Текст книги "Полина и Лекок (СИ)"

Автор книги: Mia Kenzo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== 1 ==========

Полина уже не первый раз посещала эти литературные чтения. Её подруга Марина имела связи с кодовым шифром «хоть шерсти клок», благодаря которым им доставался проход по VIP-статусу. Козырь был сомнительной масти. Единственный бонус – посещение фуршета-квеста. Ты обязательно получишь долю вкусняшек, если протиснешься между толкающимися и явно неотужинавшими журналистами, сетующими каждым уголком лица о минимализме закусок. Или – сумеешь опередить когтистые лапки светских львиц различных возрастов. Причём, чем старше, тем больше в перьях, которые защекочут до морального упадка, если, не дай Бог, пересечёшь черту личного пространства. В тылах, покачивая янтарную жидкость в стенках низких бокалов, караулили жертв таланта современные деятели в нарочито простецких облачениях. Но какие бы мешковатые свитера они не напялили или сколько бы заплат не имели на пиджаках, их выдавал юркий блеск глаз, жаждущий внимания больше, чем ума. Надо отдать должное, еда их волновала в меньшей степени.

На другом конце холла официанты в парадных шёлковых жилетках, с благородными минами и вышколенными осанками, разливали спонсорский коньяк да мутили коктейли с морсами и домашними лимонадами. А-ля натуральное. У стойки сгруппировалась порядочная кучка страждующих с выяснениями, кто последний и вообще кто за кем.

Независимо от темы Чтений и места проведения светского высокоинтеллектуального мероприятия, – ГУМ, театр или Центральный телеграф, – публика была почти всегда одна и та же. По крайней мере, на фуршете. Исключение составляли случаи, когда в программе анонсировали Арбенину. Хоть какое-то разбавление кадров. Арбенина, как любой другой колумнист журнала, даже будучи заявленной, могла в последний момент передумать, но её ждали. Это касалось особенно тех, в ком Полина сразу распознавала «своих», не-гетеросексуальных, что не мешало им быть столь же охотливыми до канапешек, тарталеток и выпивки. Их выражение мимики зачастую совпадало и словно пропагандировало единым флангом: «А чё теряться-то». Искусство искусством, ориентация ориентацией, а кушать хочется всем.

Лишённая компании подруги, сегодня Полина чувствовала себя слегка некомфортно. Марина гриппанула. Её ёрничаний о жадности вип-гостей, – не забывая в оптимистичном штурме набирать лакомств на их собственный пятачковый пир, – решительно не доставало. Обе ивент-менеджеры, Полина и Марина ведали изнутри все тонкости организации мероприятий, а потому юмор имели профессионально ухищрённый, и он имел их взаимно.

Пропустив первую волну оккупации, Полина, наконец, смогла мало-мальски наполнить свою тарелку и отошла в сторонку. С таким трудом «нап*зженное зерно» чуть не вывалилось на пол, сердце замерло и пропустило удар. «Неужели она?..» – зачем-то подумала Полина, хотя точно знала ответ.

Её звали Даша. У неё были тёмные волосы, длина которых едва позволяла сделать хвостик и оголить коротко стриженные, почти под ноль, височные зоны. Полина знала, что такая причёска выбрана не совсем для придания «хищности», а скорее, для удобства занятий спортом. Даша каталась на велосипеде, месила во всех подряд физкультурных играх, баловалась в качалке и осваивала кроссфит. Средней комплекции, среднего роста и средней, даже противоречивой, красоты, – её внешность не особенно западала мужчинам, зато в ней обнаруживалось множество моментов, способных увлечь женщин. Эти элементы словно жили сами по себе, выкроенные с разных натур и налепленные в одно существо с зелёными глазами, загадочность которых усиливалась благодаря слегка нависающим векам. Полина, русоволосая и светлоокая эталонная славянка, была осведомлена, что в дашиных корнях пробежали армяне. Она прослеживала их влияние в её чертах и имела склонность списывать к ним всю неоднозначность. Непонятность – пожалуй, единственное свойство, которое можно было применить в описании Даши с очевидной точностью. Например, нос: то ли изящный, то ли ни фига, – то ли с горбинкой, то ли без (а с небольшим расширением в той области). То ли выраженные скулы, то ли с лишними товарищами. То ли с волевым подбородком, то ли с нежным – и даже слегка двоящимся, как у многих немодельных лиц, при некоторых движениях и ракурсах. Непонятная фигура: то ли стройная, то ли больше спортивная. Даша легко юморила на тему национальных вопросов, например, описывая свою маму характерной армянской наружности, говорящую: «Я чиста русский жэнщина!». Акцент, разумеется, приплетался ради смака. Что касается самой Даши, не будучи роднёй гордому племени, вы бы никогда не догадались, кто там бегал или прыгал в её корнях.

