Текст книги "Сумасшествие (СИ)"

Автор книги: Merser47

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

В голове что-то щёлкает. Теперь я понимаю, почему не могу уснуть – нет звуков. Идеальная тишина. Никто не плачет, ни кричит. Почему? Почему именно сейчас? Ярость моментально охватывает меня. Открываю глаз и резко встаю с кровати и начинаю ходить. Дверь, поворот на месте, иду мимо кроватей, стена, поворот. Что со мной происходит? Неделю назад я была бы рада тишине. Глаза наливаются слезами, руки потряхивает, ускоряю шаги. Дверь и стена быстро мелькают перед моими глазами. Сейчас бы ногти покрасить. Какой бы я выбрала? Синий? Нет, не то настроение. Серый? Его тут предостаточно – уже тошнить скоро будет. Чёрный? Да. От быстрого хождения голова начинает кружиться. Может у Пита скоро начнётся приступ? Сажусь на кровать и начинаю смотреть на парня. Давай, ты начнёшь говорить гадости. Я испугаюсь и пойду спать. Сердце колотится в ожидании, левый глаз дёргается. Слеза катится по правой щеке, оставляя идеально ровный мокрый след. Ожидание убивает. Он мирно спит. Почему? Что за день? Рыдания вырывается из меня, слёзы текут, глаз дёргается. Я с ума сойду! “Ты уже сошла” -, смирись, ехидничает подсознание:

–Отстань, ты не понимаешь!– повышено говорю я, вставая с кровати. Иду к стене, и упираюсь в неё лбом. Солёная вода на подбородке – капает на пол. Мой крик – первый звук за ночь. Ноги пинают стену. Почему? Неужели я не заслужила сон? Никогда не думала, что не смогу заснуть без звуков. Я не могла привыкнуть за неделю. Могла, ты привыкла, грёбанное подсознание:

–Ты ничего не знаешь, отстань от меня. Отстань хотя бы сейчас! Отвали от меня! – падаю на колени, рыдание усиливается. Жизнь – боль. На плечи ложатся мужские руки:

–Что случилось? – Пит садится, рядом облокачиваясь на стену. Мне не кажется, он правда проснулся? Поворачиваюсь лицом к нему: сосед по палате сидит и смотрит на меня. На душе становится спокойно и стыдно. Я разбудила его, он хорошо спал:

– Я не могу уснуть без звуков. Это пугает.

–Ты привыкла. Почти. Всех посещает эта мысль.

–Ты тоже понял, что не можешь уснуть без криков и плачей?

–Да. Я начал понимать, что становлюсь частью этого места.

–Что дальше? Бессонница?

–Привыкнешь к тому, что иногда по ночам здесь тихо, как дома. Привыкнешь.

–Извини, что разбудила, – пальцами вытираю остатки слёз. Тупая причина разбудить человека:

– Всё в порядке. Сколько я будил тебя? Я возвращаю долг. Прими и не мучай себя.

–Хорошо. Спасибо, – весь разговор я смотрела на его лицо. Оно излучает спокойствие и

понимание. Он на самом деле спокоен или он хороший актёр? Тело расслаблено, руки не дрожат, на лице появилась лёгкая ухмылка. Хочу перенять его спокойное состояние. Ты уже переняла, ты успокоилась, подсказало сознание. Сейчас я с ним согласна. Пока я была в своих мыслях – лицо Пита приблизилось, его губы легли на мои. Шок. Ничего не понимаю. От нашего контакта сердце ожило, живот сделал сальто. Сосед разрывает поцелуй и смотрит на меня:

– Хотел посмотреть твою реакцию.

–Как ты узнал?

– Не ты одна умеешь читать эмоции людей. После твоего поцелуя, в глазах читалось одно – интерес. Ты ждала, что дальше. Я был в шоке.

–Я в шоке.

–Знаю. Ты запретная книга.

–Почему?

–Догадаешься. Ты-умная. Попытайся, уснуть,– Пит встаёт с пола и возвращается на своём спальное место. Встаю и ложусь на своё место и закрываю глаза. В одной из палат разносится плач. Нервная улыбка появляется на лице, начинает клонить в сон. Одного плача мне достаточно чтобы погрузится в сон до утра.

