Текст книги "Can't contain it (СИ)"
Автор книги: MasyaTwane
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
To pander like a slave to your wants Чтобы угождать, словно раб, вашим желаниям
Вдавливая гладкую кнопку звонка пальцем, Гарри оглядывает тёмный холл. Он скользит потухшим взглядом по стенам вокруг, и, несмотря на их нежный тёплый оттенок карамели, они кажутся враждебными и хмурыми.
Луи открывает дверь с лёгкой ухмылкой. Гарри почти уверен, что близнец сделает вид, будто они не знакомы, так же, как Уилл. Но Луи удивляет его.
– Привет, маленький, – произносит он.
Луи не собирается впускать Гарри, но подросток и не ждёт этого приглашения. Гарри наваливается на дверь всем своим весом, оттесняя не ожидавшего Томлинсона назад. И пока шатен растирает ушибленное плечо, подросток уверенно двигается к гостиной. Что-то внутри подсказывает ему, что первая проба всегда проходит там, на их угрожающе огромном диване.
И когда пальцы касаются дверной ручки, горячее тело Луи прижимает его к стене, выбивая кислород из лёгких. Его крепкие пальцы сжимаются вокруг запястья, стискивают его, вынуждая отпустить резную ручку. Гарри пытается бороться, но куда ему, против Луи? Горячее дыхание на шее вызывает волны мурашек и слабость в ногах.
– Зачем вернулся? – шепчет Луи, прикусывая кожу на загривке.
– Я… хотел домой, – голос срывается. Едва слышно, тихо. Но Луи понимает, о чём Гарри. Он прижимается к подростку ещё сильнее, до боли вжимая хрупкое тело в стену. – Лу, я не чувствую себя хорошо без тебя. Я так сильно нуждаюсь… В вас.
– Дурак, – отрезает Томлинсон, отстраняясь. Гарри ловит ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Луи его воздух. Без него подростку нечем дышать. – Проваливай!
Гарри проводит дрожащими пальцами по стене, не рискуя повернуться. Он внимательно следит за своими руками, собираясь с духом. Луи ждёт.
– Ты не хочешь её так, как меня, – утверждает Гарри. Он чувствует спиной усмешку у Томлинсона на губах. Гарри прогибается, упираясь в стену локтями. Это выглядит нелепо, потому что парень никогда не делал подобного. Гарри никогда не пытался действительно соблазнить кого-то. – Я могу быть очень послушным, Лу. Я могу вытерпеть сколько нужно. Пожалуйста. Не выбрасывайте меня.
Томлинсон задирает футболку подростка, проводит пальцами по оголенной спине и тяжело вздыхает:
– Она – соблазнительная маленькая клубничка, Гарри. Я правда хочу её.
Подросток закусывает губу, чувствуя металлический вкус крови на языке и горячие капли слёз на щеках. Луи треплет его волосы и, как ни в чём не бывало, уходит в гостиную к брату, откуда слышится женский смех.
Гарри всхлипывает. Сжимает кулаки так, что ногти впиваются в кожу. Он проходит на кухню, выискивая на полках алкоголь покрепче, и судорожно сжимает коробок со спичками в кармане.
Коробка с фотографиями всё на том же месте. Выпроваживать Гарри из квартиры братья не спешат, они заняты девушкой. И это на руку бунтарю, но в то же время как-то обидно. Он срывает крышку с бутылки абсента, делает пару огромных глотков, закашливается, и опрокидывает остальное содержимое в коробку с фотографиями. Картон размякает и жуткий запах хвои и медицинских препаратов разливается по комнате. Гарри бросает зажжённую спичку в ворох мокрых фотографий и с маниакальной улыбкой наблюдает, как они сгорают дотла.
No contrition from me will you get Никакого раскаяния от меня вы больше не получите
Но женский смех, доносящийся из гостиной, не даёт в полной мере насладиться уничтожением фотографий. Гарри сжимает кулаки и направляется туда.
Ему требуется несколько секунд, чтобы разобраться в обстановке. Уилл сидит на диване, прижимая девушку к себе, пока она доверчиво отклоняется назад, целуя стоящего за её спиной Луи. И в голове взрывается сгусток ярости, заливая весь мир вокруг красным, заставляя зубы скрежетать.
Это его место!
