Текст книги "Чашка кофе (СИ)"

Автор книги: Melara-sama

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Так получилось.

– Он ведь теперь это припомнит тебе в самый неподходящий момент.

Мираж кивнул, отпивая чай.

– Пусть, мои отношения с Даном не разрушить этим.

– А рушить я ничего не собираюсь, у меня, в отличие от вас всех, да и моих ребят тоже, отношения не складываются. Я всегда бросаю жертву раньше, чем она поймёт, что её поимели, – и снова улыбка. Вот же…

– Тогда зачем пристаёшь? – удивлённо воскликнул Лоф.

– Он игрок, Марио. Ему нравится играть с людьми. Вот взять ситуацию сегодня. Он меня чмокнул. И что? Думаешь, ему интересно, что будет дальше, ан нет.

– Фр, – вздохнул Лоф, встал и ушёл с кухни, доставая телефон.

– А теперь серьёзно, – вдруг проговорил Мираж.

– Не хочу. Пусть это будет очередная твоя шутка в стиле «плохой Мираж», ладно, Энтони.

– А если нет?

– Я уже ответил.

Он поставил чашку на стол и наклонился ко мне.

– Знаешь, ты всегда завораживал меня. От тебя такая энергетика идёт, когда в руках гитара и ты на сцене… Я всегда хотел коснуться тебя.

– Мираж, – я закатил глаза. – Ну, мы же не дети. И вот этими словами нас не возьмёшь.

– А чем возьмёшь, Змей? – интимно проговорил он.

– Мираж, это уже даже не смешно. Скажи спасибо, что мы оба всё же публичные люди, а то бы страдать тебе от синяка под глазом и терять деньги…

– Я понял. Хотя, знаешь, я всегда знал, что Дану повезёт.

– Отлично, опять пошёл влево или уже вправо…

– Терри, ты такая душка, – расхохотался он. – Вот поэтому я никогда не перестану тебя дразнить, может, и через Лофа, но всякий раз ты так раскрываешь свой капюшон, Змей.

– Всё, хватит, пойду помогу Лофу, надоели твои байки.

Я встал и уже выходил с кухни, когда меня догнал приторный нектар речи.

– А я всё равно добьюсь ещё одного поцелуя, но уже добровольного!

Мечтай.

Когда я уже заходил в студию, где Лоф тискал свой зоопарк, зазвонил мой телефон, я в кои-то веки посмотрел на дисплей и не смог припомнить номер, нажал на ответ.

– Да?

– Привет, сынок, – я застыл со стеклянным взглядом, Лоф тут же обратил на эту метаморфозу внимание, нахмурился.

А я не мог поверить, я не слышал этого человека больше восьми лет.

Глава 22. Прошлое.

– Зачем он звонил? – обеспокоенно спросил Мак.

Мы сидели в его машине, я позвонил ему, как только повесил трубку, переговорив с отцом. Он приехал сразу и, конечно, выполнил мою просьбу не говорить ничего Дану, я не хотел, чтобы ещё и мой любимый человек переживал из-за этого… отца.

– Честно, я не понял. Мак, он хочет встретиться.

– Один ты не поедешь, – очень строго предупредил он.

– Я и не собирался. Я… я вообще не желаю его видеть.

Мак вдруг подался вперёд и обнял меня, погладил по голове.

– Успокойся. Не нужно нервничать, Дан сразу поймёт, что что-то не так с тобой, Терри. Давай договоримся, ты поедешь туда со мной, и говорить с этим человеком буду я. – Мак ненавидит моего отца, я тоже, но он мой отец.

В отличие от родственников Лофа, которые не приемлют его образ жизни, мой папочка просто выгнал меня из дома в четырнадцать… выгнал, а перед этим… Я передёрнул плечами, Мак крепче обнял меня.

– Мак, я боюсь, что накинусь на него.

– Не вспоминай, не нужно.

– Я восемь лет бежал от этого, от своего прошлого, от воспоминаний… Я был как запуганный оленёнок, когда ты пустил меня в свой дом… Помнишь, как я шарахался от всего. Мак, ты сделал невозможное, понимаешь, без психологов и лекарств, ты вытащил меня из такого дерьма.

– Терри, я не хочу, чтобы ты опять впал в депрессию, только не сейчас. Подумай, сейчас у тебя прекрасные друзья, любящий тебя молодой человек, я никуда от тебя не уйду, а он просто эпизод.

– Он… – я судорожно схватился за рубашку Про.

