Текст книги "So desperately (СИ)"
Автор книги: MasyaTwane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Чёрт! – произносит парень, задёргивает кипенно-белую ткань, зажмуривается, будто может выгнать навеянные этой кроватью образы.
Это невозможно. Они внутри него, ужасающими тенями пронзают сознание насквозь. Луи представляет сильные руки на своих бёдрах, жестоко изогнутые губы близко к своему лицу. Его тошнит от страха.
Злость растворяется в пахнущем горечью воздухе комнаты, который пропитан своим хозяином, безжалостным и жестоким. Лёгкие не могут получить кислород из него, лишь медленно убивающий яд, пожирающий коррозией ткани органов.
Внезапное головокружение и слабость приходят на смену скопленной за последние дни ярости, и Луи с трудом удаётся добраться до окна, открыть створку, чтобы глотнуть хоть немного кислорода. Удушье заставляет ноги дрожать от слабости.
Осенний воздух тугой струёй бьёт в лицо, но не отрезвляет. Разум скован паникой из-за предстоящего. Луи понятия не имеет, что именно мистер Стайлс собирается сделать с ним. Одно он знает точно: это не оставит его прежним.
Знакомый силуэт привлекает внимание, вырывает из кокона гнетущих мыслей. Луи прищуривается, стараясь разглядеть парня в конце улицы, чтобы в следующую секунду отпрянуть прочь: размашистой походкой по асфальту идёт Хэнд, и последнее, что нужно Луи – чтобы ребята знали, где он и почему.
Со стоном, полным отчаяния, Луи бьётся затылком о стену и соскальзывает по ней вниз. Он не хочет, чтобы мистер Стайлс нашёл его сидящим на полу с низко опущенной головой, но именно так и происходит.
– Звучишь сладко, – комментирует мужчина стон, и щёки против воли вспыхивают огнём от этого глубокого уверенного голоса.
Рывком Луи поднимается на ноги, задиристо вздёргивает подбородок, а лёгкие внутри сгорают в пожаре страха, сжигают весь кислород, что удаётся вдохнуть. Луи задыхается, глядя в полное превосходства лицо.
– Я… не…
– Готов согласиться? – перебивает мужчина. Его длинные уверенные пальцы быстро расстёгивают пуговицы на пиджаке. Луи в страхе отступает назад, но там стена, и сердце трепещет в груди, мешая думать. Он в ловушке.
– Вы причиняете вред ребятам! – наконец удаётся выдавить из сжатого спазмом горла.
– Я? – мистер Стайлс наиграно удивляется, указывает в широкую грудь пальцем. – Не знаю, о чём ты.
Пиджак небрежно брошен в кресло, и Луи сглатывает, глядя в вырез незастёгнутой на верхние пуговицы рубашки.
– Вы знаете, о чём я, – негодует мальчик, а кровь в жилах стынет при виде мышц на спине мужчины, когда тот медленно подходит к кровати, игнорируя претензии мальчишки.
– Иди сюда, Луи, – спокойно говорит Стайлс и добавляет, когда молчаливое ожидание затягивается. – Я думал, ты более решительный. Трусишь?
– Я не хочу этого, – шепчет Луи, неспособный сделать ни шагу, но мистер Стайлс смотрит на него, как на вещь, глухой к мольбам в голубых глазах.
– Этого хочу я. Иди сюда, – с напором повторяет мужчина.
Нервным движением Луи запускает пальцы в волосы. Всё его естество противится тому, что должно случиться, но врождённые дерзость и гордость не позволяют опустить глаза в пол. Луи задирает подбородок, сжимает в тонкую линию губы и делает первый, самый важный шаг.
Мистер Стайлс вытягивает руку, и Луи, будто дикий зверёк, отшатывается, когда до мужчины остаётся пара шагов. Тот смеётся. Громко. С издёвкой. Касается плеча, стаскивая подтяжку, которая безжизненной плетью повисает вдоль тела. Одними глазами он показывает – вторую.
Луи сжимает зубы до скрипа, стирая эмаль, и трясущейся рукой стягивает вторую. Без предупреждения мужчина накручивает эластичные ремни на руку и тянет парня к себе. Луи врезается в твёрдую, будто из камня, грудь, судорожно вдыхает и оказывается во власти этого запаха: дорогое красное дерево и мягкая парча, пропитанная горечью кубинских сигар. Мистер Стайлс пахнет безнаказанностью и могуществом. Странно, но для Луи он пахнет свободой.