Вот, а отношения развиваются, жду отзыв:) Продка завтра)

========== Глава 10 ==========

Извиняюсь, что не выложила главу вчера, к вечеру стало очень плохо да и ночью лучше не было, но я не о том…Приятного прочтения:)

Утро. Медсестра вот-вот должна зайти. Лежу с открытыми глазами. Я бы ещё поспала, но не могу уснуть. Потолок приводит в тоску. Сажусь на кровать и смотрю на стену. Светло-серая. Можно и на стену посмотреть. Пит лежит на боку, его взгляд устремлён на пол. Снова смотрит на трещину. Голос медсестры становится громче, значит скоро дойдёт до нас. Пит встаёт с кровати идёт ко мне, наклоняется к моему уху:

– Если увидишь сиреневую таблетку или любого другого цвета – не пей.

– А куда её девать?

–Под язык, как уйдет – сплюнешь в унитаз. Объясню позже, времени нет, – Пит отстраняется и садится на кровать.

Дверь открывается медсестра заходит к нам с двумя стаканчиками. Беру стаканчик в руке и заглядываю мельком внутрь – капсула красно-белая. Подносу стакан ко рту и запрокидываю его. Пока я делаю глотательные движения горлом, прячу таблетку под язык. Отдаю стаканчик и открываю рот. Медсестра довольно кивает. Пит быстро глотает свои таблетки и показывает, что проглотил. Как только медсестра закрывает дверь и уходит, Пит поделает к туалету и выплёвывает лекарство. Встаю с кровати и иду к унитазу. Выплёвываю таблетку и смываю их. Возвращаемся на свои места:

– Объясни.

– Я говорил иногда им нравиться давать нам хрень. Сейчас нам хотели подсунуть лечебные таблетки, правда, лучше они не делают. От них заболела бы голова. У тебя создалось бы ощущение, что она вот-вот взорвётся. Боль продолжалась бы часа два или три и от них были бы галлюцинации.

– Откуда знаешь?

–Личный опыт. Голова разрывается, от каждого звука боль усиливается, а уши режет. Мне казалось, что вместо потолка небо, лежу я на траве и дверь-дерево.

–Что они ещё дают?

– Могут дать огромную дозу снотворного. Может, они дают что-то ещё, но я никогда не узнаю, – ложусь на живот и смотрю на пол. Даже пол серого цвета. “Бетон не бывает другого цвета”, – подсказывает подсознание. Знаю, но они могли бы добавить цветной порошок, и пол был бы не серый и красный к примеру. Было бы красиво. “Это психбольница, а не твоя комната”. Грёбанное подсознание, отвали! Без тебя знаю.

Нас ведут на завтрак. Что дадут сегодня? Снова кашу? Сейчас узнаем. Идём к нашему столику и садимся. Джоанна и Фининк уже на местах. Каша другая. Беру ложку и принимаюсь за завтрак. Замечаю, что Джоанна спокойная, даже расслабленная, а вот Финник напряжён. Он не грустный, он запуганный. Страшно на него смотреть, от любого звука он шарахается, руки потряхивает мелкая дрожь. Одна ложка, вторая, третья…Финник подрывается и швыряет поднос и начинает хвататься за голову бормоча под нос: «отстаньте от меня». Охрана приходит за ним, но он сопротивляется:

–Вы демоны, черти, уйдите прочь, не трогайте меня! – пока охрана пыталась скрутить парня, сзади подкралась медсестра и вколола что-то в шею. Фин успокаивается и начинает оседать на пол. Его беру под руки, и уводят из столовой. Все смотревшие возвращаются к поеданию жидкой уже остывшей каши. Пока Джоанна водит ложкой по еде, Пит приближается к уху:

– Вот, как бы ты выглядела со стороны. Жалко, что Фин не знал какое действие оказывает пилюля,– он отстраняется, но теперь я задаю вопрос шепча на ухо:

–Сколько он здесь?

– Четыре месяцев, может, пять,– мурашки вскочили на руках. Это воздействие Пита или его голоса? Все вместе. Он отстраняется от моего уха и продолжает завтрак. Джоанна даже не обратила на нас внимание. Странная она сегодня. Доев завтрак, нас отводят в гостиную. Знакомый диван и моё место на нём. Ничего обычно не происходит. Скука смертная.

***

Иду за медсестрой в комнату для посещений. Когда ко мне подошла медсестра и сказала, что ко мне пришли, я была в шоке, любопытство разгорелось. У меня были догадки, кто может прийти ко мне: Прим или мама. Последняя вряд ли придёт. Останавливаемся у двери светло-коричневого цвета. Медсестра поворачивает ручку, и мы заходим. Обычная комната. Окно с решётками, небольшой стол, два стула, чтобы собеседники сидела друг напротив друга и больше ничего. Разве, что цвет стен другой – нежно-персикового цвета. Сразу чувствую спокойствие, пока не вижу, кто сидит за столом – Прим. Увидев меня, сестра вскакивает со стула, и кидается ко мне, заключая в свои объятья:

–Китнисс, я скучала!