Гарри стаскивает девушку с Уильяма, занимая её место. Она падает на пол с громким визгливым вскриком, и Луи осторожно поднимает её успокаивая. Гарри не слышит о чём они говорят, он увлечён губами Уилла. Он пытается передать всё своё сожаление, всю свою привязанность и желание через один настойчивый поцелуй. Он знает, другого шанса не будет.
Пальцы судорожно сжимают ткань футболки на груди шатена, Гарри хватается из последних сил. Хватается за Уилла, будто тонет.
И когда, спустя долгие секунды, Уилл всё ещё не отвечает, отчаяние медленно, но верно завладевает им. Оно захлёстывает холодными волнами, топит душу и заледеневшее сердце. Гарри жалобно скулит в поцелуй, шепча простипростипрости в презрительно поджатые губы.
Когда властная рука Луи хватает его за шкирку, словно нашкодившего котёнка и приподнимает, Гарри, захлёбываясь, выкрикивает:
– Я не мог не подчиниться, Уилл! Я не мог!
Сильный удар о стену вышибает воздух из лёгких, заменяя его болью, когда Луи швыряет его прочь от брата. Гарри лежит на полу и беззвучно открывает рот. Он чувствует, как кружится от удара его голова, он чувствует отказ Уильяма, очевидный и окончательный. И надежда, ещё трепетавшая в сердце последние три недели в одиночестве, умирает.
– Ты такой идиот. Я сказал тебе проваливать! – кричит на него Луи.
Девушки больше нет в комнате, но это уже не имеет значения. Ничто уже не имеет значения.
– Лу, подожди.
Тихий голос Уильяма прерывает крик брата. Гарри приподнимает голову, стараясь разглядеть лицо близнеца сквозь пелену слёз.
Луи замирает, глядя на брата и лежащего на полу подростка. Он чувствует настроение Уилла, поэтому молча выжидает. Уильям вальяжно откидывается назад, глядя Гарри в глаза. Его глаза всё ещё холодные, замораживающие, а губы презрительно искривлены.
– Я дам тебе шанс, Гарри, – произносит он и указывает на пол у своих ног. – Ползи.
Подросток сглатывает ставшую вдруг слишком вязкой слюну. Мысли хаотично мечутся в его голове, подгоняемые немым ужасом, и совершенно нелепым восторгом. Подросток окончательно принимает себя со всеми грязными, сумасшедшими желаниями и больше не отрицает очевидного – он больной извращенец. Но близнецы, несомненно, если не вылечат, то хотя бы утолят эту странную жажду.
Fatalistic and resigned Фаталистичное и безропотное
Гарри встаёт на колени, упираясь ладонями в пол, а потом внезапно осознаёт – это не достаточно унижающая поза. Он меняет ладони на локти, больно упираясь в твёрдый пол. Голова оказывается близко к полу, когда задняя часть тела вздёрнута вверх, и ползти отчаянно неудобно. Больно. Но Гарри стискивает зубы и упрямо двигается вперёд.
Колени горят, когда подростку, наконец, удаётся добраться до Уилла. Гарри оказывается у его ног и несмело смотрит вверх, стараясь уловить хоть какой-то намёк на дальнейшие действия. Но Уилл не даёт намёков, он действует напрямую. Ступнями подцепляя руки Гарри и резко разводя их в стороны. От неожиданности и потери опоры, Гарри не успевает ничего предпринять, он лишь слегка поворачивается в сторону, скорее по чистой случайности, и это спасает его нос. В пол он врезается щекой, и рот тут же наполняется металлическим вкусом крови, а боль вспыхивает яркой вспышкой, оставляя после себя пульсирующий след.
Гарри зажмуривается изо всех сил и каким-то чудом сдерживает все болезненные звуки внутри. Уилл ставит ногу ему на спину у основания шеи и давит. Подростка вжимает в пол сильнее, и щеку простреливает болью вновь.
Неожиданно Гарри чувствует горячие требовательные руки Луи на пояснице. Он не может шевелиться, придавленный ногой Уилла, и лишь пальцы на руках мелко подрагивают, выдавая напряжение и ужас, что сковывают подростка внутри.
