Текст книги "Time never forgets (СИ)"

Автор книги: Mary Bond

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Хейли, я не хочу тебя ещё больше втягивать во всё это, – Фил всегда предпочитал светские спокойные беседы громким выяснениям отношений. Этот разговор хорошо показывает, как они относились к друг другу – он пригласил её сесть, она отказалась. Они смотрели друг на друга прямо и откровенно, не стесняясь прямолинейности друг друга. Пусть в какой-то мере их можно было бы назвать отцом и дочерью, Фил всегда ставил её наравне с самим собой с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. – Была б моя воля, я бы так и оставил тебя в любом месте, кроме базы Щ.И.Т.а, – он откладывает какие-то бумаги в сторону, очищая поверхность стола. Хейли наблюдает за его движениями. – Здесь никакой безопасности, тем более с твоими… – он делает паузу, – силами.

– Я не ребёнок! – невольно вырывается у неё, отчего Коулсон тут же раздраженно осаждает Хейли:

– Хватит! – она поджимает губы. – Мы закончили.

– Коулсон! – вновь восклицает, тут же понимая, что это она делает зря. Директор Щ.И.Т.а окидывает её усталым взглядом, со вздохом говоря:

– У тебя есть дело – Исход, – Хейли отводит глаза. Коулсон смотрит на неё прямо. – Я бы хотел тебя вообще сейчас обезопасить, отстранив от любых заданий, но у нас проблема с составом и куча дел на повестке дня, вдобавок ты найдёшь путь возвращения, – он поднимается, значит будет уходить, поэтому Хейли тоже должна встать. Уже стоя, она тут же невольно складывает руки на груди, думая про себя, что стоит расслабить тело – все они хотя бы минимально понимают его язык, а лишних вопросов от остальных она получить не хочет. – Пообещай мне одно: будь аккуратна на этих секретных заданиях.

– Как будто я каждый раз кидаюсь в самый ад, – фыркает, проходя за ним в коридор. Они стоят у его противоположных стен, между ними едва ли метр.

– Пообещай, – Хейли поднимает глаза на Коулсона, замечая, что тот взаправду будто бы умоляет. Она кривит губы:

– Ладно, – смиренно опускает голову, и руки вместе с ней. Будто бы виноватый ребёнок, чувствующий собственную вину. – Я обещаю.

Она узнала, что такое Исход, ещё вместе с парой агентов. Она работала именно над этим, параллельно пытаясь узнать, что творится вокруг. Хейли помогала Фитцу справиться с утратой и отстоять своё мнение, а поддержка в тот момент нужна была каждому из них.

Ей было всего пятнадцать, а она уже была агентом.

Но что ещё занимательнее, она решила заняться кое-чем новым, а именно – изучением собственного ДНК. Этим Хейли начала промышлять ещё в начале, когда ей дали свободу действий и досуга на базе Щ.И.Т.а. Но всё это остаётся на стадиях изучения.

Пока.

Потому что охота на нелюдей звучит гораздо интереснее.

– Она ваша дочь?

Розалинд звучит как-то претенциозно и с интересом. Хейли тяжело втягивает в себя воздух, прижимаясь спиной к стене. Да, подслушивать нехорошо, но только так она докопается до сути.

Коулсон вздыхает, смахнув невидимую каплю пота со лба. Подросток резко отступает, дабы не быть замеченной.

Для них этот разговор конфиденциален. И судя по их предыдущим словам, всё очень плохо.

– Вы ответите или нет? – раздраженно говорит женщина, в то время как Хейли усмехается себе под нос. Фил умеет тянуть.

– Она одна из самых дорогих мне людей.

Подросток едва-едва хмурит брови, вновь выглядывая из-за угла. Розалинд стоит лицом в её сторону, но смотрит четко на Коулсона, да и вдобавок здесь большая тень. Руководитель Щ.И.Т.а стоит к девушке спиной, поэтому его выражения лица она в этот момент увидеть не может, хоть и готова поспорить, какое оно.

– И всё же?

