернул меня к себе и под одобряющий гул своих дружков схватил за волосы. Больно. Мерзкое дыхание на шее. Внутри меня всё сжалось от отвращения. Я стала кричать, но мои мольбы о помощи остались без ответа. Переулок был абсолютно пуст.

Парень заломил пальцы до хруста и усмехнулся:

– Приступим?

Я в ужасе распахнула глаза, замершее сердце в груди резко забилось. Перед глазами потемнело, голова резко закружилась, а в крови вырос уровень адреналина. Я в ярости стала отбиваться, царапая лицо насильника длинными ногтями. Парень прошипел от боли и неожиданности, выпуская меня, но другой, высокий, резко схватил меня за руку, прижимая к стене. Он провёл рукой по моему лицу, я перестала отбиваться. Эта тварь, ощутив мою слабость, ослабила хватку, хватая меня за талию и пробираясь руками под одежду. К горлу подкатила желчь, но я терпеливо выжидала подходящего времени, чтобы резко убежать. Насильник, почувствовав, что я окончательно сдалась, наклонился и коснулся губами моих. Я заехала коленом ему в пах, воспользовавшись моментом, и мне все-таки удалось вырваться. Ощутив свободу, я бежала изо всех сил, не оглядываясь и слыша вслед угрозы, но резко споткнулась и упала, что дало возможность незнакомцам, несмотря на их нетрезвость, настигнуть меня.

Туман, яркие точки замаячили перед глазами, воздух сгустился и дышать стало неумолимо тяжело.

Всё кончено, мыслей нет совсем, словно в голове вата. Нужно думать, что делать, но не получается, рассудок отключается. Свет фар ослепил меня, а бархатный баритон вывел из оцепенения.

– Ты в порядке?

Я типа умерла и попала в рай? Тупые ассоциации. Агата, думай головой. Открыла крепко зажмуренные глаза и встретилась с незнакомым лицом. Парень сидел на байке, а я стояла перед ним на коленях, смотря на него глупым, удивленным взглядом.

Байкеры неохотно отступили, увидев приехавшего. Они знакомы?

– Мало шлюх, перешли на прохожих? – парень снял с себя шлем, и я посмотрела на него, как на последний источник спасения.

– Алекс, – парень подошёл и протянул ему руку, но брюнет сжал кулаки в перчатках.

– Еще одна такая выходка, и я вам устрою охуенную взбучку. Папочка будет не против наказать отбившуюся от рук группу преступников, – он спрыгнул с мотоцикла на землю.

– Ты ведь не станешь этого делать, Алекс… Докладывать не в твоём амплуа, – нервно засмеялся кто-то из этой кучи дерьма. Они боятся его?

– А почему мне не стоит так поступать? – Парень был настроен решительно. – Я понимаю, что мы вне закона, но уважать чужое пространство вы просто обязаны.

– Принципы, мораль, нравоучения… Думаешь, что раз вышел из группы, то можешь учить нас? – Гаркнул мужчина.

– Ну, у меня есть с собой нож. Если не хотите на словах, прибегнём к старым мерам, – от его хищной улыбки у меня пробежались мурашки по позвоночнику.

– Расслабься, чувак, – блондин поднял руки в знак поражения. – Мы правда не собирались делать с ней что-то плохое.

Я резко подорвалась с места и ударила его кулаком по челюсти. Потом ещё раз. И снова.

– Ублюдок, – выплюнула я, давясь от ненависти.

Мой защитник ошеломлённо наблюдал за этой сценой, и я заметила в его глазах восхищение.

– Садись на байк и жди меня, – строго приказал он и куда-то направился с этими психами. Я дрожала от страха и потока адреналина, бурлящего в крови.

Вскоре незнакомец вернулся.

– А ты смелая девочка, – криво улыбнулся парень, и я только сейчас смогла разглядеть его. Волосы, уложенные в беспорядке, норовили упасть на глаза. Тёмные, глубокие.

«Падший ангел», – почему-то пронеслось в моих мыслях.

– Запрыгивай, – парень протянул мне руку, но я опасливо смотрела на байк, сомневаясь. Как будто пять минут назад не я безрассудно ударила того преступника, наплевав на инстинкт самосохранения.

– А это безопасно?

– Детка, нам не нужны неприятности, – парень великодушно подал мне чёрный шлем.

Я послушно взяла его и надела, неумело застёгивая ремешок под подбородком. Он до сих пор протягивал мне руку, и я вложила ладонь в неё. Холодная. Я резко ощутила поток электричества, пронёсшегося по моему организму с этим невинным касанием, и отдёрнула руку.

