Текст книги "Сердце чудовища (СИ)"
Автор книги: Mary Jaine
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Сердце чудовища
Mary Jaine
Глава 1
Марта
– В далёком-предалёком королевстве жила одна милая принцесса. Она была настолько красива, что каждый, проходя мимо, восхищался её красотой. Но это было далеко не единственное её достоинство. Девушка была добра, умна и смела.
Король и королева гордились дочерью и безгранично любили её, но по законам королевства принцесса должна была выйти замуж в день своего совершеннолетия…
– А что значит совершеннолетие?
Отрываю взгляд от книжки с сказками и смотрю в голубые, как небо, маленькие глазки. Они сияют любопытством, и я улыбаюсь.
– Совершеннолетними называют мальчиков и девочек, которым исполнилось восемнадцать лет. – А почему принцесса должна выходить замуж так рано? – спрашивает светловолосая девочка четырёх лет. – Наверное, потому что в то время в королевстве были такие законы. – Ооо… А если она не успеет встретить своего принца до этого времени? – с интересом смотрит на меня маленький кудрявый мальчик. – Ну, думаю, нам нужно дочитать сказку до конца и узнать, встретит ли принцесса своего принца. – Да, да… Читай дальше! Возглас проносится по комнате, и я не могу сдержать улыбку. Я продолжаю читать детскую книжку.
Дети слушают с увлечением, то и дело задавая вопросы. И я вспоминаю себя в их возрасте…
В детском саду нам тоже читали сказки.
Моя мама читала…
А сейчас мамы уже нет рядом. Но я надеюсь, что она смотрит на нас с папой с неба и гордится моими успехами.
– Я так и знал, что она встретит своего принца! – возмущённо говорит Сашка, когда я заканчиваю сказку. – А ты хотел, чтобы они не встретились? – спрашиваю с улыбкой. – Это же неправдоподобно… Вот тебе, Марта, тоже восемнадцать. Ты встретила своего принца? – Вообще-то мне уже девятнадцать. А что касается принца…
Каждая девушка встречает своего принца тогда, когда это нужно обоим. Наверное, моё время ещё не пришло.
– Всё, всё, все идём обедать! – в комнату заходит Алла Николаевна, директор детского сада. Для меня она просто тётя Алла, лучшая подруга моей мамы.
Они работали вместе и были как сёстры.
– Замучили тебя эти "почемучки"? – спрашивает женщина. – Да нет, вы же знаете, мне это только в радость. – Почему тогда не пошла в педагогический? – Переводчик – тоже нужная профессия. – А ещё – более оплачиваемая… – смеётся тётя Алла, и мы идём к выходу.
После смерти мамы я долго не могла заходить на территорию этого садика. Даже близко проходить не могла – всё напоминало о ней.
Но через год я поняла, что нахожу здесь успокоение, и начала приходить сюда дважды в неделю. Помогала, чем могла: гуляла с детьми, готовила на кухне с поварихой и читала сказки, как сегодня…
Так я чувствую, будто становлюсь ближе к маме.
Мне её очень не хватает.
Но у меня есть замечательный папа. Он очень старается ради меня. Правда, мы редко видимся.
У меня учёба, а у папы работа охранником – сутки через двое – в крупной современной компании. Кроме этого, он берётся за подработки по выходным, чтобы оплачивать мою учёбу в университете.
Я хотела помочь, но он настоял, чтобы я посвящала всё своё время учёбе. Что я и делаю.
Наверное, поэтому и не хватает времени встретить "принца". Я улыбаюсь своим мыслям, шагая по брусчатке у нашего подъезда.
– Папа, я дома! – громко говорю, заходя в квартиру и снимая кроссовки. – Обед готов. Мой руки, – слышу родной голос из кухни.
Забежав в ванную, возвращаюсь на кухню и целую папу в щёку. Он улыбается в ответ и ставит на стол тарелку с картошкой.
– Садись, садись… Салат почти готов.
Усаживаюсь на стул и уплетаю еду за обе щеки. Голодная… ужасно.
– В садик забегала? – спрашивает папа, садясь за стол. – Угу… Сказку сегодня читали. – Тебе бы лучше немного отдохнуть после пар, а не возиться с этими малышами. – Я с ними и отдыхаю… И мы уже это обсуждали.
