Текст книги "Осколок другого мира (СИ)"

Автор книги: Мертвое чувство

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Привет, – сказал он.

– Пошли, что ли?

– О, да! – радостно ответила она. – А где это будет?

Надо было сказать, что Паркера тоже пригласили, но он упорно промолчал это Рону, ведь когда он получил приглашение, паучок славно удивился. Теперь он стоял за спиной Поттера с Линой, которая шептала ему что-то на ушко, но Паркер не слушал её, он слушал Лавгуд с Поттером.

– В кабинете у Слизнорта. Слышала, на вечеринку должен прийти вампир?

– Руфус Скримджер? – спросила Полумна.

– Чего? – растерялся Гарри. – Ты говоришь про министра магии?

– Ну да, он вампир, – будничным тоном сказала Полумна. – Папа написал об этом длинную статью, когда Скримджер занял должность после Корнелиуса Фаджа, но ее не дали напечатать. Естественно, в Министерстве не хотят, чтобы об этом стало известно!

Гарри не ответил, он считал маловероятным, чтобы Руфус Скримджер был вампиром, но давно привык к тому, что Полумна повторяет самую дикую чушь за своим отцом, словно святую истину. Они уже подходили к кабинету Слизнорта, доносившиеся оттуда смех, музыка и громкие голоса становились громче с каждым шагом.

***

– Так, значит, Снегг предлагал ему помощь? Он точно предлагал ему помощь?

– Спросишь еще раз, – ответил Гарри, – засуну тебе эту капусту…

– Тише! – шикнул Питер, но этим двоим им было наплевать на него.

Они стояли втроем на кухне «Норы» и чистили по поручению миссис Уизли гору брюссельской капусты. За окном медленно плыли снежинки. Рон помирился с Поттером ещё в Хогварст-Экспрессе в поездке до Лондона, когда тот рассказал, что Снегг хочет помочь Малфою в исполнении воли Волан-Де-Морта.

– Да, Снегг предлагал ему помощь! Сказал, что обещал матери Малфоя защищать его, что принес Неотложную клятву или что-то в этом роде…

– Непреложный Обет? – ошеломленно переспросил Рон. – Ты уверен?

– Да, уверен, – ответил Гарри.

– А что это, собственно, значит?

– Непреложный Обет нарушить невозможно, а если разрушить, то оба человека, которые принесли его, умирают. – вставил свое слово Паркер.

– Теперь я Винни—Пух! – раздался голос Фреда, и в кухню вошли близнецы.

– У-у, Фред, ты посмотри, чем они орудуют. Ножи и так далее. Подумать только.

– Мне семнадцать будет только через два с лишним месяца, тогда и смогу делать это при помощи магии!

– А пока, – произнес Джордж, – мы будем наслаждаться тем, как вы показываете правильное использование… Ай-ай-ай!

– Это я из-за тебя! – рявкнул Рон, посасывая порезанный палец. – Только дождись, когда мне будет семнадцать…

– Уверен, ты просто ослепишь нас доселе невиданными волшебными умениями, – зевнул Фред.

– Касательно доселе невиданных волшебных умений, Рон, – подхватил Джордж. – Что это такое нам рассказала Джинни про тебя и про Лаванду Браун?

Рон немного порозовел, но не выказал недовольства.

– Занимайтесь своими делами!

– Какой грубый ответ, – сказал Фред. – На самом деле я не знаю, что ты о них думаешь. Нет, нас просто интересовало… как так получилось?

– О чем ты?

– С ней что-то стряслось или что?

– Чего?

– Как она перенесла такую обширную травму мозга? Эй, осторожнее!

Миссис Уизли вошла в кухню как раз тогда, когда Рон бросил в сторону Фреда нож, которым чистил капусту. Тот в свою очередь одним движением палочки превратил его в бумажный самолетик.

– Рон! – гневно завопила женщина. – Не желаю больше видеть, как ты швыряешься ножами!

– Не увидишь, больше, мама.

– Фред, Джордж, мне жаль, милые, но Римус возвращается сегодня вечером, так что Биллу придется вас потеснить.

– Без проблем, – отозвался Джордж.

– Раз так, то Гарри с Роном и Питом останутся на чердаке, Чарли-то не приезжает. Флер побудет с Джинни…

– Отличное Рождество будет у Джинни, – пробормотал Фред.