Луи спускает его джинсы сразу с боксерами до колен и резко бьёт расслабленной ладонью по ягодице. Гарри даже не вздрагивает, боль в щеке заглушает всё остальное. Но, когда влажные холодные пальцы проталкиваются внутрь, беспощадно преодолевая сопротивление скованного и зажатого тела, боль в щеке перестаёт занимать всё сознание. Она вдруг отходит на второй план, присутствуя лишь ненавязчивым дополнением к боли более острой, более желанной.
Подросток хрипит, когда Луи обжигает вторую ягодицу ударом, и, добавив ещё один палец, принимается бесцеремонно трахать его ими.
Дыхание сбивается, когда тело заполняет именно эта боль. Боль, за которой следует удовольствие. Бедра чуть дёргаются, рефлекторно, необдуманно. Подросток расслабляется, чувствуя поощрительное поглаживание со стороны Луи.
Нога исчезает с его спины внезапно, и Гарри не может соврать себе, он признаёт, что разочарован.
– Луи? – зовёт подросток. Вместо ответа пальцы покидают его тело, оставляя после себя чувство пустоты. Гарри снова разочарован, но ему удаётся не позволить этому опасному чувству проникнуть в голос. Сегодня он не может позволить себе расстроить братьев. – Я хочу тебя внутри, пожалуйста.
Гарри слышит звук расстёгиваемой молнии и сердце пропускает пару ударов. Восторг наполняет пальцы, заставляя колени дрожать. Но с близнецами никогда не бывает просто.
– Я так не думаю, – холодный голос Уилла останавливает брата.
Уильям поднимается с дивана, слегка задевая плечо Гарри ногой. От этого случайного прикосновения подростка бьёт током. Он чувствует напряжение, застывшее межу ними.
– Ты, блять, дашь мне уже трахнуть его? Ты будто издеваешься, Уильям! – срывается Луи. Он повышает голос, отчего кожа Гарри покрывается мурашками. Братья замирают друг напротив друга, пристально глядя глаза в глаза.
Подросток между ними сжимается от страха. Он переводит широко распахнутые глаза с одного близнеца на другого, измученный и доведённый до предела ожиданием.
Every one of my needs will be met Каждая из моих потребностей будет удовлетворена
– Детка, – Уилл продолжает неотрывно смотреть брату в глаза, но обращается точно к Гарри. Подросток поднимает голову и ожидает приказа. Уильям ловко расстёгивает джинсы, приспуская их. – Я скучал по твоему ротику. Сделай мне приятно.
Ехидная улыбка трогает его тонкие губы, а Луи лишь сжимает кулаки в ответ. Гарри стягивает футболку через голову, избавляется от остальной одежды, а братья всё ещё не смотрят на него, только друг на друга.
Гарри больше не хочет быть между двух огней. Не хочет быть яблоком раздора. Он хочет быть тем, что свяжет братьев воедино. Он будет их патокой, сладкой и густой, склеивающей вместе. Поэтому он подползает ближе, осторожно сдувает непослушные пряди со лба и в полной тишине облизывает ладонь. Братья напрягаются в ожидании выбора, что он сделает, и Гарри вдруг удивляет не только их, но и себя. Он облизывает вторую ладонь и берёт оба члена одновременно.
– Сообразительный мальчик! – успевает произнести Уилл, прежде чем его голос тонет в стоне брата.
Луи делает шаг вперёд, оказываясь вплотную к брату, не оставляя Гарри места между ними. Он кладёт руку Уиллу на плечо и сжимает его. Язык Гарри, горячий и мокрый, с силой проходится по головке члена, вызывая дрожь по всему телу. Луи тяжело дышит, прижимаясь к брату, наваливаясь на того. Уильям поднимает руку, вплетая пальцы в волосы Луи на затылке. Он слегка тянет за них, заставляя близнеца закинуть голову.
– Тебе хорошо? – шепчет он в приоткрытые губы, едва касаясь их своими.
– Да.
– Тебе нравится, братик?
Луи стонет громкое да, когда Гарри берёт его в рот полностью, касаясь носом кожи внизу живота. Рука подростка продолжает плавно гладить Уилла, но это не то же самое удовольствие, что накрывает его брата с головой.
Гарри старается изо всех сил. Он пытается угодить. Показать себя со всех самых лучших сторон.
Он просто хочет остаться.