Женщина хочет знать это, будто важность сего момента находится наравне с пропадающими нелюдями и проблемами с их контролем. Но ведь Хейли – всё еще ребёнок. Она не так опасна, хотя…

– Вам с этого что? – голос Фила спокоен, немного шутлив. – Она мой ребёнок в любом смысле кроме родственного, если вы об этом, – Хейли знает, что он улыбается. – И я знаю, что вы узнали об её силах и интересует вас только это.

Подросток сглатывает, нервно сжав одну из ладоней в кулак.

И всё же, о ней узнали. Значит, не только они.

Собственно, это почти что полностью её вина.

– Что ж, вы правы, Коулсон, – Розалинд щурит глаза, чуть качнув головой. – Не ваши гены, значит?

– Не мои, – мужчина чуть отходит, из-за чего Хейли приходится вновь забраться глубже в тень, чтобы её не заметили. Она прислоняется затылком к холодному стеллажу, прикрывая глаза. – Но ребёнок – мой, – с её губ срывается вздох облегчения. – И если вы что-либо сделаете с ней, вас ждёт быстрая месть.

– Я не претендую на неё, Фил, – фыркает женщина. Коулсон тут же отвечает:

– Когда мы перешли на ты?

– С этих пор.

– Я вас предупредил, – он разворачивается, чтобы уйти, но замирает, слушая ответ Розалинд:

– С девочкой ничего не случится, – Хейли открывает глаза, напряжённо глядя перед собой. – Собственно, она и сама, судя по моим наблюдениям, может постоять за себя.

Эта реплика заставляет шпионку усмехнуться. Коулсон молчит какое-то время, пока не парирует заявление женщины:

– Это не отменяет факта, что она под моей защитой. И под защитой Щ.И.Т.а, – он направляется к двери, получая тихий и спокойный ответ:

– Я вас поняла.

Хейли прикусывает губу и раскрывает ладонь, замечая белые полосы от ногтей.

Розалинд что-то шепчет себе под нос и также уходит, так и не заметив её присутствия.

Хейли смотрит в зеркало и пытается увидеть тот, уже канувший в прошлое, взгляд, что видела ранее. Её глаза другие, теперь в них отсутствуют молодой огонёк и щепотка проницательности. Теперь их оттенок стал будто теплее, спокойнее, и в то же время потеряннее.

Она не узнаёт саму себя, что стало уже привычкой. И когда-нибудь ей придётся смириться, что пусть и раньше она была одним человеком, она никогда не вернётся к «себе прежней». Даже если вспомнит всё. Даже если ей покажется, что всей этой потери не будет.

К тому самому моменту Хейли уже успеет прожить в «другой шкуре» довольно длительное время, а значит измениться. Именно так легко незаметно потерять себя. И хотя кто-то бы сказал, что начать жизнь с чистого листа было бы хорошей идеей, это всё же разделило её жизнь на «до» и «после», что стало большим ударом.

Поднимая глаза на своё теперь уже знакомое, привычное отражение, она тяжело втягивает воздух в лёгкие:

– Привет, Хейли, – её губы трогает робкая улыбка. – Приятно познакомиться с тобой.

Комментарий к 18.

Могут быть опечатки.

========== 19. ==========

Питер смотрит с надеждой. Хейли – с отрешённостью.

Рейчел недовольно морщится и скрывается в толпе, хотя единственное, чего хочет она сейчас – это разъединить эту парочку навсегда и заставить их забыть о друг друге. Пусть сейчас они и не вместе, но девушка чувствует связь, что невидимой нитью тянется между ними сквозь пространство. Пусть они не смотрят друг на друга, не разговаривают, но они связаны.

Хейли наблюдает за проходящими мимо школьниками, опираясь спиной на стену школы. Те порой кидают заинтересованные взгляды ей в ответ, учитывая последние события. Сложно понять, что стоило бы сделать в такой ситуации: извиниться или забить, но она, всё обдумав, выбирает второе, понимая, что не хочет столкнуться с Гарри либо в словесной перепалке, либо в жесткой констатации своих ощущений.

Он приятен ей как человек, как друг. Но никак не в романтическом плане. Гарри пусть и её типаж, он обаятелен и красив, но в какой-то мере тщеславен. Да, Хейли идеалистка, но в то же время она точно понимает, что её не тянет так, как стоило бы к нему. Обманывать саму себя и его тоже она не видит необходимым, поэтому адекватно выбирает одиночество в обозримом будущем.