Они познакомились на сайте одиноких сердец, когда Полина едва вышла из своих продолжительных отношений. Её одолевала тоска, обида и нужда скрасить непривычное одиночество. Ныне у Полины была девушка. Они встречались около трёх месяцев, но желания переезда с комплектом трусов и зубной щёткой, как нередко случалось у лесбиянок после первой недели общения, до сих пор не возникло.

Сейчас, в обтягивающих джинсах, поло и высоких зимних кедах с эмблемой петуха, Даша улыбалась какой-то шутке бритоголового атлетичного мужчины. Она заметила Полину, когда та битых несколько минут, поправ приличия, откровенно зарилась в их сторону. Веселье сползло ящерицей с дашиного лица, вильнув хвостом. Её взгляд стал напряжённым и грузным.

Полину словно прожгло изнутри. По позвоночнику хлынули воспоминания, на гребне которых она пикировала вкусом затмения и распускалась ночной кувшинкой.

***

Около четырёх месяцев назад. Июль.

Был вечер, и в окно светила полная луна. Тогда они ещё не виделись в реале. По фото Даша производила впечатление довольно притягательной натуры.

Polina: Ты в курсе, что уже ровно месяц, как мы познакомились?

Да Лекок: не заглядывала в календарь, но верю на слово) хочешь отпраздновать?)

Polina: Выходит, подарка можно не ждать))

Да Лекок: а что, ты уже назагибала странички в журналах с желаемым?)

Polina: Наготовила кипу, жду принца

Да Лекок: до принца мне далеко)

Polina: Ты вообще ДаЛеко

Да Лекок: правильнее ЛёКок

Polina: Далеко и далёко. Суть не сильно меняется, не находишь?

Да Лекок: ты как будто мне претензии предъявляешь?.. хотела бы ближе?..

Они давно обменялись номерами телефонов, но никак не могли пересечься. Словно какая-то неведомая сила стояла на пути. К боязни разочарования примешивалось нечто, чему Полина не могла дать оценку. Так или иначе, Даша не настаивала. Но необъяснимая радость от одного её ника в скайп-окошке являла опасные звоночки, разливающиеся коварным теплом по телу.

Polina: Ты права, сори. Я немного перегнула. Давно разрядки не было. Вдовесок одного автора эропрозы тут почитала… Гормоны на взводе. Пойду посмотрю фильм или что-нибудь ещё поделаю…

Да Лекок: любить творчество автора и встретиться с ним вживую – всё равно, что любить гусиную печень и потом встретить гуся) не помню, кто сказал, и не уверена в дословности… и хрен с ним.) боюсь предстать пессимистом, но фильм тебе вряд ли запоясает бушующие гормоны), а вот «что-нибудь ещё» – мейби)

Polina: Насмехаешься над бедной женщиной?)

Спустя минуту затишья, выплыло:

Да Лекок: помочь?)

Polina: С чем именно? И главное, как?)

Да Лекок: но сначала ответь: я тебе симпатична?

Полина несколько опешила от неожиданной прямолинейности.

Polina: Думаешь, иначе я бы с тобой трындела часами?) – перед отправкой, она ещё раз перечитала и, удостоверившись в витиеватости, довольная отправила.

Да Лекок: я имею в виду, как девушка

Полина перестала улыбаться. Она написала: «Понимаешь, трудно судить по интернету, без личного контакта…». Стёрла. Снова начала набирать: «Как ты сказала про гусиную печень…». Стёрла. «А я тебе?)))», – на этом моменте глаз её непроизвольно дёрнулся. Стёрла. Одно слово как будто само выпрыгнуло на экран из-под её пальцев:

Polina: Да.

