Текст книги "Котенок (СИ)"

Автор книги: Melara-sama

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Тихо, киса, ему просто плохо. Что случилось, Лайям? Что привело тебя в город?

– Прайд. – Ответил он тихо.

– Прайд? – Не понял я.

– Конечно… – хмыкнул Мун. – Его привели дела прайда. Что тебе нужно было в архиве?

– Как ты узнал?! – Дернулся котенок в моих руках. Но я удержал.

– Чувствую и слышу. Тебе не удалось попасть в архив, ты встретил охотника, укусил его и уверил, что в архиве хранятся очень важные для вас документы. Но тут тоже вышло все не по плану, вам на пути встретился Дункан. Так что нужно прайду?

– Документы. Списки, если быть точным. – Ответил я.

– Списки? А, те списки всех членов правительства и расположение наиболее крупных прайдов и стай?

– Да, мы не хотим, чтобы нас считали, как овец. Мы…

– Помолчи. Мы, мы! Что вы? Кто начал бойню?

– Кира! – Выкрикнул котенок.

– Не ври… кто начал напрасное пролитие крови? – Властно спросил Мунакат. Лайям вскочил и уставился на него.

– Напрасное!? Это почему оно напрасное!? Охотники испокон веков убивали нас, истребляли, не считали за тех, кто тоже достоин жить! Сейчас есть возможность истребить их, нас больше! С нами те охотники, кто не согласен с системой! Мы можем быть свободными! – Я не выдержал и сгреб мальчишку в объятия, прижал к себе, он плакал.

– Что за глупости… Бастет дарительница… Кого вы собрались истребить, котёнок? Людей… на месте этих охотников появятся другие, за ними придут третьи. Ведь всегда найдется оборотень, посчитавший себя ущемленным в правах, или тот, кто убьет человека. Может, случайно, может, намеренно, но кровь прольется, и будут новые гонения. И будут новые законы. Ты еще слишком юн, чтобы рассуждать о подобных вещах. Тебе бы рыбку ловить и на солнышке играть. Я еще раз спрашиваю, кто начал эту бойню охотников? Ответь честно. И я оставлю тебя в живых… – котенок дернулся снова и я поднял шокированные глаза на Муна. Сейчас перед нами сидел действительно древний оборотень, проживший много тысячелетий и повидавший не одну войну. Возможно, даже войну среди своей расы. Среди себе подобных…

Лайям насупился и пыхтел. В человеческом обличье это было так забавно. К сожалению, ничего забавного в ситуации не было, и я, молча, ждал его ответа на вопрос Мунаката. Но котёнок молчал.

– Лайям, просто скажи. – Тихо попросил я.

– В начале года он пришел с гор. Уже с крупным прайдом, и гордился тем, что они кочевники и их нет в списках охотников. Начал агитировать всех. Близлежащие территории откликнулись сразу, ведь в горах Шотландии в каждом подлеске есть деревня оборотней. Он все рассчитал. Молодые котята собирали информацию... нас много. Больше, чем охотников. Да и после нападения на очередное отделение мы обнаружили, что у каждого пятого охотника есть любовник оборотень. Они ушли с нами. И уже обращены. Но продолжают работать в своих фирмах или перевелись в другие. – Я молчал и ужасался. Это было невероятно. Они всего за год захватили полностью Шотландию? – А потом некоторые потеряли контроль... и начались убийства, но Кирхин сказал, что это даже на лапу нам. – Лайям замолчал. Я перевел взгляд на Муна. Он сидел с отрешенным взглядом.

– Почему охотники считают, что виновен Кира? Это ведь не из-за созвучности имен...

– Потому что Кира возглавляет Совет! Но он против Кирхина! И Кире не нравится то, что сейчас происходит, не нравится кровь, которая, как ты говоришь, льется зря... Он самый кровожадный оборотень, который только был, этот Кира, но после появления Омеги, стал более спокойным... и Кирхин его перестал уважать, вот и все... теперь у нас как бы два противостояния. Охотники и Совет оборотней.

– Откуда такая осведомленность, Лайям? – Спросил я.

– Мой брат Кинг – пара Кирхина. Не Омега, а игрушка. Но... – Котёнок в моих руках немного поерзал, Мун рыкнул.

– Но? – Подтолкнул я его.