Когда мимо проходит ссутулившийся, но надменно глядящий по сторонам Озборн, она специально смотрит в другую сторону, куда-то в толпу школьников.

Питер, который в этот момент наблюдает за обоими с близлежащей крыши, щурит глаза и поджимает губы.

Девушка резко подрывается с места.

Сам он остаётся сидеть наверху, предпочитая пропустить первый урок ради спасения парочки несчастных жертв уличных преступлений.

Гарри Озборн успевает несколько раз кулаками ударить по стенке в туалете, отчего кожа на одной из костяшек трескается и одинокая капля крови падает на пол.

В это же время Рейчел закидывает ногу на ногу, сидя за партой, и складывает руки на груди, недовольно глядя за окно класса.

***

Хейли видит Фитца в лаборатории, когда тот расшифровывает фото и видео на телефоне Джеммы. Она неловко замирает в дверном проёме, замечая его напряженную спину.

– Что ты думаешь? – спрашивает, понимая, что Фитц различит её голос. Парень не оборачивается, Хейли не решается подойти.

– Всё в порядке, – она слышит в его голосе истеричную нотку и нервно сжимает свой локоть ладонью, сглатывая.

– Ты врёшь.

– Да, и что с того? – Фитц резко отшвыривает часть вещей со стола. Хейли вздрагивает, а затем, столкнувшись с ним взглядом, сохраняет некую дистанцию.

Когда он немного успокаивается, девушка подтягивает стул на колёсиках и садится рядом с ним. Они смотрят те видео вместе. Когда Фитц вытирает слёзы, она прикусывает губу, подпирая подбородок и нерешительно глядя на него. По крайней мере, теперь они знают, каково это было.

Хейли смахивает слёзы с собственных щёк и поднимает глаза на учителя. Такие видения порой мешают во время учёбы, а ещё их стоит крепко держать в голове, чтобы затем записать, но она привыкла к этому. Всё же, это какой-никакой, но прогресс.

Мишель легко касается её руки, привлекая внимание. Хейли поворачивает голову к ней и вопросительно выгибает бровь.

– Меня Нед задолбал, где ненаглядный Паркер, который ни на одно его сообщение не отвечает, – она недовольно морщится и постукивает ногтями по поверхности стола. – Не знаешь часом?

– Мы не стали общаться чаще, – сдержанно отвечает Хейли, стараясь, чтобы её голос не дрогнул.

Эм Джей тихо смеётся, тут же получая замечание от учителя. Когда тот отворачивается, девушка его перекривливает. Хейли едва сдерживает звонкий смех.

***

Когда она приходит домой, до неё доходит полное осознание собственного одиночества. Хейли немного общается с Эм Джей, с парой своих одноклассников, с Хэппи и Пеппер, Тони и Роудсом, и это, в сущности, всё. Она потеряла контакт с Гарри, да и с Питером тоже, Рейчел так себе подружка, да ещё и вероятно теперь ненавидит её.

«У меня и раньше были секреты. Теперь о них никто точно никогда не узнает»

Хейли раз за разом перечитывает эту фразу из своей тетради, , пытаясь понять до конца, что это были за секреты. Она точно не была обычным человеком, но кто она сейчас? Даже если она мутант, то всё ещё беспомощный, не способный даже отбиться от каких-то преступников. Жалкая девочка, не помнящая саму себя. Ребёнок, который боится своих кошмаров, что на самом деле вполне реальны. Всего лишь её собственные воспоминания. Кем она была, та самая, предыдущая Хейли? Её предыдущая версия, уверенная в себе, осторожная, прекрасный агент. Какой силой она обладала и почему её так ценил Щ.И.Т.?

Она опускает глаза на кривой почерк вчерашней записи. Небольшой кусочек размыт, невольные слёзы она сдержать так и не сумела. Это странная черта, но очень часто, пусть даже не ощущая ничего, она роняет слёзы на записи, когда прокручивает всплывающие в голове воспоминания раз за разом со всеми подробностями. Хейли поджимает губы и садится на кровати, поджав ноги. Делает глубокий вдох и выдох, а затем закрывает глаза, и тут же перед взглядом появляется воспоминание.

