Текст книги "Секс лишь после свадьбы (СИ)"

Автор книги: Mia_Levis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Часть 1 ==========

Забегаловки в Ист-Энде все на одно лицо: приземистые, невзрачные, но с яркими вывесками, на которых вычурно выведены порой совершенно нелепые названия. Чем ближе к докам, тем сильнее воздух пахнет солью и прогнившей рыбой, тем чаще можно встретить на улицах пьяных матросов, мелких воришек и попрошаек. Вот и сейчас, несмотря на позднее время и абсолютное отсутствие фонарей в одном из самых бедных кварталов Лондона, улица продолжает жить своей жизнью, как огромная помойная яма, переполненная кишащими червями. Как и всегда в темноте скрываются неприметные тени, готовые в любой момент очистить кошелек мертвецки пьяного гуляки, а стены подпирают проститутки в ожидании очередного клиента.

Быть может для человека, оказавшегося здесь впервые, подобная обстановка и была бы интересна, тем любопытством вперемешку с отвращением, которое испытывает человек, рассматривая заспиртованного уродца в банке, но Тони настолько привык к атмосфере разложения, наложившей здесь свою печать, что даже не оглядывается по сторонам, полностью поглощенный разговором со своим напарником.

– Если об этом станет известно, то тебя просто вышвырнут, Дин! К чему тогда были все старания?

– Не будь таким правильным, Тони. Это раздражает, – Дин небрежно отмахивается от всех увещеваний, бросает последний взгляд на дверь бара, из которого он и его приятель Тони только что вышли.

– Как знаешь. Мне пора, – Тони неодобрительно поджимает губы, засовывает руки в карманы потертых джинсов и медленно идет по узкому проулку, старательно обходя многочисленные выбоины, чернеющие в бледном сиянии полного месяца. Сегодня он чертовски устал, поэтому размолвка с Дином воспринимается им значительно тяжелее, чем обычно. Дин – школьный друг Тони, когда-то они, как и преимущественное большинство ребят, которым не повезло родиться и расти в этих трущобах казалось бы великолепного города, часто промышляли мелким воровством. Но если со стороны Тони подобное было вынужденной мерой, попыткой прокормить и себя, и мать-алкоголичку, то Дин находил в этом особое очарование, получая истинное удовольствие от чувства растекающегося по венам адреналина. Сейчас они выросли. В прошлом году Тони смог поступить в Ист-Эндский университет, далеко не самое престижное, но все же приличное учебное заведение, и теперь изучал юриспруденцию, что стало непрекращающимся поводом для подколов Дина, который так и продолжал существовать за счет своего отца, работающего клерком в доках, и с помощью “дополнительных” средств, которые он все так же получал, очищая кошельки зевак. И Тони не читал бы ему нотаций, честное слово не читал бы, если бы Дин не продолжил свое не совсем законное занятие в баре, куда Тони помог ему устроиться несколько недель назад. Назвать их официантами было сложно, потому что слово звучало неуместно и пафосно в отношении пивнушки, в которой они подрабатывали, но разнося заказы они оказывались в непосредственной близости к преимущественно пьяным посетителям, и Дин пользовался этим напропалую, чем обеспечивал себе неплохой дополнительный доход. На днях хозяин заведения получил несколько жалоб и провел и с Тони, и с Дином беседу, в ходе которой дал четко понять, что воровства не потерпит. После этого несколько смен все было спокойно, Дин вел себя примерно… до сегодняшнего вечера.

Сегодня к ним в бар наведался идиот. Так принято было называть богатых джентльменов, которые видимо страдали слабоумием, потому что иначе не назовешь их непонятное желание вырваться из своих мраморных замков, покинуть салоны дорогих авто, и явиться во всем великолепии и роскоши дорогой одежды, фамильных перстней и чарующих запахов в затхлое и убогое заведение бедного Ист-Энда.