– Кирхин очень груб с ним. Я хотел найти тебя... – Он поднял мокрые желтые глаза с вертикальными зрачками на меня. – Я хотел помочь брату... То задание, которое дал мне Кирхин, было почти невыполнимо... Я боюсь, что с братом что-то случилось... потому что раньше я не мог обращать. Это правда. Чистая. Я должен был достать списки, но я хотел найти отца, чтобы он помог моему прайду... Помог Кингу... – Вдруг Мун рыкнул сильнее и сгреб котёнка к себе вместе со мной. Заурчал. Я был в таком шоке, что не мог говорить.

Пуля! Да у моего мальчика беда!

Я дернулся. Был удержан сильной рукой. Мун, урча, проговорил.

– Переворот устроить не позволю... Оборотни сами выбрали свой путь, и жизнь в тени. Ты, Лайям, нашел не только отца, но и поддержку. Знаю, ты не понимаешь пока, кто я. Но, твои инстинкты должны говорить тебе, не спорить со мной. – Котёнок кивнул. – Но твоя человеческая сущность идет в противоречие с сущностью кошки. И это правильно. Так было всегда. Мы оборотни. Люди-кошки, Люди-волки. А никак не наоборот. Тот, кто идет вразрез со своей сущностью, сходит с ума, становится жесток. Тот, кто забывает о том, что он человек, становится животным... Я Мунакат Муран Манард – первый оборотень, получивший благословение и дар самой Бастет – богини-кошки. – Я почувствовал, как Лайям замирает и как в комнату медленно входит Зак. – Я клянусь своей божественной кровью, что не допущу кровопролития больше.

– Дар Бастет? Что это? – Спросил тихо Зак.

– Для обращенного ты слишком смел. – Мягко поигрывая когтями, проговорил Мун. Я улыбнулся.

– Всегда любил мифы. Но ты не миф... Ты действительно первый оборотень? Тот, о ком имеются лишь упоминания...

– Упоминания?

– Да, Дункан, ты не очень любил историю... Но мне всегда было интересно, откуда все началось. Не про войну между людьми и оборотнями, как думал мой отец, а именно истоки... В легенде было написано, что Бастет подарила дар... но вот что за дар... – Желто-синие глаза Зака лихорадочно блестели. Мун улыбнулся.

– Этого я, как ты понимаешь, сказать не могу. – Зак разочарованно вздохнул.

– Ты первый? – Пискнул Лайям. Я погладил его по голове между торчащими ушками. Он блаженно прикрыл глаза, но в тоже время был настороже.

– Первый. – Просто ответил Мун.

– И Дункан – твоя Омега? – Зачарованно.

– Человек не может быть Омегой, малыш. Дункан – моя пара, партнёр. Человек, который для меня очень важен, за которого я убью не задумываясь.

– Партнёр... это, то же самое, кем для Хью был Лео до обращения?

– Хью? – Немного напряженно спросил Мун, мы с Заком молчали.

– Хью Дорквуд, сын Браина Дорквуда, второго главы Совета. Будущий Альфа-волк. Тот, кто...

– ...начал бойню в Нью-Йорке. – Шокировано закончил я. – Мальчишка... убил директора отделения в полностью кишащем охотниками здании?

– Он был не один. – Гордо, как мне показалась, ответил Лайям. – С ним был отец и Кира с Омегой, и еще Кондон и его Омега.

– Ты просто флешка с информацией, Лайям. – Насмешливо проговорил Зак. Мы с Муном тоже улыбнулись, а Лайям вдруг судорожно вздохнул и тихо попросил.

– Помогите мне... Я хочу, чтобы мой брат был счастлив. Только отец сможет помочь. Пусть ты, Дункан, и не понимаешь, но мы сами выбрали тебя отцом. Мы твои дети, а значит, еще котята и нас не имеют права использовать. Как вещь... – Я задохнулся. Пуля...

Вдруг Мун застыл и как будто принюхался.

– Сюда идет охотник.

Я округлил глаза. И кто сюда может прийти рано утром? Конечно, мой «любимый» папа!

Я вскочил, Мун тоже.

– Зак, вы с Лайямом, в ванную и сидите тихо... Мун... – Но с кровати на меня смотрел котёнок, маленький и пушистый. – Прекрасно. Конечно, папочка удивится, что я завел котёнка... но это лучше, чем он увидит тебя в человеческом облике...

Приговаривал я, надевая халат, и застилая постель покрывалом. Потом подумал и расстелил обратно. Откинул немного одеяло и, судорожно сжимая кулаки, сел в кресло. У отца есть ключ.