– А чем ты тут занимаешься? – Её застают врасплох. Парень из лаборатории, один из нескольких учёных на постоянке, наклоняется у неё прямо над ухом и заинтересованно глядит на монитор.

Признаться честно, бедная Хейли успевает подпрыгнуть на стуле и так дёрнуть ногой, что компьютер напротив невольно начинает шататься. Ранее принятое решение заниматься изучением ДНК тайком, где-то по ночам, когда почти никто не находится в этой части базы, было, конечно, хорошим, но немного недоработанным. Девушка, уткнувшись в экран компьютера, постоянно что-то подставляла, меняла, модифицировала, а днём выполняла задания и параллельно расширяла свои познания биологии.

– Ты это специально? – спрашивает она возмущённо, а он с улыбкой отвечает:

– Естественно, – он вновь поворачивается к экрану. – Так что это?

Так они знакомятся. Кори, как оказывается, интересовался её персоной ещё пару месяцев назад, когда Коулсон вернул её на базу из её «отпуска». В какой-то момент они с Кори даже пересекались на заданиях относительно Исхода, которые тогда, что очень странно, тормозились.

В основном они встречались в лаборатории, когда рабочие дни подходили к концу. Кори был старше неё лет на семь, ничего конкретного на её вопросы он обычно не отвечал. Как поняла Хейли, Щ.И.Т. успел выцепить его где-то в старших классах, когда он начал показывать примечательные результаты на научных выставках юных инженеров. И всё же, несмотря на своё основное направление, он интересовался генетикой, из-за чего тогда у Хейли появилась поддержка со стороны.

Порой они проводили часы за работой, а затем, уставшие, уходили спать за пару часов до своего официального «рабочего дня». Хейли и Кори старались не привлекать внимания, лишь тихо работали над модификацией её ДНК. Хейли разрабатывала внедрение мутационного гена в ДНК обычных людей. Кори только поддерживал эту идею, будучи убежденным в том, что она станет успешной, а главное – необходимой.

Итак, сначала от идеи избавиться от своего «нелюдимого» эффекта, Хейли приходит к обратному – нацеленному улучшению способностей обычных людей, к безвредной для них самих модификации их ДНК. Но от изначальной идеи она не отказывается, понимая, что кому-то из нелюдей может захотеться отказаться от своего «дара». А значит, нужно найти нужный кусок, изъять его без вреда и адаптировать концы. В случае же с обратным – внедрить его.

В один из вечеров их застаёт Фитц, вначале собираясь идти докладывать обо всём Коулсону, но, поддавшись уговорам Хейли, идею он оставляет на будущее, а то, о чём он узнал, хранит в тайне. Как потом оказывается, Коулсон об этом от него услышать успел, но предпочёл молчать, учитывая прямую причастность Хейли.

А ведь когда-то она изучала собственные мутации, каковой была природа и нелюдей, и мутантов. Кто она, в самом деле? Это наследственность, но она не становилась камнем, как те же нелюди, в том числе Дейзи. Хейли просто получила силы, внезапно узнала о них, затем её забрал Щ.И.Т., а потом благодаря Коулсону она зажила более-менее нормальной жизнью. Итак, она из благих намерений решила заняться чем-то вроде сыворотки. Вырезка генов непрактична, но их можно блокировать. Временно, например. Конечно, это дело серьезного расчета, экспериментов. Это они с Кори прекрасно понимали.

Они дублируют её ДНК из капли крови и продумывают его вставление в людской организм и изменение, то есть в каком-то смысле они в теории сделали в прямом смысле слова из обычного организма мутанта.

А ведь изначально задумом было избавление от своих сил путём подмены РНК.

На горизонте же возникла ещё одна проблема – ранее отменявшиеся задания, связанные с Исходом, которые теперь возобновились и внезапно участились. Они редко общались – часто она возвращалась с заданий и сразу заваливалась спать, на следующий день тренировалась, а затем снова отправлялась на задания. Команды менялись, к лишним людям она не привязывалась, а собственная предыдущая команда Хейли была занята другими проблемами: убийцей нелюдей, Уордом и Гидрой.