«Чёрт,» – прокляла она скопом все на свете вирусы, розовых гиппопотамов и летающих аллигаторов в пурпурную крапинку.

Да Лекок: в чём ты сейчас? – отозвались вскоре.

Polina: Трусики и майка… Жарко – было действительно знойно, но вовсе не из-за температуры в комнате.

Да Лекок: мм… могу сказать природе спасибо. весьма соблазнительный наряд…

Polina: За погоду?.. Или за меня?) – «Что за чушь я мелю?» Несмотря на поставленный смайл, она не думала улыбаться. Её лицо замерло в мучительном ожидании.

Да Лекок: за тебя… подходя сзади, шепчу тебе на ушко…

Да Лекок: слегка покусываю мочку… ты ощущаешь волны моего дыхания…

«Она меня хочет», – резко и экстатически убедилась Полина. «Или просто виртуальщик», – вонзился холодный клинок разума под рёбра. Когда-то давно, в эпоху массовых чатов, ей попадались такие охотники. Она бежала от них, как от чумы. Никогда не понимала химерического словесного секса (это вообще сексом можно считать?). «Лучше не надо)», – написала Полина, но пальцы застыли над решающей клавишей. Тем временем, строчки ложились одна за другой:

Да Лекок: рука опустилась на колено, скольжу ею по твоему бедру с внутренней стороны…

Да Лекок: ты чувствуешь тепло моих пальцев…

Да Лекок: они идут всё выше

Да Лекок: осторожно подталкиваю ногу чуть раздвинуться…

Да Лекок: рука возле твоих трусиков

Да Лекок: отстраняю ткань…

Да Лекок: подушечки пальцев коснулись тебя… там, где второе сердце…, но пока только на поверхности…

Полина не знала правил, но подозревала, что вступление довольно стандартно. А в крови, между тем, непрошенно и туго тяжелело желание, нарастая пульсацией. Её вряд ли вдохновил бы сам текст, но весьма будоражила мысль, что он исходит от Даши… «Что же ты со мной делаешь…» – кромешно подумала Полина, не узнавая себя и теряя чувство реальности.

…

Да Лекок: ты молчишь?

Polina: Я не знаю, что писать

Да Лекок: мне прекратить?

Polina: Нет, продолжи

Да Лекок: пиши что-нибудь в ответ, чтобы я понимала, что не вещаю в пустоту

Ввязка начинала канифолить мозг. Её левая рука рассеянно легла на грудь, и она мягко поглаживала по ней.

Polina: ты меня заводишь…

Polina: я ласкаю себе грудь… правда. в реале… – она отмела все протесты разума и быстро отправила.

«В натуре и по чесноку», – улыбнулась Даша в своей комнате через полгорода.

Да Лекок: сожми её

Полина исполнила и выгнулась от неожиданных пронзительных ощущений, словно это действительно была дашина рука, а не её собственная. Она закусила губу, понимая, что это слишком приятно, чтобы останавливаться.

Polina: я хочу, чтобы ты коснулась… не только на поверхности…

Да Лекок: сначала я хочу почувствовать, насколько там тепло и ждёт меня…

Polina: да, ждёт – коротко подтвердила Полина.

«Тьфу ты», – обескуражилась Даша. Но первые заслоны были сломлены, и тело взнывало жаждой свершений.

Да Лекок: расскажи

Polina: что льну к твоим пальцам?.. – её рука сама по себе спустилась от груди вниз.

Polina: что просачиваюсь на них?.. – её ладошка ощутила горячий жидкий ток. Она ругнулась, потому что увлажнилась явно свыше нормы, и больше, чем предполагалось. Полина приняла правила и пообещалась не производить лишних движений, пока о них не напишет Даша.

Да Лекок: мм, детка… – дыхание сжалось в груди.

Да Лекок: слегка надавливаю там…

Polina: даша, пожалуйста… там всё напряжено…

Спустя полчаса, откинувшись на спинку кресла, она дошла до кульминации, сладкой и оглушительной. Великая суть скрывалась за суахили и многоточиями, которые она выдавала на последней пятиминутке перед финишем.