Схватил первую попавшуюся газету, включил лампу. У меня часто бывают бессонные ночи, так что это его не удивит. Вспомнил про его комнату, чертыхнулся и, бросив газету, побежал туда. Застелил кровать и убрал все вещи Зака под нее. Вернулся в комнату и только устроился в кресле с газетой, как в замке повернулся ключ.

Я встретился взглядом с синими глазами котёнка, который устроился на кровати, свернувшись клубочком, и заурчал, посматривая на меня.

Я был спокоен. Я предполагал, что его привело ко мне. Ведь он знает, что мы с Заком спали, и так как Зак пропал, то искать его он, конечно, первым делом пришел ко мне.

– Не спишь? – Ни здрасте тебе...

– Бессонница. – Ответил я спокойно. Холодный взгляд просканировал комнату. Остановился на Муне.

– Это еще что такое? – Небрежный кивок головы в сторону котёнка. Мун даже ухом не повел.

– Ты ослеп на старости лет?

– Не ерничай! Я вижу, что это отродье – котёнок! Ты охотник на оборотней! Какого черта у тебя в квартире делает это животное?!

– Папа, не ори. Утро раннее еще. И соседям не понравится, что их так рано разбудили. Что тебя привело сюда? – Откладывая газету, спокойно спрашиваю я. Мун спрыгивает с кровати и, важно подняв хвост, подходит ко мне. Опирается передними лапками мне на коленку, и я поднимаю его с пола, он урчит и укладывается на моих коленях.

Отец кривит губы, но молчит. Видимо, все же дела важнее, чем его непутевый сын и его любимец.

– Ты давно видел Зака? – Ну, так сразу и не ответить. Какого Зака? Того, что был человеком или стал обращенным?

– Давно.

– Интересно, у меня другая информация... я точно знаю, что вы вчера вдвоем выходили из нашего офиса. – Вот я и спрашиваю, какого Зака, папа?

– Я должен теперь отчитываться за каждую встречу?

– Я спросил, когда ты видел своего любовника? – Садясь на кровать передо мной, произнес почти в приказном тоне, как всегда. Мун на моих коленях поиграл лапкой с моими пальцами. И как он так легко превратился в обычного котенка? Хотя, если присмотреться, не в обычного. Хвост длинный очень и лапы большие, да и тело...

– Он мне не любовник. А значит, твоя информация неверна. Что-то случилось с Заком? – Отец нахмурился. Не любит, когда я не отвечаю на вопросы, да еще и свои задаю.

– Сегодня ночью нашли его отца мертвым. Загрызли прямо в квартире. – Неохотно ответил он. Я погладил Муна между ушек, он заурчал громче.

– Уже и в своем жилище не спрятаться... И скажи мне, как это загрызли в квартире такого опытного охотника, м?

– Да там повсюду следы оборотней, как будто их там было больше одного... – Отец застыл и я тоже. А причина была в том, что в ванной что-то тихо упало. Наши глаза встретились, я успел скинуть Муна и выбежать в коридор первым, закрыл собой дверь. Только все это зря, у моего отца всегда с собой арсенал, а я в халате.

Он смотрел серьезно и хмуро.

– Отойди, Дункан!

– Нет. – Было поздно отпираться. Было поздно ставить условия. Было поздно. За спиной отца стоял Мунакат.

Сильный, красивый, с божественным телом.

Отец понял, что за спиной кто-то есть и, зарычав, сделал обманное движение ножом.

– Так значит, мой собственный сын прячет оборотней! Убью! – Меня ударило дверью, из ванной выскочил Зак, за ним Лайям, оба в ипостаси. Рычат.

Вдруг вспомнил про метку на моей шее. Значит, отец с самого начала знал, что я не в порядке и вру. Пуля!

– Давай, чудовище! – Мун рыкнул.

– Отец, не надо! – Попытался я. Вбежав на кухню и достав из-под мойки очередной сверток, я не заметил, что ситуация полностью переменилась и мой отец отступает от трех разъяренных кошек. – И принесла же тебя ночь...

Когда я повернулся, Мун занес лапу и прозвучал выстрел...

То, что я почувствовал не передать словами. Боль была адской во всем теле, и только через минуту я понял, что так болит сердце. Сердце, которое любит.

Я кинулся на отца, и мы с Заком повалили его. Он не ожидал нападения, и ударился головой. Затих.