– Он ничего больше не посмеет тебе сделать! – разделяя каждое слово, проговорил Мак. – Я не позволю ему снова тебя сломать!

– Нужно было отказаться от встречи, – тихо в его плечо проговорил я.

– Когда она?

– Завтра вечером, в самом шикарном ресторане города. Он хочет показать мне, чего меня лишил. Хочет ткнуть мне это в лицо. Я уверен, – меня затрясло. – Ненавижу его!

– Тихо-тихо. Ах ты, чёрт! У вас что, ментальная связь?

Я непонимающе поднял голову.

Мак смотрел на подъездную дорогу к студии Миража. Машина Дана резко затормозила, чуть развернувшись, он хлопнул дверью и стремительной походкой двинулся к автомобилю Про.

– Нет, просто он чувствует меня лучше всех.

Дверь с моей стороны открылась, и Дан наклонился, опираясь руками о крышу.

Внимательный взгляд тёмных глаз и хмык.

– Я купил тебе, Мак, так нужный в данную минуту коньяк. А теперь, кто из вас двоих расскажет мне, что тут происходит? – он обхватил меня за талию и вытащил из объятий Про и из его машины.

Поставил на землю, очень внимательно взглянул в глаза и тихо продолжил:

– Если это Мираж, я его превращу в пыль.

– Нет, – и я всхлипнул, и почувствовал, как по щекам текут слёзы.

– Терри, успокойся, – из машины вышел Мак и, обойдя её, тихо сказал:

– Его отец звонил, назначил встречу. Завтра.

Дан обнял меня и прижал к себе, укрывая теплом. Он был вторым человеком, который знал почти правду о том, что случилось восемь лет назад. Нет, он не знал всё, как Мак, но был уверен, что жилось мне дома несладко.

– Я поеду с тобой. Не позволю, чтобы этот человек что-то сделал тебе, – серьёзно проговорил Факел.

– Вы прям сговорились, – шмыгнул я носом.

– Мы твоя семья, – просто ответил Про, кладя руку мне на плечо. – И ещё… я бы на твоём месте рассказал всё Факелу. Всё, Терри, чтобы не было накладок.

Я передёрнул плечами.

Про развернулся и пошёл в студию, ведь там был Лоф, и был он один, не считая зоопарка и Миража.

– Там Марио один в студии... – я дёрнулся за Маком, но сильные руки удержали меня.

– Про справится и составит компанию Миражу и Лофу.

Он снова обнял меня и тихо зашептал в висок:

– Что имел в виду Мак? Чего я не знаю из твоего прошлого? Что сделал твой ублюдочный отец?

Я прикрыл глаза, мне не хотелось рассказывать и поднимать эту грязь. Я не хотел, чтобы Даниэль знал обо мне такое. Я так хотел запереть это всё внутри себя и никогда не вытаскивать на всеобщее обозрение. Я так хотел забыть.

– Дан, пожалуйста, давай не здесь хотя бы…

– Хорошо. Куда ты хочешь пойти?

– Домой. К тебе в комнату.

Он улыбнулся и отстранился от меня, взял за руку и повёл к машине, я успел только хлопнуть дверью автомобиля Мака.

Мы ехали в тишине. Она не давила, просто сейчас мне нужно как-то собраться, чтобы рассказать, что тогда произошло. Как-то так, чтобы не разрыдаться как девчонке. Как-то так, чтобы Дан потом смог ко мне прикоснуться. Я люблю его, по-настоящему люблю и не вынесу, если он не сможет меня касаться. И возненавидит. Я как будто вернулся на восемь лет назад. И стал опять неуверенным мальчишкой, который обожает гитару, и это единственное, что у него осталось в руках после того, как дверь родительского дома захлопнулась перед ним. И страх. Внутри комок из слёз и страха. Я упёрся лбом в прохладное стекло, я чувствовал себя ужасно. Вдруг машина остановилась, и тонкий палец нежно прошёлся по моей щеке, вытирая незамеченные мной слёзы. Даниэль…

– Давай, ты сейчас успокоишься и попробуешь не думать, хорошо?

Я обернулся и кивнул.

Не думать не получается.

– Дан, ты только за дорогой следи, ладно?…

– Ладно, – он вёл одной рукой, второй сжимал мои холодные пальцы. – Расслабься.

Я улыбнулся и откинулся на спинку сиденья.

Дом встретил нас тишиной. Я почти бегом ворвался в комнату Факела и сел на кровать. Даниэль вошёл спокойно, скинул куртку и устроился рядом со мной, обнял мои напряженные плечи. Я собирался с духом.