Polina: Я всё…

Полина не знала, что ещё сказать. Реальность обрушивалась холодной глыбой, задавливая и уничтожая. Перед глазами застыло «Да Лекок». «Что я о ней знаю? Всего лишь фотографии. Не факт, что её. Может, там вообще мужик?!» – паранойя входила в раж.

Polina: Спасибо – сухо написала она.

Да Лекок: я могу тебе позвонить?.. никого не разбужу?)

Polina: Позвони. Не разбудишь, я живу одна.

У Даши был мистически волнующий голос, напомнивший о чудесах, колдовстве и сексу по телефону. «Господи, это всё моё!..» – восхищённо посягнула Полина.

***

По позвоночнику хлынули воспоминания, на гребне которых она пикировала вкусом затмения и распускалась ночной кувшинкой. Впрочем, сейчас Полина чувствовала себя свежо, уверенно и могуче, как возвращаются с отпуска моряки на корабль.

Она шагнула вперёд под прожигающим и негостеприимным взглядом Даши. На фуршете предполагалось есть стоя, держа хрупкую одноразовую тару на весу. Пришлось нести с собой, мысленно обругав организаторов канальями и пожелав попутного ветра в известном путешествии на три буквы.

– Привет, – поздоровалась она, стараясь как можно беспечнее улыбнуться.

– Привет, – ответила Даша.

– Какими судьбами? – между прочим, был даже не арбениновский день.

– Пойду пробегусь по остаткам, – тактично ретировался дашин кавалер, направляясь к столам.

– Если помнишь, я «системщик по вызову», – сказала Даша, когда тот удалился. – Одна из контор, которые я обслуживаю – небольшой телеканал. Вот друг оттуда, – она качнула головой на место, где рослый атлет минуту назад сунул в рот последнюю канапешку. – Он позвал.

– Накормить журналистов – важное дело во имя торжества пышнословия в прессе, – со знанием подноготной, вдохновительно обмолвила Полина, намекая на то, что можно бы улыбнуться.

– Он оператор, – зачем-то уточнила Даша, по-прежнему смурно взирая на неё. – И очень сомневаюсь, что его здесь насытят.

– Как ты? – из клатча, висевшего на её запястье, раздались первые аккорды романтичного рингтона. – Что нового?

– Всё супер, – лаконично отозвалась Даша, заглядываясь на трезвонящий стильный аксуссуар, на уровне бёдер Полины, в непосредственной близости от паховой области. – Не хочешь ответить?

Полина осмелилась думать, что собеседница успела по достоинству оценить, как она хороша в изысканной кофточке и элегантных брючках, с соблазнительной фигуркой и с безупречным каскадом длинных прямых волос, один к одному ниспадающих на плечи. У неё никогда не возникало поводов сомневаться в собственной привлекательности, хотя в свои двадцать девять она начала замечать в зеркале неприятные надвигающиеся изменения. Тем не менее, в укатной закадычной троице, – кстати, поголовно красоток, – Маришка и Анька не унимались эпитетами в поддержку её самолюбия. И слыла она среди них самой-самой, с единственным «изъяном» – бисексуальностью. Дабы не травмировать душевный уклад гетеро подруг и не создавать дополнительный диссонанс, Полина успешно притворялась, что ей также нравятся парни. Когда Даша написала в мобильном месенджере о шашлыках с намёком на приглашение, они как раз были в сборе. Полина не хотела упускать шанс увидеться вживую. Кроме того, черлидинг с обеих сторон показался даже удачным стечением обстоятельств. Во-первых, можно сразу не так нервничать. Во-вторых, если фотографии, вызывающие бурю эмоций, окажутся совсем не дашиными, или реальность разобьёт её мечты, – будет лёгкое отступление. «Если твою компанию не смутит блистательность моих подруг, можем заехать на полчасика)», – сообщила она. «Я не взяла с собой ковровую дорожку)» – написали ей. – «Если этот косяк не станет оскорблением чести, окажем радушный приём)». И следом: «Надеюсь, подруги не слишком голодны ;) мы не рассчитывали на большой приток)». «Не беспокойся – все на диете) А я, как знаешь, вегетарианка)»…

– Позже перезвоню, – повела плечом Полина.