Прежде, чем его влажные от беспокойства ладони успевают упереться, оттолкнуть, мужчина разворачивает его к себе спиной, грубо сжимает горло одной рукой и шепчет в ухо:
– Расстёгивай рубашку.
Проглотить выделившуюся слюну мешает чужая ладонь, которая сжимает гортань и, если мальчик двинется хоть на дюйм, перекроет ему кислород. Поэтому Луи послушно выполняет приказ, начиная с нижних пуговиц.
Пальцы дрожат всё сильнее, и, когда чужой твёрдый член упирается ему в поясницу, Луи зажмуривает глаза, мечтая оказаться да хоть в аду, лишь бы не здесь. Вторая рука мужчины скользит по дешёвой ткани его рубашки, жёсткие от обращения с оружием подушечки пальцев чуть царапают кожу между полами расстёгнутой одежды. В ужасе Луи замирает, не закончив с пуговицами до конца, а когда эти пальцы аккуратно обводят пупок вокруг и ныряют в его свободные коричневые брюки, он, забыв о гордости, умоляюще скулит.
– Не надо…
– Я сделаю тебе приятно, ягодка. Вот увидишь, – гангстер оставляет лёгкий укус в основании шеи, пока поглаживает своей большой ладонью начинающий крепнуть член Луи.
Парень дёргается, как от разряда тока, но другая рука всё так же держит его за горло.
– Я не хочу, – выдавливает он из себя. – Я не извращенец вроде вас.
– Да что ты говоришь, – голос гангстера угрожающе понижается. Руки отпускают Луи, но едва он успевает выдохнуть с облегчением, шорох отодвигаемого полога проходится, будто нож по тонкой коже, по оголённым нервам.
Мистер Стайлс хватает его пальцами за подбородок, впивается так, что болью сводит всю челюсть, а потом, не предупреждая, будто раздражающую вещь, бросает на кровать.
Едва он врезается спиной в белейший снег покрывала, мужчина оказывается сверху. Во взгляде горит настоящая страсть к обладанию, и Луи отодвигается, пытается отползти, но всё без толку: гангстер с силой стискивает лодыжки и тянет его назад.
– Мне нравится твоя дерзость, детка. Это желание показаться сильным и смелым, но не переусердствуй. Не начинай меня раздражать.
Луи не отвечает, закусывая в зубах нижнюю губу, чтобы сдержать рвущуюся наружу грубость. Она может стоить ему жизни.
– Прекрати эти жалкие попытки сопротивляться, – мистер Стайлс выкручивает ему руки, вздёргивает их вверх, чтобы одной своей огромной ладонью сжать вместе оба запястья, нависая сверху мрачной подавляющей тенью. – Будешь послушным?
Ответа не следует. Луи отворачивается в сторону, не желая смотреть на мучителя, и в наказание получает болезненный укус в челюсть. Он громко вскрикивает, а мужчина повторяет свой вопрос.
– Только потому, что вы угрожаете жизни моих друзей, – цедит он сквозь стиснутые зубы, с вызовом глядя в глаза мужчины.
– Меня устраивает, – ухмыляется он. – Раздвинь свои ноги.
Нехотя, медленно, Луи подчиняется. Закрывает глаза от ощущения скользящей по ткани брюк ладони. Она дьявольски горячая, обжигает кожу бёдер.
А потом гангстер целует его. Глубоко, влажно, проникая языком в рот. От этих ощущений, бьющего в нос мужественного запаха у Луи кружится голова. Чужая рука касается паха, чуть сжимает и ласкает дальше, выше по мягкому животику, а член дёргается вслед прикосновению.
Луи глубоко дышит, с ужасом осознавая, что его тело реагирует. Его тело хочет этого огня. Мистер Стайлс покрывает шею и грудь поцелуями, больше похожими на укусы, после которых наверняка останутся алеющие следы, и спина выгибается вслед тяжёлым, шершавым ладоням. Луи обречённо стонет. И сдаётся.