– Так что всем будет удобно. Ну, в любом случае, будет, где лечь спать, – несколько утомленно закончила она.

– Значит, Перси точно не сунет сюда свою мерзкую физиономию? – спросил Фред.

Миссис Уизли отвернулась, а потом ответила:

– Нет, он занят. Дела в Министерстве, наверное.

– Или же он просто самый тупой человек в мире, – сказал Фред, когда миссис Уизли покинула кухню. – Одно из двух. Ну ладно, Джордж, пора двигаться.

– Куда это вы собрались? – спросил Рон. – Может, поможете нам с капустой? Вам-то палочки использовать разрешено, вот и избавили бы нас от нее!

– Нет, – серьезно ответил Фред, – не думаю, что мы вправе так поступить. Очистить капусту без помощи волшебства – занятие, которое способствует закалке характера, оно позволяет человеку понять, как трудна жизнь маглов и сквибов…

– И если ты хочешь, Рон, чтобы люди тебе помогали, – подхватил Джордж, запуская в младшего брата бумажным аэропланом, – не стоит метать в них ножи. Таков мой совет.

– Свиньи, – мрачно процедил Рон. – Им тут всех дел было секунд на десять, а тогда бы и мы могли с ними пойти.

– Только не я, – отозвался Гарри. – Я обещал Дамблдору, пока я здесь, далеко от дома не отходить.

– Ах да, – сказал Рон. – Ты собираешься рассказать Дамблдору о разговоре Снегга с Малфоем?

– Конечно, – ответил Гарри.

– Жаль только, ты не слышал, что на самом деле задумал Малфой.

– А как я мог услышать? В том-то вся и штука, он отказался сообщить это Снеггу.

– Ты, конечно, знаешь, что все они тебе скажут? Папа, Дамблдор и прочие? Они скажут, что Снегг вовсе не собирается помогать Малфою, а просто пытается выяснить, на что тот нацелился.

– Они его не слышали, – категоричным тоном ответил Гарри.

– Ну да, это я просто так, к слову, – отозвался Рон.

Гарри, нахмурясь, повернулся к нему:

– Но ты-то считаешь, что я прав?

– Ой!

Теперь порезался Питер. Он смотрел на красный порез, который начал уже затягиваться слоем кожи, а потом поднял свои глаза и посмотрел на двух друзей.

– Что?

– Ничего… просто у тебя порез быстро затянулся, а у меня до сих пор огромная рана. – проговорил Рон и показал свой набухший порез.

Питер ничего не ответил.

– Рон?..

– А?.. а… м-м-м… Конечно! – торопливо ответил Рон. – Нет, серьезно! Вот только они же все уверены, что Снегг помогает Ордену, ведь так?

До самого сочельника Гарри так и не смог побеседовать с мистером Уизли – тот теперь задерживался в Министерстве совсем допоздна. Этой ночью семейство Уизли и его гости расположились в гостиной, которую Джинни разукрасила до того, что каждому, кто здесь сидел, казалось, будто его самого опутали с ног до головы гирляндами из цветной бумаги. Только Фреду, Джорджу, Гарри, Рону и Питу было известно, что ангел на верхушке рождественской елки – на самом деле садовый гном, цапнувший Фреда за лодыжку, когда тот дергал в огороде морковку для рождественского обеда. Обездвиженный заклинанием, выкрашенный в золотую краску, втиснутый в маленькую балетную пачку и украшенный приклеенными к спине крылышками, гном гневно взирал на всех, кто собрался в гостиной. Предполагалось, что все будут слушать по радио рождественский концерт любимой певицы миссис Уизли, Селестины Уорлок. Рон украдкой поглядывал на Флер с Биллом, словно надеясь обзавестись с их помощью полезными навыками. Римус Люпин, который выглядел еще более тощим и потрепанным, чем прежде, сидел у камина, глядя на огонь и словно не слыша Селестины.

– Мы танцевали под эту песню, когда нам было восемнадцать! – сообщила миссис Уизли. – Помнишь, Артур?

– М-м-м? – произнес мистер Уизли, снимавший кожуру с мандарина. – А, да… прекрасная мелодия…

Он не без труда распрямился и взглянул на сидевшего рядом с ним Питера, который сидел, прижимая свои уши ладонями – слова песни резко били по чувствительному слуху.