Его усердие не остаётся незамеченным. Луи опускает руку на голову, поглаживая упругие кудряшки. Он накручивает их на пальцы, тянет, запутывая волосы Гарри всё сильнее. Подросток приглушённо стонет, отправляя вибрации по телу Луи. И, когда наслаждение переходит на новый уровень, Гарри, облизывая вишнёвые губы, отстраняется. Луи потерянно скулит, требуя его рот назад, но подросток уже прижимается лбом к бедру Уилла, безмолвно прося разрешения.
И, если до этого момента Уильям не думал всерьёз о том, чтобы остановиться на одной игрушке, остепениться, прекратить искать и использовать лишь Гарри, то после того, как губы последнего сомкнулись вокруг головки его члена, мысль родилась на задворках сознания. Рука сама по себе опустилась на голову подростка и Уилл вздрогнул, когда его пальцы столкнулись с пальцами брата. Будто удар током. Высокое напряжение рождается между кончиками их пальцев, электризуя волосы парня, сидящего на коленях, оно движется вверх по рукам, до плеч, вызывая мириады мурашек на телах братьев, заставляя смотреть друг на друга.
Луи первым тянется за поцелуем. Он притягивает брата к себе, не церемонясь, сразу проталкивая язык тому в рот, проходится им по ряду красивых острых зубов, лаская нёбо. Уильям отвечает на поцелуй, сплетая их языки.
Гарри кажется, что братья могут общаться телепатически, иначе как объяснить их синхронные действия и одинаковые решения, принятые лишь взглядами? Когда две руки сжимаются в его волосах и одновременно тянут голову назад, подросток выпускает член Уильяма изо рта и громко стонет от боли. Лицо кривится, и Гарри крепко зажмуривается. Он чувствует, как по подбородку стекает слюна. Жалкое зрелище.
Guide me through the real Ведите меня сквозь действительность
Ноги подкашиваются от того, насколько сильно ему нравится чувствовать себя так.
Но братья и не собираются позволять ему подняться самостоятельно. Они тянут за волосы, вздёргивая тело подростка вверх, и бросают на диван. Гарри ударяется щекой и пульсирующая боль возвращается. А ещё уходит чувство пустоты из груди, потому что Луи входит в него одним медленным, но уверенным движением. Всхлип вырывается у подростка, когда он захлёбывается потрясающим чувством восторга от того, насколько нужным и целым он чувствует себя в этот момент. Он, наконец-то, принадлежит Луи.
Движения Томлинсона тягуче медленные, словно горячая карамель, такие же сладкие и обжигающие. Гарри упирается грудью в спинку дивана, раздвигая ноги как можно шире. Луи крепко держит его за бедро правой рукой, а левая нежно гладит спину, покрытую тёмными родинками, ещё отчётливее контрастирующими со светлой кожей. Толчки становятся глубже, сильнее, когда Уилл нежно за подбородок приподнимает лицо Гарри к себе и целует. Подросток содрогается всем телом, сжимая руки в кулаки, царапая себя собственными ногтями и пачкая кожу дивана спермой. Луи останавливается, позволяя Гарри отдышаться.
– Слишком рано, детка, – шепчет Уилл, пропуская немного влажные волосы между пальцами. – Мы ведь только начали. Как теперь быть?
Гарри берётся двумя руками за спинку дивана, стараясь успокоить сердцебиение. Он знает этот издевательский тон: Уильям проверяет его. Испытывает. Лёгкая пренебрежительная улыбка касается губ подростка, когда он поднимает голову и смотрит Уиллу в глаза, не отрываясь и не моргая, и медленно двигает бёдрами назад, самостоятельно насаживаясь на член. Луи восторженно стонет и ругается сквозь зубы.
I refuse to be left behind Я отказываюсь быть оставленным позади
– Так я могу продолжить? – произносит он, слегка царапая кожу на спине Гарри, надеясь, что подросток скажет «да».
– Ты должен продолжить, – хрипло шепчет Гарри. Он движется вперёд, а потом резко назад, отчего у всех троих прерывается дыхание: у Луи от удовольствия, Гарри всё ещё слишком чувствителен после оргазма, а Уилл просто восхищён всей сценой, разворачивающейся перед ним.