Пока Зак и Лайям привязывали тело отца к стулу, я подполз к Муну.

Он был ранен. Из раны на боку тонкой струйкой текла кровь. Красная, такая же, как у нас… красная.

– Мун... – Прошептал я, он открыл глаза и прорычал.

– Бастет, Дункан, я оборотень... помоги мне встать. – Я дрожал и просто прильнул к нему. Он обнял меня.

– Твой отец очнется скоро. – Хрипло сказал за моей спиной Зак. А я не слышал, я просто цеплялся за своего кота. Мой котёнок вдруг замурчал.

– Я люблю тебя. Успокойся. Тут просто мало места для маневра, а я что-то так разозлился, что не рассчитал форму. Все в порядке. Нам нужно уходить.

– Да.

– Нужно убить его! – Воскликнул Лайям. Я дернулся в руках Муна.

– Нет. Ненужно, он пока безобиден. – Проговорил я.

– Дункан, ты что! Он же очнется и первым делом пойдет по нашему следу! А я хочу пригласить вас в свой прайд, я не стану так рисковать братьями! – Не унимался мальчишка.

– Все, собирайтесь и мы уходим. – Скомандовал Мун. Лайям замолчал и пошел собираться. Также как Зак.

– Он прав. – Поднимаясь, сказал я. Посмотрел на связанного отца и сморщил нос. Как можно было быть таким? Не видеть очевидного. Не видеть, что оборотни тоже не все кровожадные животные и что подчас мы провоцируем их на проявление злобы. Люди ведь тоже не все хорошие, папа. Посмотри на себя хотя бы...

Я обработал рану Муна, опять на боку.

– Почему не заживает? У вас же регенерация выше.

– Мои раны заживают, только медленно, как у обычного человека. Чтобы не выделяться, чтобы можно было жить среди людей и не думать, что обычный порез привлечет внимание. Дункан, ты чудесный человек.

– Это не так, я просто не могу убивать тех, кто мне дорог. А он, пусть и плохой человек, но отец мне. – Желтые глаза улыбались, и Мун потянулся ко мне, поцеловал в висок. Я уже был одет также как он. Зак и Лайям ждали такси внизу. Сумка у меня для похода всегда собрана, и она ждала нас в коридоре.

– Только не переживай. Твоя мягкость делает тебя удивительным. Непохожим на остальных. Моим.

Я улыбнулся.

Подхватив в коридоре мою сумку, Мунакат вышел за дверь первым, я же обернулся и столкнулся взглядом с глазами моего отца, он лишь губами прошептал:

– В следующий раз я убью тебя и твоего оборотня...

– Посмотрим. – Ответил я и вышел за дверь. Внизу уже ждало такси, мы сели в него и Лайям назвал адрес.

Оказалось, что его прайд в ближайшем парке. Как он сказал, они там дожидаются Кирхина.

Когда мы вышли из такси, и машина уехала, Лайям рыкнул. К нам с ближайшего дерева спрыгнул мальчишка.

– Лайям!

– Элик! – Они обнялись.

– Где ты был столько времени!? И кто это? – Переводя взгляд желтых глаз с одного на другого, спросил его брат. Остановился на мне и, взвизгнув, хотел обнять, затормозил, не понял, сделал еще шаг, снова остановился. – Дункан... – Прошептал.

– Можно. – Тихо проурчал Мун, и мальчишка повис у меня на шее. Легкий. Легче, чем Лайям. Но точная его копия. Мурчит и трется.

– Ты... – Блаженно. Из-за дерева вышла женщина.

– Лайям, как же мы волновались. Пойдем быстрей, и гостей своих веди. – Замахала она руками. Котёнок в моих руках напрягся, но лишь крепче вцепился. Я приподнял его и просто понес. Он зашептал мне на ухо:

– Кинг вернулся вчера от Кирхина, они уже вошли в Лондон и он его отпустил. Кинг тоже Альфа был. Но то, что с ним делает этот кот... Поможешь нам, Дункан? Пожалуйста. – Он затих на моих руках, а мы вошли в круг. Здесь было немного оборотней, видимо, это весь прайд моих котят. Около костерка сидели женщины и что-то варили. Я заметил его сразу. В синяках, взгляд затравленный, облизывает раны, которые совсем не затягиваются и тихо плачет.

Мунакат рыкнул так, что все замерли. А я кое-что понял, моих котят он считает своими тоже. И сейчас я бы не позавидовал этому Кирхину.