Тем временем Исход набирал силу. После нескольких тайных операций и личных взломов систем с помощью Дейзи, она начинает строить картинку организации в своей голове.

Культ ИСХОД изначально был посвящен поклонению мутанту, что мог расщепить всё на атомы, включая живую материю. Один из экспериментов Крии, которого группа высших лиц нашли в средних массах.

Идея поклонения этой личности также базировалась на ее дальнейшем использовании. Мутанта они забрали себе и долго выкачивали его кровь, переливая своим участникам – кровь оказалась совместимой, а ДНК – доминантным геном мутации. Когда он почти что умер, они поняли, что стоит искать прямых наследников – и напали на след его жены и нескольких детей, которых затем так же использовали. Часть из потомков сумели спаслись, часть не выжили. Вся родословная потерялась в веках, культ старался следить, но, к сожалению, не мог знать всего.

Какое отношение Исход имел к самой Хейли? Сама она этого так и не узнала, но смогла понять, что они следили за её матерью и, быть может, даже убили её тогда, когда она была ребёнком. Значит, наследственная линия привела организацию к ней, к её семье. Быть может, её отец был тем самым наследником? Следовательно, её мать убили ради того, чтобы добраться до неё самой. И в этой ситуации Щ.И.Т. послужил для Хейли самым настоящим спасением.

В какой-то момент Кори пропадает. Коулсон не отвечает на её вопросы, а вся информация о нём исчезает из открытой сети. Дейзи разводит руками. Фитц пребывает в таком же шоке. Хейли решает продолжить работу, но паника нарастает с каждым днём – кто мог буквально стереть парня, в такое сложное время, из многих баз, сделав вид, будто его никогда не было?

Начав исследовать мутации, она ступила на дорожку, ведущую в ад. Именно так легко забыться в собственных идеях и найти новую, совершенную цель для самой себя. Вот так, начиная с непонимания природы своей ненормальности (в чём она, собственно, заключалась, Хейли до сих пор сама и не знает – всё потому что самое крайнее и самое важное воспоминание всегда открывается последним). Она рада тому, что со временем узнаёт всё больше, но также осознаёт, что в какой-то момент ужаснётся своему прошлому, и это будет естественной реакцией.

Итак, она знала о себе немногое. Но пришла от излечения к модификации, от цели индивидуальной к цели общественной, мировой. Менять ДНК так, как хотелось бы. Вставлять куски нужные (нелюдей) и изымать ненужные (болезни). А что важнее – приспосабливать их так, чтобы эффективность достигала ста процентов, то есть плодить людей с суперсилами без вреда для них самих и для окружающих,

Что руководило ею? Почему она не поняла, когда стоит остановиться?

Благими намерениями вымощена дорога в ад.

Хейли должна была понять, и она поняла. Не сама, с помощью Кори. Но до сих пор остаётся загадкой, куда он пропал.

***

О вечеринке по случаю прихода весны (читать: чьему-то дню рождения) она вспоминает за пару дней до, собственно, самого события, и то с помощью Мишель, которой она и обещала, что пойдёт. Хейли прекрасно понимает, что подруга буквально вынесет ей мозг, если она останется дома; Пеппер и Роуди только рады, что она выедет куда-то; Тони убедительно просит не рисковать и приставляет Хэппи к дому на всё время, пока она не решит вернуться; сама она раздраженно осматривает свой гардероб и надевает почти что то же самое, что и обычно: джинсы и просторную кофту с капюшоном, набрасывая куртку на плечи.

Холодный воздух бьёт в лицо. Хэппи настороженно осматривает большой дом одного из её одноклассников, родители которого, как ранее запланировали, уехали на недельный отдых. Там гремит музыка, а внутрь бесконечным потоком тянутся старшеклассники.

– Если что, зови, – она кивает, краем губ улыбнувшись водителю. Взгляд Хэппи до невозможности скептичен.