Улыбаюсь папе. Он вздыхает, но возвращается к своему обеду.
Не то чтобы он был против моих походов в садик… Просто переживает за меня.
И я стараюсь это понимать.
Вечер проходит за учёбой. В целом, как всегда.
Папа сегодня в ночную смену, поэтому в квартире тихо.
Откладываю конспекты, делаю себе чай с лимоном и выхожу на балкон. На улице тепло, хоть ещё только март.
Небо усеяно звёздами, а из-за облаков выглядывает полумесяц…
Так красиво. Только насладиться этим не даёт шум машин за соседним домом.
Хотя я родилась в городе и привыкла к этому бесконечному гулу, мне всегда хотелось тишины. Мечтала о своём домике за городом. Небольшом, с красивым садом, возможно, даже с огородом… и большими клумбами, усыпанными цветами.
Да что там, мечтала… Я и сейчас об этом мечтаю.
Может, когда-нибудь я смогу воплотить эту мечту в жизнь.
Мои мысли прерывает громкая музыка. У нашего дома останавливается машина, и через минуту из неё выходит моя соседка. На прощание она посылает водителю воздушный поцелуй, а потом заходит в подъезд.
Я живу на восьмом этаже, но даже отсюда видно, что девушка нетрезва… И я улыбаюсь.
Вот так нужно проводить вечера в моём возрасте, а не сидеть дома…
Нет, я не завидую. Просто в университете меня все называют зубрилой, и это немного достаёт.
Но сейчас так надо.
Так надо.
Просыпаюсь от звука будильника и, поднявшись, иду в ванную. Настроение никакое…
По инерции умываюсь, одеваюсь, завтракаю и отправляюсь на учёбу.
Пары тянутся бесконечно долго, а я витала где-то в мыслях. Даже получила замечание, потому что не смогла выполнить задание. Хоть я и знала на него ответ, но никак не могла сосредоточиться.
На душе неспокойно…
Как только начинается перемена, набираю номер папы.
Не отвечает…
Набираю снова, и снова… Ничего.
И на сердце кошки скребут.
Звоню на его рабочий номер, и только с третьей попытки кто-то поднимает трубку.
– Алло… Компания «Построй мечту». Чем могу помочь? – Да, здравствуйте. Можно позвать к телефону Владимира Ивановича Когута? – А вы кто, простите? – раздаётся в трубке писклявый женский голос. – Я его дочь. – Ооо… Добрый день. К сожалению, сейчас я не могу позвать вашего папу, простите… – Почему? – Его полчаса назад забрала скорая.
Кажется, моё сердце упало в пятки, а я чуть не упала с ног.
– Куда его увезли? – В шестую городскую больницу. Послушайте, это вышло случайно… – начинает объяснять девушка, но я просто сбрасываю звонок и бегу вниз по лестнице.
Мне нужно к папе.
А в голове уже роятся самые страшные предположения…
Нет, нет… Только не папа.
Неужели недостаточно было забрать у меня маму, Господи?
Вслед мне что-то кричит преподаватель, у которого сейчас я должна сидеть на паре, но мне всё равно.
Главное – увидеть папу.
Только бы живой, только живой…
Повторяю, как мантру.
Глава 2
Я бежала вперёд, не разбирая дороги. Не помню, как остановила попутку, кажется, чуть не попала под колёса… Мужчина за рулём предложил подвезти.
В голове шумело, а сердце колотилось, словно бешеное. Всё тело сковывал страх… Хотелось плакать, но я держалась.
Я сглатывала ком, застрявший в горле, и запрещала слезам катиться.
"Всё будет хорошо, всё будет хорошо…"
Я помню, как мама лежала в больнице… Как я навещала её каждый день. Но однажды утром я пришла, а палата уже была пуста…
Мамы не стало.
"Сердце", – сказал врач и ушёл.
А я не могла сдвинуться с места. Так и осталась сидеть на полу, пока за мной не пришёл папа…
Я не могу потерять и его.
Не могу…
– Приехали, – сказал мужчина, обернувшись ко мне с переднего сиденья.
– Спасибо… – тихо произнесла я и начала искать кошелёк.
