Текст книги "Фаворит (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– То есть ты считаешь, что я не способен принимать правильные решения и руководствуюсь в делах государственной важности сиюминутной прихотью, – это был не вопрос, утверждение, произнесенное тихим и оттого пугающим тоном.

– Что ж, не буду вас разочаровывать, ваше высочество.

– Клоди!

– Нас ждут на Совете. Круглый кабинет, не опаздывай.

Я устало откинулся на спинку стула – пить чай расхотелось, да и кусок не полез бы в горло. Вся наша жизнь с императором напоминала качели: неполных три месяца слишком маленький срок, чтобы хорошо узнать друг друга. Я понимал мужа, его желание пристроить меня к какому-то делу вполне объяснимо – он видел, как я страдаю от безделья, и пытался, как мог, развлекать. Но он был императором, и свободного времени у него было немного.

На Совет я едва не опоздал. Уже все заняли свои места, но Клоди еще не начал говорить, когда я вошел и поспешно сел у самой двери.

– Итак, я хочу вам представить нового главу службы безопасности его высочество Габриеля. Полагаю, что он сам выберет себе помощника.

– Благодарю вас, Ваше Величество за оказанное доверие. Постараюсь оправдать, – я встал и склонился в вежливом поклоне, благо он позволял скрыть выражение лица. – Думаю, что помощник прежнего Главы меня вполне устроит.

– Благодарю вас, – бесцветно произнес господин Дюнвель, опустив глаза так, что понять их выражение оказалось невозможно.

– Введите его высочество в курс дела, – приказал император и положил сцепленные в замок руки перед собой.

– Кхм, – Дюнвель растерялся: он явно был не готов выступить с докладом, – но быстро взял себя в руки и заговорил, монотонно перечисляя сделанное и нехотя делясь планами.

Совещание превратилось в унылое собрание, когда держать глаза открытыми удавалось, только незаметно щипая себя за запястья.

– На этом закончим. Подробный отчет дадите новому главе службы безопасности, Дюнвель.

Я молча поклонился и вышел – от нас ненавязчиво избавились и дали задание, которое следовало принять во внимание.

– Сюда, ваше высочество, – Дюнвель указал на ничем не примечательную дверь и повел в святая святых службы безопасности. Выглядел он удивительно спокойно, видимо, имел большую практику и умел держать себя в руках.

Я тоже пытался держаться отстраненно, но порыв сознаться в невежестве и уверить, что буду прислушиваться к его мнению, задавил на корню – это тупиковый путь, и привел бы он к тому, что я так и остался бы номинальным главой. Считаться со мной никто бы не стал, и пришлось бы до конца дней или выполнять роль декоративной собачки, или решительно перетрясать всю службу. Поэтому до самого вечера я терпеливо выслушивал нуднейшие отчеты, читал горы пыльных документов, старательно морща лоб под снисходительными взглядами подчиненных.

– Спасибо, я все понял, – я отодвинул последнюю стопку бумаги, ценность которой не превышала стоимости чернил, которыми она была измарана, и годившейся разве только на растопку. – К завтрашнему дню я ожидаю от вас доклад о настоящем положении дел.

– Ваше высочество! – Дюнвель всплеснул руками. – Как вы могли подумать…

– Тогда мне придется решать вопрос о служебном соответствии. Ваша преданность господину де Ламберу заслуживает уважения. Уверен, он будет рад вас видеть.

Дюнвель впервые позволил эмоциям отразиться на лице. Желание поставить на место наглого выскочку боролось в нем с потребностью хорошо делать свою работу, а уважение к бывшему начальнику лишь осложняло дело.

– У вас есть время подумать до завтра, – сказал я. – И у меня, так же, как и у вас, нет выхода.

– Похоже, вас не спросили? – вопрос вырвался против его воли, и Дюнвель закусил губу.

Я промолчал: пусть думает, как хочет. Мне еще предстояло объясняться с мужем, а потом ожидался не слишком приятный вечер – кажется, сегодня должна выступать какая-то оперная дива, и оставалось надеяться, что ее колоратурное сопрано не лишит меня слуха.

В покоях супруга не было. Я заглянул в ванную: судя по влажности, еще не успевшей полностью выветриться, он уже ушел. Не стал дожидаться. В дурном расположении духа я поплелся в свою ванную комнату. Слуга почувствовал настроение и не донимал разговорами, сноровисто выполняя обязанности. Мне было все равно, белые чулки или цвета слоновой кости, зеленый камзол или синий. Лишь однажды я воспротивился выбору камердинера – отказался от модного в этом сезоне яркого шейного платка, отдав предпочтение строгой классике и сколов благородное кружево простым аграфом.

К началу я опоздал. Певица уже издавала волшебные звуки, которым позавидовала бы любая мартовская кошка, и мне удалось почти незамеченным проскользнуть до своего места рядом с императором. Я сел и сделал вид, что полностью поглощен выступлением.

Его взгляд прожигал во мне дыру. Я ощущал его всей кожей и чувствовал, как начинают гореть щеки.

– Ты опоздал, – прошептал он мне на ухо и погладил коленку.

Я наклонил голову:

– Дела государственной важности, которые невозможно…

– Не говори ерунды. Вряд ли этот осел дал тебе возможность ознакомиться с действительно важными документами.