– Извини нас за это, – сказал мистер Уизли. – Скоро уже кончится.

– Ничего, не страшно, – улыбнувшись, ответил Питер.

– Много сейчас в Министерстве работы? – вставил неожиданно Гарри.

– Очень, – сказал мистер Уизли. – И ладно бы еще толк от нее был, а то ведь арестовали мы за последние месяцы троих, но я не уверен, что хотя бы один из них настоящий Пожиратель смерти.

– Неужели Стэн Шанпайк так до сих пор и сидит? – спросил Гарри.

– Боюсь, что сидит, – ответил мистер Уизли. – Я знаю, Дамблдор напрямую обращался к Скримджеру пытался заступиться за Стэна… Все, кто его допрашивал, согласны с тем, что Пожиратель смерти из него такой же, как из этого мандарина…

– Бедный Стэн.

Пока мистер Уизли собирался с мыслями, Селестина Уорлок запела балладу «Ты заклятием взял мое сердце».

– Мистер Уизли, вы помните наш разговор на вокзале, перед тем как мы отправились в школу?

– Я все проверил, Гарри, – тут же ответил мистер Уизли. – Обыскал дом Малфоев. И не нашел ничего.

– Да, я знаю, читал про этот обыск в «Пророке»… Но я о другом… о чем-то более… Но ведь и Дамблдор может ошибаться. Он сам так говорит. А вы… – Он взглянул Люпину в глаза. – Если честно, вам нравится Снегг?

– Я не могу сказать, что он нравится мне или не нравится, – ответил Люпин. – Но я не забываю, что в тот год, когда я преподавал в Хогвартсе, Северус каждый месяц готовил для меня волчье противоядие и готовил замечательно – я не испытывал в полнолуние обычных страданий.

– Тем не менее он «случайно» проговорился, что вы оборотень, и вам пришлось покинуть школу! – гневно воскликнул Гарри.

Люпин пожал плечами.

– Да оно так или иначе выплыло бы наружу. Мы оба знали, что он метит на мое место, и все же Северус мог бы причинить мне куда больший вред, просто подмешав что-нибудь в противоядие. А он сохранил мне здоровье. И я ему благодарен.

– А может, он просто не решался подсыпать что-нибудь в противоядие, зная, что Дамблдор не спускает с него глаз! – возразил Гарри.

Селестина завершила пение на очень долгой, высокой ноте, из приемника понеслись громкие овации, к которым с энтузиазмом присоединилась и миссис Уизли.

– А уже кончилось? – громко поинтересовалась Флер.

– Ну что же, по стаканчику на ночь? – еще громче спросил мистер Уизли, вставая. – Кто желает яичного коктейля?

– Чем вы в последнее время занимались? – спросил Гарри у Люпина, когда мистер Уизли торопливо отправился за коктейлем, а все остальные, потянувшись, начали переговариваться друг с другом.

– Сидел в подполье, – ответил Люпин. – Почти в буквальном смысле слова. Потому я и не писал, Гарри. Посылать тебе письма – значило бы выдать себя.

– О чем вы?

– Я жил среди моих собратьев, моей ровни. Среди оборотней. Почти все они встали на сторону Волан-де-Морта. Дамблдору требовался шпион, а я словно для того и создан.

В голосе его прозвучала горечь, возможно, Люпин и сам заметил ее, потому что, продолжая свой рассказ, улыбался уже с большей теплотой.

– Я не жалуюсь, работа необходимая, а кто выполнит ее лучше меня? Но завоевать их доверие было трудно. По мне ведь сразу видно, что я пытался жить среди волшебников, понимаешь? А они из нормального общества изгнаны, живут особняком, воруют, а иногда и убивают, чтобы прокормиться.

– Но чем им так нравится Волан-де-Морт?

– Они думают, что при его правлении их ждет лучшая жизнь, – ответил Люпин. – И спорить с этим, когда среди них Сивый, трудно…

– А кто такой Сивый?

– Фенрир Сивый, пожалуй, самый лютый из живущих ныне оборотней. Цель своей жизни он видит в том, чтобы перекусать и заразить как можно больше людей, – хочет создать столько оборотней, что они смогут одолеть волшебников. Волан-де-Морт пообещал ему в обмен на службу любое количество жертв. Сивый предпочитает детей… – сказал за Люпина Питер, встал со своего места и пошёл на чердак, а Римус смотрел на паучка с любопытным взглядом.