Атлет-оператор вернулся в их круг, однако принял позу полубоком, изображая созерцательный интерес к прочей публике.

– Ты вроде не хотел сладкое, – проинспектировала Даша содержимое его тарелки.

– Всё, что осталось.

– Хотите моё? Угощайтесь! – протянула Полина нетронутое богатство.

– А как же вы?.. – он колебался, хотя сила гипноза тарталеток была истинно неотвратима.

– Я вдруг поняла, что не голодна, – она уже настойчивее сплавляла обременительную ношу. Из клатча снова голосил тот же рингтон.

– Что ж, спасибо!

Полина кивнула, доставая мобильный.

– Алло, – она подалась назад. – Я же писала, что сегодня не получится…

– Милая девушка, – слышала она краем уха. – Ты нас не представила…

– Незачем, Кость.

Закончив разговор, она обернулась. Даша и оператор сплыли. Холл показался подозрительно малолюдным. Похоже, Чтения начались или на низком старте. Полина поспешила в направлении, куда двигались другие зазевавшиеся гости. В полутёмной зале, в одном из последних рядов, она легко распознала Дашу по цвету поло. Костя в стороне настраивал камеру. Вероятно, он там останется. С Дашей сесть уже не получится – ряд заполнился. Ближайшее место – за её спиной. Обнаружив кошерную вакансию, Полина сразу туда устремилась, пока какая-нибудь овца не влепила на заветный стул незадачливый зад. Она как раз успела заселиться, когда со сцены прогудел микрофон.

Пионерская тема вечера звучала одна из азбучных вечных, но Полине составляло труда проникнуться изысками интерпретаций от знаковых медиа-лиц современности. Её глаза, свыкшиеся с темнотой, изъедали затылок впередисидящей персоны нежным пламенем. Сердце заходилось как под шёлковым кнутом, а в подрагивающих пальцах обжигающе покоился мобильный. «Ты давно не появлялась в скайпе…» – наконец, отправила она в мессенджере. Даша подняла плечо, выуживая из кармана джинс гаджет. Прочла.

«Если я не светилась для тебя онлайн, не значит, что меня там не было», – лишённый звука, пришёл ответ.

«Даже не сомневалась, что именно так)», – набрала Полина.

Через полминуты Даша снова подняла плечо, по-видимому, убирая мобильный. «Грёбаное гордое племя!» – мысленно вздохнула Полина, не желая никого обидеть. Спустя ещё две минуты она вздрогнула от короткой вспышки экрана.

«Киса соскучилась?» – высветилось на нём.

Кончик плети прошил низ живота, рождая пьянящие течения шибких узоров.

***

После первого случая, «вирт» влился в вечера эпикурейской гедонистичностью, прорастая на том гибриде становой жилы цветами всё боле яркими и доверительными. В самом начале, с момента несколько неуклюжих и даже банальных «шептаний на ушко», ничто не предвещало того обнажения эмоций, какое стало происходить дальше. Однажды, посреди рабочего дня Полину настиг месседж на смартфоне: «Ты с самого утра не выходишь у меня из головы… Вчера ты была дико похотливая, как шальная сучечка, сбежавшая с привязи… Я стараюсь абстрагироваться, заниматься делами, но не могу избавиться от образа, как ты стоишь на кровати на четвереньках и ждёшь моих пальцев… Я жутко бешусь, что ты не рядом. Я бы окуналась в твоё желание медленно и тантрически, пока ты бы не прочувствовала каждый изгиб и не заскулила от похоти…». Полина от точки до точки и между строк впитала это излияние. Те бедствия, которые последовали за ними в офисе, было стыдно вспоминать. Полина ужасно не любила ежедневные прокладки и никогда ими не пользовалась.

После вечернего общения по телефону и бурного исхода, когда дыхание, наконец, стало вписываться в норму, Полина отодвинула со лба чёлку, промокшую от пота.

– Как ты? – поинтересовались с другого конца.

– Даш, я хочу встретиться, – Полина закинула руку за голову на подушку.

– Киса рвётся на приключения?

«Почему всегда киса?» – подумала Полина. – «Неужели это всё, что тебя волнует? У меня есть ещё сердце…»

– Никогда в жизни не скулила. Даже интересно, каково это, – подначила она, с удивлением обнаружив из себя хрипотцу.