– Блять, Гарри, – рычит Луи, крепко хватая подростка за ягодицы. – Я вытрахаю из тебя всю душу, ясно?
Гарри стонет от грубых, быстрых толчков, извивается под крепкими мужскими руками. Он пытается что-то сказать, но движения слишком интенсивные, и всё, что получается – это полукрики-полувсхлипы.
Уилл с приоткрытым ртом наблюдает за лицом подростка, ловит своими губами его всхлипы. Когда Гарри начинает задыхаться от обилия ощущений, Уильям за волосы оттягивает его голову назад и впивается зубами в шею. Боль пронзает до кончиков пальцев, и Гарри вскидывает руки, отталкивая Томлинсона от себя. Но Уилл с лёгкостью перехватывает его запястья, сжимая зубы крепче.
Гарри дёргается изо всех сил, пытаясь уйти от боли. Он кричит нетнетнет, вздрагивая всем телом, и это действует на Луи сильнее любой стимуляции. Он впивается ногтями в кожу Гарри, добавляя ещё щепотку боли к общему букету мучений, и исступлённо кончает.
Луи медленно выходит из измученного тела, осторожно придерживая его, синхронно с тем, как брат разжимает зубы на шее подростка. У Гарри кружится голова, а перед глазами пелена. Тёплая сперма стекает по его бёдрам, кровь течёт по шее, а лицо залито слезами. Уильям осторожно вытирает его щёки, спрашивая:
– Хочешь ещё, маленький?
Гарри отрицательно качает головой, стараясь слезть с дивана. Он измучен. Он совсем не рад, что затеял эту игру. Но горячие руки Луи прижимают его к себе, не позволяя сбежать. Уилл ловко избавляется от одежды и обходит диван. Ноги Гарри дрожат и отказываются его держать. Он напоминает себе желе, и больше всего на свете хочет рухнуть и не шевелиться хотя бы пару часов. Ему кажется, что если братья перестанут дёргать его туда-сюда, толкая и притягивая, боль, пульсирующая по всему телу от разных повреждений, утихнет и отпустит его.
Но Луи толкает его на брата, и Уилл ловко заваливает подростка через подлокотник на диван, притягивая чуть к себе, заводя дрожащие ноги себе за спину. Спина Гарри упирается в кожаный валик, что используют для удобства рук, а вовсе не для занятий сексом. Ему больно и неудобно. Он больше не хочет, но Уилл настроен решительно. Он сплёвывает на руку и проводит пару раз по наполовину твёрдому члену Гарри. Где-то в кончиках пальцев рождается возбуждение, хотя тело измученно, Гарри не может сопротивляться власти, что имеют над ним близнецы.
Higher power Высшие силы
Голубые глаза прожигают. Это чувствуется физически, наравне с пламенными прикосновениями ладоней к вспотевшей уставшей коже. Развратный, пошлый взгляд Уилла проходится по телу, словно плётка, оставляя за собой почти осязаемые рубцы. Или это всего лишь воспалённое сознание Гарри играет с ним злые шутки?
– Руки за голову, Гарри, – произносит Уильям тёмным, полным опасности голосом.
Подросток зажмуривается, вскидывая руки вверх. Он ощущает себя распятым, распростёртым под Уиллом. Возбуждение вновь одолевает его, когда шатен медленно входит в его тело. Спина выгибается, ломаясь от силы вновь возрастающего желания.
Уильям двигается быстро, не так, как Луи. Он хлёсткий. Влажный язык проходится по тонким губам, смачивая их, и Гарри завороженно смотрит на шатена. Уильям – яд, отравляющий, медленно убивающий. Гарри хочет такой смерти.
От сладких толчков, грубо вжатых в мягкую кожу бёдер пальцев, от хриплых стонов – Гарри забывается. Он забывает себя, Уилла, Луи. Не остаётся ничего, кроме физического удовольствия.
Гарри шепчет ещёещёещё. Он умоляет, заклинает, выпрашивает. Извивается и дрожит. А потом вдруг что-то перекрывает ему кислород. Руки сами собой тянутся к шее, но Луи, застегнувший на его шее грубый кожаный ремень, рычит и отпихивает их, затягивая удавку туже. Гарри паникует, пытаясь вырваться. Он вскидывает руки и толкается, но добивается лишь того, что Уильям меняет размеренные глубокие толчки на более короткие и интенсивные, прижимаясь к нему корпусом, перехватывая крепче бёдра в своих руках. Луи заводит ослабевшие руки Гарри за голову и сжимает их, причиняя боль.