– Я выполнял пожелание Вашего Величества.

– Мое величество сердится.

– На себя?

Его рука продвигалась от коленки все выше и выше. Еще немного, и это перейдет все границы, но сдаваться я не собирался, упорно разглядывал певицу и делал вид, что в восторге от ее голоса.

– Пойдем отсюда, – он едва не за шиворот выволок меня в пустой коридор, где боролись с темнотой несколько редких светильников. – Я не мог поступить иначе, поставить Дюнвеля во главе службы безопасности и дать тебе набраться опыта в его помощниках все равно, что признать принца-консорта ни на что не годным болваном. Ты выше его по положению и либо занимаешь руководящий пост, либо…

– Я понял, но что мешало тебе раньше все это сказать?

– Сначала мне казалось, что это очевидно и ты знаешь правила игры, потом злился, потом не было времени и желания уговаривать. Нет, ну я могу, конечно, но не всегда… Не всегда… – он подталкивал меня с очевидными намерениями к нише возле окна, скрытого тяжелой винно-красной шторой.

Я перехватил инициативу, жадно целуя кривящиеся в усмешке губы: вот и пойми, то ли специально провоцировал, то ли смирился.

– Я тоже не отличаюсь способностью к уговорам, – я завалил его на широкий подоконник и дернул штору, скрывая нас обоих.

– Масло в кармане, – он облизнул губы и закинул левую ногу мне на плечо.

– Сначала нужно подготовить плацдарм, – промурлыкал я, расстегивая на муже бриджи.

– Давай, не тяни, – он подвигал бедрами, показывая степень нетерпения и насаживаясь на скользкие от масла пальцы.

– Смотри, сам просил, – я уступил просьбе, но действовал медленно, к неудовольствию мужа.

Наверное, заниматься любовью возле окна в коридоре, где может в любой момент появиться кто угодно, не следовало, но было в этом что-то восхитительно порочное, от чего возбуждение разливалось внутри огненной лавой. Супруг лежал на подоконнике, как на оттоманке, чуть наискосок, упираясь головой в противоположный угол. Полуприкрытые глаза тем не менее зорко следили за мной, но вся поза выражала покорность и желание.

Я толкнулся сильнее, входя полностью. Приглушенный мучительно-сладкий стон стал мне наградой. Я толкнулся еще раз, и муж прикусил ладонь, потому что в отдалении послышались приглушенные шаги.

– Не останавливайся! – прошипел он из-под руки.

Шаги зазвучали ближе. Наверное, подобные явления не были для дворца чем-то из ряда вон выходящим. Скорее всего, тот, кто шел мимо, сделает вид, что ничего не замечает – минимальные приличия все же соблюдены, но нам не повезло.

– Клоди!

– Чтоб тебя Жнец не обделил своей милостью, – пробормотал супруг, отнимая искусанную ладонь от губ, и добавил громко: – Дядюшка, я немного занят.

– Клоди, дорогой, дело государственной важности!

– На нас напали? – супруг нахмурился и даже чуточку напрягся.

– Да кто осмелится напасть, – голос дядюшки звучал раздраженно. – Говорю же: государственная важность!

– Завтра соберем Совет, – супруг качнулся мне навстречу, возвращая былую твердость опавшему было члену. Он явно не собирался прерывать удовольствие в угоду каким-то там государственным делам. Тем более, что даже у меня назрело сильное сомнение в их истинной неотложности.

– Империя может лишиться ценного кадра в лице меня! А ты там ерундой занимаешься!

– Дядюшка, в отличие от тебя, я занят воистину государственным делом. Служба безопасности подтвердит.

– Клоди, – штора приоткрылась, повинуясь чужой руке, но супруг успел схватить ее край. – Я не знаю, что делать! Гномы. Они уже здесь!

Супруг в отчаянии застонал:

– Что ты натворил в Подгорном королевстве?!

– Я думал, это мальчик для утех, а оказалось – седьмая дочь короля. А поди разбери – у них там все с бородой. Даже младенец в люльке и тот с пушком на щеках, – на последних словах дядюшка всхлипнул.

– Утром разберемся.

Я не представлял, как мужу удавалось сохранять серьезность, мне, например, пришлось искусать себе все губы.

– Утром будет поздно! Клоди, кончай трахаться, ты можешь лишиться единственного дяди.

– Я бы давно кончил, но ты мешаешь, – пробормотал он и печально посмотрел на меня.

– На границе с Пустошью неспокойно. Некромант там был бы кстати, – подсказал я.

– Габи, и ты здесь? – удивился дядя. – Спасибо за совет, кстати. Клоди?

– Езжай уже. Телепорт тебе организуют. Скажи, я велел.

– Иногда родственники истинное зло, – супруг притянул меня к себе, едва затихли дядюшкины шаги. – Продолжим?

Отказать ему в такой малости я не мог.

– На границе получится отличный серпентарий, – уже в спальне продолжил разговор Клоди.

– Я бы поставил на папеньку, – хмыкнул я.

– Гийома жалко, сожрут.

– Подавятся, – я обнял мужа. – Зато скучать не будут, и каждый при деле.

– Гномы еще эти…

– И гномов на границу, м?

Клоди замер, открывая и закрывая рот, а потом расхохотался:

– Кто сказал, что тебе рано быть главой службы безопасности?!