Тони сразу понял, что появление на их пороге высокого брюнета, который невероятно сильно излучал властность и уверенность, не к добру. Плохое предчувствие усилилось, когда он заметил, как жадно заблестели глаза Дина, как стремительно он вызвался обслуживать богатого клиента и его спутника – высокого и шумного мужчину за пятьдесят, в котором, благодаря рыжей бороде и специфическому акценту, можно было узнать ирландца.

Тони постарался образумить Дина, но тот лишь отмахнулся и спустя несколько часов с предвкушающей улыбкой направился отнести счет к дальнему столику, где расположился “мешок с деньгами”. Волнение Тони было настолько сильным, что он не удержался и пошел вслед за другом. Казалось, что все было как прежде: вот Дин протянул счет, мужчина медленно достал кошелек, выложил на стол несколько купюр. Его движения медленны, улыбка рассеянна, а смех, который прозвучал в ответ на реплику его друга-ирландца, чересчур громкий, как у сильно пьяного человека. Тони даже успел выдохнуть, наблюдая, как посетитель кладет кошелек в карман черного пальто, потому что посчитал, что бутылка дешевого пойла, которое здесь принято называть “виски”, возымела действие и теперь этот олух не заметит даже взрыва атомной бомбы. Как же он ошибался…

Когда Дин как будто бы невзначай уронил на пол блокнот, в который записывал заказы, и присел на корточки, Тони словил взгляд мужчины, у которого как раз в это мгновение из кармана вытаскивали бумажник. И этот взгляд нельзя было назвать ни рассеянным, ни невнимательным, ни тем более пьяным. У незнакомца были голубые глаза, странный контраст с аспидно-черными волосами, но у Тони никогда не повернулся бы язык применить к их цвету какие-то банальные эпитеты, как-то “небесные” или “лазурные”. У незнакомца были ледяные глаза, как стеклышки на свету холодного солнца. И Тони готов был поспорить с самим дьяволом, что кто-кто, но этот человек уж точно знает, что сейчас в его собственном кармане хозяйничает чужая рука, пытаясь цепкими пальцами ухватить заветный бумажник с желанными деньгами. Тони сглотнул, отвел взгляд, но в последнее мгновение успел заметить на лице мужчины что-то до боли напоминающее понимающую усмешку. Это стало последней каплей, и Тони быстро подошел к столику, старательно пытаясь не встречаться глазами с жертвой Дина. Вместо этого он подхватил под локоть друга, который уже успел выпрямиться и, конечно же, запрятать кошелек в широкий карман собственного передника, а теперь старательно произносил заученные слова извинения за свою неловкость. Тони едва ли не на аркане оттащил Дина от столика, завел в темную подсобку, где попытался объяснить, убедить, что тот богач с холодным взглядом был абсолютно трезв, но Дин лишь отмахнулся и с гордостью продемонстрировал свою добычу, в которой оказалась больше наличных, чем Тони смог бы получить за полгода работы в этом заведении.

Спустя десять минут, когда Тони наконец-то набрался сил выйти в зал и встретиться взглядом, если возникнет такая необходимость, с обворованным клиентом, столик, где тот сидел, оказался пустым, и Тони наконец-то расслабился окончательно. Может ему показалось? Может и не было никакого пристального взгляда?

Тони отвлекается от мыслей и воспоминаний в тот момент, когда сворачивает за угол. Переулок, по которому он идет, узок настолько, что можно коснуться противоположных стен, если протянуть руки, здесь тихо и абсолютно пустынно, если не считать приглушенный звук шагов, раздающийся где-то позади. Тони немного ускоряет шаг, не потому, что боится, ведь нелепо бояться того, что настолько хорошо знаешь, а просто потому, что сегодня потасовка не входит в его планы. Завтра ему на занятия, да и общежитие, в которое он с радостью переехал после поступления, тем самым избавившись от общества постоянно пьяной матери, находится уже совсем близко, и будет очень обидно нарваться на какого-то недоумка именно сейчас.