– Да иди уже. И будь осторожнее. Жизнь у нас одна…
Да, жизнь одна…
Я быстро подбежала к стойке, за которой стояли медсёстры, и назвала фамилию отца. Мне сказали, что операция ещё идёт, состояние стабильное.
Стало чуть легче. Но страх не исчез.
Я знала, что смогу успокоиться только тогда, когда увижу отца своими глазами. И понеслась к операционному блоку…
Прошло почти два часа.
Я сидела на стуле у двери в операционную, смотрела в одну точку и молилась. Меня вывел из транса звук открывающейся двери. Я подняла глаза.
Передо мной стоял взрослый мужчина, примерно сорока-сорока пяти лет, с тёмными волосами, густыми бровями, карими глазами и тонкими губами, в медицинском костюме.
– Как он? – спросила я, поднимаясь на ноги.
– Вы родственница? – взглянул на меня врач.
– Дочь.
– Пройдёмте в кабинет. Сейчас ваш отец под наркозом, через час его переведут в палату, и вы сможете к нему зайти.
Мужчина зашагал вперёд, а я, глубоко вздохнув, поплелась за ним.
Мы вошли в кабинет заведующего отделением, как я успела прочитать на двери. Врач предложил мне сесть.
– У вашего отца перелом шейки бедра второй степени. Операция прошла успешно, мы сделали всё возможное. Теперь потребуется дорогостоящее лечение: реабилитация, массажи, препараты… Но это, если всё пойдёт хорошо, – врач замолчал, и я даже перестала дышать.
– А если нет?.. – прошептала я.
– В худшем случае, если реабилитация окажется неэффективной, понадобится протезирование. А это ещё дороже. Реабилитационный период займёт двадцать дней, и тогда мы сможем точно оценить ситуацию.
– Я поняла…
– Положение осложняется тем, что ваш отец уже не молод, и кости срастаются дольше. Но нужно надеяться на лучшее. Всё будет хорошо.
Я кивнула, и врач улыбнулся.
– Чай, кофе?
– Нет, спасибо. Лучше я пойду подожду, пока отца переведут в палату.
– Как вам будет удобнее.
Я вышла из кабинета и направилась по коридору. Палата восемь, как сказал врач. Внутри никого не было, и я села на стул напротив.
Вроде всё хорошо: отец жив, операцию провели… Но на душе было неспокойно.
Как это вообще могло случиться?
И тут я вспомнила обрывок разговора: "Это вышло случайно…"
Слова коллеги отца.
Что он там делал? Как так получилось, что он попал в больницу?
– Владимир Иванович Когут. Где он лежит? – услышала я имя отца и посмотрела на того, кто спрашивал.
У стойки медсестёр стоял высокий лысый мужчина в дорогом костюме с портфелем в руках.
Интересно, кто это?..
Мужчина повернул голову и посмотрел в мою сторону. Затем поблагодарил медсестру и подошёл ко мне.
– Добрый день. Вы – Марта Когут? Дочь Владимира Ивановича?
– Да.
– Меня зовут Вячеслав Михайлович Кириленко. Я адвокат компании "Построй мечту".
– И что вы хотите?
– Я прибыл по поручению Тимура Игоревича Морозова, владельца компании. – Он открыл портфель и достал белый конверт, который протянул мне.
– Мне поручено передать вашему отцу премию на реабилитацию.
Я осторожно взяла конверт, а мужчина снова улыбнулся. Затем он достал из портфеля какие-то бумаги.
– И вам нужно поставить подпись вот здесь, – сказал он.
Я взяла бумаги и прочитала заголовок:
"Заявление об отказе от претензий по моральному и материальному ущербу".
Что?! Что это значит?
– Ну же, это просто формальность, – сказал адвокат.
Но у меня было плохое предчувствие.
– Я ничего не буду подписывать. И заберите свои деньги, – я сунула ему конверт и направилась в палату. Лучше подожду отца там. Всё расспрошу у него.
Не зря же компания хочет откупиться…
Через полчаса в палату на каталке привезли отца, переложили на кровать и разрешили мне остаться с ним.
Он спал. Такой спокойный. Я взяла его тёплую руку и прижала к своей щеке.
– Как же ты меня напугал…
– Всё хорошо, успокойся, – прошептал отец.
– Господи, папочка, ты проснулся!
