Текст книги "Дьявольские силки (СИ)"

Автор книги: Marlu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)



========== Глава 1 ==========

Лежать на животе и перебирать огненно-рыжие прядки пристроившейся рядом Джинни было невероятно приятно. За полуоткрытым окном гостиничного номера мерно шумел Лондон. Машины, голоса прохожих, отдаленный стук колес поездов настраивали на долгий отдых и заставляли закрывать глаза. Спешить и правда было некуда. Выходной следовало провести как можно с большей пользой. Я улыбался сквозь полуприкрытые ресницы, любуясь совершенным телом невесты: Джинни правда была чудо как хороша. Сливочная кожа с нежной россыпью веснушек, изящные изгибы тела, тонкая талия, сильные ноги – мечта любого парня.

– Я в душ, – она поднялась с кровати, посмотрела на меня фирменным Уизлевским взглядом и, ничуть не стесняясь своей наготы, прошла в ванную комнату.

Я перевернулся на спину. Нестерпимо хотелось курить, но Джинни не выносила запаха табачного дыма, и приходилось терпеть. Наши редкие встречи – а часто и регулярно не получилось бы при всем желании, аврорат и профессиональный квиддич оставляли очень мало свободного времени, – всегда проходили примерно одинаково. Ужин в каком-нибудь маггловском ресторане, снятый заранее номер тоже подальше от магов, нежный и чувственный секс и сон.

Иногда мы делали так, что кто-то вроде Риты Скиттер заставал нас «врасплох»: гуляли, например, по Косой аллее и тогда утром со смехом читали измышления по поводу слишком долгой помолвки и любовались снятыми исподтишка колдографиями.

Объяснять кому бы то ни было причины нашего поведения мы не собирались. Обыватели с подачи журналистов сами додумывали и считали истиной, что мисс Уизли, считавшаяся невестой мистера Поттера уже более пяти лет, просто мечтает выйти замуж и нарожать штук восемь-десять детишек, но ужасный контракт, который ее по молодости и наивности заставили подписать с Холихедскими Гарпиями, не дает. Почему-то никому и в голову не приходило, что Джинни, выросшая в многодетной семье, питает стойкое отвращение к детям и домашнему хозяйству.

Никому из них в действительности не было дела до того, чего мы на самом деле хотим, к чему стремимся. Моя жизнь и жизнь Джинни были спланированы заранее. Молли вздыхала, сочувственно гладила дочь по голове, проклинала тренера квиддичной команды за жесткие условия контракта и даже пару раз подкатывала ко мне, сначала намекая, а потом просто требуя выкупить бесчеловечный с ее точки зрения договор.

Джинни не знала, плакать ей или смеяться, но строго-настрого запретила мне это делать и при случае поговорила с матерью. Хотя, по моему мнению, добилась противоположного результата – Молли мечтала о нашей свадьбе и на пути к цели не останавливалась ни перед чем. Даже умудрилась подлить своей дочери зелье беременности. Хорошо, что мы не встречались в тот период, а со временем вошло в привычку носить с собой амулеты, распознающие лишние добавки в пище и в питье.

Вода в ванной комнате перестала литься, и через некоторое время оттуда вышла Джинни, вытиравшая волосы, ставшие от влаги темно-каштановыми. Капельки воды стекали со спутанных прядей и прокладывали себе извилистый путь ниже, замедляя свое движение на упругих холмиках грудей, как будто не желая расставаться с таким совершенством.

– Можешь идти, твоя очередь, – сказала Джинни, я улыбнулся и покачал головой:

– Воспользовался чистящими чарами.

– Не понимаю я тебя, – она пожала плечами, – в том, чтобы мыться водой, есть своя невыразимая прелесть.

Я покладисто согласился, но заметил, что, к сожалению, времени совершенно нет. Джин задумчиво посмотрела на меня, пошевелила губами, но так ничего и не сказала – а что тут скажешь? Твой парень собирался провести с тобой гораздо больше времени и совершенно точно никуда еще четверть часа назад не торопился. Но с другой стороны, он старший аврор, могли вызвать, так что высказывать все эти мысли вслух на самом деле не было никакой необходимости.