– Раздевайся, – говорит мужчина, ловко поднимаясь. Запястья оказываются на свободе, но жжение вокруг кистей не ослабевает. Завтра там будут следы от жестоких пальцев.
Пока гангстер что-то ищет в своём столе, Луи медленно стягивает рубашку через голову, скидывает ботинки. Ему нужна секунда и глоток воздуха, чтобы решиться на последний шаг. Но выбора нет, и, как бы страшно ни было, мальчик стаскивает брюки вместе с бельём.
– Красивый, – произносит мужчина хриплым от возбуждения голосом, заставив каждый волосок на теле Луи встать дыбом. Он вскидывает голову, сдувает непослушную чёлку набок, глядя прямо в глаза этому опасному человеку.
И будто щёлкает что-то внутри у мистера Стайлса, широкими шагами он возвращается, бросает бутылочку из прозрачного стекла на кровать. Дрожащими пальцами Луи цепляется за штаны, сминает ткань в руках, стараясь прикрыться, но мужчина вырывает их из рук и отбрасывает за спину.
С ухмылкой на пухлых губах он вновь хватает лодыжки мальчика в руки, резко тянет к себе, и тот падает на спину, а паника захлёстывает с новой силой. Луи задыхается.
– Успокойся уже, – говорит мистер Стайлс, кладёт обе ноги Луи на своё плечо, придерживая рукой, а второй ведёт по загорелому бедру вниз. Мурашки от этого действия отдаются слабой пульсацией в местах укусов, где кожа ещё не высохла и поблёскивает влагой чужого рта.
Щелчок, томительные секунды ожидания, когда не знаешь, что будет дальше, а потом скользкие горячие пальцы касаются его между ягодиц. Луи дёргается, но мистер Стайлс держит крепко, его пальцы скользят дальше до мышц. Мальчишка скулит.
– Не надо.
– Я не сделаю больно, – обещает мужчина.
Румянец стыда заливает не только лицо, но и шею. Луи кажется, что тот распространяется по телу, будто смертельный вирус. Боли нет, лишь лёгкий дискомфорт, а вымазанные резко пахнущим маслом пальцы медленно проникают глубоко внутрь.
Мужчина медленно надавливает, преодолевая тугое сопротивление, и Луи решается бросить на него быстрый взгляд: приоткрытый рот и полное восторга лицо, будто светящееся изнутри. Почему это нравится ему? Луи не понимает. Он терпит не потому, что больно, а потому, что мерзко и неестественно.
– Такой сладкий, детка, – мистер Стайлс толкает пальцы резко, отчего воздух в груди стягивается в плотное облако, которым невозможно дышать. Луи открывает рот, хватая кислород. – Хочу слышать тебя.
Сопротивляться бесполезно, гангстер всё равно получит желаемое, и Луи цепляется пальцами за простынь, заталкивая стыд и смущение глубже, и, когда мужчина удобнее перехватывает его лодыжки на своём плече и добавляет ещё один палец, толкает до конца сразу три и подушечкой большого потирает место чуть выше, Луи захлёбывается криком и извивается под ним.
– Не говори, что это от боли, – довольно смеётся мужчина.
Луи не знает, что именно происходит с его телом, почему оно в огне и вместе с тем будто наэлектризовано. Удовольствие, резкое, точечное, будто укол, тает, но мистер Стайлс повторяет движение, и мальчик хрипит и тянет руки, пытаясь схватиться за него. Разум плывёт от этих новых ощущений.
Но это всё ещё странно и неправильно, поэтому, когда пальцы покидают его тело, Луи рад. Он надеется, что его позор подходит к концу. Когда же мистер Стайлс испачканной в масле рукой расстёгивает собственные брюки, приспускает их, Луи чувствует головокружение уже не от удовольствия. Он сглатывает кислую слюну и переводит взгляд вверх, не в силах смотреть на толстый блестящий член мужчины.
Чёртовы бабочки на пологе переливаются серебром, насмехаясь над его страхом и беспомощностью.
Головка чужого члена гладкая, горячая, упирается между ягодиц, и Луи сжимается всем телом, закрывая лицо руками, а из горла вырывается нервный всхлип. Мистер Стайлс прикасается губами к его колену, пытаясь привлечь внимание, но мальчик закрывает уши ладонями, зажмуривает глаза.