– Конечно, проснулся. Куда же я денусь… – улыбнулся он, и на душе у меня стало спокойно.
Теперь всё позади.
Теперь всё будет хорошо…
Мои мысли прерывает стук в дверь, и через секунду входит тот самый адвокат. Только я собираюсь повернуть голову к отцу, как замечаю ещё одну фигуру.
В палату заходит высокий, широкоплечий мужчина. Острые скулы, сжатые в тонкую линию губы, глаза, горящие как пламя, и тёмные, слегка растрёпанные волосы. На нём чёрный костюм, белоснежная рубашка и начищенные до блеска туфли.
Он полностью разворачивается ко мне, и мой взгляд замирает на его лице.
Шрам.
С левой стороны лицо пересекает большой шрам – от самого глаза почти до шеи.
По телу пробегают мурашки… И не только от шрама.
Весь его вид, его присутствие внушают страх, как будто ты стоишь перед хищником, готовым напасть в любой момент.
Кажется, мужчина замечает мою реакцию. Уголки его губ поднимаются, и от этой улыбки кровь стынет в жилах.
– Добрый вечер, Тимур Игоревич, – здоровается отец.
И я понимаю, что это тот самый начальник, который так рьяно решил откупиться от пострадавшего работника.
– Добрый вечер, Владимир. Мне жаль, что так получилось, – его голос бархатистый, тихий и в то же время твёрдый.
– Я сам виноват. Не нужно было… – отец замолкает и смотрит в мою сторону.
Что он скрывает?
– Как случилось, что мой отец покалечился на работе? – уверенно спрашиваю я, глядя на начальника.
Но как только мужчина переводит на меня взгляд, я не могу выдержать его глаз и опускаю голову.
Страх перед ним заставляет задерживать дыхание. Никогда раньше я такого не чувствовала.
– Ваш отец сам расскажет. А сейчас у меня к вам дело. Я хочу оплатить его реабилитацию и все необходимые препараты, – мужчина переводит взгляд на отца.
– Нам не нужны ваши деньги, я уже сказала вашему адвокату, – отвечаю, вставая у кровати, и смотрю на конверт в руках начальника. – Владимир, вы тоже так считаете? – спрашивает он у отца.
– Дочка, выйди. Нам нужно поговорить. Я смотрю на отца и щурюсь, но вижу в его взгляде просьбу и опускаю голову.
– Хорошо, я за дверью.
Я выхожу в коридор и уже собираюсь подслушать, о чём там будут говорить, как дверь открывается, и выходит адвокат компании.
Мне приходится отойти к стене напротив и смотреть на закрытую дверь.
Через пять минут у мужчины звонит телефон, и он отходит, чтобы ответить. Ещё через пару минут адвокат исчезает из виду.
Я быстро подхожу к двери и прикладываю ухо к щели.
– Ты помнишь, сколько должен мне? – слышу спокойный голос Тимура Игоревича.
– Да, но я всё отдам. Обещаю, – оправдывается отец.
Он должен деньги? Начальнику?
– Ты лежишь здесь и будешь лежать ещё долго. Как ты собираешься отдавать?
– Я… Послушайте, я…
– У меня есть решение, – перебивает его начальник.
– Да, я слушаю…
– Пока ты здесь отлеживаешься, пусть твоя дочь поработает на меня.
Что? Я???
– Нет, вы что? Марта учится. Это невозможно, – тут же повышает голос отец.
– Тогда твой долг удвоится.
– Что? Как?..
Я больше не могу сдерживаться. Собираюсь с духом и вхожу в палату.
– Я согласна.
– Дочка…
– Я согласна поработать на вас месяц.
– Неужели? – улыбается мужчина.
– Да.
– Тогда обсудим всё в коридоре. Он встаёт и идёт к двери.
– Дочка, не надо. Я сам всё отработаю.
– Папа, успокойся. Всё будет хорошо. Я скоро вернусь, – говорю спокойно и выхожу вместе с начальником.
– И что я должна делать? – спрашиваю, глядя в пол.
– Во-первых, смотреть на меня, когда разговариваешь, – отвечает он.
Я вижу, как он делает пару шагов и останавливается в метре от меня.
От него приятно пахнет чем-то свежим, волнующим, даже интимным…
Я встряхиваю эти мысли и поднимаю голову, тут же сталкиваясь с глазами, которые пленяют, не давая ни малейшего шанса на свободу.