–Я тоже Прим,– сестра разрывает объятья и смотрит на медсестру:

–Оставите нас ненадолго?

–Конечно. Зайду через пять минут,– медсестра покидает комнату, закрыв за собой дверь.

Смотрю на сестрёнку, за столь короткое время она изменилась: сильно похудела, синяки под глазами и уставший взгляд, но это не мешала ей хорошо выглядеть. Волосы собраны в «шишку», пару прядей падают на лицо, свитер белого цвета с длинными рукавами, чёрные джинсы-дудочки и чёрные кеды. На плече висит клатч белого цвета:

–Сядем. Нам надо много рассказать, – киваю, и мы идём к столу. Садимся на стулья. Неудобные, в кабинете доктора лучше. Определённо. Прим кладёт сумку на стол и смотрит на меня:

–Ты мне соврала. Когда я уезжала ты сказала, что всё будет хорошо. Почему я узнаю о том, что мой отце мёртв от рук моей сестры через телевизор? Каналы только и говорили об этом убийстве!

–Прости. Я думала, что всё будет как обычно, но этот раз я не выдержала. Моя скорлупа, которая была покрыта трещинами – рухнула как карточный домик. Я не контролировала себя Прим. Правда, ты не знаешь, что было в моей голове в тот момент. Меня словно подменили, но я не жалею, что сделал это. Он всё равно умер бы от алкоголизма, я только ускорила процесс, – спокойно отвечаю я, смотря на руки сестры. На ногтях красуется чёрный лак, идеально покрывающий каждый ноготок. Зависть моментально просыпается во мне. “Спокойно, когда ты выйдешь отсюда, тоже будешь красить ногти”-, успокаивает подсознание. Делаю глубокий вдох и заталкиваю зависть подальше. Сейчас не до неё, надо узнать кое-что другое:

–Как ты узнала?

–Через телевизор. Мы с тётей сидели в гостиной и смотрели телевизор, но потом ей позвонила подруга и она ушла. Вскоре показали новости, услышанное повергло меня в шок и неверие. Поэтому я собрала вещи, и ни сказав ничего тёте – поехала до вокзала. Купила первый билет до Капитолия и уже через пару часов, я была дома. Когда я зашла домой, то я была в ужасе: тело папы лежали в гостиной, он был в крови…– Прим не выдерживает и плачет. Протягиваю руку вперёд и глажу её по руке. Успокоившись, сестра продолжает:

– Мама была в твоей комнате, бинтовала тебе руку, ты вены порезала. Я просила тебя не делать этого!

–Я сошла с ума. Я не контролировала себя. Что потом?

–Потом, мы вызвали скорую и полицию. Тебя хотели арестовать, но мама сказала, что ты была под аффектом и, что ты давно уже вела себя странно, и было бы неплохо отправить тебя в психиатрическую больницу. Полиция согласилась, и на следующий день мама уже везла тебя в больницу. А я бегала по городу, готовила всё к похоронам.

–Когда они были? Как мама?

– Пять дней назад. Мама в депрессию впала. Редко разговаривает, почти ничего не ест и грустная. Я спросила можно тебя навестить, но она запретила. Сказала, чтобы я забыла про тебя и близко к тебе не подходила. Поэтому, когда я принесла ей завтрак, то подсыпала снотворное в чай. Сейчас она мирно спит, но скоро проснётся.

–Она меня вообще знать не хочет?

–Не могу точно сказать, но выглядит это так. Она сняла все фотографии, на которых есть ты, и сожгла их. Даже детские. Поделки сломала и выкинула. Хотела и все вещи из комнаты выбросить, но я уговорила маму не делать этого. Так что, когда ты выйдешь отсюда, то домой зайдёшь только за вещами. Мне жаль, я пыталась отговорить маму, но не получилось,– теперь плачу я. Как она может выкинуть дочь из дома? Ощущение, что получила удар по сердцу. Медсестра заходит в комнату:

–Время вышло,– встаём из-за стола. Заключаю Прим в объятья:

–Держись тут. Мне правда жаль,– шепчет сестра на ухо.

–Хорошо. Ничего. Заботься о маме.

–Я приду ещё.

–Буду ждать,– разрываем объятья, и мы втроём выходим из комнаты. Медсестра ведёт меня обратно в гостиную.