– Послушай, – строго говорит он, больно бьёт по рукам, и Луи вскрикивает, открывая глаза. – Я могу растягивать тебя всю ночь, мне это нравится. Или ты можешь расслабиться, и всё закончится быстрее.
Пальцы вновь сжимают его челюсть, и с трудом, но Луи удаётся кивнуть. Он хочет отвернуться, но не может: зелёные глаза гипнотизируют, притягивают взгляд магнитом. Что-то есть в их глубине, будто этот мужчина знает тайны Вселенной, будто сам он – её самая огромная загадка.
Волнение распирает грудь, когда Луи не моргая смотрит на мистера Стайлса, на его кривую усмешку, и тот, придерживая хрупкие лодыжки, крепко сжимая челюсть, толкается вперёд. Тишина между ними разбивается вдребезги на мельчайшие, не уступающие бабочкам в блеске осколки.
Это чувство наполненности не сравнится ни с чем: будто в плотной солёной воде Луи не чувствует своё тело, лишь давление и нехватку кислорода. Мужчина прижимается бёдрами, внимательно вглядываясь в его лицо, и секунды между ними нанизываются подобно жемчугу на нить.
Луи считает мгновения и вместе с ними свои выдохи, пока гангстер не повторяет своё движение, отстраняясь и вновь заполняя Луи собой. Мальчишка кричит, стягивая простынь к себе, и мужчина отпускает его лицо, чтобы придержать извивающиеся бёдра.
– Я знаю, как сделать твоему телу приятно, ягодка, – он толкается внутрь, разрывая не только тело, но и сознание Луи, на части. Удовольствие, будто зарождающаяся в недрах космоса звезда, пульсирует огнём, стирая ощущения дискомфорта и лёгкой боли.
Влажные шлепки между высокими стонами мальчишки и тяжёлым дыханием гангстера заполняют комнату звуками секса, но Луи не помнит о стыде, что испытывал несколько минут назад, о страхе, что владел им последние дни. В его мире осталось лишь тугое чувство толкающегося внутрь члена и горячие руки, что держат его, не позволяя упасть в черноту беспамятства.
Эмоции слишком сильные, поглощающие, а когда мужчина сталкивает с плеча его ноги, вжимает обеими руками в матрас, нависает сверху, Луи вовсе теряет связь с реальностью. Он не может кричать, потому что толчки, резкие и грубые, не дают ему даже вдохнуть, и лишь открывает рот, словно выброшенная на берег рыба, пока мистер Стайлс трахает его тело, вызывая каждым движением яркий луч удовольствия.
Оргазм похож на крушение корабля: Луи тонет в удовольствии, захлёбываясь чувствами, и разбивается о скалы на мелкие щепки. В голове его пустота, все мысли смыло прочь, и единственное, что он понимает – чужая горячая сперма покрывает его вспотевшую спину. Мистер Стайлс проводит рукой по его ягодице, перемещает её на живот и только потом скользит ниже.
– Поблагодаришь меня за удовольствие? – спрашивает он, сжимая в ладони чувствительный, испачканный в сперме член мальчика.
– Ненавижу вас, – едва дыша, шепчет Томлинсон.
– И так подойдёт, – смеётся гангстер и легко поднимается с кровати.
Луи не оборачивается, когда в комнате хлопает дверь. Он лежит, уткнувшись в кровать лицом, на влажном пятне, а из незакрытого окна дует холодный осенний ветер. Он чувствуется ещё более ледяным после случившегося с телом мальчика пожара. И, несмотря на то, что шатен действительно получил удовольствие, тело будто покрыто грязью, которую не смоет ни одна ванна.
Поднимаясь, Луи надеется, что сможет жить в этом новом для него, порочном и преступном мире Луизианской мафии; сможет сохранить свою душу от гниения в грехе.
А также он надеется, что игрушки криминального короля живут дольше, чем его ассистенты.
========== Октябрь ==========
Октябрь, 13, 1949 год.
Осень всё так же колотит холодными каплями в стекло, а комната горчит сигарами. Белый полог с назойливо сверкающими в тусклом свете бабочками осточертел за две недели, а на постоянные вопросы Найла о том, где Луи проводит свои дни, больше нет правдоподобной лжи.