Когда она заходит внутрь, её тут же окутывает характерный запах травы. Казалось бы, элитная школа для умников, а ведь учатся тут такие же подростки, как и везде. Любая горизонтальная поверхность в доме усеяна либо едой, либо бутылками в основном спиртного. Где-то в глубине на полную громкость играет та самая музыка, кто-то заливисто смеётся сбоку от неё, будто находясь уже под изрядным градусом.

– Ты пришла! – раздаётся у Хейли за спиной радостный голос.

Мишель крепко обнимает её и окидывает разочарованным взглядом её одежду, но искорки из глаз подруги не исчезают.

– Ты уже? – спрашивает, имея в виду алкоголь.

– Не прям, я люблю понаблюдать, – та вручает Хейли бутылку пива, которое она пробовать-то и не хочет. – Да брось, давай. Повеселись немного, ты постоянно такая кислая, – они отходят к стене, глядя по сторонам. Мишель сверлит её взглядом.

– Уговорила, – Хейли отпивает глоток, немного поморщившись. В целом, неплохо. Наверное, пиво она раньше пила не с большим удовольствием. – Здесь нет чего-то другого не слишком крепкого? – спрашивает она подругу, которая растягивает губы в широкой усмешке:

– Наконец-то она проснулась, – Эм Джей хватает со стола сидр и протягивает на пробу. Хейли косится на толпу вокруг них, ибо людей становится с каждой минутой больше. Музыка будто бы тоже уже громче, но это она списывает на то, что пьёт алкоголь. Кажется, у неё всегда обострялось чутьё и вообще чувства в такие моменты.

И всё же, расслабиться ей тяжело. После пары глотков подруга тянет её танцевать, махнув своей кудрявой копной волос прямо перед глазами Хейли. Та уже чувствует лёгкое помутнение рассудка и решает, что ей и этого хватит.

Хейли дёргает руками, сначала напряжённо оглядываясь по сторонам.

Когда Мишель в какой-то момент толкает её локтём, девушка всё же тяжело вздыхает и начинает свободно танцевать в такт музыке. Такова жизнь – как давно она этого не делала.

Они смеются друг другу в лица, два стакана пунша, который наливает каждому Бетти Брант, идут как раз в тему. Почему-то данное себе ранее обещание больше не пить Хейли нарушает, но с другой стороны, это помогает расслабиться, а нынче это важно, и более того – в какой-то мере полезно.

Алкоголь обжигает горло. Хейли расслабленно плюхается на диван между двух парочек, обводя незаинтересованными глазами комнату.

Только её подруга, стоящая рядом, замечает пристальный щенячий взгляд Паркера сквозь толпу, направленный исключительно на Хейли.

Какие же всё-таки эти двое тупицы, – проносится у Мишель в голове, пока она делает ещё один глоток пунша и протягивает пластиковый стакан Уильямс.

***

Хейли, пошатываясь, идёт сквозь толпу на второй этаж, придерживая при этом стену. Видимо, большую роль сыграло то, что она вообще не пила в последнее время, а значит алкоголь её организм мог переваривать разве что до всего случившегося, а именно до так называемого дня икс. Следовательно, его реакция вполне понятна – поэтому сейчас она на всякий случай ищет ванну, при этом успев случайно заглянуть в две явно занятые спальни.

Выложенная плиткой цвета слоновой кости, богато обставленная ванная предстаёт её глазам блестящей. Хейли присаживается на пол рядом с унитазом, прислоняясь затылком к холодной стене. Относительная тишина окружает её со всех сторон: где-то внизу гремит музыка, кричат подростки, летают бутылки. Ей точно хватит на сегодня – с большим количеством выпитого она закончит вечер в обнимку с унитазом и со, считай, последующими двумя потерянными днями.

Тривиальные попойки это, несомненно, тренд, но вещь так себе.

Пальцами ощупывая свои карманы, она находит несколько сигарет, ранее вручённых ей Эм Джей с советом расслабиться, а также спички. Прикинув все за и против, Хейли замечает, что здесь, что очень удачно, оказалось небольшое окно. Пошатнувшись, она устало поднимается на ноги и, опираясь на раковину, открывает его. Оперевшись на угол умывальника, девушка чувствует прохладный воздух, что щекочет её лицо, и обхватывает губами сигарету.