– Детка, если ты не хочешь умереть от удушья, тебе лучше быть послушным мальчиком, – серые глаза замораживают.
Гарри судорожно кивает, и Луи ослабляет хватку. Ремень всё ещё на шее, но он больше не давит, позволяя дышать. Член пульсирует, и Гарри уверен, он может кончить даже без стимуляции. Ещё пару толчков, но… Луи наклоняется и, обхватывая губами головку, медленно скользит по члену.
Гарри кричит в полный голос, срывая связки, кончая Луи в рот так, как не кончал никогда в жизни. Всё его тело, каждый мускул сокращается, пронзённый удовольствием, будто электрическим разрядом.
Луи просовывает пальцы под ремень, притягивает бормочущего что-то несвязное Гарри к себе, держа его практически навесу и развязно целует. На языке всё ещё есть немного спермы и Гарри чувствует свой собственный вкус, а вкупе с агрессивными рывками Уилла, что никак не прекращаются, всё это становится слишком для подростка. Он безвольно обмякает в руках братьев и шепчет хватит, не могу, отпусти Луи в рот.
–Он не может, Уилл. Слабенький, – смеётся Луи и закидывает голову назад, позволяя брату поцеловать себя. Тот вдруг отталкивает подростка от себя, в два движения руки, доводя себя до кульминации. Уильям стонет имя брата, кончая Луи на спину, вглядываясь своими яркими живыми глазами цвета аквамарина в его холодные мёртвые, цвета прибрежного гранита.
Help me start to heal Помоги мне начать моё исцеление
Отключаясь на диване в гостиной братьев, последнее, что слышит Гарри, это мурлыкающий, довольный голос Уилла, который обращается к брату:
– Я люблю тебя. Переночуешь сегодня в моей кровати?
========== Every me and every you ==========
Комментарий к Every me and every you
С Днём Рождения, детка.
You are my greatest sin, it’s a sweet treat, sincere love.
– Гарри, – стонет Уильям, откинувшись на спинку дивана, полностью отдавая инициативу в руки подростка.
Гарри скользит по члену вверх-вниз, впиваясь короткими ногтями в плечи Томлинсона. Сердце в груди гулко стучит, бледно-розовые губы сложены идеально-круглой буквой “о”, а мокрые кудри прилипают ко лбу и шее. Но глаза ясные и расчётливые.
Уилл содрогается всем телом, чувствуя приближение оргазма. Маленькие пальчики цепляются за его шею, даря чувство обладания хрупким телом, несмотря на то, что Гарри двигается так, как хочется только ему. Член подростка трётся о живот Томлинсона, оставляя влажные полосы. Уильям чувствует, как дрожат от напряжения ноги Гарри, чувствует трепет его тела, горячее дыхание, когда подросток наклоняется к его лицу, кусая подбородок.
Sucker love is heaven sent Детская любовь ниспослана свыше
Уильям всё ещё не может поверить в то, какой Гарри на самом деле. Эти непорочные детские губы, которыми он делает все те блядские вещи в постели. Те вещи, которым его даже учить не пришлось, потому что стоило Гарри освоиться, и внутри него будто проснулось дремавшее до сих пор знание как доставить удовольствие, ублажить. До потери сознания. Всё ещё выглядящий как ангел, неиспорченный и чистый, Гарри сводит обоих братьев с ума, лаская языком, выгибаясь всем телом, принимая, даже тогда, когда казало бы, уже не может. Когда любой другой человек превратился бы в дрожащую массу и хныкал от невероятной чувствительности, Гарри хрипло умоляет остановиться, но цепляется пальцами, прижимает к себе и подмахивает в такт толчкам.
И Уилл совершенно покорён таким поведением, всей этой податливостью, жаждой наслаждений, жаждой боли, причиняемой этому хрупкому телу. Уильям готов приковать подростка к собственной постели, не отпускать больше никогда. Чего не скажешь о Луи. И Гарри знает это. И у Гарри есть план.
– Скажи это, Уилл, скажи! – Гарри целует Томлинсона. Мокро. Грязно. Вязкая слюна стекает по подбородку шатена от этого поцелуя.