Ожидание навевает мрачные мысли, будто ветер сгоняет дождевые тучи вместе: вот-вот и хлынет ливень. Луи возвращается в тот день, когда оказался в этой кровати впервые. Мистер Стайлс был спокойным, даже терпеливым. Доставил удовольствие.
Под тихий шорох одеяла Луи поворачивается на бок. Больше всего он ненавидит то, как быстро сдался, принял те горячие толчки внутрь своего тела и позорно кончил на чужую кипенно-белую простынь. И пусть выбора не было, гордость он мог бы сохранить.
Но не сохранил.
Щелчок двери предупреждает о приходе хозяина комнаты. Луи больше не вздрагивает, лишь прикрывает глаза и дышит медленно, размеренно. Мистера Стайлса всё равно не провести: будто каким-то неведомым инстинктом он чувствует ложь и попытки утаить что-то, поэтому Луи не пытается делать вид, что спит.
– Детка, – тянет мужчина. Матрас прогибается, и Луи чувствует шершавую кожу чужой ладони на своём бедре под пушистым одеялом; не поворачивается, лишь тихо выдыхает ртом от успевшего стать привычным удовольствия.
Одеяло скользит по плечу вниз, когда мужчина стаскивает его, медленно, наслаждаясь лакомым кусочком в своей кровати. Луи никогда не ждёт его голым: расстёгнутая рубашка скрывает плечи и спину, но мистер Стайлс всё равно довольно шепчет.
– Такой красивый, весь для меня.
За бедро Гарри переворачивает его, и Луи протягивает руку, чтобы тот рывком помог подняться. Тело готово, и Луи ловко поднимается, чтобы перекинуть ногу через мужчину и оказаться у него на коленях. Мягкая ткань дорогого костюма ласкает кожу, контрастирует с твёрдой кожей на ладонях гангстера. Луи ёрзает, устраиваясь удобнее, протягивает руку, чтобы снять шляпу с мужчины. Мистер Стайлс поощрительно улыбается, и мальчишка, повинуясь какому-то дерзкому импульсу, надевает её на собственную голову.
Запах Гарри ещё ближе, окутывает со всех сторон, сильный и опасный, с ноткой крепкого алкоголя. Луи нравится чувствовать мужчину под собой, одетым и собранным, полностью контролирующим любой мальчишеский порыв.
– Ягодка, – шепчет Гарри, и в глубине его тёмных глаз сверкает блеск обожания, но он не позволяет себе обмануться – один неверный шаг, и с ним будет покончено.
Ведь почему-то орлеанское дно ничего не знает о предпочтениях своего короля, а это значит одну из двух вещей: или до Луи никого не было, или они все мертвы. В первое парень никогда не поверит, после всех ночей в этой огромной постели и удовольствий, что он получил благодаря мистеру Стайлсу. А вот второе занимает его голову день ото дня.
Мужчина оставляет на шее поцелуй, разводит полы незастёгнутой рубашки в стороны и втягивает носом запах кожи. Его шляпа тяжёлая, наверное, как и бремя мафиозного короля, и, пока грубые руки сжимают бёдра, ласкают податливо подставленную спину, Луи отрешённо разглядывает бабочек на пологе кровати и играет пальцами в завитках коротких волос на затылке мужчины.
Сегодня равнодушие в его крови достигло максимальной концентрации, и ни раздражение на собственное удовольствие, ни ненависть за отсутствие выбора, ни сожаление о невозможности вернуться в прошлое – ничто не способно стереть бесстрастное выражение с его лица.
– Мистер Стайлс, – громкий стук в дверь и настойчивый голос Лиама прерывают их ленивые ласки. Гангстер рычит ругательства в его кожу, а Луи всё с тем же безразличием возвращает ему шляпу.
– Когда-нибудь я застрелю его, – нечитаемым тоном произносит мужчина и пересаживает Луи с собственных коленей на кровать. – Всажу пулю между вечно-бегающих суетливых глаз.
Он поднимается, оправляет пиджак; Луи даже не смотрит, спускает босые ноги с кровати и разглядывает собственные ступни. Он не знает, говорит ли мистер Стайлс серьёзно, или это всего лишь способ выплеснуть раздражение. Он вообще не знает человека, с которым делит самые интимные мгновения своей жизни.
– Мне оставаться сегодня?