Через минуту шаги затихают в каком-то боковом переулке, и Тони даже позволяет себе напеть под нос песенку, которую часто слышал в детстве от отца, когда тот еще был жив. Но слова резко замирают на языке, когда перед ним, буквально в трех шагах, как привидение материализуется человек. Где-то на периферии сознания Тони понимает, что это никакое не привидение, и на самом деле человек появился из еще одного переулка, которыми так щедро испещрена эта часть города.

– Здравствуй, – голос мужчины немного хриплый, но вполне дружелюбный; он делает еще один шаг в сторону Тони, который не может обойти его из-за того, что улица чересчур узкая, но и поворачивать назад не хочет, иначе будет петлять в этом лабиринте до утра.

– Мы знакомы?

– На самом деле я больше успел познакомиться с твоим другом, но и ты, я думаю, меня знаешь, – еще шаг, на лицо мужчины падает лунный свет, и Тони наконец-то понимает, кто находится перед ним. Он резко втягивает воздух, краснеет, как когда-то в детстве, даже в свои девятнадцать не избавившись от этой отвратительной привычки, но благо света недостаточно, чтобы недавний клиент заметил предательский румянец, поэтому Тони использует лучшую тактику защиты – нападение.

– Я не могу считать знакомыми всех людей, которые посещали бар, в котором я работаю. Кроме того, мой рабочий день закончился. Дайте пройти!

– Да, прости, я, наверное, не совсем верно выразился. Ты и твой друг тесно познакомились с содержимым моего кошелька. Так понятнее? – Мужчина ухмыляется, искривляя свои четко очерченные и чересчур пухлые для мужчины губы в едкой усмешке, а у Тони тем временем кровь стынет в жилах. Вот сейчас этот богач достанет телефон, вызовет полицию, и Тони ничего не сможет доказать. Его уволят, исключат, заставят вернуться к матери и это будет концом жизни, которая только-только началась, крушением всех надежд и мечтаний.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – Тони понимает, что паника, зародившаяся внутри, грозит необдуманными поступками и еще большими проблемами, но не может удержаться от импульсивного действия: он отталкивает мужчину, только благодаря эффекту неожиданности сумев впечатать его в камень стены и тем самым освободить себе проход. Тони срывается на бег, ощущает, что свобода уже совсем близко маячит впереди, как свет в конце тоннеля… А потом неловко спотыкается о какой-то камень, пытается удержать равновесие, но только заваливается набок, бьется головой о стену и уже медленно сползает на грязный асфальт, ощущая, как по виску стекает кровь.

– Идиот, просто идиот, – раздраженный голос брюнета – последнее, что слышит Тони. А потом только ощущение невесомости, осознание, что его куда-то несут и шероховатость ткани пальто возле кожи щеки.

========== Часть 2 ==========

Тони медленно открывает глаза, но сразу же зажмуривается вновь, потому что свет вызывает боль в затылке, которая отдается неприятной пульсацией в висках. Он лежит несколько минут неподвижно, пытаясь поймать хотя бы одну связную мысль, которые упорно разбегаются, как овцы из загона. Сначала Тони вспоминает, что сегодня четверг, а значит в университетской столовой снова будут давать рис и морскую капусту, и ему, Тони, нужно будет не забыть сделать бутерброд, потому что обед в японском стиле вызывает у него тошноту. Следующая мысль более важная: воспоминание о необходимости посетить мать, которой Тони каждый месяц приносит немного денег, отложенных с зарплаты и стипендии. Может это и глупо, ведь в основном она тратит деньги на алкоголь, но иначе Тони не может, ведь, в конце концов, она дала ему жизнь.

Когда череда мелких каждодневных планов заканчивается, Тони наконец-то “ловит” гораздо более любопытную мысль, из которой сразу же следует вопрос: а почему это у него болит голова? Тони подносит руку к виску, потом запускает пальцы в разметавшиеся волосы, и морщится, когда обнаруживает болезненный участок, на котором даже на ощупь можно различить огромную шишку и запекшуюся кровь. И тут воспоминания накрывают Тони лавиной: смена в баре, мужчина, которого обокрал Дин, встреча в переулке, падение, чьи-то руки, подхватывающие его… Тони резко распахивает глаза, садится на постели, сдерживая болезненный вскрик, готовый сорваться с губ, когда быстрое движение вызывает очередную вспышку боли в голове, и замирает, потрясенно уставившись на белоснежную простынь, спавшую до бедер. И чья это кровать, спрашивается? А главное, почему это Тони голый в ней?