Я опустил Элика на траву и сделал осторожный шаг к Кингу. Он дернулся, забился глубже в корни деревьев.

– Кинг... – Тихо позвал я, садясь на корточки, краем глаза видя, как Зак успокаивает Лайяма. – Малыш... – Он снова дернулся. Я закусил губу. – Привет, это Дункан, ты помнишь меня?

Он сначала не реагировал, а потом поднял на меня желтые глаза и потрескавшимися губами прошептал.

– Дункан?

– Да, котёнок. – Он протянул дрожащую ручку, и я придвинулся поближе. Кинг лишь судорожно вздохнул, и тонкая ручка с коготками мертвой хваткой вцепилась в мою куртку.

– Дункан... – Прошептал он и расплакался сильнее. А я просто прижал его к себе. Он был весь в ссадинах, ранах и кровоподтеках. Волосы длинные, грязные. Дрожит. Зак присел рядом и укрыл почти голого мальчика своей курткой. Конечно, мы понимали, что он оборотень и ему не холодно, но так было лучше и он даже начал успокаиваться.

Я сел к дереву спиной и укачивал котёнка. Его братья сели рядом и Элик положил свою головку, коротко стриженную, кстати, мне на плечо. Ручкой гладил брата. Лайям тоже устроился рядом и с надеждой смотрел на меня.

Я оглядел прайд и ужаснулся. Они были явно голодные, грязные и смотрели на Муна, как на бога, да и на Зака тоже. Я молчу, какой мне доставался взгляд. Они верили, что я принесу им мир.

– Кушать хочу. – Тихо подошла к нам маленькая девочка-кошечка. Я округлил глаза. Порылся в кармане куртки. Конечно, у меня там был только бумажник, но я случайно, даже не помню когда, положил туда батончик. Достав его, не думая, отдал девочке. Она улыбнулась, оголяя белые клыки, и вгрызлась в батончик прямо в упаковке. Пуля, помоги мне!

– Зак, нужно в магазин. – Он кивнул, я отдал ему бумажник. – Мяса. Много. – Проговорил я и погладил Кинга по голове. Он заурчал и потер носик кулачком. Ему нельзя было дать семнадцать, да и Элику тоже.

– Почему прайд в таком состоянии? – Задал вопрос Мун. Лайям опустил голову. – Лайям?

– У нас нет денег. А переход был долгий. Мы, правда, первые пришли. Ну, одни из первых... И если Кинг здесь, значит Кирхин уже в Лондоне, и они готовятся к нападению на главный офис охотников.

– Это подождет. – Четко проговорил я. – Сначала еда, потом ванная и магазин одежды. Потом мы летим к Кире.

– Что? – Удивился Лайям и Элик.

– Как думаешь, Мун, удастся уговорить Совет выслушать нас?

Он смотрел на меня внимательно и кивнул.

– Если Кира не идиот, то он нас выслушает, – проговорил он спокойно. Присел рядом с нами. Кинг немного завозился, устраиваясь поудобнее, продолжая мурчать. Я понял, что мальчик спит. Улыбнулся.

– Мун, нужно что-то делать, – тихо, чтобы не разбудить брата, проговорил Лайям. – Обычно Кирхин отпускал Кинга только на несколько часов, а потом сам приходил или кого-то присылал за ним.

– Почему твой брат не отказал? – спросил я. На меня уставились два шокированных взгляда и один насмешливый.

– Дункан, как тебе объяснить, это огромная честь, быть подстилкой такого сильного кота. Так ведь, котятки? – насмешливо проговорил Мунакат. Я сглотнул.

– То есть Кинг сам...

– Нет! – шёпотом воскликнул Элик. Лайям покачал интенсивно головой.

– Это чудовище сначала было не таким уж и грубым... – сипло проговорил Кинг. – Ему нужны оборотни, и плевать, что это всего лишь женщины и дети. Он начал ломать меня почти через неделю нежности... относительной, конечно. Но я оборотень, сначала всё было хорошо, и мне даже нравилось, льстило немного, что он обратил внимание на меня. Но потом я подслушал разговор и хотел сбежать, но меня поймали. Три дня... – и он замолчал, поглубже зарылся в куртку, и всхлипнул.

– Тш, котёнок, ненужно... Ты любишь его? – тихо спросил я.