Гангстер достаёт из своего стола пистолет, металлический, с кожаными вставками, – у других Луи не видел подобного оружия, явно сделанного на заказ – но прежде, чем подойти, откладывает его в сторону.
– Нет, Луи, не жди, – он склоняется, обнимает рукой за талию, и мальчишка тянется вверх, чтобы позволить мужчине поцеловать его, глубоко и властно, как тот любит. Луи почти не отвечает на эти поцелуи, лишь открывает рот послушно, позволяет. – Сегодня ты свободен.
Мистер Стайлс покидает комнату, не забыв оружие, и, пока их с Лиамом шаги затихают на лестнице, Луи прислушивается к невнятному разговору двух мужчин, к собственному ощущению осенней апатии внутри. Одевшись, он взлохмачивает волосы, открывает окно, прежде чем покинуть квартиру гангстера, и замирает, лишь на мгновение, вдыхая холодный воздух октября.
Свободен. Если бы…
***
Мистер Стайлс откидывается на сиденье, Лиам послушно закрывает за ним дверь и садится вперёд. Осеннее солнце, внезапно пробившееся сквозь свинцовые, полные воды тучи, слепит глаза, и Гарри опускает шляпу ниже, прячась от лучей. Напряжение в теле гудит, будто ток в проводах, вызванное сладкой тяжестью Луи на коленях, его конфетным ароматом, частичка которого осталась с ним сейчас, впитавшись в поля шляпы. Гарри ненавидит Лиама и всех своих подчинённых вместе взятых за то, что они прервали его удовольствие сегодня.
– Это важно, сэр, – оправдывается ассистент, будто слышит его мысли. – Всё дело в том, что поставка сорвалась. Товар завис на складе таможни, но деньги за него переданы были.
– Лиам, – медленно произносит Гарри, обрывая его трескотню. – Такое уже случалось раньше. Не заставляй меня заниматься этой ерундой самостоятельно.
– Да, – тянет менее уверенно тот, не рискуя поднять взгляд на босса. – В этот раз всё сложнее. У меня есть подозрения… Чёрт, сэр, я почти уверен, что мистер Хорн замешан в этом.
Пальцы ассистента впиваются в кожу сиденья, Гарри сурово смотрит, как суставы белеют от напряжения, ввинчивает свой тяжёлый взгляд в лицо Пейна. Тот дрожит, но глаза поднимает, судорожно сглатывает.
– Я проверил несколько раз, – более спокойно говорит он. – Ошибки нет, сэр, он обманывает Вас.
Мистер Стайлс не отвечает, переводит взгляд за окно, рассматривая солнечные блики в стеклянных витринах его города, обдумывая сложившуюся ситуацию. До конца дороги он больше не произносит ни слова, лишь правая рука чуть подрагивает от внутреннего напряжения.
С Робертом Хорном его связывают давние крепкие узы, не дружеские, скорее, деловое доверие, проверенное десятилетием сотрудничества. Поверить сейчас Лиаму значит лишиться важного звена в отлаженной годами системе. Не поверить – пригреть под боком крысу, которая обнаглеет со временем и будет кусаться всё больнее.
Машина останавливается, и ассистент спешно покидает салон, услужливо приоткрывает дверь. Здание клуба серой громадой выделяется среди других домов, будто нависает над ними, лишний раз напоминая, кому принадлежит не только заведение, но и весь город.
– Почему мы здесь? – почти без интереса спрашивает мужчина, но следует за помощником внутрь, а мысли далеко, крутятся в голове, пытаясь сложиться в логичную картинку мозаики. Гарри нужно принять решение. И быстро.
– Я думаю, мисс Фернандез могла бы помочь Вам разобраться в этом деле.
В напряжённой тишине они поднимаются по ступеням, проходят в суетливо распахнутые двери. Плечи Гарри расправлены, подбородок высоко вздёрнут, а холодной жёсткой осанке мужчины позавидовал бы любой самый жестокий король.
Певица дожидается его в кабинете, устало сложив руки на столе, прижимается щекой к тыльной стороне ладоней. Взгляд её тёмных глаз скользит по лицам охранников, по натужной улыбке управляющего клубом, стоящего с ней в комнате, и Соня даже не вздрагивает, когда мистер Стайлс входит в комнату и будто заполняет всё помещение собой: люди инстинктивно сжимаются под напором его властности.