***

– Не паниковать, Тони! Будь хорошим мальчиком, возьми себя в руки! – Самовнушение дает мало результатов, но упорное бормотание под нос все также сопровождает каждый шаг Тони. Простыню он обмотал на греческий манер и теперь, всякий раз, когда его взгляд падает на собственное отражение в огромном зеркале викторианского стиля, Тони недовольно морщится. Великолепно, выглядит, как чертов извращенец на гей-параде, только лаврового венка не хватает.

Но все недовольство быстро гаснет, перед осознанием передряги, в которую он попал. Тони понимает, что его пребывание в огромной комнате чужого дома непосредственно связано со вчерашним посетителем их бара, от которого он так опрометчиво попытался сбежать. Но какие-либо выводы сделать сложно, потому что неизвестно, притащил ли мужчина его к себе или продал на органы в качестве оплаты за украденные деньги. Единственное, что Тони осознает хорошо, так это то, что он находится в запертой комнате, голый, без какой-либо возможности сбежать, учитывая, что комната минимум на третьем этаже. Кроме того, выглянув в окно, Тони с ужасом понимает, что уже смеркается, а значит он проспал почти сутки, в лучшем случае.

Когда мысли уже грозятся свести с ума, в замочной скважине медленно поворачивается ключ, дверь открывается и на пороге возникает мужчина лет сорока. Он высокий, худощавый и прямой настолько, что у Тони появляется серьезное опасение, что несчастный проглотил металлическую жердь. Его волосы тщательно уложены, черный костюм без единой складки, и вообще весь образ мужчины напоминает Тони образец чопорности и сдержанности.

– Добрый вечер, сэр, – мужчина проходит в комнату, закрывает дверь за своей спиной. – Вам не стоит вставать, доктор прописал вам постельный режим по крайней мере на несколько дней.

– Кто вы такой? – Тони наконец-то выдавливает из себя один из многочисленных вопросов, которые хочет задать, и настороженно наблюдает, как мужчина преодолевает комнату и кладет на кровать небольшой сверток.

– Извините, я не представился. Меня зовут Джеймс. Если Вам что-нибудь понадобится, обратитесь ко мне. Вот одежда, скоро вам принесут ужин. Ванная там, – легким кивком головы Джеймс указал на дверь в углу комнаты, в которую Тони уже заходил, когда пытался найти выход из этой темницы. – Настоятельно советую вам лечь, сэр.

– Спасибо, предложение очень заманчивое, но я предпочитаю его отклонить, – с этими словами Тони резким движением хватает сверток с кровати, стараясь не подходить к этому Джеймсу от греха подальше. Но когда Тони расправляет одежду, то понимает, что вещи не его. – Это что такое? Это не моя одежда! Принесите, пожалуйста, мою, и я уйду отсюда.

– Боюсь, я не смогу выполнить вашу просьбу. Хозяин приказал сжечь ту одежду, которая была на вас. Кроме того, вы не можете уйти, вам прописан постельный режим. Отдыхайте, сэр. Доброй ночи, – тон Джеймса всю его тираду остается ровным и спокойным. Он в последний раз бросает на Тони равнодушный взгляд, разворачивается и уходит, не обращая никакого внимания на поток вопросов и брани, летящие ему в спину. Когда Тони наконец-то решается брать выход штурмом, оказывается слишком поздно: дверь захлопывается у него перед носом, а в замке с удивительным проворством поворачивается ключ. Тони лишь зло бьет кулаками по деревянной поверхности и сердито кричит напоследок:

– Это незаконно! Я вас в тюрьму засажу, ясно? – ответом ему служит лишь тихий звук удаляющихся шагов в коридоре.