Он поднял на меня мокрые глаза и прошипел:

– Ненавижу. Разорву при первой же возможности, вцеплюсь в горло и буду ждать, пока он не перестанет рыпаться как последняя овца!

– Узнаю брата! – воскликнул Элик. Я улыбнулся. Конечно, я и сам не верил в любовь до появления Муна в своей жизни, но мальчишка мог влюбиться в силу. Это страшно. Да и я бы не позволил ему сейчас никуда идти.

– Я так рад, что Лайям нашёл тебя, – тихо проурчал Кинг. – Дункан, ты не представляешь, что это значит для нас. Я сейчас приду в себя и познакомлю тебя с прайдом.

Он утёр слёзы, которые до сих пор текли по щекам, и улыбнулся сухими губами.

– Сначала поесть и ванная.

– Где же тут ванную-то найти? – спросил Элик.

– Сейчас Зак вернётся, поедим и поедем до ближайшей гостиницы. Кингу всё равно нужно раны обработать. Кстати... Лайям, дай мне мою сумку.

Тот передал мне сумку, она была довольно большой, я открыл первое отделение и достал аптечку.

– Дункан, мальчик-оборотень, у него просто сильнейшее истощение, вот и не заживают раны, – медленно, как ребенку объяснил Мун. Я посмотрел на него и нахмурился.

– То есть, если я сейчас промою раны, это не поможет?

Он покачал головой.

– Ему попить и поесть нужно.

Я достал из другого отделения фляжку и, открыв, поднёс к губкам Кинга. Мун одобрительно кивнул. Мальчик пил жадно. После утоления первой жажды он вздохнул и снова уютно устроился, зарывшись в куртку Зака. Я погладил его по грязным волосам, сам не пойму себя, но было такое странное ощущение, что он мне действительно родной. Я краем глаза заметил, что Элик пересел поближе к Муну и положил голову ему на колено, а Мун запустил руку в короткие волосы и гладит котёнка. Лайям улыбается, а я, не думая, тяну его к себе под бок, он сначала, не понимая, смотрит на меня, а потом улыбается и, жмурясь, трётся о плечо.

А я чувствую, как во мне всё переворачивается, горит, я действительно воспринимаю их как детей. Так странно. Я никогда не хотел быть отцом. Да и не мог. Я гей. А тут я прямо чувствую отцовские инстинкты. Как это быть отцом? Ответственность, нежность, строгость... как?

К нам подходит девушка и, присаживаясь, отдаёт мне миску с какой-то мутной жижей и взглядом показывает на Кинга.

– Котёнок, поешь пока это, скоро Зак придёт, но тебе нужно восстановиться. – Кинг садится и берёт миску в руки, высовывает язычок и после делает глоток.

– Мы рады, что вы пришли к нам, – тихо говорит девушка и гладит себя по круглому животику. – Меня зовут Лада, я прибилась к прайду Кинга недавно. Он был хороший Альфа.

– Я не понимаю, почему был? – спросил Лайям. – Я, ещё неделю назад, почувствовал неладное, а когда Зака обратил, вообще не понял как... Кинг? – он повернулся к брату. Тот отставил миску и хмуро посмотрел на него.

– Я думал, что умру, и передал тебе права Альфы.

– Что? – Лайям был так удивлён.

– Элик слишком мягок. Ты идеальный вариант. Но сейчас я думаю, что права нужно передать отцу. Есть только проблема... он человек. – Лада открыла рот от удивления.

– Но от него не пахнет человеком. Он...

– Охотник, – мягко ответил я. – Дункан МакШрейн, приятно познакомиться, Лада.

Она отпрыгнула.

– Охотник!? Лайям, ты что, с ума сошёл!?

– Заткнись! – властно проговорил Кинг. И она успокоилась. – Что я говорил по этому поводу?

– Он отец.

– Верно. Он наш шанс на выживание в этой бойне. Кирхин не пощадит, ему слабые прайды ни к чему, он будет использовать нас как своих шлюх и носителей его детей... Я не согласен. И для этого нам нужен сильный Альфа. – Он посмотрел на Муна. Сглотнул. – Я не могу укусить отца, я уже раз пять пробовал. – Мун улыбнулся, показывая длинные клыки, кстати, он, сейчас, был в ипостаси, когда мои вещи ему маловаты. И это так сексуально смотрелось... о! О чём я...

– Что ты хочешь, котёнок? – мягко, мурлыкающе спросил Мунакат.