– Ты не можешь… хорошо, давай начну я, – тихо проговорил он. – Тебе было четырнадцать, когда твой папаша выгнал тебя из дома. В тот период мы как раз встретили Лофа и Лиса, но уже были знакомы с Маком, который и приютил тебя у себя. Ты жил у него довольно долго, пока мы наконец не обозначились на вершине и не стали популярны. Теперь я вернусь немного назад…

Я вздрогнул, он прижал меня ещё плотнее к себе.

– …Твой папаша выгнал тебя… в этом причина твоих слёз?

Я помотал головой.

Он вздохнул.

– Расскажи мне.

– Я не хотел, чтобы ты знал. Вообще не хотел, чтобы тебя это коснулось. Я ненавижу его, всегда ненавидел, за маму, за то, что он забыл её так просто, и в нашем доме появилась Вивьен. Но не она виновата в том, что я оказался на улице. А я. И он, – я попытался отвернуться от Дана и продолжить рассказ, но он, наоборот, лёг и утянул меня за собой.

Я устроился почти на нём, вздохнул.

– Что произошло между вами, Терри? – очень медленно спросил Факел.

– Мне было четырнадцать, я уже вполне понимал, что такое секс и сексуальность… и насилие, – я почувствовал, как Даниэль сжимает руки вокруг моей талии. – Нет, он не насиловал меня в том смысле, в котором может показаться, только минет. Я не мог никому сказать, – я сделал судорожный глоток воздуха. – Я не знал, кому могу сказать. В тот день он попытался сделать что-то большее, я дал отпор как мог, а на следующий день оказался на улице. Без одежды, еды, денег. Только с гитарой. Мак, пожалуй, единственный, кто смог мне помочь. Единственный взрослый. И он помог. Просто так… не за моё тело, которым я зарабатывал себе пропитание в собственном доме. А теперь это чудовище вернулось в мою жизнь, и что ему нужно, я не знаю.

Я лежал тихо и прислушивался к сердцебиению моего парня. Оно было глухое и через раз.

– Вот почему ты не любишь чужие прикосновения и не оголяешь тело на камеры, точнее, не оголял? – сипло спросил Факел.

– Это только следствие. Причина в том, что я не хотел, чтобы он дрочил на мои фотки в журналах. Даниэль, прости, что не рассказал тебе раньше… я не мог.

Он перевернул нас и накрыл мои губы, нежно лаская языком, мягко попросился внутрь, я приоткрыл рот. Он целовал не спеша, перешёл по скуле на шею.

– Я не злюсь. Единственное: почему ты не пришёл к нам? Помнишь, я задавал тебе этот вопрос… ты так и не ответил.

– Я не мог, я был такой грязный, запуганный… как бы я посмотрел в глаза твоей маме?

– Глупый. Любимый. Красивый, самый сексуальный, эротичный и обожаемый… мой.

– Даниэль...

Он взглянул мне в глаза и тихо прошептал:

– Ты всё равно для меня самый чистый, слышишь?

– Да, – я поднял руки и обвил ими его шею, потянул на себя. – Люблю.

– Только так…

Я думал, мы сейчас займёмся любовью, но Факел решил по-другому. Поцеловал меня ещё раз нежно в губы и встал, помог мне подняться. Я смотрел, как он, улыбаясь, ведёт меня на кухню.

– Что ты делаешь?

– Буду успокаивать твои нервы.

– Это можно было бы сделать и в постели, – я улыбнулся.

– Не думаю, что сейчас это уместно, давай лучше кофе, и ты постараешься меня уверить, что с тобой всё прекрасно. А я, конечно, не поверю, – говоря всё это, он заученными движениями достал турку и кофе. Я наблюдал за ним и не мог поверить, он со мной. Даже после всего, что я рассказал ему о себе. После той грязи, которую вылил на него. Он улыбается и ставит передо мной чашку кофе. Мою любимую чашку кофе. Любовь? Да, это точно она.

– Дан, ты потрясающий человек.

Он сидел напротив меня и, улыбаясь, мешал ложечкой кофе в своей чашке.

– Нет, Терри, я просто люблю тебя, и всё. У меня к тебе есть один вопрос, – он сделал глоток из чашки.

– Какой? – я немного насторожился.

– То, что произошло с тобой, является сексуальным домогательством. Ты был несовершеннолетний…

– Даниэль, это было восемь лет назад. Ни один суд не возьмётся за это дело сейчас, – я тоже сделал глоток.