Уильям сомневается всего секунду, прежде чем выдать громкое “я люблю тебя”, и кончить под аккомпанемент собственных стонов, в которые перерастает окончание фразы, когда Гарри выписывает частые восьмёрки на нём, двигаясь быстро и отрывисто.
Подросток останавливается, когда Томлинсон разрушено содрогается, убирая его цепкие пальчики со своих плеч, и кладёт свою собственную руку на член. Нескольких быстрых движений хватает, чтобы кончить, выплёскивая молочно-белую жидкость на партнёра. Гарри откидывает голову назад, сквозь ресницы глядя на замершего в дверях Луи. Тот неверяще смотрит из дверного проёма на пребывающего в посторгазменной неге брата, на маленького соблазнительного Гарри, в лице которого угадывается едва заметная победная улыбка.
И Томлинсон психует. Он делает шаг назад, закрывая дверь с такой силой, что Уилл вздрагивает под всё ещё сидящим на нём Гарри.
Луи проходит на кухню, дрожащими пальцами вытаскивая из пачки сигарету. Он прикуривает, сильно зажмуриваясь. В голове мечутся слова брата, сотрясая всё тело обидой и ревностью.
My body’s broken, yours is spent Моё тело разрушено, твоё – истощено
Вязкий дым проникает внутрь, но успокоения не несёт. Он хочет вернуться в комнату, взять этого бездомного котёнка за шкирку и вышвырнуть не только из квартиры, но и из сердца брата. Они привыкли делиться друг с другом, но не друг другом, и Луи просто не может принять тот факт, что брат может всерьёз любить кого-то кроме него.
Он предаётся рефлексии, прикуривая вторую сигарету, и не обращает внимания на шум воды в душе и тихие шаги в соседней комнате. Из задумчивости его выводит лишь мягкое прикосновение тёплой ладони уже полностью одетого Гарри к лопаткам. Легкое поглаживание призвано успокоить, настроить на мирный лад, но серые глаза остаются холодными. Луи слишком сильно злится, чтобы позволить Гарри ласкать себя.
Но подросток лишь задумчиво улыбается, когда Томлинсон скидывает его руку с себя. Луи ведёт себя именно так, как Гарри и думал. Первая часть плана срабатывает на отлично, и подросток просто оставляет целомудренный поцелуй в мягких непослушных волосах одного из близнецов, и покидает кухню. Он, словно прощаясь, проводит рукой по двери ванной комнаты, в которой Уильям смывает с себя его запах и следы их страстного секса.
Гарри натягивает ботинки, снимает с крючка свою теплую куртку и выходит из квартиры под мокрый снег, улыбаясь своим мыслям.
Instead of stressed, I lie here charmed Вместо того, чтобы расстраиваться, я лежу очарованный.
Он рассчитывает, что близнецы будут скучать. Очень рассчитывает.
Луи возвращается раньше, сославшись на головную боль. Он стаскивает с себя заснеженное пальто, отряхивает ссыпавшийся с шарфа за шкирку снег, снимает ботинки. В квартире темно, свет не горит ни в одной из комнат, и Томлинсон не включает его.
Раньше их всегда ждал Гарри. Он возвращался с пар, открывая дверь собственным ключом, заказывал еду, или наскоро готовил сам, принимал душ, и к моменту возвращения братьев, уютно завёрнутый в плед, учил уроки в гостиной.
Иногда они садились с двух сторон от него, нежно разворачивая хрупкое тело, лаская и выцеловывая. Гарри стонал и бубнил глупости о любви, извиваясь между ними. Но чаще подростка просто скидывали на пол, рассыпая учебники. Он кричал и умолял, отталкивая их обоих, захлёбываясь болью, но не уходил, когда пытка заканчивалась. А на следующий день братья снова находили его на диване.
И Луи даже не подозревал, насколько сильно привык к подобному положению вещей, пока Гарри не пропал. Они ни разу не обсудили его исчезновение с братом. Весь месяц делали вид, что всё в порядке, будто и не было кудрявого в их жизни, и только по тому, как жался к нему Уильям порой, Луи понимал, что брат тоже скучает.