– Что?

– Ты током бьёшься, – пожаловалась я, а парень хрипло рассмеялся. Такой красивый смех. Низкий, нежный, соблазнительный.

Забралась с его помощью на блестящий мотоцикл и уловила на себе вопросительный взгляд, когда кое-как уселась на заднем сидении, скрестив руки на груди.

– Куколка, тебе бы держаться крепко за меня, – озорно изрёк парень, но я пропустила его слова мимо ушей, о чём успела пожалеть почти сразу, как только он выкрутил ручку газа.

Тихо взвизгнув, я обвила мужскую талию руками, вцепившись мёртвой хваткой за куртку. Незнакомец перекрикнул шум ветра:

– Тебе в какую сторону?

– Прямо по переулку и налево.

– Держись.

Сердце колотилось, как бешеное, и я зажмурилась. Холодная ткань кожаной куртки остужала кожу. Я сжала руки на его животе, пробираясь под ткань, и невольно ощутила напрягшиеся мышцы торса. Не хватало только приставать к незнакомому парню. Дыхание спёрло, и легкие болезненно сжались.

– Расслабься, куколка, – с хрипотцой, заставляя откуда-то взявшихся бабочек в животе расправить крылья.

– Хватит меня так называть. Я умею за себя постоять, – в нос ударил острый запах его духов. Вкусно. Опьяняет.

– Останови здесь.

– Я видел, – усмехнулся он, лихо выруливая к моему дому. – Не завидую тому парню.

Я крепче прижалась к нему:

– Спасибо.

– Это же моя специальность – спасать неопытных маленьких девочек, – сарказм сочился из каждого его слова.

– С чего ты взял, что я неопытная? – вздёрнула я подбородок. Мотоцикл остановился с характерным дребезжащим звуком.

– Я бы проверил, но спешу, милая, – брюнет облизнул губы, и я заметила в его глазах голодный огонек.

Спрыгнула на землю и закатила глаза, даже не желая представлять, что этот извращенец собрался проверять.

– Эй, ты мне должна, – окликнул он меня, когда я сделала шаг к моему дому.

– И чем же? – я уже придумала длинную тираду, чтобы унять его бесстыжую фантазию.

– Шлем на базу, – засмеялся в кулак парень, увидев возмущённое выражение моего лица.

Я пристыженно поджала губы, стараясь не рассмеяться. Вот ведь дура. Быстро сняв с себя шлем, я протянула его парню. Он хороший. Наверное. Наши пальцы вновь соприкоснулись, и брюнет отдёрнул руку, как ошпаренный.

– Ты током бьёшься, – парень отряхнул ладонь.

– Кажется, это заразно, – усмехнулась я.

– Пока, куколка. Будь осторожнее.

Я не думала, что встречу его вновь, но судьба та еще шутница, поэтому через два месяца, когда я поступила в университет, меня ждал «сюрприз».

– Здравствуйте, меня зовут Алекс Феликсович. И я буду преподавать у вас английский, – представился молодой парень, скинув с себя кожанку, и повесил её на спинку стула.

– С некоторыми из вас мы знакомы, – напряженный взгляд прожигал меня, и я заметила, как дёрнулся его кадык, – Но многих вижу первый раз. Поэтому давайте представимся…

Тогда я поняла, что влипла. По полной. Особенно, когда мои документы на перевод в группу немецкого не приняли из-за отсутствия свободных мест. Начался год тяжелой учебы. Три раза в неделю по две пары. Три грёбаных часа неловкости. Для меня.

Я не числилась в списке бешеных поклонниц, которые неутомимо стерегли его у кабинета, чтобы пофлиртовать, и так получилось, что часто пропускала его пары. То заболею, то вечеринка крутая намечается в будние дни, то просплю. Ну, с кем не бывает. Я старалась избегать его, хотя образ недосягаемого дерзкого спасителя навсегда запечатлелся в моей голове, служа образом для мечтаний.

С того случая прошло почти полгода. Алекс не выделял меня среди других учащихся, ни разу не вспоминал о нашей первой встрече, и, по всей видимости, благополучно забыл о ней. Так, по крайней мере, я думала до сегодняшнего дня.

***

– Жизнь меня научила держаться подальше от сомнительных людей, страдающих амнезией, – не знаю, что на меня находит. То ли обида из-за его холодного отношения, то ли игра в «я потерял память» и его вечное игнорирование.