========== Глава седьмая ==========

Через несколько дней после Нового года, Гарри, Рон, Питер и Джинни выстроились у кухонного очага, собираясь вернуться в Хогвартс. Министерство организовало по Сети летучего пороха одностороннюю связь, позволяющую ученикам быстро и безопасно возвращаться в школу.

– Не плачь, мама, – сказала Джинни, поглаживая по спине орошавшую ей слезами плечо миссис Уизли. – Все хорошо…

– Да, за нас не волнуйся, – прибавил Рон, – И из-за Перси тоже. Он такая задница, что без него даже лучше, правда?

Миссис Уизли, заключив в объятия Гарри, зарыдала еще сильнее.

– Обещай мне, что будешь осторожен… что не станешь лезть на рожон…

– Так я всегда осторожен, миссис Уизли, – сказал Гарри.

Миссис Уизли, усмехнувшись сквозь слезы, на шаг отступила от них.

– Ну ладно, будьте умницами. Вы все…

Питер, не дослушав миссис Уизли, вошел в изумрудное пламя и крикнул:

– Хогвартс!

Перед тем как пламя поглотило его, он успел еще в последний раз увидеть кухню и залитое слезами лицо Молли, потом его закружило, и вот он уже твердо стоит на ногах в камине кабинета, принадлежавшего профессору МакГонагалл. Когда Питер выбрался из камина, она на миг оторвала взгляд от лежавших перед ней бумаг.

– Добрый вечер, Паркер. Постарайтесь не слишком засыпать пеплом ковер.

– Хорошо, профессор.

В скором времени камине возник Гарри, а затем и Рон. После того как появилась и Джинни, все четверо покинули кабинет МакГонагалл и направились к башне Гриффиндора. Шагая по коридору, паучок поглядывал в окна.

– Елочные шарики, – уверенно сказал Рон, когда они добрались до Полной Дамы. Дама была немного бледнее обычного и поморщилась от его громкого голоса.

– Нет, – сказала она.

– Что еще за «нет»?

– Пароль сменился, – ответила Полная Дама. – И не кричи, пожалуйста.

– Но нас здесь не было, откуда же нам…

– Эй!

К ним торопливо приближалась раскрасневшаяся Гермиона.

– Я уже часа два как вернулась, выходила навестить Хагрида и Махаона, – переводя дыхание, сказала она. – Рождество хорошо провели?

– Да, – тут же ответил Питер, – столько всего случилось. Руфус Скримджер…

– У меня для тебя кое-что есть, Гарри, – сказала Гермиона, – Да, постой-ка, пароль. Трезвенность.

– Вот именно, – отозвалась слабым голосом Полная Дама и повернулась, открыв дыру в портрете.

– Что это с ней? – спросил Гарри.

– Не знаю.

Остаток вечера они провели, дружно ругая министра магии, и Гермиона считала, что после всего пережитого Гарри по вине Министерства, а потом просить у него помощи – просто наглость с их стороны!

Новый семестр начался на следующее утро с приятного для шестикурсников сюрприза – кто-то приколол ночью к доске объявлений в гостиной большой лист, на котором значилось:

УРОКИ ТРАНСГРЕССИИ

Если вам уже исполнилось семнадцать лет или исполнится до 31 августа, вы вправе пройти двенадцатинедельный курс обучения трансгрессии, который будет вести назначенный Министерством магии инструктор.

Желающих принять участие просим расписаться ниже.

Плата за обучение: 12 галеонов.

Тройка парней присоединились к небольшой кучке тех, кто собрался у доски объявлений и поочередно расписывался внизу листа. Рон как раз вынимал перо, чтобы поставить свое имя под именем Питера.

– Угадай кто, Бон-Бон!

Гарри увидел уходившего Пита и присоединился к нему, не желая оставаться рядом с Роном и Лавандой, но Рон нагнал их сразу за портретным проемом – уши его горели, лицо было сердитым.

– Так, значит, трансгрессия, – сказал Рон. – Наверное, весело будет, а?

– Не знаю, – ответил Гарри. – Может, делая это сам, чувствуешь себя и получше, но когда меня брал с собой Дамблдор, я никакого удовольствия не получал.