Я быстро оделся. Увы, для спешки были свои причины, но знать о них милой хорошей девушке совершенно необязательно – короткая, но насыщенная жизнь научила как можно тщательнее скрывать свои секреты. «Что знают двое – знает свинья», – говорил один мой хороший знакомый маг из Германии, и в чем в чем, а в этом я был с ним согласен полностью. Пусть даже такой верный друг, как Джиневра Уизли, и не проболтается, но существует столько способов влезть в чужую голову, и легилименция тут даже не главный. И старый добрый веритасерум никто не отменял. Мало ли для каких надобностей им напоят невесту Гарри Поттера. Так что я торопился домой, чтобы мои тайны остались только моими.

Джинни пожелала мне удачи и решила остаться в номере еще на день, благо он был оплачен. Пожелав ей хорошего отдыха, вышел на залитую послеполуденным солнцем улицу, зажмурившись с непривычки. Я любил Джинни как друга, как сестру, как товарища по несчастью, которому, как и мне, уделялось слишком много пристального внимания. Мы много значили друг для друга, но всех наших чувств и желаний было недостаточно для брака и создания семьи. Зато их вполне хватало, чтобы делать вид, что мы помолвлены, и тем самым отсекать поток поклонников: Гарри Поттер был отличной ширмой для Джинни, а ее крутой нрав и мгновенная реакция держали моих обожателей на расстоянии.

Самым отвратным в данной ситуации было то, что воспользоваться аппарацией я не рискнул, опасаясь последствий, а каминной сети в маггловской части Лондона не могло быть по определению. Поэтому пришлось сначала ехать на автобусе, а потом спускаться в метро.

Контролировать себя вошло у меня в привычку уже давно. Думать, что говоришь, оказалось легче всего, а вот держать лицо и не показывать эмоции сложнее. Но даже не это было для меня самым тяжелым. В конце концов понять, что хотят видеть в национальном герое, нетрудно, надеть соответствующую маску немного наивного и прямолинейного человека тоже просто, но вот скрыть возросшую после гибели Лорда силу было почти нереально.

Понадобилось почти целое лето и горы прочитанных книг, чтобы я хоть как-то смог справиться с этой проблемой. К сожалению, маскировка магического дара имела неприятный побочный эффект: скрываемая и сдерживаемая сила имела свойство накапливаться. Последствия критического объема силы могли быть весьма катастрофическими.

Все было бы гораздо проще, если бы я мог вполне официально тратить ее на нужды магической Англии. Увы, узколобость некоторых товарищей у кормила власти не позволяла мне такой роскоши. Подслушанный когда-то разговор навсегда отвратил меня от желания кому-либо демонстрировать возможности: ни в Азкабан, ни на тот свет что-то не хотелось. Властям не нужны были сильные маги, они считали их опасными, и совсем неважно, умирал ты за этих остолопов или убивал их – разницы они не видели.

Женский голос объявил мою станцию. Поезд медленно остановился, и я, нажав на кнопку открывания дверей, вышел на платформу. Теперь по переходу к лестнице наверх, там совсем немного пройти через парк, и я дома.

Успеть бы, а то завтра маггловские газеты разразятся истеричными статьями, что на Лондон был совершен ракетно-бомбовый удар. Что напишут в Пророке, я думать не хотел, боюсь, что даже пары скупых строчек некролога не удостоюсь.

До вожделенных древних стен родового гнезда Блеков оставалось совсем чуть-чуть. Сердце радостно подпрыгнуло в груди от вида тускло поблёскивающих в лучах клонящегося к западу солнца закопченных окон, когда знакомая фигура, бестолково слоняющаяся по тротуару между соседними домами, привлекла внимание.

– Рон, чтоб тебя! – прошипел я сквозь стиснутые зубы.

Пришлось спрятаться за толстый ствол платана и быстро соображать, что делать дальше: общение с приятелем в мои ближайшие планы не входило.