– Я не о суде, малыш, – он подпёр голову рукой и взглянул очень проницательным взглядом на меня.

– Что ты имеешь в виду? Припугнуть его?

– Не припугнуть. А заставить ответить за то, что он сделал. Но я думаю, сначала мы послушаем, что он жаждет тебе сказать, а уж потом…

– Дани, это очень рискованно, он уважаемый директор уважаемой фирмы, – передразнил я своего отца.

– Хм… ты забываешь, Терри. Мы теперь тоже не мальчики на подпевках. За нами стоят такие люди, что твой отец должен хорошо подумать над нашим предложением.

– Дани, я не знаю. Я не хочу влезать в эту грязь ещё больше, утопать в его издёвках, я не вынесу.

Он протянул руку и погладил меня по сомкнутым на чашке ладоням.

– Тебе не придётся. Я думаю, у Мака есть, что сказать твоему отцу, – при слове «отец» Даниэль Стоун скривился. – Предоставим Про возможность наконец совершить месть.

– Мак не хочет мстить моему отцу, – я уловил скептический взгляд Факела. – Что, хочет?

– Ты бы видел его глаза.

– Чёрт побери всё! Я совершенно не разбираюсь в людях.

– Разбираешься. Просто в близких ты видишь только хорошее и зачастую не замечаешь плохие качества.

– У тебя нет плохих качеств!

Дан рассмеялся.

– Есть.

– Ну и какие же? – с весельем спросил я, замечая, что совершенно перестал думать о предстоящей встрече.

– Я эгоист.

– Это прекрасно, себя нужно любить, – парировал я, он потянул меня за запястье к себе, я обошёл стол и сел на его край около Факела.

– Я собственник, – медленно проговорил мой парень, кладя руки мне на бёдра и устраиваясь поудобнее.

– А мне нравится это качество. Так иногда приятно быть чьей-то собственностью, хотя, нет, вру, не чьей-то, а твоей.

Дан улыбнулся, задрав чуть футболку, и припал к моему боку губами, там, где была видна тату.

– А ещё я слегка свихнулся на твоей тату…

– Это уже больше похоже на правду, а то придумываешь на ходу, совершенно… ах… Дан!

Он приподнял меня и усадил себе на колени, снял с меня футболку и просто облизал татуировку от ключицы до соска.

– Обожаю. Я уже много раз говорил тебе это. Но могу ещё столько же…

– Я всегда хотел задать этот вопрос, как ты терпел столько времени?

Стоун прижал меня к себе за талию, второй рукой прошёлся по спине, зарылся в волосы.

Глаза абсолютно пьяные. Чёрные.

– Не знаю, хороший мой. Просто ты был недосягаем. А я почти смирился с тем, что не получу тебя.

– Ты знаешь, что я люблю тебя?

Он уткнулся мне в изгиб шеи.

– Знаю. Верю. Люблю в ответ.

Я обнял его руками, прижался всем телом, так мы и сидели, пока в квартиру не ворвался Мак с глазами-блюдцами и, увидев нас, разом выдохнул. Сел за стол и допил остывший кофе из моей чашки.

– Больше так не делай, – сипло проговорил он. – Я испугался так, как не был напуган, когда мой хомячок Тикки рожала первый раз!

Мы прыснули.

Дан не отпускал меня, только поднял футболку с пола и помог надеть.

– Ты оставил Лофа одного?

– Нет, они все внизу.

– Почему не заходят? – удивился я.

– Меня послали разведать обстановку.

Он набрал номер:

– Поднимайтесь, Лис. Они очень переживают за тебя, Терри, и на твоём бы месте я бы не стал утаивать от них хотя бы часть правды. Особенно от Лофа…

И стоило ему договорить, как дверь с грохотом открылась, и в квартиру ввалились ребята. Марио пролетел в кухню, увидев меня в объятиях Факела, он вздохнул, надулся, нахмурился и как заорёт:

– Змей! Ещё раз посмеешь покинуть меня с таким лицом и слезами на глазах, я тебя убью! Говори, что случилось?! И не смей говорить, что всё в порядке!

А я улыбался, смотрел, как Лис пытается успокоить разбушевавшуюся Диву, как Бисквит ставит коробку бисквитного печенья на стол, и по кухне распространяется запах дома. Смотрел и не заметил, как все успокоились и уставились на меня с открытыми ртами.

Я плакал, улыбался и плакал.

– Змей… – поражённое от Марио.