– Ну, кричишь ты вкусно. Широкий диапазон, – рассуждала Даша с размеренным звучанием ценителя. – Скулить будешь протяжно, жалобливо и заунывно.

– У тебя безумно сексуальный голос… И стоны, – оправдывая свои крики, Полина рывком поднялась с кровати и двинулась на кухню. – Особенно, стоны. Головокружительные… Сколько мы этим занимаемся, полторы недели, две?

– Около двух…

– И это, живя в одном городе! – она поставила чайник, а точнее, бросила на ни в чём не повинную платформу.

– Что за грохот?

Торопя на встречу, Полина боялась. Сразу многого: обмана, разочарования, неловкости. И ещё она боялась, что действительно будет скулить. Не понарошку, не в оборот речи, не на словесных дрожжах поощрений воображения, а в реальности, под чужими руками.

– Чай готовлю, – решив не реанимировать опасную тему, обмолвила Полина и заслышала сопение. – А ты что делаешь?

– Пытаюсь утащить одной рукой пизанскую башню мокрого белья… – она прерывалась, отвлекаясь занятием. – Если сейчас присяду на перекуры, потом захочу уснуть под музыку твоего голоса. А шмотки пропреют до завтра.

– Ты льстец и провокатор. Набиваешься на комплименты? – бросив пакетик молочного оолонга в наполненную кружку, она отставила её на стол и распахнула холодильник.

– Ролевые игры: кукушка хвалит петуха, – всё также расслабленно резюмировала Даша.

– Что я хочу: суши или салат?

– Суши, – без запинки определила Даша.

Полина ухмыльнулась и достала белый полистироловый ланч-бокс.

– Поздравляю. Ты скакнула в следующий тур «битвы экстрасенсов», – она разложила перед собой набор и размешивала в соуснице китайский хрен васаби. – Для заядлого фаната мяса, быстро ориентируешься.

– От суши я бы тоже не отказалась. Смотря, как подавать.

– Надо же, – удивилась Полина, обмакивая ролл в соусе. – Какие-то хитрости сервировки? Я должна знать.

– Достаточно расположить на некотором отдалении и в определённом порядке, – толковала Даша. – На тебе – голой… Но учти, палочками я могу обращаться весьма неловко.

Тщательно разжёванный ролл колом встал в горле, и Полина чуть не поперхнулась. Усилием воли она заставила пищу пройти дальше. Многочисленные идеи того, насколько палочки могут оказаться неловкими, рождали перед глазами затмения, делали рот вязким и зыбучим, а язык непослушным. Она проговорила сдавленно и глухо:

– Теперь я знаю, что дарить тебе вместо цветов.

«Хотя подарок, скорее, для меня…» – дополнила Полина.

– Определённо, лучше цветов, – прокатился комканный смешок с динамика трубки.

К прежним страхам примешался новый, довольно острый и разощряющий аппетит. Словно уловив её мысли, Даша сказала:

– Если ты хоть вполовину также хороша, как по фото, я сойду с ума, лаская тебя.

– Я лучше, – скромно отозвалась Полина и перевела тему: – Как прошла тренировка?

– Безудержное веселье без всякого Эль-карнитина.

– Это как?

– Мазохистские радости спорта, – излагала Даша снова расслабленным тоном. – Тип нагрузки, когда даже мужики обращаются в девочек: корчатся и стенают, как целочки. Партнёр, при этом, подзуживает и берёт на «слабо», а потом ты себя собираешь по частям, едва двигая ногами из спортзала. Такая веселуха. L-карнитин – вроде допинга, хотя считается безопасным БАДом.

Даже в таком спокойном режиме от Даши исходила незримая сила, вряд ли осознаваемая самим носителем. Полина ощущала её действие практически всегда, и это возбуждало.

– Партнёр? – ужалила ревность.

– Друг, – обозначила Даша и после нависшей паузы мягко добавила: – Малыш, он гей.

– А ты перекачаться не боишься? И зачем так убиваться?

– Я поддерживаю примерно одну форму. А убиваться… Наверное, чтобы воспрянуть фениксом, – улыбнулась в трубку Даша.