Рон ходил вперед и назад, вызывая любопытство у соседей. Того и гляди, дело могло закончиться вызовом полиции – обыватели бдили, а этого допускать было никак нельзя. Рон при попытке его задержать мог повести себя непредсказуемо. После увольнения из аврората за превышение служебных полномочий вспыльчивость младшего Уизли возросла многократно.

– Привет, Рон, – вывернул я из-за дерева в тот момент, когда он отвернулся, – какими судьбами?

– Привет, – недружелюбно отозвался Рон, – я тебя тут жду уже часа три.

– Я вообще сегодня не собирался возвращаться. Забежал только переодеться. Если так хотел видеть, мог бы и сову послать, – злить приятеля не входило в мои намерения, но и молча выслушивать несправедливые упреки я не собирался.

– Ты мне друг или кто? Почему я не имею права просто заскочить в гости? Мог бы и настроить чары на меня, чтобы не приходилось на солнцепёке ожидать ваше героическое величество! – Рона понесло, нужно было срочно уводить его с улицы.

– Пойдем, – я открыл дверь, – у меня ремонт, ты же знаешь. Сам живу в гостиной на диване, в остальных комнатах разруха.

– Я бы и помочь мог, – Рон смешно сморщил нос и чихнул – пыли в прихожей моими стараниями было много, – ужас какой. Как ты выдерживаешь?

– С трудом, – честно ответил я, быстро проходя в гостиную, – сейчас диван застелю,– крикнул я оттуда.

– Да ладно, можно подумать, меня смутит грязное белье, – хмыкнул Рон, заходя следом, но нескольких секунд форы мне хватило для того, чтобы убрать то, что могло вызвать вопросы.

– Располагайся, – махнул я рукой, – только реально мне убегать надо. Выпьешь? – при этих словах Рон оживился и покраснел от удовольствия.

– Давай, старое Огденское за встречу!

– Прости, мне же на работу, – с тщательно отмеренной дозой сожаления ответил я.

– Забыл! – он хлопнул ладонью по лбу, а я быстро скользнул к бару и налил полный стакан виски. – Ничего, если я у тебя побуду немного, а то мы с Герм поцапались.

– Угощайся и чувствуй себя как дома, – добавить некое зелье, не привлекая внимания, было делом пары секунд.

Я смотрел на смачно храпящего на моем диване Рональда Уизли и соображал, что делать дальше. Дружбы как таковой между нами уже давно не было. Видеть, а тем более общаться с приятелем не хотелось, и причин тому на поверку оказывалось не счесть. После победы Рон сильно изменился, как будто из него вылезло все высокомерие, хамство и нетерпимость, которые до поры до времени он худо-бедно скрывал.

Под действием сонного зелья он проспит как минимум часов десять. Потом можно попробовать изменить ему память, но вот оставлять его у себя было чревато неприятностями, которые уже заранее ощущала моя задница. Если ничего не сделать, то любопытство и бесцеремонность погонят Рона смотреть на ремонт. Возникнут вопросы. Да и без вопросов такого рода внеплановые посещения мне не нужны. Значит, придется внушить ему ссору, хотя это чревато визитом Молли или Гермионы, с которой я удачно расплевался в прошлом году. Вернее, она со мной, но я очень, очень способствовал. Гермиона с возрастом становилась все более и более нетерпимой к чужому мнению и усиленно навязывала всем свое идеальное и правильное. Почему-то я раньше всегда думал, что она пойдет в науку, но оказался категорически не прав. Гермиона Уизли, героиня войны, стала политиком, создала свою партию и собрала под свои знамена «униженных и оскорбленных» домашних хозяек и их бестолковых мужей. Конечно, они с радостью голосовали за нее, кто же еще стал бы так яростно выбивать для малоимущих лентяев дотации, субсидии и пособия? Лучше бы озаботилась созданием рабочих мест или обучением этих бесполезных членов общества какой-нибудь профессии, но свое мнение я благоразумно держал при себе. Мальчик-который-выжил должен был играть свою роль безупречно: правильные речи, правильные поступки, горящие глаза в борьбе за правое дело. Министр любил выпихнуть меня на трибуну, чтобы народ видел: в магическом мире все хорошо и спокойно, ведь сам Гарри Поттер печется о его безопасности и благополучии. Обыватели могут спать спокойно. Никаких Темных Лордов на горизонте.