Пробовать так пробовать.

После первой затяжки она закашливается и тут же начинает истерически смеяться. Сигарета летит в умывальник и Хейли, совсем не думая, просто заливает её водой. Она устало смотрит на пепел, осыпавшийся ей на ноги, а затем стряхивает его и слазит вниз, вновь садясь на пол. Её взгляд не выражает ничего, впрочем, её мысли так же пусты. Спокойствие постепенно наполняет тело, пусть и руки почему-то дрожат, будто она боится быть обнаруженной родителями, что её обязательно наругают за алкоголь, сигареты и вообще, что она оказалась на таком сомнительном мероприятии.

Но нет, она ненормальная во всех смыслах.

Хейли закрывает лицо своими руками и удивляется, какие они тёплые.

– Ты в порядке? – вздрогнув, девушка опускает ладони и поднимает глаза на внезапно приоткрывшуюся дверь.

На неё смотрит Питер, который теперь не вызывает ничего более лёгкого покалывания в груди. Как странно понимать, что её разносит от алкоголя настолько сильно, что она кардинально меняет своё мнение относительно некоторых вещей.

– Определённо нет, – Хейли растягивает губы в усмешке, хотя в мыслях невольно проскакивает мысль, какой бред она несёт. Она пьяна. Черт, этим всё сказано. Паркер кивает и робко заходит в ванную, закрывая за собой дверь. Он не говорит ничего об окурке в раковине, который он точно заметил, просто молча садится рядом и опирается локтями на согнутые колени. На нём чёрная футболка и чёрные джинсы, волосы взъерошены, глаза перескакивают с одной вещи на другую, но на девушку рядом он пока не смотрит. Навряд ли он под наркотой или пил, он не такой. Нет, Хейли смотрит на него и его образ не вяжется с такими шаблонными установками современной молодёжи. Да, она определенно в какой-то мере идеализирует Питера.

– Почему? – вновь возникает некий эффект внезапности и Хейли вздрагивает. Всё будто в тумане, но отвечает она всё же чётко:

– Я одна, – Питер поворачивает лицо к ней, прищурив глаза. Выглядит он уставшим, но большего девушка сказать не может – наблюдает за ним теперь только лишь боковым зрением.

– И как так вышло? – тихо спрашивает парень, задирая голову и глядя в потолок. Хейли смотрит на свои ладони, не понимая, что она говорит, и, собственно, почему:

– Я поссорилась с очень близким мне человеком, – Паркер сбоку от неё немного напрягается. – Он, наверное, единственный, кто никогда бы меня не бросил и не забыл, – она сглатывает, в то время как парень опускает плечи, теперь глядя прямо на Хейли. – А я, погорячившись, наорала на него, и устроила истерику.

Она поднимает глаза на Питера и тут же, будто обжигаясь, отворачивается. Сейчас её ладони дрожат чуть меньше, чем ранее. Холодный кафель обжигает босые ноги, да и она не знает, где оставила носки, но это совсем не важно. Кроссовки стоят в любом случае здесь, она каким-то образом ещё и притащила их сюда, невесть зачем, сама не заметив этого.

– Что думаешь по этому поводу? – тихо спрашивает Питер, втягивая в лёгкие воздух. Девушка рядом с ним морщится:

– Не хочу думать, – она закрывает лицо руками опять. Питер замечает, как из-под тонкой кожи на её запястьях просвечиваются вены. – Мне просто стыдно.

– Почему? – вновь спрашивает он, едва сдерживая себя, чтобы невольно не коснуться её плеча. Хейли резко опускает ладони и смотрит прямо перед собой как-то потерянно:

– Потому что нельзя было так поступать с ним, – Паркер прикусывает губу и, не моргая, смотрит на её профиль. – Он же, в конце концов, мне больше, чем друг, – парень вздрагивает. – Наверное.

– Наверное? – он роняет вздох и отворачивается, чувствуя, как всё переворачивается в его голове. Все последние события проносятся перед глазами, но вот она, Хейли, живая, сонная и опьяневшая, сидит рядом с ним. Руки её перестают дрожать так же внезапно, как и начали.