– У меня освободилось место прислуги, – тихо говорит он.
– То есть?..
– Будешь помогать мне по дому: готовка, уборка, стирка…
Тимур Игоревич договаривает и смотрит на меня сверху вниз. Кажется, он разглядывает меня… Или просто оценивает новую служанку.
– Хорошо. Но у меня есть условие.
– Какое? – его брови поднимаются вверх.
– Я не собираюсь бросать учёбу.
Кажется, он удивился ещё больше, а затем задумался.
– Ладно. Но это не должно влиять на твою работу.
– Согласна.
– И жить ты будешь в моём доме.
– Что? Нет.
Он подходит вплотную. Моё тело дрожит от его близости, хочется сбежать, но я стою. С последними силами остаюсь на месте.
– Мой дом находится на другом конце города. Ездить туда-сюда ты просто не будешь успевать. Даже если тебя будет возить мой водитель. Да и мне это невыгодно. Поэтому либо ты живёшь у меня, либо наша договорённость отменяется.
Похоже, у меня нет другого выхода.
Как объяснить это отцу? Пока не знаю.
А лучше ему вообще ничего не знать об этом условии…
– Хорошо, я согласна.
– Лечение твоего отца я оплачу. Адрес пришлю на телефон…
Глава 3
Идти к этому мужчине совсем не хотелось. Совсем. Но я должна… Ради папы.
Собравшись с духом, я накинула на плечи короткий плащ, взяла небольшую дорожную сумку с вещами и выбежала из подъезда. Пришлось вызвать такси, чтобы добраться до дома Морозова. К тому же, в том районе я никогда не была – слишком дорого. Боялась, что не найду адрес. Пока ждала машину, наслаждалась прекрасным весенним утром. Середина марта: деревья цветут, зеленеет травка, поют птицы. Солнце еще не греет, но яркие лучи радуют душу. Через десять минут я села в такси и назвала адрес, который мне сообщил Морозов.
Меня немного трясло от мысли, что придется жить в чужом доме. В его доме.
Этот мужчина пугает меня… и одновременно вызывает интерес. Откуда у него этот страшный шрам? В голове снова прокручивается момент, когда я впервые увидела его лицо, и по телу бегут мурашки. Черт, мне совсем не хочется туда ехать. Может, отец был прав, говоря, что не стоит соглашаться? Но нет, я поступаю правильно. Нужно помочь папе вернуть долг. Хотя я до сих пор не знаю, зачем папа взял деньги у Морозова. Тогда, в больнице, спросить не успела, а по телефону не осмелилась. Ну ничего, завтра приеду и спрошу.
Мы подъехали к тому самому району, где живет мой работодатель. Перед въездом – шлагбаум и два охранника. Я даже не знала, что тут всё так серьезно.
– Добрый день. Чем могу помочь? – к машине подошел один из мужчин. Видимо, старший. Лет сорока, с небольшой бородой, в форме и с серьезным выражением лица.
– Добрый день. Я к Морозову Тимуру Игоревичу, – опустила стекло и высунула голову. – Фамилия? – спросил охранник. – Марта Когут. Он развернулся и направился к небольшому зданию, напоминающему пропускной пункт за шлагбаумом. Через минуту он вернулся и кивнул напарнику. Дорога открылась, и таксист тронулся с места.
– Ну и строго у вас тут, – заметил водитель, проехав чуть вперед. – Это не мой дом. Я здесь только работаю. – Понятно. Всё равно, тут лучше следить за тем, что говоришь… и что думаешь, – задумчиво проговорил он.
Да, осторожность не помешает, подумала я.
Еще несколько минут, и машина остановилась у новой, современной многоэтажки. Я рассчиталась и вышла на улицу.
Передо мной возвышался современный тридцатисемэтажный дом. Фасад украшен декоративной штукатуркой, плиткой и клинкерным кирпичом. Архитектура привлекает внимание многоуровневой конструкцией, панорамным остеклением лоджий и сочетанием белого, серого и черного цветов.
Перед зданием – большой зеленый газон с идеально подстриженной травой, а к каждому подъезду ведет дорожка из цветного камня. Их здесь три. Рядом – спуск в подземный паркинг. И такая тишина… что даже страшно сделать неправильный шаг.