– Да, я и забыл, ты же уже трансгрессировал. Хорошо бы пройти испытания с первого раза.

– Зато Чарли провалился, верно?

– Чарли крупнее меня.

– А когда мы сможем пройти настоящие испытания?

– Когда нам стукнет семнадцать. Мне осталось только марта дождаться!

– Но в замке ты все равно трансгрессировать не сможешь. – сказал Питер, – И тому же…

– Ну и пусть. Зато все будут знать, что я могу трансгрессировать, если захочу.

Будущие занятия трансгрессией взволновали не только Рона. Все разговоры в этот день вращались вокруг предстоящих уроков, на возможность исчезать и появляться по собственному желанию возлагались большие надежды.

– Вот будет клево, когда мы сможем просто… – Симус прищелкнул пальцами, изображая исчезновение. – Мой кузен Фергюс делает это, просто чтобы позлить меня, но ничего, он у меня дождется, я ему минуты покоя не дам!

– А Гарри уже трансгрессировал, – сказал Рон. – Дам… э-э… один человек брал его с собой. Ну, знаешь, парная трансгрессия.

– Ух ты! – прошептал Симус и склонился к Гарри, чтобы услышать от него, что ощущает трансгрессирующий человек.

Шестикурсники до самого вечера приставали к Гарри с расспросами. Все они испытывали благоговейный восторг, услышав, какие при этом ощущаешь неудобства. Когда часы показали без десяти восемь, Гарри без слов встал с дивана и бесцеремонно вышел.

***

– Садитесь, прошу вас! И побыстрее, сегодня у нас много работы! Третий закон Голпалотта… Кто может сказать мне?.. Ну, разумеется, мисс Грейнджер!

Гермиона со страшной скоростью затараторила:

– Третий закон Голпалотта гласит, что противоядие от составного зелья не сводится к набору противоядий для отдельных его компонентов.

– Точно! Десять очков гриффиндору! Итак, если мы примем третий закон Голпалотта за истину…

Принять третий закон Голпалотта за истину Питеру пришлось, поверив Слизнорту на слово, поскольку в самом законе он ровным счетом ничего не понял. Да и никто, кроме Гермионы, не уяснил третий закон.

– То отсюда следует, что при условии правильно проведенной идентификации ингредиентов зелья с помощью Чароискателя Эскарпина первая наша задача состоит не в относительно простом выборе противоядий для этих ингредиентов, а в поиске той добавочной составляющей, которая алхимическим путем преобразует эти элементы…

Рон, полуоткрыв рот, сидел рядом с Гарри и машинально теребил свой новенький «Расширенный курс зельеварения».

– Итак, – закончил Слизнорт, – каждый из вас должен взять с моего стола по флакону. И до конца урока изготовить противоядие от того, что в этом флаконе находится. Удачи вам и не забывайте о защитных перчатках!

Прежде чем класс сообразил, Гермиона спрыгнула со своего табурета и проделала половину пути до учительского стола, а к тому времени, когда Гарри, Рон и Питер вернулись по местам, успела вылить содержимое флакона в котел и уже разводила под ним огонь.

– Просто безобразие, Гарри, что сегодня Принц ничем тебе помочь не сможет, – весело сказала она, распрямляясь. – Тут необходимо понимание основных принципов! Ни тебе простых путей, ни жульничества!

Гарри с досадой откупорил ярко-зеленое зелье, взятое со стола Слизнорта, вылил его в котел, запалил огонь. О том, что делать дальше, он не имел даже отдаленного представления.

– Ты уверен, что у Принца нет никаких подсказок? – шепотом спросил Рон у Гарри.

Гарри вытащил свой верный «Расширенный курс», открыл его на главе «Противоядия», где было совершенно чисто. По-видимому, Принцу, как и Гермионе, понять этот закон не составило никакого труда.

– Пусто, – мрачно сообщил Гарри.

Гарри понадобилось всего пять минут, чтобы понять – его репутация лучшего на курсе мастера зельеварения рушится прямо на глазах. На лице Гермионы застыло довольное выражение – превосходство над ней, которое Гарри демонстрировал на каждом уроке зельеварения, давно уже выводило ее из себя. Чтобы не видеть этой картины, Гарри уткнулся в учебник Принца-полукровки и перелистнул несколько страниц.