***

Ужин Тони приносят спустя десять минут, и у него сразу возникает коварный план сбежать от девушки, которая принесла поднос. В конце концов, ему нужно только вырваться в коридор, определить в какую сторону бежать, найти лестницу, спуститься вниз, найти входную дверь, преодолеть огромную подъездную аллею и выйти через большие кованые ворота, которые наверняка охраняются. И ничего, что план чу-у-уточку недоработан, ведь тяжелые времена требуют решительных действий. Тони даже предусмотрительно надел вещи, принесенные Джеймсом, и мысленно вознес благодарность небесам за то, что это оказались обычная белая футболка и синие джинсы, а не рубашка с кружевными манжетами и брюки со стрелками.

И вот девушка заходит, молча преодолевает комнату, ставит поднос на столик, а Тони тем временем все ближе и ближе подкрадывается к двери, выглядывает в коридор и останавливается, увидев перед собой шкаф. Не настоящий, конечно, но сдвинуть мебель, наверное, было бы легче, чем обойти огромного мужчину, который застыл на пороге с широкой улыбкой. Тони нервно сглатывает, а верзила весело подмигивает ему, как будто они старые знакомые и сейчас начнут обниматься, хотя на деле Тони больше всего желает, чтобы этот шкафообразный мужик провалился сквозь землю.

– Замечательно. Где я? Чей это дом? Эй, я вас спрашиваю! – злость и нервное потрясение окончательно гасят все опасения и осторожность Тони, и он сердито упирает руки в бока, переводя взгляд то на девушку, то на охранника. Они же хранят молчание, и лишь перед тем, как закрыть дверь, девушка тихо произносит:

– Завтра все узнаешь. А сейчас ешь и отдыхай. И не забудь принять лекарства, у тебя наверняка болит голова. – Дверь закрывается, и Тони медленно опускается на пол. Сил злиться, кричать или метаться по комнате больше не остается, он чувствует себя обессиленным, голова и правда жутко болит, поэтому Тони несколько минут просто рассматривает потолок и огромную хрустальную люстру. За окном уже темно, и Тони не верится, что еще сутки назад он возвращался домой, а сегодня находится непонятно где и неизвестно с какой целью. От подноса исходит заманчивый аромат, и желудок Тони сводят голодные спазмы, ведь в последний раз он ел вчера в обед, но ковер такой мягкий, свет приглушенный и приятный, а тяжесть в голове просто свинцовая, поэтому Тони закрывает глаза, чтобы просто полежать минуточку, и сам не замечает, как проваливается в неспокойный сон.

***

– Эй, парень, что за бродяжничья привычка постоянно валяться на полу? – Тони слышит эту фразу сквозь сон, а потом ощущает, что его снова подхватывают на руки, широко распахивает глаза, чтобы встретиться взглядом с уже знакомым мужчиной, из-за которого и началась вся эта сумасшедшая ситуация. – Проснулся, спящая красавица? Поговорим?

========== Часть 3 ==========

Как только мужчина опустил Тони на кровать, тот сразу же скинул с себя первичное оцепенение и начал громко возмущаться:

– Поговорить? Да ни за что! Вы незаконно держите меня у себя в доме, под замком. Я Вас в тюрьму засажу, ясно? Отпустите меня немедленно! – Тони весь раздулся от праведного гнева, взъерошенные волосы торчали во все стороны, а руками он яростно жестикулировал, пытаясь еще и таким образом донести все, что думал касательно сложившейся ситуации.

– Меня зовут Бенджамин. Честно говоря, я не люблю это имя, поэтому называй меня Бен, – проговорил мужчина, оставшись абсолютно глухим к недавней тираде Тони.

– Мне нет никакого дела до вашего имени! Мне нужна моя одежда, я ухожу! – Тони уже намеревался встать с огромной постели, но Бен оказался значительно проворнее: он обхватил Тони за лодыжку, дернул на себя, тем самым заставив того распластаться на кровати в позе морской звезды.

– Нет, – коротко произнес Бен, не отпуская ногу.