– Дункан твой партнёр?

– Да. И даже больше.

Я видел, как Кинг хмурится.

– Если я предложу тебе стать Альфой нашего прайда, согласишься ли ты взять нас под свою защиту? Я сделаю всё для этого... – он немного передёрнул плечиками, и я вдруг понял, что он предлагает. И несильно стукнул подзатыльник по грязной голове. Он ойкнул и повернулся ко мне, смотрит так грустно. – Я не хотел обижать тебя, папа. Но мне больше нечего предложить взамен на защиту, – жалобно. Лайям рычит. А Элик прижимается к Муну сильнее и жалобно пищит.

– Пожалуйста, не отказывай нам, но не трогай Кинга, пожалуйста.

Мун вздыхает.

– Если честно, то у меня никогда не было прайда. Семьи. – Они затихают, и я вижу, как все, кто тут есть, подсаживаются к нам. Их действительно немного. Восемь самок, пять из которых молодые кошки, то есть дети. И пять самцов, то есть котят. Маленькие и грязные. Пуля хранитель, помоги мне! Дети. Они все дети. – Я был бы счастлив, подарить вам защиту, но мне нужно одобрение партнёра. – Когда Мун закончил маленькую речь, все обернулись ко мне. А я смотрел в его глаза. Изменить жизнь, изменить судьбу, перевернуть всё так, что я чувствую себя целым и счастливым среди оборотней. Я улыбнулся и кивнул. На меня в ту же секунду кинулись все малыши и замурлыкали.

В этот момент в круг вступил Зак с сумками.

– Это что тут происходит? Дункан, оставить тебя нельзя! – а я лежу под котятами и улыбаюсь.

Передача прав была такой странной, я такого даже в архивах наших не читал. А потом понял, что Мунакат просто делает всё по древним правилам, а оборотни не могут его ослушаться, потому, что чувствуют его силу и мощь.

Когда последний напев на непонятном языке закончился, Мун надрезал руку себе и Лайяму, и они смешали кровь, зализывая раны друг другу.

– Альфа! – рыкнул Кинг.

Все повторили его рык. А я улыбался, сам не знаю почему, но я чувствовал, что Мун счастлив. Счастлив, что у него есть семья. Счастлив, что я с ним.

Они ели торопливо и почти не жуя, потому что были голодны. Я большим ножом нарезал куски для своих котят, они посмеивались, но не возражали. Я видел, что раны Кинга постепенно заживают, и глаза начинают сиять.

– Спасибо, папа... – мурчит он, проглатывая кусок мяса. – Вкусно.

– Не за что, котёнок.

– Нет, есть за что. Ты спас нам жизнь, ты привёл к нам Альфу. Ты подарил нам надежду. Я очень благодарен. Только я не знаю, как отблагодарить тебя. Я ведь, по сути...

– Тшш, ненужно. Ты котёнок. Ты вообще не должен думать о таких вещах, как война и благодарность. И это я обрёк вас с братьями на такую жизнь, и, по сути, это я заставил тебя подчиниться Кирхину.

– У нас не было выбора. Мы сначала думали также как он. А потом вспомнили тебя. Вспомнили, как ты раненый нашей матерью, истекая кровью, нёс нас в лес. Как улыбался и гладил между ушек. Ты не представляешь. Дункан, мы ведь в тот день запомнили твои руки, а не смерть нашей матери. Конечно, нам сложно приходилось, но мы жили в надежде, что когда-нибудь ты снова будешь заботиться о нас.

Я отрезал ещё кусочек мяса и передал затихшему Элику. Наклонился и чмокнул Кинга в нос, он поморщился и улыбнулся.

– Я буду заботиться о вас и, поверь, убью эту тварь.

– Это в очередь, Дункан, – облизывая пальцы, проговорил Зак. – Я тоже хочу надрать задницу этому Кирхину, не повезло ему. Наверное, сейчас икает. Кстати, такси вызывать? Я бы тоже помыться хотел.

– Давай вызывай, тут недалеко есть гостиница, там даже документы не нужны, но комнаты хорошие.

– А почему ты сам не позвонишь в такси? – спросил Элик.

– А я не умею, – просто ответил я, они удивлённо смотрели на меня. – Ну, техника...

– Нашего Дункана техника не выносит, а он её. У них взаимная неприязнь, – смеясь и набирая номер, ответил на вопрос Зак.

– Не выносит? – на всех мордашках были такие забавные выражения.