Too much poison come undone Разлилось слишком много яда
Томлинсон выключает бесцельно льющуюся воду, и трясёт головой, разгоняя уныние. От злости на себя он сжимает зубы – расклеился как влюблённая школьница, испортив день рождение не только себе, но и брату. И хорошо, что мозгов хватило раньше уйти. Уилл справит за них обоих, а Луи с кислой миной посидит дома.
Томлинсон заваривает чай, безразлично разглядывая снежинки, крутящиеся за окном, снимает пиджак, оставляя его на кухонном стуле, и, подхватывая дымящуюся чашку, отправляется в гостиную.
На пороге комнаты Луи останавливается, чувствуя чужое присутствие. Он оставляет чай у зеркала и медленно приоткрывает дверь, нашаривая рукой выключатель. Свет вспыхивает ярко, на секунду ослепляя и именинника, и его незваного гостя.
Луи не боится, что незнакомец может оказаться вором или другим злоумышленником, скорее, это глупый сюрприз Уилла, какая-нибудь экзотическая шлюха, чтобы любимый близнец не кис в собственный День Рождения. Луи едва сдерживает тяжёлый вздох, представляя, как он будет выпроваживать этот сомнительный подарок, а потом ещё слушать нытьё брата с утра. Но все мысли разлетаются по ветру, когда он сталкивается с уверенным взглядом зелёных глаз. Сердце в груди подпрыгивает, ударяясь о грудную клетку. Гарри вернулся!
Вместо нежной улыбки, которую так хочется подарить, серые глаза холодно прищуриваются, оглядывая подростка с ног до головы. Он не заслуживает улыбки, только наказания за свою своевольность. Луи пренебрежительно поджимает губы, отмечая, как идёт Гарри официальный костюм: длинные ноги идеально обтянуты тёмной тканью брюк, полы пиджака небрежно раскинуты в разные стороны, а белая рубашка наоборот – наглухо застёгнута. Гарри смело смотрит ему в глаза снизу вверх, прожигая невозмутимым взглядом, раздражая гордо вздёрнутым подбородком. Томлинсон едва сдерживается, чтобы не сглотнуть вязкую слюну, наполнившую рот при виде такого уверенного в себе парня.
– Чего тебе? – безразлично спрашивает Луи, скрывая внутри пожар, выжигающий внутренности лишь одним желанием, желанием снова обладать Гарри.
– Я пришёл поздравить тебя с Днём Рождения, – произносит Стайлс.
И Луи готов поклясться, его голос стал ещё более низким, чем раньше. И пусть они не виделись всего несколько недель, время между ними ощущается годами. Близость и следующее за ней расставание изменили обоих.
– Поздравил? Теперь проваливай. У меня был трудный день, и всё, чего я хочу – это отдохнуть.
Луи стаскивает футболку через голову, не заботясь об укладке. Он не смотрит на Гарри, игнорирует присутствие того, молясь только о том, чтобы сдержаться. И если бы Стайлс знал его чуть хуже, он бы разочарованно поджал губы и, опустив голову, ушёл. Но он слишком долго наблюдал за Луи со стороны, а потом тщательно изучал его вблизи – от него не укрылся этот призрачный блеск в серых глазах.
There’s never been so much at stake На карту поставлено так много
– Подарок, Луи, – подросток шире раздвигает ноги, опуская ладони на бёдра, медленно ведя вверх. Томлинсон трясёт головой, стряхивая наваждение. С каких пор Гарри диктует правила и соблазняет его?
Луи чувствует себя не комфортно под изучающим взглядом. Ему не нравится эта новая роль ведомого, в которой он оказывается впервые, но отрицать собственного неестественного и извращённого желания Луи не может.
И Гарри видит, что чувствует Томлинсон, по тому, как расширяются зрачки, вытесняя цветную радужку, когда подросток принимается расстёгивать свою обтягивающую рубашку, начиная с нижней пуговицы. Он устраивает настоящее шоу для именинника: глубоко дышит, облизывает пухлые губы и призывно смотрит из-под дрожащих ресниц. Но, несмотря на то, что Луи не спешит выгнать его, к ногам он тоже не падает, как рассчитывал Стайлс. Но Гарри знает, что Луи уже проиграл эту битву. Так же, как проиграл её Уилл, когда Стайлс задался целью получить их обоих.