– Нет, вы не вернете мне мою одежду? Ну, и ладно, обойдусь, – Тони нервно засмеялся, в этот момент почувствовав себя запертым в одной камере с сумасшедшим. Ведь вменяемый человек его бы давно уже отпустил, не так ли? – Так я могу идти?

– Я же сказал: нет, – Бен усмехнулся, когда Тони резко дернул ногой, пытаясь вырвать ее. В этот раз он не позволит застать себя врасплох, а Тони не решится на чересчур радикальные меры. В конце концов, он не был идиотом и чудесно понимал, что с чужой территории ему ни за что не выбраться с боем.

– Нет, я не могу идти? – осторожно переспросил Тони и сильно зажмурился, мысленно посылая молитву всем богам, чтобы это оказался всего лишь дурной сон.

– Ты настолько сильно ударился головой или до тебя всегда так туго доходит? Нет, ты не можешь уйти, – все с тем же спокойствием и равнодушием произнес Бен, медленно поглаживая обнажившуюся кожу на лодыжке Тони.

– Перестаньте меня лапать! Я еще на вас и за сексуальное домогательство подам! – сквозь зубы прошипел Тони, в очередной раз предприняв безуспешную попытку вырваться. Бен тихо засмеялся, но все же убрал руку, встал с кровати, отошел и опустился в кресло, стоящее у стены. Тони воспользовался ситуацией, сразу же сел, прижавшись спиной к изголовью кровати и поинтересовался: – Это из-за того, что вас обокрали в нашем баре? Я этого не делал.

– Я знаю.

– Знаете? Знаете и продолжаете меня здесь удерживать? – Тони повысил голос, уже совершенно ничего не понимая. С каждой минутой в нем все сильнее и сильнее зарождалась паника, которую все сложнее было сдерживать.

– Да. Сегодня я навел кое-какие справки, Энтони, – начал Бен, не обращая внимания на удивление, которое отразилось на лице Тони, когда тот услышал свое имя из уст едва знакомого человека, – и пришел к выводу, что ты останешься у меня. Я поступил неправильно, обвинив тебя в воровстве, не разобравшись предварительно в ситуации. Будем считать, что таким образом я хочу загладить свою вину и убедить тебя, что на самом деле мне несвойственно делать поспешные выводы.

– А если я не имею никакого желания убеждаться? Если хотите загладить вину, то просто отпустите меня! – произнес Тони, недоуменно нахмурившись. Интересно, этот сумасшедший тащит всех людей, которых несправедливо в чем-либо обвинил, или так “везет” только избранным?

– Нет. Об этом не может идти речи. Отдыхай, а завтра познакомимся поближе. Спокойной ночи, Энтони, – с этими словами Бен встал, одарил Тони какой-то очень странной улыбкой и вышел в коридор. Еще через секунду в замке повернулся ключ, и Тони, чертыхнувшись, резко швырнул одну из подушек в направлении двери.

***

Заснуть Тони смог лишь на рассвете, после нескольких часов, которые прошли в напряжении и тревогах. Он то прислушивался, пытаясь услышать хоть что-нибудь за дверью своей комнаты, то строил масштабные планы побега, то репетировал речь, которую завтра произнесет, и таки добьется освобождения. В конце концов, утомленный и растерянный, он, уткнувшись носом в мягкую подушку, провалился в глубокий сон.

Когда Тони наконец-то проснулся, на настенных часах было уже одиннадцать часов. Он несколько минут смотрел в окно, на серое небо, которое предвещало скорое начало дождя. Тяжело вздохнув, он повернул голову и спустя мгновение уже резко вскочил, неуклюже запутавшись в простынях и едва не скатившись на пол.

– Доброе утро, принцесса, – с улыбкой произнес Бен. При дневном свете его глаза казались ярко-голубыми, а волосы наоборот были еще более насыщенного черного оттенка, чем запомнил Тони.

– Какая, к черту, принцесса? Вы что, извращенец? – сквозь зубы прошипел Тони, сверкая на ненавистного похитителя своими ярко-зелеными глазами. Темно-каштановые волосы после сна были еще более растрепанны, чем обычно, поэтому Бен снова улыбнулся, окинув Тони оценивающим взглядом.