И вот оно – написанное поперек длинного перечня противоядий:

Просто суй им в глотки безоар.

С секунду Гарри смотрел на эти слова. Что-то он слышал однажды о безоаровом камне, правда давно уже. Не Снегг ли упоминал о нем на самом первом уроке зельеварения? «Безоар – это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов».

Он поспешил к шкафу, где тоже крутился Питер и начал рыться в нем, разгребая рога единорога и клубки сушеных трав, пока не нашел у самой стенки картонную коробочку с надписью: «Безоары».

Гарри открыл ее как раз в тот миг, когда Слизнорт произнес:

– Внимание, осталось две минуты!

В коробочке лежало с полдюжины сморщенных коричневых комочков, похожих скорее на высушенные козлиные почки, чем на настоящие камни.

– Я возьму один? – спросил Паркер, и когда Поттер согласно кивнул, взял беозар.

Схватив свой, Гарри сунул коробку в шкаф и торопливо вернулся к своему котлу.

– Время… СТОП! – весело воскликнул Слизнорт. – Ну-те-с, посмотрим, что у вас получилось! Блейз, чем вы меня порадуете?

Слизнорт медленно обходил класс, осматривая различные противоядия. С заданием никто до конца так и не справился, – правда, Гермиона не оставляла попыток втиснуть в свой пузырек еще какие-то ингредиенты, прежде чем Слизнорт подойдет к ней. Гарри с Питером вместе стояли, ожидая профессора.

Их стол оказался у Слизнорта последним.

– Ну-с, Гарри, – сказал он, – что можете показать мне вы?

Гарри выставил перед собой ладонь с лежащим на ней безоаром, а Питер спрятал свои руки за спину.

Слизнорт разглядывал камень, потом лишь откинул голову назад и захохотал.

– Ну и нахал же вы, юноша! – он поднял безоар повыше, чтобы весь класс мог его видеть. – Что ж, тут вас винить не в чем – безоар, безусловно, служит противоядием от всех этих зелий!

Гермиона, потная, с сажей на носу, побагровела.

– И ты прямо так вот сам до безоара и додумался, а, Гарри? – сквозь стиснутые зубы спросила она.

– Для этого нужна душа истинного зельедельца! – не дав Гарри ответить, радостно объявил Слизнорт. – Да, Гарри, да, если вас под рукой имеется безоар, это решает проблему. Хотя, поскольку он не помогает от всего на свете да и встречается довольно редко, умение составлять противоядия вам все же не повредит…

Единственным в классе, кто выглядел еще более обозленным, чем Гермиона, был Малфой. Но прежде чем хоть один из них успел возмутиться, что Гарри вновь попал в первые ученики, не ударив для этого пальцем о палец, прозвенел звонок

– Урок окончен! – сказал Слизнорт. – Да, и еще десять очков Гриффиндору – за чистой воды нахальство!

Паркер подошёл к профессору Слизнорту и так же показал беозар и Гораций, осмотрев беозар, глупо улыбнулся. Поттер что-то медлил, но проходя мимо Гарри, Питер склонился к его уху и тихо прошептал:

– Тебе нужно немного удачи.

И, подмигнув, ушел за дверь.

Тем временем выяснилось, что библиотека Хогвартса впервые на памяти Гермионы подвела ее. Гермиону это потрясло настолько, что она даже перестала злиться на Гарри за его фокус с безоаром.

– Ни одного объяснения насчет крестражей не нашла! Ни одного! Я даже особую секцию обшарила, заглянула в самые жуткие книги, там такие кошмарные зелья описываются – и ничего! – она сердито захлопнула старинную книгу, и та завыла, как привидение. – Да заткнись ты!

Наступил февраль, снег вокруг школы растаял, его сменила холодная, безотрадная сырость. Лиловато-серые тучи низко нависали над замком. В результате первый урок трансгрессии для шестикурсников, назначенный на субботнее утро, чтобы им не пришлось пропускать обычных занятий, решено было провести не под открытым небом, а в Большом зале. Гарри, Гермиона и Питер, придя в зал, обнаружили, что столы из него исчезли. Дождь хлестал по высоким окнам, волшебный потолок смутно клубился над учениками, толпившимися перед деканами факультетов и низеньким волшебником, который как раз и был, сообразил Гарри, присланным из Министерства инструктором трансгрессии.