Надеюсь, главка понравилась. Не знаю, когда выложу следующую, сегодня у меня весь день слабость, и я лежала, поэтому ничего не писала. Надеюсь, завтра мне уже будет лучше, жду ваших отзывов)

========== Глава 11 ==========

Я выздоровела и вернулась в привычный ритм работы. Над главой сидела три часа, надеюсь не зря и она вам понравиться. В диалогах между Питнисс меня просто понесло куда-то, но я надеюсь, что в правильном направление:) Приятного прочтения:)

Боль – единственное чувство, которое я сейчас ощущаю. За ним идёт предательство, а после неверие. В голове прокручиваю наш с Прим разговор, особенно последнюю часть. Как мама могла просто взять и забыть меня? Я ведь помогла нам всем, избавив нашу семью от папы. В душе паршивое чувство. Так тяжко и погано. Кровавое пятно с пола так и не исчезло. Здесь полы моют? Или поняли, что его бесполезно тереть тряпкой каждый раз? Никогда не узнаю. Как чувствовала себя Алиса, потеряв всю семью? Она хоть сгорела, её не убивали. Почему её семью сожгли? Зависть? Пит сидит и смотрит в окно, сегодня без книги. Даже странно, читать нечего или он перечитал все книги? Сейчас не до него. Я – мазохистка, я снова думаю о разговоре и о словах Прим: – Не могу точно сказать, но выглядит это так: Она сняла все фотографии, на которых есть ты, и сожгла их. Даже детские. Поделки сломала и выкинула. Хотела и все вещи из комнаты выбросить, но я уговорила маму не делать этого. Так что, когда ты выйдешь отсюда, то домой зайдёшь только за вещами.

Слёзы так и просятся вырваться наружу и показать всем насколько мне больно. Зажимаю глаза и закусываю губу до боли. Не плач, не сейчас. Перед ужином наплачешься, как раз все пойдут в душ. Там никто не заметит, утешает подсознание. Прячу лицо в согнутых коленях, пара слезинок катиться по лицу, но я тут же вытираю их и поднимаю голову, словно и не плакала.

– Итак, Китнисс, как дела? Сегодня к тебе, сестра приходила, как поговорили?– интересуется доктор Аврелий. Его вопрос – лишнее напоминание о том, что меня выкинули на улицу:

–Хорошо. Мать меня ненавидит, впала в депрессию и выгнала из дома, а так хорошо.

–О, мне жаль Китнисс. Можешь рассказать, о чём вы говорили с сестрой? – киваю и начинаю рассказывать про нашу небольшую беседу. Доктор всё записывает. Наблюдаю за ним – это успокоило меня на время. Пока я рассказывала, в душе стало тяжко, а сердце стало весить тонну. Заканчиваю рассказывать и откидываю на стул:

– Поговори на эту тему с кем-нибудь. Вижу, что мне ты не так сильно доверяешь, как своему соседу по палате.

–Я не то, чтобы вам не доверяю, просто боюсь, что вы не поймёте. Вы не Пит.

–Не спорю, но всё равно хотелось бы слышать от тебя. О чём ты думаешь, что ты чувствуешь – это важно. Я хочу помочь, чтобы ты вышла отсюда в адекватном состояние. Понимаешь? – киваю головой и смотрю на чёрную ручку. Запястье левой руки начинает зудеть, словно прося, чтобы я обновила запись. Смысл, всё равно она смоется. Напишу завтра. Поговорим немного о моих снах, доктор заканчивает наш разговор, и мы прощаемся до завтра. Медсестра ведёт на обед.

Лежу на кровати и смотрю на потолок. Волосы и тело сохнут после душа. Ужин и мытье настроения не подняли. Весь день ушёл на размышления. От них в душе было ужасно. Сегодня серый цвет – мой друг. Он идеально характеризует моё настроение. Серое и мрачное. Пит ещё у доктора Аврелия. Ложусь на живот и смотрю на пол. Замечаю другую трещину. Вглядываюсь, на что она похожа. Пару минут внимательного смотрения натолкнули на ответ – нож. Зажмуриваю глаз и снова открываю: нож. Все издеваются, пытаясь напомнить мне о разговоре?! Ярость начинает закипать во мне, но боль душевная сдерживает её. По лицу катятся две слезинки. Переворачиваюсь на спину и хватаю ртом воздух. Я сама себя мучаю. Проще принять то, что меня выгнали из дома и смириться. Дверь скрипит – Пит пришёл от доктора. Второй скрип – мы закрыты до утра. Смотрю на соседа: глаза горят недовольством, а руки сжаты в кулак. Разговор был ужасным или неприятным. Он начинает ходить по палате, пытаясь успокоиться. Меня его хождение не успокаивает, даже раздражает. Закрываю лицо руками и рычу. Не могу я лежать, надело. Вскакиваю с кровати, начинаю ходить с Питом. Он в один конец, я в другой:

– Поговорим?