Я посмотрел на спящего Рона и позвал Кричера.

– Дай ему выспаться, а незадолго до пробуждения перенеси куда-нибудь подальше, но в безопасное место, – распоряжение домовик выслушал молча и лишь поклонился в ответ. Оставалось только поправить Рону память, пусть думает, что напился в Дырявом Котле и потом спьяну аппарировал куда-нибудь.

– Недалеко от логова предателей крови есть луга со стогами сена. Кричер может положить этого в сухую траву, – круглые глаза-плошки смотрели выжидательно.

– Хорошо, – согласился я. Промахнуться при попытке переместиться на пьяную голову – пара пустяков, пусть радуется, что не расщепился.

Кричер почтительно склонился и тихо исчез, зная, что не люблю громкие эффекты. Хоть какая-то польза от моей чудовищной силы, домовик вот уважает.

Я потянулся. Оттягивать было уже совсем некуда – магия грозила просто выплеснуться через край, и тогда никакой самоконтроль не поможет; и я пошел на второй этаж, где меня ожидало несколько часов специфических упражнений.

========== Глава 2 ==========

Я был занят очень интересным делом – пытался трансфигурировать пятнадцать пуховых подушек в одного слона, ну или хотя бы слоненка. Слон мне был без надобности, но само действие требовало изрядного расхода сил, чем и привлекало. Пока что ничего не выходило, и целый слон из частей никак не получался.

– Гарри, мой мальчик, – голос шефа за спиной вызвал неконтролируемый всплеск магии, и по залу заполошно заметались плохо опознаваемые птицы, размером с тетерева, – Гарри, – повторил патронус-волк, – понимаю, что выходной, но дело не терпит отлагательств. Прошу срочно прибыть в аврорат.

Оставалось только выругаться и спешно отменять заклинание превращения, а то птички до моего возвращения наделают дел, да и Кричер будет недоволен – живность в доме он не любил. Тем более трансфигурированную.

Направляясь к своей комнате, я очень сожалел о том, что успел потратить не так много магического запаса. Неизвестно, как долго продлится новое задание, а до стабильности мне было далеко. Нет, я, конечно, мог продержаться еще пару-тройку дней, самоконтроль в последний год у меня значительно вырос, но вот на заданиях с их непредсказуемыми ситуациями могло получиться не очень хорошо. Деваться, однако, было некуда. Я перебирал одежду в шкафу. Гардеробная появилась благодаря недавнему капризу и пока существовала в первозданном виде, хотя, скорее всего, в ближайшем будущем придется ее модифицировать – с некоторых пор я не любил однообразия.

Перед выходом мельком взглянул на Рона, трубно всхрапывавшего на диване. Ничего, скоро Кричер его отправит домой, главное, что про меня приятель не вспомнит, потому что общаться с ним, а тем более делиться секретами, которые он в прошлом выбалтывал с завидной регулярностью, оказывать покровительство недалекому и вспыльчивому человеку я не собирался. Дураков нет. Научен.

– Гарри, поторопись, – вновь материализовался патронус шефа.

Я выругался: после явления первого вестника прошло не более пятнадцати минут, и у меня все-таки выходной. Может быть, я в ванне лежу? Или в постели не один?

Напялив первые попавшиеся шмотки и накинув сверху темно-зеленую мантию – решил форменную не надевать, пусть думают, что был не дома, – аппарировал в министерство, как у старшего аврора, у меня была такая привилегия.

– Гарри, – Аррингтон Брекенридж встал из-за массивного стола и пожал мне руку, – прости, но дело не терпит отлагательств. В Эссексе магглы обнаружили дом, с которого каким-то образом слетели чары ненаходимости. Есть пострадавшие. Сам дом представляет собой всего лишь небольшой коттедж, но защищен магическими растениями наподобие дьявольских силков, причем они не боятся света и от заклинаний, направленных на уничтожение, разрастаются сильнее.