Помню, однажды обнаружила его с какой-то блондинкой в подсобке. До сих пор злость пробирает. Хотелось бы забыть, как страшный сон. Я не принимала попыток сблизиться с ним. Смущение, гордость, очевидное положение «ученица»… Не знаю.

Он ведь холост… Лучше бы Алекс был геем. Кажется, я это произнесла вслух, судя по переменившемуся лицу преподавателя.

– Вышла. К. Доске, – отчётливо выделяет каждое слово парень, а на меня вновь обращаются двадцать пар любопытных глаз. Я слышу за спиной шушуканье, и это порядком треплет мне нервы.

– Алекс Феликсович, что мне нужно сделать?

– Blase mir einen /Отсосать мне/, – брюнет с удовольствием тянет последний слог и самоудовлетворенно проводит языком по своим губам, увлажняя их слюной. Я шокированно открываю рот, распахивая глаза. Снова. Блять. С саксонским акцентом. Значит я не ошибалась. Это пиздец.

– Ich bin überzeugt, dass er in deinem Mund sehr gut aussehen wird. /Уверен, он будет хорошо смотреться в твоём ротике/, – парень бессовестно вонзает зубы в пухлую нижнюю губу.

– Что? – Глупо переспрашиваю срывающимся голосом. Колени начинают независимо от моей воли дрожать.

– Говорю, вышла к доске, будем тренировать новый материал, – строго произносит парень, скрестив руки на груди. Будто не он только что делал мне пошлые намёки.

– Obwohl ich mit dir etwas anderes trainieren würde. /Хотя я бы потренировал с тобой кое-что другое/.

Как непедагогично, фу. Я хочу что-то произнести в ответ, но язык меня не слушается, пальцы дрожат, а колени подгибаются, как ватные. Останавливаюсь на полпути и, прикинувшись дурочкой, вновь спрашиваю:

– Что вы имеете в виду?

В моих руках козырь. Уже предчувствую ошеломлённое выражение лица Алекса, когда отвечу ему. Но чуть позже.

– Не обращай внимания, Агата. Я записался на курсы по немецкому, поэтому закрепляю материал, – невинно улыбается, уступая место у доски. Вот ведь дьявол.

Я сжимаю зубы, встав к нему спиной, и сдерживаю себя изо всех сил, чтобы не признаться этому нахалу во всем. Играет, значит. Помнит меня и… хочет? По крайней мере, я впервые слышу, чтобы он предлагал непотребщину на немецком. Хам. Иногда до меня доносилась несдержанная ругань на этом языке, когда у Алекса сдавали нервы, но чтобы такие откровенности – впервые. Чёртов немецкий, язык Сатаны.

Доска разделена на две половины. Справа – окончания предложений, слева – начало. А, ну, с таким я могу справиться. Наверное. Начинаю старательно соединять по смыслу и грамматике нужные фразы, обозначая аккуратной стрелочкой. Группа молчит. Наверняка, он успел им что-то задать из учебника, когда я была занята тем злополучным видео. Кстати, надо будет забрать мобильный Евы после пары. Не достаю до верхней строчки и встаю на носочки, чтобы дорисовать оставшуюся стрелку методом исключения. Моя юбка задирается, и я сразу успеваю об этом пожалеть, когда вижу потемневший взгляд преподавателя.

– Verdammte Scheisse… Ich würde dich hart auf meinem Schreibtisch ficken. /Мать твою… Я бы жёстко трахнул тебя прямо на моём письменном столе/, – соблазнительная ухмылка играет на губах Алекса, он смотрит при этом на мои берцы и обтягивающую бёдра кожаную юбку. Германист хренов! Я напрягаюсь, сжимая мел в руке, и он крошится, белой пылью оседая на моих пальцах.

Нет. Это уже предел! Меня прорывает.

– Ich kenne diese Sprache seit sechs Jahren. /Я знаю этот язык уже шесть лет/, – рычу в ответ, впираясь в него ожидающим взглядом. Зрачки Алекса увеличиваются, он выглядит потрясённым, судорожно сглатывая. Получай! 1:1. Парень кашляет, прочищая просохшее горло. Так тебе и надо.

– Ты можешь сесть на место, – хрипло отвечает он, когда к нему возвращается способность говорить. Давненько я мечтала проучить этого дьявола.

Не спешу уходить и смеряю его довольным взглядом. Алекс сжимает пальцами края стола, пытаясь перевести дыхание, будто пробежал стометровку. Так-то.