– О чём? О том, что меня выгнали из дома? Поговорим,– ускоряю шаг, но Пит останавливает меня, схватив за руку:

–Выгнали?

–Сестра приходила и рассказала последние новости из дома. Мать в депрессии, знать меня не хочет, и выгнала из дома, – Пит отпускает меня, и мы продолжаем ходить по палате:

– Потому что ты убила отца?

–Да. Я сделала лучше.

–Кому? Себе? Да, но не матери.

– Она больше получала от отца. Сколько я видела, как он поднимал на неё руку! Я устранила проблему.

–Ждала оваций? Не надейся, ты убийца, это клеймо с тобой на всю жизнь.

–Ты тоже убил!

–Я знаю! Больше тебя. Семья тоже выгнала меня на улицу. Сейчас тебе больно и обидно. Не ты одна прошла через это.

– Ты принял это?

– Да. У меня нет выхода. Когда я выйдут – зайду домой за вещами и всё.

–Несправедливо. Почему так?

– Закон жизнь. Убила – тебя ненавидят. Меня ненавидят. Почему? Эти подонки жить мне мешали!– Пит останавливается у стены, и облокачивается на неё, пытаясь успокоиться:

– Нечестно.

–Я не спорю,– подхожу к соседу и глажу по голове. Его кулак бьёт по стене:

– Почему?

–Не знаю? Почему я? Я помогла,…а она, – прекращаю гладить по голове. Начинаю ходить по палате. Руки вцепились в волосы. Почему? Дохожу до стены и начинаю пинать и колоть кулаками:

– Не выход,– от его слова ярость кипит сильнее.Чувствую себя Алисой во время истерии*. Поворачиваюсь и смотрю на соседа. Глаз дёргается, зубы оскалились:

– НЕ ГОВОРИ, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ! Да я убила его! ОН мешал нашей семье! Мать должна быть благодарна! Я устранила главную помеху! А она не пыталась! Неблагодарная!

– Пит срывается и близко подходит ко мне. Глаза злые, лицо напряжено:

– Твоя мать – не мы! Для нас убивать – норма! Она не сошла с ума! Она не понимает тебя, ты всегда будешь для неё мелкой дрянью, которая отняла её любимого человека!

–ОН делал больно всем!

– Да ей плевать! Ты убила!

–Я знаю! ТЫ убил! Больше меня!

– Они не давали мне жить! Издевательство, унижение – я устал терпеть вот и убил! Я смотрел и был рад! Да! Я был рад! Плевать на всех и на их чувства! Я стал лучше жить без них!

– Эгоист!

–Ты тоже эгоистка! Когда ты убивала, о чём ты думала?

–Что нам будет лучше без него. А ты?

– Мне будет комфортно жить. Ты всё равно эгоистка!

–Почему? Я думала о семье!

–Думай ты о семье – не убила бы! Я знал, убью – в семье все будут страдать, но меня это не остановило! – почему я учащённо дышу? А он? Мы больные, но легче стало. Весь душевный груз упал в пропасть. Я выговорилась человеку, который меня понял. Его губы ложатся на мои. Руки, лежащие на моих плечах, толкают меня к стене и прижимают к ней. Нужда. Я нуждаюсь в этом. Он нуждается. Мягкие губы и грубый поцелуй. Интересное сочетание. Мои руки ложатся на талию и притягивают его ближе. Зубы прикусывают нижнюю губу и оттягивают её. Вздох удовольствия срывается с губ. Глубокий вдох – наши губы встречаются. Руки, лежавшие на плечах, опускаются ниже до талии. Тело снова ожило: низ живот тянет, промежность пульсирует, а губы не хотят останавливаться. Приходится, разорвать поцелуй из-за воздуха:

– Успокоилась?

–А ты? Да.

–Да, обращайся. Спасибо что выслушала.

–Спасибо, что выслушал.