– И что я должен сделать? – скептически поинтересовался я. – Если целый отряд авроров не справился, почему вы считаете, что сможет Гарри Поттер? Не проще ли использовать адский огонь? Уж от него точно никакое растение не спасется.

– Гарри, – начальник помолчал, – понимаешь, есть основания полагать, что в доме одно время скрывался Волдеморт и там могут находиться очень древние артефакты и книги. Никто не знает, как поведут себя уничтожаемые магические вещи такой силы. Нужно проникнуть в дом. Мы полагаем, что ты с небольшой помощью вполне справишься с заданием.

– Мистер Брекенридж, мне кажется, вы что-то не договариваете.

– Гарри, – голос начальника стал таким проникновенным, что я чуть не поморщился, вспомнив давно почившего директора Дамблдора, практиковавшего такие вот беседы с соответствующими интонациями, – ты сражался с василиском, ты победил темного лорда, я уверен, ты сможешь. Ты талантливый оперативник и сможешь решить задачу так, как никто другой.

Я мысленно похлопал шефу, хотя до убедительности покойного директора Брекенриджу было далеко. Вот задачи он ставил великолепно, но дипломатическими способностями обделен напрочь. Перестав разглядывать пол, я поднял глаза и несколько раз моргнул, нужно же показать, что проникся, что осознаю меру ответственности, придумать пару подходящих вопросов как раз в стиле прямолинейного и недалекого Поттера.

– Сэр, это очень ответственное задание, могу я ознакомиться с отчетами авроров? И еще вопрос: кто войдет в команду? – вроде хорошо спросил, все по делу.

– Гарри, – начальник немного нахмурился, – дело в том, что предыдущая группа практически вся в Мунго, им не до отчетов, сам понимаешь, а насчет команды могу обрадовать: лучший зельевар Европы согласился помочь. Есть основания считать, что определенные ингредиенты при попадании на стебли окажут влияние на их жизнедеятельность.

Я сосредоточенно покивал: ну да, какое действие, не сказали, зельевара подсунули, и можно съесть собственную шляпу без соли и перца – это будет однозначно Снейп. Интересно, его-то как подвизали* на это дело? Вроде бы последнее время о нем и не слышно, хотя я не так чтобы интересовался судьбой бывшего профессора. От Азкабана отмазал, имя честное сохранил и счел свой долг по отношению к нему выполненным. Если бы Северус Снейп сам пожелал сказать что-то, допустим, просто «спасибо», то нашел бы без труда. Я не прятался. А пытаться наладить с ним контакт я смысла не видел, что можно сказать этому человеку, я не представлял.

– Ступай, Гарри, – шеф по-отечески похлопал меня по плечу, благословляя на ратный подвиг, – тебя уже, наверное, ждут. Портключ активируется через полминуты, – мне протянули плотный белый конверт. – Удачи, – еще успел услышать я, прежде чем был утянут в воронку пространственного перемещения.

Выбросило меня метрах в ста от коттеджа, стоящего в низинке. С двух сторон возвышались пологие холмы, поросшие яркой зеленой травой и расчерченные прямоугольниками огороженных пастбищ. Дом был бы ничем не привлекательным, если бы не темные стебли без листьев, опутывающие его плотной сетью – среди летней зелени они смотрелись чужеродно и непривлекательно.

Я не спеша направился к строению. Нужно было подумать, прикинуть, что к чему. Информации было до обидного мало. Курить хотелось до спазмов в желудке. Почему-то в стрессовых ситуациях дурная привычка давала о себе знать особенно сильно. Еще приятно выкурить сигаретку после секса, но из-за нелюбви Джинни к табачному дыму неосуществимо. Рука потянулась к карману, где обычно была пачка, но в спешке я, кажется, забыл переложить стратегический запас из другой рубашки. Черти бы побрали весь аврорат, и министерство тоже! Рот наполнился слюной, как всегда, когда курить хотелось уже просто нестерпимо, пришлось сплюнуть на землю.

– Поттер, – холодный голос Снейпа заставил поежиться – как всегда меня застали за не самым благовидным занятием. Только времена, когда я ненавидел или боялся профессора, давно канули в лету.