– У тебя красивые глаза, Энтони, – заметил Бен, уже привычно проигнорировав вопрос и замечание Тони, на которые не имел желания отвечать.

– Что?! – глаза Тони потрясенно расширились, полные губы сложились в недоуменную “о”, он открыл рот, потом сразу же его закрыл, прищурился и наконец-то смог произнести: – Вы что это такое говорите?

– Просто констатирую факт, – пожав плечами, сказал Бен. – А тебя смущают комплименты?

– Двусмысленные комплименты от мужика? Да, смущают, знаете ли! – почти срываясь на крик ответил Тони. Потом он поднялся с кровати, осторожно обошел ее, стараясь держаться от этого маньяка подальше, и двинулся к двери в ванную: – Мне нужно в университет. Или я теперь здесь пленник?

– Нет, что ты, Энтони? Ты мой гость, – на этих словах Тони хмыкнул, но все же сдержал все едкие замечания, готовые сорваться с языка, решив дослушать Бена, – поэтому иди в душ, потом позавтракай и отправляйся на занятия. Тебя отвезут.

***

Тони проявил максимум терпения, согласившись воспользоваться услугами водителя, который отвез его к университету на безумно дорогой машине.

– Я заеду за вами в три, сэр, – произнес мужчина, когда Тони открыл дверцу. Он решил не уточнять, откуда водителю известно, когда у него заканчиваются лекции. В конце концов, как-то ведь Бен узнал его имя и место учебы, поэтому узнать расписание вряд ли было намного сложнее. Тони лишь кивнул и быстро направился к огромной стеклянной двери альма-матер, осознавая, что и так ужасно опоздал. К счастью, предыдущая лекция еще не закончилась, поэтому никто не видел ни машины, на которой он приехал, ни водителя в униформе.

Занятия прошли быстро, Тони почти не расспрашивали, поверив, что он провел все это время в доме матери. Выйдя на крыльцо, Тони смешался с компанией студентов, направляющихся к общежитию, надеясь, что водитель, который уже поджидал его на стоянке, не решится затащить его в автомобиль на глазах у десятков людей. Ожидания оправдались, Тони чувствовал, как его спину прожигают взглядом, но преследовать его не стали. Уже через десять минут он захлопнул за своей спиной дверь комнаты в общежитии, обессиленно увалился на кровать, и только потом позволил себе облегченный выдох. Все, теперь Тони был свободен, ведь не станут его похищать, ведь правда?

========== Часть 4 ==========

Тони воровато огляделся по сторонам, натянул на голову капюшон, засунул руки в карманы джинсов и, опустив взгляд, двинулся по улице вниз, по направлению к бару, в котором работал. Весь день прошел совершенно спокойно, у общежития не было заметно никаких подозрительных личностей или машин, но Тони все же невольно иногда оглядывался через плечо, особенно оказавшись в том переулке, где произошла их первая личная встреча с Беном.

На Лондон опустилась ночь, звезд и луны не было видно за плотным покрывалом привычных облаков, поэтому Тони пытался внимательно смотреть под ноги и корил себя всякий раз, когда дергался от любого шороха.

“Ты стал невротиком, Тони! Молодец! Как будто за твоей персоной будут охотиться. Наверняка этот странный мужик нашел новый объект для благодетели”, – подумал Тони, немного расслабившись, потому что мысли были вполне логичные. За этими размышлениями время прошло незаметно, и Тони вернулся к реальности, когда подошел к двери бара.

– Тони, привет! Как ты? – Дин хлопнул Тони по спине, как только тот вошел. Вид друга напомнил о всех треволнениях вчерашнего дня и сегодняшнего утра, поэтому Тони сердито толкнул Дина в плечо, отходя к барной стойке. – Эй, какая муха тебя укусила? – недоуменно поинтересовался Дин, потирая плечо.