– Тише-тише… ну, что ты, – мягкое от Факела.

– Змеюшка, ты чего расклеился-то? – сочувственное от Лиса.

– На печенюшку, Терри, успокойся, – заботливое от Робера.

– Так, я думаю, нам бы чего покрепче кофе и печенюшек, – деловитое от Мака.

Моя семья. И я не знаю другой. Они для меня всё.

Я проснулся оттого, что выспался, впервые за несколько недель выспался. И это было странно. Перевёл взгляд на окно, было уже темно. Поднял руку и посмотрел на часы, их не было, вспомнил, что я не ношу наручные часы. Нахмурился. Обвёл комнату взглядом, определил её как комнату Факела. Расслабился.

– Проснулся? – тихое.

– Да. Ничего не помню.

– Мы вчера перебрали. Ребята с утра уехали доделывать запись. Тебя решили не будить, а меня оставили охранять твой сон. Как ты?

– Отлично, и даже выспался. Дан, сколько времени?

– Не волнуйся, на встречу мы успеем, Мак звонил, он скоро подъедет. Успеешь в душ.

Я повернул голову, он лежал рядом, на боку, подперев голову рукой, и смотрел на меня, даже в полумраке его глаза сверкали теплом.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что ты есть у меня.

Когда подъехал Мак, мы уже были готовы, я попытался ещё раз отговорить Дана ехать, но, конечно, у меня не вышло. Так что втроём мы вошли в ресторан.

Я увидел его сразу.

Он почти не изменился, возможно, постарел, но так и остался высоким, подтянутым ублюдком, с холодными карими глазами. Если бы я не красил волосы и не сделал бы свою змею, я бы был вылитый он. Я вспомнил настоящую причину моей тату. И улыбнулся.

Ненавижу!

Лайнел Грант сидел и пил аперитив из хрустального бокала, как король.

Ненавижу!

Его взгляд остановился на нас, и я мог увидеть в его глазах презрение к моим спутникам и маленький огонёк интереса ко мне.

Ненавижу!

Мы подошли к столику, я не садился, я вообще не хотел его видеть, он ухмыльнулся.

Мак был напряжён до предела, я представляю, как он сдерживается сейчас. Рука Дана мягко легла мне на спину между лопаток. Я расслабился и, отодвинув стул, сел. Мы были одеты под стать рок-звёздам, если бы не были так знамениты, нас бы не впустили сюда.

Я был в чёрной безрукавке с горлом, несколько цепей на шее, чёрные джинсы в дырку до самых бёдер, сапоги по колено со шнуровкой. На руках браслеты и цепочки.

Мак был в сером деловом костюме от Dolce@Gabbana, так что он единственный не выделялся из общей массы богатых снобов.

А вот Дан… Я просто ахнул, когда он вышел к нам. На нём были светло-голубые джинсы, тоже драные по всей длине, и короткий китайский «пиджачок» из чёрного шёлка, с воротником стоечкой и без рукавов. На спине этого чуда был зелёный китайский дракон, почти змея. Кольца и браслеты на руках. Волосы стоят дыбом и глаза накрашены, выделяя длинные от природы ресницы. А ещё сапоги-мокасины точно из такого же материал как «пиджачок», с зелёным драконом на внешней стороне. Он был восхитителен. Если бы не глаза.

Тёмные.

Он был в бешенстве.

И явно не понравился моему отцу.

– Я рад, что ты смог уделить мне минутку своего времени, вы ведь, звёзды, такие занятые… Но я просил приехать тебя одного, – спокойно-слащаво начал мой отец.

Мак тихо рыкнул:

– А я вот не рад. И я в виду своего статуса не могу ходить один.

– О! Это твоя охрана?

– Это мои друзья, – я почему-то почувствовал себя абсолютно спокойным. – Моя семья.

– Хм… я всё знаю о тебе, Терри, – я дернулся от этих слов, Дан схватил меня за руку и потянул назад.

– И что же ты знаешь? – спокойно и почти не рыча, спросил его Мак.

– Всё. Всё, что из себя представляет мой сын.

Я умер.

Вот сейчас, в данную минуту, не тогда восемь лет назад, а сейчас.

От его слов.

Он знает. Что он знает? Да что он может знать?!

– Не думаю, что это достойная причина отвлекать нас от нашей работы, мистер Грант. Ваши знания нас не интересуют. И в силу нашей занятости прошу высказать всё очень коротко и быстро, – как всегда холодно и по существу. Мой Даниэль. – И, конечно, во избежание психологических травм, сделайте это без намёков и любого другого подтекста. Поверьте, Терри есть кому защитить.