– Снейп, – также прохладно ответил я и окинул бывшего учителя оценивающим взглядом.

После обмена любезностями повисло молчание, которое я не спешил прерывать и продолжал пялиться на вышедшего из тени мужчину. Что ж, время было немилосердно к Северусу Снейпу. Он больше напоминал тень себя прежнего, чем живого человека. Нездоровая бледность, отдающая желтизной, говорила о том, что со здоровьем у него проблемы и что на свежем воздухе он вряд ли бывает. Похудел, кажется, еще сильнее, хотя свободная мантия несколько скрадывала это впечатление, зато заострившиеся черты лица и от этого еще более выдающийся нос подтверждали догадку. Волосы, пусть сейчас и не сальные, но тусклые и плохо расчёсанные, тоже говорили о многом. Неужели специалисты в Мунго так и не смогли полностью вывести яд Нагайны? И он, выдающийся специалист в зельеварении, а значит, и в противоядиях, неужели не смог подобрать себе нужный антидот?

– Что, Поттер, не налюбуетесь никак? – как всегда язвительно поинтересовался Снейп.

– Да уж, – согласился я, – есть чем. Про здоровье не спрашиваю: и так видно.

– Учитесь язвить? – хмыкнул Снейп. – Уже не «тролль», но до «отвратительно» еще не дотягиваете. Тренируйтесь больше.

Я хмыкнул в ответ и оскалился в улыбке, переплюнуть в этом умении профессора было сложно.

Снейп раздвинул в ухмылке бескровные губы, обнажая желтые зубы. Интересно, он тоже курит?

– Профессор, сигаретки не найдется? – закинул я удочку.

– Что, бедность не позволяет герою купить свои? – поинтересовался он, но тем не менее вынул из складок мантии слегка помятую пачку. – Угощайтесь.

Я вытянул из неожиданного подарка сигарету, борясь с желанием прихватить парочку, поразившись попутно тому, как дрожали его руки. Просто ходили ходуном. Заметив мой взгляд, Снейп отдернул протянутую руку, убрал сигареты и спрятал руки в рукава мантии. Стесняется, ну это очевидно. Что же довело вас до такого состояния, профессор?

– Долго мы тут будем прохлаждаться? Мне домой надо, – резко произнес он.

– Вот покурю, – я с наслаждением затянулся, – послушаю, что вы мне скажете, подумаю, – я снова втянул в себя табачный дым, – тогда и решу.

– Поттер, – Снейп поморщился, – думать вы по определению не умеете, поэтому прислушайтесь к словам умного человека: эта модификация силков к ночи наверняка обретает полную силу. Торчать здесь с вами до захода солнца я не намерен, равно как и приходить завтра. Ясно?

– Чего уж яснее, – согласился я и улыбнулся, – тогда вперед, я за вами.

– Поттер!

– Ой, я столько лет уже Поттер, и неужели вы думаете, что ничуть не изменился и попрусь напролом? На данный момент у меня слишком мало информации, чтобы составить план действий. Вы же, напротив, кажется, знаете, что делать. Так что вперед, – я шутовски поклонился и вытянул руку вперед.

– Поттер, я приготовил зелье, которое предположительно лишит стебли подвижности…

– Идемте, профессор, отсидеться в кустах вам не удастся. Раз уж вы сегодня мой напарник, то и действовать будем вместе. Хотя я вообще не понимаю, почему нужно было меня дергать и посылать, ведь вы и один вполне бы справились.

Снейп скривился, дернул щекой и, ничего не ответив, пошел к дому, на ходу доставая откуда-то из-под мантии склянку с темным варевом. Отвечать было необязательно, и я, и он прекрасно понимали, что аврорат не очень-то доверяет ему, бывшему Упивающемуся, пусть и оправданному по всем статьям.

Я почти неслышно ступал следом, поражаясь, насколько неуверенная у него походка, как дергается под мантией худая спина, и не сразу понял, что его просто бьет крупная дрожь.