– Аh, und Apropos Tisch… Ich glaube, dass er verlockender ist, meine Jungfräulichkeit auf deinem Motorrad zu verlieren. /Ах, а что касается стола… Я думала, что более заманчиво лишиться девственности на твоём байке/, – добиваю его, гордо отвернувшись, дабы эффектно вернуться на своё место, но подворачиваю ногу и падаю на колени. Дерьмо. Даже не хочу знать, как это выглядело со стороны. Эти суки-однокурсники вновь ржут надо мной, а я от досады ощущаю слёзы в глазах. Не хватало только расплакаться. Обидно, так, что выть охота. Внезапное ощущение дежавю пронзает меня. Тогда я тоже стояла перед ним на коленях.

– Ты на верном пути, – игриво намекает Алекс о двусмысленной позе, в которой я находилась, и окидывает меня пошлым взглядом. Быстро же пришёл в себя, подлец.

– Verdammter Perversling! /Чертов извращенец/, – отвечаю я сквозь сжатые зубы.

– Давай руку, – он протягивает мне ладонь под нескончаемый смех студентов, и я машинально хватаюсь за неё, поднимаясь на ноги. Ублюдок. Мало того, что не смутился, так ещё и продолжает издеваться.

Оборачиваюсь и ловлю на себе полные зависти взгляды однокурсниц. Я, блять, расшибла коленки, чему вы завидуете?! Ну, подал он мне руку. Ну, перекинулись мы парочкой фраз. Но это ничего не значит. Для него уж точно.

Раздаётся звонок, и я подрываюсь с места, прихрамывая. Алекс перехватывает мою кисть и кивает группе:

– Свободны. Я позабочусь о ней.

Ловлю на себе полный удивления и любопытства взгляд Евы, но мне некогда объясняться. Потому что я тоже не знаю, что за чертовщина сейчас происходит.

– Я могу сама дойти до медпункта, – бурчу, стараясь не смотреть ему в глаза. Будто он древнегреческое чудовище, способное взглядом превратить человека в камень. Хотя Алекс больше смахивает на божественного Аполлона своей идеальной внешностью.

– Нам нужно обсудить то, что случилось? – мягко говорит он, закрывая дверь на ключ.

Зачем…

– Не хочу лишних глаз и ушей, – словно читает мои мысли. Я хватаюсь за ушибленные коленки. Больно.

Алекс расправляется с замком и подходит ко мне. Я машинально опираюсь спиной о его стол. Парень кладёт руки по обе стороны от моего тела, поймав в ловушку.

– Залезай на стол.

– Что?! – кажется, краснею до самых кончиков ушей.

– Мне нужно обработать твои раны, – деловито отвечает Алекс, и я осторожно присаживаюсь на край стола, аккуратно отодвинув папки с рефератами в сторону. Глупые мысли…

Парень роется в шкафчике, доставая оттуда перекись водорода и ранозаживляющий пластырь. Как предусмотрительно.

Присев на корточки, Алекс льёт антисептическую жидкость на мои ссадины, и я резко дёргаюсь, на автомате цепко хватая его за шелковистые волосы.

– Куколка, мне больно, – шипит парень, смотря на меня снизу вверх. Блять, как же соблазнительно он выглядит сейчас, сидя между моих ног и невинно обрабатывая раны.

– Прости, – я виновато отдёргиваю руку от его волос. Мягкие. Так я и представляла. Хочется трогать ещё и ещё, но я сдерживаюсь.

– Потерпи, – ласково отвечает Алекс, нежно целуя мои коленки, на что я больно прикусываю губу. Что он творит…

Наконец, парень наклеивает на кровоточащие ранки два пластыря и поднимает на меня глаза, смотря в упор. Мне сносит крышу от его многообещающего взгляда. Его губы вновь касаются меня, только теперь под коленной чашечкой, и я сжимаю пальцами края стола, вздрагивая, как от удара.

– Перестань трястись. Я не сделаю ничего без твоей воли, – властно, но мягко. Как ему это удается? Недоверчиво кошусь на Алекса, но все вопросы застревают у меня в горле, когда губы парня добираются до внутренней стороны бедра, оставляя на коже рваные поцелуи. Сжимаю зубы, чтобы не застонать в голос, тяжело дыша. Это ведь ужасно неправильно. Я не должна его хотеть. Но хочу. Ебучие принципы не дают мне покоя, поэтому, когда его пальцы лезут выше, я хватаю Алекса за плечи, робко пытаясь отстранить от себя. Он привстает, оказываясь на уровне моего лица.