– А ты его новый защитник? Или вы меняетесь местами? – красноречивый взгляд на Мака.

Про сжал кулак под столом.

А я умирал.

– Это, мистер Грант, Вас не касается. Но если вам так интересно, я отвечу на ваш вопрос. Он мой любовник. И он совершеннолетний любовник.

– Ты вырос, Даниэль, – задумчиво проговорил мой папаша. – Стал таким независимым. Не то, что это… – он сделал жест бокалом в мою сторону.

Я прикрыл глаза на секунду и прикусил язык до крови.

– Что тебе нужно, просто ответь, и мы разойдёмся навсегда, потому что я не намерен встречаться с тобой больше даже взглядом, я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни, – тихо проговорил я, открывая глаза и смотря на человека, который не вызывал во мне никаких чувств, кроме ненависти.

Он хмыкнул.

– Ты научился говорить, Терри… твой рот…

– Я, кажется, просил без намёков.

– Так мы тут собрались кружком знающих. Ясно, тогда не буду тянуть. У меня большая компания, я очень влиятельный человек… – начал он и даже переменил позу из ленивой в более деловую. – …И мне не нужно пятно на моей репутации, пятно из сына гея-гитариста какой-то второсортной группки. Так что ввиду того, что ты совершеннолетний, и моё состояние отойдёт сыну Вивьен, я хочу, чтобы ты сменил фамилию. Ты и так считаешься никем, а мне уже начали задавать вопросы по поводу нашего родства. Так что, Терри, я думаю, ты и так зарабатываешь своим брыньканьем достаточно, а уж что касается твоей задницы… Проживёшь. Хотя меня это не очень волнует. Ты всегда был похож на мать, такой же, как она, своевольный.

– Не смей, – тихо сказал я.

Отец прервался.

– Можешь подавиться, но никогда не смей говорить что-то о маме. Я понял, чего ты хочешь. Публичного признания будет достаточно?

Он уже хотел ответить, когда Мак поднялся, и наклонился над столом, и прямо в лицо моему отцу вкрадчиво сказал:

– Ему было четырнадцать. Он был мальчишкой. Ты сломал его жизнь, ублюдок. Он ничего тебе не должен. Ты обязан ему всем. И своим состоянием и своей репутацией. Ты чёртов педофил. Ты, а не он. Я могу сейчас одним звонком начать судебное разбирательство, конечно, это будет тяжело, так как прошло восемь лет и доказать будет трудно… но знаешь, Лайнел, мне будет приятно искупать тебя в дерьме по самые уши, чтобы ты захлёбывался в нём, как он захлёбывался в слезах по ночам. Уходим, мальчики.

Мы встали, я был на пределе, я чувствовал спиной горящий ненавистью взгляд.

Как только мы пересекли двери, я начал оседать. Дан подхватил меня на руки.

– Тихо, маленький, всё закончилось, мы едем домой. Тихо.

– Нет, Дани, всё только начинается… – прошептал я, проваливаясь в темноту.

Глава 23. Начало.

Я чувствовал, что меня несут.

Я чувствовал знакомый аромат.

– Дан, положи его на диван.

Я инстинктивно вцепился в руку.

– Терри, всё хорошо. Открой глаза.

Я разлепил склеенные ресницы и увидел обеспокоенное лицо Дани.

– Терри, как ты?

– Не знаю, – охрипшим голосом.

– Ему бы выпить, – услышал я голос Лиса.

– Что случилось?

Даниэль молчал.

Но мне не нужен был ответ, воспоминания волной накрыли меня. Мерзкая улыбка отца, мерзкие комментарии... Я свернулся калачиком и завыл.

– Терри! – Дан попытался меня поднять, но я бился в истерике, у меня кружилась голова и меня трясло.

Дан знает обо мне эту грязь! Дан прикасается ко мне после всего!

Он приподнял меня и что-то поднёс ко рту, я покачал головой, перед глазами всё плыло.

– Выпей.

Я снова покачал головой.

– У него истерика, тут по-другому надо.

Я получил несколько хлёстких пощёчин, помогло мало.

– Чёрт, да что происходит?

– Терри, малыш, давай выпей, тебе легче станет, – уговаривал, кажется, Мак.

Мой Мак. Моя крепость.

И я, кажется, снова сумел собрать все неприятности, какие были. Я снова взвыл. Меня подняли и куда-то понесли.