– Есть другие способы делать тебя девочкой, – сообщила Полина, возвращая кручёный.

– Всё, что захочешь.

На следующий день Даша предложила заехать в лес «на шашлыки». Полина была настолько одурманена предвкушением встречи, что едва различала светофоры. И конечно, абсолютно выпало из виду, что дашина команда априори ожидала лесбиянок, а полинина – вообще не загадывала, но подруги точно не рассчитывали попасть в скопление дайков.

Поиск земли обетованной бесплатной парковки был данью мейнстриму. Делали так мерседешники и бмвэшники по всей Москве. В центре случалось видеть перчатки и пакеты на номерах особо демократичных Поршей. Чем бы ни прикрывался синдром экономии, гнал он непритязательный белый Ситроен вот уж по третьему двору, в каких-то двухста метрах от судьбоносной геолокации, присланной Дашей. Плюнув в традиции, Полина вильнула к трассе и запарковалась меж аккуратных полос, вызвав «отвал башки» подруг, узревших в её исполнении почти ту же степень дикости, как оплатить себе коктейль в клубе. Не было тому ни причин, ни объяснений, ведь никуда не опаздывали, и не пропадал билет на концерт.

Они грянули стихийно, гулко, как делали всегда, когда их звали взорвать и покорить любую тусовку. А в то, что их звали именно за этим, они верили свято и безоговорочно. Чуть не с самой тропы Марина с Аней сыпали искромётным юмором и заразительным смехом, которые начали стремительно пробуксовывать и стопориться по мере того, как все понимали, кто есть кто. На шутке про заблудших казачков и фонтаны йогуртов – все по линейке на бревне переглянулись. А на стёбе старых дев на них скосила сребровласая короткостриженная Бро, грозя убить сглазом, но сначала четвертовать. Внезапно белые женщины стали пританцовывать на каблуках – то ли лезгинку, то ли джигу. Ибо комары положительно прониклись их часовыми стараниями по прихорашиванию.

Под шумок отомкнув от подруг и тихим сапом прокравшись к шеф-повару, Полина всё это время стояла возле Даши. Та замерла с шампуром, выпрямившись перед мангалом и не зная, какую позу принять. Пьяная без вина и с молотом Тора в груди, Полина криво усмехнулась непослушными губами, сказав приветствие. Как следовало полагать, от фото Даша отличалась. Она была из тех, у кого проявления души и природно богатая мимика составляли добрую половину непонятной внешности – камера не могла их запечатлеть. Но почему-то для Полины не явилось неприятным открытием. Скорее, наоборот. Ей всё больше нравился гусь и не терпелось наживую вкусить полюбившуюся печень.

Даша нервничала, на автомате выдавив: «Привет. Как ты?». Полина была настоящей красоткой, с утончёнными чертами прелестного личика и до дрожи пронзительным очарованием взгляда. Сейчас она ухмылялась на неё, заставляя прочувствовать всю каверзность несоответствий. Петух в Даше резонно напомнил об историческом отказе обслуживать чьи-либо ожидания на свой счёт. Надо отметить, вмешался он весьма кстати. В мангале приличное время боярствовал огонь. Даша реактивно метнулась и подняла кверху решётку с кусками курицы.

– Твою-то за ногу! – сгоряча выпалила она.

«Батюшки святы…» – внутренне взмолилась Полина. – «И почему я могу думать только о том, как прижать тебя к первому стволу и целовать твои губы?.. Господи… Как было бы сладко…» – сосало у неё под ложечкой, вилочкой и ножичком.

– Надеюсь, вы не съедите друг друга, лишившись стратегических запасов, – попыталась пошутить Полина, как ей казалось, весьма удачно и оригинально.

– Похоже, мы все сегодня поневоле сядем на диету, – Даша с сожалением смотрела на обуглившиеся крылышки и грудки.

Полина улыбнулась. Как раз в этот момент толстощёкая Бро пыталась распять её подруг силой мысли.

– Я бы не стала в этом видеть только минусы.

– Намекаешь, что кому-то нужно похудеть?