– Мисс Фернандез, – кивает Гарри, снимает с головы шляпу. Лиам тут же забирает её, пододвигает боссу стул.
Управляющий обильно потеет, хотя в помещении прохладно, вытирает лоб замызганным носовым платком. Он пытается заговорить, но мистер Стайлс бросает всего один короткий взгляд, и тот прикусывает собственный язык, давится всхлипом.
– Покиньте помещение, – приказывает он.
Шорох одежды и громкое дыхание управляющего клубом – вот и все звуки, что сопровождают их на протяжении минуты, за которую кабинет пустеет. Лиам смотрит на босса нечитаемым взглядом и последним покидает помещение, плотно прикрывая за собой дверь. Гарри даже не оборачивается проверить, выполнен ли его приказ: и так знает, что да. Вместо этого он смотрит на певицу, отмечая тень волнения на её лице.
Без сценического макияжа лицо кажется менее выразительным, печать прожитых лет – заметнее. Но губы всё так же упрямо поджаты, и Гарри против воли, но испытывает уважение к женщине.
– Не спросите, чего я хочу? – интересуется Гарри, и Соня лишь качает головой.
– Я знаю, чего Вы хотите, мистер Стайлс. Мне жаль, что я не могу помочь Вам.
Плечи под мягкой вязаной кофтой чуть дрожат, но когда Гарри протягивает над столом руку, она не отстраняется, только выпрямляется сильнее. Гангстер отодвигает ворот в сторону и видит отвратительный фиолетовый до черноты кровоподтёк под кожей; не торопится комментировать, разглядывает, склонив голову чуть в сторону.
– Я умру, если открою рот, мистер Стайлс, – наконец произносит Соня.
– Ты умрёшь гораздо раньше, если будешь держать его на замке, – без угрозы в голосе отвечает гангстер, но его переход от вежливого “вы” делает свою работу: дыхание певицы учащается, едва заметно, но этого хватает, Гарри отпускает ткань её кофты и откидывается на спинке стула. – Я обещаю тебе защиту, Соня. Говори.
С властностью его голоса невозможно бороться – певица сцепляет ладони в замок и выдыхает, резко и отрывисто, прежде чем начать говорить.
Минуты капают в пространство, сливаясь в длинный, наполненный историями час, пока женщина рассказывает в деталях о предательстве одного из его давних приближённых. Став случайной свидетельницей разговора, она оказалась втянута в это дело, но вынуждена была молчать под гнётом боли и угроз. Гарри не прерывает певицу, внимательно разглядывает деревянные панели за её спиной, и лишь когда красивый голос с французским акцентом ломается в середине фразы и он видит, что силы покидают Соню, он достаёт из внутреннего кармана портсигар и подкуривает ей сигарету. Дрожащими пальцами мисс Фернандез затягивается, и вновь с удовольствием и уважением Гарри отмечает, что глаза её сухие, слёз нет и в помине.
План будущих действий вырисовывается в голове, и Гарри почти жаль, что тот кроваво-красный, с оттенком крови, которую они прольют.
– Вы будете в порядке, – обещает он, поднимаясь, но певица даже не смотрит: всё её внимание занимает тлеющий кончик сигареты, поэтому гангстер наклоняется, сжимает свободную женскую ладонь в своей.
Только тогда Соня поднимает на него испуганный взгляд, и боится она не смерти, и даже не самого мистера Стайлса. Её пугает прикосновение, внезапное и неуместное, ломающее барьер между ними.
Гарри разрушает остатки отстранённости настоящей улыбкой.
***
Октябрь, 22, 1949 год.
Холод заставляет пальцы неметь, но Луи не дышит на них в попытках отогреть, воздуха не хватает для нормальной работы лёгких, он не вправе терять его понапрасну. Поэтому, подпирая стену из жжёного кирпича в ожидании мистера Стайлса, Луи засовывает их в карманы брюк, разглядывая редких прохожих.
Его отношения с королём мафии, если происходящее можно охарактеризовать этим словом, как заточение в тёмной комнате без кислорода, куда не проникает ни свет, ни воздух. С безразличием Луи понимает, что это не пугает. Просто факт его жизни.