–Стало легче, – подытоживает Пит. Руки поглаживают талию. Приближаюсь к лицу и нежно целую. Не думала, что у него такие воздушные губы. Они напоминают бабочку – так же плавно порхают, невесомо. Пит переместился на шею. Не могу выбрать что лучше – когда он кидается на губы или когда нежно целует шею, оставляя на ней мокрые следы? Всё вместе. Рука поглаживает спину, другая – тянется к шее. Оторвавшись от нежной пульсирующей шеи, он возвращается к моим опухшим губам. Посасываю нижнюю губу и слегка прикусываю её. Пит повторяет мои действия. Так бы и стояла, даря ему свои поцелуи, но нехватка воздуха напоминает о себе. Разрываем поцелуй – свет вырубается. Спать в возбуждённом состоянии? “Придётся”-, говорит подсознание. Тяжёлый день даёт о себе знать – веки начинают слипаться:

–Спокойной ночи.

–Спокойной,– говорит сосед. Руки исчезают с талии. В темноте вижу, как его фигура идёт к кровати. Иду и ложусь на свою постель. Что между нами? Просто соседи? Друзья? Может больше? В будущем узнаю, я здесь надолго. Веки слипаются. Сознание плывет в страну снов.

–

*от автора: когда у Алисы оставалось мало жизней, то включался режим Истерии. Там она мочила всех и вся, она была в ярости. Экран был белым и красным. Игра :Alice Madness Return

Как-то так, мне глава нравится, не знаю, как вам. Жду отзывов, прода завтра:)

========== Глава 12 ==========

Вот и продолжение. Сегодня глава мне не очень нравится. Не знаю почему, может из-за усталости и настроения. Решать вам, приятного прочтения)

Яркая молния освещает серый день и пугает своим грохотом. С самого утра погода ужасная. Завтрак не сделал настроение лучше. Когда мы пришли в гостиную, я пошла и села за стол. Люблю перемены, не могу сидеть на том диване. Болотный цвет сегодня никак не поднимает настроение. Стул здесь тоже неудобный. Как Пит сидит и читает тут часами? Не пойму. Сосед по палате перебрался на диван, на моё место. «Оно не твоё, оно общее»,– знаю подсознание. Дать отдохнуть, ты постоянно говоришь! Дождь продолжает капать. Иногда он становится медленнее, потом он ускоряется и капает быстрее. НА стекле видно множество капель, которые текут вниз, оставляя мокрые узоры, украшающие окно. Стул рядом со мной отодвигается. Тут же поворачиваю голову:

–Не против? – спрашивает Финник удручённо глядя в окно.

–Нет,– дождь усиливается. Сейчас бы выйти под прохладные капли. Они били бы по лицу, телу. Волосы стали бы мокрыми, как и тело с одеждой. Хочу погулять под дождём, знаю, что не могу. «Выйдешь – погуляешь»,– мысленно рычу на утешения подсознания. Оно затихает. Наверное, может мне кажется. Сумасшедшая:

– Как ты?– в последний раз я видела Финика вчера, когда его уводили из столовой. На обеде и ужине его не было.

–Вроде хорошо.

–Вроде?

–Физически – я в порядке. Мысленно – я не совсем адекватен, но никто не мерещиться, душевно – мне хреново и больно.

– Пит рассказал мне твою историю. Они-подонки.

– Не напоминай. Можно вопрос?

–Да?

– Тебя не мучает совесть? Ты не скучаешь?– я поняла к чему, он клонит.

– Нет. Я была в состоянии аффекта, но я не жалею.

– Как мне жить дальше? Находясь здесь мне не лучше. Док не особо помогает, и ты постоянно думаешь и думаешь. Напрягает.

– Прими и живи. Тебе больно – не спорю. Научись жить, найдёшь девушку, влюбишься, будешь счастлив.

–Уже нашёл, но не уверен, что я ей нравлюсь.

–Если не секрет – она отсюда?– он поворачивается по сторонам проверяя, нет ли никого подслушивающих и кивает. Смущённая улыбка украшает его лицо:

–А кто она?– Финик наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

–Джоанна,– и отстраняется. Мои глаза стали огромными. Он и Джоанна? Не могу представить.

–Почему не уверен?

–Боюсь реакции. Какая она будет, даже если мы и начнём отношения, то не убьёт он меня потом?

–Не делай того, что делал её мёртвый муж – ублюдок. И будете жить долго и счастливо. Скажи ей.

–Сейчас не время. Моя любимая ещё в сердце, не могу отпустить. Тяжело, постоянно думаю о ней.

–Не мучай себя. Настанет момент отпустишь и будешь с Джо, – наш разговор прерывает медсестра, пришедшая за мной. Доктор Аврелий ждёт:

–Пойду. Улыбайся почаще, ты другой.