– Я не знаю, – она невольно обнимает сама себя. – В этом-то и проблема.

– В каком смысле? – так много вопросов, но это закономерно. Хейли готова говорить:

– Он мой хороший друг, – Питер протягивает руку в её сторону. Лучший друг, – он кончиками пальцев касается её плеча. – Очень близкий человек. Но я не знаю, как ему сказать о том, что я чувствую, – он сжимает его, но она не вздрагивает.

– Почему? – Хейли поворачивается в его сторону, отчего расстояние между их лицами уменьшается до пары сантиметров, ведь сам Питер до этого успел неосознанно наклониться к ней.

– Потому что я не уверена, что он чувствует то же самое.

Они пересекаются взглядами. Хейли осознаёт, насколько сильно дрожит её нижняя губа, будто она сейчас заплачет. Питер смотрит на неё и тихо отвечает:

– Он чувствует то же самое.

Её сердце пропускает удар.

– Питер, – Хейли осторожно сжимает его ладони, сглатывая. Парень смотрит выжидающе, чуть улыбаясь уголками губ. Паркер чуть клонит голову вбок, глядя девушке в глаза.

Кажется, её сердце замирает. Так, словно она совсем не в состоянии вдохнуть.

– Ты знаешь… – шепчет едва слышно, где-то в районе его шеи, опуская голову. Они так близко, сидят рядом, а ощущение, будто несчастные сантиметры между ними исчезают совсем. – Это так странно.

– Что именно? – Питер пытается скрыть свою насторожённость, поэтому смотрит куда-то перед собой, чувствуя её тёплое дыхание на коже.

– То, как я себя чувствую иногда…рядом с тобой, – Хейли поворачивается к нему лицом, подгибая ноги под себя. Питер смотрит на неё, робея, а затем аккуратно касается ладонью её колена. Девушка вздрагивает. Внезапно его вторая рука осторожно приобнимает её за плечи, притягивая к себе. Хейли чуть вздрагивает, но не вырывается, только ждёт. – Когда ты рядом, ты постоянно словно только и ждёшь того момента, чтобы улыбнуться мне, даже когда я совсем ничего не понимаю. Ты просто делаешь это, как будто пытаешься утешить, и это… – её голос срывается, в то время как одна рука Питера зарывается в её волосы где-то в районе затылка.

– Хорошо? – спрашивает он, пытаясь не нервничать. Хейли глотает слёзы, тихо говоря:

– Я не знаю. Питер, я ничего не знаю, – говорит, тихо всхлипывая. Паркер крепко обнимает её, но она продолжает говорить:

– Я совсем не знаю ничего. Не знаю, как реагировать на что-либо и что отвечать. Не знаю, что бы я сделала до амнезии. Я так боюсь сделать какую-то ошибку, что думаю постоянно о своих решениях и ничего не делаю совсем. Знаешь, единственная вещь, которая меня утешает, это… – она замолкает, вздрагивая. – Это… Это…

– Что?

– Ты, Питер, – она дрожащими руками цепляется за его футболку, теперь уже не сдерживаясь. Спина немного болит, но почему-то она даже не хочет менять позы. Они сидят на полу, она в его объятиях, уткнувшись в грудь, он расположив подбородок на её макушке. Её плечи подрагивают под его ладонями, из неудобства он вытягивает ноги и ещё крепче обнимает Хейли, которая в этот момент, видимо под влиянием алкоголя, поворачивается к нему спиной и тяжело втягивает воздух в лёгкие. – Я так боюсь, Питер. Я совсем не знаю, не знаю, не знаю…

Плачет так, как никогда раньше.

А он не знает, что сказать.

Его грудь ощущает дрожь, что всецело охватывает её тело.

Всё настолько сложно и запутанно, что он теряется.

– Хейли, всё в порядке. Всё в порядке, – Паркер закрывает глаза, тяжело вздыхая.

Он не может сказать ей то, что знает, потому что это убьёт её в прямом смысле слова. Он не может рассказать ей о Человеке-Пауке и помочь разобраться в себе, хотя бы потому что он должен заботиться и о ней, и о её безопасности. Питер должен это делать, это ведь его задание – спасать людей, помогать им, беззащитным.