– С добрым утром, – сказал министерский волшебник. – Меня зовут Уилки Двукрест. Министерство прислало меня, чтобы я провел здесь следующие двенадцать недель в качестве инструктора трансгрессии. Надеюсь, за это время мне удастся подготовить вас к трансгрессионным испытаниям…

– Малфой, потише и повнимательнее! – рявкнула профессор МакГонагалл.

Все оглянулись. Малфой залился тусклой краской и с разгневанным видом отскочил от Крэбба, с которым он, похоже, шепотом переругивался.

– После чего многие из вас будут к этим испытаниям готовы, вы, вероятно, знаете, что пользоваться трансгрессией в Хогвартсе невозможно. Чтобы дать вам попрактиковаться, директор школы снял соответствующее заклинание, но исключительно в пределах Большого зала и только на один час. Помните, что заниматься трансгрессией вне этих стен вам не удастся и что попытки такого рода будут весьма неразумными. А теперь прошу всех встать так, чтобы перед вами осталось пять футов свободного пространства.

Началась толкотня. Деканы переходили от ученика к ученику, расставляя их по местам и прекращая споры.

– Куда ты, Гарри? – требовательно спросила Гермиона.

Гарри не ответил. Он только замер позади всех, за самой спиной Малфоя, воспользовавшегося всеобщей суматохой для того, чтобы возобновить спор с Крэббом – тот с весьма строптивым видом стоял футах в пяти от него.

– Да отстань от него, Гермиона! – воскликнул Питер, и, взяв её за руку, повел поближе к Уилки Двукресту, – Думай лучше об трансгрессии.

– Главное, о чем следует помнить при трансгрессии, это три «Н»! – сказал Двукрест. – Нацеленность. Настойчивость. Неспешность. Шаг первый: сосредоточьте все ваши помыслы на нужной вам цели, – продолжал Двукрест. – В данном случае на внутренности вашего обруча. Прошу вас, сделайте это прямо сейчас.

Питер целенаправленно посмотрел на обруч.

– Шаг второй, – сказал Двукрест. – Соберите вашу настойчивость в кулак и направьте ее на то место, которое вы себе мысленно представили! И пусть стремление попасть в него разольется из вашего разума по всем клеточкам тела!

Питер украдкой огляделся. Слева Гермиона с напряжением уставилась в середину своего обруча.

– Шаг третий, – воскликнул Двукрест, – выполняется только по моей команде: вы поворачиваетесь на месте, нащупывая путь в ничто, перемещаясь неспешно! Итак, по моей команде – раз…

Питер снова огляделся – на лицах многих учеников появился испуг, большинство были явно смущены тем, что трансгрессировать их попросили так скоро.

– Два… ТРИ!

По всему залу учеников начало мотать из стороны в сторону. Эрни Макмиллан совершив некое подобие пируэта, приземлился внутри своего обруча и пришел в полный восторг, но тут же заметил, что Дин Томас, глядя на него, помирает со смеху. Раздался вопль, и все повернулись чтобы посмотреть, кто кричал. Питер сам того не ожидая, покачивается в центре своего обруча, между тем как его левая нога так и стоит футах в пяти сзади, на исходной позиции.

Деканы бросились к Питеру, послышался громкий хлопок, в воздух взвился клуб лилового дыма, а когда дым рассеялся, все увидели снова целого Питера.

– Так называемый «расщеп», или отделение тех или иных частей тела, – бесстрастно сообщил Уилки Двукрест, – происходит при недостаточной настойчивости сознания. Вам следует оставаться неизменно нацеленными на нужное место и двигаться с неспешностью… Вот так.

Двукрест шагнул вперед, раскинул руки, изящно повернулся на месте и исчез в завихрениях своей мантии, тут же появившись у дальней стены зала.

– Помните о трех «Н», – сказал он, – и попробуйте еще раз… Один… два… три

Комментарий к Глава седьмая

Простите за задержку главы, автор был немного в запое:)

========== Глава восьмая ==========

– Выходит, день рождения получился у Рона не из лучших? – спросил Фред.

Был уже вечер, в больничном крыле стояла тишина – окна занавешены, зажжены лампы. Гарри, Питер и Джинни стояли у больничного крыла весь день. Внутрь мадам Помфри впустила их лишь в восемь часов вечера. Фред с Джорджем появились минут десять спустя.