–Постараюсь. Спасибо за разговор.

–Поговори с Джо, может, у вас много общего,– намекаю я, показывая на Джоанну. Она стоит у стены и осматривает окружающих. Встаю со стула. Коридор, поворот, приёмная, кабинет.

Время обеда. Картофельное пюре, горох и что-то ещё. Жую горох и смотрю на левое запястье. Чёрной ручной написано: Madness.Определённо сделаю тату, когда выйду отсюда. Надпись становится частью меня, не хочу терять эту частичку. За столом уютная тишина. Каждый погружён в свои мысли и раздумья. Опускаю руку на стол и отправляю ложку с пюре в рот. Могли бы разнообразить еду. Погода не поменялась. Дождь сильнее усилился. Обед так и проходит в тишине.

Люблю лежать на кровати. Тело расслабляется, напряжение на время покидает тело. День быстро прошёл. Пит ещё не вернулся от доктора. Сегодня наша беседа прошла лучше:

–Китнисс, садись. Как дела? Медсестра сказала, вы с соседом по палате ругались на повышенных тоннах. Мне стоит беспокоиться? Я могу тебя отселить.

–Нет! Одна я свихнусь, мне нужна опора. Конфликт на нервной почве. У всех конфликты, но мы всё сгладили. Всё отлично, правда. Можно ручку взять? – доктор кивает. Пальцы хватают ручку и снимают колпачок, перо пробегает по венам, вырисовывая каждую букву, составляющую слова. Закрываю ручку и отдаю обратно. Смотрю на надпись, по телу пробегает расслабление, становится легче. Как мне не хватало её:

– Хорошо, старайтесь не конфликтовать.

– Ничего не могу обещать, но постараемся,– мужчина улыбнулся, и мы продолжили разговаривать. О моих мыслях, чувствах, снах. Крови снится мало, но темнота во мне меня пугает:

– У вас с Питом больше не было разговоров на нестандартные темы?– отрицательно качаю головой.

– Так поговорите. Может ваши разговоры, и отражаются во снах? К примеру, сегодня, завтра расскажешь, что тебе приснилось.

–На какую тему?

–Может Фредди Крюгер? – улыбаюсь доктору искренней улыбкой. Посмотрим, может и побеседуем. Согласна киваю. Записав что-то ещё, он закрывает ручку. Время вышло.

Сегодня день открытий. Сначала Финник, теперь доктор. Фанат Кошмара на улице Вязов? Не знаю, могу спросить, если не забуду. Дверь открывается – Пит заходит. Дверь за его спиной закрывается. Постояв немного у двери, он идёт к кровати. Думала к своей, ошиблась к моей:

–Присяду?– подгибаю ноги, он садится и облокачивается на стену. Кладу ноги сверху. Молчим. Почему он сел ко мне, а не к себе? Перемен хочет? Смена места? Не узнаю, пока не спрошу:

– Почему ты сел?

– Не знаю. Порыв быть ближе к тебе. Надоела моя кровать.

–Моя ни чем не отличается от твоей.

–Согласен. Поговорим?

– Могу предложить тему,– Пит смотрит на меня заинтересованным прожигающим взглядом:

–Удиви меня.

–Кошмар на улице Вязов. Фредди Крюгер,– соблазнительная улыбка украшает его лицо.

Теперь в глаза полыхает огонь заинтересованности:

– Хорошо. Почему они не пытались противостоять Фредди во сне? Взять что-то в руке и дать по голове.

– Он исчезал и играл с ними как с детьми. Они не могли знать, где он.

– Согласен. У него было классное оружие. Эта перчатка с лезвиями, ей проще убивать.

– Да. Интересная и необычная.

–Как он перерезал их тела. Лезвия втыкались в мягкую плоть, из ран хлестала кровь. Идеальное убийство.

– Согласна. Убил человека и пропал, словно тебя и не было. Необычно. Никто никогда не узнает, кто это сделал, но почему только перчатка? Он мог носить две? Крови и ран больше, а жертве ещё больнее.

– Мог. Он мог на ботинки сделать лезвия. Пиная жертв, он протыкал бы их. Лезвия входили бы глубоко, до самых костей.

– Не удобно, они мешали бы ему. Менять обувь – времени нет. С двумя перчатками легче.

– Что у вас с Финником? – резко поднимаюсь с кровати. Теперь я сижу. Видел нас в гостиной:

– Ничего. Просто разговаривали.