– Да. Я не умею пользоваться телефоном.

– Но ты ведь охотник, – удивилась Лада.

– Да, охотник. Неплохой. Огнестрельным оружием пользуюсь хорошо, холодным тоже, а вот с техникой не дружу.

Кинг не выдержал и засмеялся. Этот смех подхватили все котята. А я улыбался, потому что детский смех это дар. Как солнце.

К обеду мы переправились в гостиницу, конечно, проблемы возникли, потому что нас было много, и мы все были грязные. Хозяйка отказалась сначала, но я и Зак положили на стол карточки и сказали, что заплатим много. Она поколебалась, но потом всё же сдала нам весь второй этаж. Комнат было всего восемь, но мои котятки были рады и этому. Разбежались по комнатам кучками.

Я подхватил Кинга на руки и внёс в ванную. Он не сопротивлялся, а только уцепился за мой свитер коготками. Я поставил его на коврик и отвернулся, включил воду. Когда я повернулся назад, Кинг стоял раздетый, совершенно не стесняясь меня.

Он был тонкий и изящный, если честно, я не знал, как можно причинить боль такому созданию. Ран на теле уже не осталось, но были ещё кровавые подтёки. И это было отвратительно, на белой коже мальчика это смотрелось ужасно.

– Я противен тебе? – тихо спросил Кинг.

– Нет. Не ты. А тот, кто сделал это с тобой, котёнок. – Он сглотнул. – Всё, не думай ни о чём. Иди сюда.

Я аккуратно подхватил его за талию и поставил в ванную, он сел и вздохнул.

– Дункан, я, наверное, не смогу быть таким как прежде... Конечно, мне нужно быть сильным ради братьев, ради Элика. Лайям вполне проживёт один, то есть с Заком, потому, что он нашёл себе пару, а я не смогу... – он уткнулся в грязные коленки лицом. Спина подрагивает. Я сел на бортик. Что сказать ему? Как утешить?

– Кинг, знаешь, память это такая странная штука, для некоторых всё проходит бесследно, а есть те, кто помнит вечно, до самого конца. Но есть вещи, которые мы должны просто переступить, забыть. И жить дальше. Жить для кого-то намного интересней. Я это понял недавно, как видишь, всю жизнь жил один и для себя, а потом внезапно помог котёнку, который оказался не котенок вовсе. И я влюбился, хотя никогда не верил в любовь... Так что, я думаю, пройдёт немного времени, и ты обязательно встретишь того, кого полюбит твоё сердце.

Он вскинулся и обнял меня за талию.

– Я не смогу.

– Сможешь, маленький, обязательно.

Он всхлипнул.

– Не оставляй нас.

– Не оставлю и сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты был счастлив. А теперь давай помоемся, а то твои братья тоже хотят в ванную. Он оторвался от меня и кивнул.

Когда я мыл ему голову, дверь открылась, и в ванную заглянули его братья, не стесняясь, влетели и, раздевшись, плюхнулись в воду. И наше мытьё превратилось в развлечение. Смеялись и брызгались, в шесть рук мыли Элика, а потом домывали Кинга.

Детство оно и должно быть таким – игривым, беззаботным, радостным. И смерть тому, кто использует детей...

Я завернул их в полотенца и по очереди вынес в комнату. Она была небольшой, но с двумя кроватями. Когда я вынес Элика, Кинг и Лайям свернувшись калачиками, спали.

– Они вымотались. – Тихо прокомментировал Мун. Элик прижался ко мне и я, улыбаясь, сел вместе с ним на другую кровать. Мун полулежал на ней и улыбался, глядя на меня. – Счастлив?

– Очень. Сам не пойму, я никогда не хотел быть отцом, то есть думал, что просто не смогу.

– Ты хороший папа. – Прошептал сонно Элик. Он был такой хорошенький. Да, семнадцати ему не дать. Лет тринадцать от силы. И Кинг абсолютно прав, он нуждается в защите больше всего. Я снял с него мокрое полотенце и достал из сумки свою рубашку. Одел спящего мальчика и уложил рядом с братьями. Проделал то же самое и с ними. Хорошо, что у меня с собой было пять рубашек, я хоть и охотник, но не люблю грязь.

Они были такие забавные, прижимались друг к другу и прикрывали носики ручками. Дети.

Я вернулся к Муну и потянул его в ванную. Он улыбнулся и охотно подчинился.