– Да, совсем не так надеялись мы вручить ему наш подарок, – хмуро сказал Джордж, пристраивая на шкафчик рядом с койкой Рона большой сверток.

– Что верно, то верно. Когда мы рисовали себе эту сцену, Рон был в ней живым-здоровым.

– Сидели себе в Хогсмиде, ждали случая удивить его…

– Вы были в Хогсмиде?

– Думали купить «Зонко», – мрачно ответил Фред. – Ну, знаешь, хогсмидский магазин волшебных шуток… Хотя какой теперь в этом смысл, если вас больше туда не отпускают по уикендам и покупать вы у нас все равно ничего не можете… Да что сейчас об этом говорить!

Он пододвинул свой стул поближе к Гарри, вгляделся в бледное лицо Рона.

– Как же все это произошло, Гарри?

Гарри пересказал ему историю, которую уже раз сто, как ему казалось, рассказывал Дамблдору, МакГонагалл, мадам Помфри, Питеру и Джинни.

– Тут я засунул ему в рот безоар, дыхание выровнялось, Слизнорт побежал за помощью, появились МакГонагалл с мадам Помфри, они его сюда и притащили. Говорят, все обойдется. Мадам Помфри сказала, что Рону придется полежать здесь примерно неделю, настой руты попить…

– Но ты вспомнил о безоаре, – негромко сказал Питер, хоть он и знал, что произошло, но ему надо играть свою роль.

– Счастье, что он там оказался, – отозвался Гарри, которого каждый раз пробирала дрожь при мысли о том, что могло бы случиться, не найди он камушек.

– Мама с папой знают? – спросил у Джинни Фред.

– Они его уже повидали, появились здесь час назад. Теперь сидят у Дамблдора, но скоро вернутся.

Все помолчали, глядя на Рона, забормотавшего что-то во сне.

– Выходит, яд был в вине? – негромко спросил Фред.

– Да. Слизнорт разлил его и…

– А он не мог подсыпать что-нибудь в бокал Рона – так чтобы ты не заметил?

– Наверное, мог, да только зачем Слизнорту травить Рона?

– Понятия не имею. Ты не думаешь, что он просто перепутал бокалы? А отравить собирался тебя?

– А Гарри Слизнорту зачем травить? – спросил Питер, смотря на звезды в окне.

– Не знаю, но желающих отравить Гарри сейчас, наверное, немало, ведь так? Избранный и так далее.

– Ты думаешь, Слизнорт – Пожиратель смерти?

– Все может быть.

– На него могли наложить заклятие Империус, – сказал Питер, пожимая плечами.

– А может, он тут и вовсе ни при чем. Яд мог оказаться в бутылке, и тогда он, скорее всего, предназначался для самого Слизнорта.

– Да кому это нужно – Слизнорта убивать?

– Дамблдор считает, что Волан-де-Морт хотел привлечь Слизнорта на свою сторону. До того как перебраться в Хогвартс, Слизнорт целый год скрывался. И… и, может быть, Волан-де-Морт хочет убрать его с дороги, может быть, он думает, что Слизнорт способен оказаться полезным Дамблдору.

– Но ты же сказал, что Слизнорт собирался подарить эту бутылку Дамблдору на Рождество, – напомнил ему Паркер. – И значит, отравитель вполне мог нацелиться на Дамблдора.

– В таком случае отравитель плохо знает Слизнорта, – сказала Джинни. – Всякий, кто знает его, знает и то, что такую вкуснятину он, скорее всего, оставит себе.

– Ер-ми-наа, – неожиданно прохрипел Рон.

Дверь палаты распахнулась, заставив всех, кто сидел в ней, подпрыгнуть: к ним широким шагом приближался Хагрид.

– Целый день в Лесу проторчал! – отдуваясь, сообщил он. – Арагогу хуже стало, я ему книжку читал. Потом, думаю, дай-ка все-таки пообедаю, тут профессор Стебль мне про Рона и сказала! Как он?

– Неплохо, – ответил молниеносно Питер. – Говорят, все обойдется.

– Не больше шести посетителей одновременно! – выскакивая из своего кабинета, провозгласила мадам Помфри.

– Хагрид как раз шестой, – заметил Гарри.