– Слегка, – единственное, на что было способно иссякшее остроумие. Потому что взор был прикован к энергичному спортивному телу, которое хотелось немедленно раздеть, прикоснуться к тёплой коже…

***

Полина едва поспевала за подругами, мигрирующими из леса в темпе вальса и вприпрыжку. В машине, оказавшись в надёжном убежище, их пробрало на хи-хи и невинный глум обо всех экземплярах, оставленных на поляне с подрогевшими шашлыками. Полина же, смиренно исполняя роль шофёра, то и дело поглядывала на телефон.

– Ну, что? Вы о чём-нибудь договорились? – полюбопытствовала Марина. – Будешь с ней развлекаться?

– Не знаю, – Полина поджала губки, стараясь не разразиться тирадой об обломанной малине. Могли бы потерпеть немножко. С другой стороны, корить не получалось: не для того они наводили марафет, чтобы угробить его в лесу с комарами в считанные часы.

– Передумала? – понимающе лезла в душу Марина. – Вовремя мы слиняли! Уволокла бы тебя в кусты. Мы бы из соседних не помогли. Они ж так и пожирали глазюками!.. Да, Ань?

– Фу-у! – с отвращением откликнулись сзади. – Даже не вспоминай!

«Да кому вы нужны, прости Господи?» – вспыхнула Полина. – «И почему все натуралки уверены, что если лесбиянка, ей обязательно есть дело до ваших «нефритовых врат»?!..». Судя по тому, как бурно Марина воображала на эту тему, в отличие от Ани, она была отнюдь не прочь кустов.

– Я не знаю, понравилась ли ей, – озвучила Полина, снова глядя на чёрный экран мобильного, едущего с ней на сиденьи возле бедра.

– Поль, у тебя чердак не в порядке? – искренне возмутилась Марина. – Как ты могла не понравиться?! Она, конечно, крутая, но и не таких сгибали… Да она должна небесам кланяться, что ты просто посмотрела в её сторону!

– А я вот не заметила, что крутая, – сказала Аня, как будто её пяти копеек не доставало в свободную кассу.

– Солнц, только не обижайся: ты просто не сечёшь фишку, – вменила ей Марина.

– Больно надо: мне парни нравятся! И вообще, «Gap» носить глупо.

Марина с Полиной переглянулись. Хотя «Gap» присутствовал и даже большими буквами, но явно не на Даше. А ещё Хильфигер и Дизель. Кричащие на майках, футболках, штанах и шортах. Коль скоро мода пискнула, нашла адептов в покер-фейсе «неправильных девочек». В том числе, пятидесятилетней Бро, в принципиальном Найке обнимающей одутловатыми перстами баночку столь же принципиального пивца.

– А ты сейчас про кого? – поинтересовалась Марина.

– Я в общем! – накрыла неоспоримостью ёмкая женская логика, любуясь массивной застёжке «D&G» на сумочке.

«Она, конечно, крутая…», – мысленно повторила Полина, хулигански освещаясь, как мальчишка от воздушного змея. Пропитали бальзамом и другие слова поддержки. В груди звенело счастливое чувство. Она представляла новые встречи и утренние объятия; как высвободит отделение обувницы для её кроссовок; всерьёз подумала о покупке велосипеда, благо, что парк совсем рядом. Надо бы накачать хороших фильмов. «Даша, пожалуйста, напиши хоть что-нибудь», – самозабвенно чтила она богов технологий, впавших в летаргический сон.

К вечеру сообщений по-прежнему не наблюдалось. Кланялась Даша по одному поводу – чтобы спрятать голову в песок. В скайпе царила тишина онлайн. «Грёбаное гордое племя!» – мысленно послала Полина в пустоту, не желая никого обидеть. Выждав около получаса, она написала первая, не теряя надежду если не на оды, то хотя бы на ма-аленький такой комплимент и проявление чувств. Даша резко перестала улавливать её юмор. В итоге, произошло нечто из ряда вон непонятное. Её подруг назвали курицами. Полина, разумеется, не могла пропустить сквозь пальцы и полезла на амбразуры с лекцией на полстраницы – с пенистой перемывкой понятий и с сабджем а-ля «нельзя так говорить о людях, о которых ты ничего не знаешь». В конце она выдала: «А ты, бл*, петух». «А я, бл*, петух», – ответили ей. Больше Даша в скайпе не появлялась.