– Ну, Поттер, плесните на стебли возле двери этим составом, – он быстро сунул мне в ладонь пузырек, оказавшийся почему-то влажным. Луч предзакатного солнца осветил лицо Снейпа, на секунду сделав глаза не непроницаемо черными, а просто карими, и я поразился какой крохотный у него зрачок.

Его желание попасть домой как можно скорее обрело новый смысл: зрачки, озноб, потные ладони – все это говорило о том, что профессор, скорее всего, наркоман. Везет тебе, Поттер! Значит, действительно нужно попытаться закончить быстрее, и я прицельно оросил ближайшие ко входной двери извивающиеся стебли лиан вонючим варевом из пузырька.

______________________

* ПОДВИЗА́ТЬСЯ, подвизаюсь, подвизаешься, несовер. Проявлять деятельность, работать, действовать в какой-нибудь области. «Подвизается на своем поприще уже четверть столетия.» Чехов. – Партию нельзя рассматривать, как нечто оторванное от окружающий людей. «Она живет и подвизается внутри окружающей ее среды.» Сталин.

========== Глава 3 ==========

Наблюдать, как корчатся толстые стебли, было неприятно. Зелье, припасенное Снейпом, им не понравилось, и я почти слышал злобное шипение, настолько извивающиеся лианы напоминали сейчас змей.

– Поттер, – резкий окрик над ухом и тычок в спину вернули в реальность, – думать о вечном и писать завещание нужно было раньше! Вперед!

Палочка в моей руке оказалась как будто сама по себе. Вперед так вперед, но все же лучше быть вежливым мальчиком и пропустить вперед себя старших.

– Только после вас, профессор, – я небрежно помахал волшебной палочкой у него перед лицом.

Он отчетливо скрипнул зубами, зло зыркнул из-под насупленных бровей, но ничего не сказал. Просто резко развернулся, насколько позволяло его состояние, и зашагал к двери. Что-то внутри подсказывало, что войти в дом вряд ли получится так просто. По идее, там так или иначе должны были быть защитные заклинания, но ведь почему-то же слетели чары ненаходимости? Авроры, конечно, постарались и настроили здесь чары отвода глаз для магглов, но что с охранными чарами, проверить не смогли из-за дьявольских силков.

– Поттер, вы дверь собираетесь открывать?

Я пожал плечами. Как старший аврор я обладал значительным опытом в распутывании чужих охранных чар, но также знал, что магические растения чувствительны к колдовству и лишний раз махать палочкой рядом не следовало. Значит, попытка должна была быть одна.

– Сейчас, – я подошел ближе, – после моего заклинания на счет «три» и очень быстро, понятно?

Снейп презрительно фыркнул, выражая свое отношение к моим словам, а я сосредоточился: найденное когда-то в библиотеке Блэков заклинание не раз помогало проникнуть в, казалось бы, наглухо запечатанные двери.

– Оstium conpulsus! – я сделал нужное движение кистью и направил кончик палочки на объект.

– Поттер! – взрыкнул Снейп, вытряхая обломки деревянной обшивки из волос.

– Три! – гаркнул я и практически на себе бегом внес профессора внутрь дома.

В прихожей было еще относительно светло – отсутствие двери помогало разглядеть окружающие предметы, хотя их было совсем немного. Комод с тремя ящиками, вешалка для одежды и подставка для зонтов.

– Не спите, Поттер! – Снейп пихнул меня в бок, заставляя подвинуться. – Силки, – выдохнул он.

Я обернулся: толстые стебли, волнообразно вздрагивая, ползли по земле в нашу сторону. Действие зелья все еще сдерживало их, но чувствовалось, что ненадолго. Нужно было идти внутрь, в неизвестность и надеяться на отсутствие сюрпризов за одной из трех дверей, которые выходили в прихожую.

– Не понимаю, – бормотал Снейп мне в спину, когда я осторожно поворачивал ручку ближайшей двери, – просто не понимаю, зелье очень сильное, и его действия должно было хватить часов на семь, ну пусть на четыре с учетом ночи.