– Всё, давай...

– ...Ты уверен?

– Да... нужно...

Я слышал только обрывки фраз, меня опустили в тёплую воду, предварительно раздев. Рядом опустился ещё человек, и мне всё-таки дали что-то выпить. Я облокотился на него и погрузился в какой-то вакуум.

Ни о чём не думать, только не вспоминать, только бы быть подальше от этой грязи и боли.

– Терри? – мягко по волосам. – Малыш мой, ну же, давай ты уже придёшь в себя, ты же знаешь, я люблю тебя. И ничего в этом мире не изменит этого факта.

Я приоткрыл глаза, мы лежали в ванной, я прижимался к Дану, а он обнимал меня так, чтобы я не ушёл под воду. Было тихо.

– Даниэль, я, кажется, психанул, – не вопрос, а констатация факта. Я дёрнулся и схватился за бортик ванной, намериваясь отодвинуться от своего парня. Своего. Парня.

– Что ты делаешь? – тихо спросил он.

– Ничего.

– Терри, я слишком долго ждал тебя, чтобы из-за какого-то урода потерять, – он всё правильно понял. Он всегда всё понимает.

Дан наклонился и поднял с пола бутылку коллекционного коньяка Мака.

– Давай выпьем, Змей?

Я смотрел, как он откупоривает раритет и прикладывается к горлышку. Улыбнулся.

– Мак нас не побьёт потом?

Он тоже улыбнулся.

– Это была его идея.

– Надо почаще психовать, чтобы пробовать такие вещи, – рассмеялся я и отнял у Факела бутылку.

– Не надо, нужно просто быть Змеем, чтобы тебе давали такие вот вкусности, – он наклонился и поцеловал меня. Без сексуального подтекста, просто в губы, делясь терпким вкусом коньяка.

– Лучше? – прошептал он.

– Намного. Даниэль, мне нужно рассказать тебе всё, чтобы ты понял, с кем ты спишь, и... – я судорожно вздохнул.

– Я знаю достаточно. И я с тобой не просто сплю, Терри, я люблю тебя. А это, мне кажется, самое дорогое, что может быть. И если сейчас ты попытаешься накрутить себя и отгородиться от меня и остальных, мы запрём тебя в комнате без кофе.

– Гринпис не одобрит этого. Это издевательство над рептилиями!

Мы рассмеялись.

– Прости.

– Не извиняйся.

Мы ещё по разу пригубили коньяк.

– Не верю, что Мак сам отдал эту бутылку. Он же за ней полгода по всему миру гонялся! – разглядев этикетку, проговорил я.

В голове было пусто, но крепкий напиток в голову не ударял.

– Он любит тебя больше, чем коллекционные спиртные напитки.

– Невероятно.

– Давай вылезать, а то плохо станет, и поесть тебе нужно.

– Я хочу кофе с коньяком! – мне было как-то странно легко и весело.

Факел улыбнулся и отобрал у меня бутылку, помог вымыться и, завернув в мягкий махровый халат, вынес из ванной.

В гостиной было тихо, но там находились все, включая и грустного Мака.

Я прижимал к себе бутылку и улыбался.

– Как ты, Терри? – нервно спросил Марио.

– Всё хорошо, я почти выпил Маковскую любимую бутылочку!

Все прыснули.

– Он пьян, – выдохнул Мак.

– С трёх глотков, – улыбаясь, высказался Факел.

– Дани, хочу кофе.

– Сейчас, мой принц.

Я обнял его одной рукой и чмокнул в щёку.

Было, действительно, очень легко, я был уверен, что это алкоголь, но сопротивляться не хотел.

Мы все устроились на кухне, Мак ревниво смотрел на свою початую бутылку, но молчал.

– Так что будем делать с песней и презентацией, мы уже затянули на сутки, – спросил через полчаса Лис.

Мы уже пили вкусный кофе с коньяком и ели картошку фри. «Остатки вчерашней роскоши», как сказал Бисквит.

– Перенесём на послезавтра, завтра всё доделаете, прослушаем. И сделаем наложение на клип-архив. Будет неплохо, мы такого ещё не делали. А уже полноценный клип будем снимать позже, – ровно и по-деловому проговорил Мак.

– Что со студией? – спросил я.

Мне было хорошо, я прижимался к Дани и гладил его по волосам на затылке, он жмурился как кот.

– Я вчера уже распорядился о перевозе оборудования, сегодня к вечеру всё должно быть там.