– Что, куколка? – Этот голос действует на меня лучше афродизиака. – Я терпел год, в то время как каждый день жаждал лишь нагнуть тебя и трахнуть. Угораздило же тебя попасть в мою группу, – парень водит носом по моей шее, слегка щекоча этим чувственным касанием.

– А-алекс, это неправильно… – задыхаюсь. Не слушай меня…

– Куколка, как красиво звучит моё имя из твоих уст, – он тяжело дышит и скользит тыльной стороной ладони по моей щеке. – Если нам хочется, то почему мы должны останавливаться?

Я теряюсь, не зная, что ответить. А стоит?..

– Ты такая невинная, Агата, – его пухлые губы касаются мочки моего уха. – Я был прав насчёт неопытности, – мурлычет парень мне в губы. Я пропала.

– Иди к чёрту, – обиженно мямлю, хотя мозг плавится от наслаждения.

В этот момент я понимаю – все мои грёбаные правила, принципы и ценности растворяются без следа, уступая место прожигающему до голых костей желанию. Это не что-то физическое. Я знаю.

***

POV Автор.

Алексу кажется, что в кабинете исчезает воздух. Остаётся лишь электричество, почти сверкающее, почти искрящееся, отдающее звоном в ушах.

– Я буду рад научить тебя всему, – это всё очевидно запретно, греховно, оттого заводит обоих сильнее. Осознание того, что их могут обнаружить, кружит голову, сжимает узлом мышцы. Парень хватает Агату за скулы, накрывая её губы своими. Вдох.

Черти под кожей вероломно рвутся на долгожданную свободу. А сердце в груди колотится с такой силой, будто вот-вот разорвётся на куски. Эти стуки разлетаются по кабинету и эхом разбиваются о стены. Алекс поочередно целует её нижнюю и верхнюю губу, втягивая в рот и всасывая. Сколько раз он желал это сделать? Сколько раз, видя рядом с ней какого-то придурка, у него сводило скулы? Сколько раз он представлял её вот такой, подчиняющейся ему, откровенной и…его? Именно его. Он спас Агату тем вечером. Спас, а сам попал в плен. В плен разъедающим чувствам, что ядом проникали в нервные клетки, травили его не хуже никотина, который он ежедневно потреблял с сигаретами. Блять, сколько раз он сдерживал себя, повторяя, что им не быть вместе? Сколько? Она не знает ни о чем. Глупо подумает, что он пользуется. А ведь эти гребаные три месяца он глаз с неё не спускал. Старался вечером проезжать мимо, следил, блять, за ней, как влюблённый подросток. Сука, сука, сука. Она ведь глубоко проникла в его кровь. Эта невъебенно прекрасная девочка. Его девочка. Алексу не была нужна другая, но он нарочно трахался в первый же день работы в универе с какой-то шлюхой, зажимая ей рот рукой, чтобы перебить в себе желание. Желание представлять на её месте Агату. Зная, что она видела это, проходя мимо незапертой подсобки. Чтобы доказать, что он, мать его, свободен, и никакой девчонке не под силу это изменить. Ошибался. Будто на сердце ожог остался. Не заживает.

Выдох. Агата робко ласкает его рот, что вызывает горячую волну тепла в крови. Как долго она не сопротивляется?.. Алекс против воли прижимается к маленькому телу, крепко сжимая в стиснутых кулаках хрупкие запястья. На всякий случай. Прихватывает зубами её припухшие губы. Приглушенно рычит. Обводит языком, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от ощущения, что приносят трущиеся о напряжённый член джинсы. Слишком. Тесно. Агата выгибает спину, обвивая его торс ногами. Он придвигает губы к её шее, влажно касаясь кожи. Вдыхая её запах. Нужный. Сладкий. Опьяняющий. Зрачки почти поглощают тёмную радужку. Это всё слишком. Но он не готов остановиться. Она нужна ему. Парень обвивает талию Агаты, вновь приникая к губам. Горячо. Неправильно. Грязно, но вместе с тем – нужно до потери пульса. Он буквально вытрахивает её рот языком, наслаждаясь сбивчивыми вздохами Агаты и лихорадочным блеском в её глазах. Теряет голову. Его сводят с ума маленькие руки, невесть как освободившиеся от его хватки и теперь зарывшиеся в волосы на его затылке. С такой силой, будто она жаждала этого сильнее всего на свете. Сводят с ума тесно прижатое тело, запах её волос, тихое дыхание. Она его убивает.