На дрожащих ногах я направилась к первому подъезду. Как только вошла в блестящие раздвижные двери, снова увидела охранника. На этот раз постарше, чем у шлагбаума, тоже в форме. Он стоял за длинной стойкой, словно администратор в гостинице, только без улыбки.
– Добрый день. Вы Марта Когут? – спросил он. – Да… – немного удивилась я. Как он понял? – Лифт справа, тридцать шестой этаж. Тимур Игоревич уже ждет вас, – сообщил охранник и сел в кресло.
Я направилась к лифту. Зайдя в кабину, замерла. Тридцать шестой этаж? Боже, как можно жить так высоко? Нажала кнопку, и кабина бесшумно начала подниматься. Настолько тихо, что я даже не слышала звуков. Сразу вспомнился лифт в нашем девятиэтажном доме. Этот ужасный скрип, мигающий свет, словно трос вот-вот оборвется и полетишь вниз. Усмехнулась своим мыслям, и двери лифта открылись. Так быстро?
Прямо напротив лифта – дверь. Я стояла в маленьком коридорчике и не решалась постучать.
– Никогда ведь не была трусихой… Это просто работа… – пыталась успокоить себя, но не особо успешно.
Подняла руку, чтобы постучать, и дверь резко открылась. От пронизывающего взгляда по телу пробежал холодок. Я наткнулась взглядом на шрам и тут же опустила голову. Нельзя пялиться на человека, даже если он не такой, как все, – так всегда говорила мама.
– Где ты ходишь? Заходи быстрее, – почти прорычал Морозов и стремительно ушел внутрь квартиры.
Почему он такой злой? Хотела сказать, что мы не договаривались на точное время, но прикусила язык. Сейчас точно не стоит вступать с ним в конфликт.
– Я опаздываю, так что сама разберешься. Ужин должен быть готов ровно в семь. Деньги на расходы – на столе, в кухне. Там же ключи от квартиры, – говорил он так быстро, что я не сразу поняла смысл его слов. – Вечером всё покажу и расскажу.
Он надел пиджак, схватил ключи от машины с журнального столика и направился к выходу. – Но… – не выдержала я.
Мужчина остановился, медленно повернулся ко мне и посмотрел так, будто я своей присутствием испортила ему всю жизнь.
– Вопросы есть? – не отводя взгляда, спросил он. – Что вы хотите на ужин? – выдала первое, что пришло в голову.
Он, кажется, удивился. Сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул. А мне в этот момент совсем не хватало воздуха. Что это со мной?
– На твое усмотрение, – бросил он и ушел.
Три слова. Простых три слова. Только вот я совсем не знаю, что готовить. Мне нужно его удивить? Но я даже не знаю, что он ест…
Прикрываю глаза, мысленно считаю до десяти и пытаюсь расслабиться.
Кухня. Точно, кухня… Там я увижу, что он ест. Хвалю себя за находчивость и отправляюсь изучать пентхаус Морозова. Боже, это не квартира. Это целый дом. Причём на два этажа.
Деревянные балки на потолке, камень разных фактур и оттенков на стенах, прозрачное стекло не только в панорамных окнах. Тёплые оттенки в сочетании с яркими акцентами мебели добавляют помещению шика, а деревянный торшер и этнодорожка на лестнице возвращают атмосферу уюта и домашнего тепла.
Ища кухню, я прошла через гостиную, совмещённую с обеденной зоной и барной стойкой у окна. Спальню в спокойных тонах, с минимумом мебели. Я сразу подумала, что это гостевая комната, и скорее всего, так и есть. Прямо по коридору – выход на балкон, переоборудованный в кабинет с потрясающим видом на город.
Но с моим страхом высоты я не решилась подойти близко.
В итоге я оказалась на кухне, выполненной из дерева и сияющей чистотой. На всех полках всё расставлено и подписано, бытовая техника спрятана в ниши или шкафы. В холодильнике продукты разложены по контейнерам. Ни одной грязной чашки или тарелки в мойке.
Ого, ну и педант этот Морозов…
Проверив содержимое холодильника и решив, что на ужин будет рыба, я направилась осматривать второй этаж пентхауса.