–Правда? – киваю,– хорошо. Я ревновал. Сильно.

– У тебя нет причин для ревности,– убираю ноги с его тела и поджимаю под себя. Кладу подбородок на колени и смотрю на него. С чего ему ревновать меня? «Тебе приятно должно быть»,– подсказывает подсознание, закатывая глаза. Отстань, хотя бы сейчас. Пока я думала, Пит, приблизился ко мне и наклонился к уху:

– Ты моя. Я начинаю зависеть от тебя, нашего общения.

– Мы разговаривали как знакомые. Я не в его вкусе, он на Джоанну запал. С чего ты решил?

– Не знаю. Хочу, чтобы ты была моей.

–Я не игрушка.

– Нет. Ты запретная книга. Поняла почему?

–Пока нет.

–Подумай. У тебя много свободного времени. Думай.

–О чём ты думаешь?

– Об этом месте, людях, иногда о тебе,– почему мне нравится мысль о том, что я его? Не могу ответить, пока. Я не против, даже приятно. «Ненормальная»,– усмехается подсознание. Отвянь! Пит отстраняется. Быстро приближаюсь и целую его. Я зависима от его губ, наших поцелуев. Сердце грохочет, губы горят, а мозги затуманены. Его рука гладит шею, спускается ниже и ложится на грудь. Сжимает её через футболку. Волна возбуждения проносится по телу. Сосок набухает, пальцы сжимают его. Лёгкая боль с примесью удовольствия. Свет вырубается, через пару минут слышен чей-то крик. Пит отрывается от меня и рычит. Почему меня это завело? Так сексуально:

–Спокойной ночи. Подумай.

–Подумаю. Спокойной,– Пит встаёт, сделав пару шагов, ложится на свою кровать.

Укладываюсь и закрываю глаза. Крики повторяются. Этот звук становится привычным для меня. Я точно привыкла к этому месту. Слишком быстро. Пугает это меня? Нет. Поворачиваюсь на бок и погружаюсь во сны под крик и плач больных.

Как-то так. Жду ваших отзывов) продка не знаю когда, постараюсь побыстрее)

========== Глава 13 ==========

Новая глава, надеюсь, вам понравится. Главку посвящаю TheSofitr,ЗайцеваS и KiiraNext. Спасибо девчонки, люблю вас:** А ещё посвящаю Merser47, спасибо, что подкинул идею разговора Питнисс))) Приятного прочтения)

Обычная подростковая комната. Плакаты на стене, мишки на кровати – тут живёт девочка. Снизу доносятся крики девушки. Выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице – она в крови. Перила напоминают острые лезвия с когтей Фредди. Спустившись, иду на источник звука, в подвал. Открываю дверь и снова спускаюсь. Темно, ничего не видно. Мёртвая тишина, мурашки бегают по коже, сердце замерло в ожидании. Что дальше?

Комната озаряется слабым светом. Приглядываюсь и вижу стол. За ним на стуле сидит девушка: на лице неестественная улыбка. Из глаз течёт кровь, она не обращает внимание. Её подбрасывает вверх, и она врезается в потолок. Что-то невидимое протыкает её тело через одежду. Кровь капает на стол. Тело падает на стол, из груди появляются лезвия – они разрывают грудную клетку. Слышу хруст костей. Девушка мертва – всё вокруг в крови. Даже мои руки, которые трясутся:

– Не бойся Китнисс. Я хочу поиграть,– разворачиваюсь и вижу Крюгера. Обожженная часть лица и перчатка с лезвиями. Почему я не убегаю? Знаю, что бесполезно. Ножи входят в живот, от боли корчусь и падаю на колени. Они исчезают. Вены моего тела вылезают из кожи и натягиваются, как струны. Меня поднимает невидимая сила, так больно! Мной управляют, как марионеткой, вены служат управлением. Я не контролирую своё тело. Я вся в крови, тело изнывает о боли:

–Тебе нравится наша игра? Мне-очень! – издевается Фредди, водя меня по комнате.

Крик оглушает нашу палату. Слёзы катятся по щекам, сердце бешено стучит. «Это всего лишь сон, успокойся» – шепчет сознание. Знаю, но всё было так реально. Делаю глубокие вдохи и начинаю успокаиваться. Приподнявшись в кровати, смотрю в окно – солнце почти встало. Долго я спала сегодня. Сейчас уснуть не получится. Закрываю глаза и вижу себя в крови. Пит, спит спокойно. Хоть один из нас нормально выспится. Доктору точно понравится мой сон.