– Ничего, Дин. Просто хочу предупредить, что впредь не буду прикрывать твое воровство. Я расскажу, ясно? Мне просто надоело, – с этими словами Тони надел передник, взял блокнот и ручку и, бросив последний взгляд на Дина, осмотрел зал, который пока был полупустым.

– Ладно, ты что так злишься? Можно было просто попросить, – обиженно сказал Дин, на что Тони ничего не ответил. Почему-то не хотелось ни с кем делиться подробностями своего маленького приключения или рассказывать что-нибудь о Бене.

***

Сегодня посетителей было особенно много, поэтому в помещении то и дело раздавались окрики и пьяный смех. Тони только и успевал разносить заказы, абсолютно не реагируя на звон колокольчика над дверью, возвещающий о появлении нового клиента. Когда до конца смены оставалось полчаса, народу в зале стало значительно меньше, а новых посетителей вряд ли сегодня стоило ожидать, поэтому Тони позволил себе ненадолго скрыться в подсобке, где сел на стул и устало откинулся на спинку, прикрыв веки. Мысли, которые во время работы отошли на второй план, снова обрушились лавиной, и Тони потер переносицу, встряхнул головой, чтобы прогнать ненужные воспоминания. В конце концов, все благополучно закончилось, а значит надо порадоваться и забыть, потому что мысленно возвращаясь к неприятным воспоминаниям можно было накликать новую напасть.

– Тони, дружище, выручай! Там новый клиент, пойди, обслужи, пожалуйста! – Дин ввалился в подсобку, захлопывая за собой дверь, и плюхнулся на старый диван. Тони тяжело вздохнул, но решил не спорить, потому что весь вечер Дин, насколько мог судить Тони, вел себя примерно, а значит его необходимо было хотя бы немного поощрить. В любой другой день он заметил бы, что Дин волнуется, что являлось редкостью и плохим знаком, но в этот раз был слишком рассеян, поэтому просто кивнул и вышел в зал.

Тони прошел несколько шагов, устало протер глаза, которые постоянно слезились после вечера в накуренном помещении, осмотрел столики в поисках нового клиента, который заявился почти перед закрытием… Тони заметил “посетителя” через секунду, его глаза потрясенно расширились, он резко дернулся, быстро развернулся спиной к Бену (а это был именно он), намереваясь спрятаться где-нибудь и не показываться людям на глаза до конца жизни. Он его преследует. Преследует! Но первое иррациональное стремление убежать сменилось упрямством и злостью. Какого черта, в конце концов? Он свободный человек, в свободной стране, никто не имеет права удерживать его где-либо насильно! Такие мысли немного отрезвили Тони и он, глубоко вздохнув, снова повернулся к залу.

Бен сидел за крайним столиком и пристально смотрел на Тони. Взгляд был веселый, на лице широкая улыбка, а еще через минуту он помахал Тони, как будто они были старыми друзьями. Сейчас Бен напоминал довольного кота, который наконец-то загнал мышку в угол. Сравнение Тони не понравилось, поэтому он решил не оттягивать неизбежное и быстро двинулся к столику.

– Здравствуйте! – сквозь зубы прошипел парень, достал блокнот и ручку из кармана передника и пробормотал: – Что-нибудь закажете?

– Ммм, да, наверное, – задумчиво произнес Бен, погладив подбородок, – я закажу принцессу со сливками, – протянул он. Тони по инерции начал записывать, потом замер, покраснел, как вареный рак, и проскрипел сквозь зубы:

– Очень смешно!

– Ты всегда такой напряженный, Энтони? Знаешь, что хорошо помогает расслабиться? Массаж… эротический, – Бен прищурился, видимо испытывая огромное удовольствие наблюдать, как смущается и кипит от справедливого негодования несчастный Тони.

– Ладно, ваша взяла! Что вам надо? Что мне сделать, чтобы вы от меня отстали? – прошептал Тони, осматриваясь по сторонам. Зал был уже почти пуст, до закрытия оставалось десять минут, но все же необходимо было соблюдать осторожность, ведь не хватало еще, чтобы кто-то посчитал, что он водит дружбу с богачами.