В отличие от профессора, я как раз очень даже понимал, что происходит: силки почуяли мою силу. Мог бы и раньше догадаться, но это ничего бы не изменило – идти было нужно. Одного Снейпа сюда пускать бессмысленно, судя по состоянию, держится он просто на упрямстве. Одна комната, другая… Больше остальных привлекла спальня с наглухо закрытыми ставнями, здесь, по крайней мере, можно не ожидать сюрпризов от коварных растений, проникать сквозь преграды они не могли по определению.

Снейп с едва слышным стоном повалился на скрипнувшую кровать. Против ожидания, тучи пыли не поднялись к потолку, видимо, были наложены чары самоочищения, или, быть может, домовые эльфы старались.

– Отдыхайте, я посторожу, – великодушно предложил я Снейпу, в ответ раздалось неопределенное хмыканье, но он даже не пошевелился, чтобы укрыться одеялом, хотя я был уверен, что ему очень холодно. Надо будет попробовать разжечь камин.

– Поттер, – вдруг сказал Снейп, – через час после полуночи уже нет смысла сидеть, можете отдохнуть тоже. А утром уходить лучше в полдень. Запомните. Спокойной ночи.

– Спокойной, – эта речь несколько насторожила, возникло смутное ощущение, что он прощается, что ли. Спрашивать у профессора причины я не стал, вряд ли скажет, но вот дождаться, пока уснет, и проверить самостоятельно как раз было нужно.

В камине обнаружились дрова, немного, но вполне достаточно, чтобы в комнате стало теплее и уютнее. Снейп лежал на спине, положив руку на лицо, как бы отгораживаясь от мира. Для верности выждав еще полчаса, наложил диагностические чары и никакого криминала не обнаружил. Конечно, абсолютно здоровым человеком он не был, но и болезней, несовместимых с жизнью, тоже не имел. Проверил на яды и интоксикации – мимо. Если не считать остаточных следов большого количества бодрящих и укрепляющих зелий. Получается, что причина его состояния в другом. Оставалось проверить уровень магии. И тут меня ожидал сюрприз: Снейп оказался практически сквибом! Как это?! Я помнил его сильным волшебником, лишь немного уступающим Дамблдору, а сейчас от прежнего потенциала остались какие-то крохи, и само магическое ядро выглядело рыхлым и каким-то рваным. К сожалению, о причинах такого состояния средоточия сил волшебника я мог только догадываться: ни в Хогвартсе, ни в школе авроров внимание подобным материям не уделялось. А самому мне тоже было без надобности, я интересовался совсем другими вещами. В голову приходили все новые и новые варианты диагностики, но толку от них было мало. Улавливать нюансы и оттенки нужно было уметь, а мне банально не хватало опыта, да и помочь Снейпу сейчас я все равно был бы не в силах. Осталось только лечь спать. И осторожно, стараясь не потревожить спящего человека, я устроился на второй половине кровати. Несколько минут смотрел на языки пламени, пробегающие по обугленным поленьям, отстранённо послушал, как снаружи шуршат и постукивают о стены змееподобные стебли дьявольских силков, и сам не заметил, как задремал.

Спать крепко в последнее время у меня никогда не получалось. Привычка, принудительно выработанная постоянным контролем над силой, не давала этого сделать даже тогда, когда все было в норме. Плюс работа в аврорате, где коллеги шутили, что спать в оба глаза вредно для жизни, тоже внесла коррективы. В результате даже появление в спальне домовика не оставалось незамеченным, хотя все знают, насколько бесшумно они могут передвигаться, выполняя свою работу.

Снейп на своей половине кровати дергался во сне, вздыхал, переворачивался. Будить его я не стал, помочь все равно нечем, даже воды нет, только сигареты, которые он прячет где-то в глубинах своей одежды. Мозг фиксировал движение рядом, но я все равно пребывал в некоем расслабленном состоянии, которое заменяло полноценный отдых. Ближе к рассвету я повернулся на живот, лежать на спине надоело, и я на несколько секунд выпустил из виду мечущегося и стонущего рядом профессора – привык. И оказался совершенно не готов к тому, что на меня сзади навалится тяжелое тело. Я дернулся. Попытка освободиться была чисто инстинктивной, да и если бы я успел подумать, то причинять вред Снейпу все равно не стал.