– Я хочу кофейные диваны и карамельные панели из дерева на стены! – вдруг воскликнул Лоф.

Мы засмеялись. Это давняя мечта Лофа, в студии Броди не разрешал нам самим выбирать дизайн. А Марио страшный эстет.

– А ещё...

– Марио, остановись, ты сможешь сделать со студией всё, что угодно, – нежно проговорил Мак.

Лоф засиял.

– Так, теперь о презентации. Она состоится в вашем любимом клубе.

– В «Солнышке»?! – почти в один голос воскликнули мы.

– Да, – гордо ответил Мак. – Я когда бегал узнавать, что сейчас вообще происходит, столкнулся с их директором, он, когда узнал, что я ищу помещение для презентации новой песни... Не буду говорить, какими словами он меня засыпал. Он хочет вас. И не простит, если мы устроим презентацию где-то в другом месте. Так что в вашем распоряжении всё «Солнышко» на послезавтра.

Мы сидели в шоке.

– Мак, это почти стадион, – шёпотом от Лофа.

– Да, давненько мы не давали такие вот масштабные концерты.

– Мак, это же гей-клуб, – немного смущённо послышалось от Лиса.

– И это прекрасно, потому что клип имеет ту же тематику.

– Мак, это риск, но риск оправданный, будет достаточно громко заявлено, что мы относимся к этому лояльно, и что все те слухи правда, – это уже Дан.

– Да, это так, в принципе, мы же никогда не скрывали, что у нас в составе есть люди с нетрадиционной ориентацией. Достаточно громко объявили о том, что Змей у нас тоже не совсем натурал. Точнее, совсем не натурал. Мне кажется, что будет весело, очередной скандал.

– И это круто! – воскликнул Марио. – А ещё, Мак, я хочу натяжные потолки цвета слоновой кости!

Дальше я не слушал, нежно пробежавши пальцами по шее моего парня, я подался вперёд и прикусил его ушко за мочку. Дан выдохнул. У меня было какое-то странное настроение. Мне хотелось ластиться.

– Хочешь? – тихо спросил меня он, поворачиваясь и смотря мне в глаза.

В его глазах цвета ночи было такое неприкрытое восхищение и желание, что я, не думая, впился в его губы.

Алкоголь ещё гулял по крови, и мне хотелось приключений.

Факел легко поднял меня на руки и, выходя из кухни, бросил через плечо:

– Разбудите нас утром, не забудьте, и, Лоф, покорми зоопарк.

Он опустил меня на кровать и устроился в ногах, медленно развязал халат и распахнул его полы, улыбнулся. Да, я был возбуждён уже только одним пониманием того, что сейчас произойдёт.

– Как ты хочешь, Змей?

Я немного выгнул спину и прошёлся руками от торса до паха.

Глаза Факела загорелись.

– Хочу взять у тебя в рот, – и сам же застыл. Сглотнул.

Он наклонился надо мной и мягко повернул мою голову, взглянув в глаза.

– Я не смею просить. Но если ты действительно хочешь...

– Дан... ничего не изменилось между нами, – я вроде не спрашивал, но получилось так, как будто я сомневаюсь. В себе.

– Не изменилось.

– Тогда, можно я попрошу кое-что сделать для меня, просто мне так будет легче...

Дан кивнул.

– Выключи свет.

Он без слов встал, и вырубил верхний свет, и потом подошёл к ночнику. Выключил и его. Комната погрузилась в полумрак, потому что от окна всё равно было светло. Кровать прогнулась, я встал на колени и дрожащими руками развязал халат Даниэля. Мне было жутко страшно, мне не было так страшно при первом разе.

Я вздохнул и провёл руками по его плоскому животу, он тоже стоял на коленях и терпеливо ждал. Ждал, пока я соберусь. Я понимал, что всё это глупо, что он это не Лайнел, что я люблю его больше жизни.

Эта мысль промелькнула и осталась золотой пылью на моей душе.

Я люблю его.

– Я люблю тебя, – прошептал я.

Он притянул меня к себе и тихо зашептал в волосы:

– Терри, любимый, ты же понимаешь, что я это не он, правда?

Я кивнул.

– Понимаешь, что я не причиню тебе боли сознательно?

Я снова кивнул.

– Хорошо, тогда просто сделай то, что ты хочешь.

Он отпустил меня, и я наклонился и, раскрыв рот, взял его член. Он застонал сразу, как только я начал посасывать и ласкать руками. Я зажмурился и мягко обвёл головку языком, облизал по всей длине. Меня затрясло.