Декором стены, ведущей на второй этаж, служили многочисленные чёрно-белые фотографии.
Нет, не семьи. Природа, животные, птицы, реки – ни одного человека.
Все фотографии в рамочках, развешаны на серой каменной стене.
Поднявшись наверх, я открыла первую дверь. Это была спальня. Его спальня…
Я не удержалась и зашла внутрь.
Письменный стол, шкаф с деревянными фасадами, белые стены, прозрачный тюль на огромных окнах и деревянные панели за кроватью. И большая… нет, очень большая кровать.
Что же на такой кровати можно делать?
Боже, что за мысли у меня в голове?
Я быстро вышла и пошла дальше.
Гардеробная, затем ванная.
Современный санузел с плиткой под дерево, мозаика в душе, большая ванна округлой формы с встроенными кранами, зеркало во весь мой рост. На полке аккуратно сложены два белых махровых полотенца и два тёплых халата.
Когда я вышла из ванной, то заметила в конце коридора деревянную дверь. Попробовала открыть, но она оказалась заперта. Странно, подумала я и пошла дальше…
Вот это квартирка! Не то, что наша с папой двушка, которая давно нуждается в хорошем ремонте.
Найдя кладовку, я занялась уборкой: помыла пол (хотя там и мыть нечего было). Везде чисто, словно здесь никто и не живёт.
Быстро справившись, взяла со стола деньги и направилась в магазин. Купила немного овощей и фруктов, потому что решила приготовить на десерт штрудель по маминому рецепту.
Вернувшись, отнесла пакеты на кухню, а оставшиеся деньги положила на стол в гостиной вместе с чеками из магазина.
Вообще, Морозов оставил очень крупную сумму на продукты – по моим меркам. Я бы смогла на эти деньги жить месяц.
И взялась за приготовление ужина.
Надеюсь, хозяин любит рыбу, потому что в холодильнике я нашла форель. Приготовила её с запечённым баклажаном и морковным пюре. А на десерт – штрудель с яблоками и грушей.
К семи часам стол был накрыт, и я ждала хозяина. Но его всё не было…
Прошло больше получаса, и я уже хотела убрать всё на кухню, как услышала щелчок замка. Через минуту в комнату вошёл Морозов.
Он посмотрел на стол, затем перевёл взгляд на меня… и начал медленно приближаться.
Остановился в шаге от меня, у стола, внимательно изучил блюда, а я не могла оторвать взгляда от его лица.
Лёгкая щетина делала его строже и старше на вид. И я вдруг задумалась: сколько же ему лет?
Двадцать шесть? Тридцать? Нет, думаю, не тридцать…
Я погрузилась в свои мысли, пока Морозов резко не повернулся ко мне и не впился взглядом в моё лицо.
– Что-то не так? – почти шёпотом спросила я. – По-твоему, я должен есть холодную рыбу? – спросил он, глядя мне прямо в глаза. Что? Я не сразу поняла вопрос…
– Если бы вы пришли вовремя, ужин был бы горячим, – не выдержала я и тут же пожалела о сказанном.
Он посмотрел на меня так, что захотелось провалиться сквозь землю.
– То есть, это я виноват, что мой ужин холодный, – сказал он скорее утверждая, чем спрашивая.
– Простите, но вы сказали, что ужин должен быть готов ровно в семь, и я так и сделала. А сейчас уже далеко не семь. Поэтому… да, в том, что всё остыло, моей вины нет. Но я могу разогреть, – ответила я.
Морозов сделал шаг, разделяющий нас, и его запах окутал меня. Он смотрел на меня сверху вниз таким пристальным взглядом, что я едва сдерживала дрожь.
Нет, я не покажу, что боюсь, хотя мне страшно, – подумала я.
Вдруг он начал наклоняться ближе. Мой взгляд невольно упал на шрам, и я опустила голову.
Нет, я не испугалась, и мне не было противно. Просто стало неловко.
Но, кажется, Морозов воспринял этот жест иначе. Он резко отпрянул от меня, словно я прокажённая, и отошёл в сторону.
– Тимур Игоревич, я… – хотела объяснить, хотя сама не знала, что и как говорить. – Пойдём, я покажу квартиру и расскажу, что входит в твои обязанности, – отрезал он и быстрым шагом направился к кухне.