Белый автомобиль притормаживает у дверей бильярдной, и Гарри Стайлс покидает салон. Луи впервые видит его в пальто и не может не признать, что получает глубокое эстетическое удовольствие, глядя на тёмный драп, спадающий с широких плеч. И весь мужчина представляет собой смесь желания, чувственного удовольствия и холодной жестокой ярости, сдерживаемой глубоко внутри. Полярные грани его характера заставляют колени Луи дрожать и подгибаться, а рот – наполняться слюной в предвкушении сильных, властных поцелуев.
Цепким взглядом Луи ловит каждое движение гангстера в ожидании знака. Обычно мистер Стайлс чуть кивает, прежде чем войти внутрь, и парень направляется к задней двери, чтобы подняться в его квартиру по другой лестнице, но в этот раз мужчина смотрит прямо на него и, дождавшись ответного взгляда, подбородком указывает на автомобиль.
Растерявшись, Луи тормозит, смотрит на мистера Стайлса, глупо моргая, и к реальности его возвращают чуть опущенные плечи – жест раздражения, как если бы он закатил глаза. Краска бросается в лицо, и Луи подходит медленно, боязливо, потому что любое отклонение от обычного курса их отношений всё ещё пускает волну ледяных мурашек по спине.
Тяжёлой рукой гангстер заталкивает его в машину, в безмолвии садится рядом. Дверца хлопает, будто озвучивает приговор. Луи бросает взгляд вперёд: всё тот же неприметный тип за рулём, водитель мистера Стайлса, но соседнее кресло пустует. Вечный незаменимый Лиам отсутствует.
– Мне нужно увидеть Пейна, – произносит Гангстер, как если бы прочёл удивлённые мысли Луи по этому поводу. Тот лишь пожимает безразлично плечами в ответ. – Поедешь со мной.
– Куда? – спрашивает Луи, когда автомобиль трогается с места.
Незаметно для остальных мальчишка дотрагивается до кожи сиденья, пробегает пальцами по ручке двери – он даже не мечтал оказаться внутри этой крошки, и сейчас лёгкий трепет восторга не способно омрачить даже не лучшее расположение духа гангстера.
– В клуб, – просто отвечает мужчина, и Луи перехватывает его понимающий взгляд. Рука сама сжимается в кулак, но всё же дрожит, хотя скорее больше от холода. – Нравится моя машина, не так ли?
– Да, ничего такая.
Смех мужчины сочный, сладкий, как крепкий мятный ликёр, в тесноте салона окутывает плотным коконом. Томлинсон откидывает голову на спинку сиденья, стараясь игнорировать жар, приливающий к щекам, убеждая себя, что так на его тело действует автомобильное тепло после осеннего холода улицы. Но в глубине души Луи знает правду: в тот первый раз мистер Стайлс сказал, что увидел в нём нечто, увидел, что Луи получит удовольствие от этих отношений. И оказался прав.
Луи не врёт себе, осознавая, что секс с мистером Стайлсом доставляет ему наслаждение. Никакой внутренней борьбы или сожаления, мальчишка просто принимает собственную внутреннюю природу, правду, которую ему открыл гангстер.
– Куда делся твой огонь?
Вопрос оглушает. Луи распахивает глаза, поворачивает голову, чтобы посмотреть на мужчину рядом. Уйдя глубоко в себя, он не обратил внимания, когда смех стих; на долгий взгляд, которым мистер Стайлс всматривался в его лицо.
– Не понимаю, о чём Вы, – отвечает он, и голос даёт слабину, ломается на последнем слоге, потому что грубая рука мужчины опускается на его горло. Он не давит, лишь касается, но подушечка большого пальца ложится на кадык, и Луи сглатывает. Пальцы Гарри дёргаются вместе с его горлом от этого действия, и внутри глаз мужчины снова загорается это желание.
– Я не знаю почему… Мне просто всё равно.
Луи пожимает плечами, чуть разводит колени в стороны, потому что мистер Стайлс хочет его сейчас, а Луи хочет секса с ним. Он не врёт, когда говорит, что ему безразлично. Он понятия не имеет о том, что творится внутри гангстера, и не собирается выяснять. Всё, что ему нужно – горячее желание и властные ладони.
Мистер Стайлс даёт ему это, и Луи доволен.
